ПЕРВОСТРОИТЕЛИ

Раздел относится к статье «Игналинская атомная» и создан по книге " Память сердца " и другим материалам.

ЧАСТЬ 1

часть 2

 "Не каждому дано так щедро жить
-На память людям города дарить".

Альгирдас Бразаускас

 Альгирдас Миколас Бразаускас (лит. AlgirdasMykolasBrazauskas; 22 сентября 1932, Рокишкис — 26 июня 2010, Вильнюс) — литовский политический деятель, президент Литовской Республики (1993—1998), премьер-министр Литовской Республики (2001—2006). Доктор экономических наук (1974).

Уважаемые жители города Висагинас!

Прошло 20 лет с того дня, когда был запущен первый блок Игналинской атомной электростанции. Это было важным изменением не только для энергетической системы Республики. При строительстве атомной электростанции на северо-востоке Литвы вырос новый город.

Большинство из вас - свидетели этих событий, основатели и строители этого города. Три десятилетия тому назад вы, люди разных специальностей, связали свою судьбу с Литвой, с самим строящимся городом -Висагинасом. Тут пустили свои корни, тут прошла ваша беспокойная юность, тут родились ваши дети и внуки. Как и любой город, Висагинас имеет и свою историю, и свое лицо. История его недлинная, однако, лицо города украшали вы, живущие и работающие в нем люди.

На гербе города изображена цапля на синем фоне, означающая в геральдике осторожность и бдительность. Это очень точный символ города, людей, обслуживающих атомную электростанцию.

Игналинская атомная электростанция - на пороге перемен. В этом году начнутся сложные и продолжительные работы по закрытию и демонтажу атомной станции. Профессионализм, опыт, высокая квалификация работников станции - это надежнейшие гаранты того, что главные работы будут выполнены без больших потрясений и убытков.

Верю, что политические и социальные перемены, вызвавшие неуверенность и страх перед будущим, остались в прошлом. Город и дальше будет жить своей обычной жизнью: будут учиться дети, будут работать люди, создаваться новые рабочие места.

Дорогие висагинцы, желаю вам больших успехов в работе, учебе, личной жизни. Желаю много радости и счастья каждой семье, надежды и спокойствия вашим домам.

ТОЧКА ОТСЧЕТА - ПЕРВЫЙ КОЛЫШЕК

Мы знаем, что наш новый проект начинается не на пустом месте. С первого дня собирал материалы о строительстве поселковый Совет, они стали основой для музея, несколько лет располагавшегося в помещении городской библиотеки по Седулинос аллее, 14/3. Теперь экспонаты музея лежат в какой-нибудь кладовке, и только макет недостроенного города остался на стене библиотеки как память о наших не до конца сбывшихся мечтах... Долгие годы вел фотолетопись стройки и города В.К. Чупаченко. "Sugardas" печатал подробнейшую документальную хронику строительства, собранную ушедшим от нас Б.П.Тарасовым. Был музей и в первой школе. Но проходят годы, и все более ясным становится, что наибольший интерес для будущего представляют не только, а может быть, и не столько официальные документы и цифры, сколько живые человеческие рассказы о том, "как это было". Как жили люди, что они делали, что думали и чувствовали при этом, о чем мечтали, чему радовались, из-за чего огорчались. О чем вспоминают как о самом счастливом времени своей жизни. О чем жалеют. Что хотят сказать молодым.

Какими же они были, "будни великих строек"? А наша стройка по праву входила в число великих. ИАЭС проектировалась как одна из крупнейших в мире, с самыми мощными в мире реакторами. Предполагалось, что она будет снабжать дешевой и чистой электроэнергией бурно  развивающуюся промышленность всей Прибалтики, современное сельское хозяйство, растущие на глазах города... Предприятие-гигант для процветающего региона великой страны. Но жизнь повернулась по-другому, и электростанция, даже "урезанная" и недостроенная, в масштабах небольшого балтийского государства напоминает кита, попавшего в плавательный бассейн. Престижно, конечно, но не очень понятно, что же с ним теперь делать?

Но люди, что строили АЭС и город, не могут забыть свои молодые годы, чувства причастности к большому, настоящему делу и гордости за свой труд. Было трудно, было интересно, было весело. Собираются вместе старые друзья или случайно сталкиваются давнишние знакомые - и сколько уникальных рассказов звучит при этих встречах! Сохраните незабываемую для вас атмосферу первых лет Висагинаса, поделитесь с другими тем, что вы помните. Может быть, кроме вас, этого не помнит уже никто...

Помните, к единственной автобусной остановке возле "камня" по утрам со всех сторон стекались люди в спецовках, а вечером отсюда же расходились по домам и общежитиям, сплошным потоком, как на демонстрации? Почти все были в касках. Каски различались по цвету: для рабочих, ИТР, отдельных служб. Кто-нибудь помнит эти цвета?

В Даугавпилсе на каждом шагу здоровались, то и дело встречая знакомые лица "наших " помните ?

Постройком (комитет профсоюза) заказывал по 10 автобусов для поездки в Вильнюс, в театр, помните? На пожарном переходе в ДГТ по Парко через все этажи выложено стеклоблоками "Арзамас". Кто знает, согласовано ли с проектировщиками или это самодеятельность арзамасских командированных строителей? А танцы летними вечерами "в яме" - на выстроенной руками комсомольцев танцплощадке?

  «Яма» 1981 год...

Собирались буквально все - от младенцев в колясках до седовласых стариков.

 Та самая «яма» в Висагинасе 2014 год...

Любое большое дело с годами обрастает легендами. Многие из них уже невозможно проверить, но они порой очень интересны. Наверное, стоит рассказать и такие, не совсем достоверные, истории - в конце концов, о людях говорит и то, что они придумывают, во что верят.

