Тесный океан 2 - 14

Из Нью-Йорка шло судно береговой охраны "Tamaroa"  (WAT/WMEC-166) («Тамароа»), которое вместе с катером "Ovasho" («Овашо») должно было затем сопровождать «Стокгольм».

"Tamaroa"  (WAT/WMEC-166)

Когда механикам удалось разрезать автогеном левую якорную цепь на уровне главной палубы, капитан Норденсон снова принялся гонять «Стокгольм» вперед и назад, дергая зажатую цепь в противоположных направлениях. Цепкая хватка остававшейся якорной цепи стала, наконец, ослабевать. Вдруг стоявшие около брашпиля старший штурман Каллбак и старший боцман Элиассон почувствовали, что палуба под ногами затрещала и стала проваливаться вниз. Они успели прыгнуть назад к стенке волнолома как раз в тот момент, когда часть сокрушенного носа длиною двадцать метров обрушилась в море вместе с брашпилем, заклинившейся якорной цепью и телом женщины, которое так и не удалось вытащить из обломков. Было начало одиннадцатого утра.

"Стокгольм" освободился от цепей...

Извещенный по радио о падении тела спасатель "Legar" («Легар») немедленно обследовал морскую поверхность вблизи «Стокгольма», но ничего, кроме двух акул, не обнаружил. Капитан Норденсон осторожно маневрировал «Стокгольмом», проверяя его мореходность, и в 10 часов 15 минут судно пошло в Нью-Йорк со скоростью 8,4 узла, чтобы следовать в сопровождении «Овашо», к которому затем должен был присоединиться «Тамароа».

Капитан Каламаи и все вместе с ним покинувшие «Андреа Дориа» отдыхали на борту буксира береговой охраны «Горнбим», ожидая решения вопроса об их доставке в Нью-Йорк. Находясь уже двадцать семь часов на ногах и более двенадцати часов без пищи, люди совершенно выбились из сил. На смену огромному нервному напряжению минувшей ночи пришли слабость и подавленность. Искрившееся ослепительным светом в ярких лучах солнца море, как невинный младенец, плескалось над местом, где затонул итальянский лайнер. Этот яркий фон как бы оттенял внешний вид капитана Каламаи, выглядевшего уставшим от жизни стариком. Щетина на его небритом лице была седой.

Пользуясь затишьем в радиопередачах, штаб береговой охраны в Бостоне запросил некоторые подробности столкновения и характер повреждений, полученных «Андреа Дориа». Этот запрос был передан через «Эвергрин» на «Горнбим», и капитан Каламаи, чувствуя себя в долгу перед приютившими его хозяевами, ответил. В Бостоне была получена радиограмма.

«КАПИТАН СООБЩИЛ — ПОВРЕЖДЕН КОРПУС ПОЗАДИ МОСТИКА ГЛУБИНА ПРОНИКНОВЕНИЯ ОДНА ТРЕТЬ ШИРИНЫ СУДНА РАЗМЕР ПРОБОИНЫ 12 МЕТРОВ СРАЗУ ВСЛЕД ЗА СТОЛКНОВЕНИЕМ СУДНО ДАЛО КРЕН 25 ГРАДУСОВ»

Подобная информация, имеющая совершенно безобидный характер для неспециалиста, могла содержать очень важные данные относительно остойчивости судна. Едва узнав об этой радиограмме адвокаты итальянской компании, которые прекрасно понимали, что в дальнейшем будет возбуждено судебное дело, немедленно поспешили положить конец разглашению подробностей столкновения, воспользовавшись посредничеством находившегося в Нью-Йорке штаба береговой охраны восточной зоны. Последний радировал на место происшествия:

«ДЛЯ ПЕРЕДАЧИ КАПИТАНУ АНДРЕА ДОРИА—ИТАЛИЕЙ ЛАИН ТРЕБУЕТ НИ ПОД КАКИМ ВИДОМ НЕ ОБСУЖДАТЬ СЛУЧИВШЕЕСЯ ДО ПРИБЫТИЯ НЬЮ-ЙОРК АДРЕСУЙТЕ ВСЕ ЗАПРОСЫ ПРАВЛЕНИЮ ИТАЛИЕН ЛАИН».

Адвокаты «Суидиш-Америкэн лайн» по этой же причине направили аналогичные инструкции капитану Норденсону на «Стокгольм».

