"Морской дракон" - 15

Глава 7. ВОЗДУШНАЯ РАЗВЕДКА

Изнывая от жары в своей тяжелой синей форменной одежде, с авиационными планшетами на боку, мы с Элом Бёркхалтером стояли на военно-воздушной базе Пиз в Портсмуте в ожидании отправления в разведывательный полет. И вот наконец приземлился огромный самолет морской авиации «Вилли Виктор».
Среди морских летчиков, направившихся к нам от серого самолета, мы сразу же увидели коммодора Робертсона. Его огромный рост еще больше подчеркивала белая фуражка с золотым шитьем, а синяя форма резко выделялась на фоне формы цвета хаки и оранжевых спасательных жилетов летчиков. Он пожал руку начальнику базы, бригадному генералу авиации, и повернулся ко мне.
— Поздравляю вас, Стил, я и не знал, что вы уже получили золото на козырек, — тепло сказал он. — Привет, лоцман, — поздоровался он с Элом, назвав на канадский лад штурмана «Сидрэгона».
— Звание капитана 2 ранга мне присвоено всего два дня тому назад, коммодор, — ответил я ему.— Я собираюсь отметить это событие, как только мы приземлимся после окончания полета.
— Это подполковник Шварц, командир самолета, — начал представлять нам летчиков коммодор Робертсон.
Я изучающе разглядывал этого коренастого человека. Решительные черты его лица, быстрые, но расчетливые движения говорили о том, что он способен успешно совершить полет над паковым льдом и благополучно доставить нас обратно. Остальные члены экипажа, офицеры и сержанты, также произвели на нас благоприятное впечатление, особенно когда мы увидели, как уверенно они готовят самолет к полету.
К нашей группе присоединился Уолт Уитмен — невысокий стройный мужчина, гражданский специалист. Он руководил отделом ледовых прогнозов в Гидрографическом управлении. Я обрадовался, когда узнал, что он примет участие в плавании на «Сидрэгоне» и в разведывательном полете. Мы встречались с ним в Вашингтоне и знали, что он выполнил большой объем работ на других атомных подводных лодках, ходивших на север. Во время полета он будет нашим наставником, и мы из первых рук получим сведения об арктических льдах.

