Земноводные диверсанты часть 3 - 18

КРАСНЫЕ В0ЕНМ0РЫ-РАЗВЕДЧИКИ

Водолазное дело в СССР возродилось в 1923 году благодаря неис­требимой тяге большевиков к поискам кладов. В здание ОГПУ в Мос­кве, на Лубянке, явился некий гражданин В. Языков с кипой докумен­тов и рассказал, что вот уже полтора десятилетия добивается обследования места гибели английского судна «Черный принц». В Крымскую войну этот британский пароход 2 ноября 1854 года зато­нул в сильный шторм на рейде Балаклавы. По данным Языкова, тог­да на дно пошли 105 моряков и весь груз, включая казну для английс­ких войск, которую он оценивал в 20 миллионов золотых рублей.*

*  В 80-ые годы XX века советские исследователи документально установили, что никакого золота на борту «Черного принца» не было. Это всего лишь легенда.

Энтузиаста приняли Ф. Дзержинский и Г. Ягода. Учитывая, что денег на мировую революцию постоянно не хватало, они решили отыскать золото «Черного принца». По их распоряжению собрали 30 специалистов по судоподъему и водолазному делу, снабдили тех­никой, дали название — Экспедиция подводных работ особого назна­чения (ЭПРОН). Поиски на морском дне продолжались до осени 1926 года, к ним даже привлекли японских водолазов, но удалось найти всего семь монет времен королевы Виктории (три из них, согласно договоренности, достались японцам).

Однако эта авантюра послужила первотолчком для создания впол­не нормальной службы судоподъемных и подводных спасательных работ, которая в течение 20 лет сохраняла прежнее название. Лишь в 1943 году ЭПРОН реорганизовали в Аварийно-спасательную службу флота.

Рота особого назначения

Как и другие принципиально новые проекты, идея использова­ния на войне разведчиков-водолазов прошла в советском ВМФ дли­тельный и непростой путь. Все началось с гибели в 1931 году на Бал­тике подводной лодки «Рабочий» (бывший «Ерш» типа «Барс») со всем экипажем. Реввоенсовет страны в своем постановлении о случившейся трагедии приказал в короткий срок обеспечить личный состав всех подводных лодок спасательными дыхательными аппара­тами. В том же году мастерские ЭПРОН освоили выпуск нескольких вариантов кислородных дыхательных аппаратов по типу приборов Дэвиса, два из которых — ЭПРОН-3 и ЭПРОН-4 — приняли на вооружение.

Время шло, но эти аппараты подводники не осваивали, так как учить их было некому и негде. И вот в 1938 году на Тихоокеанском флоте по инициативе сотрудников санитарного отдела флота (военврача 1 ранга И.И. Савичева, военврача 3 ранга Н.К. Кривошеенко, военинженера 3 ранга Г.Ф. Кроля) были организованы курсы подготовки инструкторов по спасательному делу, а затем нача­лись учебно-тренировочные выходы водолазов из подводных лодок.

  Слева-напрво...  Начальник НИИ № 11 (1950 – 1957 гг.) капитан 1 ранга Кроль Григорий Фёдорович;   Начальник отдела НИИ № 11, К.м.н. полковник м/с , Кривошеенко Николай Карпович; Начальник отдела НИИ № 1, Начальник кафедры ВМА, Д.м.н., профессор, полковник м/с, Савичев Илья Ильич

Успешные тренировки с доработанным аппаратом ЭПРОН-4, кроме решения первоначальной задачи — спасения экипажей затонувших лодок — показали возможность использования дыхательных аппара­тов в боевых целях.

22 октября 1938 года Военному Совету Тихоокеанского флота во главе с флагманом 2 ранга Н.Г Кузнецовым в бухте Улисс под Влади­востоком была продемонстрирована высадка на берег разведыватель­но-диверсионной группы с подводной лодки. Десять «диверсантов» вышли с подлодки Щ-112, находившейся в подводном положении, провели на берегу короткий огневой «бой», взорвали учебную цель и вернулись на лодку. Непосредственным инициатором и руководите­лем этого учения являлся не строевой офицер, а военврач Илья Иль­ич Савичев. Результаты учения были доложены Главкому ВМФ. В 1940 году аналогичный эксперимент был проведен на Черноморском фло­те. Причем черноморцы, ничего не знавшие об учении 1938 года на ТОФ, считали себя пионерами. Однако обе эти попытки не привели тогда к созданию подразделений водолазов-разведчиков.

