Семь футов чистой воды - 7

После концерта они пошли не торопясь к дому Валентины. Сергей хотел было взять девушку под руку, но не решился. За всю дорогу обменялись лишь несколькими малозначащими фразами. Можно было говорить о музыке, но Сергей сознался, что разбирается в ней плохо. Вновь рассуждать о спорте было бы неуместным. Сергей, поглядывая на свою спутницу, пытался угадать, о чем она думает, как относится к нему и какое он вообще произвел впечатление.
У знакомого подъезда они остановились. Было уже поздновато, зайти в дом Сергей наотрез отказался, попросив Валентину как-нибудь незаметно для родителей вынести пенал. Сергей стоял в вестибюле и слушал, как цокают по ступенькам каблучки ее туфель. Только теперь он вспомнил, что позабыл о своих корабельных делах, которые еще засветло намеревался сделать, вернувшись в Кюла-Ранд. Теперь это его мало тревожило.
Прошло минут двадцать, на лестничной клетке по-прежпему было тихо и пусто. Рындин уже начал волноваться, когда наверху отворилась дверь и знакомый голос властно произнес:
—  Старший    лейтенант    Рындин,     поднимитесь    ко мне.
Сергей взбежал по ступенькам наверх.  Алексей Прохорович, в пижамной куртке и шлепанцах, поджидал его у двери своей квартиры.
—   Прошу вас, — показал он рукой, пропуская Сергея в комнаты.
«Что-то будет...»— встревожился Сергей, боком цро-ходя мимо начальника штаба.
Валентина сидела на софе с таким видом, будто ее ничто не интересует, кроме книжки, которую она держала в руках.
«Ей, наверное, из-за меня только что устроили разнос», — страдальчески подумал Сергей.
Из соседней компаты вышла мать Валентины, красивая женщина лет сорока.  Сергей представился ей.
—  Светлана  Петровна, — сказала  она  и  после  паузы предложила: —Хотите чаю?
—   Конечно,  хочет, — ответила  за  Рындина   Валентина, не поднимая головы.
По ее уверенному голосу Сергей догадался, что все обстоит не так плохо, как ему вначале показалось. Он пожал плечами и, глядя на часы, сказал:
.— Я бы рад... К сожалению, скоро отходит последний автобус.
—  Тогда мы лучше вот что сделаем...— Алексей Прохорович тронул Сергея за локоть и кивком головы пригласил в соседнюю комнату.
Сергей обреченно пошел за Сизовым, заранее догадываясь, что неприятного разговора теперь не избежать. Но вопреки ожиданиям все обернулось как нельзя лучше. В кабинете Сизова, куда они вошли, хозяин усадил Сергея в кресло и достал из шкафа бытылку коньяку.
—. На посошок, — сказал он и, дождавшись, когда Сергей пригубит рюмку, добавил:—За нестареющую музыку Баха.
При этих словах Сергей чуть не поперхнулся. Допив рюмку, он встал:
—  Разрешите, товарищ капитан второго ранга?
—  Разумеется, можете идти. Да,  вот еще  что... Сергей Александрович, к проверке то вы готовы?
—  Так  точно, — не  моргнув  глазом,  ответил   Сергей.
—  Добро.  И  не  забудьте  прихватить  свое корабельное   имущество, — усмехнувшись,   Сизов   кивнул на пенал, стоявший в углу кабинета.
Валентина решила немного проводить Рындина. Выйдя на улицу, они остановились около подъезда. Время торопило Сергея.
—  Вот, кажется, и  все, — сказал  он, впервые  позволив себе взглянуть в глаза Валентины чуть пристальней обычного. Девушка опустила ресницы.
«Что, если поцеловать ее?» — мелькнуло в голове Сергея, но вместо этого взял ее совсем еще по-девчоночьи мягкую руку и легонько сжал в своей большой, грубоватой пятерне.
А через десять минут полупустой автобус мчал его по шоссе в Кюла-Ранд.
Инспекция главкома, возглавляемая пожилым энергичным адмиралом, прпбыла в дивизион в тот день, когда должно было состояться общее партийное собрание. Перед его началом Сергея подозвал к себе замполит ди визиона капитан третьего ранга Иван Прокофьевич  Ба-рышев.
Замполит был длинным, тощим. У него серые, чуть выпуклые глаза и горбатый нос, под которым топорщатся отвислые усы. Он, доверительно глядя на Рындина, сказал:
—  Нужно выступить, Сергей, от имени флотской молодежи.
Рындин недоуменно сморщил лоб.
—   Без подготовки? Но это же не совсем обычное собрание: на нем — вся инспекция в полном параде...
—  Тем более надо говорить не по бумажке, а от души,  искренне.  Ваш  корабль на  хорошем  счету.  Расскажите  о  товарищах,  какие  намечаете   взять  рубежи.   Не надо громких фраз, и тебя правильно поймут.
