Чужая война часть 8 - 11

История медсестры

Дебора Блини работала медсестрой в Порт-Стэнли, когда вторглись аргентинцы. Она все еще была там, когда бойцы 2 Para шли по дороге от Wireless Ridge. Она видела все — от первой капитуляции британцев до освобождения Порт-Стэнли.

Отец Деборы Майкл и ее мачеха Элисон, которые были первоначальным контактом между оперативной группой и аргентинским высшим командованием во время подготовки к переговорам.
 

Те, кто был там...

«Ходило так много слухов о том, что мы должны делать. Главное, чего все боялись, это того, что в городе будет один всемогущий удар, потому что здания в Стэнли в основном деревянные, бетонных домов очень мало. Там не должно было остаться очень много зданий. Это место, без сомнения, было бы уничтожено. Как ни странно, я начала ночное дежурство 12 июня, и моя подруга Рода обернулась и сказала: «О, они придут, когда ты будешь дежурить в ночное время». Два аргентинских врача работали в захваченной ими части больницы. Один из них, его звали доктор Рейхард, он был австрийского происхождения, спустился вниз и сказал, что было бы неплохо, если бы мы подняли Элисон, потому что он только что слушал радио, где сообщалось, что весь город, расположенный к западу от Собора, считался безопасной зоной, и он предположил, что именно поэтому британцы не стреляли в этом районе и что они думали, что мы все в Соборе. Все думали, что Собор был безопасным местом, а он сказал, что это не так, потому что мы были не в Соборе, мы были по всему городу.»

Однако было несколько проблем: в результате бунта некоторых пленных этот магазин сгорел до того, как насилие было подавлено минометным взводом 2 Para.

Род Белл, офицер Королевской морской пехоты на «Fearless», позвонил Элисон, чтобы подтвердить, что происходит, и она сказала: «Нет! мы ничего об этом не знаем (на счет Собора...), так что, ради бога, перестаньте стрелять». Это было, должно быть, около 13-го числа. Когда в тот день Элисон встала около 6 утра, Рейхард обсудил с ней это, он достал дорожную карту города и сказал: «Ну, британцы думают, что все здесь... (в Соборе)».
«Так что следующее, что мы узнали, она была на станции RT, и ей удалось договориться с аргентинцами. Они дали ей высказаться и сказали, знаете, на самом деле мы не в этом безопасном районе — мы по всему городу.»

Детям понравилась щедрость британских войск — здесь они носят коллекцию британской экипировки, а один размахивает чем-то вроде урезанной винтовки M16 Armalite!

Рано утром 14-го все встали, знаете ли, было очень трудно уснуть, столько было предвкушения. На самом деле аргентинцы в нашем госпитале сказали: «Очень скоро война прекратится».
Мы могли видеть холмы. Если зайти в западное крыло госпиталя, то действительно можно было увидеть Саперную горку, Двух сестер, можно было увидеть все горы вдалеке, и можно было услышать и увидеть, как идут бои, можно было увидеть днем клубы спускавшегося дыма или что-то в этом роде, а по ночам некоторые из нас иногда открывали дверь в западном крыле, стояли в темноте и смотрели, что действительно очень походило на фейерверк.
Что мы на самом деле чувствовали тогда, зная, что в горах есть люди, пробивающиеся к нам? Знаешь, ты всегда думаешь, что стреляют в аргентинцев, ты никогда не хотел полагать, что, вероятно, там умирали британцы, британцы всегда побеждали, вот и все. Это было все, что имело значение.

История не знает, выжил ли аргентинский солдат, приклеивший эту Мадонну скотчем к прикладу винтовки.
 

