Море и флот в поэзии...том3 - 9

ВРОНИСЛАВ КЕЖУН

1914 - 1984

*   *   *

Ночная мгла и мгла тумана,

Черна земля и высь черна,

И как-то горестно и странно

Звучат сигналы ревуна.

То громче, то немного глуше

Они разносятся кругом,

Как зов, щемящий наши души,

Как необычный метроном.

От их тревожного звучанья.

При каждом воющем гудке,

Военных лет воспоминанья,

Как вспышки, блещут вдалеке.

Как дальнобойные зарницы,

Что донеслись до мирных дней,

И что-то памятное мнится,

И счастья хочется сильней!

1962

ВАДИМ ВАЛУНСКИЙ

1958  -   1985

*   *   *

Роскошный вид: блеск золота погон

И кортик с золоченой рукояткой.

Казалось ей, что предназначен он

Для праздной жизни. Служба — для порядка.

С ним — хорошо, заботлив он и мил,

Танцор прекрасный, парень — то, что надо. ...

Приложено немало было сил

На украшенье свадебных нарядов.

И хор застольный «горько» прокричал,

«Медовый месяц» — нет прекрасней срока.

Но лейтенантский отпуск слишком мал,

Билет в кармане до Владивостока.

Уют большого города забыт,

Уходит муж в морские полигоны,

И ожиданья, и суровый быт,

И черные на кителе погоны.

Она ждала неделю, месяц, год,

А дни летели, как стрела из лука,

Ей стало ясно, что не мужа ждет,

А лишь конца скитаньям и разлукам.

Все кончено. Уложен чемодан.

И белым флагом на столе записка.

Прощай навеки, Тихий океан.

Путь предстоит через страну неблизкий.

А лейтенант был в море, и на нем —

Потертый китель. А в шкафу без дела

Его тужурка с золотым шитьем

Который месяц плаванья висела...

СТЕПАН ЩИПАЧЕВ

1898—1980

«АВРОРА»

Свинцово-серая, с оттенком голубым,

Она стоит громадою металла.

Октябрьской ночью выстрелом одним

Прославилась... и легендарной стала.

Закрыв иллюминаторов огни.

Стоят на рейдах крейсеры, линкоры.

Грозя чужим материкам, они

Своим хозяевам еще покорны.

И людям трудно угадать: который

Там будет их «Авророй».

ГЕОРГИЙ КОРЕШОВ

1913—1943

ЧУДО-ПЛАВАНЬЕ

Ах какое будет чудо-плаванье

У потомков наших моряков!

Все для них родными будут гавани

И чужих не будет берегов.

Без морского паспорта и визы.

Выбрав цепи грузных якорей.

Поплывут они с попутным бризом

В даль и ширь лазоревых морей.

Будут штили, будут ураганы.

За кормой крутиться будет лаг,

А на клотике над океаном

Будет реять краснозвездный флаг.

И в порту, где день стоянки прожит,

Другу Васе скажет черный Джим:

—    Видишь дом? Здесь был кабак. Быть может,

В нем тянул отец мой с горя джин.

Скажет честный Том, сверкнув глазами:

—    Мы о прошлом память бережем.

Мой отец убит в Иокогаме

На молу приятельским ножом.

И вздохнет их друг, Сато раскосый:

—    Посмотрите, братья, где стою —

Чайный домик был. И здесь матросы

Покупали на ночь мать мою.

И пойдут четыре друга к гавани,

Окруженной зарослью садов.

...Ах какое будет чудо-плаванье

У потомков наших моряков!

ЛЕОНИД КЛИМЧЕНКО

1941 — 1978

ПОЛЮС

Над лодкой панцирь льда многометровый,

Три километра бездны под килем.

Который день от берега родного

В студеной мгле мы к полюсу идем.

Который день в арктической купели

Без устали вращаются винты.

Все меньше миль осталось нам до цели.

Плывет последний градус широты.

Над нами полюс, стужей опаленный.

И это наяву, а не во сне.

Стальной спиной раздвинув лед зеленый,

Продув балласт, мы всплыли в нолынье.

В тугой клубок сплелись меридианы,

Над головой Полярная звезда.

И свет ее, загадочный и странный,

Ломается в алмазных гранях льда.

1977

• Назад
• Вперед