Лишь в апреле 1941 года из личного состава 1-й особой бригады морской пехоты Балтийского флота отобрали 40 человек, которые под руководством все тех же военврачей И.И. Савичева и Н.К. Кривошеенко начали проходить курс легководолазной подготовки. Для практической отработки водолазных навыков флот выделил подвод­ную лодку «Правда» (типа «П»). До начала Отечественной войны бойцы успели совершить по три выхода из лодки через трубу 533-мм торпедного аппарата с переходом по путеводной нити на берег с ору­жием на расстояние 500—600 метров и возвращением на лодку. Под­готовка группы велась в Ораниенбауме (ныне Ломоносов).

11 августа 1941 года заместитель наркома ВМФ адмирал  И.С. Иса­ков  подписал приказ о создании РОН — роты особого назначения при разведотделе штаба Балтийского флота. Ее ядро составили 40 морс­ких пехотинцев, прошедших легководолазную подготовку, а также 100 водолазов школы ЭПРОН, эвакуированной из Выборга в Ленинград. Командиром роты был назначен лейтенант И.В. Прохватилов, толь­ко что окончивший ВВМУ имени Фрунзе, комиссаром по­литрук А.Ф. Маценко, консультантом и руководителем по водолазно­му делу военврач 1 ранга И.И. Савичев.

  Иван Васильевич Прохватилов - "Батя"

Местом дислокации роты особого назначения общей численностью 146 человек определили здание средней школы на острове Декабристов  (oстров Голодай). Истинное наименование подразделения не разглашалось, во всех документах оно именовалось ротой подводников ЭПРОНа, а личный состав — подводными пехотинцами. Однако фактически за личным составом РОН закрепилось название «легководолазы-разведчики». Ее дальнейшее комплектование производилось за счет добровольцев из состава 1-го Балтийского флотского экипажа.

Предварительную медицинскую комиссию на годность к водолаз­ной службе добровольцы не проходили и опыта подводных работ не имели, что привело к большой первоначальной текучести кадров. Только за 25 дней августа 1941 года из роты пришлось отчислить бо­лее 30 человек.

В период обучения командование Балтийского флота, не пони­мавшее особенностей и трудностей подготовки водолазов, постави­ло перед ротой задачу в течение 30 суток (!) подготовить ее личный состав к боевой деятельности, в том числе к форсированию водных преград с глубинами до 20 метров и протяженностью до 1 км, осво­ить стрелковое оружие и гранаты, приемы рукопашного боя, овла­деть способами применения взрывчатых веществ. Для физической подготовки роты были выделены лучшие спортсмены и тренеры Ленинграда. Несмотря на резкие протесты И.И. Савичева, сроки подготовки увеличить не удалось. Уже 7 сентября РОН была переда­на разведотделу штаба КБФ с непосредственным подчинением заме­стителю начальника отдела по агентурной разведке капитану 3 ранга Л.К. Бекреневу (впоследствии адмирал, зам. начальника ГРУ).

 Леонид Константинович Бекренёв (15 марта 1907, Ярославль — 21 апреля 1997, Москва) — советский военачальник, адмирал, один из руководителей советской военно-морской разведки, военный дипломат.

К сожалению, большинство операций, проведенных РОН в 1941— 42 гг., не нашло отражения в отчетах. В архивах сохранились лишь скудные описания некоторых ее боевых действий. Так, осенью 1941 года бойцы роты участвовали в высадке нескольких десантов: на од­ном из островов около Выборга и дважды в районе Шлиссельбурга. В последних они понесли существенные потери — более 30 человек.

Затем они работали в районе Невской Дубровки, действуя там и как разведчики, и как водолазы. В частности, поднимали из-под воды за­тонувшую боевую технику и боеприпасы. В суровую зиму 1941/42 гг. часть личного состава роты привлекалась к разведке «Дороги жиз­ни» на Ладожском озере, а когда дорога начала функционировать, водолазов постоянно использовали для подъема грузов с затонувших автомашин и барж.

По замыслу командования, РОН предназначалась главным обра­зом для обеспечения деятельности агентурной разведки, однако из-за сложившейся обстановки вынуждена была,выполнять несвойствен­ные ей задачи. Одновременно РОН занималась подготовкой водолазов-разведчиков и направляла их в оперативные группы разведывательного отдела штаба КБФ. О действиях многих таких групп удалось узнать исключительно из наградных документов.

