Семь футов чистой воды - 6

Во второй половине дня, перед тем как отправиться на автобусную остановку, Сергей зашел в комнату дежурного. Начальник штаба уточнял по карте дислокацию кораблей дивизиона.
Рындин сухо доложил, что собирается ехать в город и готов выполнить его поручение.
—  Вот какое дело, Сергей Александрович, — оторвавшись от карты, сказал Сизов, — не в службу, а в дружбу. Сегодня вечером поездом из Ленинграда приезжает моя дочь. Жена по своим врачебным делам выехала в район, и я не знаю, когда вернется.  Мне  же сейчас отсюда и шагу ступить нельзя.  Инспекцию  ждем  с  часу на  час. Словом, нужно передать моей дочери ключ от квартиры. Это не слишком вас затруднит?
—  Пожалуйста, — безразличным   тоном   ответил   Сергей.
—   Вот и хорошо.  Живу я на Тоомкооли. — Алексей Прохорович,   достав   блокнот,   принялся   записывать   адрес. — Подождете у подъезда, передадите ключи и — свободны.
—   Но как я узнаю, что это именно ваша дочь?
—  Это  не сложно:   в  руках у  нее будет  венгерский клетчатый чемодан. Поезд прибывает в семнадцать тридцать.   Прикиньте   еще   минут   пятнадцать — двадцать — и вы встретите ее у дома.
Сергей холодно козырнул и вышел.
На улице жара, пыль. Автобус, идущий в Таллин, должен был остановиться в центре поселка, у бакалейного магазина. На остановке понемногу собирался народ, укрываясь от палящих солнечных лучей под брезентовым навесом. Шумной гурьбой подошли несколько старшин. Сергей, заметив Касадзе, подозвал его.
—   Как дела, Резо?
—  Лебедки привели в порядок, товарищ старший лей-тенант.
—  Как с тралами?
—  Думаю, ребята справятся. Но проверить не мешало бы.
—  Добро, старшина, вечерком я это сделаю.
Подошел автобус. Рындин сел рядом со своим старшиной на заднее сиденье. Молча глядел он, как за окном проплывали  поля,  перелески,  дальние  хутора.
Словоохотливый Касадзе говорил:
—  Не могу спокойно глядеть, товарищ старший лейтенант, как пшеница колосится. Старший брат Нико писал, что ее в нашем селе давно убрали. Теперь виноград поспел,   вино   будет... — Касадзе   мечтательно  пощелкал языком. — Третий год, как дома не был.
—  В  сентябре   поедешь   в   отпуск, — пообещал   Рын-дин, — как   только   учения   закончатся,   задерживать   не стану.
Ободренный Касадзе вновь заговорил о том, какие у них в Сванетии красивые горы, какая щедрая земля, какие добрые люди и как бы хорошо встретили его, Сергея Рындина, если бы он согласился приехать туда погостить хотя бы недельку. Сергей, слушая старшину, рассеянно кивал головой.
Тем временем автобус уже достиг таллинской окраины. Когда у одного из городских перекрестков шофер на красный свет затормозил, взгляд Сергея задержался на большой афише. «Петерис Сиполниекс. Концерт органной музыки» — было напечатано крупными буквами.
«Все так и будет, — размышлял Сергей, — настанет вечер, в концертном зале вспыхнет яркий свет, соберутся люди. На сцену выйдет этот самый Петерис Сиполниекс. Раздадутся аплодисменты. Потом зазвучит орган. Кто-то будет сидеть в партере или в ложе на том самом месте, где вполне мог бы сидеть и я. Но почему бы и впрямь не взять билет и не послушать Баха, тем более что так давно не слышал органной музыки».
Автобус тронулся, и афиша исчезла из виду. В следующее мгновение Сергей осознал, что и эта возможность будет упущена, потому что необходимо еще засветло вернуться в Кюла-Ранд, чтобы проверить готовность своей боевой части к инспекторской проверке.
Ровно в семнадцать тридцать Рындин поднялся на Вышгород, преодолев крутой подъем на крепостную стену. Отыскал дом, в котором жил Сизов, и стал не спеша прохаживаться по тротуару.
Прошло уже полчаса, но девушка с чемоданом не появлялась. Рындин уже начал беспокоиться, что опоздает на автобус.
«Жду еще десять минут, — решил он, — передам ключ дворнику и побегу на остановку».
И тут в конце улицы, узкой и пустынной, показалась стройная девушка с чемоданом в руке. Сергей не сомневался в том, что это дочь начальника штаба — чемодан был клетчатым. Когда девушка подошла поближе, Сергей с восхищением подумал:  «Вот это  принцесса!»
Ему стало как-то не по себе: неудобным казался тяжелый пенал со штурманскими картами, который был зажат под мышкой, и отчего-то возникло сомнение, хорошо ли побрился утром... Девушка собралась было войти в подъезд, но Сергей решительно заступил ей дорогу.
—  Валя Сизова? Я угадал?
—  Допустим, — насмешливо   ответила   девушка,   чуть прищурив    большие,    подведенные    тушью    глаза. — А дальше что?
И Сергей решил, что с такой привлекательной внешностью ей, видимо, нередко приходится подобным образом «отшивать» уличных пижонов.
—   Как   раз   то, — безразличным   тоном   ответил   Сергей, — что вы не попадете в свою квартиру.
—  Вы убеждены?
—   Разумеется... — Сергей выпул из кармана ключ. — Узнаете?
