История Кентау - 2

Горькая долина.

Всего лишь каких-нибудь полвека назад об этих цветущих местах говорили: «Если ад существует на небе— он над Туркестаном, если ад существует под землей — он под Туркестаном». В небе огромное палящее солнце, а внизу красноватые скалы, покрытые смолянистым загаром, да бурая выжженная степь... Что могло привлечь в эти пустынные края земледельцев или ремесленников? Само название Ачисай в переводе с казахского языка означает Горькая долина.

Хребет Каратау издревле считался одним из труднодоступных и необитаемых районов Казахстана. Многие века на его склонах паслись табуны лошадей и отары овец, принадлежащие местным баям. Казахская же беднота, совершенно оторванная, обособленная от всего цивилизованного мира и жестоко угнетаемая, влачила жалкое существование. Казалось, что никогда ничто не изменится на этой неприветливой земле, что удел ее — вечное прозябание и одиночество.

Но даже в самые древние времена в Ачисайской долине, расположенной в районе Турланского перевала, человек начинал осваивать ее недра. В 60 километрах северо-восточнее теперешнего районного центра — города Туркестана первые рудокопы с помощью каменных молотков и рубил добывали окисленную руду, из которой выплавляли свинец, серебро и железо. Выработки имели иногда протяженность до 120 метров. Обычно они пересекались с естественными подземными пещерами. Судя по остаткам руды на стенках и шлакам, в то время на Турланском месторождении добывались исключительно богатые руды.

Шли годы, одно поколение сменялось другим...

Подобно смерчу прокатились по Азии свирепые орды Тамерлана. Жестокий, расчетливый и дальновидный повелитель, стремясь закрепить свое господство над завоеванными народами, начал строить в Туркестане, в Самарканде и других городах Средней Азии мечети-памятники, используя для их украшения краски из свинца, выплавленного в Ачисайской долине. Выдающийся советский геолог, впоследствии академик, К. И. Сатпаев в докладной записке в Главметалл ВСНХ отмечал тогда: «-..Несомненно, что Турланское месторождение, находясь в 60 километрах от столицы Тамерлана — нынешнего города Туркестана, уже разрабатывалось в XIII столетии, и, вероятно, свинец этого месторождения и послужил материалом для создания великолепной изразцовой мозаики, украшающей старинную мечеть Азатсултана».

Ачисай начала 20-х годов ХХ века.

Добыча велась варварски: скованные попарно рабы под присмотром жестоких надзирателей примитивными орудиями откалывали глыбы руды. Она доставлялась на поверхность в плетеных корзинах и деревянных бочках. Примитивными жерновами ее измельчали и здесь же плавили. Местные ремесленники изготовляли из свинца простейшие предметы домашней утвари и украшения, но основная масса его в слитках направлялась в крупные города. Свинец Ачисая шел на строительство мечетей, дворцов, изготовление пуль для огнестрельного оружия; его можно было встретить у предприимчивых торговцев в Китае и Тибете, Самарканде и Персии.

Судьба же самих рабов, добывающих и перерабатывающих свинцовую руду, завоевателей не интересовала. Рудокопы были обречены на медленную мученическую смерть в узких и сырых забоях.

Но не только завоевателям и угнетателям служил ачи-сайский свинец. Не раз поднимавшиеся на вооруженную борьбу со своими поработителями скотоводы-казахи тоже отливали здесь свинцовые пули. Бывали случаи, когда они захватывали копи в свои руки, и вчерашние рабы становились на   время   владельцами   подземных   богатств.

Свинец оптом скупали предприимчивые купцы, приезжавшие в Ачисай со всей Средней Азии.

В России впервые услышали о богатствах Ачисайского месторождения 280 лет назад. В одном из трудов Императорского общества истории древностей российских, в частности, говорится: «...заводчикам и купцам российским следует помнить, что в азиатских горах Каратау свинца вдоволь и серебро есть возможно».

В 1697 году сыном боярским из Тобольска Семеном Ремезовым была составлена «Чертежная книга Сибири», в которой помещены карта и «Чертеж земли всей безводной малопроходимой степи». На карте между реками Сырт (Сырдарья) и Чуй (Чу) показаны города Карнак (ныне село Атабай) и Сусак (Сузак). Между ними была нарисована гора и сделана   надпись:    «камень   свинец плавят».   Карта указывает на то, что свинцовые руды Ачисая были известны уже в XVII веке.

В 1735 году исследователь П. П. Иванов в кратком историческом очерке «К истории развития горного промысла в Средней Азии» приводит слова ташкентского купца Нур-Мухамеда, записанные в городе Уфе: «В Ташкентском и Туркестанском владениях довольно железа, кое копают в горах, а наипаче на реке Чирчике. Медь привозят из Самаркандской стороны и продается она дешевой ценою. Свинцу вблизи Туркестана великое множество, где всяк, кому надобно, берет и льет пули...». Сведения о Турланском (Ачисайском) свинцовом месторождении содержались также и в отчете «Поездка Поспелова и Бурнашева в Ташкент в 1800 году».

