Тесный океан 2 - 21

Если взять навигационную карту района острова Нантакет и нанести на нее, как это было сделано третьим штурманом Карстенсом, курс «Стокгольма», следовавшего к плавучему маяку «Нантакет», а затем нанести на нее курс «Андреа Дориа», то окажется, что суда шли прямо, или почти прямо друг на друга. Проложенные линии показывали бы также, что суда следозали пересекающимися курсами, хотя разница между курсами составляла всего один или два градуса. Если суда находились в таком положении, то не исключена возможность, что радиолокаторы могли показать одно из них правее курсовой черты, а другое — левее.

Однако в результате прокладки на навигационной карте двух прямых линий можно в лучшем случае получить лишь приблизительное представление о месте и курсе обоих судов. Суда не идут по прямой линии. Они рыскают из стороны в сторону и отклоняются от курса под влиянием течений и ветров.

Источником наиболее достоверной информации для воспроизведения картины столкновения являются курсограммы обоих судов, подтвержденные показаниями судоводительского состава. Причем даже к самым, казалось бы, правдивым показаниям следует относиться критически, потому что люди по-разному оценивают происходящее, особенно если они потрясены катастрофой. Но курсографы, регистрирующие на протяжении всего плавания любое малейшее изменение курса судна, всегда объективны и допускают лишь обычные для механических приборов погрешности, которые можно учесть на основании показаний свидетелей.

Курсограмма "Андреа Дориа"...

Курсограмма "Стокгольма"...

Анализ курсограмм «Стокгольма» и «Андреа Дориа» для разбора дела был произведен Вильямом Грисуолдом — коммерческим директором морского отделения фирмы «Сперри Джироскоп компани», изготовившей курсографы, установленные на обоих судах. Именно он, оказавшись беспристрастным экспертом, расшифровал записи курсографов, тщательно стараясь избежать напрашивающихся выводов.

Курсограмма «Стокгольма», имея нормальные поправки в курсе и времени, в полном соответствии с судовыми часами и гирокомпасом, полностью подтверждала заявление на суде третьего штурмана Карстенс-Иоганнесена. Она показала следующее.

Показания курсограммы непосредственно перед столкновением были разобраны с точностью до долей минуты. Резкий скачок пера свидетельствовал об ударе при столкновении, которое согласно курсограмме произошло в 23 часа 11 минут. Это отличалось от времени, замеченного Карстенсом, на две минуты, так

как он считал, что суда столкнулись в 23 часа 09 минут. Курсограмма говорила о следующем.

В 23 часа 06 минут 30 секунд «Стокгольм» изменил курс на 25° вправо и лег на курс 119°, по которому шел в течение двух минут (соответствует, по расчетам Карстенса, изменению курса на 22°, произведенному при появлении огней «Андреа Дориа»).

В 23 часа 08 минут 30 секунд «Стокгольм» снова стал резко менять курс вправо. Примерно около 23 часов 09 минут изменение курса составило 13°, и судно находилось на курсе 132°. В этот момент перо отклонилось, указывая на столкновение. Судно продолжало далее изменять курс вправо и в 23 часа 10 минут оказалось на курсе 150°.

В течение последующих двадцати секунд «Стокгольм» все еще резко уклонялся вправо, курс его изменился с 150 на 210°, то есть за одну треть минуты судно совершило разворот на 60°. Любое другое, равное по размерам «Стокгольму» судно, не в состоянии сделать подобный поворот без воздействия посторонней силы, которой, по-видимому, и оказался итальянский лайнер.

С 23 часов 10 минут до 23 часов 11 минут 30 секунд «Стокгольм» повернул вправо еще на 18°, затем, оказавшись без управления, уклонялся влево, вправо, снова влево.

Более трудным оказалось проанализировать курсограмму «Андреа Дориа», таившую в себе загадку положения судов перед столкновением. Она не имела ярко выраженного характерного изгиба, указывающего точку столкновения, как курсограмма «Стокгольма». Окончательный вывод по поводу того, какими бортами, правыми или левыми, были обращены друг к другу суда перед столкновением, всецело зависел от результатов анализа курсограммы итальянского лайнера.

Сохранилась лишь часть курсограммы, охватывающая последние двенадцать часов перед столкновением. Однако она содержала достаточно сведений, позволяющих восстановить ряд важных моментов, предшествовавших столкновению, хотя адвокаты шведской компании утверждали, будто невозможно доказать, что лишенная даты курсограмма действительно относится к последнему рейсу «Андреа Дориа». Курсограмма не соответствовала данным относительно времени и курса итальянского лайнера, которые приводились его капитаном и его вахтенными штурманами во время устного допроса. Но причина этого несоответствия была объяснена. Согласно показаниям капитана Каламаи и других лиц, при стоянке судна в Неаполе в пере прибора иссякли чернила. Второй штурман Бадано, заправляя перо и устанавливая вновь бумагу, нарушил синхронизацию курсограммы со средним гринвичским временем. За день до столкновения, когда судно шло курсом 267°, перо чертило по самому краю ленты, и первый штурман Онето передвинул его на 10° вперед, в сторону от края бумаги.

Несмотря на это, курсограмму можно было прочитать соответственно истинному ходу времени и событий, приняв за основу время 22 часа 20 минут, то есть когда «Андреа Дориа» находился на траверзе плавучего маяка «Нантакет».

Курсограмма показала, что в 21 час «Андреа Дориа» следовал с неизменным курсом (278° соответствует курсу 267° в показаниях капитана Каламаи); в 21 час 40 минут, изменив курс на 6° влево, судно легло на курс 272° (соответствует курсу 261°, которым шло судно на протяжении пятнадцати миль на подходе к плавучему маяку «Нантакет»); в 22 часа 20 минут судно повернуло вправо и легло на курс 279° (соответствует курсу 268°, которым оно следовало после прохода траверза плавучего маяка).

