"Морской дракон" - 50

Глава 20. АКВАЛАНГИСТЫ УХОДЯТ ПОД ЛЕД

Направляясь из своей каюты на завтрак в кают-компанию, я в испуге остановился, увидев двух электриков, занятых сдиранием внутренней обшивки с переборки напротив буфетной. В коридоре валялись большие облицовочные панели, через дверь офицерского гальюна просматривалось все насквозь до самого умывальника,
— Что случилось? — спросил я сонным голосом.
— Снова замыкания на корпус, командир; эта распределительная коробка пропускает влагу, — живо ответил электрик 2 класса Роберт Скейд.
С того момента как «Сидрэгон» вошел в холодные воды, мы не переставали устранять замыкания. По окончании этого похода нам легче будет убедить Главное управление кораблестроения в необходимости принять самые крайние меры для обеспечения надлежащей изоляции и вентиляции внутренних помещений подводной лодки в расчете на эксплуатацию в таких условиях.
«Если замыкания станут достаточно серьезными, они смогут вызвать пожар, — мрачно размышлял я.— Пожар на подводной лодке — это очень большая опасность». Сняв трубку, я нажал кнопку вызова вахтенного офицера.
— Как там у вас насчет сводки погоды? — сухо
спросил я.
На другом конце провода немного помедлили с ответом.
— Сыро и сильная облачность, сэр, — ответили мне не без иронии. — Мы наблюдаем торосы с осадкой до двадцати семи метров и изрядное число полыней. Видимость на экране телевизора исключительно хорошая.
Ну что ж, тогда сегодня надо дать парням полюбоваться местными «достопримечательностями». Давно уже обещал я предоставить каждому возможность посмотреть на лед снизу. Но необходимо было сначала выполнить ряд работ по утреннему расписанию, хорошо удифферентовать подводную лодку.
Два раза в сутки нужно было освобождать атомную подводную лодку от скопившихся пищевых отбросов, а также продувать сточные цистерны санитарных узлов. Эта процедура временно изменяет нейтральную плавучесть корабля и требует компенсации за счет изменения количества воды в уравнительных балластных цистернах, расположенных в носовой, кормовой и средней частях подводной лодки. Без такой компенсации корабль сможет удерживаться на заданной глубине, только имея определенную скорость хода, подобно тому, как это происходит с тяжелым самолетом, но стоит уменьшить ход, и подводная лодка начнет бесконтрольно погружаться или подвсплывать. Уменьшив ход до двенадцати узлов, вахтенный офицер поднимет корабль на глубину шестидесяти метров. На камбузе кок и его помощники повернут стопорное кольцо и откроют большую верхнюю крышку мусорного эжектора. В его вертикальную стальную трубу, доходящую до самого днища лодки, они погрузят множество похожих на хозяйственные сетки нейлоновых мешочков, наполненных пищевыми отходами, сплющенными консервными банками и другим мусором. Для тяжести в каждый мешочек добавляются грузики из металлического лома, с тем чтобы они сразу же пошли на дно. Нельзя допустить, чтобы мешочки попали под винты корабля или всплыли на поверхность чистой воды, указывая путь подводной лодки. Загрузив мусоропровод, кок задраит верхнюю крышку эжектора и откроет его нижнюю забортную крышку. В верхнюю часть трубы подается вода, и мусор выдавливается за борт. По окончании этой операции задраивается наружная крышка, вода откачивается, мусоропровод снова готов для приема отходов.
Для продувки санитарных цистерн нужно только перекрыть все подходящие к ним сточные трубы, например от душа и раковин, и направить в них сжатый воздух, который вытолкнет содержимое цистерн за борт, Для снижения созданного таким образом в цистернах повышенного давления воздух из них медленно отводится во внутренние помещения корабля через набитые древесным углем дезодорирующие фильтры.
Пока осуществлялись эти работы, я следил за телевизионным экраном. Отлично, как никогда прежде, были видны острые кромки открытых трещин. В промежутки между огромными беспорядочно нагроможденными глыбами льда проникали солнечные лучи, помогая нам отчетливо видеть форму и толщину этих льдов. Однажды мы наблюдали даже отражение от мелкой ряби на поверхности небольшой полыньи. Включив магнитофон и наведя кинокамеру на экран телевизора, мы приготовились к съемке этих неземных картин.
Как только мне доложили о завершении всех обычных утренних дел, я приказал вахтенному офицеру уменьшить ход «Сидрэгона» до семи узлов и подвсплыть на сорок пять метров. Пока он выполнял это приказание, я пристально всматривался в изображение на экране указателя айсбергов. Экран был далеко не чистым, но пронизывающий вой этого прибора был более слабым, чем тогда, когда лодка находилась вблизи айсбергов. Обстановка выглядела вполне безопасной и позволяла поднять перископ, хотя я понимал, что, подвернись подводная гряда торосов с осадкой более тридцати метров, и он будет снесен напрочь. Опять заскакало белое пятно на экране указателя айсбергов — творении Арта Рошона. Мы уменьшили скорость хода до трех узлов.

Моя рука потянулась к рукоятке привода перископа и перевела ее в положение «подъем». Бесшумно преодолевая сопротивление огромной толщи забортной воды, цилиндр перископа медленно, с трудом пополз вверх. Как только из шахты выступили рукоятки перископа, я откинул их вниз и нетерпеливо прильнул к окуляру, не дождавшись даже, пока он полностью остановится.
То, что я увидел потрясло меня настолько, что я почти физически ощутил удар. Задохнувшись от волнения и дрожа от ужаса, я отпрянул назад: сквозь прозрачную голубую полярную воду на перископ стремительно неслись гигантские голубовато-черные массы льда. Все, что я сумел сделать в таком состоянии, — это оставить перископ и корабль в прежнем положении. Темные гряды торосов неправильной формы чередовались с резко очерченными бледно-голубыми и ослепительно сверкающими белыми льдинами. Они двигались прямо на меня.
— Какова осадка льда над нами? — прохрипел я.
— Только что прошли под грядами с осадкой восемнадцать метров, — последовал спокойный ответ.
Это выглядело так, как если бы вы смотрели из комнаты на лед, проплывающий мимо со скоростью сто метров в минуту. «Мы поднялись слишком высо­ко», — подумал я, и всего меня передернуло от страха- Желая максимально поднять линию визирования, я повернул к себе правую рукоятку перископа. Впе­чатление от увиденного было такое, будто прямо на корабль катится лавина гигантских валунов. Никогда в жизни я не испытывал еще столь огромного жела­ния пригнуть голову.

• Вперед