Еще раз о Цусиме часть 2 - 7
- Опубликовано: 23.01.2015, 20:09
- Просмотров: 214699
Содержание материала
В это время японские корабли не были отнюдь такими не тронутыми, как это казалось. Племянник Того, старший офицер на «Асахи», вспоминал позднеe, что после одного взрыва он не знал, собственно, куда шагнуть: искалеченная палуба была усеяна оторванными человеческими руками, ногами, внутренностями. Когда он позвал людей, чтобы убрать это, они попятились. Тогда он сам подал им пример, убирая останки голыми руками.
Позднее он посетил раненых. По его словам, даже самый безнадежный пытался, хоть слабо, прокричать свое «банзай».
Бой ведет японский «Asahi»
Что касается «Миказы», флагманского корабля Того, то это судно претерпело десять попаданий снарядов крупного калибра (хотя взорвалась из них только половина). Его 6-дюймовая броня была дважды пробита русскими с расстояния 8000 метров, и примерно в это же время 12-дюймовый снаряд разорвался на мостике справа — осколки пронеслись в шаге от места, где стоял Того.
Микаса — японский броненосец, флагман японского флота, в настоящее время корабль-музей. Назван в честь горы в префектуре Нара. Заказан в 1898 году, строился на верфи Виккерса в Великобритании. Спущен на воду в 1900, вступил в строй в 1902.
Броненосный крейсер «Асама» вынужден был покинуть строй уже в два часа дня, после того как три попадания привели в негодность его руль (он получил еще несколько попаданий, но к трем часам все же был в состоянии стать в свою линию).
После того как «Император Александр Третий» стал головным кораблем, русская линия повернула на север, надеясь пройти японский тыл либо незамеченной, либо же, если и замеченной, то имея хорошую позицию для анфиладного огня. Того, угадав этот замысел, изменил свой курс одновременным поворотом на 180°, при этом его прикрывали корабли Камимуры. Этот отряд вошел в интервал между надвигавшимися русскими и броненосцами Того, выполнявшими свое перестроение.
Поворот "Александра III" на норд в 14 часа 45 мин.
Броненосные крейсера Камимуры сосредоточили огонь на «Александре», а потом, когда тот выпал из линии, перенесли огонь на следующий броненосец — «Бородино». В этот период Камимура двигался на юг, идя на правом траверзе русских, с тем чтобы пресечь им возможность прорыва в восточном направлении.
Между тем Того держал курс на норд-вест, находясь впереди и слева от русских.
Положение эскадр 14 мая в 14ч 35м и 14ч 50м.
В 14.50 «Бородино», не в состоянии дальше выдерживать огонь Камимуры, поворачивает на северо-запад. Но Камимура поворачивает на 16 румбов с целью догнать 2-ю эскадру на параллельном курсе. Того теперь тоже был почти на параллельном курсе, только впереди русских кораблей.
Попавшие между двух огней, русские неожиданно были спасены сгустившимся туманом. В 15.05 японцы потеряли контакт с противником и искали с ним соприкосновения, продолжая свой курс на северо-запад.
В 15.15 Камимура заметил одинокий «Суворов», превратившийся наполовину в развалину, и подверг его бомбардировке с 2000 м. «Суворов» мог отвечать только с кормы своими второстепенными пушками. Затем броненосец атаковали пять миноносцев; ни одна из десяти торпед его не задела, зато один из миноносцев был тяжело поврежден. Тем временем 2-я эскадра повернула и шла в течение десяти минут на зюйд-ост, а затем, еще через десять минут, возобновила свой прежний курс, на Владивосток. В это время в линию вступил и вышедший из нее ранее «Александр Третий».
С борта «Суворова», которого расстреливали с двух сторон Того и Камимура, увидели выплывающего из тумана «Александра». На часах было 15.40.
Семенов запомнил эту картину: «Из правых портов батареи мы могли теперь хорошо видеть «Александра», который был у нас почти на траверзе и держал прямо на «Суворова». За ним следовали остальные. Расстояние уменьшалось. В бинокль уже отчетливо видны были избитые борта броненосца, разрушенные мостики, горящие рубки и ростры, но трубы и мачты еще стояли. Следующим шел «Бородино», сильно горевший.