Например, осенью 1941 года группа разведчиков во главе с глав-старшиной А.Н. Корольковым высадилась в тылу противника в рай­оне Петергофа, где добыла ценные сведения по укреплению прибреж­ной полосы Финского залива и несению немцами охранной службы. Благодаря этим данным удалось скрытно высадить кронштадтский десант в нижний парк Петергофа. В ноябре 1941 г. группа разведчи­ков-диверсантов высадилась из-под воды в районе реки Воронки с заданием выйти в глубокий тыл противника для действий на комму­никациях около Кингисеппа. Корольков в водолазном снаряжении переправил через реку на себе поочередно всю группу — 30 человек.

Первой самостоятельной разведывательно-диверсионной опера­цией роты стал подрыв Петергофской пристани осенью 1942 года. Командование Балтийского флота получило сведения о проведении в Средиземном море испытаний немецких и итальянских быстроход­ных радиоуправляемых катеров, начиненных взрывчаткой и пред­назначенных для уничтожения крупных кораблей и судов на ходу и в базах. Переброска таких катеров на побережье Финского залива ка­залась реальной, они могли представлять серьезную угрозу для кораб­лей КБФ. Были даны строгие указания военно-воздушным силам и частям береговой обороны флота вести постоянную разведку побе­режья в районе Стрельна-Петергоф с целью своевременного обнару­жения катеров, мест их базирования и складов взрывчатки. Такое указание получила и рота особого назначения.

 И.В. Прохватилов (сидит в центре) с «легководолазами-разведчиками».  

В сентябре воздушная разведка донесла, что противник восстанав­ливает ранее разрушенный причал в Военной гавани Нижнего парка Петергофа. Доразведка, произведенная тремя группами роты, выса­женными с моря из-под воды, подтвердила данные авиации и устано­вила наличие у причалов зенитных орудий и грузов в ящиках (значи­тельно позже выяснилось, что в этих ящиках находились обычные полевые мины). Причал явно достраивался для базирования каких-то плавсредств, видимо, для катеров.

Командующий КБФ, адмирал В.Ф. Трибуц приказал уничтожить причал. Однако опыта такого рода диверсий у роты еще не было. Тер­ритория Нижнего парка была устлана листами кровельного железа, снятого с домов, опутана многочисленными проволочными заграж­дениями с сигнальными ракетами и минами-ловушками. Год назад сюда уже высаживался советский десант, и противник был насторо­же. Задача осложнялась отсутствием специальных взрывных уст­ройств, которые можно было бы транспортировать под водой. Посо­ветовавшись с флотскими минерами, решили применить морские якорные мины образца 1908 года, имеющие 300 кг взрывчатки. Необходимо было достаточно точно довести их плавучесть до нулевой, чтобы не волочить по дну, и чтобы они при этом не всплывали на поверхность.

На берегу Малой Невки построили макет причала и приступили к тренировкам. Особенно тяжело было тянуть мины, имевшие большое сопротивление благодаря крупным размерам и круглой форме. Водо­лазы прозвали предстоящую операцию «Бурлаки». Командиром дивер­сионной группы из трех человек назначили А.Н. Королькова. В ноябрь­скую ночь 1942 г. два бронекатера, взяв на буксир малый быстроходный катер и шлюпку, в которой находились водолазы и мины, вышли из Малой Невки и направились к Петергофу. Не доходя 2,5 км до берега, бронекатера застопорили ход и отдали буксир. Прохватилов, руково­дившей всей операцией, отбуксировал шлюпку малым катером еще на километр. Далее группа пошла к берегу на веслах. При появлении очер­таний пристани диверсанты остановились, вывалили мины за борт, притопили, и два водолаза отправились с ними к пристани. Привязав мины к сваям, они вернулись к шлюпке. Потом под воду пошел Король­ков с взрывателями. Он проверил установку мин и установил взрыва­тели. После его возвращения моряки соорудили из плащ-палаток па­рус и через два часа добрались к противоположному берегу залива в район Ольгино, где их подобрал катер Прохватилова.

В середине дня было получено донесение от поста СНиС: «В 9.12 в районе Петергофской пристани наблюдались почти одновременно два взрыва... ясно видно как летели вверх люди и обломки конст­рукций». Больше немцы здесь пристань не восстанавливали. Всего за период войны личный состав роты провел более 200 разведыватель­но-диверсионных операций.

 Поселок Какумяэ (фото 1945 г) В центре Прохватилов И.В.

Первый ряд: Виноградов М., Боровиков Л.В., Бурмак А.И., Матвеев А.С., Кадурин Н.С., ФроловП.Ф., Мосяев Н.Н.,

Второй ряд: Абакумов П.В.,Дибров Н.М., Непомнящий С.М., Воротягин П.В., Смирнрв Г.М., Юрпвицс З.Ж., Назаров Н., Николаев В., Борисов В.А., Кривобок А..

