Семь футов под килем - 33

* * *

Наступивший день, а была среда и шли вторые сутки перехода на новую рыбную банку, не задался Злотниковой уже с самого начала: перед завтраком она не смогла открыть камбуз.
Еще вчера английский замок прекрасно работал, Катя собственноручно защелкнула его, уходя вечером последней, а поутру, как ни билась, ключ не вращался ни вправо, ни влево. Она перепробовала все ключи, находившиеся в связке, — нет и нет. Разбудила Андреевну, но и вдвоем они ничего не смогли сделать. Пришлось идти за помощью к старпому, вахта которого была с четырех ночи до восьми утра.
Чиф, посмеиваясь, вот, дескать, как обессилели женщины, послал своего рулевого, парня с борцовским торсом.
Ключик гнулся в сильных руках Тябина, но замок по-прежнему не поддавался. Рулевой пробовал и так и этак, наваливался на дверь всей тяжестью своего тела, остервенело дергал за ручку — металлическая дверь лишь глухо гудела.
Часов в семь, убедившись в бесплодности всех потуг, послали, наконец, за судовым слесарем. Тот, повозившись, открыл дверь, а замок снял и унес в мастерскую, чтобы разобрать его и посмотреть, что все-таки случилось?
Завтрак, как ни усердствовали поварихи, был задержан на целых полтора часа. Винить женщин, казалось, было абсолютно не в чем, так почему же, недоумевала Злотникова, кое-кто из команды счел возможным проехаться по их адресу?
Она вслушивалась в голоса, проникавшие на камбуз из столовой. Больше всех почему-то разорялся Жорка, тот самый конопатый юнец из окружения Кокорева. Притом он не просто возмущался задержкой завтрака, это было бы еще хоть как-то понятно. Нет, мазурик подводил под инцидент такого ядовитого характера подоплеку, что замок тут, мол, сбоку припека.
— А на самом деле, — гнусно ухмылялся он, — причина в друго-ом!
Злотникова особенно не удивилась, когда Жорку поддержал Кокорев. Он вполголоса сказал что-то, и в столовой раздался нехороший смешок.
Все  это явно смахивало на заговор.
Подозрения Злотниковой превратились в уверенность, когда слесарь принес разобранный замок. В сердцевину его рукой неведомого недоброхота были засунуты несколько сломанных полосок бритвенного лезвия.
— Снаружи не видать, а ключ,- вишь ты, не лезет. Кто-то умышленно гадит!—сказал слесарь.
Катя лишний раз убедилась в этом, открыв оконце л принимаясь за раздачу нищи.
— Ну, наконец-то! — с пеной у рта напустился на нее Жорка. Рот его, как липкой смолой, был забит всегдашней жвачкой. — Б-ву-дишь, поди, по ночам, а команда от этого ст-ада-ай?
Рыбмастер Кокорев, отводя лживые, зеленоватые глаза, криво усмехнулся. Вот, оказывается, откуда дул ветер!
Понятно, веселости это открытие Кате не доставило, тем более, что после бессонной ночи она и без того  была сама не своя.
Завтрак прошел, но время по-прежнему тянулось медленно, а вдобавок, выводили из себя всякого рода мелкие огорчения, которые, словно бы нарочно, обрушились на нее с самого утра: то вода в котле никак не закипала, то полотенце куда-то запропастилось, и Злотникова, отыскивая его, прокляла все на свете. Потом выяснилось, что Андреевна забыла своевременно разморозить мясо, и Катя даже расплакалась, безуспешно пытаясь разделить на порции гранитной твердости кусок.
В довершении всех бед, заканчивая резать картошку для супа, она нечаянно хватанула ножом по пальцу. Кровь так и брызнула из ранки.
— Господи! — вскричала Злотникова, отшвыривая кухонный нож. — Да когда же кончится этот проклятый день?!
Наскоро перевязав палец, она кое-как приготовила бефстроганов. Компот, слава богу, был уже сварен вечером, остыл за ночь и его оставалось только разлить по кружкам.
К концу обеда, выставляя на стойку все новые и новые полные тарелки, Екатерина измоталась так, что еле стояла на ногах. «Подремлю-ка перед ужином, — решила она, — хоть чуть-чуть, ведь сегодня — среда, день выдачи книг из судовой библиотеки. Хочешь — не хочешь, а идти придется. И зачем я согласилась стать общественным библиотекарем?!»
... Уставшая  душевно  и  физически,   она шла но коридору к себе. Ворс ковровой дорожки приглушил шаги. По пути ей попалась открытая  настежь дверь в каюту заведующего производством. У косяка, упершись в проем  рукой, стоял  Малханов. Он что-то рассказывал Головне, но, увидев повариху, отвлекся. Она  замедлила  шаги.
— Злотникова, подождите, пожалуйста... Значит, дорогой, так и сделаем. Я передам тебе все наряды, а ты уж действуй сам.— Он закрыл дверь и обратился к поварихе. — Извините, что я вас задерживаю...
Какой все же он, на зависть, энергичный, уверенный в себе, — подумала Катя, но сказала, естественно, другое:
—  Если вы о библиотеке, то я знаю: книги выдам.
—  А-а, конечно, конечно, но у меня  несколько  иное дело.   Вас   не  затруднит  на минутку заглянуть ко мне в каюту?
Екатерина пожала плечами, ответила без особой сердечности:
—  Ну,  разве  что действительно на минуту.
—  Прошу! — Малханов энергично выбросил перед собой правую руку.

• Назад
• Вперед