A+ R A-

"Морской дракон" - 26

Содержание материала

 

Поднимаясь на мостик, я схватился за металлические скобы трапа, только что выступившие на поверхность и еще мокрые от воды, температура которой была около двух градусов ниже нуля, и мои руки обожгло от соприкосновения с металлом. Температура воздуха была более высокой и достигала на солнце семи градусов тепла. В это прекрасное раннее утро, такое редкое для моря Баффина в августе, лучи солнца переливались на поверхности ослепительно сверкающего льда. Небо было чистым, только где-то в вышине виднелось несколько слоистых облаков.
Мы еще раз продули носовые цистерны главного балласта, чтобы несколько приподнять нос подводной лодки, но она по-прежнему имела дифферент на корму, и кормовой выходной люк находился на одном уровне с водой.
На палубу вышел со своим оборудованием Уолт Уитмен. Он аккуратно взял пробу воды, зачерпнув ее консервной банкой, измерил скорость ветра и собрал другие данные. Тем временем я с огромным интересом осматривался вокруг. Мы всплыли посреди узкого разводья длиной чуть более семисот метров, образовавшегося в результате временной передвижки ледяных полей. Последнее из них исчезло на моих глазах. Отдельные льдины двигались навстречу кораблю и терлись об его нос. На мостик поднялся Уолдо Лайон.
Под влиянием легкого ветра происходила подвижка пакового льда, образованный им мозаичный узор постоянно менялся. По словам Уолдо Лайона, эта полынья не была похожа на полыньи Северного Ледовитого океана, где кромка льда сохраняется четко выраженной и устойчивой. Он сказал, что со времени своего первого плавания на север на «Наутилусе», предшествовавшего походу на Северный полюс, он никогда еще не видел столь опасного для пытающейся всплыть подводной лодки льда. Уолт Уитмен поднялся с палубы на мостик и принял участие в нашей беседе. Он полностью согласился с мнением Лайона. Мы смотрели на странную льдину, находившуюся в каких-нибудь двухстах метрах от нас. По своей форме она была похожа на конус высотой около четырех с половиной метров, примерно такую же форму льдина имела, вероятно, и под водой, но осадка ее была намного больше надводной части. Размеры этой льдины были недостаточны для того, чтобы ее могли обнаружить смотрящие вверх приборы подводной лодки, но, попади она под винты всплывающего корабля, они оказались бы сильно поврежденными. Наши винты ничем не защищены и торчат, как ручки кувшина, по обе стороны корпуса за его кормой, выступая более чем на метр за линию самой широкой части корпуса на мидель-шпангоуте.
Пока заканчивался сбор основных данных и передавалось по радио донесение о нашем местонахождении, у членов экипажа появилась возможность взглянуть собственными глазами на редкую картину пакового льда. Оставив на верхней палубе толпу «туристов», я спустился вниз и подошел к радиолокационному столу в центральном посту. Оператор радиолокационной станции доложил мне о том, что установлен контакт с крупным объектом, находящимся в пятнадцати милях к северу от нас. Это, вероятно, был большой айсберг, вмерзший в паковый лед, хотя мы и не могли еще увидеть его с такого расстояния. Судьба снова благоволила к нам: это было именно то, что мы надеялись встретить. Я приказал готовиться к срочному погружению, тем более что продолжавшаяся подвижка льдов не предвещала ничего хорошего.
Когда все спустились в лодку и группа по съемке полыней стала на свои места на тот случай, если нам снова придется вскоре всплывать, по всему кораблю разнеслась команда: «Погружение без хода! Погружение без хода!»
Вахтенный офицер сначала открыл клапаны вентиляции кормовых цистерн главного балласта, а затем клапаны носовых цистерн. Заревел вырывающийся наружу воздух, и цистерны начали заполняться водой. Подводная лодка осела и с небольшим дифферентом на нос постепенно стала все быстрее проваливаться под воду. Глубиномер показал, что мы погружаемся.
— Девяносто метров!—приказал я. — На глубине тридцати метров отвалить носовые рули!
Как только мы погрузились на сорок пять метров, я приказал включить главные двигатели, а когда была выполнена и эта команда, отдал распоряжение довести скорость хода до десяти, а затем и до шестнадцати узлов и направил корабль на север к объекту, показанному нашим радиолокатором.
В каюте у меня находился капитан-лейтенант Джо Фаррелл, назначенный старшим инженером-механиком после откомандирования Билла Лейлора. Он докладывал мне о том, как обстоят дела с обнаруженной еще раньше утечкой рабочей жидкости из гидравлической системы. Гидравлика на подводной лодке используется для привода очень многих важных механизмов. Носовые и кормовые горизонтальные рули, вертикальный руль, выдвижные антенны радиолокационных станций, перископ, клапаны вентиляции цистерн главного балласта, главные клапаны магистрали циркулирующей воды, муфты сцепления главных двигателей — вот краткий перечень основных механизмов с приводными поршнями, куда поступает под давлением масло, используемое в качестве рабочей жидкости. За исключением выдвижных антенн и перископов, все остальные механизмы могут в большинстве своем приводиться в движение вручную, но для этого требуется очень много времени и труда, причем это не обеспечивает быстрого маневрирования, необходимого для точного попадания в полынью при всплытии.
Чрезмерная утечка рабочей жидкости из гидравлической системы обнаружилась еще в тот день, когда мы вышли из Портсмута. Когда мне впервые доложили об этом, я нисколько не расстроился, так как утечки довольно часто наблюдаются в огромной гидравлической системе со множеством сложных клапанов, арматуры и сальников. Нам уже не раз приходилось ликвидировать такие утечки в прошлом, и я был уверен, что наши механики сумеют справиться с ними.
Но дни проходили за днями, а утечка масла не прекращалась. Если дело и дальше так пойдет, то весь запас рабочей жидкости полностью израсходуется через три недели, то есть именно тогда, когда мы будем у Северного полюса, если не случится ничего непредвиденного. Такая перспектива совсем не радовала нас.
По распоряжению Джо Фаррелла и Логана Мэ-лона (его заместителя по вспомогательным механизмам) механики приступили к поиску места утечки жидкости. Главный старшина Джозеф Плескунас и старшина 1 класса Фред Стаффорд тщательно осмотрели и проверили сотни деталей в различных системах. Они перетащили с места на место огромное количество тары с продуктами и другими припасами, чтобы открыть доступ ко всем трубопроводам гидравлической системы. Из всех трюмов откачали воду, все было промыто и протерто насухо, чтобы легче было заметить просочившееся масло, но запас рабочей жидкости неуклонно продолжал сокращаться.
Напрасно на многие гидравлические клапаны натягивались пластикатовые мешочки для улавливания жидкости и обнаружения утечки, какой бы она ни была — постоянной, незначительной или случайной. Стремясь найти связь между потерей масла и работой механизмов, наши инженеры построили график зависимости скорости утечки от выполненных на борту корабля операций, но и это не позволило обнаружить причину утечки.
Теперь инженеры решили, что существуют три возможных пути утечки рабочей жидкости. Во-первых, она могла просачиваться с корабля за борт через наружную часть гидравлической системы, узлы которой находились за пределами прочного корпуса. Однако отключение наружной части гидросистемы никак не повлияло на норму утечки. Во-вторых, утечка могла происходить из-за неправильной установки трубопроводов, в результате чего рабочая жидкость направлялась по ним в какое-то неизвестное место, где ее трудно было обнаружить. Третья же возможность утечки как раз и проверялась сейчас: рабочая жидкость, приводящая в движение гидравлические муфты сцепления гребных валов, могла просачиваться в соседнюю систему смазки этих валов.