Дежурная общежития, снимавшая жилье в Турмантасе, как-то целый день тряслась после того, как, идя утром по лесной дорожке со станции Пасмальвес, встретила волка. Он стоял на пути, и только храбрые мужики, бросая на снег подожженные газетные страницы, заставили чудовище убраться! Было, не было? Как знать... Лоси, косули по ночам бродили чуть ли не по городу. Это-то было точно. А любимых кошек и собак везли с собой из Сибири и Средней Азии. Это тоже было. И белки скакали по соснам во дворах, и ласточки лепили гнезда на балконах. И грибы собирали прямо в городе.

Город строился, строил и жил стройкой. Все знали, когда сдадут следующие дома, когда пойдет "большой бетон" на первый блок, когда приедут монтажники и "дадут всем жару" (слухи об их "неуправляемости" и бесшабашности оказались сильно преувеличенными). К приезду министра среднего машиностроения Е.П.Славского неделю "вылизывали" все стройплощадки (собственно говоря, стройплощадкой было все вокруг), чтоб ни дощечки, ни кирпичика не валялось. Вылизали. В день приезда строгого министра выпал первый снег, спрятав все огрехи и наведя красоту. Вздохнули облегченно, но было немножко обидно за "напрасный" труд. Было, не было? Рассказывали несколько человек.

Кто может поделиться воспоминаниями о работе военных строителей? Их за 15 лет через стройку прошло много тысяч. Раньше об их участии в строительстве писать было нельзя, хоть и не была стройка "закрытой". Вот и не писали, блюдя военную тайну. Но ведь живет в городе немало бывших офицеров. Немало и бывших солдат-стройбатовцев, которым за два года службы полюбился город или его молодых строительниц. (Сколько свадеб игралось тогда!)

В первом заселенном доме (Космосо,6) кроме квартир и общежитий располагались: дирекция строящегося предприятия ИАЭС, поссовет, почта, телеграф, телефон, сберкасса, парикмахерская, медсанчасть со "Скорой помощью". Как вам жилось тогда, как работалось? Расскажите!

 Митинг по поводу сдачи первого дома по улице Космосо...

Строители, монтажники, водители, механизаторы, продавцы, повара, медики, учителя - мы ждем ваши воспоминания.

Когда готовилась эта страница, Александра Юрикова принесла пригласительный билет: Игналинский райком Компартии Литвы и районный Совет депутатов трудящихся приглашали (на двух языках, между прочим) принять участие в митинге, посвященном началу строительства города энергетиков, 12 августа 1975 года. (Именно тогда был заложен памятный камень.) Еще в билете написано: "Проезд к месту митинга. Игналинский район, 58 км шоссе между городами Дукштас - Зарасай". Именно там был поворот на лесную дорогу, ведущую в будущий город. Тогда никто не сомневался, что он будет, что его ждет счастливая судьба. На лицевой стороне приглашения - фотография части макета города: белый дворец на берегу озера, яхты у пирса...

Давайте же вспомним, как все начиналось. Невозможно, чтобы после такого начала у нашего города не было будущего!

Александра Юрикова

 Александра Юрикова

"К МИТИНГУ Я ШИЛА ПОКРЫВАЛО ИЗ ГОЛУБОЙ ТКАНИ..."

- Осенью 1974 года из Северного управления строительства, которое возводило Ленинградскую АЭС в Сосновом Бору, в Литву была направлена рота военных строителей, для начала - всего 36 человек. Командиром роты был Н.Симак, а его заместителем - мой муж Ю.Юриков.

В деревне Шашкес, возле будущей АЭС, собрали три "савеловских" щитовых домика, потом еще.

Стройбатовцы помогали геодезистам в разметке основной стройплощадки для электростанции. Первый колышек вбивали торжественно, потом началась будничная работа. Из Шашкес военные строители и жены офицеров ездили на работу в Дукштас. Автобус был один на всех, с нами ездила в Дукштас, в детский сад, и наша маленькая дочь Оксана. Солдаты вместе с гражданскими строили помещения первого полка в Дукштасе, первый и второй жилые поселки из "савеловских" домиков, здание управления ЗУСа. Возле этого здания в декабре 1974 года заселили три первых домика. В одном из них жили руководители стройки, Г.М.Середа и его заместитель И.Ф.Павленко.

 Середа Геннадий Максимович  (1938 – 1991)

В другом - ИТР, в третьем - бухгалтер З.Безъязыкова, семья Строговых. А начинался поселок строителей с одного вагончика, где размещался участок от сосновоборского СМУ-9.

Полвагончика занимало начальство, а вторую половину - секретарь-машинистка Нина Карла, электрик Таня Боровко (девчата эти фамилии стали носить уже здесь, выйдя замуж), и я, первый комендант СМУ-9. Работа коменданта была хлопотной. Все оборудование, от холодильника до полотенца, я привозила из Соснового Бора. Люди жили на частных квартирах, сначала в Дукштасе и окрестных деревнях, а позже - в радиусе чуть ли не ста километров, рабочие автобусы шли колоннами по Литве, в Латвию, Белоруссию. Комендант выдавал постельное белье и обеспечивал его смену тем, кто снимал комнаты. Оборудовались общежития в "савеловских" домиках, в деревнях и даже в Вильнюсе.

Стройку часто посещали высокие гости из Москвы, из Министерства среднего машиностроения. Для них держали комнату, но самовар и чашки для министра или генерала я приносила свои, из дома. Кормили гостей там же, где питались сами - в столовой-ресторане в Дукштасе, правда, на всякий случай официанткой для них тоже приходилось становиться коменданту.

Столовая в Дукштасе не могла накормить всех строителей, их становилось все больше. Обедали в деревне Канюкай, там была очень хорошая столовая, а также в экспериментальном садоводческом хозяйстве.