Насмешливость в ее глазах сменилась удивлением. И Сергей догадался, что по сравнению с обычными приставалами у него есть небольшое преимущество... и было бы глупо им не воспользоваться. Отдав девушке ключ, он принялся пространно объяснять, почему ее никто не встретил на вокзале, рассказал, как он ждал ее, сом-неваясь в том, что сможет узнать. Что подавало Сергею пока хоть какую-то надежду на успех — это пеболыпое впимание, с которым его слушала Валентина. Сергей боялся, что скоро ей надоест его болтовня, она повернется и уйдет. Мучила мысль, что говорит он совсем не то, что надо. Сергей уже сам себе казался беспомощным и заискивающим и опасался, что тайное желание познакомиться слишком выразительно написано на его лице.
Неожиданно из рук выскользнул пенал. Оп глухо стукнулся об асфальт, картонная крышка, треснув по склейке, отвалилась. Нагнувшись и подобрав пенал, Сергей виновато улыбнулся, пробуя приладить крышку на место.
—  Что же вы так? — с сожалением сказала Валентина.
—  Да вот так... — ответил Сергей и нашелся: — Знаете,   Валентина,   нельзя   ли часа на полтора этот пенал оставить у вас? У меня в городе есть еще кое-какие дела.
—  А что здесь?
—  Ничего особенного, морские карты.
—  Как хотите, — согласилась девушка.
Она взялась за чемодан, стоявший рядом, но Сергей опередил:
—  Разрешите, я помогу.
При этом пенал опять чуть не выпал. Валентина рассмеялась.
—  Вы действительно привезете на свой корабль макулатуру. Давайте ваш пенал.
—  Он тяжелый, — обрадованно запротестовал Сергей.
—  Не беспокойтесь, я достаточно натренирована.
—  Занимаетесь спортом?
— Да.
Это сообщение Валентины стало для Сергея новой темой для разговора. Поднимаясь следом за ней по лестнице, он успел доложить, не боясь показаться хвастуном, что сам увлекается боксом, имеет второй разряд, хотя в действительности имел всего лишь третий. По тому, как Валентина удивленно глянула на него, Сергей догадался, что попал в точку. Валентина уже с интересом отвечала на его вопросы: да, она студентка второго курса, перворазрядница по художественной гимнастике, да, она любит орган, в Ленинграде несколько раз ходила на концерты Исая Браудо.
Сергей был точно во сне. Вот щелкнул замок, распахнулась дверь. Полумрак прихожей. На вешалке плащ с погонами капитана второго ранга, рядом зонтик с изящно изогнутой ручкой. Дальше — просторная комната, уставленная новой мебелью. Дверь на балкон распахнута.
Сергей сидел на мягкой софе. Все, что говорил он сам и что отвечала ему Валентина, доходило до сознания в каком-то приятном, сказочном тумане... Девушка взяла со стола вазу и предложила ему конфеты. Сергей не отказался. Разговор между ними вскоре стал свободным и чуточку доверительным. Было решено, что вместе пойдут слушать Петериса Сиполниекса.
До начала концерта оставалось не больше сорока минут. Рындин торопился в центр города. По пути, отвечая на приветствия матросов, опять невпопад улыбался. Завидев издали массивное здание концертного зала «Эстония», побежал.
Он все еще не мог прийти в себя от случившегося. Как-то не верилось, что эта необыкновенно красивая девушка уже примеряет перед зеркалом платья, чтобы выбрать из них одно, в котором придет к нему на свидание. Он был счастлив и нетерпелив, как все влюбленные... Да что же это, в конце концов, почему на перекрестке так нескончаем поток машин и нельзя перейти на другую сторону улицы?! Была не была... Свистит вдогонку милиционер. Вот и билетная касса.
— Нет, нет, далеко не надо: только партер, в центре... Пожалуйста, девушка... Как вы сегодня прекрасны!.. Что со мной?.. Не выиграл ли я по лотерейному билету «Москвич»? Это мелочь... По вашим билетам я заполучу весь мир!..
Сергей с букетом цветов прохаживался в сквере. Осталось двадцать минут... пятнадцать... десять... пять... и — вечность, которая, дробясь на минуты, секунды и мгновения, нескончаема... Она идет навстречу. Улыбается ему...
Первой исполнялась баховская токката «ре-минор». Музыка еще больше усиливала ощущение необычности. Сергей сидел в зале, закрыв глаза, и ему временами казалось, что он сам становится частицей этой музыки. Звучал орган, а мысли уносили Сергея далеко-далеко...
Сидящая рядом девушка казалась Сергею такой необыкновенной, что он почти не верил в возможность ее существования. Может быть, сменившись с вахты, он заснул у себя в каюте, и стоит лишь открыть глаза, как все исчезнет? Осторожно наклонившись, он коснулся плечом ее плеча. Валентина вопрошающе глянула на него и чуть  улыбнулась.  Рындин  смущенно  отодвинулся.
Как все странпо повернулось в его жизни. Еще недавно Сергей не верил в судьбу, но теперь, стараясь связать события, он пытался даже предсказать будущее... Пятак, брошенный Луйком, упал решкой вверх, и Сергей поехал в Таллин, автобус притормозил как раз в том месте, где на заборе висела афиша, и даже пенал выпал из рук Сергея в то самое время, когда, казалось, все уже было для него потеряно. Что же это, если не судьба?..

• Назад
• Вперед