"Морской дракон" - 7

Глава 3. ИЗУЧЕНИЕ ЯДЕРНОЙ ТЕХНИКИ

В первый же день моей работы в отделе корабельных реакторов Комиссии по атомной энергии, где занимались разработкой атомных энергетических установок для военных кораблей, я попал в руки капитана 1 ранга Джима Данфорда. Он кратко изложил мне огромную программу, которую предстояло пройти. От удивления я только хлопал глазами, когда он стал перечислять предметы — основы дифференциального исчисления, ядерная физика, термодинамика, теория электричества — и различные отрасли техники, которыми мне предстояло заняться.
Правда, мое настроение несколько улучшилось, когда он подробно рассказал о предстоящих поездках на трехнедельный срок на атомную учебную базу в Арко (штат Айдахо) для практической работы и досконального изучения материальной части, а также для тренировки в управлении настоящей атомной энергетической установкой — наземным прототипом реактора «Наутилуса». Если и были допущены просчеты в его конструкции, то адмирал Риковер хотел, чтобы они обнаружились на суше, а не на море. Принцип «сначала на суше, а потом в море», впервые примененный при испытании опытного образца энергетической установки для первой в мире атомной подводной лодки, впоследствии неуклонно соблюдался при обучении личного состава, которому предстояло управлять реакторами в море. «Крутить болты и гайки после всей этой теории будет просто одно удовольствие», — подумал я.
— Но, как вы уже могли догадаться, это не главная причина того, что вы находитесь здесь, — любезно пояснил каперанг.
— Нет?
— Нет. Мы могли бы направить вас в специальную школу по изучению атомной энергии в Нью-Лондоне, если бы все, чему мы хотели научить вас, ограничивалось бы ядерной техникой. Вы находитесь здесь, чтобы усвоить кое-что из того, что мы считаем более важным для вас как для командира атомной подводной лодки. Мы хотим, чтобы вы поучились здесь у людей, устанавливающих правила, и усвоили, почему безопасность корабля требует, чтобы те или иные вещи делались так, а не иначе. Например, почему технические стандарты должны быть столь высокими, почему мы настаиваем на практическом совершенствовании конструкции клапанов первичного контура и почему такой существенной является правильная методика работы. Вам нужно будет близко познакомиться с адмиралом Риковером и его ближайшими помощниками, чтобы усвоить принципы, лежащие в основе нашей методики. Ваша задача будет не из легких, — добавил он зловеще.
Мне было о чем подумать в тот первый вечер, когда я приволок груду учебников в нашу спальню, которую моя жена Бетти срочно переоборудовала в небольшой кабинет для работы по вечерам. Моей подводной лодкой станет, по всей вероятности, «Сидрэгон», строящийся на военной верфи в Портсмуте,— трехтысячетонный брат «Скейта» (третьей американской атомной подводной лодки). Вопрос, намного ли больше года пробуду я в Вашингтоне, оставался пока открытым. Все зависело от темпов строительства моего корабля. А за это время мне нужно изучить эти книги.
Втянуться в учебу после стольких лет перерыва было не так уж трудно, как мне казалось вначале. Задумчивое лицо адмирала Риковера, чей неодобри- тельный взгляд, казалось, выражал убеждение, что ни один из нас по-настоящему не подходил для дан- ного дела, стояло передо мной даже по ночам. Не- вероятная быстрота, с которой я был освобожден от последней занимаемой должности, и боязнь, что с такой же быстротой — я был уверен в этом — адми- рал способен отослать меня обратно, долгое время заставляли меня считать свое положение в отделе корабельных реакторов довольно непрочным. И не -потому, что у меня могли быть какие-нибудь столкновения с «любезным старым джентльменом», как мы, будушие командиры подводных лодок, часто называли его за глаза. За первые шесть недель я видел его только один раз в коридоре. Поравнявшись с ним, я пожелал ему доброго утра, но он даже не взглянул на меня.