С начальником строительства Г. Середой приходилось решать рабочие вопросы ежедневно. Геннадий Максимович был строгим, но справедливым, требовал порядка и чистоты. Сначала мне было нелегко - опыта не было, потребовать от тех же уборщиц хорошей работы не умела. Г. Середа заботился о людях, мы знали, что Москва хотела, чтобы все силы были брошены на строительство АЭС, но Геннадий Максимович отстаивал необходимость строительства жилья и "соцкультбыта".

Уже в 1975 году, летом, открылся магазин в 1-ом поселке строителей, работу ОРСа возглавил В.С.Коломиец.

Ветераны - строители Игналинской атомной... 2004 год правление клуба строителей Муравьев Геннадий , Тремасов Василий , Денисов Владимир (председатель клуба строителей) , Коломиец Виктор

В августе 1975 года был торжественно заложен будущий город, установлен камень. Камень стоял буквально под соснами, на фоне леса.

 Первые строители Снечкуса у камня...

К митингу я шила покрывало из голубой ткани, привязывала его ниточками, чтобы легко было снять в момент открытия. В это время на месте Висагинаса было только три котлована для будущих домов.

Жили мы дружно - и между собой, и с местными жителями. В праздники ездили на демонстрации в Игналину, сначала на одном автобусе, потом на восьми, даже проводили там парад военных строителей.

  Руководители строительных организаций и ЗУСа во время очередного праздника...

 Снечкус 9 Мая 1984 года  4 рота в\ч 69627 командир Александр Соловьев

В январе 1975 года провели первое профсоюзное собрание, выбрали первый состав ОПК-150, будущего профкома ЗУСа. Первым председателем стал инженер Игошин, а я - казначеем (оба - неосвобожденные). А в 1976 году уже прошла профсоюзная конференция, освобожденным председателем ОПК-150 стал В.Ф. Плотницкий. Работы в постройкоме было много: профсоюзы участвовали в распределении жилья, через них поступали путевки в санатории, дома отдыха, детские лагеря. Путевки в дом отдыха на 24 дня стоили меньше 15 рублей. За санаторное лечение работники платили всего тридцать процентов, остальное оплачивал профсоюз. При материальных трудностях давали бесплатную путевку, оплачивали дорогу. Детей возили группами в пионерские лагеря в Эстонию, Крым, Подмосковье, на 24 дня, очень дешево, с сопровождающим от профкома. Все дети получали за счет профсоюза новогодние подарки. За счет профсоюза для рабочих и их детей проводились экскурсии, турпоездки, заказывался транспорт для поездок в театры. Спорт тоже был делом профсоюзов - лыжная база, тренеры, прокат спортинвентаря, школа акробатики и т.д. Профсоюз содержал клуб, библиотеку (сначала - в приспособленных помещениях), покупал костюмы и музыкальные инструменты для самодеятельности и др.

А в апреле 1977 года мы получили квартиру в одном из трех первых домов, сданных в городе. Из бытовых подробностей помнится, что сначала вода из труб шла ржавая, оранжевая. За питьевой водой какое-то время ходили на Пасмальвес, там был колодец.

Уже 28-й год живу в этой квартире. Ушел из жизни муж. Растет внук, он уже старше, чем была его мама, когда мы, молодые, приехали в город нашей судьбы.

''История строительства в Литве города атомщиков достойна того, чтобы быть воспетой в стихах", - решили первостроители и обратились с таким вот социальным заказом к одному из висагинских поэтов - Виктору КРАВЦОВУ. Тот с готовностью воспринял эту идею и принес в редакцию начало будущей поэмы.

КАК ЭТО БЫЛО

Упругий ветер остервенело,

Ломая ветки, стучится в грудь.

Ледком курчавым на поле белом

 Зима рисует дорожный путь.

Минуя топи, холмы, коряги,

 Вдоль деревушек и хуторов,

Скрипя в ухабах, кляня овраги,

Шли караваны под новый кров.

Разъездом Дукштас сел на дорогу.

 На горке город глядит в Диснай,

Гостей встречая улыбкой строгой

-Таким казался тогда наш край.

Теперь с годами не помнят люди

Февраль метельный, седой туман.

Но никогда мы не позабудем,

Как самый первый шел караван.

Пока Мигиуринский1 садился в лодку,

Василий Дудар стоял, молчал.

Он любовался своей находкой:

"Смотри-ка, раньше не замечал:

У Даугавпилса, на горизонте

Ночное небо в сплошных огнях,

Как в сорок третьем на Южном фронте

Огни пылали в донских степях".

А вдоль Друкгияя, как сновиденье,

В чудесных бликах притихший лес

Еще не знает, что в отраженье

Вплетется сполох от ИАЭС.

Что новый город твоей надежды

Увидит небо из сосняка,

Что будут окна светиться между

Берез и сосен наверняка.

Большие планы в большой столице

Тогда решались. И не спеша,

Отсеяв крайности по крупицам,

 Избрали водный бассейн Друкшяй.

О добровольцах, взнуздавших время,

В известной песне сказал поэт.

 Прошли бесстрашно путями теми

 Специалисты из ВНИПИЭТ.

 Искать, наверно, на картах, в книжках,

 В архивах пыльных - напрасно вам,

 И в Ленинграде село Петришки

Воспринималось как Суринам.

Уютный домик свое крылечко,

У стенки столик, в углу кровать,

 А для удобства стояча печка –

Парамарибо, точней сказать.

Погода ливнем в лицо хлестала,

Сопели лужи кривых дорог.

Казалось, этим должны сначала

 Проверить волю, что ты сберег.

 Стучит по крышам дождем

Всевышний,

По мутным стеклам ползет слеза,

В молочном дыме качает вишни,

Весенним пухом цветет лоза.

Закат багряный хвостом лисицы

 Кусты погладил по голове.

