Семь футов чистой воды - 4

В столовой заметно прибавилось народу. Табачный дым. Звон посуды. Звучала старинная рыбацкая песня, которую затянули подгулявшие завсегдатаи. Сергей повел свою подругу, придерживая за локоть, к столику, за которым их поджидали Юрий и Эве.
Подруги со смехом обнялись, точно не виделись целую вечность. Затараторили о чем-то по-эстонски. Юрий, поморщившись, ревниво постучал кончиком ножа по бутылке гурджаани. Сергей, дурашливо закатив глаза, притворно вздохнул.
Урве и ее подруга Эве были счастливы. Видимо, это счастье так переполняло их, что подруги не могли и не хотели его скрывать даже под осуждающими взглядами горбоносого седого старика, сидевшего за соседним столиком. Эве украдкой показала старику язык. Тот хлопнул кружкой по столу и, зло проговорив что-то, вышел. Эве покраснела. Урве звонко рассмеялась.
Сергей проводил старика долгим взглядом и сказал:
—  Неприятный тип.
—  Еще бы! — согласилась девушка. — Это же Калью Рауд.   Сейчас   он   всего  лишь   завмаг,  но   раньте — сам господин. Ему когда-то принадлежал весь поселок и еще два хутора в придачу.
—  Что он сказал?
—  Считает, что эстонская девушка не должна встречаться с русским парнем.
—  Сволочь, — не утерпел Сергей, — фашистам сапоги, наверное, лизал.
Урве вздохпула:
—  Мой  отец  арендовал  у  Рауда  лодку,  а  когда  он умер, мама до самой смерти батрачила на мызе, чтобы рассчитаться с долгами.
Сергей, стараясь успокоить девушку, нежно погладил ее руку.
—  Разве у тебя одной горе? Мой отец был шофером. В сорок третьем подвозил к передовой боеприпасы и наскочил на мину...
—  Поэтому ты и решил стать минным офицером?
—  Не знаю... Может быть... Очень хочется, чтобы вода под килим корабля была бы всегда ЧИСТОЙ ОТ мни.
—   Когда ты уходишь в морс, мне страшно за тебя.
—  Ну и зря. Войны нет, а боевые мины попадаются в трал не так уж часто.
Юрий повернулся к Сергею, прервав разговор со своей девушкой.
—  Слышь,   Серега,   выясняется,   что  Эве,   как  и   ты, ищет философский камень.
—  Да    ну!? — с   деланным    удивлением    воскликнул Сергей. — Урве, бери с нее пример, и ты поможешь мне найти точку опоры,  чтобы  перевернуть весь  мир.  А то наш замполит недавно убеждал меня в том, что в жизни ничего нельзя совершить, не имея этой самой точки.
—  Жить надо  проще, так, как  живет Алексей Мо-хов. — Юрий кивнул в сторопу только что вошедшего в столовую коренастого, сутулого человека.
Услыхав свое имя, тот подошел к столику, за которым сидели офицеры со своими подругами. Он был заметно под хмельком. Покачиваясь, застегнулна потрепанном, видавшем виды пиджаке единственную уцелевшую пуговицу, поклонился девушкам и протянул поочередно руку Сергею и Юрию. Потирая ладони, он заискивающе улыбнулся, как бы спрашивая, что ему теперь делать дальше. С готовностью сел, когда, немного потеснившись, ему предложили место за столиком и фужер вина.
Прошло около года, как в поселке появился Алексей Федорович Мохов. Едва ли кто доподлинно знал историю этого человека. Поговаривали, был он прежде капитаном. Проворовался или еще что-то натворил. Отсидел сколько-то лет и был выпущен по амнистии. Поначалу определился в колхоз рыбачить, но вскоре ни одна бригада не захотела брать его с собой в море. Не проходило и дня, чтобы Мохов не напивался вдрызг. Правлению пришлось перевести его в грузчики. Некоторое время он работал старательно. Перетаскивал с пирса на склад ящики с рыбой, шпаклевал баркасы, чинил бензиновые лодочные движки, в которых знал толк. Но вскоре его даже из грузчиков выгнали. Напившись однажды, он свалился с причала в воду и чуть не утонул. Теперь вот устроился в поселковый магазин разнорабочим. В поселке его считали конченым человеком. Вечерами он постоянно околачивался возле столовой, где иногда можно было допить оставшееся в кружке пиво или выпросить у подгулявшего рыбака глоток водки.