В начале двенадцатого капитан Каламаи вместе со своими людьми сел в спасательные шлюпки и отвалил от борта «Горнбима». Когда две шлюпки, в которых сидело сорок шесть человек, подходили к эсминцу «Аллен», на море никого вокруг не было. Вдоль поручней корабля стояли резервисты военно-морского флота, проходившие летние сборы. Наблюдая за приближавшимися шлюпками, они вдруг заметили, что на небольшом расстоянии от последней скользила акула. Вероятно, она нацелилась на полного матроса, развалившегося на корме и свесившего руки за планшир шлюпки. Казалось, акуле достаточно было только высунуться из воды, чтобы схватить одну из рук. Люди на борту «Аллена» стали кричать итальянскому матросу, но тот, очевидно погруженный в свои мысли, не слышал их. Лишь спустя несколько мгновений, обернувшись, он увидел позади себя чудовище и прыгнул в середину шлюпки. На спасателе вздохнули с облегчением.

«Аллен» был последним судном, покинувшим место столкновения и взявшим на борт потерпевших для доставки в Нью-Йорк. Капитан Каламаи вместе со штурманами удалился в капитанскую каюту на борту американского корабля, где приступил к составлению рапорта о катастрофе. Капитан прекрасно понимал, что ожидает его впереди: ему предстояло держать ответ за все свои действия во время самого ужасного за всю историю столкновения на море.

Большинство потерпевших с «Андреа Дориа», направлявшихся в Нью-Йорк на пяти различных судах, с горечью вспоминали, как невнимательны были к ним на лайнере после столкновения. Хотя пассажиры первого класса восторженно отзывались о действиях команды, остальные высказывали негодование в связи с отсутствием информации, указаний, необходимой помощи. Все они категорически отрицали, что по радиотрансляционной системе были переданы какие-либо сообщения или распоряжения.

Восемьдесят семь потерпевших, в большинстве пассажиры туристского класса, следовавшие на борту «Кэйп Анн», подписали заявление, в котором жаловались на недостаточность объяснений, полученных во время шлюпочного учения, проведенного до столкновения, и на отсутствие сигнала бедствия, соответствующих указаний и организованной помощи со стороны команды после столкновения. Но наиболее серьезное обвинение, ставшее известным после прибытия спасенных в Нью-Йорк, заключалось в том, что большинство членов команды оставили судно раньше пассажиров.

Это обвинение накладывало пятно на честь не только команды «Андреа Дориа» и «Италиен лайн», но и на всех моряков вообще. Если обвинение соответствовало действительности, то была нарушена одна из самых святых морских традиций. Команда «Стокгольма», на глазах которой прибыли первые пять спасательных шлюпок с «Андреа Дориа», говорила об этом неохотно. Итальянская компания категорически отрицала это. Конечно, никто не следил за каждым человеком, покидавшим «Андреа Дориа» или прибывавшим на «Стокгольм». Однако истину было нетрудно установить, руководствуясь распределением пассажиров и команды на борту пяти участвовавших в спасательной операции судов, которые направлялись теперь в Нью-Йорк.

Непреложным был факт, что «Стокгольм», принявший основную массу потерпевших до подхода других судов, имел на борту гораздо больше членов итальянской команды, чем любое из остальных судов. Те, кто покидал «Андреа Дориа» в самом начале спасательной операции, стремились к «Стокгольму», так как в то время он был единственным судном на месте происшествия. Однако позднее, будучи прикованным обеими якорными цепями ко дну моря на расстоянии двух миль от итальянского лайнера, шведское судно оказалось самым отдаленным и потому наименее желанным из спасающих судов, находящихся у места столкновения. По окончании спасательной операции на борту едва двигавшегося в Нью-Йорк "Stockholm" («Стокгольма») помимо 311 пассажиров с «Андреа Дориа» находилось 234 человека из его экипажа, насчитывавшего в общей сложности 572 человека.

"Ile de France" («Иль де Франс») — последнее из судов, подошедших к месту происшествия, возвратился в Нью-Йорк, имея на борту 177 человек экипажа и 576 пассажиров «Андреа Дориа». Капитан Каламаи и 76 человек команды прибыли на борту эсминца USS "Edward H. Allen" (DE-531) («Аллен»), а остальные из экипажа итальянского лайнера были доставлены на "Cape Ann" («Кэйп Анн»), принявший 129 потерпевших, и военно-морской транспорт "Private William Thomas" («Томас»), взявший на борт 158 пассажиров и членов экипажа. Конечно, нельзя не упомянуть о танкере "Robert Hopkins" («Гопкинс»), который, проявив доблесть, равную с другими участвовавшими в спасательных операциях судами, доставил с «Андреа Дориа» только одного потерпевшего — счастливчика Роберта Гудзона.