Дурманный запах от медуницы

 Разносит ветер в сырой траве.

- Любая стройка мертва без базы.

 А нет дороги - ходи пешком.

Стоят "вертушки", КАМАЗы, КРАЗы,

 Ведь не таскать же бетон мешком.

 Начнешь ты дело с коммуникаций:

Дороги, трубы и провода.

Строчи в столицу хоть сто реляций,

 Что начал строить, что есть вода.

- С дорог бетонных или с поселка -

С чего, наверно, ни начинай –

Стоит задача другого толка.

А спросят крепко: АЭС давай!

 У человека немало мнений

В самой природе закон такой.

Я выбрал малость из откровений

 Между Багрянским и Середой .

Зовет прохладой Крещатик летом,

 Хоть на каштанах кипит смола.

Со звонниц Лавры святым заветом

Благовествуют колокола.

А здесь раздолье мощеных улиц

И желтой краской дома горят.

Гусиный гогот, квохтанье куриц.

- Почти Крещатик, - шутил Зоря.

 Не знаю, правду ли вспоминают:

Поселок строил прораб Нехай.

Однако точно все примечают:

 "Осиротевшим стоит "Шанхай".

Домишки эти в дожди, в метели

Под елочками дощатых крыш

 Как будто тихо сказать хотели:

 "Зайди согрейся, чего стоишь?"

Вещали скупо газеты наши,

В режимных папках сокрыт стройбат –

На самом деле в строю Средмаша

С рабочим рядом шагал солдат.

В незаселенном краю таежном

Костров походных растаял дым.

На картах точки в пыли дорожной

Лишь отмечают его следы.

Потоком время в ладони льется,

И сединою блестит висок.

Гвардейской лентой дорога вьется

 От Игналины - и на восток.

Примечание

1 В.Мишуринский - специалист Всесоюзного научно-исследовательского проектного института энергетических технологий (ВНИГШЭТ)

2 В.Дудар - моторист группы Мишуринского

3 Петришки (Петришкес) - населенный пункт недалеко от д. Ляуденаи, в котором находилась группа Мишуринского

4 Суринам - государство в северо-восточной части Южной Америки

5 Парамарибо - столица Республики Суринам

6 В.Багрянский - главный инженер Западного управления строительства

7 Г.Середа - первый начальник ЗУС

8 П.Зоря - главный инженер СМУ-10, ныне работник самоуправления.

ПИОНЕРНАЯ БАЗА

От вагончиков новых,

Ставших в синенький ряд.

Пахло тесом сосновым

И жильем, говорят.

Кто-то скажет - бытовки,

Но для тех, кто в них жил,

Намечал трассировки.

Изучал чертежи,

Отдыхал, если надо,

Уходил за водой –

Не совсем "Эльдорадо",

Все же угол родной.

Потянулись дороги,

 Вырастали дома,

И в тех улочках строгих

Пожелтела трава.

От окон молчаливых,

 Покосившихся крыш –

Будто вздох сиротливый:

 "Заходи, что стоишь?.."

А когда-то от новых,

Ставших в синенький ряд,

 Пахло тесом сосновым

И жильем, говорят.

ДОРОГИ

Лежит "бетонка" краюшкой хлеба,

Сверкает белое молоко

И отражает кусочек неба,

Узоры дивные облаков.

Ее укутал туман вечерний.

Заря умыла ночной росой,

И в благодарность она наутро

Бежит дорожною полосой.

Ее бетонщик любовно гладил,

Не просто гладил, скорей ваял.

Недаром шины по автостраде

Шуршат сегодня: "своя-своя".

Косички ивы сплетает ветер

И навевает тихонько мне:

Карчанов строил дороги эти

По бездорожью, по целине.

ПЕРВЫЙ ДОМ

Тревожно охнув, валились сосны

На зеленевший в овраге мох.

Носилось эхо по травам росным

И затихало, как скорбный вздох.

Вот расступилась строптиво роща,

Поднялись стены, а под окном

Сирень косынку уже полощет

И приглашает нас в первый дом.

Смущенно встретил он гул веселый,

Когда довольные, при ключах.

Въезжали первые новоселы,

Узлы таскавшие на плечах.

Повырастали пятиэтажки.

Уютом дворик обняв тесней,

Бахвалят окнами нараспашку.

Однако первый - из всех родней.

Любимый город, ты все такой же:

 То по-весеннему озорной,

На половодье чем-то похожий;

То грезишь летом вместе со мной.

 Ты, просыпаясь, о чем мечтаешь,

Рассветом ранним куда плывешь?

То вести хмурые принимаешь,

То, встрепенувшись снова, живешь.

Уносит осень зачем-то к югу,

 Как стон печальный, крик журавлей,

 Но долго-долго летит по кругу

 Та песня скорби меж: тополей.

 Весенним гулом она вернется,

Залечит раны липовый цвет.

 И снова город мне улыбнется

И я улыбнусь ему в ответ.

В. Мишуринский

ПИСЬМО ДРУГУ В ЛИТВУ

Вчера газету получил

С поэмой из Литвы,

Где двадцать лет я "оттрубил"

И где "батрачишь" ты.

Прочел, припомнил, погрустил

Жаль, время не вернуть!

 Мы, молодые, бросив дом,

 Собрав рюкзак, рванули в путь.

Причем рванул не в Суринам

В республику поближе.

Но там язык, названья там...

 Короче, непривычно нам.

И вот Lietuva,, Зарасай

(красивый там озерный край),

Но нам туда, на Турмантас,

 (Где только черт не носит нас)!

А дальше в Дукгитас, где Диснай,

 Мы там с асфальтом распростились

И, чертыхаясь, по буграм,

Минуя Римше, в Гайды покатились.

Нам эти Гайды на года

Столицей местной стали.

Библиотека здесь была

И почта, где зарплату получали.

