Трагедии Второй мировой: гибель «Ленина» и «Армении» - 2

Эвакуация из Одессы

В середине июля 1941 г. румынские и немецкие войска заблокировали Одессу с суши. Город готовился к обороне, поэтому «лишних» вывозили морем. Когда «Ленин» вновь пришёл в Одессу, руководство пароходства приказало капитану принять эвакуируемых граждан.

Погрузка людей началась днём 24 июля. В это время на причалах порта сидели на узлах и чемоданах тысячи людей, ожидавших отправки, поэтому погрузка проходила в срочном порядке, учёта пассажиров моряки не вели, сколько человек поднялось на борт, осталось неизвестным. Но по свидетельствам выживших пассажиров и членов экипажа, эвакуируемые люди заняли на «Ленине» все каюты, салоны, кубрики, коридоры, палубы, трюмы и даже камбуз!   

На берегу погрузкой руководил представитель военно-морской комендатуры порта старший лейтенант Романов. Впоследствии на суде он сообщил, что пропуском на пароход служил посадочный талон, причём по одному талону проходили два-три взрослых члена семьи, дети в счёт не шли, а их, по его оценке, было не меньше двух сотен. Много людей пришло с записками (на бланках и с печатями) от партийного и советского руководства города и области, от военной комендатуры.  

Среди проникнувших на борт были также люди, не имевшие ни талонов, ни записок. Это родственники, друзья и знакомые членов экипажа, включая капитана корабля. Моряки принимали их самовольно, а размещали в офицерских каютах и матросских кубриках, наивно полагая, что таким образом они «не занимают места эвакуируемых».

Более того, на пароход прибыли 700 мобилизованных мужчин (в гражданской одежде), направляемых в формируемые воинские части, и около 200 раненых. В итоге, пароход принял свыше 3-х тысяч человек. На сколько «выше» – никто не знает. Напомню, что регистр предусматривал только 472 пассажира*. Этим людям пришлось провести трое суток в невероятной скученности.

/* Для сравнения: 2-го декабря 1941 г. из порта Ханко вышел турбоэлектроход «Иосиф Сталин». Его каюты были рассчитаны на 465 пассажиров. Но он взял на борт 5589 вооружённых военнослужащих – в 12 раз больше! А к ним надо добавить 108 членов экипажа, свыше 100 тонн муки, боеприпасы! Так что «Ленин» вполне мог взять 3—3,5 тысячи человек. /

Вдобавок ко всему, на«Ленин» погрузили 350 тонн металла в слитках (иногда пишут, что золото из Одесского госбанка, но это выдумка, погрузили бумажные деньги).

Когда боцман доложил капитану, что судно перегружено, Борисенко прекратил посадку и, не обращая внимания на возмущённые крики с причала, приказал отдать швартовы. В 22:00 «Ленин» отвалил от стенки, на полчаса раньше намеченного времени!  

Тогда комендант порта приказал капитану транспорта «Ворошилов» принять не попавших на «Ленина» и идти вместе с ним.  

Этот транспорт (3907 брт) был куплен в Великобритании в 1933 г. Спущенный на воду в 1924 г., он назывался «Brasilian Prince». У него были два мощных дизель-мотора вместе паровых машин. Но к началу войны на теплоходе ремонтировали дизель левого борта. Его вроде бы починили, но не успели проверить в швартовных и ходовых испытаниях.   

Сотни людей, имевших печальный опыт посадки на «Ленина», ринулись штурмовать «Ворошилова». Летчик 69-го истребительного полка, лейтенант Алексей Череватенко (1914—1994), жена и сын которого должны были эвакуироваться на «Ленине», вспоминал:

– «Опоздавших комендант порта распорядился отправить на транспорте «Ворошилов». Мы воспрянули духом: транспорт уходит сегодня и приблизительно через час начнётся посадка.

Не успели спустить трап, как на берегу началось нечто невообразимое.
Сотни людей с чемоданами и узлами, словно подгоняемые вихрем, ринулись через проходные ворота к пирсу (…). Но когда мы почти подошли к трапу, надрывно завыли сирены. Воздушная тревога. Послышался свист летящих бомб, внезапно земля вздрогнула, к небу взметнулись оранжевые столбы (…).   

Объявили отбой, и люди снова прихлынули к трапу. Наконец мы на палубе. Отыскали уголок между горами канатов и ящиков, сложили скарб.  Палубы, узкие коридорчики, корма буквально впритык заполнены людьми».

Теплоход «Ворошилов»

Так же, как и «Ленин», «Ворошилов» был заполнен с нарушением всех норм и правил. В трюмы погрузили оборудование джутовой фабрики. А поскольку это грузовое судно, пассажирские каюты на нём отсутствовали. Люди с чемоданами, узлами, сумками заняли верхнюю палубу и внутренние помещения. Мужчины и женщины, взрослые и дети. Вповалку лежали преподаватели и инженеры, мастера и рабочие, сотрудники учреждений, директора и сотрудники учреждений, члены семей сотрудников «органов» и военнослужащих.  

Так было тогда не только в Одессе: «правомочные инстанции» составляли списки «лиц, подлежащих эвакуации», выдавали им «талоны на посадку», а затем граждан ждала «посадка» на пароход или на поезд, одолеть которую мог не каждый. Разумеется, были на «Ворошилове» и «другие люди», сумевшие проникнуть без талонов. Теплоход, как и «Ленин», взял свыше трёх тысяч пассажиров.   