В учебном кабинете отряда будущих командиров подводных лодок стояли столы для трех капитанов 3 ранга, которые были всего на год старше меня, и для капитана 2 ранга Билла Андерсона. Теперь в этот отряд попал и я. Высокий компанейский парень Шеннон Крамер отличался здравостью суждений и своим ирландским обаянием. Дэн Брукс выделялся остроумием и поразительной проницательностью. Я всегда восхищался им. Третьим офицером оказался мой старый друг и бывший командир Билл Беренс. Он был принят в отдел корабельных реакторов за неделю до меня. Это был отряд счастливцев, стремящихся к одной общей цели.
Обучение в некоторых случаях велось довольно искусными способами. Примерно через неделю после моего прибытия в отряд я занимался изучением классических случаев аварий, возникших при эксплуатации корабельных реакторов: ввиду того что установочные данные оказались неправильными, один важный клапан был обработан с ошибочными допусками и подлежал замене; на месте пренебрегали методикой, тщательно разработанной отделом корабельных реакторов, и это привело к плачевным результатам и так далее в таком же роде.
— Перепишите эти случаи в таком виде, чтобы их можно было размножить для всех занятых в нашей программе, — сказал Данфорд.
Когда он вышел, я горячо принялся за дело.
— Ни пуха тебе, ни пера, — пожелал Шеннон.
— Мои наилучшие пожелания, — добавил Дэн.
— Что это значит? — удивленно спросил я.
— О, мы занимались тем же самым делом, когда прибыли сюда, но в конечном счете получили только взбучку от старика, — ответил Шеннон.
Я принялся за работу с удвоенным старанием, но спустя несколько месяцев стал догадываться, что это было ловким ходом, направленным на то, чтобы заставить нас вдумчиво вчитываться и переваривать эти случаи.
Утром в день нашего первого отъезда на практику в Арко, где был установлен прототип корабельного реактора, адмирал Риковер вызвал к себе Билла Беренса и меня. Я не был у него со времени нашего последнего памятного разговора с ним. Когда мы вошли в его кабинет, он стоял без пиджака около заваленного документами письменного стола и читал какую-то бумагу. Предложив нам сесть, адмирал сразу же приступил к делу:
— Я хочу, чтобы вы работали там так, как вы никогда еще не работали. Покажите пример тем парням, тем матросам, что обучаются там. Некоторые из них, как вы знаете, окажутся в ваших экипажах. Учитесь с самых азов. Начните с чистки трюмов. Будете ли вы, командиры, чистить трюмы? — стукнул он кулаком по столу и свирепо уставился на нас.
— Да, сэр, — ответили мы дружно.
— Хорошо. Работайте по крайней мере по шестнадцать часов в сутки и научитесь чему-нибудь. Пишите мне каждую неделю и извещайте о проделанной вами работе. Ставьте меня в известность обо всех недостатках и неполадках. Плохие новости тоже сообщайте, чтобы я смог чем-нибудь помочь делу. Я вовсе не нуждаюсь в хороших новостях. Вы меня поняли?
Он протянул нам руку, и мы по очереди пожали ее. Я был даже несколько удивлен, что он позволил себе такую фамильярность.
Небольшой городок Арко в штате Айдахо был выбран в качестве места для атомной учебной базы ввиду того, что он расположен в пустыне и удален от крупных городов. Мы прибыли в Арко после нескольких часов езды по бесконечно прямой дороге, по обе стороны от которой, на большом расстоянии от нее, виднелись высокие горы. В этот солнечный апрельский день воздух был поразительно свежим и кристально чистым. Мы обрадовались представившейся возможности впервые познакомиться с атомным реактором, установленным в большом бетонном здании, вокруг которого были построены «куонсетские хижины» '. (' Сборные цельнометаллические дома полукруглого сечения (Прим. перев.)