Здесь хуторяне собирались

С друзьями пообщаться,

 В костеле грех свой отмолить

 И новостями обменяться.

Но я отвлекся... Снова в путь

Бугры, колдобины нас ждали.

 (Да, кроме них, пожалуй, тут

Никто не ждал нас - нас не звали.)

Вот болотце, за ручьем

 Отдельные домишки,

Гумно, автобуса кольцо

Приехали - Петришки!

В глуши стояли хутора,

А в них селяне жили!

Работали с зари и до темна,

 Пахали, сеяли, детей растили.

Весь разговор сводился тут

К погоде, к сену, к урожаю.

Но хлебосольный был народ,

И я всех помню, уважаю.

Ну вот, закончена глава,

 А может быть, пролог.

Смотри, не вышлешь гонорар,

То станет это эпилог!

Р. S. Шучу, шучу, ты гонорар,

Я чувствую, зажмешь.

Так вышли, что ли, карандаш.

Да и чернила тож.

Ну а вообще-то, друг, даешь!

Не зря же я старался.

Чернила кончились мои,

И карандаш сломался.

Р.Р. S. Ты извини, такой слоган,

Что самому читать противно.

Кругом такая канитель...

Вот, повлияло, видно.

Р.Р.Р. S. Я гражданин другой страны,

Что Родиной для всех была,

Но в сердце вынес часть Литвы,

Она со мной теперь всегда!

Хочу напомнить о себе,

С кем я общался много лет.

Еще эюивой, еще курю

И всем вам шлю большой привет!

Я помню вас по именам

И даже ваши лица!

Закрыв глаза, я вижу вас,

Так, что слеза струится!

Благослови вас всех Господь,

Дай силы и терпенья!

Здоровья, счастья...

Работы и веселья!

И, может, день такой придет -

Раздвинутся границы,

И вновь, друзья, увижу вас,

И братство возродится!

Владислав МИШУРИНСКИЙ, для многих просто Влад.

Инженер-гидролог ВНИПИЭТ, участвовавший в изысканиях

по ИАЭС с 1973 по 1992 гг. 7 августа 2002 г, Санкт-Петербург

ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ С ДОРОГ

  Владимир Иванович Карчанов (слева)

Владимир Иванович Карчанов  (1937-1999)

Начали мы со строительства  основной дороги: от перевалочной базы, (Пионерной) в сторону БСИ и основной площадки. Вернее, мы продолжили ее строительство. Начинали зарасайские дорожники.

 Стелла на БСИ 1977 год...

И по сей день ходит много легенд о непролазной грязи того времени. О том, как вязли в ней и люди, и техника. И это, действительно, так было. Местность болотистая, топь. Да еще дожди зарядили. Пробивались буквально метрами. Чтобы вода не скапливалась на проложенной под дорогу трассе, устраивали специальные ручейки -воду отводили, лишь бы не затопило. Иначе весь труд насмарку. Однажды наша дорога все же «утонула». Отсыпали трассу через озеро. Наутро пришли, а дороги-то нет - вся под водой. Пришлось все начинать сначала. Строители говорили: «Ехали мы вроде бы на запад, в цивилизацию, а приехали в настоящую глушь». И действительно - дорог нет. Электричества не хватает. Жили безо всяких удобств в вагончиках Пионерной базы. Рядом со мной поселились главный инженер В.М. Багрянский, энергетик В.Н.Фетисов, руководитель отдела труда Ю.Е.Амелин, начальник транспортного управления А.Ф.Бовкуненко, начальник управления механизации В.Г.Епифанцев.

   Вадим Михайлович Багрянский стоит второй справа...

Завершив дорогу от Дукштаса до  БСИ, начали прокладывать дорогу к городу. А пока на городскую строительную площадку добирались от трассы на Зарасай по лесной дороге, через железнодорожный переезд.

Вели магистраль и к основному объекту - строительству атомной электростанции. Наше же СМУ и котлован готовило под первый блок. И головное СМУ-1 создавалось на базе нашего строительно-монтажного управления. Пришлось и в городе поработать. До того времени, как появились субподрядные организации, занимались мы строительством различных коммуникаций, благоустраивали дворы, улицы, выкладывали дорожки и тропки. Помнится, как старались обустроить двор в районе первых сдаваемых домов (Космосо, 6; Вильтес, 2). Сделали из камня рельефное ограждение, защитив сосны, растущие в центре двора. Выложили мозаичную дорожку вокруг. Даже деревья «привели в порядок» - вырезали все сухие ветки.

 Двор дома по улице Космосо 6

Всегда с теплом вспоминаю родной коллектив СМУ-4, всех его работников, с кем были пережиты те трудные, но незабываемые годы. Особенно помню тех, кто трудился с самого начала. С первых дней на стройке плотник-бетонщик Иван Ковальков, его бригада прокладывала дорогу на ИАЭС. Бригада Сергея Жукова занималась прокладкой городских коммуникаций. В самом начале 1976 года на строительной площадке появились два молодых специалистя - две девчонки Таня Лысенко и Лена Сепита. Трудно им, конечно, было в тех условиях, но работали они отлично.

НА ДОБРО ОТВЕЧАЮТ ДОБРОМ

Приезд на строительство ИАЭС для большинства работников стал первым знакомством с Прибалтикой. Многие ехали сюда с опаской. Но страхи не оправдались. Межнациональных конфликтов на строительстве ИАЭС не было. Официальная политика тогда воспевала любовь и дружбу между народами. На бытовом уровне также царили доброжелательность и взаимный интерес. Узколобые ворчуны, любящие и признающие только себя и "своих", были везде и всегда, но даже при политическом размежевании десятилетней давности их голоса не стали решающими, и Висагинасу, да и Литве в целом, к счастью, удалось избежать горькой участи тех регионов, где на первый план вышло национальное противостояние.

