Это было в Берлине - 16
- Опубликовано: 06.07.2014, 18:53
- Просмотров: 83881
Содержание материала
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
На следующий день, после отъезда командующего, вице-адмирала Григорьева В.В., начальник штаба бригады спросил у подчиненных:
– Приказ о наказании матроса Алексеева подготовлен?
– Нет, – ответил его заместитель. Алексеева из СМЕРШ нам не передали. Держат у себя.
– Что же они делают с парнем? Ведь командующий ясно сказал, посадить на гауптвахту. Я позвоню в СМЕРШ, – и он набрал номер.
Дежурный ответил сразу и сказал, что передаёт трубку следователю. На вопрос об Алексееве, следователь сказал, что сейчас подъедет и внесет ясность. Примерно через полчаса следователь зашел в штаб и просил доложить о нем командиру бригады.
– Его сегодня не будет, – заявил начальник штаба.
– Тогда я зайду к начальнику политотдела Завернину.
– Капитан IIранга у себя. Заходите.
Через десять минут следователь вновь зашел к начальнику штаба и сказал, что матрос Алексеев будет пока находиться в СМЕРШ.
– Но ведь командующий сказал перевести его в часть на гауптвахту, – возразил начальник штаба.
– Открылись новые обстоятельства. За него французы больше хлопочут, чем вы. Сам французский комендант Берлина беспокоится об этом матросе. А это уже неспроста. Замешан со связями наш матросик. Вот это нам и надо выяснить.
«Да, уж вы выясните», – подумал начштаба и попытался вновь возразить:
– А как же распоряжение командующего?
– Вот разберемся и тогда доложим по всей форме, командующему вице-адмиралу Григорьеву В.В. А пока я согласовал вопрос об Алексееве с начальником политотдела. Капитан IIранга Завернин согласен со мной, чтобы Алексеева оставить пока под арестом в СМЕРШ и провести расследование.
– Пропал матрос, – вздохнув, сказал начальник штаба, после ухода следователя.
Когда за Алексеевым закрылась дверь одиночной камеры, у него будто что-то оборвалось внутри. В глазах на секунду потемнело, а затем молниеносная вспышка у глаз и удар где-то там, внутри головы. Он поискал глазами, где можно сесть. Увидел табуретку и грузно сел, пытаясь привести мысли в порядок. Но почему-то мысли о настоящем подменялись прошедшим, не оставляя места для будущего.
Работники следственных органов НКВД, СМЕРШ отлично знают, что одиночество подследственного – непременное условие успеха не праведного следствия. То есть, следствия нужного карательным органам. От мгновения ареста и весь первый период следствия арестант должен быть одинок: в камере, коридорах, кабинете. А уж методы дознания у каждого следователя свои и их у него множество. А порой органы вообще освобождали себя искать доказательства. Арестованный, не имеющий права никому написать, никому позвонить по телефону, лишенный сна, порой и еды, бумаги, карандаша, должен был сам изыскать и разложить перед следователем доказательства, что не имел враждебных намерений. Если он их не находил, то тем самым приносил следствию доказательства своей виновности.
По мере приближения конца войны работы у следователей постоянно прибавлялось. Органы СМЕРШ и НКВД обращали все более пристальное внимание на поведение и разговоры солдат и боевых офицеров Красной Армии. Даже в конце войны некоторые части были близки к мятежу, узнав об инструкциях, предписывающих раздевать погибших солдат вплоть до нижнего белья. Только офицеры могли быть похоронены при полной форме. Аресты военнослужащих органами СМЕРШ по политическим причинам в последние месяцы войны и сразу после окончания боевых действий значительно возросли. В этот победный год 135056 солдат и офицеров Красной Армии были осуждены военными трибуналами. Количество старших офицеров осужденных в 1945 году Военной коллегией Верховного суда СССР, равняется двумстам семидесяти трем, за 1944 год – всего ста двадцати трем. Эти цифры не учитывают число арестованных органами НКВД бывших военнопленных Красной Армии. 11 мая Сталин издал приказ, чтобы в составе каждого фронта были созданы специальные лагеря для проверки бывших военнопленных и насильственно переселенных лиц. Из восьмидесяти генералов Красной Армии, захваченных в плен, до Дня Победы дожили всего тридцать семь. Одиннадцать из них вскоре были арестованы контрразведчиками и предстали перед трибуналом НКВД.