Третий ряд: Хаврошечкин Ф., Лукин Н.Л., Фокин Ф.Н., Добрых Ф.М., Козлов Ф.М., Грицунов В.Г., Нерубацкий А.М..

Одним из важных направлений деятельности водолазов-развед­чиков РОН являлись подводные работы: поиск, подъем и обезвре­живание донных магнитных мин; поиск затопленных кораблей с изъя­тием из них секретных документов, различного оборудования и оружия. В частности, получили известность действия роты по поис­ку и обследованию потопленной в 1944 году в Выборгском заливе немецкой подлодки U-250. Немцы проявляли странный интерес к своей затонувшей субмарине: самолеты несколько раз бомбили дан­ный квадрат, торпедные катера прорвались в район гибели и сброси­ли несколько десятков глубинных бомб. Тогда командующий КБФ вице-адмирал В.Ф. Трибуц приказал РОН найти и обследовать подлодку. В работе участвовали 16 легководолазов во главе с капитаном 3 ранга И.В. Прохватиловым. Несмотря на серьезные препятствия, осложнившие выполнение задания — глубина 30 метров превышала предельную для имевшегося легководолазного снаряжения, волнение моря и ветер, постоянные артиллерийские обстрелы — лодку в тече­ние трех суток нашли и обследовали. На ней были найдены карты с секретным фарватером от Свинемюнде до самого Ленинграда. А пос­ле подъема U-250 в ее торпедных аппаратах обнаружили новейшие самонаводящиеся акустические торпеды с неконтактными взрывате­лями.

 «U-250» в доке, Кронштадт

Дополнительные проблемы при выполнении операций вызыва­ло отсутствие надлежащего материально-технического обеспечения водолазов-разведчиков. Водолазное снаряжение и дыхательные ап­параты были несовершенны. В основном применялись кислородные аппараты ЭПРОН-2, запас кислорода в которых позволял находить­ся под водой около часа. Зачастую бойцам приходилось брать с со­бой запасные кислородные баллончики, приемы смены их под во­дой в роте отработали самостоятельно. Гидрокостюм был неудобен, при неправильном подборе размера шлем обжимал голову водолаза и нарушал кровообращение. Отсутствовали специальные средства связи, средства передвижения на воде и под водой, оружие и мины использовались общеармейского образца.

   Водолаз-разведчик в костюме с кислородным аппаратом ЭПРОН-1

Практически все специальное дооборудование снаряжения и во­оружения производили кустарным способом умельцы роты. Этими вопросами занимался шестой взвод, числившийся учебным. Там со­здавали водолазное снаряжение, совершенствовали дыхательные ап­параты, оружие и мины, пехотные радиостанции приспосабливали к морским условиям. Среди разработок умельцев — резиновые воздушные мешки, в которые прятались наблюдатели, жилеты плавучести, водонепроницаемые чехлы для наручных часов, десант­ный костюм, комбинированное водолазное снаряжение. Даже инди­видуальные резиновые шлюпки пришлось конструировать самосто­ятельно. Они стали непременным средством высадки и передвижения водолазов-разведчиков.

Накапливая опыт, РОНделилась им с другими флотами. В апреле 1944 года в Севастополе на Черноморском флоте был сформирован отряд из 10 разведчиков-водолазов под руководством «прохватиловца» С.С. Осипова. На Тихоокеанском флоте в июне 1945 года также создали подобный отряд под командованием известного морского разведчика Северного флота В.Н. Леонова.

После разгрома немцев в районе Ленинграда командир РОН Н.В. Прохватилов, в служебной записке начальнику Разведывательного управления Главного морского штаба, писал: «...это дело новое, при известных условиях может быть очень полезным на все время пока существует разведка...» Он также предлагал создать школу водолазов-разведчиков, которая бы «решала задачи подготовки кадров, раз­работки водолазного снаряжения, необходимого технического обеспечения и совершенствования методов ведения разведки водо­лазами-разведчиками». Однако начальство не прислушалось к мнению специалистов, РОНрасформировали. Позже, в 50-ые годы, снова пришлось все начинать с нуля.*

* Работа над текстом данной книги уже была завершена, когда появилось сооб­щение о публикации исследования, посвященного специальной разведке советско­го флота. Речь идет о книге В.Л. Зарембовского и Ю.И. Колесникова «История спе­циальной разведки ВМФ», изданной в Санкт-Петербурге редакцией альманаха «Цитадель». Однако в нашем распоряжении этой работы не было. — Прим. авторов.

• Назад
• Вперед