Земноводные диверсанты часть 3

Земноводные диверсанты

Раздел создан на основании книги А.Е. Тараса, В.В. Бешанова "Люди-лягушки" и по другим материалам...

Часть 3

Часть 1

Часть 2

Часть 4

Часть 5

НЕМЕЦКИЙ ВАРИАНТ

В 1943—44 гг. немцы, постепенно сдавашие свои позиции на мо­рях под ударами союзных флотов, начали обращаться к тактике «ма­лой войны», от которой ранее отмахивались. Теперь их военные тео­ретики, ранее отвергавшие диверсионные методы морской войны, пришли к выводу о возможности причинения с помощью таковых серьезного ущерба силам противника. Основанием для столь ради­кальной перемены во взглядах послужили значительные успехи, ко­торых удалось добиться итальянским и британским морским дивер­сантам. Они убедительно доказали,что несколько десятков храбрых, хорошо подготовленных бойцов, использующих простые и дешевые средства, могут добиться самых серьезных результатов. Особое впе­чатление на немцев произвел подрыв линкора «Тирпиц» английски­ми сверхмалыми подводными лодками в сентябре 1943 года.

Все это послужило толчком к созданию в военно-морском флоте Германии «соединений малых боевых средств». Идея получила пол­ное одобрение со стороны главнокомандующего подводным флотом гросс-адмирала Карла Деница.

Соединение «К»

В конце 1943 года в приморском городке Хайлигенгафен началось формирование нескольких флотских отрядов, получивших общее название «соединений К» (от Kleinkampfverbande— соединения ма­лого боя). Их командиром был назначен адмирал Гельмут Хайе (Heye).

 Hellmuth Guido Alexander Heye (Хельмут Хейе) (Беккинген, 9 августа 1895 года - Миттельхайм, 10 ноября 1970 года) немецкий адмирал, ветеран Первой мировой войны, был командиром тяжелого крейсера «Admiral Hipper» во время Второй мировой войны, награжден Рыцарским Крестом Железного Креста 18 января 1941 года.

Дениц наделил его весьма широкими полномочиями. Это позво­лило Хайе контролировать все аспекты создания, подготовки и при­менения подводных (а также надводных) диверсионных средств. В частности, он руководил работами по проектированию нового ору­жия, его производством, испытаниями, отбором и обучением лично­го состава, участвовал в планировании конкретных операций. Кро­ме того, Хайе представлял «силы К» в главном штабе флота. Такой подход к вопросам управления оказался весьма плодотворным и дал хорошие результаты.

Первый набор в новое подразделение составил тридцать человек. На пятом году жесточайшей войны набрать достаточное количество физически сильных и психологически устойчивых мужчин, способ­ных выполнять диверсионные заданния, — представляло достаточно трудную задачу. Тем не менее новобранцы проходили перед вступле­нием в отряд суровый отбор. Далее начиналась интенсивная подго­товка бойцов под непосредственным руководством капитан-лейтенан­та Опладена. Члены отряда занимались гимнастикой, плаванием, джиу-джитсу, изучали радиодело, проходили водолазную и подрыв­ную подготовку, изучали трофейные документы о тактике английских «коммандос», отрабатывали произношение со специалистами по иностранным языкам. Правда, последние обращали основное внима­ние не столько на знание правил грамматики, сколько на изучение солдатских грубых словечек в лексиконе противника. Особое внима­ние уделялось воспитанию храбрости и личной инициативы, регу­лярно проводились тревоги, марш-броски, заброски на местность с индивидуальным заданием. Один из курсантов писал: «Наша группа держала так называемый «небольшой экзамен мужества» по методу Опладена. Нас, человек восемь-десять, выводят на открытую мест­ность и приказывают лечь на землю головой к центру воображаемо­го круга диаметром 4 метра. Затем в центре устанавливается ручная граната, из которой выдергивается предохранительная чека. Мы счи­таем секунды. Раздается взрыв, и осколки летят над нами... на нас, конечно, были стальные каски. И все же...»

Большую помощь в подготовке оказали итальянцы, которые пе­редали бывшим союзникам образцы своих диверсионных средств, а также поделились опытом их использования и наработанными так­тическими приемами. Это позволило значительно ускорить про­цесс — время поджимало, Третий рейх уже трещал по швам. Весной 1944 года первые бойцы соединения были вполне подготовлены к боевым действиям и морально, и физически. Прибыло и техни­ческое оснащение. Количество офицеров и матросов возросло на­столько, что стало возможным сформировать три первых морских штурмовых отряда — "Marine Einsatzkommando" (MEK): 60-й старшего лейтенанта Hans-Friedrich Prinzhorn (Принцхорна), 65-й старшего лейтенанта Рихарда и 71-й старшего лейтенанта M.A. Friedmar Wolters (Вальтерса).

 Старший лейтенант Hans-Friedrich Prinzhorn (Принцхорн) (слева) рассказывает капитану Friedrich Böhme об успешной операции в Антверпене 5 декабря 1944 года.

Кроме командира, в такое подразделение входили еще 22 челове­ка. В распоряжении каждого отряда имелось 15 автомобилей с необ­ходимым снаряжением, средствами связи и шестинедельным запасом продовольствия. Укоплектованные таким образом отряды МЕК вые­хали в Данию и Францию, к месту своих предстоящих действий, по­скольку главным назначением всех создаваемых немцами малых штур­мовых средств было отражение предполагаемого вторжения англо-американцев на севере Франции.

Штаб адмирала Хайе, осуществлявший руководство штурмовыми отрядами, разместился в Тиммендорферштадте (пригород Любека). Для снабжения диверсантов всей необходимой информацией о теат­ре боевых действий в мае 1944 года в Шёненберге был создан науч­ный центр «Раумкоппель» под руководством Конрада Фоппеля. Он мог в течение суток выдать подробные сведения практически о лю­бом месте земного шара. В его хранилищах имелось 250 тысяч сухо­путных и морских карт, 500 тысяч фотоснимков и других докумен­тов. Центр разрабатывал планы глобальных операций: выведение из строя Суэцкого канала, атаку Нью-Йоркского порта, осуществление диверсионных операций в Индии.

Штурмовые отряды очень скоро были брошены в дело: летом 1944 года западные союзники наконец высадились в Нормандии. В жесто­ких боях, выполняя порой задания невероятной трудности, немец­кие морские диверсанты зарекомендовали себя превосходно. Только 60-й МЕК Ганса Принцхорна произвел 24 диверсии во Франции, Голландии и Бельгии. Среди них такие известные операции, как уничто­жение береговой батареи в устье Сены, взрыв Антверпенского шлю­за, уничтожение Неймегенских мостов.

В состав формирований соединия «К» входили группы боевых пловцов, управляемых торпед, сверхмалых подводных лодок и взры­вающихся катеров.

Учебная команда 700 — «морские бойцы»

Как и в Италии, идею создания подразделений легководолазов-диверсантов пропагандировали молодые энтузиасты. В Германии это был известный ныряльщик Альфред фон Вурциан, участник нашумев­шей перед войной подводной экспедиции к острову Кюрасао в гол­ландской Вест-Индии.

  Alfred von Wurzian (Альфред фон Вурциан) (24 сентября 1916 - 21 января 1985 года) был немецким сержантом армии и офицером военно-морского флота и учебного полка „Kurfürst“. Подводный пионер из Австрии считается основателем немецких морских бойцов во время Второй мировой войны.

От него просто отмахивались, пока вермахт одерживал победы, поэтому потребовалось немало времени, чтобы убедить немецкое командование хоть что-то предпринять в данном направлении.                                                                             

Наконец в мае 1943 года Вурциана вместе с его другом Рихти Рейманом откомандировали в 10-ю флотилию МАS. Здесь они прошли суровую школу под руководством Эудженио Волка в группе «Гамма». В декабре 1943 года совместная итало-немецкая группа продемонст­рировала свое мастерство по минированию судов специальной ко­миссии. Действия подводных диверсантов произвели впечатление и 2 января 1944 года Вурциан получил в свое распоряжение 30 чело­век, присланных из Рейха для подготовки боевых пловцов. В основ­ном это были спортсмены водных видов. Занятия нового подразде­ления проходили сначала в бассейне города Вальданьо, а затем в Венецианской лагуне.

Остров Сан-Джорджо-Маджоре был рядом с Вальданьо вторым учебным лагерем боевых пловцов.

Изматывающие тренировки преследовали единственную цель: научить первоклассных пловцов не теряться ни при каких обстоятельствах. Их учили преодолевать сильные водово­роты, невредимыми проходить под килем судна, ориентироваться в открытом море с помощью наручного компаса.

Перед погружением водолаз надевал шерстяное белье, а сверху еще вязаный костюм из толстой белой шести, чтобы защитить тело от холода во время многочасового пребывания в воде. Поверх этого надевался резиновый костюм, который состоял из двух частей. Сна­чала водолаз надевал на себя брюки, оканчивающиеся внизу туфля­ми. Затем натягивал узкую резиновую трубу, которая представляла со­бой верх брюк, по самые плечи, где завертывал ее и оттягивал снова вниз приблизительно до уровня бедер. Теперь через голову надева­лась резиновая рубаха, которая также доставала до бедер. После это­го водолаз брался обеими руками за наложенные друг на друга кромки брюк и рубахи и вновь поднимал их вверх. Операция повторялась до тех пор, пока стык между верхней и ниж­ней частями костюма не превращался в «слоеную колбасу». На скатанный таким образом стык с помощью специ­ального раствора наклеивалась рези­новая полоса шириной 25 сантимет­ров. На запястьях имелись плотно облегавшие манжеты из прорезинен­ной ткани, вокруг шеи — такой же во­рот. Поверх резинового костюма надевался еще защитный из парусины, который служил для маскировки и за­щищал основной костюм от поврежде­ний. Затем приходил черед пояса со свинцовыми пластинами и ласт. Завер­шал снаряжение кислородный дыха­тельный аппарат фирмы Драгер, весив­ший 4 кг и позволявший находиться под водой около часа.

 Немецкий легководолаз периода Второй мировой войны.

Освоив водолазное снаряжение, диверсанты обучались действиям с малыми подрывными зарядами («рыб­ками»), весившими 7,5 кг и с 3-тонны­ми торпедами. Тактика минирования судов не отличалась от итальянской. Диверсант подплывал к цели на спи­не под небольшим углом к поверхнос­ти. Из воды выглядывало лишь лицо, которое было намазано для маскиров­ки жирным кремом с примесью сажи. Затем на лицо натягивалась темно-зе­леная сетка, укрепленная на вязаной шапке. В итоге было очень трудно об­наружить на поверхности воды ка­кие-либо признаки присутствия «морского бойца». Правило: «плыви по течению» — было первой заповедью при выполнении задания. Боевые пловцы Вурциана быстро завоева­ли репутацию отличных диверсантов. Свое искусство по этой части они демонстрировали во время учебных набегов на внешне неприс­тупный итальянский военно-морской арсенал.

6 июня 1944 года началось вторжение союзников в Нормандию. К этому времени соединение «К» имело 30 полностью обученных бое­вых пловцов. К середине июня им пришел приказ выделить 10 чело­век для проведения первой боевой операции. С этого момента и до конца войны немецкие «люди-лягушки» самым активным образом участвовали в войне, проведя ряд блестящих операций. Им, правда, не довелось минировать ни одного судна противника. Основной за­дачей стал подрыв мостов и гидротехнических сооружений в тылу наступающего противника.

Кан

Во второй половине июня 1944 г. англичанам удалось расширить свой плацдарм в районе Кана. Форсировав реку Орн и канал, соеди­няющий её с морем, британские войска продвинулись на восток и перебросили на заорнский плацдарм 10 тысяч человек, создав тем самым угрозу флангового удара по немецким позициям в этом районе. Снабжение «томми» осуществляли по двум уцелевшим мостам че­рез Орн и Орнский канал. Причем у мостов англичане сосредоточи­ли столько зенитной артиллерии, что об атаке их с воздуха лучше было не думать. Оставался путь по воде, и вице-адмирал Хайе решил послать на эти мосты своих диверсантов.

Из Италии в Кан в сопровождении А. фон Вурциана, которому было запрещено принимать участие в операциях, добрались только шестеро бойцов, четыре человека пострадали в автомобильной ава­рии по дороге. Прибывшая группа поступила в распоряжение коман­дира 60-го МЕК старшего лейтенанта Принцхорна. 22 июня были доставлены две начиненные 800 кг взрывчатки торпеды, предназ­начавшиеся для подрыва мостовых опор. Каждый из «угрей» долж­на была буксировать к месту диверсии отдельная группа из трех че­ловек.

В 22.40 торпеды были подготовлены к спуску, а их взрыватели ус­тановлены на 5.30 утра. Около 23.00 торпеды скользнули в воду... и камнем пошли на дно, они оказались сбалансироваными в расчете на соленую морскую воду. Недолго думая, Принцхорн приказал привязать к торпедам пустые канистры из-под бензина. Все операции приходилось выполнять с величайшей осторожностью — передний край обороны англичан проходил буквально в 500 метрах от места старта. Когда торпеды всплыли с помощью импровизированных понтонов, две группы боевых пловцов с немалым опозданием двинулись в опас­ный путь: по каналу — группа фельдфебеля Кайзера и по реке — фенриха Линдера. Было уже около полуночи.

Первой тройке предстояло проплыть 12 километров, закрепить торпеду на дне Орнского канала в непосредственной близости от среднего быка моста и вернуться назад. Погода способствовала вы­полнению поставленной задачи: ночь была очень темная, на небе сплошная облачность. Два человека плыли впереди, буксируя метал­лическую сигару с помощью тросов, один — сзади, управляя ею за хво­стовую часть. На карте канала были обозначены два моста, целью груп­пы являлся второй — главный.

Довольно скоро из-за примитивной баллансировки торпеда ста­ла приобретать дифферент на корму. В конце концов старшему еф­рейтору Рейману пришлось погрузиться. Теперь он шел по дну, вклю­чившись в дыхательный аппарат и поддерживая хвостовую часть руками. Группа упорно продолжала двигаться вперед и к 2 часам дос­тигла моста. Здесь диверсанты затопили торпеду, закрепив ее с помо­щью специальных якорей в метре от грунта и в непосредственной близости от быка. Еще до рассвета первая группа благополучно вер­нулась с задания. По мнению Принцхорна, даже слишком быстро. Его недоумение рассеялось утром, когда прогремел взрыв. Оказалось, что над каналом был еще один мост, не обозначенный на карте, поэтому до главного моста группа просто не доплыла. Тем не менее, ее дей­ствия несомненно были успешными.

 Понтонный мост Йорк-Бридж через Орн 18 июля 1944 года

У второй группы тоже не обошлось без приключений. Она стар­товала еще позже, но зато ей сопутствовало течение реки. Тройка не пробыла в воде и минуты, как у одного из пловцов не выдержали нервы, и он вернулся на берег. Несмотря на это, Линдер и Шульц решили плыть вдвоем. Они сумели добраться до цели, преодолели установленные на подходах к мосту деревянные надолбы, пред­назначенные для задержания дрейфующих мин, и правильно установили заряд. Однако вернуться назад не смогли, сильное встреч­ное течение не давало им выгрести обратно. Между тем светало. По­совещавшись, пловцы решили пересидеть наступавший день в каком-нибудь укромном месте и двинулись вниз по течению. Вскоре они обнаружили удобную яму в береговом откосе, в которую и забрались. Диверсантам не потребовалось много времени, чтобы выяснить, что они оказались в солдатской уборной, но деваться было некуда. Мост взорвался как положено, весь день британские поисковые команды вели прочесывание по обоим берегам реки, однако в собственный сортир заглянуть не догадались.

«Оба боевых пловца спокойно и... с достоинством несли свой крест. Этот день 23 июня 1944 года — стал самым длинным днем в их жизни», отмечает в своей книге Клаус Беккер, первый историограф деяний немецких диверсантов. Следующей ночью они вышли из сво­его убежища, затем по берегу добрались до канала, где не было тече­ния, и благополучно вернулись в расположение немецких войск.

В результате действий пяти подводных диверсантов были взорва­ны два важных моста, потерь при выполнении задания не было. Де­бют прошел весьма удачно.

Антверпен

В конце августа 1944 года оборона немцев во Франции рухнула, вермахт покатился на восток к границам Рейха. За несколько дней подвижным соединениям союзников удалось прорваться через Север­ную Францию в Бельгию. После непродолжительных боев они взяли Антверпен. Немецкий комендант порта погиб, руководя взрывными работами, но главный шлюз остался невредимым. Это была огром­ная удача для союзников. Антверпен, являвшийся самым крупным по пропускной способности портом в Западной Европе, мог теперь при­нимать из английских портов все необходимое для наступления вглубь Германии.        

Соответственно для немцев стало жизненно важным уничтожить главный шлюз, через который проходило любое прибывающее суд­но и который являлся наиболее уязвимым местом порта. Выполне­ние этого задания поручили команде Принцхорна. Проникнуть к шлюзу по реке Шельда, на которой находится Антверпенский порт могли только водолазы. Но и для них это была трудная задача. На расстоянии 1000 метров перед шлюзовыми воротами противник ус­тановил несколько линий сетевых заграждений. Сложный режим течений в Шельде из-за влияния морских приливов и отливов лишал водолазов возможности проделать весь путь туда и обратно вплавь. Решено было доставить их на катерах типа «Линзе» к входу в шлюз и там спустить на воду, однако этот план осложнялся тем, что оба бере­га реки были заняты противником.

Для подрыва 35-метровых шлюзовых ворот была создана мини­атюрная мини-торпеда, представлявшая удлиненный аллюминиевый баллон, наполненный 1000 кг ВВ. Плавучесть заряда обеспечивалась с помощью газа. Мина имела на корпусе две кнопки: одна обеспечи­вала ее затопление у цели, другая запускала часовой механизм взры­вателя. Для надежности Принцхорн решил продублировать действия диверсантов и отрядил для проведения акции две независимо дей­ствующие группы.

В ночь с 15 на 16 сентября 1944 года два катера «Линзе», на каж­дом из которых находились один офицер (командир), рулевой, три пловца и одна мини-торпеда на буксире, отошли от причала и двину­лись вверх по руслу Шельды.

Первой группе старшего лейтенанта Дерлингхауза, после долгих поисков в абсолютной темноте, удалось найти входной канал, веду­щий к шлюзу, и спустить на воду боевых пловцов. Первое загражде­ние они преодолели легко. Второе оказалось более сложным: оно состояло из стальных тросов, связанных между собой частыми пет­лями из проволоки в палец толщиной. Однако возле самого берега диверсанты нашли проход, через который протащили заряд. У двух следующих заграждений картина повторилась. Наконец, преодолев сети, немцы оказались в 50 метрах от цели. Используя течение, трое диверсантов продрейфовали последний участок, пока не стукнулись затылками о ворота. Прямо над ними светилась сигарета ничего не замечающего вражеского часового.

Дальнейшее было делом техники. Нажав на мине кнопку, откры­вающую клапан затопления, и включившись в дыхательные аппара­ты, двое пловцов погрузились, а один остался наверху для страхов­ки. Опустившись на глубину 15—18 метров, они уложили заряд, нажали кнопку взрывателя и всплыли. Часовой механизм был заведен на 2,5 часа. Через час с четвертью группа без потерь вернулась к ожидавше­му их катеру и была поднята на борт. Катер на полной скорости в 30 узлов лег на обратный курс, в устье Шельды.

Только в конце ноября 1944 года пришел первый конвой в Антверпен...

Вторая диверсионная группа проплутала по реке всю ночь, но вхо­да в канал не нашла. Уже в утреннем тумане, когда Принцхорн увидел возвращавшийся немецкий катер, он понял, что задание выполнено и последовал за ним. Принцип дублирования полностью себя оправдал. Вскоре после 5 часов утра в Антверпенском порту прозвучал мощ­ный взрыв. На следующий день аэрофотосъемка показала, что шлю­зу причинены серьезные разрушения. Для ликвидации повреждений союзникам потребовалось около трех месяцев.

Нужно отметить, что несмотря на дерзость проводимых опера­ций, немецкие диверсанты вовсе не были самоубийцами. К участию в акциях допускались только добровольцы. Все участники подавали отдельный рапорт перед выполнением каждого задания. Водолазам предписывалось сдаваться в плен в безвыходных ситуациях и отка­зываться от участия в боевых действиях, если они чувствовали себя недостаточно уверенно.

Неймегенские мосты

В сентябре 1944 года английская армейская группа захватила круп­ный плацдарм на северном берегу реки Вааль (рукав Рейна), позво­лявший им накапливать силы для дальнейшего наступления на тер­риторию Германии. Войска на плацдарме снабжались по двум мостам через Вааль в районе города Неймегена: железнодорожному и автомобильному. По ним бесперебойно шли эшелоны, танки и артилле­рия.

 Железнодорожный мост Неймегена 1897 г.

 Для немцев эти мосты были бельмом на глазу, и они предприни­мали всевозможные усилия, чтобы их уничтожить. Соответственно англичане оберегали их как зеницу ока, создав вокруг мостов плот­ное кольцо обороны и сосредоточив там свыше 200 зенитных ору­дий.

Последней надеждой немецкого командования оставались бойцы соединения «К», а конкретнее — 60-го и 65-го МЕК. Диверсанты орга­низовали свою базу в сарае у реки неподалеку от голландской гра­ницы и приступили к изучению топографической обстановки и планированию операции. На этой стадии нужно было решить принципиальный вопрос: есть ли вообще реальные шансы на успех? Вско­ре стало ясно, что по степени трудности задача превосходит все, что им приходилось решать раньше.

Выявились и разногласия между командирами МЕК. Рихард счи­тал, что шанс подобраться к мостам имеют только боевые пловцы, так как катера будут наверняка обнаружены закрепившимся на обоих берегах противником. Принцхорн, наоборот, полагал, что при бла­гоприятной погоде атака катеров «Линзе» обещает больший успех, а пловцы не смогут выполнить задачу из-за слишком сильного течения.

 Катера Linse («Линзе») были легкими лодками немецкого флота во время Второй мировой войны. Конструкция была спроектирована инженером лейтенантом Friedrich-Hans Wendel( Фридрих-Ханс Вендель). В октябре 1944 года было выпущено 385 лодок.

К концу войны количество лодок должно было составлять 1201 единиц. Дальность плавания составляла 100 морских миль со скоростью 15 узлов.

К тому же для этой акции были изготовлены новые заряды дли­ной 5 метров и диаметром 56 см, содержавшие 1,5 тонны взрывчат­ки. Эти мины-торпеды соединялись

между собой попарно в 3-тонные «пакеты», связанные 15-метровым тросом. Пловцы должны были, приблизившись к быку, распустить «пакет» с таким расчетом, чтобы одна мина легла с левой, а другая — с правой стороны быка. В распо­ряжении диверсантов было три «пакета»: один для железнодорож­ного моста и два для автодорожного. Спорным оставался только воп­рос о том, как доставить заряды к мостам. Два пловца добровольно вызвались проплыть в качестве эксперимента все расстояние в 35 километров, но без мин. Их попытка достичь мостов оказалась ус­пешной, но доклад малоутешительным: сила течения была такова, что едва они увидели мост, как их молниеносто унесло вниз по реке.

Однако и катерный вариант доставки зарядов не обнадеживал. Подходы к мостам были основательно укреплены, на них самих уста­новлены огневые точки, ночью работала световая завеса из прожек­торов. Таким образом поставленная перед штурмовыми отрядами задача была невыполнима, но стоило хотя бы попытаться ее решить.

В ночь на 29 сентября 1944 года примерно в 10 километрах выше Неймегена в воду вошли двенадцать водолазов, разбитые на три груп­пы. Каждая имела при себе один подрывной «пакет». Группа старши­ны Бретшнейдера стартовала первой, так как ей предстояло одолеть самое большое расстояние. Из-за трудностей со спуском на воду заря­дов, они отправились в путь не в полночь, как планировалось, а лишь около 4 часов утра. Само движение в заданный район было почти отдыхом, сильное течение несло диверсантов вниз по реке. Наконец они вышли к конечной точке своего маршрута — железнодорожному мосту и в 300 метрах от него выше по реке уперлись в дополнительно возводимый англичанами понтонный мост. К счастью для немцев, средние понтоны еще не были наведены, и им удалось найти проход в неожиданном препятствии. Далее, разделившись на пары, боевые пловцы развернули «пакет» и подвели мины к быку. В 5.30 были запу­щены часовые механизмы взрывателей и нажаты кнопки затопления мини-торпед. Пловцы опустились на дно вместе с зарядами, чтобы правильно уложить их у основания быка. После этого они всплыли и пошли дальше по течению, им предстояло проплыть еще 24 километ­ра, чтобы оказаться у своих по другую сторону английского плацдар­ма.

Двум другим группам удалось подойти к автомобильному мосту также без особых препятствий. Однако перед самой целью сильным течением их прижало к берегу. Одну группу противник обнаружил и подверг обстрелу, ей пришлось бросить свой «пакет». Другой четвер­ке по тем же причинам не удалось подвести мины к быку и она про­сто затопила трехтонный заряд под средней частью одной из арок моста, после чего вышла на берег и сдалась.

 Железнодорожный и автомобильный (дальний) мосты Неймегена

Взрывы прозвучали около 6.30 утра. Железнодорожный мост был полностью выведен из строя, две массивные арочные конструкции рухнули в воду. Автомобильный мост уцелел, но в его покрытии от­крылись провалы. В расположение немецких войс удалось вернуться только двоим водолазам, остальные попали в плен к противнику. За этот подвиг старшина Гейнц Бретшнейдер и боцман Егер были на­граждены «золотыми крестами».

 Разрушенный 30 сентября 1944 года железнодорожный мост Неймегена

6 октября 1944 года лондонская «Таймс» написала, что нападение немцев на мосты через Вааль явилось «одной из самых отважных диверсионных операций в ходе войны». Другая английская газета назвала эту операцию «самым удивительным подвигом». Это призна­ние противника.