Очень скоро мы уже были в воздухе и держали курс на поселок Гуз-бей на полуострове Лабрадор. Весь день и большую часть вечера мы с Элом провели за изучением самолета, арктической навигации и сведений о тех районах, над которыми нам предстояло пролететь.
На следующий день самолет вылетел с большой военно-воздушной базы в Гуз-бее и направился к проливу Дэвиса. В редких разрывах облаков под нами открывались бескрайние пространства голубой воды, на которой кое-где белели небольшие обломки ледяных полей, казавшиеся крохотными с высоты в несколько тысяч футов. Это была ледяная каша — скопление льдин менее двух метров в поперечнике и обломков других форм льда. Но их размеры были достаточно велики, чтобы вдребезги разбить перископ идущей на перископной глубине подводной лодки. При движении подводной лодки в надводном положении столкновение со льдом могло бы привести к разрушению непрочного обтекателя антенны гидролокатора «Сидрэгона», расположенного на самом носу. Мы не могли бы своевременно обнаружить этот лед ночью или даже днем, так как он плавал почти на уровне поверхности воды.
— Самое лучшее для подводной лодки либо идти здесь все время в надводном положении и стопорить машины, либо погрузиться на большую глубину,— заметил я, обращаясь к коммодору, после того как он описал мне размеры находящегося под нами льда и наилучший способ избежать встречи с ним.
Мое замечание, по-видимому, несколько удивило его.
— Да, я совсем забыл, что ваша атомная подводная лодка способна идти все время в подводном положении,- но разве вам не захочется достаточно часто всплывать на поверхность и знакомиться с обстановкой?— спросил он.
— На чистой воде я намерен дважды в сутки всплывать и вентилировать отсеки для экономии запаса кислорода, — ответил я. — Во время всплытий штурман сможет определяться. После того, что я сейчас увидел, я буду всплывать без хода, как только мы войдем в эти воды. Я вовсе не хочу рисковать удариться об лед.
— Мне нужно отвыкнуть мыслить категориями ледокольного плавания и искать для вас новые пути, — со вздохом сказал канадец. — Отбросим эту вышедшую из моды «собачью упряжку», и для нас настало время почувствовать себя устаревшими.
— Нет, сэр, ледокол всегда будет нужен здесь, — заверил я его. — Ледоколы будут проводить сюда торговые суда и производить ту работу, которую мы никогда не сможем выполнить.
— А что вы думаете насчет ледокольной подводной лодки, которая будет вспарывать лед снизу на манер консервного ножа? — спросил он в шутку и бросил взгляд в иллюминатор.
— Вижу небольшой айсберг! — воскликнул он.
Под крылом самолета я увидел треугольный белый предмет, похожий на парус большой шлюпки. Это привело меня в восторг. Я почувствовал себя как ребенок, впервые попавший в зоологический сад. Я окликнул Эла. Мы схватились с ним за бинокли и с огромным любопытством стали разглядывать нерозную поверхность айсберга. Но он слишком быстро вышел из поля нашего зрения.
К нам подсел Уолт Уитмен, и начался импровизированный семинар по айсбергам. Айсберги северного полушария откалываются от ледников, образовавшихся из уплотнившегося снега, от тех огромных ледниковых рек, которые покрывали много веков тому назад большую часть Северной Америки. Почти все айсберги, которые нам предстояло увидеть, откалываются от ледников, стекающих с колоссального внутреннего ледникового покрова, или материкового ледника Гренландии, толщина которого в центре достигает, по оценке ученых, двух тысяч пятисот метров. Под действием огромного собственного веса ледники текут с различной скоростью: от нескольких десятков метров в сутки до нескольких десятков сантиметров в год. Умирающие ледники отступают по мере их вытаивания, оставляя за собой грязь, песок, скальную породу и обломки материала, принесенного ими от коренных месторождений. Эти
Когда же движущийся ледник достигает моря, от него откалываются гигантские глыбы льда, чаще всего уносимые течениями, а иногда садящиеся на мель. В море Баффина некоторые из них вмерзают в зимний плавучий лед. Большая часть массы обломков ледников, вытесняющих часто миллионы тонн воды, погружена в воду. Встречались айсберги, вершина которых находилась на высоте более ста пятидесяти метров над уровнем моря.
Айсберги привлекали к себе внимание Америки в связи с трагической гибелью «Титаника»* (Гибель «Титаника» — одна из крупнейших катастроф на море. В ночь с 14 на 15 апреля 1912 года в девяносто пяти милях к югу от Боль-, шой Ньюфаундлендской банки, налетев на айсберг на скорости хода двадцать два узла, затонул самый крупный и комфортабельный по тому времени пассажирский лайнер «Титаник» английской компании «Уайт-Стар», совершавший свой первый рейс из Европы в Америку. В результате возникшей паники, нехватки мест в спасательных шлюпках (1178 мест на 2224 человека), неумелого спуска их на воду и несвоевременного подхода других судов к месту катастрофы погибло 1513 человек, хотя времени, в течение которого судно держалось на плаву (около двух часов), в нормальных условиях вполне хватило бы для благополучного снятия всех пассажиров и команды. Гибель «Титаника» послужила поводом для принятия конвенции, требующей обеспечения судов шлюпками в таком количестве, чтобы каждый находящийся на борту человек, был обеспечен местом в шлюпке, регулярного проведения занятий по спуску спасательных шлюпок на воду, введения круглое/точной вахты радистов на всех судах.) в 1912 году, который унес с собой на дно свыше полуторы тысячи жизней, в том числе многих выдающихся граждан США. В следующем же году был создан международный ледовый патруль, в котором приняли участие шестнадцать стран. Морская пограничная охрана США ежегодно направляет суда к Большой Ньюфаундлендской банке, где они несут свою службу на протяжении всего периода выноса айсбергов. За один год через судоходные линии Северной Атлантики в среднем проходит около четырехсот айсбергов. Патрульные самолеты и суда прослеживают путь айсбергов и собирают о них сведения, используемые для составления ледового бюллетеня, выпускаемого для мореплавателей два раза в сутки.
Вот что говорится об айсбергах в официальном издании Гидрографического управления США «Американский штурман-практик»: «Многие из них в конечном счете выносятся в район судоходных линий в Северной Атлантике, где они представляют основную опасность для судов. Именно по этой причине в период наибольшего выноса айсбергов... для судов устанавливаются маршруты, проходящие намного южнее...»
Несмотря на то что наступление эры радиолокаторов значительно облегчило обнаружение крупных айсбергов, их мелкие, низко сидящие в воде обломки по-прежнему остаются очень опасными. Лед айсбергов представляет собой очень твердый материал. Температура внутри айсбергов колеблется, по некоторым оценкам, от двадцати пяти до двадцати девяти градусов ниже нуля по Цельсию. В 1952 году при столкновении с айсбергом ледокола пограничной охраны даже в толстой его обшивке (из стального листа с высоким сопротивлением разрыву) образовалась пробоина размером два на девять метров. Ежегодно суда получают повреждения от столкновения с айсбергами и даже несут потери в личном составе.
Облачность под крылом самолета стала сплошной, я откинулся в кресле и открыл военные мемуары гросс-адмирала Деница. История командующего подводными силами фашистской Германии во время второй мировой войны захватила меня. В довоенные годы Дениц делал особый упор на подводные лодки как на основное средство ведения войны, точно так же, как в те же годы Гудериан в Германии и Де Голль во Франции проповедовали танковую и маневренную войну, а Гаррис в Англии и Митчелл в США являлись апологетами воздушной войны. И вот теперь роль главной ударной силы отводится подводным силам-США с их атомными подводными лодками.
Северный Ледовитый океан становится теперь уникальным районом боевых действий подводных лодок. Во время второй мировой войны надводные и воздушные силы не располагали средствами борьбы с подводными лодками, действующими подо льдом. Но это и мало трогало их до тех пор, пока не наступила эра ракетного оружия; в то время конвой судов обычно держался далеко от кромки льде. Теперь же подводные лодки, вооруженные баллистическими ракетами, могут направить их из Арктики прямо в сердце Северной Америки или Евразии, а наш прежний союзник— Советский Союз — сильно зависит от ежегодной проводки судов в сибирские порты по Северному морскому пути. Таким образом, Арктика становится новым потенциальным океанским театром военных действий.
Плавание «Сидрэгона» может стать важной вехой в этом направлении. Если подводная лодка сможет безопасно маневрировать по соседству с айсбергами и пробираться через проходы Канадского Арктического архипелага, то это будет окончательным подтверждением ее способности успешно действовать в любом районе Арктики, где имеются достаточные глубины. Плавания атомных подводных лодок «Наутилус», «Скейт» и «Сарго» уже позволили получить ответы на многие вопросы. Атомная подводная лодка с ее новым «ледовым» оборудованием для подледного плавания добилась большого успеха в северных водах. Нам нужно опередить наших потенциальных противников в расширении познаний об Арктике, в приобретении опыта действий там и в поддержании постоянной боевой готовности '.( ' Автор более чем откровенно говорит здесь об истинных, сугубо военных целях плавания «Сидрэгона». (Прим. перев.))

• Вперед