"Морской дракон" - 57

Просто не верилось, что мы и в самом деле на­ходимся на замерзшей вершине земного шара!

На поле продолжалась игра. Выигрыш очка той или иной командой сопровождался веселыми шутками и радостными криками болельщиков. В игре могли принять участие все желающие, ибо игравшие без перчаток сторожа баз часто падали, а игроки пере­хватывали мяч вместо того, чтобы быть осаленными,; так как водящий то и дело терял опору под собой. В адрес судьи — старшины медико-санитарной служ­бы Джарвиса — сыпались то одобрительные, то не­годующие реплики. Замены производились так часто, что совершенно нельзя было понять, кто и в каком порядке должен производить удар по мячу. Матч начался незадолго до полуночи и закончился только в три тридцать утра, когда с корабля раздался громо­гласный, усиленный мегафоном клич, призывающий свободных от вахты матросов вернуться на борт для смены вахтенных. Со счетом 13:10 победили мат­росы.

Переведя дух, я огляделся вокруг в поисках «спасшейся» команды Лью Ситона *.(См. главу 6, в которой излагается разговор между командиром подводной лодки и кора­бельным врачом Лью Ситоном. Речь идет об от­работке мероприятий по спасению людей, кото­рым удалось бы выйти из подводной лодки в случае ее гибели во льдах.)В некотором от­далении от меня, на стоявшей торчком льдине, оди­ноко сидел торпедист старшина 2 класса Айра Рого­вин, рядом с ним полоскался на ветру звездно-поло­сатый флаг, от невидимого костра медленно расте­кался приятный аромат аппетитной стряпни. Наша «спасшаяся» команда деловито обживалась в Арктике, отрабатывая мероприятия по спасению в случае бед­ствия. Пока я осматривался, у кромки ледяного поля появился со своей портативной рацией капитан-лей­тенант Фред Маклейрен, сделавший очередной, еже­часный доклад на корабль.

Ко мне подошел коммодор, и мы вместе направи­лись инспектировать лагерь «спасшейся» команды. Для этого нам пришлось совершить почти полукило­метровый опасный переход, так как в двух местах по­требовалось переправиться через трещины шириной от двух до двух с половиной метров. Стоило бы од­ному из нас поскользнуться, и мы оба барахтались бы в своей тяжелой одежде в ледяной зеленоватой воде. Нам удалось прыгнуть на отколотую глыбу тяжелого льда, угрожающе закачавшуюся под нашей тяжестью. Эта глыба служила чем-то вроде промежуточного барьера посреди трещины. Команда «спасшихся» со­бралась в составе девяти человек. Они выслали на­встречу нам матроса, который помог нам перебраться через вторую трещину. Эта команда намеренно уеди­нилась от остальных членов экипажа, чтобы провести свои учения в наиболее близкой к действительности обстановке, требующей преодоления трещин, слишком широких для того, чтобы их можно было перепрыг­нуть.

За ропаком — отдельно стоящей под углом сорок пять градусов льдиной толщиной четыре с половиной метра — я увидел группу бродяг, сидевших вокруг не­большого костра. Пламя от горящего в банке дизель­ного топлива, над которым висел котелок с закипаю­щим супом, распространяло чадящий черный дым. Сидя у этого импровизированного костра, матросы ожесточенно резались в карты. В выдолбленном во льду метровом углублении стояла койка; на ней, удоб­но развалившись, лежал торпедист старшина 3 класса Джеймс Бейрд.

— Командир, видели ли вы следы белого медве­дя?— нетерпеливо спросил меня старшина штурман­ской группы Робертс.

— Нет, пойдемте посмотрим, — живо ответил я, так как его вопрос показался мне вполне серьезным да кроме того, очень хотелось обнаружить признаки жизни на поверхности океана, чтобы рассказать о них потом доктору Стефансону.

И действительно, в пятидесяти метрах от лагеря на поверхности льда были какие-то углубления, которые можно было принять за следы медведя. Скоро вместе с коммодором мы направились обратно на ко­рабль.

Каждый из нас задолго до этого дня наметил, что ему следует сделать на Северном полюсе. Я поднял на гафеле и сфотографировал развевающийся на по­люсе двухзвездный вымпел командующего подводны­ми силами Тихоокеанского флота США контр-адмира­ла Роя Бенсона. Не пройдет и нескольких недель, как «Сидрэгон» станет его флагманским кораблем. Затем на гафеле подняли большой вымпел, на котором стоя­ла цифра, обозначающая пройденное кораблем рас­стояние в милях, и стрелу.

В течение сорока минут аквалангисты плавали под водой и еще раз ходили под лед, но здесь между, тонким ледяным покровом и толщей соленой воды оказался слой пресной воды, ухудшивший видимость из-за различных индексов рефракции этих слоев. Зе­леная соленая вода по своему оттенку была темнее той, что мы видели раньше. В ней было очень много планктона и органического материала, не позволивше­го сделать хорошие фотографии.

Я сильно устал и решил пойти немного поспать. Но, придя в каюту, я обнаружил огромную стопку писем, которые нужно было подписать на Северном полюсе. Мы отправили несколько сот писем, в том числе пре­зиденту США, королеве Великобритании как верхов­ной правительнице Канады и госпоже Джордж Стил — моей жене. Покончив с этим, я смог наконец пова­литься на койку.

Но вот все работы и развлечения подошли к концу. Матросы закончили гашение специальным кора­бельным штемпелем более шестнадцати тысяч почто­вых марок, полученных нами в Портсмуте от филате­листов, и своих собственных. Уитмен и Моллой про­должили свои выходы на лед, брали там различные пробы и выполняли необходимые измерения. На про­тяжении нескольких недель, предшествовавших наше­му прибытию, здесь устойчиво держались минусовые температуры, о чем свидетельствовал ровный девяти­сантиметровый слой льда в замерзших полыньях. Определившись, штурман подтвердил, что инерциальная навигационная система точно вывела нас на Северный полюс, оправдав наши самые смелые ожи­дания.

Шумная ватага возбужденных матросов помогла вылезти из резинового спасательного плотика и под­няться на подводную лодку полной улыбающейся фи­гуре в красном одеянии. Это Дед Мороз пришел приветствовать нас в своих владениях. Своей разма­шистой походкой, голосом и телосложением он очень напоминал нашего котельного машиниста Уильяма Дорра. Под одобрительные возгласы и крики Дед Мо­роз любезно согласился позировать фотографам и обещал принести нашим детям самые дорогие, какие только можно представить себе, рождественские подарки.

• Вперед