Сегодня мы предлагаем читателям несколько рассказов именно о том, как складывались отношения между первостроителями и местными жителями.

Народ сюда ехал в основном молодой, любознательный, грамотный. Все новое привлекало, вызывало интерес. Природа, архитектура, обычаи и привычки, культура - хотелось узнать сразу все. Строители быстро поняли, что попали в особый регион Литвы - многонациональный. Пересказывали друг другу то, что услышали от местных жителей об истории озерного края, о его традициях.

Существовала будто бы неписаная договоренность ЗУСа и местных властей - не брать на работу жителей окрестных районов. Никакой национальной или политической подоплеки в этом договоре не было, просто боялись потерять рабочие руки в колхозах и совхозах, они тогда везде были нужны. Но с первых же лет на стройку стали распределять выпускников литовских вузов, техникумов и ПТУ. Многие из них сейчас занимают заметные места в городе.

Мы прожили бок о бок четверть века. Научились готовить цеппелины. Наши дети учатся в Вильнюсе или Каунасе, на литовском языке. Не будем лицемерить -проблемы есть. Но это не те проблемы, которые невозможно решить. А главные беды и немногие радости всего Висагинаса и отдельных людей - общие. Жизнь проверила и доказала, что мы можем жить рядом, вместе, отвечая добром на добро, взаимно подпитывая друг друга лучшими чертами наших народов. Это мы могли бы сохранить. Может быть, это и есть главный урок, который преподала нам стройка, где все работали вместе.

 "Я НЕ ЗАБУДУ ТЕ ДНИ И ЧАСЫ, КОТОРЫЕ МЫ ПРОВЕЛИ ВМЕСТЕ"

Мечисловас Русяцкас

Мечисловас Русяцкас

Работая директором в бывшем совхозе "Кимбартишкес", я участвовал в привязке атомной станции к местности, ее строительстве, контактировал со строителями ЗУСа и дирекцией станции. Хотя названа станция Игналинской, но расположена она ближе к Зарасай, чем к Игналине. Дважды от нашего совхоза передавалась земля для нужд строительства: под песчаные карьеры, для прокладки дорог. В общей сложности было передано более 500 гектаров.

Передавали землю для нужд строительства и другие хозяйства Зарасайского района - колхозы "Турмантас" и "Смалвос".

Между хозяйствами нашего района, с одной стороны, и Западным управлением строительства и дирекцией атомной станции, с другой, существовали постоянные, крепкие связи культурного и производственного характера. Так, дирекция атомной станции предоставила колхозу "Смалвос" беспроцентную ссуду на 100 тысяч рублей на хозяйственные нужды, а Зарасайскому сельскохозяйственному профтехучилищу - на 200 тысяч рублей. По договору между совхозом "Кимбартишкес" и Монтажно-строительным трестом N 3 (начальник К.Коблицкий) тресту было передано здание закрытой школы.

   Коблицкий Константин Андреевич (20 февраля 1927 г.—6 января 2003 г.)

Трест перепланировал и отремонтировал здание, и оно стало культурным центром и для работников треста, и для жителей и работников хозяйства. Сегодня эта постройка доживает без крыши свои последние дни и только отдаленно напоминает о своем былом блеске.

Над совхозом "Кимбартишкес" шефствовало СМУ-9 (начальник И.Шагов). Оказывали нам помощь в сельскохозяйственных работах, в культурной сфере и другие подразделения строителей и дирекции станции. Часто нам на выручку приходили военные строители. Сегодня мы бы сказали, что это была своего рода альтернативная воинская служба. Однако соединение военного дела (службы) с работой на строительстве не давало (по признанию самих командиров) желаемого результата, труд военных строителей был малоэффективен.

Из многолетнего сотрудничества могу сделать один вывод: самое главное богатство - это люди, строившие и эксплуатирующие    станцию. Все, как правило, грамотные, высококвалифицированные специалисты, имеющие богатый производственный и жизненный опыт. Мне приходилось общаться с начальником ЗУСа Г.М.Середой (по долгу службы и в непринужденной обстановке). Геннадий Максимович всегда внушал своим работникам, от каменщика до инженера, что строить надо красиво, он мог, не считаясь со временем (которого всегда не хватало), добиваться от любого человека, чтобы его работа, его творение радовало глаз, было комфортно во всех отношениях. Вадим Михайлович Багрянский - главный инженер ЗУСа, грамотный специалист, внимательный, настойчивый и просто доступный для всех человек (несмотря на свой высокий пост).

Не могу сегодня не вспомнить добрым словом и А.Тислякова, Э.Круминиса, П.Кислого, И.Дежина, В.Селиверстова, Р.Кумписа и многих других. Кто-то из них уехал из Висагинаса, другие поменяли работу, третьи ушли на заслуженный отдых, но все они оставили в памяти добрые воспоминания. Особенно дороги моей памяти два человека - Анатолий Иванович Хромченко и Владимир Иванович Карчанов. Я благодарен судьбе, что она свела меня с этими замечательными людьми, я благодарен им, что они в текучке будней чуть-чуть приостановились и обратили внимание на меня, я не забуду те дни и часы, которые мы провели вместе. И эта благодарность - не дань случаю, это на все времена, на всю жизнь. К большому сожалению, этих людей уже нет с нами.

Сегодня нельзя ни атомную станцию, ни людей, которые ее строили и эксплуатируют, упрощенно определять в двух цветах - черном и белом, спектр значительно шире и сложнее, как и сама жизнь.

" ТОГДА НАС НЕ СЛИШКОМ ВОЛНОВАЛИ БЫТОВЫЕ ТРУДНОСТИ..."

