Чужая война часть 6 - 12

3-8 июня

Рейган едет в...

Что касается Фолклендской войны, то саммит в Версале был фарсом для американцев, но последним препятствием для британцев. При поддержке своих европейских союзников Великобритания была готова закончить это дело. Разговор был окончен. Осталась только война.

Среди договоров, подписанных в то или иное время в Версальском дворце Людовика XIV, был договор 1783 года, положивший конец американской войне за независимость. Почти 200 лет спустя, на открытии экономического саммита 1982 года, проходившем среди насмешливо пышного великолепия дворца, г-жа Тэтчер, возможно, подумала, что времена изменились. Американцы в эти дни были на стороне колонизаторов. Всего несколько часов назад она прогуливалась среди насыщенных летних ароматов и красок розового сада американского посольства в Париже вместе с президентом Рейганом, который находился рядом с ней в ободряющем настроении. Это было 4 июня, британские войска приближались к Порт-Стэнли, и американская поддержка не колебалась; или так казалось.
«Нам нужно было поговорить об очень глубоких вещах», — сказала она в конце переговоров. Американцы остались верными союзниками. — «Они твердо на нашей стороне.»

Президент США Ronald Reagan (Рональд Рейган) катается в Виндзорском домашнем парке во время пребывания в гостях у королевы в 1982 году.
Судьба Европы была решена после Первой мировой войны в Версале, но присутствие президента Рейгана на саммите в Версале не смогло потушить пламя Фолклендов. Вернувшись в Лондон, он стал первым президентом США, побывавшим в гостях у британского монарха после Первой мировой войны.

В экономическом саммите участвовали, помимо Великобритании и США, Канада, Франция, Италия, Япония и Западная Германия. Все, в разной степени и с оговорками тут и там, поддержали Британию. Миссис Тэтчер должна была поблагодарить их всех, особенно их хозяина, президента Миттерана, за их поддержку. Несмотря на успокаивающий характер ее бесед с президентом, премьер-министр была несколько менее уверена в американцах, чем казалась. От них все еще пахло неуверенностью. Разделение лояльности, вызванное желанием Америки показать латиноамериканцам, что США также являются преданным членом их клуба, все еще было очевидным. Посол США, миссис Киркпатрик (Kirkpatrick), продолжала донимать Хейга по вопроам ООН. Дебаты по испано-панамской резолюции Совета Безопасности, призывающей обе стороны к прекращению огня и выводу войск, должны были закончиться голосованием в Нью-Йорке той же ночью, в пятницу.
Тем не менее, пока она слушала вступительное слово на саммите, премьер-министр полагала, что американцы будут придерживаться своего соглашения присоединиться к Великобритании в наложении вето на резолюцию. Миссис Тэтчер хотела, чтобы до победы ничего не пошло не так, и ей нужна была дополнительная сила, которая исходила бы от поддержки американцев в Совете Безопасности, чтобы амнриканцы стояли с ними плечом к плечу. Другие участники саммита, такие как Франция и Япония, не имели большого значения. Нью-Йорк отстает от Парижа на шесть часов, а это означает, что Совет Безопасности может проголосовать около полуночи или позже, поскольку это касалось озабоченных делегаций на саммите.

Премьер-министр Тэтчер (Thatcher) делает заявление у дома № 10 на Даунинг-стрит после рабочей встречи с президентом Рейганом и госсекретарем Александром Хейгом (Alexander Haig) 6 июня. Министр иностранных дел Фрэнсис Пим (Francis Pym) находится слева от Хейга, а министр обороны Джон Нотт (John Nott) стоит позади него.

В Нью-Йорке миссис Киркпатрик (Kirkpatrick), держала открытой линию связи с Парижем в надежде до последней минуты, что Хейг передумает и скажет ей воздержаться. История отношений между ними из-за Фолклендов была хорошо известна как непростая. Миссис Киркпатрик (Kirkpatrick), в одном из разговоров обвинила госсекретаря и его помощников в том, что они «дилетанты — британцы в американской одежде». Он, со своей стороны, сказал ей, что она не способна понять проблемы.
Голосование прошло без ожидаемого ответа Хейга, и миссис Киркпатрик сопротивлялась, присоединившись к сэру Энтони Парсонсу, наложившем вето на резолюцию. Затем последовал момент - почти фарс. Хейг передумал. С Рейганом, который уже лег спать, никто не посоветовался, несмотря на то, что ранее в тот же день он заверил миссис Тэтчер, что американцы наложат вето. Но сообщение Хейга дошло до миссис Киркпатрик слишком поздно. Тем не менее она сообщила удивленному Совету Безопасности, включая потрясенного Парсонса, что голосование было ошибкой. Намерение было воздержаться.