Осенью 1944 года «учебная команда 700» боевых пловцов покину­ла Италию и перебазировалась в город Лист на северной оконечнос­ти острова Зильт.

25 февраля 1945 года лейтенант Фред Келлер отобрал 16 легководолазов и сформировал из них отряд для действий на Восточном фронте, в тылу наступавших советских войск. Группа «Ост» прибыла на реку Одер. В марте и апреле они предприняли ряд диверсий в Померании и Штеттине, оперируя с острова Узедом в Балтийском море. Отдельные бойцы отряда действовали в русском тылу до 12 мая, не зная о том, что война уже закончилась.

 Управляемые торпеды «Негер»

Основой для идеи создания немецких управляемых торпед послу­жили итальянские «Майяле». После капитуляции Италии осенью 1943 года часть технических средств и оперативной документации 10-й флотилии МАЗ попала в руки немцев. Исследовательский центр по разработке торпед незамедлительно начал работы по созданию оте­чественного оружия такого же класса.

Несмотря на заимствование идеи, принципиальная схема герман­ского образца значительно отличалась от итальянской. Она предус­матривала наличие двух параллельно закрепленных электрических торпед типа G7Е и управлялась одним человеком. Вес торпеды-носи­теля составлял 5 тонн, длина — 7,65 метра. Мощность двигателя тор­педы-носителя была 12 л.с. Эту конструкцию разработал инженер Рихард Мор (Mohr), а прототип построили за 24 часа на верфи Torpedo-VersuchsAustaltв Эккернфёрде. Всего немцы выпустили око­ло 200 торпед-носителей типа «Негер».

В корпусе верхней торпеды вместо боевого отделения размеща­лась закрытая плексигласовым колпаком кабина водителя; нижняя (зазор между верхней и нижней торпедами составлял 15 см) не имела никаких изменений по сравнению с базовым образцом. Водитель располагал простейшими органами управления и мог осуществлять следующие несложные манипуляции: запуск и остановку электродви­гателя торпеды-носителя, управление рулями курса и глубины, пуск ударной торпеды. Для этого в кабине имелись компас, ручка управле­ния и два рычага — включения электромотора и сброса торпеды. Дышал пилот сжатым воздухом, который хранился внутри 30-литро­вого баллона. Имелись также калийные патроны, абсорбировавшие выдыхаемую водителем двуокись углерода.

Управляемая немецкая торпеда «Негер».

Во время атаки над поверхностью воды на 35—40 см выступал лишь колпак кабины водителя, который должен был подвести аппарат на расстояние не более 300—400 метров от вражеского корабля и с этой дистанции выпустить нижнюю торпеду. Затем носитель разворачи­вался и своим ходом покидал поле боя. С торпеды-носителя для увеличения плавучести (чтобы успешно нести ударную торпеду) сняли половину аккумуляторов — в результате максимальная скорость зна­чительно снизилась.                                                   

Испытания нового оружия происходили в Эккернфёрде на Бал­тике в марте 1944 года. В ходе их была достигнута скорость хода тор­педы-носителя 7 узлов, с подвешенной ударной торпедой — 3,2 узла. Аппарат мог пройти 30 миль с ударной торпедой, 48 миль — без нее. В марте 1944 года его продемонстрировали Деницу и тот выразил свое одобрение. «Чтобы построить линкор, нам нужно четыре года. А на производство десятка одноместных торпед — всего четыре дня», — сказал гросс-адмирал.

По аналогии с фамилией инженера-разработчика конструкции дали кодовое обозначение «мавр». Затем кто-то в шутку бросил: «негр», и под этим наименованием оружие пошло в серию.

Командовать подразделением «негров» Дениц назначил старше­го лейтенанта Ганса Крига, командира поврежденной авиацией под­водной лодки. После этого гросс-адмирал объявил, что не выделит больше в водители торпед ни одного подводника.*

* Он хотел сохранить опытные кадры для комплектования экипажей новей­ших океанских подводных лодок XXIсерии и лодок прибрежного действия XXIIIсерии.

 Американские солдаты расследуют ранее невидимое оружие немецкой «Kriegsmarine», выброшенное на берегу в Anzio Beachead, Италия, 1944. Это немецкая торпеда «Негер» ...

Поэтому первые 40 человек набрали из самых разных подразделенний, ни один из них не служил ранее на флоте. Интенсивные занятия по освоению тех­ники длились всего 15 дней, после чего свежеиспеченные водители управляемых торпед, гордо именовавшие себя «капитанами», полу­чили первое задание.

Анцио

Первый отряд «Негров» удалось сформировать к апрелю 1944 года. В то время командование германских войск в Италии было обеспо­коено захватом союзниками небольшого плацдарма в немецком тылу, в 50 километрах южнее Рима, в районе Анцио. Мало того, что кораб­ли союзников доставляли своим десантным частям продовольствие, боеприпасы и подкрепления, их мощный артиллерийский огонь ме­шал немцам сбросить десант в море. Германский флот не располагал здесь силами, способными атаковать союзную эскадру. Тогда было решено пустить в ход управляемые торпеды «негер».

Несколько десятков торпед, для маскировки упрятанные в боль­шие парусиновые чехлы, 13 апреля 1944 г. доставили в сосновую рощу неподалеку от Пратика-ди-Маре. После тщательных поисков удалось найти подходящую стартовую площадку для них в Торре Вайяника, в 18 милях от Анцио. В рейде планировалось использовать 30 управля­емых торпед, близость пункта их отправки к объекту атаки позволя­ла добраться туда своим ходом и даже гарантировала возвращение назад.

Операция началась в 22 часа 20 апреля, после того, как разведка доложила о прибытии в порты Анцио и Неттуно очередного конвоя с грузами. Для спуска торпед на воду немецкое сухопутное командо­вание выделило 500 солдат, однако этого, как быстро выяснилось оказалось недостаточно. В месте спуска не было ни кранов, ни лебе­док, ни молов. Тяжеленные торпеды вместе с их водителями прихо­дилось вручную тащить на специальных колесных тележках по мел­ководью в холодной воде, пока они не оказывались на достаточной глубине, чтоба всплыть и начать движение своим ходом (минималь­ная глубина для обретения «неграми» плавучести с подвешенными боевыми торпедами составляла 170 см). Солдаты очень быстро на­сквозь промокли, замерзли и выбились из сил. В результате 13 «негеров» завязли и были брошены на песчаной отмели, где их пришлось взорвать с наступлением рассвета.

Торпеда «Негер» на тележке...

Перед стартом диверсанты были разбиты на три группы. Первая, которую возглавлял лейтенант Кох, имела задачу, обогнув мыс Анцио, проникнуть в Неттунскую бухту и там искать корабли противника. Вторая, более многочисленная группа, под командованием лейтенан­та Зейбике, должна была атаковать суда стоявшие на внешнем рейде Анцио. Остальные пять торпед во главе с гардемарином Потхастом намеревались проникнуть внутрь порта Анцио.

В числе удачно спущенных на воду 17 «негров» оказалась вся груп­па Коха. Ей предстоял самый длинный путь, поэтому ее спускали на воду первой. Кроме того, на плаву оказалось около половины аппа­ратов группы Зейбике и всего две торпеды из числа тех, кому пред­стояло проникнуть в порт. В таком составе флотилия вышла в свое опасное плавание. Выполнив задание, «капитаны» на обратном пути, убедившись, что линия фронта пройдена, должны были включить механизм самоликвидации, покинуть свои аппараты на глубоком ме­сте и добираться до берега вплавь.

Условия для нападения были идеальными — темная безлунная ночь, волнение моря 1—2 балла — однако немцам не повезло. Вскоре води­тели торпед утратили визуальные контакты между собой, многие не смогли ориентироваться по береговым объектам. В результате 8 «не­гров» сбились с курса, только 9 достигли заданного района. Они проникли на слабо охраняемые рейды Неттуно и Анцио, но не обна­ружили ни одной крупной цели: буквально накануне союзники выве­ли свои десантные соединения в море для переброски в Централь­ную Италию новых пополнений. Немецкая разведка не заметила этого изменения обстановки.*

* По другим данным, разведка союзников узнала о готовившейся диверсии, поэтому их корабли специально ушли в открытое море.

 Соответственно, атака управляемых торпед оказалась малорезультативной — удалось потопить два сторожевых катера в Неттунской бухте (и то случайно) да еще небольшое кабо­тажное судно в Анцио.**

** Его потопил гардемарин Потхаст, тот самый, который спустя два с полови­ной месяца торпедировал крейсер «Дрэгон».

Из 17 водителей погибли трое, отравившиеся двуокисью углеро­да в своих тесных кабинах, не имевших вентиляции. Остальные 14 вернулись назад. Немецкое морское командование пришло к выводу, что в целом первый опыт прошел неплохо. Новое оружие показало себя вполне дееспособным, обозначились также направления его технического совершенствования. Несмотря на потопление двух сто­рожевых катеров и каботажного судна, нападающие не были обнару­жены — атака сил ПЛО отсутствовала. Это свидетельствовало о том, что удар оказался совершенно неожиданным для противника. Стало ясно, что будущие операции необходимо готовить более тщательно, обращая особое внимание на разведку оперативной обстановки.

  Побережье Нормандии

Как известно, 6 июня 1944 г. началась высадка войск западных со­юзников в Нормандии. Для противодействия силам вторжения в кон­це июня 40 «негров» под командованием капитана 1 ранга Фрица Бёме были скрытно сосредоточены в небольшом порту Виллер-сюр-Мер (Villers- sur- Mer), расположенном примерно в 10 километрах к юго-за­паду от городка Трувиль. С учетом трудностей спуска торпед на воду саперы оборудовали для них специальные деревянные аппарели.

Первая атака на скопившиеся в этом районе корабли союзников была намечена на 2 июля, однако ее сорвала штормовая погода. 5 июля около 23 часов в море вышли 30 «негров» и направились к порту Кан, на внешнем рейде которого стояли английские корабли под коман­дованием контр-адмирала Райветт-Карнака. В частности, там были мониторы «Эребус» и «Роберте», линкор «Родней», четыре крейсера и множество эскортных кораблей. Они обстреливали побережье, поддерживая действия британских сухопутных войск, штурмующих город Кан.

 Места базирования немецких штурмовых средств на побережье Нормандии.

Вскоре после выхода в море начались аварии, несколько «негров» пошли ко дну, их водители вплавь вернулись на берег. К стоявшим на якорях английским кораблям подошли только 23 управляемые тор­педы. Выяснилось, что крупные корабли противника находятся под прикрытием множества малых судов охранения. Пробиться к ним не было никакой возможности. Пришлось водителям атаковать те суда, что находились в периметре охраны. В 3 часа ночи первый взрыв отправил на дно тральщик «Cato» водоизмещением 890 тонн.

Сразу же поднялась тревога. В воду полетели глубинные бомбы, мины из минометов, даже ручные гранаты. Экипажи британских ко­раблей открывали огонь из автоматических пушек по любому подо­зрительному предмету на поверхности воды. Им удалось потопить 9 торпед. Немцы так и не смогли прорваться в центр эскадры, где нахо­дились крупные боевые единицы. Им удалось потопить только еще один тральщик — «Magic», однотипный с предыдущим.

Всего немцы потеряли в ходе атаки и последующего отхода 19 торпед-носителей, в том числе 10 затонули в результате аварий. Трем водителям удалось добраться до берега вплавь, один, надышавшись в кабине двуокиси углерода, попал в плен, 15 остальных погибли. В общей сложности, из 30 «капитанов» на базу вернулись всего 14 чело­век. Кроме потопленных тральщиков, больше ни один британский корабль попаданий не получил.

Таким образом, первое масштабное боевое применение показало, что управляемые торпеды не оправдывают возлагавшиеся на них надежды. Даже использовав в полной мере фактор внезапности, нем­цы не смогли добиться серьезных результатов.

В ночь с 7 на 8 июля атаку на соединение Райветт-Карнака повто­рили еще 20 «негров». Бёме бросил в бой все, что у него было: 10 тор­пед, оставленных в резерве в прошлый раз и те 10, что вернулись назад из первого рейда (вернулись 11, но одна торпеда получила на следующий день повреждения во время авианалета). Новая атака оказалась немного успешнее предыдущей: в 4.30 торпеда попала в кор­мовую часть английского легкого крейсера «Дракон» (Dragon) водо­измещением 5870 тонн, плававшего под польским флагом и с польским экипажем. Мощный взрыв оторвал кораблю корму, погиб­ли 37 моряков, еще 14 получили ранения. Крейсер сел на грунт, 10 июля он был оставлен командой и отбуксирован к искусственному порту «Малберри», где его затопили в качестве элемента строящего­ся волнолома.

Вот как описывал позже эту атаку водитель «негра» унтер-офицер Карл-Гейнц Потхаст (Potthast):

«Через 20 минут я заметил слева перед собой группу военных ко­раблей, идущих под углом поперек моего курса. Самый большой ко­рабль замыкал строй и был наиболее удален от меня. Я прикинул, что если противник не изменит курс, то я смогу выйти на дистанцию тор­педного залпа как раз к этому последнему. Мы быстро сближались.

Водитель «Негра» в рубке.

Два первых корабля легли на другой галс, видимо, они хотели сме­нить место в походном ордере. Но замыкающий корабль, который казался мне большим эсминцем, двигался в прежнем направлении, притом довольно медленно. С каждой минутой я все ближе подби­рался к нему. Когда расстояние сократилось примерно до 500 метров, я вспомнил наставление, с которым сам неоднократно обращался к своим младшим коллегам: не впадайте в горячку, стремитесь занять наилучшую позицию. 400 метров: борт вражеского корабля прямо передо мной. Тем не менее, пуск я произвел только тогда, когда до него осталось 300 метров...                                        

Сразу после этого я резко повернул влево. Забыл при этом взгля­нуть на секундомер, поэтому ожидание взрыва тянулось очень долго. Я даже успел приуныть, решив, что промахнулся, когда вдруг ощутил мощный толчок, едва не выбросивший мой «Негер» на поверхность воды. Над пораженным кораблем взметнулся сноп огня. Спустя не­сколько секунд возникший на нем пожар лишил меня всякой видимости. Густой дым стелился над самой водой в мою сторону, так что на какое-то время я полностью утратил ориентацию. Когда же он немно­го расеялся, я смог продолжить наблюдение. Корабль пылал и кло­нился бортом к воде. Казалось также, что он стал значительно коро­че. В конце-концов до меня дошло, что взрыв оторвал ему корму».

Кроме «Дрэгона», немцам удалось потопить британский тральщик «Pylades». Однако этот ограниченный успех достался им недешево — из 20 торпед-носителей не вернулась в Виллер-сюр-Мер ни одна. В принципе, все повторилось как в прошлый раз. Часть торпед затону­ла вследствие технических неисправностей еще по пути к рубежу ата­ки, часть погибла при попытке прорыва к целям, часть — на обрат­ном пути. Двух водителей (в том числе Потхаста) союзники выловили из воды и взяли в плен, один (старший матрос Герольд) смог доплыть к своему берегу.

 Английский крейсер «Дрэгон» на 1944 год.

В середине июля из Германии прибыли новые управляемые тор­педы. Однако их выход в море вечером 19 июля провалился из-за на­чавшегося вскоре шторма. Более половины «негров» погибло в ре­зультате волнения. Им удалось потопить только британский эсминец «Айсис» (Isis) водоизмещением 1340 тонн в ночь на 20 июля. Незна­чительные результаты при больших потерях заставили германское командование отказаться от дальнейшего использования торпед-но­сителей данного типа.

Управляемая торпеда, выброшенная штормом...

Управляемая торпеда «Мардер»

На смену «Негру» была разработана управляемая торпеда «Мар­дер» (Куница), снабженная балластной цистерной и потому способ­ная погружаться под воду. Тем самым она принципиально отличалась от «Негера» и фактически предствляла собой подлодку-лилипут.

30-литровая балластная цистерна размещалась в носовой части корпуса. После заполнения ее забортной водой «Мардер» приобре­тала отрицательную плавучесть и могла погружаться на глубину до 10 метров. Для пуска торпеды необходимо было всплыть, водитель ус­танавливал визуальный контакт с целью и ориентировал на нее но­совую часть аппарата. Для более точного прицеливания на внутрен­ней стороне колпака кабины было смонтировано визирное устройство.

Длина корпуса торпеды-носителя «Мардер» составила 8,3 метра, масса без подвешенной второй торпеды — 5,5 тонн. Электродвига­тель обладал мощностью 8,8 кВт. Этого хватало для развития макси­мальной скорости в 4 узла и обеспечения дальности плавания до 50 миль. Без подвешенной ударной торпеды скорость хода возрастала до 6 узлов.

Пилотируемый торпедный комплекс «Куница» (нем. Marder) — управляемый человеком транспортер для скрытной доставки и пуска торпед, разработанный для Кригсмарине на базе торпедного комплекса «Neger».

Торпеды «Мардер», которых было произведено около 300 единиц, приняли участие всего в двух боях. В ночь на 3 августа 1944 г. 50 «ку­ниц» атаковали союзный флот вторжения. Первый взрыв в 2 часа ночи разворотил борт старого английского крейсера «Дурбан»*, притопленного на мелководье в зоне высадки десанта в качестве элемен­та искусственного мола.

*Однотипный с «Драконом».

Почти сразу после этого эсминцы и катера-охотники, уклоняясь от ударных торпед, стали обстреливать из орудий мелькающие в волнах колпаки водительских кабин и сбрасы­вать глубинные бомбы.

Кроме того, миноносец «Бленкатра» получил повреждения от взрыва покинутой водителем торпеды-носителя. Механизм самолик­видации сработал как раз в тот момент, когда команда миноносца поднимала эту торпеду на борт. Однако даже столь скромные успехи достались дорогой ценой: из 50 торпед вернулись назад всего 10.

Вторая и последняя атака состоялась в ночь с 16 на 17 августа 1944 года. Главной целью в этот раз был старый французский линкор «Курбэ» (Courbet) водоизмещением 25 тысяч тонн, стоявший в качестве плавбатареи на мелководье недалеко от берега. Немцы считали его вполне боеспособным, хотя на самом деле он являлся скорее блок­шивом. Как бы там ни было, две «куницы» всадили ему в борт по торпеде, в результате чего линкор получил тяжелые повреждения, полностью вышел из строя и сразу после войны был сдан на слом. Кроме того, немцам удалось потопить десантное судно водоизмещением 422 тонны и судно с аэростатами заграждения «Фраттон» (бывший железнодорожный паром) водоизмещением 744 тонны. Опять цена оказалась весьма высокой: из 42 управляемых торпед погибли 26 (т.е. 62 %).

Французский линкор «Курбэ».

Спущен на воду в 1911 году. Размеры 168 х 28 х 9 метров; 12—305 мм орудий, 22—138 мм орудий.

В дальнейшем боевая деятельность «Мардеров» практически пре­кратилась, если не считать нескольких неудачных выходов в устье рек Шельда и Маас в Голландии в сентябре-октябре 1944 года. Так, в ночь с 4 на 5 сентября погибли 4 «куницы», с 10 на 11 сентября исчез­ли в море еще 10.

* * *

Как следует из сказанного, в целом эффективность боевого при­менения немецких управляемых торпед оказалась низкой. Главными причинами тому были ненадежность техники и ее ограниченные так­тические возможности.

Сверхмалая подводная лодка «Хехт»

До 1943 года сама идея сверхмалых подлодок не вызывала интере­са у главного командования ВМФ Германии. Имевшиеся на вооруже­нии прекрасные субмарины, особенно серии VIIС, вполне успешно решали основную стратегическую задачу атаки конвоев. Перемены в оценке шансов на успех «малюток» наступили после того, как англий­ским лодкам удалось сбросить подрывные заряды под днище линко­ра «Тирпиц». Линкор в результате получил такие повреждения, что для его ремонта пришлось направить в Северную Норвегию чуть ли не половину оборудования одной из судостроительных верфей. Лишь через полгода корабль снова вошел в строй.

В январе 1944 года в соединение «К» доставили из Норвегии две трофейные сверхмалые подводные лодки типа Велман. На их основе в германском Управлении кораблестроения был разработан проект двухместной сверхмалой подводной лодки серии XXVIIА «Хехт» («Щука»). Эта лодка, как и ее британский прототип, должна была сбра­сывать мины под корабли, стоящие на якоре на охраняемом рейде. Однако «Хехт» имела несколько большие размеры и должна была до­стигать цели только в подводном положении. Из-за малого радиуса действия ее предполагалось доставлять в район применения на под­водном носителе. 

Сверхмалая подводная лодка «Хехт» в музее г. Дрезден.

«Щука» явлалась однокорпусной лодкой с минимальным запасом плавучести (1,7%). Погружение и всплытие осуществлялось при по­мощи уравнительной цистерны объемом 200 литров, расположенной в прочном корпусе. Водоизмещение составляло 11,8 тонны, длина 10,4 метра, диаметр 1,3 метра, полная ширина 1,7 метра. Так как лодка проектировалась только для подводного плавания, то от балластной цистерны отказались, а остаточную плавучесть после приема на борт экипажа погашали заполнением уравнительной цистерны.

Водонепроницаемые переборки делили прочный корпус на три отсека. К передней части носового отсека крепился отделяемый за­ряд взрывчатки весом 500 килограмм с часовым механизмом. В каче­стве источника энергии использовались пять аккумуляторных батарей электрической торпеды G7Е, находившиеся в первом отсеке. Во втором отсеке тандемно располагались кресла двух членов экипажа, приборы управления, входной люк, гирокомпас и неубирающийся перископ, выступавший за прочный корпус на 1,7 метра. В третьем отсеке размещался электромотор мощностью 13 л.с, число оборотов которого понижалось клиноременной передачей.

  Сверхмалая подводная лодка «Хехт».

1 — электромотор; 2 — перископ с обтекателем; 3 — входной люк; 4 — гирокомпас; 5 — аккумуляторы; 6 — отделяемый контейнер с ВВ;

7 — торпеда; 8 — уравнительная цистерна.

Самым громоздским устройством на «Хехт» являлся гирокомпас. Он был тяжел, занимал много места и потреблял массу электроэнер­гии, но считалось, что при подводном плавании без него просто не обойтись. В результате его установки дальность плавания лодки упа­ла с 60 до 38 миль 4-узловым ходом. Автономность составила 2 суток.

Еще в период проектирования у создателей появились сомнения в эффективности применения лодки, вооруженной одной миной. На стадии завершения проекта руководство ВМФ потребовало, чтобы лодка могла нести торпеды для боевого применения против движу­щейся цели в прибрежной полосе. Для этого под ее килем установи­ли специальную подвеску. Из-за малого водоизмещения использова­лись торпеды без отрицательной плавучести, которые после изъятия одного элемента аккумулятороной батареи обладали незначительной дальностью хода. Теперь «Хехт» должна была на выбор нести в каче­стве оружия либо мину (сбрасываемую головную часть), либо торпе­ду под килем. Во втором варианте вместо мины в носу можно было установить батарейную секцию с тремя дополнительными элемента­ми для увеличения дальности плавания. Кроме того, предусматрива­лось оборудование лодки шлюзовой камерой для высадки подводных диверсантов. Впоследствие немцы решительно отказались от приме­нения мин, столь популярных у англичан и итальянцев, и в качестве основного наступательного вооружения стали применять 533-мм электрическую торпеду G7Е.

18 января 1944 года гросс-адмирал Карл Дениц доложил Гитлеру о плане постройки 50 единиц типа «Хехт». Гитлер счел правильным проектирование как минного, так и торпедного вариантов. 9 марта фирма «GermaniaWerft» в Киле получила заказ на три головных эк­земпляра, а 28 марта было начато массовое строительство серии.

Всего были построены 53 лодки типа «Хехт». Однако еще до за­вершения всех работ над «щукой», немцы решили отказаться от ее боевого применения из-за серьезных недостатков в конструкции (главным образом, вследствие ограниченной дальности плавания). Поэтому в боях они не участвовали, а использовались лишь в учебно тренировочных целях. Тем не менее эта лодка сыграла свою роль, поскольку благодаря ей немецкие конструкторы впервые познакоми­лись с задачами, возникающими при проектировании подобных бое­вых средств, накопили важный опыт, пригодившийся при разработ­ке последующих проектов.

Сверхмалая подводная лодка «Мольх»

В 1944 году в Германии началось проектирование одноместной подлодки «Мольх» («Тритон»), предназначавшейся для решения за­дач противодесантной обороны.

Сверхмалая подводная лодка «Мольх».

Как и «Хехт», она оснащалась только электродвигателем и по сво­ей конструкции принципиально не отличалось от предыдущей серии. Стенки цилиндрического прочного корпуса, длиной 10,78 метра и диаметром 1,14 метра (полная ширина 1,82 м), были выполнены из 3—3,5 мм стальных листов. Лодка водоизмещением 11 тонн делилась на 4 отсека. В носовой части размещалась главная балластная цис­терна длиной 0,85 м. За ней находился занимавший две трети длины корпуса (свыше 4 метров) аккумуляторный отсек. В нем устанавливались 14 торпедных аккумуляторов, объединенных в одну батарею, а также бортовые цистерны со сжатым воздухом — для компенсации отрицательной плавучести торпед. В третьем отсеке длиной около 1,35 м размещалось водительское кресло и основные органы управ­ления. Шахта верхнего люка была совмещена с миниатюрной ходо­вой рубкой и выдвижным перископом высотой 1,5 м. Наконец, в кор­мовом отсеке полуметровой длины располагались электромотор и баллоны со сжатым воздухом и кислородом.

  Сверхмалая подводная лодка «Мольх»

1 — кормовая оконечность; 2 — электро моторный отсек; 3 — входной люк; 4 — перископ; 5 — труба нактоуза; 6 — отсек управления; 7 — аккумуляторный отсек; 8 — аккумуляторы;  9 — носовая балластная цистерна; 10 — торпеда; 11 — электромотор.