От Одесы до Балаклавы   

Итак, 24 июля в 22:00 «Ленин» вышел в море. За ним следовали теплоход «Ворошилов», небольшой пароход «Березина», а также две моторные шаланды с грузами.

В 5 часов утра 25 июля караван пришёл на рейд Ак-Мечети*. Здесь шаланды остались для разгрузки, а «Ленин» и «Ворошилов» приняли около 700 призывников из Ак-Мечетского района – в дополнение к тем, кто погрузился в Одессе. Большинство призывников были крымскими татарами.

/* В Каркинитском заливе на западном побережье Крыма есть бухта Узкая, на её берегу расположен посёлок городского типа Черноморское. До депортации крымских татар осенью 1944 г. он назывался Ак-Мечеть. /

Здесь же на пароход «Ленин» явился военный лоцман лейтенант Иван Свистун, окончивший в 1940 г. в Ленинграде высшее военно-морское училище имени М.В. Фрунзе. Его лишь накануне перевели из Ялты (где он был начальником лоцманского пункта) в Ак-Мечеть, и приказали сменить лоцмана на шедшем головным «Ленине» для проводки в Ялту.

Прибыв на пароход, И.И. Свистун проверил навигационную технику и установил, что на судне нет эхолота, а оба лага неисправны. Кроме того, в трюмы № 1 и № 2 погрузили большую массу металла, но девиацию компаса после этого не выверили. А радиосвязь с оперативным дежурным штаба флота отсутствует.  

Несмотря на всё это, ему приказали провести суда по фарватерам через оборонительные минные заграждения. Лоцману выдали секретную карту, где были указаны границы минных полей вокруг Крыма и сообщили, что для ориентации судов в море с наступлением темноты на берегу будут периодически включать огни – по особому расписанию. Вероятно, время включения огней лоцману тоже сообщили. Однако их зажгли только после подрыва парохода.

Через сутки, 26 июля, в 4 часа утра суда снова отправились в путь, надеясь к вечеру прибыть в Ялту. Но в районемыса Лукулл капитан «Ворошилова» А.Ф. Шанцберг сообщил на «Ленин», что у него вышел из строя дизель, кое-как отремонтированный в Одессе, поэтому скорость упала до 5 узлов (9,3 км/ч). Капитану Борисенко пришлось в 15 часов зайти вместе с ним в Севастополь (он сопровождал «Ворошилова», чтобы в случае поломки и второго дизеля взять его на буксир).

Путь парохода «Ленин» 24—27 июля 1941 г.

Оставив «Ворошилова в бухте Казачья, «Ленин» пошёл своим курсом. За светлое время суток лоцман Свистун и капитан Борисенко рассчитывали проскочить район, опасный из-за мин. Пароход уже дошел до мыса Фиолент, когда получил приказ из пароходства вернуться за «Ворошиловым», экипаж которого к тому времени вновь запустил аварийный двигатель.

В 19:15 на «Ленине» получили радиограмму: «Транспортам сняться и следовать в Ялту». Вскоре пришел ещё один приказ: включить в состав каравана госпитальное судно, грузопассажирский теплоход «Грузия». Он присоединился в районе Балаклавы, возле мыса Фиолент. На его бортах были нарисованы красные кресты. Маскируясь под плавучий госпиталь, он доставлял в Балаклаву и Севастополь боеприпасы и войсковое пополнение, а на обратном пути брал раненых и эвакуируемых (я написал статью о нём под названием «Химическая Грузия»).

Теперь в голове каравана находился пароход «Ленин» с неисправным навигационным оборудованием, но с лоцманом, за ним «Ворошилов» (тоже с лоцманом), а в хвосте «Грузия», где навигационные приборы были в порядке.

Как и в переходе из Одессы до Севастополя, «Ворошилов» своим 5-узловым ходом (9,3 км/ч) задавал скорость движения всему каравану, тогда как «Ленин» и «Грузия» могли идти на 15 узлах (27,8 км/ч).

Их сопровождал сторожевой катер СКА № 026, что превратило караван в конвой. Хотя этот маленький катер, вооруженный двумя 45-мм пушками и двумя пулемётами ДШК, не мог защитить суда ни от аваианалёта, ни от атаки вражеских кораблей. К счастью, ни тех, ни других не было.

Сторожевой катер типа МО-4

Когда наступили сумерки, а затем темнота, видимость резко ухудшилась. Конвой шёл кильватерной колонной, берег слабо виднелся с левого борта тёмной массой на удалении около трёх миль (5,6 км).

Свежий ветер заставлял судно дрейфовать с курса, а сильное течение за мысом Фиолент из-за своей переменчивости затрудняло определение курса. Во время движения конвоя так называемая «манипулятивная служба» должна была по указаниям оперативного дежурного штаба флота подсвечивать береговые ориентиры, но этого не происходило.

Свистун, не имея возможности ни уточнить курс, ни связаться с оперативным дежурным, несколько раз предлагал Борисенко встать на якорь и дождаться рассвета. Но капитан каждый раз отказывался: «мне приказано как можно быстрее достаить эвакуируемых в Ялту!»

Он тоже нервничал. В Севастополе капитанам судам и лоцману не разъяснили особенности плавания в районе повышенной минной опасности, не назначили старшего в конвое. Лишь пообещали включать для ориентации береговые огни, но обещание не исполнили.    

• Назад