Семь футов чистой воды - 28

Бухта приближалась с криками чаек, с утренним звоном сосен  и  тихими  вздохами  присмиревшей  у  берега волны.
Вновь швартовые заарканили чугунные головы кнехтов. Казалось, будто причал руками притягивает к себе корабль, чтобы успокоить и приласкать. И корабль доверчиво терся бортом о шершавые доски, словно ластился к материнской щеке.
Замполит шагнул на палубу тральщика. Выглядел он более хмурым, чем обычно, невыспавшимся, под глазами набрякли темные мешки.
Выслушав обстоятельный доклад командира корабля, он недоверчиво переспросил:
—  Неужели всего три минуты не доработал часовой
механизм до взрыва?
—  Всего три, — подтвердил Косарев. — Касадзе вынул этот механизм, и я сам все тщательно проверил по данным шкалы.
—   Выходит, Рындин просто в рубашке родился...
—  Может  быть,  —  согласился командир,  —  только виски у него совсем поседели. И это в двадцать семь-то лет!
—  Такой сединой гордиться можно. Отличный он все-таки парень!
—  Тем более жаль с ним будет расставаться.
—   Его куда-нибудь переводят?
—   Нет, совсем хочет уйти с флота. Подал рапорт об увольнении в запас.
—   Что ты говоришь! И ты ему поверил? Ни в коем случае его нельзя отпускать!
—  Дважды толковал с ним, но не переубедил. Не поддается!..
—   Ну так я покажу ему демобилизацию! — досадливо крякнул Барышев. Лицо его побагровело, подбородок затрясся.  Откашлявшись,  он  отрывисто спросил:
—   Где сейчас Рындин?
—   В душевой. Моется. Прикажете вызвать?
—   Немедленно.
Наскоро одевшись, Сергей явился по вызову.
—  Это вы всерьез?! — напустился на него замполит, потрясая рапортом.
—  Как видите... — спокойно начал Сергей.
—   В  здравом уме  и  твердой памяти? — перебил его Барышев.
И Рындин замолчал, поняв, что сейчас возражать замполиту бесполезно.
—   Мальчишество, слюнтяйство! — бушевал Иван Прокофьевич.
Потом резким движением разорвал листок.
—   Не имеете права! — вспыхнул Сергей.
—  Нет, имею, — почти спокойно сказал  замполит. — Можете на меня жаловаться. — Он в упор глянул на Рындина. — Куда угодно. В любую инстанцию... Это ваше право...
Весь выходной депь Рындин провел в своей каюте, покидая ее лишь для того, чтобы поесть. Жест Барышева, порвавшего рапорт, поначалу обозлил Сергея, но потом поверг в глубокое раздумье. Не хотелось менять уже принятое и выстраданное решение, однако написать новый рапорт не давала мысль о том, что, может, и в самом деле его место здесь, на боевом корабле, и труд его нужен людям, тем самым рыбакам Кюла-Ранд, которые хотят иметь под килем семь футов чистой воды.
Сняв только китель, Сергей прилег на койку, слушая, как ворчат волны, проплескивая между причалом и бортом тральщика.
Где-то поблизости проходил строй моряков.
Сергей слышал мерный шаг множества людей. Они пели какую-то знакомую песню, но слов нельзя было разобрать.
Он устало закрыл глаза, чувствуя, как его начинает обволакивать дремота...

• Назад
• Вперед