Когда у нас была возможность послушать мировые новости, всегда стояла тишина, потому что все слушали, и, конечно, мы также слушали «Позвони на Фолкленды», что было большим утешением. Когда «Sheffield» попал под удар, никто толком ничего не сказал, вообще не хотелось об этом говорить. В каком-то смысле вы действительно не хотели в это верить, и, очевидно, это был шок. Возможно, в некотором смысле мы чувствовали, что они недооценили аргентинские силы. Я лично так не считаю, я к тому, что с момента вторжения я верила, что англичане ответят, у меня не было ни тени сомнения. Мы всегда верили, что они доберутся сюда, и когда был подбит «Galahad», я помню, что меня лично это очень тошнило. В некотором смысле мы чувствовали, что, возможно, британские войска были слишком самоуверенны. То, как это было показано в новостях, об открытых площадях, о Bluff Cove и то, на что похож этот район, я помню, как подумала: «О Боже, это был плохой ход». Это было очень грустно.

Дебора с двумя медиками оперативной группы после капитуляции.
 

Было одно время собрание англо-аргентинцев, присланных на самолете «El Presidente’s», они все вышли и вручили нам эту петицию с просьбой присоединиться к аргентинскому народу, к отечеству. Они совсем охренели. У нас была встреча в почтовом отделении, и туда пошла куча людей, и некоторые люди были так рассержены, много местных жителей, и они просто пришли туда и сказали: «Послушайте, нас это не интересует», мы не любим вас, нам не нравится ваш образ жизни. Мы всегда были британцами и останемся британцами».
Мне никогда не приходило в голову, что со мной должны обращаться в соответствии с Женевской конвенцией. Вы знаете, в такой ситуации вы в основном заботитесь о себе, и мы все сплотились и помогли друг другу, несмотря ни на что. Но в некотором смысле униформа медсестры была отличной формой защиты, потому что, если мы выходили на улицу, аргентинские офицеры приветствовали нас просто потому, что на нас была униформа. Мы нашли это забавным.
«Красный Крест» договорился с британскими войсками, что определенная территория вокруг церкви в Порт-Стэнли будет передана гражданским лицам и обозначена как нейтральная территория, свободная от любых форм военных действий. Очевидно, это так и не дошло до аргентинцев или гражданских лиц. Ужасно! Слава Богу за здравый смысл Melbourne Hussey (Мельбурна Хасси).
— Парашютисты здесь!
Мы ждали и ждали прибытия британских войск, и в конце концов они пришли. Утром 14 июня я пришла с ночной смены и не могла уснуть — была слишком взволнована. Затем, около 10 утра, должно быть, я выглянула с западного крыла и увидела эти красные береты, идущие по дороге. Вот и все, подумала я: «Парашютисты здесь, теперь я могу лечь спать».

Цена Победы...

Операция стоила 750 миллионов фунтов стерлингов. Вместе с заменой утраченного оборудования и размещением гарнизона на Фолклендах до 1986 года общий счет составит около 2,6 миллиарда фунтов стерлингов. Эти огромные расходы ставят некоторые вопросы о роли Великобритании в мире.

Некоторые использовали опыт Фолклендских островов, чтобы доказать, что Британии все еще нужен глобальный военный потенциал, основанный на ее морской мощи; другие видят в стоимости операции показатель того, что Великобритания больше не может позволить себе участвовать в конфликтах за пределами континента Западной Европы.
Накануне аргентинского нападения континентальное лобби, несомненно, имело первостепенное значение. Их убеждения были закреплены в обзоре обороны, представленном парламенту Джоном Ноттом (John Nott), под названием «Программа обороны Соединенного Королевства: путь вперед». Это была последняя попытка осмыслить британскую оборонную политику под двойным давлением уменьшающейся мировой мощи и растущих расходов.
В конце 1960-х Денис Хили (Denis Healey) приказал вывести британские войска с востока от Суэца. А в 1975 году Рой Мейсон (Roy Mason) составил список оборонных приоритетов, в котором Европа впервые оказалась на первом месте. К 1981 году Джон Нотт (John Nott) просто следовал тенденции, навязанной его предшественникам ослаблением экономической мощи Великобритании.

Наконец пришла долгожданная победа, и авторы заголовков кричали об этом с крыш. Цена, как с точки зрения денег, так и человеческих жизней, была высока. И под ликованием было ощущение, что, возможно, сокращения обороны за годы зашли достаточно далеко.
 

