Советский подводный флот 1941-1945 часть1 - 14

К этому времени никаких общих положений, принципов или методов подобного использования подводных лодок для транспортных целей в нашем флоте разработано не было. Имелся лишь некоторый практический опыт, полученный в ходе боевой подготовки. Так, в 1938 году в Балтийском море, в условиях осеннего шторма, моряки подводной лодки «М-88» (впоследствии гвардейская Краснознаменная подводная лодка «М-172» Северного флота) сумели с помощью бросательного конца передать на подводную лодку «М-90», оставшуюся без топлива, пятнадцать резиновых мешков из-под дистиллированной воды, наполненных соляром. Во время советско-финляндской войны в Кильдинской салме моряки подводной лодки «М-175» передали необходимое количество соляра на израсходовавшую  все топливо  за  время  пребывания на позиции «Щ-404». В 1940 году в Белом море с подводной лодки «М-172» было передано в резиновых мешках полтонны топлива на подводную лодку «М-174». Накануне Великой Отечественной войны экипажи подводных лодок «М-96» и «М-97» Краснознаменного Балтийского флота отрабатывали задачу буксировки подводной лодки не только в надводном положении, но и под водой, и даже буксировку подводной лодки, находившейся под водой, другой лодкой, шедшей в надводном положении. И вот теперь аналогичные задачи были поставлены личному составу подводной лодки  «К-21».

Лунин вывел подводный крейсер из гавани. Море штормило. Подводная лодка шла, зарываясь носом во встречную волну. Широкий расходящийся двумя усами след сливался с пенной лентой, созданной быстрыми оборотами винтов. А вокруг, насколько хватал глаз, холмилось темно-зеленое море, отливая на горизонте вороненой сталью.

Только отличное наблюдение могло обеспечить успешный поиск нуждавшейся в помощи подводной лодки. Широта и долгота места «Щ-402», лежавшей в дрейфе, несомненно, изменились со времени отправки радиограммы командованию флота. Рассчитывать на получение новой уточняющей радиограммы не приходилось, так как фашистские наблюдательные посты могли запеленговать подводную лодку, а затем навести на нее противолодочные корабли и самолеты.

Это понимали сигнальщики и комендоры «катюши», находившиеся наверху. Стряхивая налипавший на ресницы снег, они зорко всматривались в даль.

К-21... сигнальщик

Обледенели орудия и леера подводной лодки. Усиливался снежный заряд, и «К-21» шла, словно окутанная белым облаком.

Иногда видимость уменьшалась до нуля, и тогда из отсека в отсек с тревогой передавали:

—  Опять заряд, ничего не видно.

—  Эх, пропустим «щуку», и они нас тоже не увидят.

— Найдем: Ашурко на вахте, а у него глаза зоркие.

Старший матрос Г. Ф. Ашурко по личному желанию стоял дополнительную вахту. Он взобрался на крышку козырька мостика, держась рукой за верх перископной тумбы. Полушубок на нем обледенел. Время от времени Ашурко опускал закоченевшую руку с биноклем, давал короткую передышку уставшим глазам и затем снова впивался взглядом в колеблющуюся линию горизонта. И вот наконец удалось разглядеть на горизонте какое-то темное пятнышко. Оно не расплывалось. Значит, это корабль. Взволнованно стучит сердце.

— Корабль на горизонте! — звонко доложил Ашурко.

К сигнальщику легко взобрался Лунин, прижал к глазам бинокль. «К-21» изменила курс. Торпедные аппараты на «товсь», орудия приготовлены к бою. «Катюша» полным ходом пошла на сближение с неизвестным кораблем.

Все четче вырисовываются контуры подводной лодки. Сомнений нет — это «щука». И как-то сразу невольно спало напряжение нескольких последних часов.

«К-21» подошла к «Щ-402» с подветренного борта. Отводили рули, подрабатывали машинами. И в 12 часов 28 минут 13 марта подводные лодки ошвартовались бортами. Море успокаивалось, волнение уже не превышало 3 баллов.

Через рубочный люк «Щ-402» во вскрытую горловину топливной цистерны в прочном корпусе был быстро подан шланг, началась перекачка топлива. В мешках из-под дистиллированной воды на «щуку» передавали машинное масло.

На обоих кораблях артиллерийское и торпедное оружие было приготовлено к немедленному действию, матросы стояли у швартовых концов с топорами, готовые немедленно перерубить их в случае тревоги. Сигнальщики настороженно вглядывались в горизонт, в просветы между тучами. Враг не должен был застичь подводников врасплох.

В 13 часов 43 минуты, перекачав в опустевшие цистерны «щуки» около 12 тонн соляра и передав 120 литров масла, «К-21» отдала швартовые концы.

—  Больше ничего не надо? — спросил  на  прощание Лунин.

—  Нет, спасибо, — ответил Столбов.

—  Успешного плавания!

— Счастливого плавания!

Взревели дизеля на одной, затем на другой ожившей подводной лодке, расстояние между ними стало быстро увеличиваться, и вскоре снежный заряд скрыл лодки друг от друга.