Мохов поерошил корявой пятерней густую, сильно разбавленную сединой шевелюру и стал вдруг декламировать есенинское «Письмо матери».
За столом его слушали с любопытством и удивлением.
Но память, видимо, подвела. Вскоре он запнулся, сидел подавленный, еще больше ссутулившись.
—   Хорошие вы ребята, — проговорил Мохов   тихо. — И девушки у вас тоже красивые... Только, ради бога, берегите вы друг друга.
—  Да от чего беречься-то, Алексей Федорович?—дружелюбно спросил Сергей. — От грома небесного?
—  Эх, молодой человек, — укоризненно произнес Мо-хов. — вот и я так в твои годы предполагал. Да мало ли... Ш-ш-ш!..
Он приложил палец к губам, сделав круглые глаза. Тяжело встал и, поклонившись, направился к выходу.
—   Жалкий   человек, — сказала   Эве. — Позавчера наши ребята пригласили его выпить, а вместо водки незаметно налили ему в стакан воды. Он выпил, сморщился и стал закусывать луком. Все засмеялись, а он даже ничего не попял... Мне стало страшно...
—   Эве, — удивленно произнес Юрий, — и в такой вечер об этом говорить? Ты лучше вспомни, что мы с тобой не виделись целую вечность!
Эве задорно тряхнула головой, долго печалиться она не умела.
—   Пошли   танцевать! — пригласила   она   и побежала по лестнице в зал.
Следом за ней вразвалочку направился Юрий. Урве, подперев подбородок руками, задумчиво глядела в окно.
—  А мы? — спросил Сергей.
—  Не хочу.
Сергей взял руку девушки и поднес к своей щеке. Так они молча сидели еще несколько минут, ни о чем не говоря, не двигаясь.
Подошел тралмастер. Обращаясь к Сергею, тихо сказал:
—  Разрешите, мы потанцуем.
—  Нет, — буркнул Сергей, не отрывая от своей щеки девичьей ладони.
Усмехнувшись, тралмастер хотел было что-то сказать, но Урве, умоляюще глядя на него, отрицательно покачала головой.
Тралмастер медлил уходить. Вскочив, Урве выбежала на улицу.
Сергей встал и вплотную подступил к тралмастеру. Глухо выдавил из себя:
-- Ну что еще?..
Они были почти одного роста, оба широки в плечах и одинаково настороженны. Глаза их встретились.
—   Ничего, как видишь, — ответил тралмастер и улыбнулся. Улыбка его была скорее грустной, чем вызывающей.
Сергей, не говоря ни слова, пристыженно вышел за дверь.
Оп почувствовал, где нужно искать Урве. По тропинке спустился к морю. Она стояла возле самого уреза воды, зябко поводя плечами. Сергей снял с себя китель и набросил на плечи девушки. Обнял ее.
—  Мне очень больно, Сережа.
—  Из-за пего?..
—  Эх ты! Я дочь рыбака. Я умею ждать.
—  Оно и видно...
—  Да что видно? Толик хороший парень.  Разве  он виноват, что любит меня? И разве я виновата, что люблю тебя? Нельзя с ним так грубо...
—  Как умею...
—  Вот  видишь,  ты  обиделся. — Урве  улыбнулась. — А ведь он твой земляк, москвич.
—  Вот   новость! — Сергей   притворно   рассмеялся. — Стоило нам взглянуть друг на друга, как в нас заговорило   нечто   вроде   родственного   чувства. А что, мы и вправду похожи? Или мне так кажется?
—  Тебе кажется. Вы — разные люди.
У ног тихонько хлюпала вода. Сергей прислушивался к этим ласкающим звукам и курил.
—  Что молчишь? — спросила Урве.
—  Так... Видишь гакабортные огни? Зубаревский тра-лец в дозор пошел. Всю ночь ребятам не спать.
—  Не успел с моря прийти, а оно тебя снова тянет...
—  Такая жизнь, такая служба...
—  Проклятое, вот тебе!—Урве топнула по воде ногой, обдав Сергея брызгами, и, хохоча, побежала от пего. Сергей, спрятав руки в карманы брюк, степенно зашагал следом за девушкой.

• Назад
• Вперед