  Владимир Денисов

Владимир Денисов

Буду откровенным, воспоминания писать видимо, возрастная слабость или, вернее, потребность. Это боязнь не оставить следа в океане жизни. Но я не претендую на какую-то личную славу в масштабах города, а тем более страны. Просто мне хочется рассказать молодежи, как мы жили и работали, может быть, предостеречь от каких-то бед, поступков или проступков, с одним только пожеланием лучшей для них жизни.

Мемуары обычно пишут или знаменитые люди, или власть имущие, или скандально известные личности. Но я ни тот, ни другой и ни третий. Я из простой рабочей русской семьи. Родился в 1929 году. Окончил Ленинградское высшее инженерно-техническое училище ВМФ по специальности строитель военно-морских баз.

В 1957 году я получил диплом, погоны инженер-лейтенанта, кортик морского офицера и был направлен... в Челябинск-40, где срочно требовались специалисты для ликвидации аварии, происшедшей тогда в ядерном центре "Маяк". С тех пор моя жизнь связана со Средмашем. Любопытно, что в то время при оформлении на режимное предприятие мне пришлось дать подписку, что в течение 25 лет не буду посещать республики Прибалтики, хоть они и входили тогда в состав СССР. Но времена меняются... На "Маяке" за три месяца получил предельную дозу радиации, был выведен из зоны, еще три месяца провел в больнице, а потом был переведен на строительство Новосибирского академгородка, откуда и направлен... в Литву.

3 марта 1976 года я был назначен начальником строительно-монтажного управления № 2 ЗУСа. СМУ-2 строило город: жилье, объекты соцкультбыта и сопутствующие инженерные сооружения - ГПП, водозабор и др. К тому времени были готовы полтора этажа дома на Вильтес, 2, один этаж по Космосо, 8, цокольный этаж по Космосо, 6, половина фундамента дома по Седулинос 3 и половина котлована под дом по Космосе, 4. Строили ГПП, так как срочно нужно было электропитание. Уже при мне начали возводить детсад № 1 и школу.

После Сибири были непривычны теплая зима и очень влажное лето. Особенно удивили местные люди - своим гостеприимством, душевностью и добротой. СМУ-2 поставило "савеловские" домики на железнодорожной станции Пасмальвес. Семья начальника станции Виктора Чаплинского создавала нам бытовой уют, приглашала каждую неделю в баню на хутор. Марыся Чаплинская со своей напарницей Терезой работали в станционном магазине и очень выручали нас в трудную минуту. Велась "долговая тетрадь", и все было построено на доверии. На Пасмальвес были колодец, электричество, так что рабочим и ИТР первого участка, которым руководил В.П. Иванов, было легче, чем другим. На этом участке, который стал базой для формирования СМУ-2, работали тогда прорабы и ИТР Валерий Сиротин, Виктор Поставничий, Геннадий Абрамчук, Николай и Ингрида Григорьевы и др.

Главным инженером СМУ-2 стал Илья Брикер, а замначальника - М.Ф. Микрюков.

Наш поселок называли "Денисовка". А для второго участка (начальник - Владимир Гриднев), строившего водозабор, там же, на водозаборе, построили и жилье. В те годы в семье Гридневых родились два сына, Алеша и Саша, первые дети в городе. Жилось там куда труднее, чем нам. Вся "цивилизация" - в деревне Гайде, а это неблизко, да и дорог не было.

Правда, в первые годы строительства нас не слишком волновали бытовые трудности. Мы старались сохранить природные и другие ценности - чистое озеро, нетронутый лес, отдельные деревья, памятники... Рядом с нынешней платной автостоянкой, где и сейчас стоит самая большая береза, были две могилы с православными крестами на гранитном фундаменте. Полковник Федор Прокопович умер в 1928 году, а его жена София - в 1932-ом. Рядом - чуть заметный холмик. Мы отыскали сына Прокоповичей и помогли ему перенести прах родителей в Вильнюс. Он рассказал, что до 20-х годов территория будущего города представляла собой песчаную пустыню, куда ссылали провинившихся перед законом и церковью людей. На песке ничего не росло,  разводили гусей  и уток,  гоняли их на озеро Висагинас, к хутору Хасана Радкевича, сохранившемуся до первых лет стройки. Сын хозяина, Чеслав Радкевич, даже работал у нас мастером. От хутора же Прокоповичей, возле самого большого клена (детсад № 5), мы застали только фундамент и три нижних венца. Во время войны боев здесь практически не было, лишь иногда  залетал  шальной  снаряд.  Одним  из  снарядов была убита 11-летняя девочка, имени ее никто не знал. Холмик рядом с могилами Прокоповичей и стал местом ее последнего приюта...

В 20-е годы на песках посадили сосны, к началу стройки вырос красивый лес. Я свой первый выговор схлопотал за то, что рабочие СМУ-2 ночью срубили два дерева. Я это место помню до сих пор. Ради сохранения природы, в ущерб организации производства работ, башенные краны и площадки складирования располагались так, чтобы максимально сохранить деревья. После уборки кранов на месте снятых рельсовых путей прокладывались инженерные коммуникации. На стройплощадках стволы деревьев защищали досками от случайных повреждений. Хотелось бы, чтобы наши труды не пропали, чтобы берегли то, что нам удалось сохранить при строительстве и сделать при благоустройстве города.

Через год после моего приезда, в апреле 1977 года, сдали первые три дома. Самым первым решили считать дом по Космосо, 6, устроили праздник. Радость и торжественность этого момента будут не раз повторяться при сдаче школы, детских садов, магазинов, промышленных объектов. Но сколько за этими праздниками огромного труда рабочих бригад П. Бутанса, Л. Медведева, Н. Хрусталева, Б. Колышкина, А. Кудрявцева, Л. Сизоненко, А. Васильевой, Л. Богданович, А. Терех, И. Пазынича, бригад военных строителей из частей командиров В . Голянкина, Ю. Чиркова, А. Шамсутдинова, Н. Заяца и др.