В качестве дополнительного двигателя могли использоваться мо­торы двух торпед С7Е, подвешенных в днищевых выемках прочного корпуса. Автономность лодки достигала 2 суток, дальность плавания составляла 50 миль. Глубина погружения — до 40 метров.

Ее производство развернули в июле 1944 года в Эккернфёрде на заводе «Торпедо Форзухс Анштадт». Применение секционного спо­соба сборки и серийного торпедного оборудования позволило быст­ро начать массовый выпуск «тритонов». Всего были построены 363 единицы, часть из которых принимала активное участие в боевых действиях, однако данные об применении очень скудны.

Известно, что первый боевой поход «тритоны» совершили 26 сен­тября 1944 г. Из 10 вышедших в море лодок назад вернулись только 2. Успеха они не добились. В октябре того же года «тритоны» действо­вали возле побережья французской Ривьеры в Средиземном море. Тоже безуспешно. На рубеже 1944—45 гг. около 150 «тритонов» вхо­дили в состав сил обороны Атверпена. Они многократно отправля­лись в море, однако их успехи оказались более чем скромными: уда­лось потопить всего несколько каботажных и вспомогательных судов противника.

Между тем, собственные потери были очень большими. Часть лодок гибла прямо в порту от ударов авиации союзников, часть тону­ла в результате штормов и технических аварий, часть подрывалась на минах. А в ночь с 11 на 12 марта 1945 г. сразу 9 лодок типа «Мольх» потопили британские силы ПЛО.

«Погружающееся одноместное штурмовое средство «Бибер»

Именно так официально именовалась эта сверхмалая подводная лодка. Создатель лодки «Бибер» (Бобр) Генрих Бартельс (HeinrichBartels) начал работы над проектом в феврале 1944 года по заказу верфи «EntwurfFlenderwerke» в Любеке. Уже к 23 февраля Бартельс под­готовил всю рабочую документацию, а к 15 марта был построен пер­вый опытный образец «Бибера», получивший обозначение «Адам». 29 марта его продемонстрировали гросс-адмиралу Деницу. Лодки это­го типа специально создавались для действий в проливе Ла-Манш и возле французского побережья.

Корпус лодки имел обтекаемую форму, примерно посередине его находилась небольшая рубка высотой 52 см. Над рубкой возвышались 1,5-метровый перископ и устройство РДП (шнорхель). Длина 9 мет­ров, диаметр прочного корпуса 98 см, ширина вместе с торпедами 2,3 метра, высота от киля до крыши рубки 2,12 метра. Водоизмеще­ние 6,25 тонн. Вооружение состояло из двух 533-мм электрических торпед.

Сверхмалая подводная лодка Biber «Бибер».

Корпус, изготовленный из корабельной стали, разделялся водо­непроницаемыми переборками на пять отсеков. В первом находилась балластная цистерна. Во втором располагался главный отсек, здесь сидел водитель. Его голова почти упиралась в люк рубки, служивший единственным входом и выходом. Вокруг водителя были сосредоточены все рычаги управления, а также баллоны со сжатым воздухом для продувания цистерн, кислородный баллон с дыхательным аппа­ратом, аккумуляторная батарея, бензобаки и бензопроводы, ведущие к двигателю. Ввиду отсутствия дизеля столь малых размеров, на лод­ке установили шестицилиндровый бензиновый мотор фирмы «Оппель» с рабочим объемом 2,5 литра (мощность 32 л.с), который по­ставили между второй и третьей переборками. В четвертом отсеке находился электродвигатель (мощность 13 л.с), в пятом — кормовая балластная цистерна.

При плавании под водой водитель (теоретически) мог свободно дышать в главном отсеке в течение 45 минут, после этого происходи­ло перенасыщение воздуха углекислотой и необходимо было исполь­зовать дыхательный аппарат. Трех оксилитовых патронов (поглоти­телей углекислоты) хватало на двадцать часов подводного плавания. Глубина погружения достигала 20 метров. Скорость полного хода 6,5/ 5,3 узла. Дальность плавания в надводном положении 125 миль на б узлах, в подводном — 10 миль на 5 узлах.

Всего было построено 325 «биберов» (считая «Адама»), из кото­рых сформировали три флотилии. Эффективность их применения оказалась невысокой из-за несовершенства конструкции и малой ав­тономности. Бензиновые испарения, не поддающиеся изоляции, проникали в главный отсек, что зачастую приводило к авариям, взры­вам или к отравлению водителей.

Схема сверхмалой подводной лодки «Бибер».

В конце августа 1944 года 261-я флотилия «К» в составе 18 «биберов» под командованием их создателя, капитана 3 ранга Г. Бартельса была направлена в порт Фекан, в 40 км к северо-востоку от Гавра. Первая боевая операция проходила в ночь с 29 на 30 августа против скопления десантных и транспортных судов союзников в устье Сены. Надо отметить, что водители лодок не успели получить сколько-ни­будь серьезную подготовку в практическом плавании, а часть обнару­женных неисправностей механики не успели устранить. Водители не успели даже отдохнуть, их с марша сразу отправили в рейд, между тем на море было волнение силой 4 балла.

Все 18 лодок двинулись вдоль французского побережья к цели, однако до назначенного района дошли только две — лейтенанта Дозе (Dose) и обер-фельдфебеля Бёша (Boesch). Они сумели потопить де­сантный корабль и военный транспорт типа «Либерти». Но уже 31 августа Фекан был оставлен немцами, а почти все имевшиеся здесь лодки взорваны. Две или три погрузили на трейлеры и отправили в тыл, но по дороге на колонну напали ночью американские танки и уничтожили грузовики вместе с прицепами и находившимися на них лодками.

 Захваченная подводная лодка Biber «Бибер» на транспортном прицепе возле Арраса во Франции.

Новые флотилии «бобров» немцы направили в Нидерланды с ба­зированием в Роттердаме и его окрестностях. Отсюда они должны были осуществлять нападения на флот противника в устье реки Шель­ды и на подходах к Антверпену. Из Роттердама «биберы» действова­ли три месяца — с декабря 1944 г. по февраль 1945 года. Отдельные лодки доходили даже до Остенде. За это время они совершили 110 выходов в море. Когда немецкая служба радиоразведки сообщала, что в устье Шельды прибыл очередной конвой, 20—30 «биберов» выхо­дили на операцию, если это позволяла погода.

До района боевых действий им надо было пройти 40 миль в над­водном положении, причем среди белого дня, чтобы ночью иметь возможность атаковать. На этом пути вдоль побережья многие води­тели гибли от ударов авиации противника, господствовавшей в воз­духе, или от отравления выхлопными газами. Чаще же всего они про­падали без вести, на базу возвращались лишь единицы. Только в районе Антверпена погибли свыше 52 лодок типа «бибер». Точных данных об их успехах нет, хотя некоторые из атак «бобров» были ус­пешными — об этом свидетельствуют сами союзники.

В начале января 1945 года случайный взрыв торпеды одного из «биберов на рейде Роттердама уничтожил почти 30 сверхмалых лодок и судно обеспечения. Еще большие потери флотилия понесла 6 марта, когда взорвалась торпеда на лодке посреди группы, выходив­шей в боевой рейд.

 «Бибер» выброшенная на берег с мертвым водителем...

Диверсионные лодки типа «бибер» германское командование пыталось применить для нанесения удара по кораблям в бухте Ваенга Кольского залива в январе 1945 года. В это время там, кроме ко­раблей советского Северного флота и линкора «Архангельск», находилось крупное соединение английских боевых кораблей, сопровож­давших очередной конвой с военными грузами для СССР.

В ноябре 1944 года 265-я флотилия соединения «К» прибыла в Норвегию в район рыбацкого поселка Харстад и начала подготовку к операции. На три немецкие субмарины типа VIIС впереди и позади рубки были установлены шесть «биберов», по два на каждую. Лодки должны были доставить диверсантов в район Кольского залива и спу­стить их на воду за пределами зоны противолодочной обороны в 3 часа утра в день «X». После этого «бобрам» предстояло скрытно пре­одолеть систему оборонительных рубежей, сетевые заграждения у острова Сальный и, пройдя 40 миль, проникнуть вглубь залива. Но­чью, после восхода луны, шесть лодок, произведя распределение целей, должны были нанести одновременный торпедный удар по из­бранным целям.

Операцию наметили на 8 января, командовал диверсионной груп­пой капитан-лейтенант Вольфганг Вёрдеман. 5 января 1945 года три лодки-носителя вышли из норвежской базы и направились к Кольс­кому заливу. Однако атака не состоялась: на переходе морем из-за силь­ных вибраций на четырех из шести «биберов» вышли из строя бензопроводы и выбило уплотнения. Группе пришлось вернуться, так и не приступив к выполнения задания.

* * *

В целом, действия сверхмалых лодок данного типа оказались ма­лоэффективными. Причина заключалась в серьезных конструктив­ных недостатках (низкая мореходность, малая автономность, даль­ность и скорость плавания, ненадежность механизмов), а также в неправильной организации их действий (недостаточная подготовка водителей, непродуманная тактика боевых действий).

Сверхмалая подводная лодка «Зеехунд»

В январе 1944 года в Германии начались работы по созданию сверх­малых подлодок

серии ХХVIIВ, обладавших всеми основными устрой­ствами больших субмарин. Лодка получила обозначение «Зеехунд» («Тюлень»). Коструирование ее было поручено инженерному бюро «Глюкауф», где осуществлялось под руководством старшего советни­ка кораблестроения доктора Фишера. Заказ на три головные лодки 30 июня 1944 г. получила фирма «Howaldtswerke» в Киле. Программа, принятая в июне 1944 года, планировала выпуск 1450 лодок типа ХХVIIВ! 

Подводная лодка типа «Зеехунд» (другое название Тип XXVII; нем. Seehund, «тюлень») — проект немецких сверхмалых подводных лодок периода Второй мировой войны. Разработан в 1944 году на основе проекта Hecht. Использовались Кригсмарине в последние месяцы войны.

Характеристики «Зеехунда» были значительно улучшены по срав­нению с предшествующими проектами за счет увеличения водоизмещения до 14,9 тонн. Длина лодки составила 11,85 метра, ширина 1,67 метра. Скорость (надводная) - 7,7 узлов, скорость (подводная) 6 узлов, рабочая глубина погружения 30 м, предельная глубина погружения 50 м, автономность плавания 300/63 миль, экипаж — два человека.

Сверхмалая подводная лодка типа «Зеехунд».

1 — вертикальный руль; 2 — опорный подшипник; 3 — электромотор; 4 — выхлопная труба дизеля; 5 — дизель-мотор; 6 — ограждение рубки; 7 — клапан РДП; 8 — труба ГОН; 9 — радиоантенна; 10 — входной люк;11  — перископ; 12 — отсек управления; 13 — аккумуляторный отсек; 14, 15 — аккумуляторы; 16 — горизонтальный руль; 17 — кресло механика; 18 — уравнительная цистерна; 19 — кресло командира; 20 — торпеда.

Прочный корпус изготавливался из 5-мм стального листа. Благо­даря применению в его конструкции кольцевых шпангоутов и проч­ной стали максимальная глубина погружения достигла 70 метров, рабочая — 30 метров. На лодке была установлена относительно мощ­ная дизель-электрическая силовая установка(автомобильный дизель фирмы Бюссинг мощностью 60 л.с. и 25-сильный электродвигатель). Дальность плавания в надводном положении, без наружных топлив­ных баков, составляла 270 миль на скорости 7 узлов (полный ход — 7,7 узла), с наружными цистернами — 550 миль (1018 км). Емкость ак­кумуляторных батарей давала возможность проходить в погруженном состоянии 63 мили (116 км) 3-узловым ходом, или 19 миль (35 км) на 6 узлах.

По сравнению с «Хехт», лодка отличалась хорошей маневреннос­тью и управляемостью как в надводном, так и в подводном положе­нии. Правда, о хорошей мореходности говорить по-прежнему не при­ходилось. Так, в ночь с 1 на 2 января 1945 года в море вышли 18 «тюленей» из состава 1-й флотилии в Эймендене. Вскоре начался силь­ный шторм, во время которого 16 лодок погибли! Оказалось, что при волнении моря свыше 4-х баллов по шкале Бофорта «тюленям» выхо­дить в море нельзя.

Зато весьма ценным качеством лодок этого типа являлось рекорд­но короткое время погружения — всего 4 секунды, в то время как боль­шие лодки традиционной конструкции тратили на этот процесс 45— 60 секунд. При срочном погружении командир соскальзывал с комингса люка вниз на свое сиденье, задраивал люк над головой и заполнял носовую балластную цистерну. Лодка на полном ходу ныря­ла под воду почти вертикально и моментально уходила в глубину, лег­ко уклоняясь от ударов противолодочной авиации. В этом случае ди­зель продолжал работать и под водой до тех пор, пока лодка не опускалась на глубину 10 метров. Это было возможным благодаря тому, что выхлопные газы выбрасывались через клапан под давлением 2 атмосферы. После закрытия впускного клапана шнорхеля дизель от­ключался, и инженер-механик включал электромотор. Подъем на поверхность осуществлялся двумя способами: либо вытеснением воды из балластных цистерн сжатым воздухом, либо выхлопными газами включенного еще под водой дизельного мотора.

В распоряжении экипажа находились перископ, гирокомпас и РДП (шнорхель) новой конструкции. Вооружение состояло из двух 533-мм электрических торпед, частично утопленных в выемки кор­пуса по бортам.

Первые три лодки серии ХХVIIВ верфь сдала флоту в сентябре 1944 года. «Зеехунды» собирались из трех секций, изготовленных на различных заводах, что позволяло собирать до трех единиц в день при сравнительно небольшом штате рабочих. Темпы строительства достигали от 35 до 70 лодок в месяц. До конца войны (т.е. за 8 меся­цев) промышленность сдала заказчику 285 единиц (в том числе 136 единиц построила фирма «Шихау» в Эльбинге, 146 — верфь «Герма­ния» в Киле), и 70 из них успели принять участие в боевых действи­ях! Число незаконченных постройкой лодок не поддается учету. Так, по воспоминаниям бывшего директора верфи № 17 (бывшей «Ши­хау») в Эльбинге, польского инженера Ежи Рожановского, только там он обнаружил около 300 недостроенных «Зеехундов».*

* Кстати, он утверждает, что со дна реки Эльбинг польские водолазы подняли в 1946 г. две почти неповрежденные лодки типа «Зеехунд». Из них поляки собрали одну, испытали и отправили на базу военного флота в Гдыню. Дальнейшая судьба этой лодки ему неизвестна.

 11 мая 2001 года недалеко от острова Fehmarn (Феммарн) на Балтике, была поднята немецкая сверхмалая подводная лодка типа "Seehund"... на борту находились останки двух человек... На дальнем плане такая же лодка, поднятая накануне  у берегов Мекленбурга...

До декабря 1944 года длилось форсированное обучения парных экипажей. Обычно в них набирали младших офицеров флота и гар­демаринов. К этому времени северное побережье Франции уже было очищено от немцев. Перед Кригсмарине встала задача действий на коммуникациях противника в Ла-Манше с пунктов базирования, уда­ленных на восток. Поэтому базой 1-й флотилии «Зеехундов» стал Эйменден в Нидерландах. Командовал подразделением капитан-лей­тенант Рам, а затем капитан 3 ранга Бранди. До апреля 1945 года фло­тилия оперировала в районе между Темзой и Шельдой.

Но, как уже сказано выше, первый боевой поход, состоявшийся 1—2 января 1945 года в сложных метеоусловиях, стал для «тюленей» трагическим: из 18 вышедших в море лодок назад вернулись только две. В ходе попытки атаковать конвой, приближавшийся к бельгий­скому побережью, две лодки погибли от глубинных бомб противни­ка, 14 затонули в результате шторма. Сами они пустили ко дну всего-навсего один вооруженный траулер. Несомненно, что эти обескураживающие результаты во многом объясняются отсутствием у водителей практического опыта управления столь специфическим плавсредством, а также лютым холодом.

Во второй рейд, 17 января, вышли 10 «тюленей». На этот раз не было потеряно ни одной лодки, но рейд закончился безрезультатно. Командование Кригсмарине хотело даже вообще отказаться от бое­вого применения «тюленей», но затем предпочло изменить зону их действий. Вместо бельгийских и голландских берегов их направили к юго-западному побережью Англии и в Каледонский залив. При этом было решено отказаться от групповой тактики. По мере приобрете­ния боевого опыта стали появляться успехи.

В первых числах февраля 1945 года «Зеехунды» одержали свою первую победу: экипаж лейтенанта Вилли Вольтера потопил непода­леку от Ярмута транспорт грузоподъемностью около 3000 тонн. Между 22 и 24 февраля «тюлени» отправили на дно большой десантный ко­рабль LSТ-364 и кабельное судно «Алерт». С февраля по апрель 1945 г. 44 «тюленя» потопили 9 грузовых судов общей грузоподъемностью около 18450 тонн, еще три транспорта союзников (18384 брутто-тонны) получили серьезные повреждения. Наиболее крупным среди уничтоженных боевых кораблей оказался французский эсминец «Ла Комбатант» (бывший британский «Хэлдон»), торпедированный 22 фев­раля 1945 года восточнее банки Саут-Фоллз лодкой № 330 с экипа­жем в составе лейтенанта Клауса Шпарбродта и механика Гюнтера Янке. Им удалось незаметно подойти к эсминцу на дистанцию около 800 метров и всадить ему в борт обе торпеды.

 Французский эсминец La Combattante ("The Fighter") («Ла Комбатант»)... Длина 85,3м, ширина – 10,16м, осадка – 3,51м, скоростьт- 27узлов.

В ходе боевых действий «Зеехунды» показали удивительную жи­вучесть. Кроме того, лодка почти не отражала радиолокационных волн и ее не обнаруживали гидролокаторы. Даже столь опасные для больших подводных лодок глубинные бомбы практически весьма ред­ко могли ее поразить, так как самая сильная взрывная волна не нахо­дила на крохотном корпусе настоящего препятствия и только отбра­сывала ее под водой в сторону словно мячик. Однажды на такую лодку сбросили 76 глубинных бомб чуть ли не в упор. И что же? Лишь от­крылась небольшая течь в корпусе, да оказался поврежденым один аккумулятор!

Согласно статистике, в январе—мае 1945 года лодки типа «Зеехунд» выходили в море 142 раза. Не вернулись в свои базы 35 лодок, т.е по­ловина принявших участие в боевых действиях (напомним, что 16 из них погибли в первом походе). Лишь половина стала жертвой дей­ствий противника; вторая половина погибла вследствие недостаточ­ной мореходности.

«Зеехунд» чутко реагировал на малейшее перемещение веса внут­ри его. Наиболее ярко это проявлялось при движении на перископ­ной глубине, когда дифферент лодки можно было регулировать про­сто наклоном тел членов экипажа. В целом серия ХХVIIВ проявила себя как довольно удачное и надежное подводное диверсионное сред­ство, но она не дала поразительных результатов, да и не могла их дать.

В самом конце войны в Европе «Зеехунды» доставляли в осажден­ный союзниками Дюнкерк так называемые «масляные торпеды» — 4,5-тонные цилиндрические контейнеры, наполненные пищевыми жирами. В обратный путь лодки брали на борт письма воинов блоки­рованного гарнизона, за что их прозвали «тюленьей почтой».

* **

После окончания Второй мировой войны с верфи «Шихау» дос­тавили в Ленинград в начале 1947 года две лодки «Зеехунд» и техни­ческую документацию. На заводе «Судомех» одну из них достроили, доукомплектовали отечественными деталями и спустили на воду в ноябре того же года. В 1948 году эта лодка германо-советской пост­ройки прошла ходовые испытания и была передана флоту, конкрет­но — Отряду подводного плавания в Кронштадте, став первой совет­ской боевой сверхмалой подводной лодкой.

 Сверхмалая подводная лодка типа «Зеехунд».

В настоящее время 3 лодки типа «Зеехунд» являются экспонатами морских музеев: в Мюнхене, Бремерхафене и Париже.

***

На основе проекта «Зеехунд» немецкие конструкторы-эмигранты в 1952—55 гг. построили в Испании две сверхмалые лодки типа «СА» (№ 41 и № 42). Они имели размеры 13,4 х 1,7 х 1,5 метров; водоизме­щение 20 тонн, вооружение две 533-мм торпеды на внешней подвес­ке. Дизель мощностью 150 л .с. обеспечивал надводную дальность пла­вания 1400 миль на 10 узлах, электромотор в 110 л.с. — подводную скорость 12 узлов. Экипаж составлял 3 человека.

Эти лодки в свою очередь послужили образцом для целой группы сверхмалых подводных лодок, созданных в разных странах в 60—70-е годы.

Немецкие лодки других типов

Многообразие проектов различных типов средств ведения «ма­лой войны», осуществленных в Германии буквально в течение одно­го года, имеет вполне конкретное объяснение. Это не только лихо­радочные попытки успеть создать самое лучшее «чудо-оружие», но и официальная доктрина, выдвинутая вице-адмиралом Г. Хайе: « Мы должны строить по возможности больше мелких серий совершенно различных штурмовых средств. Как только оборона противника при­способится к какому-либо из них и научится успешно бороться с ним, нужно снимать его с фронта и заменять новым боевым средством с совершенно другими тактико-техническими данными. В результате этого мы сможем снова и снова застигать противника врасплох...»

Стремясь к существенному увеличению скорости хода и мореход­ных качеств сверхмалых подлодок, немецкие конструкторы вели ак­тивные работы по созданию энергетической установки замкнутого типа. В частности, такие двигатели, работавшие на жидком кислоро­де, устанавливались на модернизированных лодках «Крейслауф-Зеехунд». Благодаря такому усовершенствованию они могли действовать под водой гораздо дольше и не были вынуждены всплывать на повер­хность, когда разряжались аккумуляторные батареи. Кроме того, они обладали более высокой подводной скоростью, были на 1,5 метра длиннее и имели несколько больший тоннаж, чем «Зеехунд» старого типа. Однако «Крейслауф» была подготовлена к серийному выпуску весной 1945 года — слишком поздно.

«Швертваль» .Весной 1945 г. был спущен на воду опытный обра­зец лодки «Schwertwal» («Нарвал»), оснащенный парогазовой турби­ной Вальтера мощностью 500 л.с, работавшей на перекиси водорода. Экипаж 1 человек, вооружение — 2 торпеды 533 мм. Длина 10,24 метра, ширина 1,54 метра, высота 1,7 метра. Скорость в надводном положении до 32 узлов (расчетная дальность плавания 100 миль), под водой 28 узлов (дальность плавания 30 миль). Однако на испытаниях суммарный расход топлива оказался чрезмерным, что потребовало доставки ее в район атаки на буксире.

  Сверхмалая подводная лодка «Швертваль». 1945 год.

«Малый Дельфин». Одним из принципиально новых диверсионных средств, гибридом сверхмалой подлодки и человекоуправляемой тор­педы, стал «Малый Дельфин» (KleinerDelphin) — взрывающаяся субмарина, снабженная катапультируемым креслом водителя. Его созда­нием руководил профессор Корнелиус. Особенностью этой подлод­ки было применение динамического способа погружения, делавше­го ненужным использование балластных цистерн и баллонов с воздухом высокого давления. В результате конструкция существенно упростилась, равно как и управление. На лодке был установлен тор­педный электродвигатель мощностью 13 л.с, питавшийся энергией от трех аккумуляторных батарей. Он обеспечивал скорость подвод­ного хода до 19 узлов. По своим габаритам это была очень маленькая лодка: длина 5,1 метров, ширина 1,01 метра, водоизмещение — 2,8 тонны.

 «Малый Дельфин». 1944 год.

Действовать «Дельфин» должен был подобно взрывающимся ка­терам: со своим 1200-кг подрывным зарядом он ударялся о вражес­кий корабль и взрывался. Водитель на подходе к цели катапультиро­вался, нажав специальный рычаг. Однако очень небольшая дальность плавания (всего 3 мили!) не позволила принять «Дельфин» на воору­жение. Три завершенных опытных экземпляра были взорваны в ап­реле 1945 года во избежание попадания в руки противника.

 «Малый Дельфин».

«Большой Дельфин» (Grosserr Delphin) представлял собой развитие проекта «Малого Дельфина». Это была двухместная подводная лодка водоизмещением 8 тонн, длиной 8,68 метров, вооруженная двумя 533-мм торпедами, или двумя минами. Четырехцилиндровый дизель с зам­кнутым циклом работы типа «Отто» мощностью 25 л.с. обеспечивал ей подводную дальность плавания 30 миль на 14 узлах, а надводную — 100 миль на 30 узлах.

 «Большой Дельфин». 1945 год

Отличие «Большого Дельфина» от обычных сверхмалых подвод­ных лодок заключалось в том, что он мог погружаться и всплывать на поверхность динамическим способом. Однако организовать массо­вое производство таких лодок немцы уже не успели.

«Вальросс». В конце 1944 года группа инженеров-судостроителей сконструировала «единый образец» — сверхмалую подводную лодку «Вальросс» (Морж) водоизмещением 36 тонн. Она создавалась в це­лях полной замены всех существовавших к тому времени мини-суб­марин.

Сверхмалая подводная лодка «Вальросс». Проект. 1945 год.

1 - вертикальный руль; 2 - редуктор; 3 - электромотор; 4 - дизельмотор; 5 - перископ; 6 - шахта входного люка; 7 - койки;

8 - аккумуляторы; 9 - центральный пост; 10 - торпеды.

Лодка была лишена легкого корпуса, но имела були по бортам, в которых размещались балластные цистерны. В конструкцию ввели разделение на отсеки, аналогичные большим подлодкам: в носовой оконечности размещался жилой отсек, в средней части — централь­ный пост и органы управления, в кормовой — двигательный отсек. В нем находились 8-цилиндровый автомобильный дизель и электромо­тор. Аккумуляторные батареи размещались внизу по всей длине кор­пуса. Примененные в «Вальроссе» новые решения обеспечивали от­носительно большой радиус действия и автономность плавания до 10 суток.