Хотя установленные стандартом смазочные трансмиссионные масла и относились к тому же сорту, что и рабочая жидкость, в качестве последней использовалось масло совсем другой марки, Из магистрального маслопровода и из системы смазки валов были взяты и подвергнуты анализу пробы масла. Анализ показал, что смазка в картерах валов почти целиком состояла из рабочей жидкости. Место утечки было обнаружено. Вышли из строя оба или один невозвратный клапан в маслопроводе гидросистемы, подающем масло к гидравлическим муфтам гребных валов, или, быть может, нарушилась плотность одного или нескольких кольцевых уплотнений в системе привода муфты. Нужно будет прекратить подачу рабочей жидкости к гидравлическим муфтам и идти дальше на таком режиме до тех пор, пока не появится большая необходимость в их применении. Мы попрактиковались в том, чтобы как можно быстрее открывать запорные клапаны, и я увидел, что это достигается менее чем за две минуты.
Однако сегодня Джо явился ко мне с новым и гораздо более серьезным вопросом. Во время последнего погружения среди льдов лопнул патрубок гидравлической системы высокого давления и большое количество рабочей жидкости выплеснулось на палубу поста энергетики и живучести. Течь сразу же была прекращена. Но теперь мы оказались в таком нетерпимом положении, когда нельзя пользоваться гидравлическими муфтами гребных валов, кроме как в случае самой крайней необходимости.
Джо, Логан и мастер-главный старшина Уильямс подошли вместе со мной к лопнувшему патрубку, чтобы познакомиться с характером аварии. Все мы пришли к единому мнению, что при очередном включении муфты патрубок может лопнуть и выплеснуть масло на важные приборы. После этого гидравлические муфты выйдут из строя и будут оставаться в таком состоянии до тех пор, пока мы не заменим патрубок. Мы не сможем отключить гидравлические муфты сцепления от гребных электродвигателей, и наша скорость хода будет ограничена всего несколькими узлами.

Среди запасных частей, имеющихся на подводной лодке, не было подходящей детали для замены негодного патрубка. И когда я уходил из турбинного отсека, механик — старшина 1 класса Рональд Уолд-рон — приступил уже к вытачиванию тройника на токарном станке. А пока нам не оставалось ничего другого, как продолжать движение вперед.
Когда за кормой осталось пятнадцать миль от места последнего всплытия, указатель айсбергов вошел в контакт с каким-то объектом, и это заставило нас уменьшить ход. Уверенные в себе после нашей недавней встречи с айсбергом, мы быстро произвели обмер этого объекта, оказавшегося обломком айсберга. При ширине двадцать метров его осадка достигала семнадцати метров. Это определенно был не тот айсберг, который ранее обнаружил наш радиолокатор.
Меня очень огорчило, что мы проскочили мимо большого айсберга.

 

Яндекс.Метрика