Море и флот в поэзии...том1 - 9

МИХАИЛ ЛЕРМОНТОВ

1814—1841

*   *   *

Для чего я не родился

Этой синею волной?

Как бы шумно я катился

Под серебряной луной,

О! как страстно я лобзал бы

Золотистый мой песок.

Как надменно презирал бы

Недоверчивый челнок;

Все, чем так гордятся люди,

Мой набег бы разрушал;

И к моей студеной груди

Я б страдальцев прижимал;

Не страшился б муки ада.

Раем не был бы прельщен;

Беспокойство и прохлада

Были б вечный мой закон;

Не искал бы я забвенья

В дальном северном краю;

Был бы волен от рожденья

Жить и кончить жизнь мою!

1832

ПАРУС

Белеет парус одинокой

В тумане моря голубом!..

Что ищет он в стране далекой?

Что кинул он в краю родном?..

Играют волны   - ветер свищет,

И мачта гнется и скрипит...

Увы! он счастия не ищет,

И не от счастия бежит!

Под ним струя светлей лазури.

Над ним луч солнца золотой...

А он, мятежный, просит бури,

Как будто в бурях есть покой!

1832

ДАРЫ ТЕРЕКА

Терек воет, дик и злобен,

Меж утесистых громад,

Буре плач его подобен.

Слезы брызгами летят.

Но, по степи разбегаясь,

Он лукавый принял вид

И, приветливо ласкаясь,

Морю Каспию журчит:

«Расступись, о старец-море,

Дай приют моей волне!

Погулял я на просторе,

Отдохнуть пора бы мне.

Я родился у Казбека,

Вскормлен грудью облаков,

С чуждой властью человека

Вечно спорить был готов.

Я, сынам твоим в забаву,

Разорил родной Дарьял

И валунов, им на славу,

Стадо целое пригнал».       .

Но, склонясь на мягкий берег,

Каспий стихнул, будто спит,

И опять, ласкаясь, Терек

Старцу на ухо журчит:

«Я привез тебе гостинец!

То гостинец не простой:

С поля битвы кабардинец.

Кабардинец удалой.

Он в кольчуге драгоценной,

В налокотниках стальных:

Из Корана стих священный

Писан золотом на них.

Он угрюмо сдвинул брови,

И усов его края

Обагрила знойной крови

Благородная струя;

Взор открытый, безответный,

Полон старою враждой;

По затылку чуб заветный

Вьется черною космой».

Но, склонясь на мягкий берег,

Каспий дремлет и молчит;

И, волнуясь, буйный Терек

Старцу снова говорит:

«Слушай, дядя: дар бесценный!

Что другие все дары?

Но его от всей вселенной

Я таил до сей поры.

Я примчу к тебе с волнами

Труп казачки молодой,

С темно-бледными плечами,

С светло-русою косой.

Грустен лик ее туманный.

Взор так тихо, сладко спит,

А на грудь из малой раны

Струйка алая бежит.

По красотке-молодице

Не тоскует над рекой

Лишь один во всей станице

Казачина гребенской.

Оседлал он вороного,

И в горах, в ночном бою,

На кинжал чеченца злого

Сложит голову свою».

Замолчал поток сердитый,

И над ним, как снег бела,

Голова с косой размытой,

Колыхаяся, всплыла.

И старик во блеске власти

Встал, могучий, как гроза,

И оделись влагой страсти

Темно-синие глаза.

Он взыграл, веселья полный —

И в объятия свои

Набегающие волны

Принял с ропотом любви.

1849

МОРСКАЯ ЦАРЕВНА

В море царевич купает коня;

Слышит: «Царевич! взгляни на меня!»

Фыркает конь и ушами прядет.

Брызжет и плещет и дале плывет.

Слышит царевич:  «Я царская дочь!

Хочешь провесть ты с царевною ночь?»

Вот показалась рука из воды,

Ловит за кисти шелковой узды.

Вышла младая потом голова;

В косу вплелася морская трава.

Синие очи любовью горят;

Брызги на шее, как жемчуг, дрожат.

Мыслит царевич:  «Добро же! постой!»

За косу ловко схватил он рукой.

Держит, рука боевая сильна:

Плачет и молит и бьется она.

К берегу витязь отважно плывет;

Выплыл; товарищей громко зовет.

«Эй вы! сходитесь, лихие друзья!

Гляньте, как бьется добыча моя...

Что ж вы стоите смущенной толпой?

Али красы не видали такой ?»

Вот оглянулся царевич назад:

Ахнул! померк торжествующий взгляд.

Видит: лежит на песке золотом

Чудо морское с зеленым хвостом;

Хвост чешуею змеиной покрыт.

Весь замирая, свиваясь дрожит;

Пена струями сбегает с чела,

Очи одела смертельная мгла.

Бледные руки хватают песок:

Шепчут уста непонятный упрек...

Едет царевич задумчиво прочь.

Будет он помнить про царскую дочь!

1841

• Назад
• Вперед