Японцы уже успели выйти вперед и завернуть на пересечку. Наши подходили справа — они же оказались слева от «Суворова». Стреляли и в нас, и через нас. Наша носовая 12-дюймовая башня (единственная до сих пор уцелевшая) принимала деятельное участие в бою. На падающие снаряды не обращали внимания. Меня ранило в левую ногу, но я только досадливо взглянул на рассеченный сапог.
Затаив дыхание, все ждали... По-видимому, вся сила огня японцев была сосредоточена на «Александре». Временами он казался весь окутан пламенем и бурым дымом, а кругом него море словно кипело, взметывая гигантские водяные столбы... Ближе и ближе... Расстояние не больше 10 кабельтовых. И вот — один за другим целый ряд так отчетливо видимых попаданий по переднему мостику и в левую 6-дюймовую башню. «Александр» круто поворачивает вправо, почти на обратный курс и уходит. (Был ли этот поворот намеренным или случайным — вследствие повреждения рулевых приводов — навсегда осталось тайной.) За ним поворачивают «Бородино», «Орел» и другие. Разворачиваются поспешно, даже не выдерживая линии кильватера, не то «последовательно», не то «одновременно».
Глухой ропот пробежал по батарее.
— Бросили! Уходят! Сила не взяла! — раздавались отрывочные восклицания среди команды. Они, эти простые матросы, конечно думали, что наша эскадра, возвращаясь к «Суворову», собиралась выручить его. Их разочарование было тягостно, но еще тягостнее было тем, кто понимал истинное значение происходившего.
Беспощадная память, неумолимое воображение так ясно, так отчетливо воссоздавали перед моими глазами другую, такую же ужасную картину: после сигнала князя Ухтомского так же спешно, в таком же беспорядке уходили на NW наши броненосцы 28 июля.
— Сила не взяла!
И страшное роковое слово, которое я даже мысленно не смел выговорить, неумолчно звенело в мозгу, казалось, огненными буквами было написано и в дыме пожара, и на избитых бортах, и на бледных, растерянных лицах команды.
Рядом со мной стоял Богданов. Мы переглянулись и, кажется, поняли друг друга.
Он уж хотел сказать что-то, но вдруг остановился, потом оглянулся и промолвил делано равнодушным тоном:
— А ведь у нас порядочный крен на левую!
— Да, градусов восемь будет, — согласился я и, вынув часы и записную книжку, отметил: «3 часа 25 мин. пополудни; сильный крен на левую; в верхней батарее большой пожар».
Не раз потом я думал: зачем мы прятались друг от друга и от самих себя? Почему Богданов не решился громко выговорить, а я не посмел, даже в собственной памятной книжке, написать это безотрадное слово — поражение?»
Возобновив контакт с русской эскадрой, Того продолжал давить нa голову русской линии, принуждая ее постепенно отворачивать на восток. В 16.05 2-я эскадра в весьма неровном строю держала путь на Восток, японцы же били с расстояния всего 2200 ярдов и по-прежнему угрожали пересечь ее «Т». Тогда русские поворачивают на юг. Того, боясь, что русские опять проделают круг и в конце концов у него за кормой, пойдут на север, сам поворачивает на норд. Одновременно он посылает четыре эсминца, чтобы покончить с «Суворовым». Однако «Суворов» отбил и эту атаку (по сведениям Того, одна торпеда попала в кормовую часть броненосца, в левый борт, вызвав крен 10 градусов, но два дестроера были серьезно повреждены то ли огнем «Суворова», то ли ближайших русских кораблей).
Пока Того шел на север, Камимура продолжал двигаться на юг, стараясь измотать русскую линию. Но в 16.20 туман разобщил обе стороны. Того поворачивает на юг в попытке найти утерянный контакт с русскими.
В то время как японские и русские броненосные корабли выясняли свои отношения, разгорелся второстепенный бой между японскими крейсерами — с одной стороны и русскими крейсерами с транспортами — с другой. Сознавая свое меньшинство и огромную ответственность за сохранность грузовых пароходов, русские крейсера в этом бою дрались отчаянно.