Как и на других немецких сверхмалых лодках, вооружение «Мор­жа» составляли две 533-мм электрические торпеды на внешней под­веске. Однако они впервые устанавливались вверху, возле верхней палубы. Это позволяло принимать торпеды на плаву, а не в сухом доке, что являлось существенным недостатком предыдущих серий. Экипаж насчитывал пять человек.

По мнению специалистов, лодки типа «Вальросс» оставались луч­шими в своем классе вплоть до начала 60-х годов. Хотя ни одну из них не построили, именно для этого проекта немецким инженерам уда­лось добиться сочетания высокой мореходности и автономности с малым водоизмещением, скрытностью применения и удовлетворительным вооружением.

«Зеетойфелъ». Весьма любопытным проектом стала лодка-амфибия «Seeteufel» («Морской черт»). Она предназначалась как для проведе­ния самостоятельных торпедных атак, так и для доставки небольших групп боевых пловцов-диверсантов. В соединении «К» этот проект рассматривался как весьма многообещающее диверсионное средство.

Сверхмалая подводная лодка-танк «Зеетофель». 1945 год.

1 — отсек дизельмотора; 2 — отсек экипажа и приборов управления; 3 — аккумуляторный отсек; 4 — отсек электромотора и винторулевой

группы; 5 — гусеницы; 6 — волнорез; 7 — плексигласовая башенка для наблюдения; 8 — колонка РДП; 9 — антенна радиостанции;

10 — перископ; 11 — курсовой руль; 12 — стабилизатор; 13 — руль глубины; 14 — торпеда

Идея конструкции представляла нечто среднее между «Аргонав­том» С. Лейка (1897 год) и катером-танком типа «Грилло» (1918 год). Получилась миниатюрная подводная лодка с обычной дизель-элект­рической установкой, гребным винтом и двумя гусеницами. Привод гусениц работал от дизеля. Согласно расчетам, «Зеетойфель» мог самостоятельно спускаться в воду и при необходимости выбираться на берег. Для самозащиты в надводном положении планировалось уста­новить крупнокалиберный пулемет или огнемет. Наступательное во­оружение лодки состояло из двух 533-мм торпед, вместо них можно было брать 2 мины.

Длина 14,2 метра, ширина 2 метра, водоизмещение 30 тонн. Эки­паж состоял из двух человек, кроме того, лодка могла брать на борт пять диверсантов. Мощность дизель-мотора 250 л.с, электромотора — 100 л.с. Расчетная скорость аппарата в воде составляла 10 узлов, на суше — 8 км/час. Дальность плавания на поверхности воды 1000 миль, под водой 10 миль, глубина погружения до 25 метров.

Опытный образец подвергли всесторонним испытаниям, в ходе которых выяснилось, что для достижения приемлемой проходимос­ти по влажной прибрежной почве имеющийся дизельный двигатель слишком слаб, а гусеницы чересчур узки. Лодка постоянно застрева­ла на песчаных отмелях. Поэтому дальше опытного экземпляра дело не двинулось, а на доработку проекта времени уже не было.

 Сверхмалая подводная лодка-танк «Зеетофель». 1945 год.

* * *

Непродолжительная история немецких подводных диверсантов хорошо иллюстрирует банальную истину: «утопающий хватается за соломинку»! Идеей «фикс» нацистов была, как известно, идея «чудо-оружия», способного изменить ход войны в пользу Третьего рейха. Но войну нельзя выиграть диверсионными акциями. Боевой опыт показал, что соединения типа «Kleinkampfverbaende» способны лишь дополнять регулярные силы, отнюдь не заменяя их. Максимум, чего можно достичь с помощью таких соединений, так это добиться опе­ративно-тактических успехов, сковать на определенных направлени­ях более или менее значительные силы противника. Впрочем, нем­цам не удалось даже и это. Лихорадочные усилия в области подводных диверсий, несмотря на героизм (даже фанатизм) личного состава дали ничтожные результаты.

Одна из главных причин слабых успехов немецких подводных диверсантов заключалась в том, что их действия не синхронизирова­лись с действиями других родов войск (прежде всего, с авиацией) и не имели надлежащего разведывательного обеспечения. Кроме того, в отличие от итальянцев, англичан и японцев, немцы не практикова­ли нанесение ударов по тыловым портам противника, где находилась масса целей, а охрана являлась относительно слабой. Соответствен­но, у них не было средств доставки туда своих управляемых торпед и сверхмалых подлодок.

Кадры водителей подводных диверсионных средств были подго­товлены слабо, они толком не знали ни морской специфики, ни воз­можностей своего оружия. К этому надо добавить недостаточную ква­лификацию обслуживающего персонала, многочисленные конструктивные недоработки применявшихся образцов специальной техники. Отсюда — очень большие потери по техническим причи­нам. Наконец, полное господство авиации союзников, их наступле­ние на суше заставляло германское командование часто менять мес­та базирования и оперативные планы действий подводных диверсантов.

ЯПОНСКИЕ «ДРАКОНЫ СЧАСТЬЯ»

Сверхмалые подводные лодки

Японцы начали создавать свои подводные диверсионные средства с 1934 года. Именно тогда морской арсенал в Курэ построил две экс­периментальные сверхмалые подводные лодки, получившие обозна­чение «А-хётеки №№ 1, 2», что в переводе означает «корабли-цели типа «А» №№ 1 и 2». Они имели водоизмещение 46/50 тонн, длину 23,9 метра, диаметр корпуса 1,85 метра.

Согласно первоначальному замыслу, эти лодки должны были ата­ковать крупные надводные корабли противника в ходе генерального сражения. Их надо было выпускать с корабля-носителя вблизи райо­на боя (с дистанции 100—150 кабельтовых, т.е. 18-28 миль) и весь путь к цели они должны были проходить под водой на большой скорости. В связи с этим на них отсутствовали двигатели надводного хода.

В качестве энергетической установки использовался электродви­гатель постоянного тока мощностью 600 л.с. Благодаря тщательно проработанным обводам, минимальному количеству выступающих частей и вырезов в корпусе, конструкторам удалось добиться очень высокой максимальной скорости подводного хода — 23 узла. Такую скорость они могли поддерживать в течение 50 минут, проходя за это время 19 миль. Вооружение состояло из двух 450-мм торпедных аппа­ратов, расположенных в прочном корпусе. Экипаж — два человека.

 Японская подводная лодка типа «А».

В 1936 году вступили в строй две следующие экспериментальные лодки: «Ко-хётеки №№ 1, 2». Они представляли собой доработанный вариант предыдущей модели. После серии испытаний и разного рода усовершенствований, командование флота решило, что можно взять их за образец для большой серии.

С 1938 года верфь Урадзаки в Курэ приступила к серийному стро­ительству скоростных сверхмалых субмарин типа «А». Они обладали минимальным запасом плавучести, что позволило сократить время погружения до нескольких секунд. Габариты этих лодок являлись сле­дующими: 23,9 х 1,85 метров, водоизмещение 46 тонн. Электромо­тор мощностью 600 л.с. обеспечивал подводный ход в двух режимах: 19 миль (35 км) на 23 узлах, либо 80 миль (148 км) на 2 узлах. Экипаж включал двух человек. Для улучшения мореходных качеств была ус­тановлена рубка с ограждением, а применение герметичных торпед­ных аппаратов позволило увеличить глубину погружения до 90 мет­ров. Вооружение состояло из двух носовых торпедных аппаратов калибра 450 мм.

Вплоть до 1942 года японцы построили 62 лодки этой серии. Для их доставки в район боевых действий летом 1941 года был переобо­рудован авиатранспорт «Чиёда» (Chiyoda) водоизмещением 13,6 ты­сяч тонн (длина 174 метра, ширина 21 метр), в ангаре которого мог­ли разместиться 12 лодок. При хорошей погоде все они могли быть спущены на воду по рельсам через кормовой люк в течение 17 минут. Кроме надводных кораблей, японцы использовали в качестве носи­телей большие океанские субмарины, каждая из которых брала на борт одну лодку типа «А». С этой целью были переоборудованы пять океанских подлодок типа «I-16».

Весной 1941 г. лейтенанты Наодзи Иваса и Кею Мацуо сумели убе­дить командующего японским флотом вице-адмирала Ямамото в том, что наиболее целесообразный способ применения сверхмалых подлодок заключается в массированной атаке по вражеским портам в самом начале войны. От идеи применения их в генеральном морском сражении отказались. С лета того же года началась интенсивнаяя подготовка экипажей сверхмалых подлодок для нанесения удара по Перл-Харбору одновременно с налетом морской авиации. Все находивши­еся в строю лодки типа «А» свели в отдельную флотилию — Морское соединение специального назначения.

Подподная лодка И-16 со сверхмалой подлодкойтипа «А» на палубе. Длина лодки-носителя 107 метров,ширина 9 метров. Дальность плавания на поверхности воды 14 тысяч миль, под водой до 90 миль.

В феврале 1942 года началось проектирование новой однокорпусной сверхмалой подводной лодки типа «Би» (Оцугава). Всего было построено 1 такая лодка и еще 15 улучшенного типа «Би/Си», кото­рые отличались от прототипа более мощным дизель-генератором, большей дальностью надводного плавания и улучшенными условия­ми обитаемости.

 Подводная лодка типа А.

На лодках этой серии аккумуляторные батареи подзаряжались от дизель-генератора мощностью 25 л.с. Количество членов экипажа возросло до трех человек. Вооружение осталось без изменений. Уста­новка дизельного мотора, позволявшего заряжать аккумуляторы за 18 часов и размещение цистерны с соляркой привели к увеличению водоизмещения до 49 тонн (при длине 24,8 и ширине 1,88 метров). Но тщательно отработанные обводы позволили сохранить высокую скорость подводного хода — 18,5 узлов. Дальность плавания в надвод­ном положении достигла 350 миль (648 км), подводного — составила 17 миль на одной зарядке.

Дальнейшим развитием японских сверхмалых субмарин стали лодки типа «Ди» (Корю), конструкция которых считается наиболее удачной. Они были однокорпусными, имели дизель-генератор мощ­ностью 150 л.с, благодаря которому время полной зарядки аккумуля­торных батарей сократилось с 18 (тип «Би/Си») до 8 часов. Установ­ка более мощного дизеля привела к увеличению длины корпуса до 26,25 метра, а его диаметра до 2,04 м, водоизмещение возросло до 59,3 тонн. Вооружение состояло из двух 450-мм торпедных аппара­тов, казенные части которых находились в прочном корпусе. Над­водная скорость составила 8 узлов, подводная — 16 узлов (в течение 40 минут). Дальность плавания соответственно — 1000 миль на 5 уз­лах и 125 миль на 4 узлах. Глубина погружения 90 метров. Экипаж со­стоял из пяти человек.

  Подводные лодки типа «D» (Корю) после бомбардировки американцами в октябре 1945 года...

Всего с января по август 1945 года 11 верфей сдали флоту 113 ло­док этого типа, еще 496 находились в различных стадиях постройки. В общей сложности японцы планировали построить до сентября 1945 г. 540 таких лодок, а начиная с сентября сдавать по 180 лодок ежемесячно. Срок строительства одной лодки был определен в 60 суток. Но капитуляция 2 сентября поставила крест на всех этих пла­нах. Ни одна из лодок типа «Корю» участия в боевых действиях не принимала.

 Сравнение лодок типов А, Би/Си, Ди.

В конце 1944 г. инженер Горо Сайто спроектировал двухместную лодку типа «Кайрю» (Морской дракон). Она должна была стать япон­ским «чудо-оружием» при отражении американского десанта в мет­рополию. Предусматривалось массовое использование таких лодок для борьбы с вражескими кораблями в условиях полного господства противника на море. Простота конструкции делала возможным вы­пуск этой лодки на средних и малых предприятиях.

Эта лодка соединяла в себе качества сверхмалой подводной лод­ки и торпеды, управляемой человеком. Внешним видом она напоми­нала именно торпеду с небольшой рубкой и побортно расположен­ными в ее районе стабилизаторами, в которые были встроены горизонтальные рули. «Кайрю», обладавшая минимальным запасом плавучести, погружалась и всплывала под действием динамических сил, возникающих на горизонтальных рулях вблизи центра величи­ны. Благодаря такой конструкции она была устойчива при движении в приповерхностном слое воды и обладала хорошими маневренны­ми качествами.

Лодка имела длину 17,28 метров, диаметр корпуса 1,3 метра (ши­рину со стабилизаторами 3,48 метра) и водоизмещение 19,2 тонн. Энергетическая установка состояла из аккумуляторной батареи и электродвигателя мощностью 80 л.с, а также дизеля мощностью 85 л.с. Скорость полного хода составляла 7,5/10 узлов, дальность плава­ния под водой 36 миль (66,6 км) на 3 узлах, в надводном положении 450 миль (833 км) на 5 узлах. Экипаж — 2 человека.

 На переднем плане три сверхмалые подводные лодки типа «Кайрю», на дальнем плане подводные лодки «Волна 101», «Волна 104», «Волна 102».

Вооружение лодки предусматривалось в двух вариантах. В одном — снаружи прочного корпуса подвешивались две 450-мм торпеды, в дру­гом — в носовой части находился 600-килограммовый заряд ВВ, и тогда подлодка сама могла использоваться как торпеда-камикадзе против крупных надводных кораблей противника. Некоторое количество лодок типа «Кайрю» участвовало в обороне Филиппин и Окинавы, причем из-за нехватки торпед в основном использовался второй ва­риант вооружения, когда водителями становились смертники.

 Сверхмалая подводная лодка «Кайрю».

Лодки этого типа с декабря 1944 г. строил морской арсенал в Ёкосука, а также еще ряд заводов. Срок строительства к августу 1945 г. сократился до 30 суток. Планировалось до конца 1945 года постро­ить 1900 единиц, но реально были сданы флоту 224 единицы, еще 207 лодок остались недостроенными.

Перл-Харбор

Боевое крещение японские сверхмалые лодки получили 7 ноября 1941 года. Их планировалось использовать одновременно с воздуш­ным ударом по американской базе в Перл-Харборе. Для этой цели был создан специальный отряд в составе пяти океанских субмарин — 1-16, 1-18, 1-20, 1-22, 1-24 — под командованием капитана 2 ранга Сасаки. Каждая подлодка несла на борту одну «малютку» типа А.

По плану операции предусматривалось отделение их от лодок-носителей перед входом в гавань Перл-Харбора до начала воздушного налета. «Малютки» должны были проникнуть в порт, пройдя под водой по длинному фарватеру и начать огибать остров Форд с расче­том выйти к стоянке линейных кораблей к 6.26 утра, незадолго до начала бомбардировки японской авиации. Предполагалось, что в случае неудачи воздушной бомбардировки, каждая подлодка атакует двумя торпедами крупный американский корабль. Выстрелив торпе­ды, лодки должны были повернуть назад, снова пройти по фарвате­ру и встретиться со своими носителями. Возможность возвращения являлась, конечно, чисто теоретической.

На фоне ошеломляющего успеха японских авианосных сил в этой операции результаты действий сверхмалых лодок оказались весьма скромными, точнее нулевыми.

Пять океанских субмарин подошли к Гонолулу в запланированное время и в ночь на 7 декабря выпустили свое «оружие» примерно в 5 милях от цели. В 3.42. американский тральщик «Кондор», произво­дивший патрулирование подходов к Перл-Харбору, обнаружил одну из японских подлодок в двух милях от светового буя, обозначавшего вход в гавань. Заметив подозрительную тень в волнах, тральщик по­дошел поближе и его сигнальщики обнаружили перископ! Не имея на борту глубинных бомб, он немедленно вызвал на помощь дозорный эсминец «Уорд» (Ward). Два часа подряд эсминец искал подлод­ку, освещая волны прожектором и прослушивая глубину гидрофона­ми, но так ничего и не обнаружил.

  Атака на Перл-Харбор.

В 6.33, вскоре после восхода солнца, пилот летающей лодки «Ка­талина» заметил подводную лодку, следующую в кильватере за траль­щиком «Антарес», буксирующим в гавань баржу. Она явно намерева­лась проскользнуть в акваторию базы, прикрываясь этими судами. Самолет сбросил на воду дымовую шашку, указывающую место цели и вызвал по радио все тот же «Уорд». Эсминец прибыл в кратчайший срок и сбросил серию глубинных бомб. Лодка всплыла, после чего была потоплена артиллерийским огнем. В 6.45 командир эсминца радировал в штаб: «Атаковал глубинными бомбами и огнем орудий неизвестную подводную лодку в запретном районе возле входа в порт. Лодка затонула». Однако это сообщение не вызвало в штабе флота никакой реакции.

Благодаря жертвенному поступку одного подводного «лилипута», четыре остальные лодки сумели проскользнуть через разведенную про­тивоторпедную сеть у входа в гавань и прошли по фарватеру на внут­ренний рейд. В 7.55, когда первые японские бомбы упали на американ­ские корабли, эти лодки находились в бухте Ист-Лох и огибали остров Форд. Примерно в 8.30 одна из них выпустила торпеду в плавучую базу гидросамолетов «Кёртисс» но промахнулась: торпеда взорвалась воз­ле причала. Неподалеку от плавбазы в это время находился эсминец «Монагхэм», который направлялся для усиления противолодочного дозора в аванпорте. Он открыл артогонь по лодке, находившейся на малой глубине. Та выпустила по нему другую торпеду, но снова промах­нулась. «Монагхэн» протаранил ее и сбросил две глубинные бомбы. В 8.35 лодка затонула. Через несколько недель лодку подняли со дна га­вани вместе с находившимися в ней телами членов экипажа.

Третья японская «малютка» находилась неподалеку. Детонация бомб, сброшеннных с эсминца, вывела на ней из строя рулевое уп­равление и электромотор. В течение часа экипаж пытался устранить повреждения. Когда ему это наконец удалось, оказалось, что лодка застряла на прибрежной отмели, куда ее снесло течением. В конце-концов японцы смогли покинуть мель и направились в открытое море. Однако выяснилось, что вышел из строя компас, в корпусе появи­лась течь, аккумуляторы почти полностью разряжены. Экипаж поки­нул лодку, которая вскоре затонула. До берега доплыл только ее ко­мандир, лейтенант Сакамаки, который стал первым в этой войне военнопленным.

Две другие лодки пропали без вести. Скорее всего, они пали жер­твами глубиннных бомб американских эсминцев, командиры которых сообщили о нескольких противолодочных атаках. Кроме того, с лин­кора «Аризона» заметили, что одна из попавших в него торпед явно была выпущена подводной лодкой. Одну из этих лодок нашли в 1961 году на дне южнее острова Охау на глубине 20 метров. Её подняли и передали Японии.

Таким образом, несмотря на беспечность противника, не органи­зовавшего надлежащую противолодочную оборону своей базы, не­смотря на обладание исчерпывающей разведывательной информа­цией о фарватерах гавани и местах якорных стоянок всех крупных кораблей, действия японских подлодок при атаке Перл-Харбора ока­зались безрезультатными.

1942 год

Следующая операция подводных «малюток» состоялась только через полгода.

В конце мая 1942 г. четыре японские субмарины приняли участие в атаке на корабли в гавани Диего-Суарес на Мадагаскаре. Вечером 29 мая гидросамолет с I-10 произвел разведку гавани и обнаружил в ней линейный корабль и другие крупные цели. После этого I-16 и I-20 выпустили две подлодки типа «А». I-18 не смогла сделать этого из-за технических неполадок. Не встретив противодействия противо­лодочных сил, которые в то время здесь просто отсутствовали, сверхмалые лодки проникли в гавань.*

* Английские и южноафриканские войска только недавно захватили Диего-Су­арес, который ранее контролировали французские силы, лояльные к марионеточ­ному правительству маршала Петена во Франции. Самолеты патрулировали океан в поисках немецких рейдеров, катеров ПЛО не было, противолодочные сети еще не успели установить.

Торпеда одной из них попала в британский линкор «Рэмиллис» (Ramilles) водоизмещением около 30 тысяч тонн, в результате чего он получил серьезное повреждение. Другая лодка потопила танкер «Бритиш Лоялти» водоизмещением около 7 тысяч тонн. Командир I-16 наблюдал пламя пожара в гавани. Этот рейд японцев считается одним из самых успешных, хотя обе лодки погибли.**

** Членам экипажа одной из них удалось выйти на берег, где их окружили солда­ты береговой охраны. Не желая сдаваться в плен, они покончили с собой.

«Рэмиллис» пришлось отбуксировать в Дурбан (Юж­ная Африка), поскольку только там находился ближайший сухой док, способный вместить в себя линкор. Таким образом, в период ожесточенных боев союзного флота с японским в водах Юго-Восточной Азии, его крупная боевая единица оказалась выведеной из строя на несколько недель.

Другие пять подводных лодок типа «I» оперировали у берегов Австралии.

 Подводная лодка типа «I».

Три субмарины несли на своих палубах сверхмалые под­лодки Ха-8, 22, 38, а две имели гидросамолеты. Ночью 30 мая I-21 выслала для разведки порта Сидней гидросамолет, который появил­ся над ним в 4.20. Гидросамолет летал над акваторией порта с включенными бортовыми огнями, дважды облетел американский тяжелый крейсер «Чикаго», но не привлек ни малейшего внимания сил ПВО. Вернувшись назад, он при посадке затонул, однако экипаж спасся.

 Атака на Сиднейский порт.

Пилоты доложили об обнаружении в сиднейском порту 2 крейсеров, 4 эсминцев и большого количества транспортных судов.

31 мая подводные лодки I-22, I-24 и I-27, находясь в семи милях восточнее Сиднея, около 17 часов спустили на воду свои «малютки».

Лейтенант Кие Мацуо, командир малой подводной лодки I-22 во время нападения на гавань Сиднея 31 мая / 1 июня 1942 года.

Около 20 часов лодка Ха-14 (с I-27) застряла в противолодочной сети у входа в гавань. После двух с половиной часов безуспешных попы­ток освобождения, младший лейтенант Кенси Тума и боцманмат Такэси Омори привели в действие детонаторы. Они взорвали лодку вместе с собой и сетью. Двум другим удалось проникнуть в гавань, вызвав страшный переполох. Одна лодка выпустила две торпеды в крейсер «Чикаго» с дистанции 800 метров, но промахнулась. Одна торпеда выскочила на берег и не взорвалась, другая попала в блокшив «Куттабул» и потопила его (при этом погибли 18 человек).

HMAS Kuttabul (блокшив «Куттабул») полупотоплен в гавани Сиднея...

Это была лодка «Ха-14», позже ее так и не нашли, но на корабль-носитель она тоже не вернулась, хотя ее ждали 7 суток. Вторую подлодку (Ха-21) удалось потопить. Спустя несколько дней ее подняли. Обе торпеды находились в аппаратах, мертвые члены экипажа — на своих местах.

Надо признать, что и в этом случае (точно так же, как в Пер-Харборе) японцы понесли серьезные потери, не добившись абсолютно никаких результатов. Потопление старого блокшива (бывшего паро­ма), не обладавшего абсолютно никакой боевой ценностью, успехом считать нельзя.

Японская малая подводная лодка поднята после рейда в гавань Сиднея.

Обе описанные акции проводились в связи с подготовкой десан­та на атолл Мидуэй и имели отвлекающее значение. По расчетам япон­цев, действия подводных лодок должны были заставить американ­цев прийти к выводу, что здесь намечаются главные удары их авианосных соединений. Они не знали, что американцам известны их шифры, и те свободно читают все перехваченные радиограммы, а потому в курсе истинных намерений.

Японские сверхмалые подлодки активно поддерживали действия своих надводных сил во время боев за Соломоновы острова. I-16,I-20 и I-24 получили приказ войти в пролив Индиспенсейбл и выпустить сверхмалые лодки для атаки стоявших на якоре американских судов. 27 ноября одна сверхмалая подлодка смогла торпедировать транспортное судно «Маджиб», получившее серьезные повреждения и затонувшее на мелководье. 28 ноября «малютка» с I-16 смогла про­рваться сквозь все преграды в залив Лунга Пойнт на острове Гуадал-канал и торпедировать крупный транспорт «Алчиба» (Alchiba), который в это время как раз выгружал боеприпасы и топливо для сухопут­ных войск. Судно загорелось, начали взрываться грузы. Ему пришлось приткнуться к отмели, где оно горело в течеие четырех суток. Транс­порт пришлось затопить, поскольку погасить пламя не удавалось. В ответ американским эсминцам удалось потопить две «малютки» и повредить лодку-носитель I-20.

В период с ноября 1941 по декабрь 1942 года лодки типа «А» уча­ствовали в шести операциях и совершили 16 боевых походов. По японским данным, они потопили или повредили 9 вражеских кораб­лей и судов ценой гибели 13 лодок. Союзники подтвердили успех толь­ко в 4-х случаях из девяти. Малая дальность плавания лодок этого типа вынудила японское командование отказаться от использования их в качестве штурмовых средств. Все оставшиеся лодки типа «А» с 1943 г. вошли в состав береговой обороны Соломоновых островов и острова Киска.

ФИЛИППИНЫ

В 1944 году японские надводные корабли доставили на Филиппи­ны десять сверхмалых подводных лодок, которые должны были уча­ствовать в обороне островов, действуя с береговых баз в Давао, Замбоанга и Себу. Однако в боевых действиях участвовали лишь лодки, базировавшиеся на острове Себу.

Интенсивное американское судоходство между заливами Лейте и Лингаен через пролив Суригао и море Минданао создавало почти идеальные условия для действий японских мини-субмарин. Лодки совершали переходы в одиночку или группами по три единицы к пе­редовой базе Думагете, расположенной вблизи южной оконечности острова Негрос. Здесь они находились в дрейфе, ожидая сообщений береговых наблюдателей о продвижении конвоев или оперативных соединений через пролив Суригао.

Японская минисубмарина типа I во время перемещения к месту боевых действий...

