Семь футов чистой воды - 11

Сквер на Вышгороде был небольшой, с трех сторон стиснутый глухими стенами высоких домов. Его украшением была клумба, на которой росли замечательные желтовато-алые розы. Сергей даже невольно подумал: «Вот бы мне еще парочку таких красавиц для букета...»
Две старушки стояли возле клумбы и, о чем-то разговаривая, сокрушенно качали головами. Энделя и Юрия пока не было видно. Сергей, поминутно поглядывая на часы, прохаживался по чисто выметенной дорожке. Когда он поравнялся со старушками, одна из них обратилась к нему:
—   Молодой человек, вы не могли бы сходить за милиционером?
—  Для чего? — удивился Сергей.
—  Ужасно! Вы только посмотрите...
Сергей внимательно глянул на клумбу и заметил среди цветов проступавшую плешину земли.
—  Вы   подумайте, — возмущалась   одна   старушка,   в то время как другая согласно кивала головой, — какой-то пожилой мужчина забрался на клумбу и оборвал розы. Да еще в грязных рыжих сапогах!
Сергей объяснил старушкам, что никакого мужчины в рыжих сапогах он поблизости не встретил и что едва ли его теперь отыщет даже милиционер.
Откозыряв старушкам, Рындин поспешил навстречу показавшимся друзьям. Они подошли к дому Сизовых, поднялись на третий этаж. Перед тем как нажать кнопку звонка, придирчиво оглядели друг друга, поправили галстуки.
Дверь открыла мать Валентины. Улыбаясь, пригласила офицеров войти. Пока Юрий и Эндсль в прихожей у зеркала причесывались, Сергей неловко вертел в руках букет, не зная, как от него избавиться.
Из комнаты вышел Алексей Прохорович. Он был в элегантном сером костюме и остроносых мокасинах, которые придавали ему необычайно легкомысленный, штатский вид.  Офицеры вытянулись как по команде.
—   Это  уж   ни  к  чему, — говорил   Сизов,   поочередно пожимая офицерам руки. — Я не в форме. К тому же вы  у меня в гостях. Да, Сергей, если этот букет предназна- чен не мне, то можешь его отнести Валентине. Она на кухне.
Алексей Прохорович громко и весело рассмеялся, видимо, довольный своим замечанием. Светлана Петровна вздохнула,  укоризненно  глядя  на  мужа.
Сергей пошел на кухню. В дверях он остановился, улыбаясь и пожимая плечами: вот, мол, и я... Валенти-на стояла у газовой плиты. Казалось, она стала еще более обворожительной, чем прежде. Ее фигуру облегало шерстяное светло-зеленое платье с маленькой брошью у левого плеча, в прическе отсвечивали искры блесток.
—   Что  же  ты,  входи, — сказала  девушка.
Сергей протянул ей цветы. Валентина спрятала в них лицо, потом подошла к Сергею и поцеловала его в щеку. Вошла Светлана Петровна.
—   Валюша, достань, пожалуйста, фужеры, — сказала она покрасневшей от смущения дочери и потом добавила,  обращаясь  к  Рындину: — Сергей,  вы  поможете  мне взбить сливки?
—   Охотно, — сказал Сергей, догадываясь, зачем Свет-лане Петровне понадобилась эта маленькая уловка.
Валентина сняла с себя маленький кружевной фартучек и надела его на Сергея, ободряюще моргнув своими большими глазищами.
Сергей подошел к столу, на котором стояла кастрюля со сливками. Не поднимая головы, он сосредоточенно колотил в ней деревянной лопаткой и все время ощущал на себе пристальный взгляд Светланы Петровны. Сергей подумал, что не лучше ли было бы ему самому начать какой-нибудь разговор, но решил выждать.
—   Сколько вам лет? — спросила наконец она.
«Вот что ее беспокоит, — мелькнуло в голове и захотелось ответить уничтожающе: — Как и вам, за сорок... »  Но вместо этого он сказал спокойно:
—  Двадцать семь.
—  Валентине   восемнадцать...   Вы,   Сергей,   взрослый человек, со сложившимся характером, убеждениями. Валентина слишком еще наивна и неопытна.
—   Я все это знаю. Вы еще не сказали, что Валентина достаточно умна. И поэтому не стоит за нее волноваться.