3 апреля 1942 года Президиум Верховного Совета СССР присвоил коммунисту капитану 3 ранга Николаю Александровичу Лунину звание Героя Советского Союза. Одновременно подводная лодка «Щ-421», которой до этого командовал Лунин, и подводная лодка «Щ-402» были награждены орденом Красного Знамени. «Конечно, успех боевых действий во многом зависит от командира. Но один он, без хорошо обученного и спаянного экипажа, ничего не сможет сделать», — так выразил свою думу о коллективе, с которым делил и невзгоды боев и славу, Герой Советского Союза капитан 3 ранга Н.  А. Лунин.

11 августа 1942 года Краснознаменная подводная лодка «Щ-402» вышла в десятый боевой поход. Вскоре после полудня 13 августа, после 10-часового пребывания под водой, «щука» всплыла для зарядки аккумуляторной батареи. А около 2 часов, когда зарядка уже подходила к концу, во втором и третьем отсеках неожиданно раздался сильный, но глухой взрыв. Все отсеки подводной лодки заполнились дымом, быстро распространявшимся по вентиляционным и переговорным трубам. Центральный пост и пятый отсек оказались полностью в дыму. Напряжение в электросети резко упало. В пятом отсеке между дизелями взметнулось пламя, вырвавшееся затем как факел над лодкой из выхлопного отверстия газоотвода. Вспыхнуло пламя и во втором отсеке.

В результате взрыва аккумуляторной батареи трагически погибли 19 человек, в том числе командир лодки капитан 3 ранга Н. Г. Столбов, комиссар старший политрук А. А. Долгополов, старший помощник командира капитан-лейтенант К. Н. Сорокин, штурман лейтенант А. Я. Семенов, лейтенант Е. И. Дурнев.

Братская могила подводников Щ-402, погибших 14 августа 1942г. г. Полярный

В командование подводной лодкой вступил командир электромеханической боевой части инженер-капитан-лейтенант А. Д. Большаков как самый старший в звании офицер. Обязанности военного комиссара лодки принял на себя секретарь парторганизации мичман Н. А. Егоров.

Подводная лодка лишилась возможности погружаться. Гирокомпас не работал, у магнитных компасов девиация изменилась. Рулями можно было управлять только вручную. С большим трудом удалось запустить дизеля, и лодка полным ходом, так как иначе нельзя было бы поддержать рабочего напряжения генератора, направилась в базу.

Инженер капитан-лейтенант А.Д. Большаков и мичман Н.П. Завьялов (справа) в центральном посту Кразснознаменной подводной лодки Щ-402

Вот когда пригодилось умение подводников заменять друг друга. Изучение смежных специальностей по инициативе коммунистов началось на «Щ-402» еще накануне войны. Пример матросам и старшинам показывали офицеры. Так, коммунист Большаков не только мог вести лодку по счислению, но и умел определяться по береговым ориентирам. Нередко, когда позволяла обстановка, он нес вахту вместе со штурманом. Часто механика можно было видеть за изучением лоции или решением астрономических задач. И если Большакова спрашивали, зачем ему нужно все это, он неизменно отвечал: «Подводник должен многое знать, многое уметь».

На боевые посты были поставлены матросы и старшины, которые могли вполне надежно заменить выбывших из строя специалистов.

Штурманскую прокладку курса на карте вел матрос Н. А. Александров. С восходом солнца он с помощью секстана сумел определить место лодки. К вечеру открылся берег.

Лишившись командования, очутившись в открытом море в, казалось бы, совершенно безвыходном положении, подводники не пали духом и сумели довести свой поврежденный корабль до родных берегов, где «Щ-402»  была взята на буксир.

В 1943 году экипаж Краснознаменной подводной лодки «Щ-402», в командование которой вступил капитан 3 ранга А. М. Каутский, был удостоен звания гвардейского.

21 сентября 1944 года в 6 часов 42 минуты экипаж самолёта-торпедоносца «Бостон» 36-го минно-торпедного авиационного полка Северного флота(командир капитан Протас) атаковал и потопил надводный объект торпедой. После анализа снимков фотопулемёта был сделан вывод, что он принял находившуюся в море в надводном состоянии Щ-402 за лодку противника и, в нарушение приказа, запрещавшего авиации атаковать любые подводные лодки, с дистанции 600 метров сбросил торпеду, в результате взрыва которой та затонула, вся команда (44 моряка) погибла.

Когда на практически неподвижную цель с расстояния 600 м идет авиационная торпеда, погрузиться или уклониться невозможно. Не было плохой организации службы на подводной лодке, было непредсказуемое поведение летчика, нарушившего боевой приказ. Он (капитан Протас) не долетел до назначенного ему района действий и атаковал подводную лодку, хотя атаки лодок были запрещены. Он с дистанции пистолетного выстрела не сумел опознать свой корабль, хотя в штабе по фотоснимку это сделали сразу. Это тем более трудно объяснить, что Протас был заместителем командира эскадрильи, летал достаточно много, в том числе 15 и 16 сентября. Он должен был учить подчиненных, в том числе взаимодействию с подлодками...

Дальнейшая его судьба такова. 27 сентября Протас снова пошел на задание. Самолет с задания не вернулся. Весь экипаж погиб, кроме Протаса, который оказался в плену у немцев. Личное оружие, опять же в нарушение боевого приказа, он в полет над вражеской территорией не взял и сопротивления фашистам не оказал, хотя ранений и контузии не имел, что известно из его же объяснительной записки. После возвращения из плена он был направлен в авиацию Черноморского флота, но в апреле 1946 года исключен из партии, понижен в должности и вскоре уволен из ВМФ. 

• Назад
• Вперед