Принципиальная схема работы ядерной установки подводной лодки...

Неподалеку стояло низкое здание, в котором размещалась администрация и был оборудован кафетерий. Все постройки были обнесены высоким проволочным забором со сторожевыми вышками. В невысоких кустах за колючей проволокой паслись антилопы.
— Яки! — воскликнул я, к удивлению Билла, настолько местность и обстановка соответствовали моим представлениям о Сибири.* (К прискорбию автора, следует заметить, что у него, мягко говоря, весьма неправильное представление о Сибири, так как Сибирь — это далеко не пустыня.)
Мы начали повышать свою квалификацию с самого дна наземной модели атомной подводной лодки, как этого потребовал от нас адмирал. Мы работали как одержимые и, ползая вдоль трубопроводов и электрической проводки, изучали атомную энергетическую установку до малейших ее деталей.
С восьми утра и до полуночи мы трудились беспрестанно, делая только короткие перерывы для приема пищи. О том, что наступили суббота и воскресенье, мы узнавали только по закрытым дверям кафетерия. В эти дни мы удовлетворялись только обедами, которые видели на экране телевизора, да кукурузными хлопьями, которые продавал нам охранник.
Никогда я не испытывал такого полного удовлетворения, как в конце срока своего последнего пребывания в Арко, когда я уже смог самостоятельно запустить реактор. Уже не имея за спиной инструктора, наблюдавшего за моими действиями, я устанавливал различные режимы работы реактора, запускал, останавливал и разгонял его, то есть делал все то, что необходимо для работы этого прекрасного творения технической мысли. Как хорошо, что командир подводной лодки может научиться управлять своим кораблем, еще не ступив на него ногой!
Адмирал в свою очередь стал признавать факт присутствия в отделе двух младших кандидатов на должность командира подводной лодки. Это выглядело так, словно нас приняли в члены тайного общества. Мы с Биллом Беренсом присоединились к Шен-кону Крамеру и Дэну Бруксу и стали вместе с ними, а также каждый в отдельности, бывать у адмирала.
В то время Билл Андерсон считался старшим отряда будущих командиров или, как в шутку прозвали его преданные секретарши адмирала, «президентом будущих командиров». Именно за ним прибегали посыльные адмирала. «Президент» был первым на очереди на получение назначения и поэтому старшим среди нас. Он бывал в кабинете у адмирала по нескольку раз в день по поводу того или иного плана.
Однажды наш «президент» был вызван к адмиралу по телефону. Туда он отправился бегом, а обратно вернулся не спеша. Вид у него был задумчивый.
— Адмирал уверен, что командиры кораблей военно-морского флота не поощряют стремление молодых офицеров к учебе и полезному чтению. Он очень разочарован своими последними беседами с офицерами. Он хочет, чтобы мы придумали какой-нибудь способ помочь ему в этом, — информировал нас Билл.
Мы пораскинули умом и вскоре представили адмиралу план кампании, на котором он поставил свою подпись. Официальным письмом на имя начальника Главного управления личного состава и письмами ряду старших офицеров, а также лично мы известили всех о том, что для успешного участия в работе по новейшим программам, таким, как ядерное оснащение, необходимо, чтобы офицеры продолжали совершенствовать свои технические знания в свободное от службы время. Это, вероятно, возымело некоторое действие, но адмирал по-прежнему ходил с кислой миной.
— Большинство наших молодых строевых офицеров вьют свое гнездышко и тратят время на пустые развлечения, — громыхал старик. — Они отработают свои восемь часов и бегут домой смотреть телевизор. И одного офицера из двадцати не сыщешь, который бы в свободное время занимался чем-нибудь полезным. Так откуда же я возьму достаточное количество людей для выполнения ответственных задач?
Мы беспомощно смотрели на него, пока он произносил свою тираду.
— И вот вы, руководители, тоже не будете руководить. Вы не развиваете полезные навыки у этой молодежи.
Но его упреки в наш адрес звучали с явной печалью в голосе. Он обращался с нами как отец, поучающий своих сыновей, которым предстояло включиться в ведение семейного предприятия. Он был терпеливым при объяснениях, спокойным и любезным в обхождении с нами, но при этом всегда оставался прямым и резким.
Однажды в пятницу утром, а дело было уже в сентябре, адмирал вызвал к себе весь отряд будущих командиров. Мы обсудили с ним ряд вопросов, а затем адмирал заговорил о том, как одна супружеская чета собирается провести большую часть субботы. На моем лице явно было написано страдание, несмотря на все мои усилия не выдать своих чувств. Дело в том, что мы с Бетти запланировали выехать за город в пятницу после работы — нашу первую поездку за шесть месяцев моей службы в отделе корабельных реакторов. В тридцати милях отсюда, в Аннаполисе (штат Мэриленд), должна была состояться встреча выпускников военно-морского училища. Жена, как и я, с радостью приняла это приглашение.
— У вас есть планы на завтра, Стил? — внезапно набросился на меня адмирал, явно торжествуя.
— Да, сэр, — признался я, чувствуя, что все летит кувырком.
— И каковы же ваши планы? — спросил он, и в его глазах забегали чертики.
— Встреча выпускников военно-морского училища и футбольный матч.
— Футбольный матч! — фыркнул он. — Я не был на них с 1923 года. Лучше было бы, если бы вы сделали что-нибудь более полезное. Извольте быть завтра к полудню в Нью-Лондоне на «Скейте»!
Бесполезно было возражать и что-либо доказывать. Я продал билеты на ответственнейший матч, а в моих хороших отношениях с начальником появилась трещина.
В Нью-Лондоне я убедился, что у адмирала было достаточно оснований для подобного приказа. В субботу вечером на атомной подводной лодке «Скейт» предполагалось впервые довести до «критического состояния» реактор. Операция должна была проводиться под руководством и в присутствии физиков из Комиссии по атомной энергии. Это была единственная в своем роде возможность увидеть собственными глазами пробуждение безмолвного могущественного джина и полюбоваться уверенными действиями инженерно-технического состава «Скейта» во главе с капитаном 2 ранга Джеймсом Калвертом. Адмирал Риковер также прибыл сюда, чтобы лично присутствовать при этом событии, и еще до того, как ранним утром следующего дня закончилась вся эта процедура, я почувствовал себя здесь почетным гостем, занявшим свое место в пятидесятиметровом ряду стульев.
Круг вопросов, которыми мне приходилось заниматься в процессе обучения, все более расширялся благодаря частым поездкам на действующие атомные подводные лодки и на те, что еще строились в Нью-Лондоне, а также в лабораторию в Беттисе (близ Питтсбурга), где фирма «Вестингауз» проводила работы по программе Комиссии по атомной энергии, и на строительство нового наземного прототипа корабельного реактора в Виндзоре (штат Коннектикут). Целую неделю я провел в море на борту «Скейта». Постепенно я приобретал практические навыки управления атомной подводной лодкой под руководством капитана 1 ранга Ричарда Лейнинга на «Сивулфе» и капитанов 2 ранга Андерсона и Калверта (командиров подводных лодок «Наутилус» и «Скейт»).
Строительство «Сидрэгона» двигалось очень медленно. Я уже стал «президентом» отряда будущих командиров, и казалось, что никогда не выйти мне в море. Но в августе 1958 года я получил наконец предписание начать в будущем месяце прохождение пятинедельного курса обучения в беттисской лаборатории и прибыть затем в Портсмут на военную кораблестроительную верфь в качестве будущего командира атомной подводной лодки «Сидрэгон».

• Вперед