—   Вы   так   полагаете? — с   притворным   удивлением спросила Светлана Петровна, хотя по интонации ее голоса нетрудно было догадаться, что она польщена таким ответом.
—   Признаюсь, я немного робею перед ней. Честное слово...
—  Вот как?— Она таинственно улыбнулась.— Может быть, может быть...— Помолчав, с грустью призналась: — Валя — наша единственная дочь. Мы с Алексеем живем только для нее. Мы готовы сделать все, чтобы она была счастлива.
—   И я тоже ничего не пожалею для ее счастья, — сказал Сергей и посмотрел на Светлану Петровну, возможно, несколько пристальнее дозволенного.
Светлана Петровна удивленно вскинула брови, но потом сказала:
—  А  знаете,  Сергей,  ваша  откровенная  непосредственность мне нравится.
В кухню вошел Алексей Прохорович.
—   Света, если ты сейчас же не дашь команду к столу, мы начнем жевать салфетки.
—  Мы готовы, — ответила  Светлана  Петровна,  подавая Сергею руку, чтобы он вел ее в гостиную.
Когда все расселись за столом, Алексей Прохорович нетерпеливо похлопал в ладони, призывая Валентину, самозабвенно болтавшую с офицерами, немного помолчать. Он поднял фужер шампанского и задумчиво произнес:
—  Ей  восемнадцать...  Подумать  только,  уже  восемнадцать, а помню...
В прихожей раздался звонок.
—  Ну кто там еще! — воскликнул Алексей Прохорович. — Валентина, кто бы ни был, зови к столу!
Валентина пошла в прихожую. Через минуту она вернулась обрадованная и удивленная. В руках у нее был огромный букет желтовато-алых  роз..
—  Открываю, — говорила   Валентина, — а  они  лежат под дверью, и никого нет.
—   Валюша,  не  иначе   тебе  их  подарил  влюбленный дворник из нашего дома.  Презабавный старикашка, всю зиму спрашивал меня, когда же дочь приедет, — сказал Алексей Прохорович, вновь поднимая фужер. — За тебя, Валюша, за твои успехи, радости... Будь счастлива, моя дорогая девочка.
Сергей узнал эти розы, но говорить о том, откуда они, было неуместно. Стало весело и шумно. Пили коньяк. Танцевали под радиолу. Сергей не сводил с Валентины восхищенных глаз. Ему правилось глядеть со стороны, как она легко танцует с неуклюжим Энделем «липси», как звонко хохочет, слушая ребезовские побасенки из корабельной жизни. Сергей все еще не верил своему счастью, хотя знал, что каждое движение девушки, ее смех, слова — все обращено к нему.
Нелепые мысли теснились в голове. Кто эта девушка?... Кто он сам?.. Кто они оба в этом городе, на этой земле?..
И могло же случиться в мире такое чудесное совпадение, как их встреча...
К Сергею подошел Алексей Прохорович, он держал в руках рюмки с коньяком.
—  О чем задумался? — спросил.
—   Да так, — неопределенно отвечал Сергей.
—  Вот и я — так. Впрочем, наивный вопрос. Не желаешь выпить со мной?
Сергей взял рюмку.
—   Пошли-ка, Сережа, на балкон, там попрохладней.
Облокотившись на перила, они стояли плечом к плечу. Курили. Вечер был теплым, тихим. Кроны развесистых лип доставали почти до самого балкона. По улице проносились редкие автомашины, и тогда ощущалось, как дрожит старый дом. Сергей представил, как немыслимо это было еще вчера, когда его тральщик стоял на рейде. Но вот он здесь. Слышит голос Валентины, рядом — замечательный,  умный  человек,  ее  отец.
—  Эх, молодость, молодость, — говорил Алексей Прохорович, — как я узнаю тебя. Пройдет время, Валентина окончит институт, вы поженитесь, когда-нибудь и ты будешь так же вот стоять вместе со своим будущим зятем и нести какой-нибудь пьяный вздор. Допустимо?
—  А почему же нет? — ответил Сергей, втайне замирая от счастья. Он всерьез подумывал о том, чтобы просить руки Валентины.
—   Скажу  тебе  прямо.  Хороший   ты  парень,  Сергей, но какая-то находит на тебя иногда болезненная блажь... Ты сомневаешься как раз тогда, когда надо быть решительным, когда надо действовать.