Сверхмалые лодки постоянно доносили командованию о своих действиях. 3 января 1945 года они доложили о потоплении эскадрен­ного миноносца и двух транспортов, а два дня спустя — об уничтоже­нии эсминца и другого неопознанного корабля в море Минданао. Одна из «малюток», которой японское командование приписывало потопление крейсера, не вернулась в базу. Действительно, 5 января какая-то лодка атаковала крейсер «Бойз», следовавший в сопровож­дении эсминцев. Эсминец «Феникс» заметил идущие на крейсер тор­педы и подал сигнал. «Бойз» сманеврировал, и торпеды прошли мимо.

Одновременно эсминец «Тейлор» атаковал и потопил подводную лодку. Это единственный случай, когда японские данные хоть в чем-то совпадают с американскими!

В феврале от базировавшихся на острове Себу подводников по­ступали донесения о потоплении ими крейсера и эсминца, а в мар­те — трех транспортов. Однако ни одно из этих донесений не под­твердилось. 26 марта сухопутные войска США высадились на остров, и японцы сами затопили пять остававшихся здесь сверхмалых лодок. Во время высадки американские корабли ПЛО имели контакты с мини-подлодками. В частности эсминец «Ньюмен» донес о потопле­нии такой лодки-«малютки» артиллерийским огнем.

На этом боевая деятельность японских сверхмалых субмарин у Филиппин закончилась. По японским данным за три месяца они по­топили 5 транспортов, 2 крейсера, 5 эскадренных миноносцев и один авиатранспорт. По американским же данным, им не удалось потопить здесь ни одного корабля.

Человехоуправляемые торпеды «Кайтэн»

В начале 1941 года два молодых японских морских офицера — Сэкио Нисино и Хироси Судзукава — представили в военно-морское министерство проект управляемых торпед, управляемых смертника­ми. Техническая суть проекта заключалась в переоборудовании обыч­ных торпед, состоящих на вооружении императорского флота Япо­нии. Вскоре они получили ответ. Министерство, не вникая в технические детали, отвергло их предложение как «негуманное». Изобретатели были поражены: ведь в Японии сотни лет существо­вал культ жертвенной смерти на войне. Более того, в 1933 г., во время войны с Китаем, газеты уже напечатали объявление о наборе добро­вольцев-смертников для применения подобных торпед. Тогда на 400 мест поступило более 5 тысяч заявлений! Правда, на самом деле шу­миха 30-х годов имела чисто пропагандистский характер. Таким спо­собом японцы хотели предостеречь великие державы от попыток вме­шательства в войну на стороне Пекина.

После сражения за атолл Мидуэй 4—5 июня 1942 года, в котором японский флот потерял 4 авианосца и много опытных летчиков, груп­па младших офицеров-подводников начала ратовать за применение торпед, управляемых водителями-смертниками. Они считали, что это «штурмовое» оружие, способное на скорости 30 узлов поразить лю­бую цель, может дать значительные результаты в будущих операциях против американского флота.

В феврале 1944 года японское морское командование приняло решение о серийном производстве управляемых торпед «Кайтэн» («Сотрясающая небеса»). Торпеда данного типа имела водоизмеще­ние 8,3 тонны, длину 14,74 метра, диаметр корпуса 1 метр и несла в головной части 550 кг взрывчатки. Водитель размещался, скорчив­шись, в узком отсеке между боеголовкой и двигателем. Наблюдение за поверхностью воды он осуществлял через перископ. Двигатель мощностью 530 л.с. работал на гидразине (Н₂N-NH₂). Дальность пла­вания составляла 12,5 миль на скорости 30 узлов, либо 24 мили на скорости 20 узлов. Всего до конца войны японцы построили около 700 торпед типа «Кайтэн-1».

 Японская управляемая торпеда-камикадзе Кайтен I.

1. Балластная цистерна, 2. Двигательное отделение. 3. Бак гидранта. 4. Верхний люк. 5. Нижний люк. 6. Кабина управления. 7. Бак гидранта. 8. Боевая часть.

К идее водителей-самоубийц высшие морские круги Японии по­началу отнеслись без энтузиазма. По настоянию адмирала Мива, в конструкции торпеды предусмотрели устройство для катапультиро­вания водителя после наведения ее на цель. Но в ходе испытаний стало ясно, что оно ничего не дает. Водитель шел ко дну вместе с крес­лом-катапультой. И после того как в ходе операции американских войск по захвату Марианских островов в 1944 году Япония понесла невосполнимые потери в подводных лодках и авианосцах, высшие морские чины стали смотреть на идею использования оружия само­убийц серьезно. В складывающейся обстановке все было кстати.

Обучение водителей управлению торпедами началось летом 1944 года в Оцудзима на плавбазе «П». Теперь это были чистые смертни­ки. Подготовку проходили добровольцы из числа молодых офицеров и старшин. Каждый такой смертник был убежден, что пожертвовав собою, он уничтожит авианосец или линейный корабль противника. Их арифметика была проста: сто «Кайтэн» потопят сто американских тяжелых кораблей, и японский флот вновь обретет господство на море. Жертвы не заставили себя ждать. Первые 15 водителей погиб­ли еще в процессе обучения в результате несчастных случаев.

Вследствие небольшой дальности плавания управляемых торпед, японцы использовали для их доставки в район боевых действий под­водные лодки. Начиная с осени 1944 года и до конца войны японцы переоборудовали для транспортировки «Кайтэн» 18 подводных ло­док: I-8, 35, 36, 37, 44, 47, 48, 53, 56, 57, 58, 263, 361, 363, 366, 367, 368, 370. Это были океанские подводные лодки с огромным радиусом дей­ствия. Наглядное представление о подобных судах дает подлод­ка I-58, вступившая в строй в 1944 г.

Каждая из них несла на своей палубе от 4 до 6 управляемых тор­пед.

 Подводная лодка И-58, оборудованная для транспортировки 6 управляемых торпед типа «Кайтэн-1».

Надводное водоизмещение 2607 тонн; длина 107 метров, ширина 9,3 метра. Полная скорость надводного хода 23,6 узла, подводного —

8 узлов. Дальность плавания на поверхности 12100 миль (22400 км), под водой 96 миль (178 км).

Водители могли занимать места в кабинах торпед только при надводном положении носителя. Поэтому вскоре японцы изменили технологию запуска торпед. Водители садились на свои места тогда, когда лодка-носитель выходила в заданный район. Дальше они мно­го часов подряд оставались внутри торпед, поддерживая связь с центральным постом управления по телефону. Воздух для дыхания пода­вался в кабину по специальному шлангу из лодки. Благодаря такому методу удалось резко сократить время запуска. Топерь торпеды мог­ли отделяться от транспортной лодки в подводном положении.

Кроме подводных лодок, японцы в период с 14 августа 1944 г. по 20 января 1945 г. переоборудовали в носитель управляемых торпед старый легкий крейсер «Китаками», спущенный на воду еще в 1920 году.

 Японский легкий крейсер «Китаками».

Водоизмещение 5640 тонн; размеры 162 х 17,4 х 5,6 метров; 4 ствола 127-мм орудий, 42 ствола 25-мм зенитных автоматов.

Переоборудование заключалось в прокладке рельсовых путей на палубе корабля, в его кормовой части, на которых могли разме­щаться 8 управляемых торпед «Кайтэн-1». Благодаря специальным спонсонам, прикрепленным к корме, все эти торпеды можно было сбросить в воду за 7—8 минут. Была также установлена трехопорная грот-мачта с 20-тонным подъемным краном для приема торпед на борт.

Спуск управляемой торпеды на воду с борта крейсера «Китаками».

После переоборудования крейсер с 21 января 1945 г. вошел в со­став Специального диверсионного соединения «Кайтэн» в Курэ и приступил к отработке приемов боевого использования управляемых торпед. Учения происходили во Внутреннем японском море. Однако 24 июля 1945 года крейсер получил серьезные повреждения корпуса во время налета американских бомбардировщиков. До его участия в боевых операциях с человекоуправляемыми торпедами дело так и не дошло.

В самом конце 1944 года, после того, как японский флот потерпел тяжелое поражение в битве за Филиппины и стало ясно, что амери­канцы попытаются высадиться в самой Японии, была сконструиро­вана управляемая торпеда «Кайтэн-2/4». Она предназначалась исклю­чительно для борьбы с десантными флотилиями американцев и кораблями поддержки.

Эта торпеда длиной 16,9 метра и диаметром 1,35 метра имела во­доизмещение 18,3 тонны. Вес заряда ВВ увеличился почти в три раза и достиг 1550 кг. Турбина конструкции немецкого профессора Валь­тера, работавшая на перекиси водорода (Н₂О₂), позволяла развивать скорость 40 узлов. Дальность плавания на этой скорости составляла 27 миль, наибольшая глубина погружения осталась прежней — 90 мет­ров.

Японская торпеда «Кайтэн-2/4». Вашингтон 1974 год.

В отличие от торпед первой модели, здесь кабина водителя име­ла два входных люка — один сверху, второй снизу. Предполагалось, что через нижний люк водитель сможет переходить на свое место в торпеде из лодки-носителя, находящейся в подводном положении. Кроме того, окуляр перископа подняли выше, на уровень глаз води­теля, чтобы ему было удобнее управлять торпедой.

Технические характеристики торпеды диктовали тактику ее ис­пользования. После определения с берегового поста управления (или с подводной лодки) точных координат цели, торпеда должна была устремляться к ней на максимальной скорости. Времени для длитель­ного маневрирования водитель не имел, запасов перекиси водорода хватало не более чем на 41 минуту непрерывной работы турбины.

Управляемая торпеда «Кайтэн-2».

1 — турбинный отсек; 2 — емкости со сжатым кислородом; 3 — верхний  люк; 4 — перископ; 5 — отсек управления; 6 — заряд ВВ; 7 — емкости для перекиси водорода; 8 — нижний люк.

Испытания нового оружия успешно прошли весной 1945 года. До момента капитуляции японцы успели построить около 1600 корпу­сов торпед «Кайтэн-2». Однако наладить серийное производство тур­бин Вальтера им не удалось. Поэтому ни одна такая торпеда участия в боевых действиях не принимала.

Из водителей управляемых торпед японцы формировали специ­альные отряды, решение на использование которых принимал штаб Объединенного императорского флота. 7 ноября 1944 года состоя­лась церемония выпуска первой группы в составе 12 молодых офице­ров-смертников. Они образовали отряд ударных сил специального назначения, получивший название «Кикумидзе». На следующий день 8 ноября подводные лодки И-36, И-37 и И-47 с 12 торпедами «кайтэн» на борту ушли в боевой рейд. Японское командование планировало 20 ноября одновременно нанести удары по американским кораблям на якорных стоянках островов Палау и Улити. К Палау отправилась И-37 (командир Камимото), к Улити пошли лодки И-36 (командир Орита) и И-47 (командир Теремото). Одним из водителей торпед на №47 был лейтенант Сэкио Нисино, который хотел самолично про­верить эффективность своего изобретения.

I-37 не дошла до места назначения. Её обнаружили за день до на­меченной атаки. Американские эсминцы «Конклин» и «Мак-Кей Рей­нольдc» засекли субмарину гидролокаторами и потопили её глубин­ными бомбами. I-37 взорвалась и затонула вместе с «кайтэн» на борту.

Подводные лодки I-36 и I-47 подошли к атоллу Улити 19 ноября и произвели разведку с целью установить места расположения главных целей. Атаку назначили на утро. Около полуночи водители с ритуаль­ными повязками «хатимаки» на голове, с самурайскими мечами на боку заняли свои места в кабинах. Затем обе лодки погрузились и в подводном положении вышли на позиции для запуска «кайтэн». К 3.30 утра 20 ноября I-47 выпустила все четыре управляемые торпеды. Че­рез полтора часа I-36 выпустила еще одну, из-за технических непола­док три остальные ее торпеды пришлось утопить, сняв с них водите­лей. Вдобавок ее обнаружили и атаковали глубинными бомбами американские корабли. Капитану Теремото едва удалось вывести свой корабль из опасной зоны.

Спустя примерно час после пуска последней торпеды со стороны якорной стоянки раздался сильный взрыв. I-47 всплыла на перископ­ную глубину, и ее командир увидел сквозь окуляры перископа огром­ный столб огня и дыма в лагуне атолла. Затем в течение полутора ча­сов прогремели еще несколько взрывов. 30 ноября обе подводные лодки вернулись на свою базу в Курэ.

Вскоре на борту флагманского корабля 6-го флота состоялось со­вещание, в котором участвовали более двухсот человек, включая ве­дущих японских экспертов. Была дана оценка результатов первого боевого применения управляемых торпед. Командиры I-36 и I-47 доложили о том, что они наблюдали после пуска «кайтэн». На основа­нии этих докладов, плана атаки и произведенных до нее аэрофотос­нимков офицер штаба б-го флота дал высокую оценку действиям но­вого оружия. Он заявил, что лейтенант Нисино отправил на дно авианосец, а остальные четыре смертника потопили по линейному кораблю или крейсеру. Присутствовавшие пришли в восторг. С этого момента японцы удвоили свои усилия по применению управляемых торпед.

На самом деле фактические результаты первого  рейда «кайтэн» оказались куда менее значительными. Рано утром 20 ноября эсминец «Кейс» у входа в лагуну атолла Улити протаранил и потопил цель, которую классифицировал как сверхмалую подводную лодку. Вторую такую же цель потопили глубинными бомбами самолеты морской пехоты. Только одна «кайтэн» проникла на якорную стоянку амери­канского флота и взорвал танкер «Мисисинева» (Mississinewa) водо­измещением 11300 тонн с грузом в 405 тысяч галлонов авиационного бензина. Танкер затонул, унеся с собой жизни 50 членов экипажа.

* * *

В декабре 1944 года японцы были готовы к проведению новой операции подводных

смертников. Находясь под впечатлением «ус­пеха» на Улити, адмирал Мива создал отряд «Конго» (Алмаз) из 24 управляемых торпед, размещенных на 6 подводных лодках (I-36, 47, 48, 53, 56, 58). Он намеревался использовать их для одновременного удара по кораблям США в нескольких базах, с которых они обеспе­чивали операцию вторжения на Филиппины. Такой удар планирова­лось осуществить 12 января. Поэтому в конце декабря в море вышли пять подводных лодок из шести, чтобы занять позиции возле наме­ченных для атаки неприятельских баз. К 10 января японская авиация закончила воздушную разведку, которая подтвердила наличие там подходящих объектов для атаки. После этого все пять лодок получи­ли приказ отправить свои управляемые торпеды в рейд.

Подводная лодка I-56, получив условный сигнал, несколько раз пыталась подойти к гавани Сиадлер на островах Адмиралтейства, но из-за действий противолодочного дозора противника не смогла этого сделать. Потерпевшую неудачу подлодку 16 января отозвали в Японию

I-47 сумела 12 января выйти в район якорной стоянки флота США, расположенной в гавани Холландия, и выпустить четыре «кайтэн». Оставаясь в надводном положении, командир лодки Орита наблю­дал пожар в бухте и принимал по радио сигналы тревоги о прорыве в гавань японских подводных лодок.

I-53 выпустила четыре торпеды в проливе Коссол на островах Палау. Одна из них взорвалась вскоре после старта, другую из-за ме­ханических повреждений пришлось затопить, сняв с нее водителя. Позже командир подлодки Тоемасу слышал сильные взрывы в про­ливе Коссол. На основании этого он доложил командованию об ус­пешных действиях двух управляемых торпед.

I-36 в районе островов Улити также выпустила четырех смертни­ков. Один из них вышел в атаку на транспорт боеприпасов «Масама», но взорвался, не дойдя до него всего 35 метров. Судьба трех осталь­ных «кайтэн» неизвестна. На лодке-носителе слышали взрыв и доло­жили, что все торпеды достигли цели. Им приписали потопление четырех кораблей, включая линкор и танкер (!).

 Танкер «Мисисинева» горит после атаки торпеды «кайтэн». 20 ноября 1944 г.

На 20 января была намечена повторная атака объектов на Улити. С этой целью туда отправилась I-48. Однако, выйдя из Курэ, лодка исчез­ла. 22 января ее потопила американская противолодочная группа.

29 декабря из Курэ вышла I-58 с четырьмя «кайтэн» на борту. Ей предстояло атаковать базу флота США на острове Гуам. 6 января под­лодка приблизилась к Марианским островам, а ночью 11 января выш­ла на рубеж атаки возле порта Апра. Погода стояла отличная, небо было ясным, море спокойным. Выпуская торпеды, командир лодки Хасимото сожалел, что согласно данным авиаразведки, в гавани не было ни линейных кораблей, ни авианосцев. Торпеды стартовали в 3.00 и по расчетам должны были оказаться возле цели примерно в 4.30. На лодке ждали этого часа, но неожиданно появившийся само­лет заставил I-58 погрузиться, и она не смогла наблюдать результаты атаки.

Последнее фото I-58, капитан Хасимото Юко, 1946 год, 1 апреля.

В целом сведения о результатах действий группы «Конго» весьма противоречивы. В Японии утверждали, что ее торпеды потопили в общей сложности 18 американских кораблей и судов, в том числе эс­кортный авианосец, крейсер, девять крупных транспортов, танкер и еще шесть кораблей. В США современные историки заявляют, что все «кайтэн» погибли, потопив всего лишь один десантный корабль типа LCI-600 водоизмещением 246 тонн.

Иводзима

19 февраля 1945 г. американцы начали десантную операцию по захвату острова Иводзима. Для противодействия кораблям флота вторжения 20—22 февраля из Внутреннего Японского моря вышли подлодки I-44, 368, 370, составившие группу «Чихая». На их палубах находились 12 управляемых торпед.

 Во время перехода в район Иводзимы I-368 и I-370 были потопле­ны противником. Командир I-44 сообщил по радио 1 марта, что в 50 милях от цели лодка подверглась атаке сил противолодочной оборо­ны и не может выйти на исходную позицию для пуска торпед. Ему повторили прежний приказ, а после того как и он остался невыпол­ненным, 6 марта отозвали в Японию, где командира отстранили от командования.

28 февраля адмирал Мива создал новую группу подлодок, воору­женных управляемыми торпедами. В нее вошли I-36 и I-58, каждая несла по четыре «кайтэн». Однако к 6 марта командование Объеди­ненного императорского флота поняло, что сражение за Иводзиму проиграно и приказало Миве прекратить действия подводных лодок в этом районе. Адмирал отозвал I-36 в Японию, а I-58 приказал занять позицию согласно плана новой операции «Тан».

I-58 получила этот приказ в тот момент, когда она выходила на позицию пуска управляемых торпед для атаки американских кораб­лей, стоявших на якорях у берегов Иводзимы. Командир подлодки Хасимото приказал снять с торпед их водителей, а сами торпеды сбро­сить в море. После этого I-58 взяла курс к острову Окино Дайто Сима, где она должна была играть роль плавучего радиомаяка для японских бомбардировщиков, вылетавших с аэродромов Японии бомбить по­зиции на Улити.                            

Окинава

1 апреля передовые части морской пехоты и армии США при мощ­ной поддержке кораблей с моря и авиации с воздуха высадились на острове Окинава. Началась битва за Окинаву, продолжавшаяся око­ло трех месяцев — до 22 июня. В ходе этой бойни американцы поте­ряли свыше 12 тысяч человек убитыми и более 36 тысяч ранеными. Погибли 763 самолета и 36 кораблей, еще 368 кораблей получили повреждения. Японские потери намного превысили американские: они составили на Окинаве свыше 127 тысяч человек убитыми, не счи­тая потерь флота. Погибли свыше 4 тысяч японских самолетов.

Между 29 марта и б апреля из Японии к Окинаве ушли подводные лодки I-44, I-47, I-56 и I-58. Каждая была вооружена шестью «кайтэн». Эти 24 торпеды составили отряд «Анатакэ».

Первой следовала I-47. Южнее острова Кюсю ее атаковали снача­ла самолеты с авианосцев, а затем эсминцы противника. Оставляя за собой масляный след, лодка возвратилась в Курэ для ремонта. Две следующие субмарины вышли в море 3 апреля и погибли на перехо­де. I-56 потопили 18 апреля американские эсминцы глубинными бомбыми, а I-44 потопили 29 апреля самолеты с авианосцев. Ни одна из этих лодок успеха в использовании управляемых торпед не добилась, хотя японское командование утверждало обратное.

I-58 под командой все того же Хасимото прошла Восточно-Китай­ское море и вышла на широту Окинавы. Днем 7 апреля Хасимото получил радиограмму, в которой указывалось, что совместно с I-58 удар по скоплению американских десантных судов будет наносить линейный корабль «Ямато». Однако к моменту получения радиограм­мы линкор уже был потоплен. Он пошел ко дну в 16.23.

 «Ямато» (яп. 大和) — линкор японского императорского флота времён Второй мировой войны типа «Ямато». Один из самых больших военных кораблей в истории человечества из когда-либо потопленных в ходе боевых действий. «Ямато» — древнее название самой Японии. Водоизмещение - стандартное 63 200 т; полное 72 810 т. Длина - 243,9/256/263 м; Ширина - 38,9 м; Осадка - 10,4 м

 На следую­щий день лодка получила приказ во что бы то ни стало атаковать ко­рабли противника у побережья острова.

Приближаясь к цели, I-58 радиолокатором неоднократно обнару­живала американские самолеты и уходила под воду. В течение после­дующих семи дней из-за угрозы с воздуха лодке пришлось погружать­ся более пятидесяти раз. Постоянно работавший радиолокатор позволял успешно уклоняться от атак авиации, но частые погруже­ния не дали возможности подзарядить аккумуляторы, чтобы дойти до Окинавы в подводном положении. 14 апреля Хасимото, так и не сумев прорваться к якорным стоянкам, получил приказ вывести лод­ку в Тихий океан. Чтобы выполнить его, лодке пришлось пройти сквозь полосу японских минных заграждений в Восточно-Китайском море и затем следовать вдоль китайского побережья почти до самого Тайваня. После месячного пребывания в море находившиеся на лод­ке «кайтэн» вышли из строя, и 29 апреля I-58 возвратилась в Японию.

 Капитан Хасимото умер 25 октября 2000 года. Ему было 91 год.

Опыт использования подводных лодок с управляемыми торпеда­ми на борту показал, что попытки прорыва к якорным стоянкам об­речены на провал из-за эффективного противодействия противни­ка.  Поэтому было  принято  решение  об  использовании  накоммуникациях американцев в радиусе 200 миль от Окинавы обыч­ных подлодок.

Японское командование попыталось еще раз ввести «кайтэн» в бой в мае—июне 1945 года. С этой целью была создана группа в со­ставе 36 управляемых торпед, получившая название «Тэмон». I-367 ушла к Окинаве в конце мая. Она использовала 5 торпед из 6 и доби­лась определенных успехов, потопив или повредив не менее трех американских кораблей. Следующие две лодки этой группы — I-47 и I-363 отправились в район Окинавы 19 июня. В этом походе I-363 пропала без вести, но 21 июня американский войсковой транспорт «Марафон» был поврежден в результате атаки управляемой торпе­ды. I-47 не смогла использовать свои торпеды и в августе вернулась на базу.

Три другие субмарины группы «Тэмон» японцы направили в юж­ную часть Филиппинского моря, где они действовали успешнее. До этого в районе к югу от Тайваня в течение нескольких месяцев япон­ских подводных лодок не было вообще, и противолодочная оборона оказалась здесь заметно ослабленной. Конвои, правда, попрежнему сопровождали корабли охранения, а боевые корабли совершали пе­реходы самостоятельно на скорости, превышающей 16 узлов. Одна­ко считалось, что в этом районе японские субмарины уже не пред­ставляют угрозы и обеспечение судоходства приняло форму обычной повседневной деятельности. Задачи противолодочной обороны эффективно решали поисково-ударные группы, но в указанный период в Филиппинском море ни одной из них не было.

I-53 первой из группы 24 июля обнаружила и атаковала конвой, состоявший из семи танкодесантных кораблей и рефрижераторно­го судна, эскортируемый сторожевыми кораблями и катерами-охотниками. Выпустив две «кайтэн», японская подлодка потопила сторо­жевой корабль «Андерхилл». В принципе, этот корабль погиб по собственной вине: его командир решил протаранить «подводную лод­ку», чей перископ заметили сигнальщики. В результате произошел взрыв большой силы, оторвавший всю носовую часть корабля до са­мой трубы. Погибли 10 офицеров (в том числе командир) и 102 мат­роса.

 Сторо­жевой корабль USS Underhill (DE-682) («Андерхилл»).

I-58 потопила 29 июля тяжелый крейсер «Индианополис», но ата­ка была проведена обычными торпедами. 10 августа эта лодка выпус­тила две управляемые торпеды против конвоя севернее острова Лусон, но безрезультатно. Через два дня она атаковала транспорт-док «Оук Хилл», однако сторожевик сопровождения потопил обе управляемые торпеды.

I-366 сообщила, что вечером 11 августа она выпустила три «кайтэн» для атаки вражеского конвоя в 500 милях севернее Палау, и что им удалось потопить три судна. Однако американцы это не подтвер­ждают.

* * *

Как видим, данные о результативности японских диверсионных средств крайне противоречивы. Зато достоверно известно, что за время боевого использования управляемых торпед «кайтэн» японс­кий флот потерял восемь подводных лодок-носителей, вместе с ко­торыми погибли около 900 человек.                                        

В целом увлечение японцев диверсионными средствами не оправ­дало их надежд. Предположение, что каждая управляемая торпеда уничтожит один корабль, после чего наступит перелом в войне на море, оказалось фантазией. Еще раз подтвердилось мнение о том, что диверсионные средства могут лишь дополнять действия главных сил, но заменить их они не способны. Кроме того, если сравнить япон­ский подход с результатами итальянцев, англичан и немцев, можно сделать еще один вывод: профессиональные диверсанты действова­ли намного эффективнее, чем дилетанты-смертники.

Команды «Фукурю»

С самого начала войны (Япония вступила в войну 7 декабря 1941 года) японский флот имел в своем распоряжении отряд легководолазов. Именно они в феврале 1942 года обезвредили английские мин­ные заграждения возле Гонконга и Сингапура, тем самым проложив путь своим десантным судам.

