Это было в Берлине - 7
- Опубликовано: 06.07.2014, 18:53
- Просмотров: 83909
Содержание материала
Родился Иван Бунин в 1870 году в Воронеже. Бунины могли гордиться своей родословной. Среди их предков – В. А. Жуковский и поэтесса Анна Бунина, но ко времени рождения сына Ивана, помещики Бунины обнищали и вынуждены были перебраться в свое имение в Елецком уезде, Орловской губернии. Старший сын Юлий окончил гимназию с золотой медалью и поступил в московский университет. Маленький Ваня был предоставлен сам себе. Он целыми днями пропадал по ближайшим деревням. Пас скот вместе с крестьянскими детьми, ездил в ночное и дружил с местными ребятами. Первое свое стихотворение Иван Бунин написал, когда ему было 8 лет. Гимназию он не окончил. Учиться ему пришлось под руководством брата. А с 1889 года началась его работа в редакции газеты «Орловский вестник». Там он печатал свои рассказы, стихи и, конечно, статьи о городе и его жителях. Все это время, да и в дальнейшем, он очень нуждался. Отец его окончательно разорился после продажи имения в 1890 году. А Иван Бунин едет к брату, который живет и работает в Полтаве. В это время там группировалась интеллигенция, причастная к народническому движению. Братья Бунины входили в редакцию «Полтавских губернских ведомостей». Иван много печатает своих произведений. Он причисляет себя к Толстовцам. Очень любопытным явилось то, что при встрече с Толстым в 1894 году Толстой отговорил Бунина «опрощаться до конца». Бунин уезжает в Петербург, а затем в Москву, где прочно входит в литературную среду.
Александр посмотрел на собеседников и спросил:
– Я не утомил вас биографией Бунина?
– Я слушаю с большим интересом. – Воскликнул Леонид. – Мне это очень важно знать.
– Я тоже готова слушать дальше. Ты прекрасный рассказчик.
– В таком случае я продолжу, – сказал он, улыбаясь, и повел рассказ о Бунине дальше. – Уже в ранней прозе Бунина был заметен интерес писателя к положению современной ему деревни. Мужик и барин, жизненно-бытовой уклад крестьянского двора и дворянской усадьбы. Вот, проявляемый его интерес. Характерно то, что он избегает противопоставления этих социальных сил, как бы не замечая векового антагонизма между ними. Бунин был чужд политике, был политически консервативен и не верил в возможность изменить социальные отношения революционным путем. А ведь он страстно любил Россию, ее землю, ее природу, сострадал своему народу. И все же до конца остался общественно пассивным писателем. В подтверждение этому, уже на склоне своих лет Бунин записал: «Я жил, на всех и на все, смотря со стороны, до конца ни с кем не соединяясь…».
Пафосом его писательской деятельности было искание ответа на вековечные вопросы жизни – о смысле бытия, загадках смерти, о его земном предназначении и цели его существования. Наконец, о сущности любви и счастья, красоты и гармонии, добра и зла. Бунин много путешествует по странам Востока. Проза и стихи Бунина обретают новые краски. В 1909 году Академия наук присуждает Бунину вторую Пушкинскую премию за стихи и переводы Байрона. Чувство родины, языка, истории страны у него было огромно. Народная речь была источником его творчества. Страшные потрясения зимы 1917-1918 годов он проводит в Москве. В мае 1918 г. Бунин с женой уезжают в Киев, а затем в Одессу. В 1920 году на пароходе он отплывает в Константинополь, потом через Софию и Белград прибывает в Париж. И здесь в Париже и на юге Франции в Грассе, начались долгие годы эмиграции. Да и вся его жизнь на протяжении восьмидесяти лет сложилась крайне неблагоприятно. Трудной и драматичной оказалась его человеческая судьба, скитальческая и неуютная. Но до конца своей жизни Бунин хотел верить, что его произведения будут когда-нибудь изданы на его родной земле в России. Александр замолк, глубоко вздохнул, с шумом выдохнул и тихо произнес:
– От себя хочу добавить, что я искренне тоже хочу этого. Отец мой хорошо его знал и до войны часто встречался с ним. И я, конечно, читал почти все произведения Бунина, даже те, что не были в печати. Вот вам, молодой человек, и все очень коротко о Бунине. Я думаю, Анни сможет привезти из Парижа и стихи, и прозу Бунина на русском языке, если вы ее об этом очень попросите. Не правда ли Анни?
