А. БЕЛЯЕВ - 6

Через два месяца, когда цифрами и наблюдениями были заполнены две толстые тетради в клеточку, Тимофей решил попытаться сделать первые обобщения. Во время стоянки в Мурманском порту он забрался вечером в штурманскую рубку, разложил перед собой тетради и принялся сортировать факты.

Он сделал десятки подробных выписок на отдельных карточках и теперь старался сгруппировать их. Сюда ветры зюйд-остовых направлений от трех до пяти баллов... Сюда норд-вестовых... Сюда обороты винта... Штурманский стол оказался весь усыпан карточками. Тимофей занял ими диван, кресло, и все равно нерассортированных карточек оставалось еще много. А если попробовать расположить карточки иначе?

Тимофей стоял, оглядывал свою работу и с ужасом убеждался, что «тонет» в этих карточках, что он не в состоянии свести все факты к простым и понятным обобщениям. Мысленно он уже видел график сноса судна. Но вот лежат сейчас кругом десятки наблюдений, а толку что? Среди них почти нет одинаковых исходных данных. Если одинакова сила ветра — различна осадка судна. Или не схожи обороты винта.

А может, все дело в том, что фактов-то как раз и мало? Раз нет повторяющихся наблюдений, значит, не было схожих условий, значит, нечего обобщать?

Погрузившись в размышления, Тимофей не слышал, как в штурманскую рубку вошел капитан и долго стоял у двери, разглядывая разложенные повсюду карточки.

Потом, Ардальон Семенович негромко кашлянул и произнес:

—  Добрый вечер. Чем вы занимаетесь? Пасьянс раскладываете, что ли?

Тимофей мучительно покраснел. Надо же прийти капитану, и как раз в тот момент, когда Тимофей запутался и ничего объяснить не может!

Капитан осторожно прошел к столу и начал разглядывать карточки.

—   Так,— проговорил он после долгого молчания.— Если я правильно понял, вы ведете наблюдения над течением на нашей линии?

Тимофей кивнул.

—  А как вы представляете себе конечный результат работы?

—  Я еще   не   совсем   четко   представляю   его, — ответил Тимофей, — но мне подумалось, что если линия постоянная, то, наверное, можно таблицы составить для нее... или график какой... И если попадем в туман и придется идти по счислению, они могли бы пригодиться. А может, и не пригодятся... Но мне все равно интересно...

Капитан слушал внимательно, изредка согласно кивал. Потом он спросил:

—  Ну, и что у вас получилось? Сколько у вас наблюдений?

Тимофей объяснил. Капитан молча просмотрел разложенные карточки и сказал:

—   У вас еще мало фактов. Думаю, вы затеяли интересное дело. Для серьезных выводов пока мало материала, но мысль у вас верная. Знаете, что мне пришло в голову? Надо эти наблюдения вести круглосуточно, а не на одной только вахте, надо подключить к этой работе всех штурманов судна. Как вы думаете? Не боитесь потерять приоритет? Тимофей развел руками:

—   Какой уж тут приоритет! Мне просто интересно было... Если все штурмана будут вести наблюдения, мы втрое быстрее сможем накопить факты.

—   Кстати, сколько вам еще   надо   плавать   матросом до диплома?— вдруг спросил капитан.

—   Еще почти месяц,— вздохнул Тимофей.

—   А вы не возражали бы остаться у меня на судне, скажем, третьим помощником?

Тимофей быстро взглянул на Шулепова и ответил:

—   Нет, не возражал бы. Но будет ли вакансия?

—   Это уж моя забота, молодой человек. А начатое дело не. бросайте,  продолжайте  наблюдения.  Позже   подключим других. Кстати, вы читали книгу «Путешествия вокруг света и 1803—1806 году на кораблях «Надежда» и «Нева»?

—   Крузенштерна?    Кажется,    читал,— неуверенно     под-твердил  Тимофей,   не  понимая еще, к чему это клонит капитан.

—   А помните, там есть одно очень хорошее место о течениях.   Сейчас   вам   покажу.— Капитан порылся в нижнем ящике штурманского стола и достал книгу.— Вот... сейчас... Ага, вот оно, слушайте: «Познание течения моря столь важно для мореплавания, что мореходец должен поставить себе обязательно производить над оным наблюдения во всякое время с возможной точностью». А? Каково сказано? Знаете что? Вышипите эти слова на большом листе бумаги, и прикрепим мы цитату из Крузенштерна здесь, над штурманским столом. Пусть она всегда будет перед глазами.

Тимофей с удивлением   слушал   разговорившегося капитана.

—   Спасибо, товарищ капитан. Я все сделаю.

—   Меня благодарить не надо. Вы затеяли полезное дело. Я вас полностью поддержу. Но смотрите, коль уж начали — бейтесь до конца.

Капитан, весело поглядывая на Тимофея, продолжал:

—  Должен вам сказать, мореплаватели старых времен, не в укор будь нам сказано, очень следили за течениями и много о них писали. Их наблюдения отличались тщательностью и точностью измерений.

—   Я читал кое-что   об   этом,— несмело   промолвил   Тимофей.

—   Что вы читали? — с любопытством   взглянул   на   пего капитан.

—   Больше всего я читал о плаваниях по Северному Ледовитому океану, о плаваниях Дежнева, Челюскина, Лаптевых, Овцына,   Стерлегова,   Пахтусова,   об   экспедициях   на «Святой Анне», на «Фраме», «Жаннете»...

—   Это   интересно!—воскликнул    капитан.—А   записки Пинегина, очерки Соколова-Микитова?   А   дневник   Альба-нова?

Тимофей кивнул:

—   Читал.

—  Мне очень приятно слышать все это, — тепло проговорил капитан,— я сам увлекался историей плаваний по арктическим морям.

Он помолчал и спросил:

—   Скажите, вы выбрали   Мурманск   отчасти и по этой причине?

—  Да, мне очень хочется попасть в Арктику.

—  А попали на регулярный каботаж. Как, это вас не разочаровывает?

—   Не вечно же я буду по этой линии ходить.

—   Верно. Арктика от вас не уйдет. Что ж, желаю сам удачи.

Капитан ушел. А Тимофей бережно собрал разложенные всюду карточки и долго еще сидел в штурманской рубке, обдумывая разговор с капитаном. Силен старик... Крузенштерна помнит... Как это сказано там? «...Мореходец должен поставить себе обязанностью производить над оным наблюдения во всякое время с возможной точностью». Мореходец... Хорошее какое слово, ласковое... Что ж, матрос Тавол-жанов, теперь держись, сам взялся за гуж...

• Вперед