Советский подводный флот 1941-1945 часть1 - 32

Партийная организация, возглавляемая мичманом Гребенниковым, пользовалась среди личного состава подводной лодки «К-21» огромным авторитетом. Своими замечательными боевыми успехами экипаж лодки прежде всего был обязан умелой партийно-политической работе. О влиянии партийной организации ярко свидетельствует тот факт, что к третьему году войны она выросла за счет отличившихся в боях до 50 человек. На эту силу и опирался прочно Лунин.

Через час десять минут, после того как пятый отсек был наглухо задраен, старший инженер-лейтенант Липатов доложил, что пламени в отсеке почти нет, дым начал оседать. Под руководством коммунистов члена партийного бюро инженер-капитана 2 ранга В. Ю. Брамана и мичмана В. Д. Сбоева аварийная партия в составе матросов И. И. Березкина, В. А. Баклача, М. С. Свистунова и Я. Н. Пильгуй, надев кислородные маски, с огнетушителями в руках вошла в аварийный отсек. А четверть часа спустя Браман доложил командиру, что пожар полностью ликвидирован.

—  Обстановка? — коротко спросил Лунин.

—  Сгорела подстанция пятого отсека.

—  Надо   восстановить,   обеспечить  ход  дизелями. Что можете сделать?

—  Сделаем временную проводку. —Добро, действуйте. Как воздух?

—  Много угарного газа, но работать все же можно — ответил Браман.

Миновала непосредственная опасность от огня, однако моряки понимали, что положение корабля продолжает оставаться критическим. Невозможно было производить новую зарядку аккумуляторной батареи, так как масляные и водяные насосы дизелей не получали энергии. Еще несколько часов хода под электродвигателями, и аккумуляторная батарея разрядится до такой степени, что подводная лодка окажется беспомощной и под водой. На вспомогательный дизель надеяться было нечего. При крепком ветре и свежей волне он был способен лишь предотвратить снос подводной лодки к вражескому берегу.

А берег был совсем рядом. Каждую минуту над лодкой мог появиться разведывательный самолет и навести  фашистские  противолодочные  корабли.

Поэтому, несмотря на удушье и темноту в пятом отсеке, моряки продолжали упорно работать, подсвечивая себе аварийными фонариками. И час за часом восстанавливалась сложная паутина проводов.

На палубе отсека было сыро, лежал пепел, валялись сорванные куски обгоревшей обшивки. Лица моряков от угарного газа были серые, в грязных подтеках, губы посинели. Шумело в ушах, голова словно раскалывалась, перед глазами прыгали какие-то разноцветные пятна, но подводники продолжали упорно работать, даже не имея сил подбадривать друг друга. На все запросы из центрального поста они неизменно отвечали:

— Все в порядке, работа подвигается.

Пущен вспомогательный дизель, на управление рулями подано временное питание. И вскоре отсек был полностью провентилирован.

День сменился ночью. Снова наступил день. А комендоры по-прежнему были у орудий.

Восемнадцать часов работали подводники Савенко, И. Ф. Мошников, И. П. Глобенко, II. П. Воронов, Н. Е. Суслов, устраняя повреждения, подводя новые проводники ко всем механизмам пятого отсека. Наконец Браман доложил командиру, что ходовые механизмы в порядке.

С мостика последовали команды:

— Малый... Средний... Полный вперед!

Краснознаменная подводная лодка «К-21» продолжала свой боевой поход.

К-21

Чтобы подойти к району минной постановки, подводной лодке предстояло форсировать два минных поля противника. Сильные снежные заряды и густой туман, плотной стеной стоявший над морем, не давали возможности ориентироваться. Лунин пытался форсировать минные поля под водой. Но этот примыкающий к шхерам район Норвежского моря почти весь усеян подводными рифами.

«К-21» шла на глубине 70 метров и вдруг неожиданно там, где по карте глубина должна быть не менее 200 метров, ударилась о подводный риф. Подвсплыв, командир на глубине 15 метров увидел в перископ у правого борта покачивающуюся в зеленоватой воде антенную мину — подводная лодка всплыла у кромки вражеского минного поля.

Так, в сплошном тумане, подводная лодка ходила около двух суток вдоль минных полей, не имея возможности определиться и безуспешно отыскивая проходы среди мин. Наконец в тумане начали появляться просветы. Наступил период полной воды*.

(*Полная   вода — наивысший уровень воды в море, океане при приливе.)

