Море и флот в поэзии...том3 - 3
- Опубликовано: 01.11.2010, 21:39
- Просмотров: 120429
Содержание материала
АЛЕКСАНДР ТВАРДОВСКИЙ
1910-1971
ИЗ КНИГИ «ЗА ДАЛЬЮ ДАЛЬ»
Огни. Гудки.
По пояс в гору,
Как крепость, врезанный вокзал.
И наш над ним приморский город,
Что Ленин нашенским назвал...
Такие разные — и все же,
Как младший брат
И старший брат,
Большим и кровным сходством схожи
Владивосток и Ленинград.
Той службе преданные свято,
Что им досталась на века,
На двух краях материка
Стоят два труженика-брата,
Два наших славных моряка —
Два зримых миру маяка...
Владивосток!
Наверх, на выход.
И — берег! Шляпу с головы
У океана.
— Здравствуй, Тихий!
Поклон от матушки Москвы;
От Волги-матушки — немалой
И но твоим статьям реки;
Поклон от батюшки Урала —
Первейшей мастера руки;
Еще, понятно, от Байкала,
Чьи воды древнего провала
По-океански глубоки.
От Ангары и всей Сибири,
Чей на земле в расцвете век,—
От этой дали, этой шири,
Что я недаром пересек.
Она не просто сотня станций,
Что в строчку тянутся на ней,
Она отсюда и в пространстве
И в нашем времени видней.
На ней огнем горят отметки,
Что поколенью моему
Светили с первой пятилетки,
Учили сердцу и уму...
Все дни и дали в грудь вбирая,
Страна родная, полон я
Тем, что от края и до края
Ты вся — моя, моя, моя!
На все, что внове и не внове,
Навек прочны мои права.
И все смелее наготове
Из сердца верного слова.
1950-1960
ЮХАН СМУУЛ
1922—1971
РЫБАК ВОЗВРАЩАЕТСЯ ДОМОЙ
Золотой вечерней тканью
Над водой закат пророс.
На угрюмом сером камне
Засыпает альбатрос.
Но когда к бровям ты руку
Вдруг приставить козырьком,
Не поймешь: ну что за штука —
Берег смотрит цветником?
Что на солнышке маячит,
Что там треплют ветерки?
Это платьица рыбачек,
Их косынки и платки. ,
Рыболов из лодки тесной
Выйдет на берег родной,
Чтобы встретиться с невестой
Иль с любимою женой.
Сапоги подруга стянет,
Шарф широкий разовьет,
А потом в глаза заглянет —
Что-то в них
Она найдет?..
И прильнет к плечу. Во взоре
Томный стыд проступит вновь.
В нем и робость, в нем и море,
И отвага, и любовь.
1960
НИКОЛАЙ ПАНОВ
1903—1973
БАРЕНЦЕВО МОРЕ
(Из поэмы)
У длинных пушек меловой окраски
Снаряды подают из погребов.
На головах у комендоров каски,
Как шляшш фантастических грибов.
И грянул залп!.. Раскат слепящих зарев
Рванулся болью в уши и в глаза.
И грянул залп, как молния ударив!
И грянул залп! И снова грянул залп!
Взлетали вражеских снарядов всплески.
Осколков смерч над мачтой пролетел.
Но точны, в дымном орудийном блеске,
Движенья сильных мускулистых тел.
У аппаратов, у щитов орудий
Забыты споры, разговоры, смех.
Такая ненависть вздымала груди,
Что тесен стал тулупов жарких мех...
— Огонь! — И сталь пудового снаряда
Подхватывала жесткая ладонь.
Распахивал замок товарищ рядом.
— За Родину Советскую! Огонь!
— Накрытие! -- И силуэт белесый
Как будто раскрывает черный зонт.
Укрытый бурой дымовой завесой,
Противник убегал за горизонт.
В нем угасала мощь машин былая,
Он не дотянет до норвежских баз...
Дымится нефгь, вокруг него пылая,
Взорвется скоро в нем боезапас.
И в наплывающем полярном мраке
Блестели волны, как багровый лак.
По океану плыл огромный факел,
И тлел на гафеле фашистский флаг.
А комендоры новой цели ждали,
Блестели пушки ледяной корой...
Но, скрывшись в снеговой гуманной дали,
От боя отвернул фашист второй.
Северный флот — Москва — Чкаловская 1942—1945—1963