В 23 часа 05 минут на курсограмме отчетливо зафиксировано постепенное изменение курса на 4° влево, произведенное по приказу капитана Каламаи «право не ходить».

Спустя пять минут, в 23 часа 10 минут 30 секунд, «Андреа Дориа» начал круто разворачиваться влево. Повернувшись за три минуты на 110°, судно изменило курс с 275 на 165°. Согласно заключению фирмы «Сперри», поворот был довольно равномерным, так как итальянский лайнер развернулся на 55° в течение первой половины поворота и на 55° в течение остальных 90 секунд (поворот совершился за три минуты). В 23 часа 13 минут 30 секунд левый разворот был закончен. «Андреа Дориа» стал резко отклоняться вправо и лег на курс 173°, совершив в течение 13 минут поворот, равный почти половине окружности компаса.

Указанный левый разворот судна явился предметом противоречий. Судоводительский состав итальянского лайнера утверждал, что «Стокгольм» нанес удар примерно в 23 часа 10 минут, когда «Андреа Дориа» только начал свой крутой левый разворот и успел повернуться всего на 10 или 15°. Судоводители не согласились с заключением фирмы «Сперри», утверждавшей, что левый разворот носил равномерный характер и не содержал каких-либо признаков столкновения.

Шведская сторона утверждала, что столкновение произошло в конце трехминутного левого разворота «Андреа Дориа». Она заявляла, что «Стокгольм», врезавшись в борт шедшего полным ходом итальянского судна, помешал ему закончить левый поворот и развернул его вправо. Напрашивался неизбежный вывод, что если на протяжении трех минут перед столкновением «Андреа Дориа» совершал разворот влево, он должен был пересечь курс «Стокгольма», так как перед началом разворота он был обращен левым бортом к левому борту «Стокгольма». Если бы суда были обращены друг к другу правыми бортами и «Андреа Дориа» развернулся бы за три минуты влево, следуя со скоростью почти 22 узла, более тихоходный «Стокгольм» не смог бы настигнуть его. Основываясь на этом, можно утверждать, что оба судна стали менять курс за три минуты до столкновения, находясь на расстоянии около двух миль друг от друга, поскольку судно, меняющее курс, обычно, прежде чем начинает сказываться перекладка руля, проходит расстояние, равнее двойной, тройной и более длине своего корпуса. Это могло служить объяснением, почему Карстенс не увидел начала поворота «Андреа Дориа» до ответа на телефонный звонок впередсмотрящего. По этой же причине капитан Каламаи, когда «Андреа Дориа» пошел на пересечение курса шведского лайнера, увидел «Стокгольм» справа.

На разборе дела Чарльз Гейт от имени шведской компании утверждал, что столкновение произошло в конце левого разворота «Андреа Дориа» в 23 часа 13 минут (время по курсограмме), поскольку итальянскому лайнеру, шедшему со скоростью 21,8 узла, потребовалось примерно 53 минуты, чтобы пройти 19,5 миль, отделявших место столкновения от плавучего маяка «Нантакет». Согласно показанию капитана Каламаи, «Андреа Дориа» был на траверзе плавучего маяка в 22 часа 20 минут. Пятидесяти трех минут хода со скоростью 21,8 узла было вполне достаточно, чтобы к моменту столкновения лайнер оказался в завершающей фазе трехминутного разворота.

Чрезвычайно важное значение имел тот факт, что капитан Каламаи еще перед столкновением изменил курс на 4°. Курсограмма совершенно ясно говорит, что поворот был совершен в 23 часа 05 минут, но возникает вопрос, находились ли в это время суда на расстоянии трех с половиной или пяти миль друг от друга. В письменном докладе по поводу столкновения, составленном по пути в Нью-Йорк на борту эсминца «Аллеи», капитан Каламаи указал, что изменение курса было предпринято, когда «Стокгольм» находился на удалении пяти миль. Давая устные показания, капитан заявил, что, насколько помнил он лично, расстояние равнялось пяти милям, но Франчини и Джианнинн утверждали, что оно составляло три с половиной мили. Поэтому капитан решил, что штурманы правы. Почему это так важно, видно из следующих арифметических расчетов.

Для того чтобы пройти три с половиной мили, «Андреа Дориа» потребовалось бы 5 минут 15 секунд, а для того, чтобы пройти пять миль — 7 минут 30 секунд. В первом случае, если ко времени 23 часа 05 минут, когда было произведено изменение курса, прибавить 5 минут 15 секунд, получится, что столкновение произошло примерно в 23 часа 10 минут, то есть когда лайнер только начал крутой левый разворот, как утверждали итальянцы. Если же расстояние было пять миль, то, прибавив 7 минут 30 секунд, получится, что столкновение произошло между 23 часами 12 минутами и 23 часами 13 минутами, когда «Андреа Дориа» заканчивал свой крутой поворот влево, как это утверждали шведы.

Руководствуясь приведенными фактами и версиями, любой человек, даже не имеющий никакого отношения к морю, а тем более моряк или морской эксперт, может понять, какими бортами, левыми или правыми, были обращены друг к другу суда перед столкновением. Но подобный вывод останется всего лишь личным мнением, потому что только суд обладает правом вынести окончательное, подлежащее выполнению решение по столь запутанному вопросу. Однако по настоящему делу, наиболее сложному в истории морского права и вместе с тем наиболее тщательно рассмотренному, никакого окончательного решения так и не выносилось и никогда не будет вынесено, потому что в январе 1957 года, как раз накануне допроса механиков «Андреа Дориа», стороны неожиданно пришли к соглашению не прибегая к судебному процессу.

• Назад