Человек в сложном положении... Президент Рейган в сопровождении г-жи Тэтчер и президента Франции Франсуа Миттерана на саммите мировых лидеров в Версале 4 июня 1982 года... Вряд ли президент будет вспоминать этот день с удовольствием; это стало свидетелем досадной путаницы американцев из-за их голосования в Совете Безопасности ООН по резолюции Испании и Панамы, призывающей к прекращению огня и выводу войск

Морально это была своего рода победа Аргентины. Но имело ли это значение? Оглядываясь назад, можно увидеть, что наложила ли Америка вето или воздержалась, это не имело большого значения. Британская атака на Порт-Стэнли не была отложена; исход войны не изменился. «Только на фоне напряженности и повышенных опасений», которые окружали решимость британского правительства удержать своего главного союзника «на стороне», это казалось важным. Г-н Пим, разбуженный ранним субботним утром телефонным звонком Хейга, нашел эту новость тревожной. Более поздние предположения о том, что американский госсекретарь на самом деле ловко демонстрировал, что имеет свой пирог и ест его, никогда не воспринимались с большим доверием в британском лагере.

Рейган выезжает

На пресс-конференции Хейг обрушил шквал вопросов. Нет, он не разбудил президента. Решение было только за ним. «Честно говоря, я считал ее [резолюцию] твердой, потому что она прямо поддерживала резолюцию 502 ООН, призывающую к прекращению огня и выводу войск, а также к политическому решению» американской позиции и полностью входит в «мою категорию ответственности». Откровенно говоря, добавил он, если бы он будил президента каждый раз, когда в Совете Безопасности проходило голосование с нюансами, то этот человек не спал бы 24 часа в сутки.
Позднее в тот же день на обеде в честь семи глав правительств г-жу Тэтчер окружили репортеры. «Я не даю интервью в обеденное время», — отрезала она.

Премьер-министр Тэтчер внимательно слушает президента Миттерана во время ужина в Версале в ночь на 4 июня.

Но, по крайней мере, в конце саммита звучала успокаивающая музыка, когда Миттеран ответил на ее отчет о ходе войны, заявив от имени участников, что они выражают полную солидарность с Великобританией, чья международная гордость и национальные интересы были задеты.
Несколько дней спустя Рейган был в Лондоне, катаясь в Виндзорском парке с королевой, говорил о прочной солидарности англо-американского альянса. Инцидент все еще терзал умы британцев, но многое было забыто и прощено благодаря теплоте, вызванной визитом.
Что теперь было ясно, так это невозможность урегулирования путем переговоров. Политики в Лондоне, которые требовали быстрой победы, теперь были готовы полагаться на опыт военных — тем более, что им объяснили, как трудно взять Порт-Стэнли, не устроив кровавой бойни. В начале недели А. Хейг призвал британцев к сдержанности или, по крайней мере, к «великодушию в победе». Теперь почти не было сомнений, что победа действительно будет за Британией. Не было никаких сомнений и в том, что, как бы ни не нравилась эта идея определенным деятелям британской политики, острова останутся британскими. Часто цитируемый британский унтер-офицер резюмировал быстро ухудшающееся настроение, заявив перед репортером: «Если за них стоит сражаться, значит, их стоит сохранить».
В Буэнос-Айресе, теперь, когда последний шанс на почетный мир испарился, а вместе с ним и политическая карьера аргентинского министра иностранных дел Nicanor Costa Mendes (Никанора Коста Мендеса)..., - Галтьери скрепил решение одним простым приказом войскам на острове: «гарнизоны должны сражаться до последнего человека».

• Назад
• Вперед