В процессе добровольного вхождения Казахстана в состав России, особенно во второй половине прошлого столетия, началось промышленное освоение свинцовых руд Турланского месторождения. Этим же временем помечены и первые научные описания геологических особенностей добычи, обогащения и металлургической переработки руд месторождений Каратау. Так, относящиеся к 1865 году краткие сведения о геологии Турланского месторождения содержатся в отчетах русского путешественника Фрезе, 1867 годом датируются материалы исследований полковника Полторацкого и геолога Романовского.

По свидетельству горного инженера А. С. Татаринова, посетившего в 1865 году аул Карнак вблизи Ачисая, выплавка свинца велась здесь самым примитивным способом. Вырабатывались, главным образом, богатые руды. Большинство металла терялось в шлаке.

Вскоре после присоединения края к России царское правительство строжайшим образом запретило коренному населению выплавлять свинец, объявив его продажу военной контрабандой. Для нужд русских войск в Средней Азии требовалось все больше свинца. Доставлять его за тысячи километров было дорого, да и долго. Обозы со свинцом тянулись с Алтая и Урала неделями и месяцами. Поэтому царское правительство вынуждено было пойти на сделку с оренбургским купцом Первушиным, купившим у жителей аула бездействующий рудник за 200 рублей серебром.

Используя дешевую рабочую силу, Первушин построил две небольшие шахты и заводик, выплавлявший за сутки... девять пудов свинца. А всего за 1867 —1870 годы это «предприятие», сооруженное  на  живую   нитку,  без  каких-либо проектов и соблюдения правил техники безопасности, дало 800 пудов металла. Естественно, что скоро заводик Первушина потерпел крах.

На смену Первушину пришел другой делец, которому не давали покоя сокровища Ачисая. В начале 80-х годов прошлого столетия казалинскнй купец Н. Иванов ревностно взялся за разведку и эксплуатацию рудных богатств Туркестана. Но и у него не хватило ни сил, ни капитала для такого огромного дела. И вот плачевный итог: 375 тонн свинца за девять лет!

Иванов убрался восвояси. Хозяином Ачисая стал некто Бабатай Хасанов, получивший

разрешение от туркестанского генерал-губернатора на выплавку свинца для нужд военного ведомства. Хищнически разрабатывая наиболее богатые руды, он продержался несколько лет, а затем вынужден был, как и его незадачливые предшественники, отказаться от столь дорогого предприятия. Рудник поступил в государственную казну для продажи с торгов.

Накануне империалистической войны доля России в мировом производстве свинца составляла мизерную цифру — 0,01 процента. Это не могло не беспокоить царское правительство, которое лихорадочно готовилось к войне. Оно пошло на такой рискованный шаг, как выдача ссуд владельцам свинцовоплавильных предприятий. Один за другим сменялись хозяева Ачисая, но положение с добычей руды и выплавкой металла оставалось без каких-либо существенных изменений. С 1915 года вплоть до Великой Октябрьской социалистической революции здесь безраздельно хозяйничал английский концессионер Лесман, который нещадно эксплуатировал рудокопов-казахов.

За пятьдесят дореволюционных лет из руд Ачисая было выплавлено всего около 500 тонн свинца, но память об этих годах надолго осталась у тех, кто испытал на себе всю тяжесть бесправного изнурительного труда. Старейший житель поселка Ачисай Мусабай Барсукбаев, который в детстве работал у купца-заводчика Иванова, вспоминая то мрачное время, говорил: «Свинец Ачисая подавлял своей тяжестью человеческую жизнь, угнетая и порабощая народ».

Труд шахтеров-казахов был поистине каторжным: по 16 часов в день находились они под землей, работая обычным кайлом,сидя или лежа на спине при скудном свете глиняных плошек с бараньим салом.

В узких выработках нельзя было как следует развернуться, руду вытаскивали в кожаных мешках на плечах, а то  и  просто на четвереньках,   волоча   за собой   тяжелый груз. Часто случались подземные обвалы, заживо   хоронившие безвестных  рудокопов.

Лишь в годы Советской власти по-настоящему началось освоение богатого месторождения. Оглядываясь с высоты сегодняшнего дня на пройденный нашим предприятием путь, мы еще и еще раз убеждаемся, какое огромное влияние оказал Великий Октябрь на развитие края, на жизнь всего казахского народа, судьбу каждого человека. Еще со времен гражданской войны в Ачисае действовал небольшой свинцовый завод. «Мы вступили на эту землю в 1918 году,— свидетельствовал старожил Ачисая Абдулла Танеев.—Нас, 11 сулюктинских шахтеров, послали сюда из Ташкента прямо со съезда горнорабочих, чтобы добывать и плавить свинцовую руду». Другой шахтер — Тихон Никитич Иванов вспоминает: «Мы плавили тогда свинец день и ночь. Печи накалялись и лопались от высокой температуры. А свинец шел в Ташкент... В мастерских Ташкентской военной крепости круглые сутки делали кустарные патроны, используя наш свинец».

• Вперед