10 Чёрная ночь германского флота: Правда и выдумки - 5

Продолжаем путь на запад. Но не успели ещё все миноносцы соединиться, как сзади меня снова вспыхивает ужасное „ММ“. Это S-58 (капитан-лейтенант Херман, который позже погиб).
И этот миноносец так сильно повреждён, что больше не в состоянии держаться на воде. В его отсеки вливается огромное количество воды, и он вдруг опрокидывается. Слава богу, что большая часть команды уже на S-59.
Что за страшная ночь! Кругом темнота, погода всё портится, а за заграждениями, наверное, нас ждёт со своими флотилиями неприятель. Среди этого чёртова котла — только мины, против которых нет защиты.
Вдруг опять зажигается прожектор: „ММ“. Значит, опять надо, рискуя собой, снимать людей с подорвавшегося миноносца, а затем, что наиболее обидно, он погибнет со своими торпедами, которые, однако, потонут не сразу.
Увы, они должны потонуть, так как мы их не можем взять с собою, и они не должны плавать на поверхности, чтобы не попасть в руки русских. Весь этот ужас скрашивается только благодаря мужеству, проявляемому офицерами и командами.
Но не время для размышлений! Всем довольно работы: и миноносцам, которые тонут, и тем, которые спасают. Мне самому то и дело приходится отдавать приказание за приказанием и по возможности вести миноносцы так, чтобы и остальные не наткнулись на мины. Курс держим на юг, так как мне он кажется самым безопасным. Вероятно, заграждения расположены именно по этому направлению, а следовательно, мы будем идти параллельно ему.
Разумеется, те, которые подходят к борту подорвавшегося миноносца, сами подвергаются огромной опасности, но другого выхода нет. Если бы ещё точно было известно расположение заграждения, тогда все миноносцы остались бы за ним, а спасение велось при помощи шлюпок. Но раз вокруг мины, то для меня как начальника может быть только два решения: или предоставить подорвавшийся миноносец его собственной участи и с другими стремиться полным ходом выйти с минного поля, или посылать миноносец к борту пострадавшего снять экипаж, находясь поблизости, наготове помочь и второму, если он попадет на мину. Первое решение мне, как германскому офицеру, не могло прийти даже на ум. Таким образом, оставалось только последнее.
Спасение шлюпками тянется слишком долго. Уже более часа S-59 перевозит ими команду S-58. Он не может подойти к самому борту, ибо на поверхности рядом с ним видны мины. Все это время остальные миноносцы держатся тут же, на минном поле.
Наконец S-59 готов и идет за остальными миноносцами. Но не успевает он пройти и тысячи метров, как его постигает та же судьба. Сквозь темноту ночи опять сверкает зловещее „ММ“.
Теперь уже я сам иду к борту S-59. Очень неприятное плавание. Вот я вижу две большие мины, плавающие на поверхности, почти рядом с S-59. Скорее к борту, взять команду, и прочь от тебя, доблестный корабль! Ты слишком тяжело повреждён, чтобы тебя можно было довести домой. S-59 уже имел на себе два лишних состава, а поэтому, когда S-56 пришлось снять с него всех людей, на нем оказалось три лишних комплекта. Всего на нашем борту находилось теперь почти 400 человек.
Но как хорошо держат себя люди! Ни страха, ни злобы, ни слова упрека. Даже нет торопливости при пересадке. Все идет как на учении. По временам слышатся возгласы: „Сперва возьмите раненых, а потом перейдём и мы“. Да, это были надёжные люди.
Я еще имею 4 миноносца! Неужели ещё не конец этой дьявольской ночи? Нет! Мы все пока на минах. Довольно размышлений! Они не помогут.
Скорее, как можно скорее прочь из этих злых вод. Дальше, дальше на запад с S-56, V-76, V-77 и V-78 со скоростью 27 узлов! Одно утешение: стало светать. Но бедам еще не пришел конец. Вдруг опять тихий звук взрыва под последним миноносцем, V-76 (капитан-лейтенант Яспер). Высокий столб воды, и „MM“. V-77 спасает экипаж, a V-76 тонет. Осталось только 3 миноносца. Одиноко и грустно мы ищем правильный путь домой и на этот раз находим…
Удивительным стечением обстоятельств S-56 избежал всех мин, хотя как флагманский шел в голове кильватерной колонны. Наконец и с ним произошло несчастье, но, правда, без тяжёлых последствий. Неожиданно лопнула одна из труб, и из котлов ушла почти вся вода. Миноносец принуждён остановиться. Сейчас же к нему на помощь подходят V-77 (капитан-лейтенант Стратман) и V-78 с моим верным начальником полуфлотилии капитан-лейтенантом Регенсбургом и храбрым командиром корабля капитан-лейтенантом Кранцем. Они отшвартовываются к бортам и дают воду. Исправление аварии длится почти час. Кругом всё ещё мины.
Наконец мы на чистой воде, заботы о сохранении миноносцев в целости окончены, и навстречу нам идут другие миноносцы. Они высланы контр-адмиралом Лангемаком, находящимся на „Кольберге“. Вскоре и он сам встречает нас приветственным сигналом, трогающим душу и сердце.
Неприятеля мы так и не видели. Как выяснилось позже, он даже не выходил в море. Проклятая, злая ночь была позади нас!
Из 11 миноносцев осталось только 4: S-56, V-77, V-78 и G-89. Я, мои офицеры и команды пережили тяжёлые минуты. Но мы сделали всё, что могли, и это сознание утешает нас.
Война требует жертв. Правда, мы не потопили ни одного неприятельского корабля, но зато всё же разрушили важные сооружения Балтийского порта и проникли в те воды, где русские чувствовали себя в полной безопасности.
Отныне они должны быть всегда готовы к таким же случаям, как этот. Всё же наше дело имеет большое значение, так как неприятель как раз подготовлял перевозку войск из Ревеля в Ригу, что для нашей армии тогда было очень невыгодно.
В эти тяжёлые часы мы, офицеры и команды X-й флотилии, научились понимать и ценить друг друга. Ни слова, ни действия, ни приказания не омрачают память об этих часах тесного, самоотверженного и светлого единения.
Со скорбью донося о потере стольких миноносцев, с гордостью за личный состав и в надежде, что с такими офицерами и командами мне придется принять участие в других операциях, я закончил рапорт так:
„Краткие промежутки между взрывами, частая гибель миноносцев и ежеминутное сознание возможности погибнуть требовали от офицеров и команд огромного самообладания, граничившего с подвигом.
С чувством гордости я как начальник флотилии могу донести о выдающемся поведении офицеров и команд. Люди соперничали в выдержке и спасали прежде всего раненых. Все маневры, спасение людей и подготовки к взрывам производились с величайшим самообладанием и тщательностью.
Только такому примерному, хладнокровному и доблестному поведению офицеров и команд можно приписать то, что общие потери были всего 16 убитых».