Члены экипажа "Cape Ann" на торжественном заседании где были вручены награды... Капитан  Joseph A. Boyd  получил золотую медаль, 14 членов команды - серебряные медали и некоторые - золотые часы...

Говоря языком цифр, это была самая крупная и самая успешная в истории мореплавания спасательная операция. Из 1706 человек пассажиров и экипажа, находившихся на борту «Андреа Дориа», с поверженного судна были сняты 1662 человека. Один из тех, кого спасли, бизнесмен весельчак Карл Уотрес, ставший популярным на итальянском лайнере благодаря своим песням под собственный аккомпанемент на рояле, скончался от инфаркта на «Стокгольме» по пути в Нью-Йорк. Шесть месяцев спустя в результате перелома позвоночника, полученного при оставлении «Андреа Дориа», умерла Джулия Греко. Получила смертельное повреждение во время спасательной операции Норма Ди Сандро, девочка, которую отец бросил с судна в спасательную шлюпку. Сорок три человека пошли на дно вместе с лайнером. Все они, насколько известно, погибли в момент столкновения, оказавшись в зоне нанесенного «Стокгольмом» удара.

Вручение мемориальных досок судам, учавствующим в спасательной операции. Слева направо: вручавший награды заместитель министра торговли США по транспорту Louis S. Rothschild  (Луис Роштильд), капитан "Private William Thomas" ("Томаса") Shea (Ши), капитан "Ile de France" ("Иль де Франса") Baron Raoul  de Beaudea (де Бодеан), капитан "Cape Ann" ("Кейп Анн") Joseph A. Boyd
 (Бойд), капитан "Robert Hopkins" ("Роберта Гопкинса") Rene Blanc (Бланс), награжденный похвальной грамотой.

Чтобы очистить поверхность моря от обломков погибшего лайнера, которые отнесло течением на девять миль в сторону, на месте происшествия задержалось шесть катеров береговой охраны. Они в последний раз произвели осмотр всего района в надежде обнаружить потерпевших или их тела, но поиски не увенчались успехом. Ни одного тела вообще никогда найдено не было (по-видимому, в связи с появлением акул), но в течение нескольких последующих недель жители всего побережья штата Массачусетс, особенно островов Нантакет и Мартас-Вайньярд, находили различные предметы, включая картины и другие произведения искусства, всплывшие с затонувшего лайнера. Суда береговой охраны подобрали восемь спасательных шлюпок «Андреа Дориа», плававших по воле волн в районе бедствия. Три из них были приведены "Eton" («Итоном») на буксире в порт Нью-Лондон в штате Коннектикут, три другие «Легар» доставил в Ныо-Бедфорд, а «Горнбим», возвращаясь в Вудс-Хол, прихватил с собой оставшиеся две шлюпки. Входившие в состав учебного отряда береговой охраны «Кемпбелл» и «Якутат» провели артиллерийские учения, предоставив молодым курсантам возможность потопить плававшие вверх килем поломанные спасательные шлюпки с левого борта «Андреа Дориа». Подождав, пока все закончится, «Эвергрин» в 15 часов 15 минут 26 июля в точке с координатами 40°29'30" северной широты и 69°50'36" западной долготы поставил на якорь двухсотлитровую пустую бочку ярко-желтого цвета. Могила «Андреа Дориа» была обозначена желтым буем, служившим напоминанием о несчастье всем, кто будет проходить мимо этого места.

Судно береговой охраны USCGC "Hornbeam"  (WLB-394) около сигнального буя Nantucket

Суда, которые принимали  участие в оказании помощи при солкновении "Андреа Дориа" и "Стокгольма" ...

"Ile de France"

"Cape Ann"

"Robert Hopkins"
"Sergeant Jonah E. Kelley"
USNS "Private William H.Thomas" (T-AP-185)
"Conte Biancamano "
"Evergreen" WLB-295
"Giulio Cesare"
"Tamaroa" (166)

"Owasco"   

"Yakutat"

"Campbell "
"Legare"
"Hornbeam" WLB-394
"Manako "
"Terence"
"Laura Mersk"
"Free states"
"Lionne"
USS "Edward H. Allen" (DE-531)
"Eton"
U.S.S "Edward H. Allen" (DE531) , U.S.S. "Heyliger" (DE510) и "Humbolt" были отозваны обратно...

• Назад