Кроме них, к весне 1944 года японцы располагали боевыми плов­цами из отряда «Кайю», способными атаковать десантные суда. Каж­дый такой пловец был вооружен ножом, 3 ручными гранатами и ми­ной, находившейся в деревянном контейнере емкостью 262 куб. см. Одеты они были в водонепроницаемые костюмы, на ноги одевали ласты. Взрывчаткой являлся лиддит (тринитрофенол). На счет плов­цов подразделений Кайю относят повреждение одного десантного корабля типа LCIпри высадке американцев на Палау, а также одного эскортного миноносца и войскового транспорта во время битвы за Окинаву. Однако их усилия не смогли помешать высадке десантов противника, действия японских водолазов-диверсантов оказались малоэффективными.

С февраля 1945 года японцы начали создавать специальные груп­пы водолазов-смертников, призванных стать последней линией обо­роны японских островов. Они получили название «Фукурю» — «Дра­коны счастья». Их подготовку осуществляли учебные центры в городке Каватана (остров Кюсю) и в военно-морской базе Ёкосука (остров Хонсю). Они были одеты в такие же гидрокостюмы, как и бойцы «Кайю», голову покрывал водолазный шлем, похожий на пе­ревернутое ведро. Примитивный дыхательный аппарат замкнутого цикла был снабжен одним или двумя баллонами сжатого кислорода емкостью 3,5 литра. Аппарат позволял диверсанту оставаться под водой от 4 до 8 часов на глубине до 15—20 метров и передвигаться там со средней скоростью 1,5—2 км/час. Хорошо тренированные водо­лазы могли погружаться на глубину до 30 метров.

Водолаз – смертник группы «Фукурю»...

Японское командование рассчитывало, что к сентябрю 1945 года в его распоряжении будет не менее 6 тысяч пловцов-самоубийц. Но добровольцев, мечтающих о счастье умереть за обожаемого импера­тора, катастрофически не хватало, поэтому в команды «Фукурю» в принудительном порядке стали зачислять военнослужащих различ­ных родов войск. К моменту капитуляции Японии 2 сентября 1945 года полный курс подготовки прошли 1200 водолазов, обеспечивших «подводную линию обороны» баз в Ёкосука, Курэ и Сасэбо, еще 2800 находились на обучении. Производство мин, дыхательных аппара­тов и гидрокостюмов для них шло с большим трудом, поэтому около половины этого состава не имели надлежащего снаряжения.

Тактика действий «драконов счастья» отличалась простотой. Каж­дый из них был вооружен зарядом тротила массой около 10 кг в само­дельном контейнере (специальные диверсионные мины японцы не успели создать). Такой заряд с ударным взрывателем крепился к бам­буковой палке длиной 3—3,5 метра, а прикрепленный к нему надутый свиной пузырь играл роль поплавка. Он не давал заряду тонуть, пока «дракон» тащил его за собой к военному кораблю или транспорту. Приблизившись к объекту, пловец ударом кинжала разрывал пузырь, а затем должен был ткнуть зарядом в борт или в днище. Результатом взрыва являлась пробоина в подводной части корабля, а также гибель водолаза.

 Судя по японскому рисунку всё это выглядит так легко...

Возле своих крупных портов японцы создали специальные под­водные позиции для команд «Фукурю» (например, у входа в Токийс­кий порт разместились три такие позиции). Они состояли из старых торговых судов, затопленных на небольшой глубине неподалеку от берега. Внутри их корпусов находились водонепроницаемые поме­щения, рассчитанные на 40—50 человек и снабженные запасами сжа­того воздуха, пресной воды и продуктов питания на 10 суток. Там все­гда несли вахту несколько человек, которые с помощью гидрофонов и гидролокаторов следили за тем, чтобы ни одна вражеская подвод­ная лодка не проникла в порт. Телефонные линии связывали их с ко­мандованием охраняемых объектов. Кроме того, в верхней части кор­пусов этих судов имелись по три поворотных торпедных аппарата, расчеты которых состояли из специально обученных водолазов.

Японский водолаз-смертник. 1945 год.      

В случае приближения американских сил вторжения на каждую такую базу опускались до 40 водолазов. Японцы провели специаль­ные исследования, в ходе которых установили, что дистанция между «драконами» должна быть не меньше 60 метров. В этом случае под­водная ударная волна от взрыва одного заряда не причиняла ущерба другим водолазам. Зная это, легко подсчитать, что 30—40 смертни­ков могли прикрыть участок побережья протяженностью 1,8—2,4 км. В атаку они должны были выходить по приказу с берега. Помимо дей­ствий против кораблей, предусматривалась возможность противодей­ствия «драконов» американским «истребителям» подводных заграж­дений из команд UDT(UnderwaterDemolitionTeam) с помощью ножей и небольших алебард.

Водолаз-фукурю в действии.

Более того, было начато размещение на дне вокруг портов специ­альных подводных убежищ, рассчитанных на 6—8 водолазов каждое. Они представляли собой железобетонные контейнеры, снабженные шлюзовыми камерами с раздвигающимися стальными дверями. Там водолазы могли спокойно переждать авиационные налеты и обстре­лы с кораблей, предшествующие высадке десанта.

Японский план обороны метрополии предусматривал, что осенью 1945 года американские силы вторжения встретят 100 сверхмалых подлодок «Корю», 250 сверхмалых подлодок «Кайрю», 500 скоростных торпед «Кайтэн-2», 1000 взрывающихся катеров «Шинъё» (за­ряд ВВ массой 550 кг), 6 тысяч водолазов-диверсантов «Фукурю». А с неба на них обрушатся 10 тысяч летчиков-«камикадзе». Только бом­бардировка Хиросимы и Нагасаки атомными бомбами (6 и 9 августа 1945 года), заставившая японцев капитулировать, избавила американ­ских моряков от встречи с этими полчищами самоубийц.

АМЕРИКАНСКИЕ «ИСТРЕБИТЕЛИ»

Начало подразделениям спецназначения военно-морского флота США положил приказ командующего морскими операциями адми­рала Эрнеста Кинга от б мая 1943 года. Согласно ему, предписыва­лось в сжатые сроки создать группу морских «истребителей» (Naval Demolition CombatUnit — NDCU). Америка готовилась перейти от обороны к наступательным операциям в Европе и на Тихом океане, в связи с чем появилась потребность в подразделениях, способных выполнять задачи по уничтожению («истреблению») противодесан­тных заграждений в прибрежной полосе.

  Логотип NDCU...

Первая группа «истребителей» состояла из 13 добровольцев, про­шедших курс обучения в школе подрывных работ и направленных на учебную базу амфибийных сил в Чесапикском заливе. Здесь они в ус­коренном темпе учились проделывать проходы в заграждениях на песчаных отмелях и устанавливать подрывные заряды на подводные препятствия. Вскоре к ним присоединились другие добровольцы. Спешка объяснялась тем, что новому подразделению предстояло обес­печить высадку десанта на побережье Сицилии (операция «Низку»), намеченную на июль 1943 года.

Эта операция началась 10 июля. В ней участвовала группа NDCUчисленностью 21 человек под командованием старшего лейтенанта Уайза (Wise). Подводных заграждений у побережья Сицилии не ока­залось, однако группа проделала полезную работу, снимая с мели де­сантные суда, обозначая буйками или взрывая подводные рифы и проводя гидрографическую съемку.

Десантные операции на островах Тихого океана и в Нормандии обещали стать гораздо более трудным делом. Разведывательные дан­ные говорили о возведении противником мощных оборонительных сооружений, а также подводных препятствий, предназначенных для того, чтобы остановить или потопить десантные суда.

Адмирал Кинг высоко оценил действия группы «истребителей» в Сицилии и приказал организовать в Форте Пирс (штат Флорида) центр подготовки личного состава постоянных групп подрывников, которые должны были затем войти в состав амфибийных соедине­ний Тихоокеанского и Атлантического флотов. Большинство участников операции на Сицилии направили в Форт Пирс в качестве ин­структоров. Начальником центра стал видный специалист по разминированию и прекрасный моряк капитан-лейтенант Дрейпер Кауфман, вскоре получивший прозвище «отец подрывников».

  Draper Laurence Kauffman (Дрейпер Лоуренс Кауфман) (4 августа 1911 года - 18 августа 1979 года) -  «отец подрывников», в будущем контр-адмирал...

Курсы пришлось создавать, преодолевая ряд организационных трудностей, а главное — новому подразделению абсолютно неоткуда было извлекать опыт такой специфической деятельности, как унич­тожение подводных заграждений под огнем противника. Вооружен­ные силы США первыми столкнулись с проблемой обеспечения мас­совых десантов на хорошо защищенное побережье. Практически с нуля приходилось разрабатывать систему организации подразделе­ний боевых подрывников, определять их функции, тактику действий, необходимое обеспечение и снаряжение.

На курсы посылали только тех добровольцев, которые соглаша­лись «в течение длительного времени выполнять опасные задания в отдаленных районах». Предъявляемые к ним требования остались почти неизменными по сей день. Принимали мужчин в возрасте от 20 до 25 лет, сильных и выносливых, умеющих плавать (на первых порах достаточно было проплыть 200 метров) и не испытывающих страха при обращении со взрывчаткой. Первых добровольцев мож­но назвать не просто смелыми людьми, а настоящими сорви-головами, поскольку в других подразделениях на них смотрели как на смер­тников, а молва распространяла слухи о том, что потери в боевых подразделениях подрывников будут достигать 75%.

Готовя учебную программу, Кауфман обратился к базировавшему­ся неподалеку армейскому разведывательно-диверсионному подраз­делению с просьбой составить на основе их 8-недельной программы физической подготовки сокращенную программу, рассчитанную на одну неделю. Разведчики охотно «постарались» для коллег, с которыми они негласно соперничали. Составленная ими программа офици­ально именовалась «неделей первоначального обучения» и имела целью выработать у обучаемых физическую выносливость и устой­чивость к психологическим стрессам. Так родилась знаменитая «адс­кая неделя».

Все ее испытания вместе с первыми курсантами прошел сам Ка­уфман со своми офицерами. Поскольку предполагалось, что подрыв­ные работы будут проводиться с резиновых лодок или на отмелях, курсанты тренировались в полном боевом снаряжении — тяжелых ботинках, спецодежде, шлемах и спасательных поясах.

Каждые очередные сутки «адской недели» начинались с усилен­ной физической зарядки, после чего следовала пробежка на 5 км. Затем в течение нескольких часов курсанты тренировались с надув­ными резиновыми лодками. Они гребли против течения и напере­рез волнам, преодолевали полосу прибоя, перетаскивали лодки че­рез прибрежные камни, рифы и дамбы, высаживались на побережье и снова отходили в море. Тренировки шли днем и ночью. Последний день недели вполне обоснованно был назван «жарким деньком». Еще до рассвета курсантов высадили в болотистой местности, полной змей и аллигаторов, и нашпигованной минами-сюрпризами. Здесь им надо было учиться действовать в экстремальных ситуациях. Едва они сту­пали на берег, как раздавался грохот взрывов. Заряды рвались кру­гом, пока курсанты, увязая в глубокой грязи, ползли через плотный кустарник. Когда невыносимый грохот на минуту стихал, в громкого­ворителе раздавался ехидный голос с псевдояпонским акцентом: «Мне осинь жалка вас, американсы!»                                      

 Учебные тренировки группы NDCU

В результате столь жестких испытаний «на излом» отсеивалось 40—50 процентов добровольцев. Оставшиеся переходили к специаль­ной программе. Они устанавливали подрывные заряды на загражде­ниях и рифах, изучали средства радиосвязи, учились управлять де­сантными катерами и баржами, ориентироваться на побережье в дневное и ночное время, незаметно выходить на берег, преодолевать полосу прибоя и прибрежные скалы, а также на плаву определять глу­бины с помощью лота.

Одновременно с подготовкой кадров решались вопросы матери­ально-технического обеспечения и снаряжения. Но здесь американ­цы поначалу не могли придумать ничего нового. Подрывник-истре­битель был одет в обычную армейскую форму, имел пробковый спасательный пояс и при этом тащил на себе 20 кг взрывчатки и де­тонирующий шнур, который хранил в сумке либо просто наматывал на каску. Резиновые ласты были отвергнуты как непригодные к при­менению в боевых условиях. Считалось, что они вызывают судороги у пловца и мешают ему преодолевать волны прибоя и коралловые рифы. Надежные дыхательные аппараты еще не были разработаны, от стеклянных масок, улучшающих обзор под водой, поначалу тоже отказались.                                                                 

Вообще в Форт Пирсе плавание и ныряние довольно долгое вре­мя считались всего лишь разновидностью физических упражнений. Основной упор делался на подготовку к уничтожению заграждений. Только после сражения за атолл Тарава американцы пришли к выво­ду о необходимости вести разведку побережья. А пока курсантов учи­ли переправляться через полосу прибоя и доставлять взрывчатку к заграждениям в резиновых лодках. На удалении от берега им не разрешалось покидать лодку без спасательных поясов или страховочных концов. По сути дела, это были вовсе не боевые пловцы и не легководолазы, а «ныряющие саперы».

Численный состав групп определялся вместимостью резиновых лодок — 5 рядовых матросов и один старшина или офицер. Каждая группа получала порядковый номер, а также кодовое название, на­пример «Убийцы», «Москиты» и т.п. Первый выпуск курсов в Форт Пирсе в конце лета 1943 года дал флоту 11 групп подрывников. Опыт их применения приходил с боями.

  William Reynolds Freeman (Уильям Рейнольдс Фриман) один из матросов 11 группы NDCU (подразделение Хайдемана (Heideman))

В дальнейшем команды подводных подрывных работ производи­ли разведку, разминирование и уничтожение противодесантных заг­раждений в Нормандии, на островах Кваджелейн, Сайпан, Гуам, Ивод-зима, Окинава, Борнео и других. За два года участия в различных операциях они прошли три основные фазы развития: а) сначала это были обычные саперы, действующие в основном на лодках и нырящие под воду только в случае необходимости; б) потом они стали выполнять значительную часть своей работы вплавь, а ныряние пре­вратилось в один из обычных рабочих приемов; в) наконец они пе­решли преимущественно к подводным действиям. Соответственно, из «ныряющих саперов» они постепенно превратились в боевых плов­цов.

К концу войны численность боевых пловцов американского фло­та достигла трех с половиной тысяч человек, действовавших в составе 34-х отрядов, с главной базой на острове Мауи (Гавайские остро­ва). Эти отряды назывались UDT— Underwater Demolition Teams.

 Группа "Murray's Worries" («Мюррейские опасения») боевых пловцов NCDU, UDT 13 слева-направо Carl LaZarr (Карл Лазар), John A Barrett (Jack) ( Джон Барретт (Джек)), Alton Evans (Элтон Эванс) ; сидят- Ens Don Murray (Энн Дон Мюррей), Eugene Jordan (Юджин Джордан)

Нормандия  

С ноября 1943 года группы морских подрывников начали прибы­вать в Англию. Им предстояло действовать в авангарде сил вторжения, которым предстояло сокрушить Атлантический вал. В Плимуте подрывники поступали в распоряжение командующего американски­ми военно-морскими силами в Европе.

Командиры групп, прошедшие дополнительное обучение в анг­лийской Экспериментальной школе комбинированных операций, получили фотоснимки и литературу о противодесантных загражде­ниях на побережье Франции, после чего приступили к боевой подго­товке, которая по мере приближения дня «Д» становилась все более интенсивной.

Наиболее труднопреодолимыми заграждениями были так назы­ваемые «объекты С» или «бельгийские ворота». Они представляли обращенные к морю стальные решетки, составленные из сварных конструкций, которые со стороны берега опирались на стальные подпорки длиной 4 метра. Сами решетки имели 3 метра в высоту и 3 метра в ширину. Каждая отдельная конструкция состояла из 152-мм уголков и весила примерно 3 тонны. Эти препятствия выкатывались на берег во время отлива и обладали большой прочностью. Сложность стоящей перед подрывниками задачи была в том, чтобы уничтожить эти «ворота», не поразив при этом десантников, и не превратив ре­шетки в большой спутанный клубок стальных балок, который станет еще более опасным препятствием для десантных судов. Причем все это надо было сделать максимум за 20 минут в бурном прибое под ог­нем противника. К тому же на большинстве таких заграждений немцы установили контактные мины.

 Британский танк освобождает препятствие... -  "бельгийские ворота"...

Стандартные заряды ВВ для их уничтожения не годились. Выход предложил лейтенант Хагенсен, командир одной из групп NDCU. Он наполнил узкие мешки из водонепроницаемого брезента новым пла­стическим взрывчатым веществом С-2. Эти мешки имели с одной сто­роны обычный шнур, а с другой — крюк, что позволяло быстро при­креплять их к металлическим фермам. Между собой они соединялись пентритовым детонирующим шнуром. Заряд Хагенсена успешно про­шел испытания и был принят на вооружение. К началу операции «Оверлорд» было подготовлено 10 тысяч таких зарядов.

В феврале 1944 года из подразделений морских и армейских под­рывников сформировали три группы, которые должны были действо­вать в районе высадки, получившем условное наименование «Юта», а также на флангах участка«Омаха». Им предстояло до начала прили­ва проделать 8 проходов шириной около 50 метров каждый, чтобы обеспечить продвижение десантных плавсредств над песчаной приливной полосой вплоть до покрытого галькой берега. При этом тре­бовалось взорвать 3—4 ряда заграждений.

Боевая подготовка завершилась в конце мая 1944 г., а к 3 июня все группы прибыли в пункты погрузки. Общее руководство их деятель­ностью осуществлял капитан 1 ранга Уэллингс. Для доставки подрыв­ников к берегу были выделены 16 танкодесантных барж. На каждой из них, помимо экипажа, размещались: 13 подрывников группы NDCU, 26 армейских саперов, 2 танка, 1 бульдозер, различное обору­дование и подрывные заряды Хагенсена. Эти баржи вели за собой на буксире десантные баржи меньших размеров, до отказа набитые взрывчаткой.

Подрывники были одеты в водонепроницаемые комбинезоны поверх армейской униформы и плотного белья, обуты в тяжелые бо­тинки, перепоясаны брезентовыми ремнями. Каждый имел при себе ножницы для резки проволоки, обжимные щипцы для вывертыва­ния запальных колпаков мин, подрывные патроны, флягу с пресной водой, противогаз, надувной спасательный пояс, стальной шлем, а на спине громоздился мешок с зарядом Хагенсена весом 20 кг. Часть подрывников была вооружена карабинами, но основная масса имела только ножи. Некоторые тащили тяжелые катушки, на которые было намотано по 250 метров детонирующего шнура.

Высадка десанта началась на рассвете, при малой воде. Это дало возможность первым десантным катерам подойти вплотную к отме­ли. Препятствия, подлежавшие уничтожению, находились между от­меткой малой и большой воды. Их нужно было успеть уничтожить до наступления прилива, во время которого уровень воды поднимался более чем на шесть метров. Согласно плану действий, сначала на уча­стках должны были высадиться танки и пехота, за ними — подрывни­ки. Однако все сложилось иначе.

На участке «Омаха» американцы встретили самую сильную обо­рону и самые мощные укрепления за все время войны. Оборонитель­ные сооружения здесь начинались на расстоянии 100 метров от ли­нии малой воды в виде сплошной полосы искусственных заграждений. Позади них находились наполовину скрытые водой и грунтом надолбы, наклоненные в сторону моря. Затем следовал ряд «ежей», каждый из которых состоял из трех почти двухметровых железных брусьев, соединенных под прямым углом. Все это было гус­то заминировано.

   Поперечное сечение пляжа Омаха показывает типы препятствий, в том числе бельгийские ворота.

На берегу, за линией максимального прилива на­ходились дамбы, позади которых были

возведены заграждения из колючей проволоки в 3—4 ряда. За линией дамб лежала полоса местности шириной от 90 до 270 метров, сильно минированная и пересе­ченная противотанковыми рвами. А за этой полосой возвышалась линия утесов, на которых находились немецкие окопы, пулеметные гнезда и артиллерийские позиции.

В первой волне десанта на берег должны были выйти специаль­ные танки, снабженные гребными винтами и державшиеся на плаву с помощью поплавков. Однако порывистый ветер и сильное волне­ние привели к тому, что большинство этих танков-амфибий затону­ло, не достигнув исходного рубежа. Добравшиеся до берега машины не смогли преодолеть каменный барьер и погибли от огня немецкой артиллерии или на минах. Подходившие вслед за ними десантные катера получали попадания еще на расстоянии 400—500 метров от берега. К тому времени, когда они опустили сходни (в 6.30 утра), нем­цы уже вели с утесов интенсивный огонь. Под градом пуль и снаря­дов солдаты вынуждены были прыгать в воду и еще 200 метров про­бираться по пояс в воде под сомнительное прикрытие дамб. Многим это сделать не удалось. Потери в живой силе устрашающе росли, ра­неные тонули и умирали без медицинской помощи, те, кому удавалось выйти на берег, вновь откатывались назад под огнем противника.

В этом аду на берег высадились группы подрывников. Пока пер­вая волна десанта топталась на месте, они приступили к проделыва­нию проходов в препятствиях. Бойцы спецподразделений влезали на преграды и обезвреживали противопехотные мины, потом пры­гали вниз, чтобы приладить заряд взрывчатки. Другие тянули дето­нирующие шнуры, соединяя их с зарядами, третьи старались помочь раненым. В царившей суматохе пехотинцы цеплялись за шнур нога­ми и обрывали его. Часто они укрывались от огня за теми препят­ствиями, которые подлежали уничтожению. Взмыленные подрывни­ки прогоняли солдат и продолжали работу и, конечно, несли потери. Одни из них утонули в море, другие взлетели на воздух вместе со сво­им багажом, третьи погибли на заграждениях. Например, в штурмо­вой группе №13 после огневого налета немецкой батареи в живых остался всего один человек!

 На одном из участков наступления...

Но подготовка в Форт-Пирсе дала-таки результаты. Уже 22 мину­ты спустя после высадки одна из групп расчистила свой участок ши­риной в 50 метров, следом были подготовлены еще четыре таких же прохода. Одновременно армейским саперам удалось уничтожить про­волочные заграждения позади дамб. После 7.00 на берег с десятиминутными интервалами начали высаживаться все новые подразделения пехоты. На дамбах были установлены пулеметы и, под руковод­ством уцелевших офицеров, небольшие группы солдат начали пере­бегать полосу между дамбами и преодолевать утесы. К полудню аме­риканцы просочились вглубь побережья.

На участке «Юта» обстановка сложилась более благоприятно, бла­годаря допущенной навигационной ошибке. Там дым и пыль, подняв­шиеся от разрывов снарядов, выпущенных с кораблей огневой под­держки, совершенно закрыли побережье, а сильное приливное течение снесло тем временем десантные суда на 1,5 км южнее тех уча­стков, где они должны были высадиться по плану. Эта ошибка оказа­лась счастливой, так как в этом месте американские войска встрети­ли слабое сопротивление, а противодесантные заграждения здесь не былизаминированы.

Части первой волны десанта высадились на берег в 6.35, всего на пять минут позже времени, предусмотренного планом, и быстро раз­вернули наступление в глубину территории. Партии подрывников высадились со второй волной и, торопясь обогнать приливную вол­ну, начали закреплять заряды. Восемь команд должны были расчис­тить 400 метров отмели. Выполнив эту работу, они до прилива успе­ли расчистить еще один участок протяженностью 300 метров, хотя и понесли некоторые потери от артиллерийского и пулеметного огня противника. Высадка на участке «Юта» прошла полностью по плану.

К вечеру первого дня подрывники уничтожили одну треть всех немецких заграждений, для беспрепятственного подхода высадочных средств были проделаны 13 проходов шириной 100—150 метров, обо­значенные буйками. Войска союзников устремились вглубь материка и захватили плацдарм для окончательного прорыва обороны противника. Потери американцев в первый день на участке «Юта» состави­ли 30% личного состава, на участке «Омаха» — 60%. Были убиты или ранены свыше половины морских «истребителей», сыгравших важ­ную роль в прорыве Атлантического вала.

Так прошло боевое крещение отрядов NDCU. В подобной роли они выступили в первый и последний раз. В ходе войны на Тихом океане перед ними возникли другие задачи, требовавшие нового под­хода.

 Раздел территории наступления в Нормандской операции...

Кровавый опыт Таравы

Десантные операции на тихоокеанском театре военных действий имели мало общего с вторжением союзных войск в Нормандию. Побережье Франции отстояло от ближайшего отправного пункта в Южной Англии менее чем на сотню миль. Расстояние же от Сан-Фран­циско до Японии составляет почти пять с половиной тысяч миль. Вторжение на Японские острова не могло быть осуществлено непос­редственно из Соединенных Штатов.

Десятки островов, захваченных японцами, были ими укреплены и превращены в мощные опрные пункты, которые нельзя было ос­тавлять у себя на флангах. Поэтому в первую очередь встала задача захватить их и превратить в американские базы еще до вторжения в метрополию. Расстояния были огромны, проблемы транспортиров­ки и снабжения войск чрезвычайно трудны. Предстоял долгий и кро­вавый путь, шаг за шагом, к сердцу Японской империи.

В ноябре 1943 года американцы получили жестокий урок при вы­садке десанта на группе островов атолла Тарава, где понесли исклю­чительно тяжелые потери в живой силе и технике.

Основным объектом атаки ударной группы контр-адмирала Хилла был узкий, длиной 2 мили, сильно укрепленный остров Бетио, который защищали около трех тысяч японских солдат. Для высадки была назначена усиленная 2-я дивизия морской пехоты США, насчи­тывавшая около 16 тысяч человек, большинство которых являлись ветеранами боев на острове Гуадалканал. Можно сказать, что подго­товка и оснащение дивизии были превосходными. Впервые десант­ники получили новые высадочные средства, которые должны были доставить на берег три десантных батальона, составлявших ударную группу первого броска. Эти мало выступавшие над поверхностью воды гусеничные транспортеры-амфибии были способны преодолеть подводные каменные гряды и высадить морских пехотинцев прямо возле уреза воды. Каждый десантный отряд имел в своем составе око­ло 900 человек. За первой волной десанта должны были последовать еще пять. Каждая волна включала в себя три батальона, для которых были нарезаны участки берега протяженностью по 500 метров.

