Обратный адрес - океан - 9

Поселок Скальный
14 января



Доброе утро, дорогой мой!
Вчера не писала тебе — и вся извелась. Чувство было такое, как будто назначила свидание, а сама не пришла. Представь себе, выдался суматошный день, ни ми-иутки свободной. Трудно представить?
Началось с того, что утром, едва мы с Вовкой открыли глаза, к нам заявился Кутько, тот самый, из хозчасти. И — прямо на кухню, с таким видом, как будто искал кого-то. Выяснилось, что в этом году газ опять не подведут, придется готовить на керосинке. Старая новость! А топить будем, конечно, углем. И что же ты думаешь! Оказывается, он привез полмашины угля! Мне чуть дурно не сделалось. И не оттого, что опять все пропахнет дымом и керосином — не привыкать, — и не оттого, что снова кочегарить. Раз уголь привез — примета верная: вы скоро домой не вернетесь. Пусть твое начальство делает вид, что не знает, на сколько вы ушли, хотя все рассчитано до каждого дня и часа! Пусть твое начальство запирает в сейфы документы о вашем походе. Если жене моряка  привезли уголь — скоро не жди!
И еще одно верное доказательство. Ни с того ни с сего назначили заседание женсовета. Что за экстренность? Что за аврал? Но нас-то не проведешь, сразу ясно: хотят охватить мероприятиями, дабы, как говорил в свое время Петр Первый, женам морским дурные мысли в башку не лезли  и дурным поступкам не  споспешествовали.
Наша председательша Надежда Пантелеевна пришла в новом джерсовом платье. Ай да ваш замполит! От тебя такого не дождешься. Шучу-шучу! Смешно, копечно, но мы наряжаемся почему-то главным образом, когда идем на женсовет. Какое-то негласное соревнование — кто кого каким платьем или костюмом удивит. А что нам остается делать?
Анна Аркадьевна — вот уж действительно жена командира — сама прелесть. Каждый раз в чем-нибудь оригинальном, и все на ней складно, каждая оборочка, каждая пуговичка поет о том, какая их хозяйка красивая. Я в нее просто влюблена. Если существует образец жены морского офицера, то это Анна Аркадьевна и никто больше. Сколько в ней обаяния, грации, впутреннего света! А эти замечательные теплые карие глаза. Почему не она председательша?
Тоня Ратникова заявилась с девочкой. Не я одна с Вовкой. Пока мы заседали, наши ребятишки резвились под присмотром уборщицы. Ох как нужна детская комната!
О чем мы заседали? А все о том же, как всегда, как прошлый  и  позапрошлый  год.   План  ближайших  мероприятий: утренник для детей, концерт самодеятельности, выставка вязания, вечер семейного отдыха. Мы не выдержали, рассмеялись, глядя друг на друга: вечер семейного отдыха в составе одиноких жен! Мне поручили подготовку утренника: обойти семьи, в которых есть дети. Я киваю, соглашаюсь, а про себя думаю, как сама-то вытяну этот месяц, а то и два? Сижу и удивляюсь, ну просто поражаюсь спокойствию, какой-то монументальной неподвижности нашей председательши. Как спокойно может она обо всем этом говорить: о семейном вечере без мужей, о концерте, о кружке вязания, о стенгазе-те? Между прочим, стенгазета называется «Боевая подруга».
Кирилл, родной, ты прости меня за такие крамольные мысли,  но  неужели  это  и  есть  наша   жизнь — в   плане «мероприятий»?
Самое любопытное на нашем женсовете значилось под пунктом «Разное». Оказалось, это, по существу, персональное дело! Почти пять лет «служу» с тобой здесь, а при таком не присутствовала.
Надежда Пантелеевна сообщила, что нам предстоит «рассмотреть конфликт» в семье Мартыненко. Да-да, Зины Мартыненко, жены вашего боцмана. Это еще что, думаю, за сюрприз? Какой конфликт? Ведь они, по-моему, самая порядочная семья. Ты хоть раз слышал, хоть краем уха,  что-нибудь?  И  я  не слышала!