—  Вы о магнитном трале?
—  Не только... Говорят, что от великого до смешного — один шаг.  Все  мы хотим удачи.  Но  успех — вещь непостоянная: упустишь случай, другой раз он может и не представиться. Всегда же хочется немножко большего, чем ты достиг на сегодняшний день. Разумно?
Сергей утвердительно кивнул головой.
—   Конечно же, это не дело, что ты не успел вовремя привести   в   порядок   документацию.   Но,   но,   но...   Если риск оправдан, сомневаться не надо.  Важно,  что  перед товарищами  твоя совесть чиста.  Ты   никого  не  подвел. Наш  дивизион  получил  хорошую  оценку.  Ты  даже   не представляешь, как это много  значит,  особенно  теперь. И вот результат. Между нами говоря, вашему Косареву скоро предложат повышение. И звание очередное теперь не задержат  ему. А были бы на  корабле  какие-нибудь огрехи, могли бы и придержать. Вот тебе и вся математика. Главное, Сережа, всегда нужно знать, чего от тебя хочет начальство. Важно всегда чуть пораньше установленного срока доложить о том, что задание выполнено. Да кто ж этого не знает? И разве это плохо?
—  Я не спорю, Алексей  Прохорович, — отвечал Сергей, в душе соглашаясь и не соглашаясь...
—  Вот так-то лучше... Вы,  молодежь, наверное, возмущаетесь: зачем это, мол, Сизов поднял ночью всех по тревоге  и  приказал   выйти  в  море?  Для  чего,  дескать, такая спешка ему понадобилась?
«Верно это он подметил», — подумал Сергей.
—  Мне   недавно   поставили  сложную   задачу, — говорил Алексей Прохорович,— очистить район полигона для свободного рыболовства. А я знал, что это для меня последняя, контрольная, что ли, проверка, да    и не только для меня... Я знал своих людей, был уверен в исправности корабельной техники.  Поэтому легок  на подъем.  А соседний дивизион до сих нор с моря не вернулся, хотя задачу ему поставили такую же, как и нам.
—  Наши  соседи  обследуют дно  с  помощью  водолазов, — заметил Сергей, — это надежнее.
—   Перестарались, — усмехнулся     Алексей     Прохорович,— по старинке работают. Полигон учебный, и боевых мин там нет. Инициатива, как видишь, на моей стороне: пустил в ход всю мощь нашего трального арсенала. Вот адмирал теперь решает:   раз  этот дивизион  образцовый, не пора ли Сизова продвинуть, раз при штабе высвобождается более высокая должность?
—  Можно    поздравить? — обрадованно    спросил  Сергей.
—  Погоди. Моя кандидатура еще не утверждена. Недельки через две... Там видно будет. Что бы там ни было, тебе, Сергей, придется служить со мной еще не один год. Как бы наши личные взаимоотношения ни складывались, спрашивать я с тебя стану построже, чем до се-годняшнего дня. Ты уж не взыщи.  Но... в академию на будущий  год я  тебе  поступить  помогу.   Как  ты   на  это смотришь?
—  Я  и  сам раньше думал, но  такой  большой  конкурс...
—  Наивный   ты   человек,   бери  учебники,   готовься. И помни, что свет не без добрых людей. У меня везде довольно хороших друзей:  один за всех, все за  одного. Великое дело — дружба! Пока буду служить -- помогу, а дальше ты уж сам...
Слушая Алексея Прохоровича, Сергей смотрел на тротуар и в свете фонарей заметил на другой стороне улицы одинокую фигуру какого-то человека. Сергей не обратил бы на него внимания, если бы человек тот не старался держаться в тени, словно прятал от прохожих лицо. Возможно, это был тот самый чудаковатый дворник, который положил под дверь сорванные в сквере цветы.
Сергей хотел своей догадкой поделиться с Алексеем Прохоровичем, но тут подошла Валентина.
—  Сергей, папа, идите к нам. Снова сели за стол, пили чай.
—  Сережа,— заговорщицки прошептала Валентина,— давай куда-нибудь убежим.
Давай, — согласился Сергей.
Они потихоньку выбрались из-за стола и вышли на улицу. Снова Сергей увидал того странного человека, но,
прежде чем тот успел укрыться в подворотне, Сергей узнал в нем Алексея Федоровича  Мохова...

• Назад
• Вперед