Так происходила высадка десанта на остров Бетио... в видении художника...

Чтобы уменьшить потери и поддержать высокие темпы наступле­ния, американское командование решило разрушить все оборони­тельные сооружения на острове еще до высадки. В течение недели до начала операции авиация морского и берегового базирования интенсивно бомбила Бетио. Непосредственную артиллерийскую под­держку должны были оказывать три линейных корабля и пять крей­серов. На клочок суши площадью в одну квадратную милю было сбро­шено более 2500 тонн взрывчатки.

Казалось, что предусмотрели все. За несколько дней до высадки десанта на одном из островов была проведена «репетиция», коман­дование не сомневалось в успехе. И тем не менее, спустя три часа после начала высадки большая часть американских солдат не продви­нулась на берегу дальше 20 метров...

Операция по захвату Бетио началась 20 ноября 1943 года после артиллерийской подготовки. Уже в ее начале адмирал Хилл вынуж­ден был изменить запланированное время высадки из-за обнаружив­шегося встречного течения, мешавшего десанто-высадочным сред­ствам войти в лагуну. Как только плавающие транпортеры с первой волной десанта отошли от исходного рубежа, они сразу же попали под огонь уцелевших огневых точек противника. Большинство ам­фибий вышли из строя еще на плаву, а из тех, которые дошли до бе­рега, лишь очень немногие смогли вернуться обратно.

Значительно большие потери понесли войска четвертой, пятой и шестой волн десанта, которые шли на обычных пехотно-десантных плашкоутах и застряли на необозначенных на карте рифах. Морским пехотинцам пришлось прыгать в воду и добираться до берега вброд около 450 метров под уничтожающим огнем противника. Многие уто­нули, те, кто остался жив, добрались до берега обессиленные, с на­сквозь промокшим снаряжением и укрылись за невысокими камня­ми. Начавшийся отлив еще более усугубил положение. Обнажившиеся рифы и подводные препятствия не позволили десантным судам и кораблям огневой поддержки подойти к берегу вплотную и оказать помощь пехотинцам.

Из пяти тысяч американцев, которым удалось достигнуть берега острова Бетио до наступления темноты 20 ноября, примерно треть выбыла из строя. Ночью большая часть солдат морской пехоты, ко­торые высадились неподалеку от укрепленных позиций японцев, были либо убиты, либы прижаты огнем к самой воде. Оставшиеся на двух захваченных плацдармах не имели ни артиллерии, ни тяжелого снаряжения.

В результате, несмотря на огромное численное и огневое превос­ходство над японцами, остров удалось взять лишь на четвертые сут­ки. Потери атакующих составили около трех тысяч человек, из них более тысячи убитыми. Отсутствие информации о минных полях и подводных препятствиях на подходах к берегу привело к тому, что были потеряны 90 транспортеров из 125.

  Атака 2-го батальона, 8-й морской пехоты, 22 ноября 1943 года на острове Бетио...

В чем причины того, что победа далась американцам столь доро­гой ценой? Главная из них — это излишние доверие к воздушной раз­ведке, которая не смогла дать ответы на три очень важных вопроса. Прежде всего, не было обнаружено сильное морское течение, про­ходившее в районе высадки; далее, не были точно установлены глу­бины на подступах к острову во время прилива и отлива; наконец, не были разведаны подводные препятствия и система обороны против­ника. Именно отсутствие этих важных данных привело к неоправ­данно большим потерям.

Американцы тщательно проанализировали результаты операции и в общем оценили ее положительно, как тяжелый, но необходимый урок, который они получили вовремя и, слава богу, в небольшом ло­кальном сражении. Адмирал Честер Нимиц в своих мемуарах напи­сал об этом следующее:»Если бы такие уроки не были получены при занятии Таравы, американцам пришлось бы приобретать этот опыт где-нибудь в другом месте и, возможно, более дорогой ценой».

   Кваджелейн     

Кровопролитное сражение за остров Бетио показало, что без пред­варительной разведки района высадки из-под воды, а также без про­делывания проходов в заграждениях нечего надеяться на быстрый успех.

Опытным путем было установлено, что ни бомбежкой с самоле­тов, ни артиллерийским огнем нельзя сделать проходы в прибреж­ных рифах и противодесантных заграждениях. Попытались исполь­зовать в этих целях управляемые по радио катера «Стингрей», нагруженные взрывчаткой. Но взрывающиеся катера не оправдали возлагавшихся на них надежд. И тогда вспомнили о выпускниках Форт-Пирса. К этому времени в составе различных соединений Ти­хоокеанского флота США действовали восемь групп морских подрыв­ников. Их использовали наравне с инженерно-строительными бри­гадами для расчистки фарватеров, превратив фактически в части тылового обеспечения, и ни разу не использовали впереди наступав­ших войск. Теперь отношение к спецотрядам изменилось.

В декабре 1943 года по приказанию вице-адмирала Келли Тернера две группы NDCUбыли отправлены на Мауи. Там они прошли обуче­ние гидрографической разведке и картографии и были переимено­ваны в «Подводные истребительные группы» — UDT(UnderwaterDemolitionTeam). В отличие от подразделений водолазов-саперов, новые группы взяли на себя еще и разведывательные функции

Их тактика изменилась. Специальные предохранительные тросы соединяли членов группы друг с другом, а также с надувной лодкой или баржей. Каждый имел надувной спасательный жилет и очки для плавания. На вооружении былитолько ножи, так как непосредствен­ный контакт с противником исключался. После недолгой подготов­ки истребительные группы 1 и 2 стали авангардом сил вторжения на Маршалловы острова.

В первых числах января 1944 года началась операция «Кремне­вый замок» (Flintlock) почти на тридцати островах атолла Кваджелейн. В течение ночи 31 января команды «истребителей» занимались разведкой подходов к местам высадки десанта. Утром четыре десант­ных корабля, под прикрытием «пляжного зонтика» — огня корабель­ной артиллерии, отправились на вылазку. Головной корабль, осыпае­мый пулями и минами, в 500 ярдах (457 метров) от берега остановился: дальнейшему продвижению мешала гряда коралловых рифов. Тогда два подрывника скинули с себя одежду и прыгнули в воду. Подплыв к берегу, они рассмотрели береговые укрепления противника и множество ранее не замеченных рифов, которые помешали бы осуще­ствить высадку с десантных барж.

Американские десантники высаживаются на островах атолла Кваджелейн...

На основании их донесений план высадки был изменен. Вместо барж десантников посадили на амфибии типа «Аллигатор», которые 2 февраля легко прошли над коралловой грядой и в течение десяти минут высадили 1200 человек из состава 4-й дивизии морской пехо­ты. К концу дня на острове Кваджелейн находились уже 11 тысяч американских солдат.

На следующий день подрывники с помощью ленточных зарядов проделали в рифах проходы для десантных судов, которые должны были обеспечить доставку на берег боеприпасов, снаряжения, под­креплений и эвакуацию раненых. 4 февраля организованное сопро­тивление противника было сломлено, японский гарнизон из 4 тысяч человек почти полностью уничтожен. Потери американцев на Кваджелейне и примыкающих к нему островах составили 177 человек уби­тыми и около тысячи ранеными.

Эниветок

Поскольку войска корпусного резерва численностью 10 тысяч человек не понадобились при захвате Кваджелейна, адмирал Спрюенс решил без промедления начать наступление на атолл Эниветок , самый крупный в группе западных Маршалловых островов.

Во время этой операции тактика морских подрывников сделала еще один шаг вперед. Накануне высадки, которая была запланирова­на на 23 февраля 1944 г., под прикрытием огня корабельной артилле­рии два плавающих транспортера — на каждом из них находилось по отделению бойцов UDT— два часа кружили в полусотне ярдов (око­ло 45 метров) от берега, занятого противником. Несмотря на мино­метный и пулеметный огонь, разведчики скинули с себя форму, наде­ли очки и, прыгнув в воду, принялись закреплять буи на коралловых рифах, находившихся в опасной для судов близости от поверхности. Кроме того, они обозначили проход, которым должны были воспользоваться десантные средства, а также засекли вражеские огневые точки, уцелевшие после обстрела. Один из спецотрядов возглавлял лично Д. Кауфман.

Во время высадки на острова атолла подрывники выполняли роль проводников первого эшелона десантников: они направляли сбив­шиеся с курса амфибии в расчищенные проходы. После этого они принялись проделывать новые проходы и расчищать взрывами мес­та для якорной стоянки кораблей. Лишь тогда у них появились пер­вые потери: один раненый. Здесь они в последний раз действовали в качестве саперного подразделения на плаву. Весной 1944 года «ис­требители» перешли исключительно к водной тактике.

Отряды морских подрывников учились своему делу в боевых ус­ловиях, по крупицам, наощупь накапливая драгоценный опыт. По­явились такие новинки, как ночная разведка с использованием на­дувных лодок; разведка в дневное время почти у самого берега; обнаружение подводных препятствий и обозначение их буйками. Именно в ходе десантных операций на островах Тихого океана мор­ские подрывники, использовавшие шлюпки, превратились в боевых пловцов, которые представляли собой менее заметную мишень и могли осуществлять скрытные действия.

Высадка десанта на атолл Эниветок...

Обычное флотское обмундирование, башмаки и спасательные жилеты больше не использовались. Пришлось внести изменения и в инструкцию, требовавшую, чтобы подрывник непременно тянул за собой спасательный конец, привязанный к шлюпке. Спешно созда­валось новое оснащение. На смену очкам пришли маски, появились водонепроницаемые часы и компасы. Упор по-прежнему делался на подготовку шестерок: при таком количестве бойцов возможно сохранять целостность группы и поддерживать на воде связь друг с дру­гом. Внутри группы пловцы были разбиты на пары; каждый отвечал за жизнь своего напарника и выполнение обязанностей, возложен­ных на двойку.

Сайпан     

В июне 1944 года военные действия на всех морских театрах при­обрели невиданный размах. Почти одновременно на Тихом океане и в Западной Европе были прорваны внутренние оборонительные ру­бежи Японии и Германии. Масштабы операции по вторжению союз­ных сил во Францию не имели себе равных, но нападение на Сайпан, состоявшееся девятью днями позже, едва ли было менее сложным, потому что Сайпанская операция потребовала переброски огромных сил на расстояние свыше 3000 миль от Перл-Харбора и более 1000 миль от атолла Энивок. В этой операции прошла проверку новая кон­цепция использования морских подрывников.

Бомбардировка гористого острова Сайпан, который оборонял 32-тысячный гарнизон, не могла ослабить его оборону в той степени, в какой это удавалось сделать при штурме плоских островков типа Кваджелейн. Поэтому американское командование решило сначала зах­ватить удобный плацдарм, с которого в дальнейшем можно было бы развивать наступление. Боевым пловцам поручили разведать подхо­ды к намеченному для высадки участку на относительно равнинном юго-западном берегу и взрывами проделать проходы в коралловых рифах.  

Для этого они должны были преодолеть морем около мили, за­сечь вражеские береговые батареи, убрать подводные препятствия и произвести промеры глубин. Дело осложнялось тем, что рифовая гряда была хорошо пристреляна японскими артиллеристами. Под­рывные работы следовало произвести в последнюю очередь, перед выходом пловцов из воды.

Моряки, севшие на суда 14 июня, выглядели весьма необычно по сравнению со всеми силами вторжения. Каждый пловец был выкра­шен голубой краской, чтобы его загорелое тело сливалось с водой. Черные кольца, нанесенные через каждый фут, превращали развед­чика в живой футшток для определения глубины в мелких местах. Обвешанный буйками для отметки подводных препятствий, в нако­ленниках, спортивных туфлях и перчатках, защищавших от порезов на острых рифах, с шлемом на голове, он представлял собой доволь­но экстравагантное зрелище.

Действия американских пловцов на Сайпане стали затем харак­терными для такого рода операций. За сутки до высадки десантные катера на большой скорости доставили их почти к самой рифовой гряде. Здесь впервые был применен ныне классический метод «сбра­сывания». К борту судна, обращенного к берегу, была пришвартова­на резиновая лодка. В нее попарно прыгали боевые пловцы. Оттуда они ныряли в воду, семь пар пловцов с каждого судна, с расстоянием между парами 100 метров. Таким образом охватывался участок про­тяженностью в 700 метров. На каждом из четырех десантных судов находился офицер с водонепроницаемым портативным приемо-передатчиком. Он докладывал обстановку и в случае надобности вызы­вал артиллерийское прикрытие. Тем временем на берегу с грохотом взрывались снаряды «пляжного зонта», который подавлял огневые точки японцев.

Промер глубин производился следующим образом. Один из плов­цов, составлявших боевую пару, разматывал линь, разбитый на от­резки по 25 метров, и возле каждой отметки измерял глубину лотом. В это время его напарник кружил рядом, отыскивая и отмечая пре­пятствия. Каждый боец заносил собранные сведения на пластмассо­вую дощечку. Еще одной новинкой были «плавучие матрацы» — на­дувные плоты с электрическими моторчиками. На одном из таких плотов находился командир группы.

Благодаря четкой слаженности действий десантных судов, рези­новых плотов и взаимной помощи пловцов, две команды в составе 200 бойцов и офицеров понесли небольшие потери: двое убитых, пятеро раненых и шестеро контуженных подводным взрывом. Пол­ностью оправдала себя система «боевых пар». Закончив работу, они взорвали рифы. На основании данных, полученных во время этой разведки, были откорректированы маршруты движения транспортов с десантом.

Рано утром 15 июня транспорты и танкодесантные корабли со 2-й и 4-й дивизиями морской пехоты на борту достигли Сайпана. Офице­ры-пловцы, действуя в роли проводников, повели к берегу части пер­вого эшелона и на этот раз вовсе не понесли никаких потерь. Благо­даря данным разведки и четкой организации, в первые же 20 минут на побережье высадились 8 тысяч американских солдат. После этого боевые пловцы взрывали затонувшие суда, которые мешали подходу кораблей, расчищали в рифах новые проходы.

 Высадка десанта на остров Сайпан...

Сайпанская операция оказалась очень поучительной. Во время нее были введены новые методы и приемы работы боевых пловцов, ко­торые использовались и в дальнейшем. Правда, каждая новая десант­ная операция ставила свои особые проблемы и требовала новых спо­собов их решения.

* * *

В июне 1944 года генерал Уильям Донован, начальник Управле­ния стратегических служб (разведки) США предложил адмиралу Нимицу создать специальное подразделение боевых пловцов, способ­ное совершать подводные диверсии. С этой целью на Мауи направи­ли 21 пловца из команд морских «истребителей», 5 офицеров-развед­чиков из морской пехоты и несколько агентов УСС. Так возникла команда «UDT10», которую возглавил старший лейтенант Коут (Coat). Группа получила на вооружение экспериментальные дыхатель­ные аппараты и с помощью специалистов УСС отрабатывала тактику подводных диверсий против вражеских кораблей, портовых и гид­ротехнических сооружений. Правда, до боевых операций этой груп­пы дело так и не дошло.

Гуам

Этот остров в южной группе Марианских островов был сильно укреплен. Он встретил десантников естественными препятствиями в виде прибрежных рифов и искусственными — в виде заграждений.

Во время ночной вылазки боевые пловцы установили, что десант­ные суда не смогут подойти к берегу — глубины настолько малы, что в малую воду рифы обсыхали.Транспортеры-амфибии могли бы прой­ти по мелководью, но далее простирались сплошные ряды наполнен­ных камнями железобетонных коробок, прикрытые огнем береговых укреплений. Высадка в таких условиях была невозможна. Разведка, произведенная в дневное время - показала, что и на остальных участ­ках побережья имеются аналогичные препятствия.

С наступлением темноты пловцы вновь добрались к японским заг­раждением и приступили к их минированию. Небольшая часть пре­пятствий уцелела, большинство же было уничтожено. После этого американцы взялись за коралловые рифы. Подрывные работы продолжались днем под прикрытием дымовой завесы, бомбардировок с воздуха, огня корабельных пушек и ракетных установок.

Двести бойцов истребительных групп в течение шести дней гото­вили проходы для десанта на виду у противника. Они уничтожили 620 объектов, преграждавших путь судам. В коралловых рифах плов­цы проделали проходы и обозначили их буйками. При этом они по­теряли убитым только одного человека.

21 июля, когда начался штурм, пловцы находились на десантных судах, указывая безопасный путь, а затем в течение нескольких дней расчищали проходы, взрывали оставшиеся заграждения, помогали поднимать десантно-высадочные средства, потопленные японцами. Высадка десанта прошла успешно. 10 августа было официально объяв­лено о том, что Гуам захвачен.

 21 июля 1944 года... Американские морские пехотинцы высаживаются на пляжи побережья Гуама.

Если Сайпанская операция послужила образцом для разведыва­тельного обеспечения десанта, то на Гуаме была разработана такти­ка расчистки оборонительных сооружений противника. Было отме­чено, что без боевых пловцов успешное осуществление десантной операции такого масштаба невозможно.

Тайнань и Пелелиу

На Тайнане, следующем из островов, разведывательные и подрыв­ные работы велись уже по готовому образцу. Применены были всего два новшества: у пловцов появились водонепроницаемые фонари для визуальной связи; кроме того, курс отряда отправившихся в ночную разведку пловцов, снабженных портативными приемо-передатчиками, корректировался с помощью корабельной радарной установки.

Во время операции на Пелелиу были впервые испробованы лас­ты, вскоре ставшие неотъемлемой частью снаряжения. Тогда же бое­вых пловцов впервые доставила к цели подводная лодка. Несмотря на то, что она была обнаружена противником, ее преследовали само­леты и надводные корабли, лодке удалось достичь заданного района и высадить отряд из пяти бойцов. Боевые пловцы в надувной лодке отправились на разведку, после чего вернулись на свою подводную базу.

На Пелелиу пловцы отправлялись на разведку днем и ночью, про­изводили подрывные работы согласно уже выработанным методам и при этом не понесли потерь. Как обычно, бойцы истребительных групп указывали десантным частям безопасные проходы, а потом занимались расчисткой препятствий. К этому времени практически безоружные боевые пловцы стали столь же необходимы для дости­жения успеха, как линейные корабли, авиация и морская пехота. Планы десантных операций стали все чаще зависеть от собранных ими сведений о противнике и о гидрографической обстановке, по­могая свести до минимума потери при высадке и обеспечить эффек­тивное обеспечение войск на плацдармах всем необходимым.

  Высадка десанта на остров Тайнань...

Филиппины

Осенью 1944 года два направления наступления союзников со­шлись на Филиппинах, которые обороняла 387-тысячная японская группировка генерала Ямаситы. Для высадки первого десанта амери­канское командование выбрало остров Лейте, здесь должно былоразвернуться решающее сражение.

Осенняя погода давала о себе знать шквалами и проливными дож­дями. Из-за волнения на море подходы к острову оказались непротраленными и крупные суда не могли подойти к берегу ближе,чем на пять миль. Вышедшие на задание истребительные группы не имели воздушной поддержки, а огневое прикрытие было довольно слабым из-за погодных условий. В воде, взбаламученной штормом, ничего не было видно, пловцам пришлось работать, ориентируясь по глубинам, и отыскивать заграждения на ощупь.

Хотя многие бойцы добрались до самого мелководья, мин и ка­ких-либо искусственных препятствий они не обнаружили. Разведы­вательные задачи были успешно выпонены, однако из-за слабого ог­невого прикрытия пловцы потеряли троих убитыми и четырнадцать человек ранеными. Этот день был для них не самым удачным, но зато собранные ими данные сыграли свою роль. 20 октября после ожесто­ченной бомбардировки на берег почти беспрепятственно высадились четыре дивизии.

Во время операции в заливе Лингайен у американцев появился новый и грозный враг — «камикадзе», летчики-смертники. С 3 по 13 января 1945 года японские смертники повредили 43 корабля и 4 по­топили. И хотя боевые пловцы, обеспечивая 7—9 января высадку де­санта на остров Лусон, не понесли потерь во время разведки, при падении на их транспорт самолета с пилотом-камикадзе были убиты 11 и ранены 15 бойцов спецподразделений.

Такая же история повторилась при захвате острова Иводзима (опе­рация «Отряд» — «Detachment»). 17—18 февраля истребительные груп­пы 12, 13, 14 и 15 успешно провели разведку, разминирование и мар­кировку безопасных маршрутов к восточному побережью. Однако в ночь перед вторжением на американские корабли напали камикадзе. Вновь боевым пловцам, удачливым в воде, не повезло на борту кораб­ля. В результате двух прямых попаданий в десантное судно «Блессман» (Blessman) погибли 11 членов его экипажа и 18 боевых пловцов, еще 23 моряка были ранены.

От этих двух атак японских летчиков-самоубийц боевые пловцы понесли больше потерь, чем во всех своих операциях вместе взятых.

 Генерал Douglas Mac Arthur (Дуглас Макартур) во время высадки десанта на Филлипинах... 20 октября 1944 года.

Окинава

Штурм Окинавы, длившийся три месяца, был крупнейшей десан­тной операцией Второй мировой войны после Нормандской. Ост­ров, от которого до Японии всего 350 миль, был сильно укреплен и имел 100-тысячный гарнизон. Задача взаимодействия тысячи боевых пловцов (разбитых на десять команд), участвовавших в этой опера­ции, с прочими родами войск, требовала более четкой и детальной предварительной подготовки, чем когда-либо прежде. В сражении должны были участвовать почти полмиллиона американских солдат.

Побережье острова обследовалось от участка к участку, как с огне­вым прикрытием, так и без него. Камикадзе и катера-смертники ос­ложняли обстановку. Тем не менее, за несколько дней команды плов­цов разведали участки вторжения на западном побережье и взорвали около 2900 свай из бревен, поставленных японцами в качестве заг­раждений против высадочных средств, очистили от мин и загражде­ний почти три километра пляжа. В одной из бухт они обнаружили и взорвали 300 моторных лодок, начиненных взрывчаткой и предназ­наченных для водителей-смертников. При этом пловцы не имели потерь в личном составе.

Утром 1 апреля 1945 года части 10-й американской армии стали высаживаться на берег. В течение первого дня на плацдарм были пе­реброшены 50 тысяч солдат и морских пехотинцев, захвачены два аэродрома. Проводив первую волну десанта на берег, истребитель­ные группы становились моряками палубной ПВО, охраняя флот от налетов авиации.

 Высадка морской пехоты США 1 апреля 1945 года на Окинаве.

После взятия Окинавы боевые пловцы отправились на юг, на Бор­нео и Новую Гвинею, где еще оставались изолированные японские гарнизоны. Ничему новому здесь они не научились. В июле 1945 года на юго-восточном побережье острова Борнео, в районе Баликпатан, две команды американских пловцов за шесть дней до начала высадки десанта проделали в прибрежных заграждениях противника два про­хода: один шириной 1700 и другой — 2000 метров. В обеих командах, кроме одного раненого, других потерь не было. Это была последняя операция подводных истребительных групп в войне.

 * *  *

Необходимо отметить, что во время действий на Тихом океане потери среди боевых пловцов составили всего 1 % от общей их чис­ленности. Это обстоятельство объясняется хорошей организацией, блестящей физической и психологической подготовкой, а также тем что американцы никогда не наступают дважды на одни и те же граб­ли и всегда стараются извлекать полезные уроки из своих ошибок.

После капитуляции Японии большинство истребительных групп было расформировано, служившие в них боевые пловцы уволились в запас и вернулись к гражданской жизни. Однако незадолго перед их расформированием, поздней осенью 1945 года, на базе амфибий­ных сил в Коронадо состоялось совещание офицеров-подрывников. Там им предложили подготовить наставление по тактике боевых дей­ствий и учебной подготовке для будущих подводных бойцов. Весной 1946 года эта работа, обобщавшая бесценный боевой опыт, была за­вершена.

К тому времени в составе военно-морских сил остались всего че­тыре команды боевых пловцов. Две из них во главе с капитан-лейте­нантом Купером передали в распоряжение командующего амфибий­ными силами Тихоокеанского флота, а две другие, во главе в капитан-лейтенантом Фейном, придали Атлантическому флоту. К 1948 году в каждой команде насчитывалось по 7 офицеров и 45 мат­росов. Эти 208 профессионалов должны были составить ядро для развертывания команд подводных разведчиков-диверсантов в буду­щих войнах.

КРАСНЫЕ В0ЕНМ0РЫ-РАЗВЕДЧИКИ

Водолазное дело в СССР возродилось в 1923 году благодаря неис­требимой тяге большевиков к поискам кладов. В здание ОГПУ в Мос­кве, на Лубянке, явился некий гражданин В. Языков с кипой докумен­тов и рассказал, что вот уже полтора десятилетия добивается обследования места гибели английского судна «Черный принц». В Крымскую войну этот британский пароход 2 ноября 1854 года зато­нул в сильный шторм на рейде Балаклавы. По данным Языкова, тог­да на дно пошли 105 моряков и весь груз, включая казну для английс­ких войск, которую он оценивал в 20 миллионов золотых рублей.*

*  В 80-ые годы XX века советские исследователи документально установили, что никакого золота на борту «Черного принца» не было. Это всего лишь легенда.

Энтузиаста приняли Ф. Дзержинский и Г. Ягода. Учитывая, что денег на мировую революцию постоянно не хватало, они решили отыскать золото «Черного принца». По их распоряжению собрали 30 специалистов по судоподъему и водолазному делу, снабдили тех­никой, дали название — Экспедиция подводных работ особого назна­чения (ЭПРОН). Поиски на морском дне продолжались до осени 1926 года, к ним даже привлекли японских водолазов, но удалось найти всего семь монет времен королевы Виктории (три из них, согласно договоренности, достались японцам).