Рындина выбрали в президиум собрания. Он сидел на сцене клуба за длипным столом, и ему хорошо были видны сдержанно-возбужденные лица сослуживцев. Говорили о текущих делах дивизиона. Адмирал о чем-то перешептывался с Сизовым. Алексей Прохорович согласно кивал покрасневшей, бритой головой. Пока было время, Сергей пытался набросать тезисы своего выступления, но мысли его были совсем о другом. Он просто не мог не думать о Валентине.
Назвали его фамилию. Сергей встал, подошел к трибуне. Говорил напыщенно и заумно о самых обыкновенных вещах. Когда отходил от трибуны, замполит сокрушенно покачал головой, намекая: «Ох и любишь ты, Рындин, травить красиво...»
«А жизнь у меня теперь красивая...» — взглядом же ответил  Рындин,  ничуть  не  смущаясь.
После собрания Рындин поспешил на корабль. Пока инспектирующие проверяли соседний тральщик, Сергей решил осмотреть механизмы своего заведования. Убедился, что матросы потрудились вчера на совесть. Лебедки сияли чистотой, буйки тралов покрашены, стальные тросы покрыты свежей смазкой. Сергей приказал минерам выстроиться на верхней палубе. Проверил их внешний вид и остался доволен. Рындин собрался было доложить командиру, что его миннотральная боевая часть в полном порядке, как к нему подошел матрос Волков.
—   Разрешите   обратиться,   товарищ   старший лейтенант?
—  Что у вас там? Побыстрее.
—   Разрешите доложить: не успел вчера замерить сопротивление изоляции акустического трала. Можно сходить за мегером?
—   Вы в своем уме?! — вспылил Рындин. — Не хватало еще по всей палубе растягивать кабели. За то, что вовремя не успели это сделать, будете наказаны.
Уже в следующее мгновение злость на молодого матроса прошла. И он упрекал в случившемся только самого себя. Да и что было взять с этого нерасторопного первогодка? Разве не знал Сергей, что Касадзе, на которого всегда можно было положиться, на трое суток отбыл в Таллин?
Поправив за козырек мичманку, Сергей решительно направился к командиру корабля. В кают-компании за столом сидел начальник штаба и торопливо просматривал вахтенные журналы. Заметив Рындина, он приветливо улыбнулся:
—  Вы ко мне, Сергей Александрович?
—  Собственно...   нет,   я    хотел   бы    видеть    командира.
—  Что-нибудь срочное?
—   Не  совсем...  Хотел доложить  о  готовности.
—  Я весь внимание...
—  Товарищ  капитан второго  ранга, — начал Сергей, выпрямившись, — боевая миннотральная часть к проверке готова, за исключением гидроакустического трала.
—  Что такое? — Алексей Прохорович недовольно поморщился.
—   Не замерено сопротивление изоляции согласно текущей регламентной проверке.
—  Очень плохо, Рындин.  Документация у вас в порядке, надеюсь?
—  Соответственно.
—  Что значит — соответственно?
—  Отмечено все, что исполнено.
—  А сопротивление изоляции?
—  Никак нет.
—   Послушайте,   Рындин,    вы   что,   первый  день  на флоте?  Неужели вы всерьез думаете, что проверяющий в звании старшего офицера возьмет прибор и станет за мерять ваши омы и мегомы? Первым делом он заглянет в документацию.
—  Но как же так?..
—  А вот так. Нужно было не орган слушать, а следить за тем, что делают ваши матросы. Если мне не изменяет  намять,  я вчера  еще спросил, все ли у  вас готово. Что вы мне ответили?
—  Виноват, — сдержанно ответил Рындин.  
—  Ступайте,   но   имейте   в   виду, — предупредил   Сизов, — если со стороны инспекции будет нарекание из-за ваших тралов,  хорошего для себя ничего не ждите.
—   Как же быть?
—  Вы наивный человек. У вас что, нет при себе авторучки?
Сергей вышел на палубу. Закурил.
«Собственно, ничего страшного не произошло, — подумалось, — разве что в случае немедленного действия трал вдруг ни с того ни с сего откажет? Было ли сопротивление изоляции за все время хоть раз неудовлетворительным? Никто этого не помнит. Так почему же я так волнуюсь!»
Сергей полагал, что несколько цифр в графе журнала — всего лишь условность, не отражающая существа дела. Сейчас у него еще есть выбор. Минут через десять его уже не будет. Может случиться нечто вроде цепной реакции. Проверяющий, обнаружив непорядок, укажет командиру корабля, что у него нерадивый минный офицер, а начальнику штаба заметит, что плох тот командир, у которого плохой подчиненный...
«Да что там размышлять, — решил Сергей, — ведь Сизов прямо намекнул, как выйти из этого сложного положения...»
Рындин зашел в каюту и, достав эксплуатационный журнал, записал в пустовавшую графу несколько цифр, датировав их вчерашним числом.

• Назад
• Вперед