Этот неудачный рейд стал последней операцией германского флота на Балтике в кампанию 1916 г. Вскоре большинство русских кораблей встали на ремонт в Або (ныне Турку), Ревеле, Кронштадте, а немецкие корабли ушли на зимовку в Либаву, Данциг и Киль.
На карьере командира флотилии Ф. Витинга провал операции не сказался (его вины не было), он продолжал командовать флотилией (восполнившей потери) до марта 1917 г. Затем его перевели в штаб командующего морскими силами на Балтике. В ноябре 1919 г. он стал фрегатен-капитаном, в марте 1920 г. – капитаном-цур-зее. С 1 мая 1925 – контр-адмирал. А 30 марта 1927 г. Витинг вышел в отставку в чине вице-адмирала. В 1939—1942 гг. он служил в Кригсмарине, затем был уволен в отставку и дожил до 90 лет.
Ответственными за провал рейда Адмирал-штаб признал Шульца и Лангемака. Лангемак с декабря 1916 по июнь 1917 краткосрочно служил на разных должностях, затем до конца войны был инспектором минно-заградительного вооружения. Вышел в отставку 8 июня 1919 г. Шульца в феврале 1917 г. понизили в должности до командира дивизии береговой обороны во Фландрии.
Российские историки называют гибель 7-и немецких миноносцев самым крупным успехом Балтийского флота за всю войну. Вообще говоря, это спорное суждение.
При оценке потерь в корабельном составе принято считать главным критерием тоннаж. Например, А.И. Маринеско потопил только два судна («Вильгельм Густлоф» и «Штойбен»). Но их общая грузоподъёмность составила 40,144 бруто-регистровых тонн, что превысило общую грузоподъёмность всех транспортов, потопленных подводными лодками БФ за время войны. И за это его называют советским подводником № 1.
В данном же случае потеря немцев составила 8106 тонн, на 1614 тонн меньше водоизмещения крейсера «Prinz Adalbert», потопленного английской субмариной Е-8 в районе Либавы 23 октября 1915 г. Тогда погиб весь экипаж (672 человека), спаслись лишь трое! А 10-я флотилия потеряла 16 человек, в 42 раза меньше!
Что касается количества потерянных кораблей, то в Кайзеровском флоте с августа 1914 по октябрь 1918 гг. находились в строю 224 угольных и нефтяных миноносца, спущенных на воду в 1896—1918 гг. Семь единиц, всего лишь 3,1 % от этой цифры.

• Назад
• Вперед