Однако эта авантюра послужила первотолчком для создания впол­не нормальной службы судоподъемных и подводных спасательных работ, которая в течение 20 лет сохраняла прежнее название. Лишь в 1943 году ЭПРОН реорганизовали в Аварийно-спасательную службу флота.

Рота особого назначения

Как и другие принципиально новые проекты, идея использова­ния на войне разведчиков-водолазов прошла в советском ВМФ дли­тельный и непростой путь. Все началось с гибели в 1931 году на Бал­тике подводной лодки «Рабочий» (бывший «Ерш» типа «Барс») со всем экипажем. Реввоенсовет страны в своем постановлении о случившейся трагедии приказал в короткий срок обеспечить личный состав всех подводных лодок спасательными дыхательными аппара­тами. В том же году мастерские ЭПРОН освоили выпуск нескольких вариантов кислородных дыхательных аппаратов по типу приборов Дэвиса, два из которых — ЭПРОН-3 и ЭПРОН-4 — приняли на вооружение.

Время шло, но эти аппараты подводники не осваивали, так как учить их было некому и негде. И вот в 1938 году на Тихоокеанском флоте по инициативе сотрудников санитарного отдела флота (военврача 1 ранга И.И. Савичева, военврача 3 ранга Н.К. Кривошеенко, военинженера 3 ранга Г.Ф. Кроля) были организованы курсы подготовки инструкторов по спасательному делу, а затем нача­лись учебно-тренировочные выходы водолазов из подводных лодок.

  Слева-напрво...  Начальник НИИ № 11 (1950 – 1957 гг.) капитан 1 ранга Кроль Григорий Фёдорович;   Начальник отдела НИИ № 11, К.м.н. полковник м/с , Кривошеенко Николай Карпович; Начальник отдела НИИ № 1, Начальник кафедры ВМА, Д.м.н., профессор, полковник м/с, Савичев Илья Ильич

Успешные тренировки с доработанным аппаратом ЭПРОН-4, кроме решения первоначальной задачи — спасения экипажей затонувших лодок — показали возможность использования дыхательных аппара­тов в боевых целях.

22 октября 1938 года Военному Совету Тихоокеанского флота во главе с флагманом 2 ранга Н.Г Кузнецовым в бухте Улисс под Влади­востоком была продемонстрирована высадка на берег разведыватель­но-диверсионной группы с подводной лодки. Десять «диверсантов» вышли с подлодки Щ-112, находившейся в подводном положении, провели на берегу короткий огневой «бой», взорвали учебную цель и вернулись на лодку. Непосредственным инициатором и руководите­лем этого учения являлся не строевой офицер, а военврач Илья Иль­ич Савичев. Результаты учения были доложены Главкому ВМФ. В 1940 году аналогичный эксперимент был проведен на Черноморском фло­те. Причем черноморцы, ничего не знавшие об учении 1938 года на ТОФ, считали себя пионерами. Однако обе эти попытки не привели тогда к созданию подразделений водолазов-разведчиков.

Лишь в апреле 1941 года из личного состава 1-й особой бригады морской пехоты Балтийского флота отобрали 40 человек, которые под руководством все тех же военврачей И.И. Савичева и Н.К. Кривошеенко начали проходить курс легководолазной подготовки. Для практической отработки водолазных навыков флот выделил подвод­ную лодку «Правда» (типа «П»). До начала Отечественной войны бойцы успели совершить по три выхода из лодки через трубу 533-мм торпедного аппарата с переходом по путеводной нити на берег с ору­жием на расстояние 500—600 метров и возвращением на лодку. Под­готовка группы велась в Ораниенбауме (ныне Ломоносов).

11 августа 1941 года заместитель наркома ВМФ адмирал  И.С. Иса­ков  подписал приказ о создании РОН — роты особого назначения при разведотделе штаба Балтийского флота. Ее ядро составили 40 морс­ких пехотинцев, прошедших легководолазную подготовку, а также 100 водолазов школы ЭПРОН, эвакуированной из Выборга в Ленинград. Командиром роты был назначен лейтенант И.В. Прохватилов, толь­ко что окончивший ВВМУ имени Фрунзе, комиссаром по­литрук А.Ф. Маценко, консультантом и руководителем по водолазно­му делу военврач 1 ранга И.И. Савичев.

  Иван Васильевич Прохватилов - "Батя"

Местом дислокации роты особого назначения общей численностью 146 человек определили здание средней школы на острове Декабристов  (oстров Голодай). Истинное наименование подразделения не разглашалось, во всех документах оно именовалось ротой подводников ЭПРОНа, а личный состав — подводными пехотинцами. Однако фактически за личным составом РОН закрепилось название «легководолазы-разведчики». Ее дальнейшее комплектование производилось за счет добровольцев из состава 1-го Балтийского флотского экипажа.

Предварительную медицинскую комиссию на годность к водолаз­ной службе добровольцы не проходили и опыта подводных работ не имели, что привело к большой первоначальной текучести кадров. Только за 25 дней августа 1941 года из роты пришлось отчислить бо­лее 30 человек.

В период обучения командование Балтийского флота, не пони­мавшее особенностей и трудностей подготовки водолазов, постави­ло перед ротой задачу в течение 30 суток (!) подготовить ее личный состав к боевой деятельности, в том числе к форсированию водных преград с глубинами до 20 метров и протяженностью до 1 км, осво­ить стрелковое оружие и гранаты, приемы рукопашного боя, овла­деть способами применения взрывчатых веществ. Для физической подготовки роты были выделены лучшие спортсмены и тренеры Ленинграда. Несмотря на резкие протесты И.И. Савичева, сроки подготовки увеличить не удалось. Уже 7 сентября РОН была переда­на разведотделу штаба КБФ с непосредственным подчинением заме­стителю начальника отдела по агентурной разведке капитану 3 ранга Л.К. Бекреневу (впоследствии адмирал, зам. начальника ГРУ).

 Леонид Константинович Бекренёв (15 марта 1907, Ярославль — 21 апреля 1997, Москва) — советский военачальник, адмирал, один из руководителей советской военно-морской разведки, военный дипломат.

К сожалению, большинство операций, проведенных РОН в 1941— 42 гг., не нашло отражения в отчетах. В архивах сохранились лишь скудные описания некоторых ее боевых действий. Так, осенью 1941 года бойцы роты участвовали в высадке нескольких десантов: на од­ном из островов около Выборга и дважды в районе Шлиссельбурга. В последних они понесли существенные потери — более 30 человек.

Затем они работали в районе Невской Дубровки, действуя там и как разведчики, и как водолазы. В частности, поднимали из-под воды за­тонувшую боевую технику и боеприпасы. В суровую зиму 1941/42 гг. часть личного состава роты привлекалась к разведке «Дороги жиз­ни» на Ладожском озере, а когда дорога начала функционировать, водолазов постоянно использовали для подъема грузов с затонувших автомашин и барж.

По замыслу командования, РОН предназначалась главным обра­зом для обеспечения деятельности агентурной разведки, однако из-за сложившейся обстановки вынуждена была,выполнять несвойствен­ные ей задачи. Одновременно РОН занималась подготовкой водолазов-разведчиков и направляла их в оперативные группы разведывательного отдела штаба КБФ. О действиях многих таких групп удалось узнать исключительно из наградных документов.

Например, осенью 1941 года группа разведчиков во главе с глав-старшиной А.Н. Корольковым высадилась в тылу противника в рай­оне Петергофа, где добыла ценные сведения по укреплению прибреж­ной полосы Финского залива и несению немцами охранной службы. Благодаря этим данным удалось скрытно высадить кронштадтский десант в нижний парк Петергофа. В ноябре 1941 г. группа разведчи­ков-диверсантов высадилась из-под воды в районе реки Воронки с заданием выйти в глубокий тыл противника для действий на комму­никациях около Кингисеппа. Корольков в водолазном снаряжении переправил через реку на себе поочередно всю группу — 30 человек.

Первой самостоятельной разведывательно-диверсионной опера­цией роты стал подрыв Петергофской пристани осенью 1942 года. Командование Балтийского флота получило сведения о проведении в Средиземном море испытаний немецких и итальянских быстроход­ных радиоуправляемых катеров, начиненных взрывчаткой и пред­назначенных для уничтожения крупных кораблей и судов на ходу и в базах. Переброска таких катеров на побережье Финского залива ка­залась реальной, они могли представлять серьезную угрозу для кораб­лей КБФ. Были даны строгие указания военно-воздушным силам и частям береговой обороны флота вести постоянную разведку побе­режья в районе Стрельна-Петергоф с целью своевременного обнару­жения катеров, мест их базирования и складов взрывчатки. Такое указание получила и рота особого назначения.

 И.В. Прохватилов (сидит в центре) с «легководолазами-разведчиками».  

В сентябре воздушная разведка донесла, что противник восстанав­ливает ранее разрушенный причал в Военной гавани Нижнего парка Петергофа. Доразведка, произведенная тремя группами роты, выса­женными с моря из-под воды, подтвердила данные авиации и устано­вила наличие у причалов зенитных орудий и грузов в ящиках (значи­тельно позже выяснилось, что в этих ящиках находились обычные полевые мины). Причал явно достраивался для базирования каких-то плавсредств, видимо, для катеров.

Командующий КБФ, адмирал В.Ф. Трибуц приказал уничтожить причал. Однако опыта такого рода диверсий у роты еще не было. Тер­ритория Нижнего парка была устлана листами кровельного железа, снятого с домов, опутана многочисленными проволочными заграж­дениями с сигнальными ракетами и минами-ловушками. Год назад сюда уже высаживался советский десант, и противник был насторо­же. Задача осложнялась отсутствием специальных взрывных уст­ройств, которые можно было бы транспортировать под водой. Посо­ветовавшись с флотскими минерами, решили применить морские якорные мины образца 1908 года, имеющие 300 кг взрывчатки. Необходимо было достаточно точно довести их плавучесть до нулевой, чтобы не волочить по дну, и чтобы они при этом не всплывали на поверхность.

На берегу Малой Невки построили макет причала и приступили к тренировкам. Особенно тяжело было тянуть мины, имевшие большое сопротивление благодаря крупным размерам и круглой форме. Водо­лазы прозвали предстоящую операцию «Бурлаки». Командиром дивер­сионной группы из трех человек назначили А.Н. Королькова. В ноябрь­скую ночь 1942 г. два бронекатера, взяв на буксир малый быстроходный катер и шлюпку, в которой находились водолазы и мины, вышли из Малой Невки и направились к Петергофу. Не доходя 2,5 км до берега, бронекатера застопорили ход и отдали буксир. Прохватилов, руково­дившей всей операцией, отбуксировал шлюпку малым катером еще на километр. Далее группа пошла к берегу на веслах. При появлении очер­таний пристани диверсанты остановились, вывалили мины за борт, притопили, и два водолаза отправились с ними к пристани. Привязав мины к сваям, они вернулись к шлюпке. Потом под воду пошел Король­ков с взрывателями. Он проверил установку мин и установил взрыва­тели. После его возвращения моряки соорудили из плащ-палаток па­рус и через два часа добрались к противоположному берегу залива в район Ольгино, где их подобрал катер Прохватилова.

В середине дня было получено донесение от поста СНиС: «В 9.12 в районе Петергофской пристани наблюдались почти одновременно два взрыва... ясно видно как летели вверх люди и обломки конст­рукций». Больше немцы здесь пристань не восстанавливали. Всего за период войны личный состав роты провел более 200 разведыватель­но-диверсионных операций.

 Поселок Какумяэ (фото 1945 г) В центре Прохватилов И.В.

Первый ряд: Виноградов М., Боровиков Л.В., Бурмак А.И., Матвеев А.С., Кадурин Н.С., ФроловП.Ф., Мосяев Н.Н.,

Второй ряд: Абакумов П.В.,Дибров Н.М., Непомнящий С.М., Воротягин П.В., Смирнрв Г.М., Юрпвицс З.Ж., Назаров Н., Николаев В., Борисов В.А., Кривобок А..

Третий ряд: Хаврошечкин Ф., Лукин Н.Л., Фокин Ф.Н., Добрых Ф.М., Козлов Ф.М., Грицунов В.Г., Нерубацкий А.М..

Одним из важных направлений деятельности водолазов-развед­чиков РОН являлись подводные работы: поиск, подъем и обезвре­живание донных магнитных мин; поиск затопленных кораблей с изъя­тием из них секретных документов, различного оборудования и оружия. В частности, получили известность действия роты по поис­ку и обследованию потопленной в 1944 году в Выборгском заливе немецкой подлодки U-250. Немцы проявляли странный интерес к своей затонувшей субмарине: самолеты несколько раз бомбили дан­ный квадрат, торпедные катера прорвались в район гибели и сброси­ли несколько десятков глубинных бомб. Тогда командующий КБФ вице-адмирал В.Ф. Трибуц приказал РОН найти и обследовать подлодку. В работе участвовали 16 легководолазов во главе с капитаном 3 ранга И.В. Прохватиловым. Несмотря на серьезные препятствия, осложнившие выполнение задания — глубина 30 метров превышала предельную для имевшегося легководолазного снаряжения, волнение моря и ветер, постоянные артиллерийские обстрелы — лодку в тече­ние трех суток нашли и обследовали. На ней были найдены карты с секретным фарватером от Свинемюнде до самого Ленинграда. А пос­ле подъема U-250 в ее торпедных аппаратах обнаружили новейшие самонаводящиеся акустические торпеды с неконтактными взрывате­лями.

 «U-250» в доке, Кронштадт

Дополнительные проблемы при выполнении операций вызыва­ло отсутствие надлежащего материально-технического обеспечения водолазов-разведчиков. Водолазное снаряжение и дыхательные ап­параты были несовершенны. В основном применялись кислородные аппараты ЭПРОН-2, запас кислорода в которых позволял находить­ся под водой около часа. Зачастую бойцам приходилось брать с со­бой запасные кислородные баллончики, приемы смены их под во­дой в роте отработали самостоятельно. Гидрокостюм был неудобен, при неправильном подборе размера шлем обжимал голову водолаза и нарушал кровообращение. Отсутствовали специальные средства связи, средства передвижения на воде и под водой, оружие и мины использовались общеармейского образца.

   Водолаз-разведчик в костюме с кислородным аппаратом ЭПРОН-1

Практически все специальное дооборудование снаряжения и во­оружения производили кустарным способом умельцы роты. Этими вопросами занимался шестой взвод, числившийся учебным. Там со­здавали водолазное снаряжение, совершенствовали дыхательные ап­параты, оружие и мины, пехотные радиостанции приспосабливали к морским условиям. Среди разработок умельцев — резиновые воздушные мешки, в которые прятались наблюдатели, жилеты плавучести, водонепроницаемые чехлы для наручных часов, десант­ный костюм, комбинированное водолазное снаряжение. Даже инди­видуальные резиновые шлюпки пришлось конструировать самосто­ятельно. Они стали непременным средством высадки и передвижения водолазов-разведчиков.

Накапливая опыт, РОНделилась им с другими флотами. В апреле 1944 года в Севастополе на Черноморском флоте был сформирован отряд из 10 разведчиков-водолазов под руководством «прохватиловца» С.С. Осипова. На Тихоокеанском флоте в июне 1945 года также создали подобный отряд под командованием известного морского разведчика Северного флота В.Н. Леонова.

После разгрома немцев в районе Ленинграда командир РОН Н.В. Прохватилов, в служебной записке начальнику Разведывательного управления Главного морского штаба, писал: «...это дело новое, при известных условиях может быть очень полезным на все время пока существует разведка...» Он также предлагал создать школу водолазов-разведчиков, которая бы «решала задачи подготовки кадров, раз­работки водолазного снаряжения, необходимого технического обеспечения и совершенствования методов ведения разведки водо­лазами-разведчиками». Однако начальство не прислушалось к мнению специалистов, РОНрасформировали. Позже, в 50-ые годы, снова пришлось все начинать с нуля.*

* Работа над текстом данной книги уже была завершена, когда появилось сооб­щение о публикации исследования, посвященного специальной разведке советско­го флота. Речь идет о книге В.Л. Зарембовского и Ю.И. Колесникова «История спе­циальной разведки ВМФ», изданной в Санкт-Петербурге редакцией альманаха «Цитадель». Однако в нашем распоряжении этой работы не было. — Прим. авторов.

Сверхмалые подводные лодки

АПСС, 1935 г.Первым воплощенным в металл советским проек­том сверхмалой подводной лодки стала разработка под шифром «АПСС» (автономное подводное специальное судно). Можно встре­тить и такие обозначения этого проекта, как «телемеханическая подводная лодка», «радиоуправляемая подводная лодка с телевидением» и даже «телеуправляемый самодвижущийся снаряд».

Проект АПСС был создан в 1934—35 годах в 1-м отделе ленинград­ского Особого технического бюро по военным изобретениям специ­ального назначения (Остехбюро), под руководством конструктора Федора Викторовича Щукина. Работы курировал начальник Остех­бюро, известный инженер Владимир Иванович Бекаури, их также контролировал Научно-исследовательский морской институт связи.

АПСС представляла собой сверхмалую подлодку водоизмещени­ем 7,2/8,5 тонн, вооруженную одним торпедным аппаратом, нахо­дившимся в прочном корпусе. Управление субмариной разрабатыва­лось в двух вариантах: обычном (единственным членом экипажа) и дистанционном. В последнем случае прорабатывалась возможность управления АПСС по радио с так называемых «водителей» — надвод­ных кораблей или самолетов. «Волновое управление» должно было осуществляться с помощью специальной аппаратуры «Кварц». В «те­лемеханическом» варианте лодка вместо торпеды несла установлен­ный на ее месте заряд взрывчатки массой 500 кг.

В том же 1935 году, сразу после завершения проектирования, при­ступили к строительству. Его поручили Ленинградскому судостроительно-механическому заводу «Судомех». Были построены две лодки проекта АПСС, которые в 1936 году проходили заводские испытания. Однако на вооружение они приняты не были. В официальных отче­тах по реализации проекта говорится, что «проблема дистанционно­го управления этой лодкой далека от положительного решения». До испытаний лодок с использованием «водителей» дело не дошло. В том же году обе лодки АПСС были разобраны.

АПЛ «Пигмей», 1936 г. Вторая подводная лодка Остехбюро полу­чила шифр АПЛ (автономная подводная лодка) и условное обозначе­ние «Пигмей».

Первоначально и ее разрабатывали как «автономную подводную лодку, управляемую с самолета». Однако в дальнейшем работы над ней продолжались уже как над лодкой, управляемой собственным экипажем. Занимались этим проектом те же сотрудники 1-го отдела Остехбюро во главе с Ф.В. Щукиным. 27 июня 1936 года проект одоб­рил зам. начальника ВМС РККА, флагман 1-го ранга И.М. Лудри. Пос­ле этого в Ленинграде под руководством инженера А.Н. Щеглова был построен опытный образец «Пигмея».

По железной дороге лодку перевезли на Черное море, на Севасто­польскую базу Остехбюро. Здесь в октябре 1936 года лодка прошла весь комплекс испытаний. В целях соблюдения секретности она име­новалась только как «подводная лодка Остехбюро». В экипаж ее были назначены кадровые моряки из подводных сил Черноморского фло­та. Командиром АПЛ «Пигмей» на время испытаний назначили 29-летнего помощника командира подводной лодки «А-3», старшего лей­тенанта Б.А. Успенского.

 Сверхмалая подводная лодка «Пигмей». 1936 год.

Несмотря на то, что испытания «Пигмея» выявили ряд недостат­ков, которые помешали принять ее в состав флота, по их итогам ру­ководство ВМС РККА приняло решение о постройке серии из 10 сверхмалых подводных лодок данного типа со сдачей первых шести в 1937 году. Несколько «Пигмеев» начали строить на «Судомехе» в Ленинграде, но так и не довели «до боеспособного состояния», а впос­ледствии их разобрали. В результате флот не получил ни одной се­рийной сверхмалой субмарины этого типа, и не только потому, что АПЛ имела конструктивные недоработки, но и вследствие «объек­тивной сложности разрешения принципиально новых технических вопросов», как говорится об этом в официальных документах.

Рассматривался ряд других проектов сверхмалых подлодок. В ча­стности, конструктора Р.Г. Ниренберга, Б.М. Малинина (проект «Мос­кит»), Б.П. Ушакова (летающая лодка «ЛПЛ»). Однако ни один из них реализован не был.

Тому, помимо технических и финансовых причин, была еще одна, видимо самая главная. В 1937 году вдруг «выяснилось», что в Остех­бюро, как и во всех других учреждениях страны, свили гнездо «враги народа». В течение 1937—38 гг. органы НКВД арестовали, приговоили к смерти и расстреляли всех ведущих специалистов Остехбюро, включая его начальника В.И. Бекаури. Разгром данного научно-исследовательского учреждения является одним из ярчайших при­меров запредельной тупости и абсолютного невежества тогдашних сотрудников советской контрразведки.

   Владимир Иванович Бекаури (27 декабря 1882 — 8 февраля 1938) — советский инженер-изобретатель, руководитель Остехбюро.

Так, в обвинительном заключении А.П. Грунского, сотрудника Особого отдела НКВД при Остехбюро, по делу главного конструкто­ра АПСС и АЛЛ «Пигмей» Ф.В. Щукина говорилось, что обвиняемый «проводил... вредительскую деятельность умышленно неправильным проектированием предназначенных для вооружения РККФ новых типов... подводных лодок, в результате чего запроектированные... ПЛ оказались непригодными для вооружения РККФ». Этот образчик идиотизма начальство утвердило 20 февраля 1938 года, а спустя 3 дня Ф.В. Щукина расстреляли. В следующем 1939 году расформировали и само Остехбюро.

В итоге, в распоряжении ВМФ СССР оказался только опытный образец АПЛ «Пигмей». Эта лодка имела длину 16 метров, ширину 2,62 метра, стандартное надводное водоизмещение 18,6 тонн. Она могла развивать в надводном положении скорость до б узлов, под во­дой до 5 узлов. Дальность плавания полным ходом на поверхности составляла 290 миль, под водой — от 18 (полным) до 60 миль (эконо­мическим). Предельная глубина погружения достигла 30 метров, ав­тономность плавания — трое суток. Главным вооружением должны былистать две 450-мм торпеды типа «45-15» в бортовых торпедных аппаратах открытого (желобного) типа. Кроме того, на вооружении экипажа подлодки, состоявшего из 4 человек, имелся 7,62-мм ручной пулемет ДП.

К началу войны cГерманией АПЛ «Пигмей» числилась за Народ­ным комиссариатом ВМФ как опытовая подводная лодка. В строй она официально не вводилась, в состав какого-либо флота не зачислялась и хранилась на берегу, на территории испытательной базы морского оружия в Феодосии.                            

Летом 1942 года лодка оказалась в руках немцев. В августе ее ос­матривали итальянские подводники из 12-й флотилии МАS, воевав­шие в Крыму. Дальнейшая судьба «Пигмея» неизвестна. Судя по неко­торым сведениям, немцы вывезли ее на территорию Германии.

Блоха, 1939г. Конструктор В.Л.Бжезинский (1894—1985), бывший сотрудник Остехбюро, арестованный как «враг народа», но не рас­стрелянный, а посаженный в «шарашку»,* предложил два варианта сверхмалой подводной лодки «Блоха», сочетавшей в себе качества обычной подводной лодки и торпедного катера.

* Конструкторское бюро, укомплектованное инженерами - заключенными. Чи­сто советское изобретение, до которого остальной мир не додумался, даже нацис­там не пришла в голову мысль о «творцах-каторжниках»

Теоретически она могла подойти к цели, внезапно всплыть и атаковать ее как торпедный катер. А можно было тихо подойти к цели в подводном положе­нии, атаковать, а затем всплыть и стремительно уйти.

 Сверхмалая подводная лодка М-400 «Блоха». 1939 год.

«Блоха № 1» должна была иметь надводное водоизмещение 52 тонны и единый двигатель, работающий на специальной смеси. «Бло­ха № 2» имела дизель-мотор и электромотор. Ее водоизмещение со­ставляло 35 тонн, вооружение было представлено двумя бугельными торпедными аппаратами калибра 456 мм, одним пулеметом 12,7 мм. Согласно расчетам, надводная скорость должна была достигать 30— 35 узлов, подводная 9—11 узлов. Экипаж — 3 человека.

По этому второму проекту в 1939 году на заводе имени А. Марти в Ленинграде заложили сверхмалую подводную лодку М-400. К 22 июня 1941 г. ее готовность составляла 60%, однако в блокадном городе ра­боты по достройке в начале 1942 г. былипрекращены. Затем в корпус лодки попал снаряд немецкой осадной артиллерии и серьезно его повредил. После войны недостроенную лодку разобрали на металл. Истории было угодно, чтобы первой сверхмалой лодкой, офици­ально вошедшей в состав советского ВМФ в 1948 году, стал трофей­ный немецкий «Зеехунд».

 Так выглядит сверхмалая подводная лодка М-400 «Блоха» глазами художника...

Таким образом, в годы Второй мировой войны подводные развед­чики и диверсанты действовали по обе стороны линии фронта. Сре­ди стран «оси» спецподразделения имели в своем составе флоты Ита­лии, Германии и Японии. В антифашистской группировке — флоты Великобритании, США и СССР

Характер и масштабы их действий, достигнутые успехи сильно раз­личались между собой. Однако взятые вместе, они убедительно дока­зали значительные боевые возможности подводных солдат. «Люди-лягушки», использовавшие разнообразные технические средства и тактические приемы, смогли успешно решать многие задачи опера­тивно-тактического уровня.

После войны подразделения подводных разведчиков-диверсантов появились в составе большинства флотов мира. При этом в течение примерно 40 лет их развитие в основном шло по пути совершенство­вания той техники и тактики, что применялись в 1939—45 годах. Лишь в последнее десятилетие XX века начали происходить качественные изменения подводных диверсионных средств и сил, обусловленные созданием эффективных технологий войн шестого поколения.

   Развитие малых субмарин в СССР....

Часть 1

Часть 2

Часть 4

Часть 5

• Назад
• Вперед