Улыбнулся он девушке, прикрывая ладонью ее ручку, лежащую на столе.
– Если это возможно, я очень прошу, – отозвался Леонид, просительно взглянув на Анни. Девушка улыбнулась, убрав руку, из под ладони Александра, и согласно кивнув головой произнесла:
– Я посмотрю, что у меня есть и привезу. А сейчас прочти нам на дорожку Бунина, и будем выходить. Ему ведь надо возвратиться в часть, – кивнула она в сторону Леонида, – время уже позднее.
И, взглянув на часы, добавила:
– Слушаем тебя.
– Повинуюсь, – произнес Александр и стал читать.
Тихой ночью поздний месяц вышел
Из-за черных лип.
Дверь балкона скрипнула, – я слышал
Этот легкий скрип.
В глупой ссоре мы одни не спали,
А для нас, для нас
В темноте аллей цветы дышали
В этот сладкий час.
Нам тогда – тебе шестнадцать было,
Мне семнадцать лет,
Но ты помнишь, как ты отворила
Дверь на лунный свет?
Ты к губам платочек прижимала,
Смокшийся от слез,
Ты, рыдая и дрожа, роняла
Шпильки из волос,
У меня от нежности и боли
Разрывалась грудь.
Если б, друг мой, было в нашей воле
Эту ночь вернуть!
– Прекрасные стихи! – Восторженно отозвался Алексеев и с чувством пожал руку Александру. Анни, поблагодарив журналиста, сказала:
– Увидимся завтра в комендатуре.
– Не получится, – возразил он, – утром выезжаю прямиком в Париж. Редактор вызывает. Я на машине, подбросим морячка в часть и продолжим вечер.
– Ему надо переодеться, – обдумывая предложение, сказала Анни.
Леонид молчал, не понимая французского, но догадывался, что речь идет о нем.
– Поехали! – Твердо заявила она и направилась к выходу, увлекая за собой Леонида. Александр положил деньги на столик и поспешил за ними.
Через полчаса Алексеев в своей флотской форме сидел в автомобиле рядом с Анни. Александр прекрасно ориентировался в разрушенном Берлине и избрал самый короткий путь в район Карлсхорста. Анни возобновила разговор о возможной поездке в Париж. Ей это казалось сделать очень просто.
– Вот так, в гражданском костюме можно свободно проехать по Берлину и дальше. Ты же себя свободно чувствовал в гражданском костюме сегодня? А чтобы побывать в Париже тебе вполне хватит трех-четырех дней. Лишь бы тебе дали эти три-четыре дня.
– Увольнительную на три дня я, конечно, могу взять, поскольку вправе находиться в 1-ой бригаде или в 3-й бригаде. Но ведь в случае задержания меня могут обвинить в дезертирстве, и еще черт знает в чем. В измене родине, например.
– Какая измена? Если ты через три дня возвратишься в часть.
– Но ведь при задержании в комендатуре мне уже не поверят, что я возвращусь.
– Риск, конечно, есть и риск серьезный. – Подал свой голос Александр.
– Ты смотри за дорогой. Кругом сплошная темнота, – перебила водителя Анни.
– Я в том смысле, что игра стоит свеч. Другой такой возможности не будет. Пока есть свободное перемещение по Берлину, проехать в любую зону не представляет трудности. А совершить экскурсию в Париж с друзьями что-то значит. Подумай над этим Лёня.
– О розыске своего дяди тоже подумай. – Сказала, улыбаясь, Анни и погладила его руку.
– Завтра к вечеру я встречусь с тобой, и поговорим. – Добавила она.– Буду в вашей зоне на своей машине. Скорей бы связь городскую телефонную наладили бы.
– Телефоны в городе уже частично работают. – Сообщил Александр и остановил машину. Дальше я не поеду. Ни к чему мне встречаться с русским патрулем. А тебе отсюда идти совсем недалеко. Прогуляешься.
Он вышел из машины, и, открыв дверцу, помог выйти Анни. Алексеев тоже вышел, простился с Александром, поблагодарил его за проведенный вечер. Затем подошел к Анни и поцеловал ручку. Она, легонько потрепав его за ушко, напомнила:
– До встречи завтра вечером у русской комендатуры.