Это было в Берлине - 11

Жозеф глубоко вздохнул, обвел взглядом сидящих вокруг товарищей и, остановив взгляд на Анни, спросил:

– Я доступно проинформировал и объяснил возникновение названия нашего полка? – При этом, глаза его сияли и широкая улыбка дополняла его радость. – Как мы все счастливы и горды за нашу победу. Как я рад, что вновь вижу тебя,– говорил без слов его взгляд, наполненный счастьем и любовью.

– Ты заслуживаешь особой похвалы, – произнес однополчанин Кюффо. – Я собираюсь в августе приехать в Москву, навестить своих русских друзей, летчиков нашего полка. И я знаю, что ты приготовил свой подарок. Кому, и какой, это пока секрет.

Все засмеялись, а Анни сказала:

– Дорогие ребята, какие же вы молодцы наши герои! – и смахнула платочком выступившие слезы.

– Да и вам здесь досталось в подполье. Я немного осведомлен в вашей деятельности, – улыбаясь и целуя ручку, проговорил Лев Углов. – В комитете Сопротивления были против моего отъезда в Сирию, но я рвался на родину. Я уехал и добился, чтобы меня направили на Восточный фронт драться с фашистами в небе над русской землей.

– С нашим «русским французом» приключилась целая история по этому поводу, – вмешался в разговор Ролан де ля Пуап. – В Сирии он подал рапорт на отправку в Россию, но генерал де Голль был против. Переживал за него генерал, ему было жаль Углова. Ведь сын деникинского подполковника, наш Лева, мог вместо фронта угодить на Колыму, где много отбывало бывших царских офицеров. Углов не успокоился, написал еще рапорт. И в 1943 году во время встречи де Голля со Сталиным, генерал рассказал о летчике Углове Сталину. Маршал Сталин дал свое «добро» и наш «русский француз» оказался в эскадрилье «Нормандия» на своей родной земле. Сражался очень хорошо и получил у французских летчиков прозвище «Русский Лев». Имеет много наград.

– Да ты не смущайся, – улыбаясь, похлопал Ролан по плечу смущенного Леву, как бы представляя его единственной девушке, находящейся среди героев, летчиков Нормандии.

– Вот такая с ним произошла история, – закончил повествование Ролан де ля Пуап.

– Очень жаль, что ты не застала Марселя, – вновь обратился к Анни хозяин дома Риссо, – он ушел попрощаться с девушкой. А полковнику скажи, что брат его будет целый месяц гастролировать по Франции. Сегодня мы устроили «мальчишник», а завтра полк «Нормандия-Неман» будет гастролировать по городам Франции. Народ Франции желает видеть своих героев. Вот и вся причина, почему он не может приехать к брату в Германию. Как освободимся, мы с ним вместе приедем. Не возражаешь?..

– Я теперь знаю, где тебя искать, – он нежно ее обнял и поцеловал ручку.

Офицеры на перебой говорили и вспоминали о проведенных боях, русских боевых друзьях, с которыми вместе сражались в воздухе, прикрывая друг друга. Капитан Кюффо похвалился, что отправил вчера письмо своему русскому другу, майору Кунину. И сейчас пересказывал друзьям содержание своего письма. Оно было проникнуто чувством дружбы, которая возникла между советскими воинами и добровольцами Франции с первых дней их совместных боев на фронте.

Анни, как зачарованная, слушала рассказы летчиков, сопереживая с ними и не стесняясь выступавших слез. Это были почти ее ровесники, настоящие герои и такие простые парни. Они весело шутили и лишь когда вспоминали погибших, их лица становились серьезными, а порой скупая слеза выкатывалась из посуровевших глаз…

Анни вспомнила о времени, когда забрезжил рассвет, и на мгновение даже испугалась, но потом успокоилась, решив, что успеет все сделать. «Высплюсь в машине» – сказала она себе и стала прощаться с летчиками. Проводить ее пожелали все, а потому и отправились всей гурьбой с песнями, к ее дому. Ранние прохожие оглядывались на них, удивленно и весело приветствовали, махая руками.

Дома Анни удалось вздремнуть лишь полтора часа. Разбудил гудок машины, стоящей под ее окном. Машину прислал все тот же Жозеф Риссо, с наказом доставить Анни в Берлин. К одиннадцати часам дня, она закончила все дела и поручения. Все что надлежало ей сделать в Париже, было выполнено. Уставшая, но очень счастливая от встречи с летчиками, она села на заднее сидение в машине и взволнованно произнесла: «поехали!».

В полудреме, закрыв глаза, Анни почувствовала, что погружается в сон. Будто бы она вновь с летчиками и осмысливает рассказ командира полка Луи Дельфино, который вспоминал возвращение во Францию после победы над врагом. Но с какой теплотой он говорил об этом! Все ребята вдруг смолкли. «Понимаешь, – проникновенно обратился Луи к Анни, – весь личный состав полка загрузился в транспортные самолеты. Самолеты взлетели и взяли курс на Париж. И вдруг по связи я узнаю о шифровке из Москвы. В ней сказано, что Советское правительство подарило французским летчикам «Нормандия-Неман», боевые самолеты «Яки» на которых они сражались против общего врага. Ты представляешь, что мы почувствовали, это была буря восторга».

Анни во сне так бурно выразила восторг, что водитель оглянулся на спящую, и покачал головой.

– Тут же был отдан приказ, – продолжал Луи, – о возвращении самолетов. Спустя несколько дней, а именно 14-го июня полк взлетел на подаренных 40 «яках» и взял курс на Францию. Анни запомнила на всю жизнь выражение лиц у летчиков, во время рассказа Луи Дельфино о таком необычном возвращении на родину. Это был странный сон, насыщенный событиями, которые она прочувствовала и будто пережила их сама…

«От первого состава эскадрильи «Нормандия» в живых осталось всего трое» – вдруг вспомнила она слова Жозефа и ей стало страшно. Сон покинул ее, и открыв глаза, она с испугом приходила в себя.

– Где мы? – спросила она, обращаясь к водителю.

– Мы уже в Германии. Полчаса, как покинули Франкфурт.

– А зачем нам Франкфурт? – придя в себя, спросила Анни.

– Прошу прощения! Я не хотел вас будить. Вы бурно и неспокойно спали. Это от большой усталости. У меня было поручение завести по адресу во Франкфурте и Оффенбахе посылки и письма. Поэтому я немного изменил маршрут. Предупредить вас не успел. Вы быстро заснули. Теперь до Берлина без остановок.

Анни окончательно пришла в себя, посмотрела на часы и успокоилась. По времени у нее все выходило хорошо.

• Назад