Так вот, оказывается, эта тихая, милая Зина подала на развод! Представляешь! И самый главный повод для обсуждения Мартыненко Надежда Пантелеевна видит в том, что Зина не вовремя совершает этот шаг. Муж в походе, а она одним махом разрушает семью. Почему она, а не он?
И тут выяснилось, что все это время Зина ожидала за дверьми, а мы за нее решили. Решили уговорить — ну если не передумать, то хоть подождать до возвращения мужа. Нехорошо мне от этих мыслей стало. Я, может, очень скверно и мелочно рассуждаю, но что делать, если иначе не могу! И с кем еще, как не с тобой, поделиться?
Зина вошла удивительно спокойная, села. И Надежда Пантелеевна начала монолог: как же, мол, так, вы, жена подводника, а допускаете такой опрометчивый, необдуманный поступок. Вообще, у нашей председательши это получается — сумела семью и честь семейную увязать с боевой и политической подготовкой.
Зина усмехнулась и поглядела на нас, как на детей, которых жаль за их непонятливость. «Вот мое объяснение», —сказала она и положила на стол три календаря. Три года их совместной жизни с мужем. Зачеркнутые дни — это когда они были в разлуке, а «чистые» — когда вместе. Все три календаря как будто были вышиты «крестом» — сплошные зачеркнутые дни.
«Ваш муж служит вместе с моим, на одной лодке, — сурово сказала Надежда Пантелеевна. — Простая арифметика...» И я вроде приняла ее сторону, подумала: «А мы-то, а у нас-то разве не эта арифметика? Тоже еще, нашла причину разводиться!»
«А мне нужна не арифметика, а любовь», — сказала Зина. — «Что значит любовь?»—спросила Надежда Пантелеевна.
«Вам этого не понять, если вы задаете такой вопрос», — сказала Зина.
И тут стало тихо. Как я понимала в эту минуту Зи-ну! Нет, она не слабый человек! Но почему, почему? Значит, она не любит своего Мартыненко? Что ей еще надо? Замечательный человек, ты же его лучше знаешь, Кирилл! В общем, все смешалось. Опять все зашумели, начали перебивать друг друга. А когда Надежда Пантелеевна спросила, кто желает высказаться, я встала и сказала, что считаю неправильным сам факт обсуждения подобного вопроса на женсовете.
Меня поддержала Анна Аркадьевна.
Как благодарна я была ей в ту минуту! Именно ее голоса и не хватало. Все-таки жена командира есть жена командира, и нам всем стало как-то неловко за это разбирательство и, по-моему, Надежде Пантелеевне тоже. Хотя ее можно понять, по должности ей положено, как говорит начальник политотдела, «цементировать семейные  устои, на  которых  держится  флот».
Я шла с Вовкой домой, а на душе скребли кошки, какая-то сумятица в голове... Какой я слабый человек! Нет, это невозможно, нас с тобой связывает другое, но что-то надо делать, Кирилл! Что-то надо делать, чтобы жизнь не проходила мимо...
Сейчас заглянул почтальон, принес газеты и письмо из   Апрелевки.   Письмо   я   отложила на потом, растяну удовольствие. Почтальон ушел, а я смотрю на свои письма — некуда их отправлять.
Да, некуда, и холодно без тебя, очень холодно. Устроиться на работу, но куда? Опять же возникает проблема: на кого оставить Вовку? В детсад? Но он такой у меня простудливый!
Ну, спокойной ночи, дорогой мой! Если бы было куда, я послала бы сейчас тебе Вовкиного скворца. Странно, он никогда не видел этой птицы — скворцы не живут у нас, — но целый день рисовал сегодня почему-то именно скворца. На ветке — скворечник, птица — скворец.
Перечитала твое письмо — и вроде поговорила с тобой. Но что письма! Надо жить...
Целую.
Наташа.

 

• Назад
• Вперед