Расходы на оборону составляли 14,400 миллионов фунтов стерлингов в 1981–1983 годах, или примерно 5,2 процента валового годового внутреннего продукта страны — «один из самых высоких показателей в альянсе НАТО», — отметил Нотт. И правительство обязалось ежегодно увеличивать на 3 процента в реальном выражении в соответствии с соглашением НАТО. Правительство также хотело заменить свои ракеты «Polaris» системой «Trident», увеличив расходы на оборону примерно на 500 миллионов фунтов стерлингов в течение следующих 10-15 лет.
Решение Нотта явно подразумевало, что у Британии не было ни ресурсов, ни необходимости развертывать крупные силы за пределами территории НАТО, поэтому ее глобальный потенциал можно было сократить в целях экономии денег. Было подчеркнуто, что альянс НАТО находится «на вершине приоритетов правительства». Упоминались обязательства «за пределами зоны НАТО», но они имели явно второстепенное значение и должны были выполняться совместно с союзниками по НАТО.
Что касается армии и RAF (Royal Air Force - королевские воздушные силы), это мало что изменило. В конце 1970-х годов обе службы уже были переведены в основном на европейское направление, и Нотт не мог найти способов сократить свои расходы. Силы в Западной Германии должны были быть реорганизованы из четырех в три танковые дивизии.
Планируемая Королевскими ВВС замена самолета «Jaguar» была отменена. Но заказы на новый «Tornado» были увеличены, и в общей сложности было обещано 60 AV8B «Harrier» последнего поколения. Действительно, можно утверждать, что британская авиация была усилена, с новым упором на истребительную защиту Великобритании, усиленные морские удары и разведку за счет развертывания «Nimrod» II, а также множество новых или улучшенных ракет класса "воздух-воздух" и "воздух-земля".

Сокращения ВМФ

Основная тяжесть пересмотра Ноттом легла на Королевский флот, роль которого была переоценена в свете европейского приоритета. Великобритания развернет только два авианосца вместо запланированных трех и сократит свой флот эсминцев/фрегатов с 59 до «около 50» кораблей. Сокращение его надводного флота имело ряд побочных эффектов. При меньшем количестве кораблей, размер Королевского флота мог быть сокращен, и количество верфей могло быть уменьшено.
«Fearless» и «Intrepid» должны были быть законсервированы. «Invincible» был предложен австралийцам, а «Hermes» предназначался для сокращения. Самое главное, что ледовый патрульный корабль «Endurance» — единственное военно-морское судно, постоянно дежурившее в Южной Атлантике, — не подлежало замене после окончания его текущего похода (в марте 1982 г.).
Возможно, повезло, что аргентинцы не отложили атаку еще на несколько месяцев. Как бы то ни было, и «Invincible», и «Hermes» все еще были пригодны, «Endurance» еще не вернулся домой, а «Fearless» и «Intrepid» могли быть подготовлены для службы в оперативной группе. Тем не менее, Королевский флот был растянут кампанией, развернув почти две трети своего надводного флота «за пределами зоны действия НАТО».
В декабре 1982 года, в качестве одного из последних действий Джона Нотта перед уходом в отставку, он представил в парламент новый документ защиты под названием «Фолклендская кампания: уроки». В нем было объявлено о ряде изменений. Для Королевских ВВС должны были быть предоставлены новые широкофюзеляжные самолеты-заправщики, а 3 бригады коммандос и 5 пехотных бригад должны были оставаться доступными для аварийных операций, не входящих в НАТО. Сокращения флота были остановлены. Предстояло сохранить три авианосца и флот эсминцев / фрегатов из 55 кораблей. «Fearless», «Invincible», «Intrepid» и «Endurance» должны были быть сохранены.
В некотором смысле это была победа лобби военно-морского флота, но, несмотря на тяжелую работу старших офицеров, таких как адмирал сэр Генри Лич, первый морской лорд, оборонные усилия Великобритании по-прежнему направлены на оборону Центрального региона НАТО с участием Королевского флота, неся оперативную и финансовую ответственность за британские средства ядерного сдерживания. Мало, что изменилось, как считают многие; стоимость защиты Великобритании остается высокой.

 

• Назад