Штурману удалось определиться по звездам, и в надводном положении «К-21» полным ходом форсировала минные поля. Но время уже было упущено. До рассвета оставалось всего два часа, и идти к заданному району минной постановки было бесполезно. Лунин решил поставить мины с другой стороны пролива, там, где подводной лодке «К-21» уже приходилось однажды ставить минное поле.

Утром 18 февраля подводники в течение получаса произвели минную постановку. А затем вблизи вражеского сигнально-наблюдательного поста была осуществлена выгрузка снаряжения разведчикам. Несколько раз в этом районе проходил сторожевой корабль противника, но Лунин подвел подводную лодку так близко к берегу, что она сливалась с его фоном. Орудия на  «К-21»   были  заряжены,  артиллерийские  расчеты находились на палубе. Подводная лодка была готова к немедленному бою.

И хотя по плану на выполнение задачи было отведено восемь часов, подводники сделали это за полтора часа. За это время семнадцать раз отходила от подводной лодки к берегу шлюпка. Сильная волна мешала выгрузке, можно было подмочить радиоаппаратуру. И личный состав «К-21» нашел выход — из цинковых ящиков вынули продукты и вместо них уложили радиоимущество. Ящики были вновь быстро запаяны и затем переправлены на берег.

Выполнив и эту часть задания, Лунин решил нанести удар по вражеским противолодочным силам, находившимся в бухте Воген, у северного входа в Квенан-ген-фьорд.

В надводном положении «катюша» полным ходом направилась во фьорд. При входе пришлось проходить мимо берегового поста противника. С поста о чем-то запросили прожектором. Лунин приказал дать ответный световой сигнал. Пока гитлеровцы разбирались в этих необычных позывных, подводная лодка уже миновала пост. Вскоре заговорил второй пост, расположенный у входа в бухту, также, по-видимому, запрашивая: чья лодка? И этому посту ответили набором каких-то случайных световых сигналов. Стал тревожно давать запрос и третий наблюдательный пост противника, расположенный в глубине бухты. Сигнальщики «К-21» послали и ему какой-то ответный сигнал. Введя фашистов в заблуждение своими быстрыми и непонятными для береговых постов сигналами, «К-21» в 2 часа 20 февраля ворвалась во вражескую бухту.

Стоявшие наверху Лунин, Лысов и личный состав орудийных расчетов увидели скопление фашистских катеров-охотников и сторожевых мотоботов. Из надводного положения с дистанции в 10—12 кабельтовых Лунин дал четырехторпедный залп по вражеским катерам. Четыре мощных взрыва потрясли бухту и эхом отозвались в скалах. Вверх высоко взметнулись столбы пламени, дыма, воды, полетели обломки. Причалы были разрушены взрывами. Развернувшись, «К-21» полным ходом мимо вражеских постов вышла из гавани. И через минуту подводную лодку поглотила темень уже устоявшейся молярной ночи.

Форсировав минное поле, прикрывавшее подходы к бухте, «К-21» погрузилась для перезарядки торпедных аппаратов. Вскоре в отсеках отчетливо услышали многочисленные взрывы глубинных бомб. Это, опомнившись после дерзкого налета советской подводной лодки, противник безрезультатно искал ее.

Разрывы бомб продолжались до 6 часов. Акустик отчетливо слышал шумы винтов шнырявших вокруг вражеских кораблей. Затем все стихло. Всплыв, «К-21» взяла курс на родную базу.

Когда «катюша» была уже на траверзе острова Кильдин, у самого входа в Кольский залив, из-за густой облачности неожиданно вывалился «юнкерс». Лунин в это время был на мостике. Не успел Ю-88 развернуться для атаки, как подводная лодка была уже под водой. Две бомбы, сброшенные «юнкерсом», взорвались в стороне и не причинили особого вреда — лишь вылетели некоторые электропредохранители, вышел из строя гирокомпас, но все эти неисправности были быстро устранены личным составом.

Командующий Северным флотом вице-адмирал Головко дал отличную оценку этому походу Краснознаменной подводной лодки «К-21». Старший матрос И. Ф. Мошников, особенно отличившийся при устранении последствий пожара, был награжден орденом Красного Знамени, девять подводников были награждены орденом Отечественной войны I степени, пятнадцать — орденом Отечественной войны II степени, пять — орденом Красной Звезды .

• Назад
• Вперед