Людмила Мартынова

"ЖИЗНЬ НА ХУТОРЕ БЫЛА И ТРУДНОЙ, И РОМАНТИЧНОЙ»

Никогда не забуду своих первых дней в Литве. Это были очень яркие впечатления. Например, когда мне впервые привелось услышать чужую речь, было ощущение, что нахожусь почти за границей. Там, в Новосибирске, когда я собирала детей и грузила контейнер, ко мне подходили соседи и, узнав, куда еду, единодушно выражали свое мнение: "Сумасшедшая! Ты что, не знаешь, как там к русским относятся?". Однако Литва встретила нас тепло, в прямом и переносном смысле. Буйство осенних красок и тихая гладь озер заставили влюбиться в Литву буквально с первого взгляда. А особенно - в ее людей, которые сразу же окружили нас своей заботой. Это был 1977 год. Мы снимали жилье в деревне Симонишки, что в семи километрах от Дукштаса. Хозяева покинули дом, и мы, сделав кое-какой ремонт, жили самостоятельно. Соседи просто так приходили и предлагали "молочка и сметанки" для детей. Приглашали набрать слив в саду и угощали "свежанинкой", когда кололи свинью. И еще спрашивали: "А правда, что у вас в Сибири медведи по улицам шатаются?"

Помню яблоки, которыми земля в саду была буквально усыпана. Напоенные солнцем нежные плоды белого налива погибали от ран, никем не востребованные.  Могла ли я, сибирячка, привыкшая делить детям яблочко пополам, равнодушно взирать на это?

По соседству жила большая семья, кажется, у них было одиннадцать детей. Старшие жили в интернате, а младшие стали у нас частыми гостями. Дети подружились, несмотря на то что разговаривали на разных языках. И, как это часто происходит, очень скоро соседские ребятишки заговорили по-русски. А наши быстро сделали заключение, что литовский язык очень легкий: печка - печюс, все - вискас, день - дена и т.д. Обучение так и осталось развлечением. Теперь все дружно пожинаем плоды.

Жизнь на хуторе была и трудной, и романтичной. Детей (трех и шести лет) за неимением детских садов возили с собой на работу - спасибо начальству за то, что закрывало на это глаза. Зимой, когда заметало дороги и автобусы не ходили, мы потеплее закутывали детей, грузили их на санки и шли пешком до Пионерной базы. По субботам с друзьями топили баньку по-черному, а напарившись, ныряли в "сажелку" или валялись в свежевыпавшем снежке. А когда ветром обрывало провода, сидели при свечах, слушали завывания ветра в трубе, вспоминая пушкинское "Буря мглою...".

Первый месяц, когда ждали контейнер, в котором шел весь домашний скарб, спали на полу. На ночь обкладывались поленьями или картошкой, чтобы гонять мышей, которые, казалось, со всех полей сбежались на зиму в наш теплый, просторный дом. Стоило им зашуршать в каком-нибудь углу, как туда немедленно отправлялись полено или картофелина. Утро начиналось со сбора "боеголовок".

Полгода хуторской жизни так и остались в нашей памяти чем-то особенно замечательным. И только теперь я оценила этот подарок судьбы - короткие месяцы "на воле", приблизившие нас к Литве, к ее деревенскому быту, к ее замечательным, гостеприимным людям. А тогда так хотелось скорее перебраться в "савеловский" барак...

Строительство ИАЭС и города оставило неизгладимый след в жизни тысяч людей, и не только тех, кто находился в гуще событий. Даже при кратком соприкосновении грандиозная стройка зачаровывала, производила ошеломляющее впечатление своим размахом. Возведение гиганта энергетики повлияло и на жизнь окрестных районов. Тем, кто воочию видел результаты своего труда, вдвойне обидно за сегодняшнюю ситуацию, когда многое стало ненужным. Переоценка ценностей всегда дается нелегко, и как несправедливо, когда перечеркивается труд целого поколения. В нашей власти - сохранить память, отдать дань уважения...

Эдуард Бразис

МЫ БЫЛИ ОШЕЛОМЛЕНЫ

Моя естественная среда, в которой чувствую себя полноценным и полноправным, - это сельское хозяйство. Между тем в жизни бывали периоды, когда жизнь забрасывала и в другие области, и все из-за того, что душа моя стремилась в самую гущу событий. В 1978 году, когда мне шел сорок первый год, у меня за плечами уже оставались работа преподавателем в сельхозтехникуме, служба в Министерстве сельского хозяйства, по долгу которой я побывал во всех уголках республики, семилетняя деятельность на посту председателя колхоза под Вильнюсом. Будучи по специальности инженером-механиком, я к этому времени накопил немалый запас сведений об энергетике, о патентном деле и о др. областях.

С этим своим "багажом" я оказался в Институте физики Академии наук Литвы на должности главного энергетика. На очередном научно-производственном совещании у директора института академика Вищакаса ученые-физики ломали головы в поисках выхода из создавшейся ситуации. Дело было в том, что одна из организаций в Москве, связанная с атомной энергетикой, предложила институту очень выгодную хозрасчетную тему, а именно: до пуска первого блока Игналинской АЭС зафиксировать радиационное состояние окружающих ее воды и воздуха, чтобы потом эти данные использовать как эталоны при дальнейшем исследовании взаимодействия ИАЭС с окружающей средой.

Первые руководители стройки и дирекции станции на площадке строительства первого блока...

С водой было проще, а вот с воздухом... Пробы должны были быть взяты в динамике преобладающих здесь воздушных потоков. Значит, нужно было подобрать и установить оборудование, позволяющее передавать данные с находящихся здесь воздушных фильтров в компьютеры радиологической лаборатории института.

Необходимо было подобрать оптимальные точки забора проб вблизи ИАЭС, иметь там здание с хорошим фундаментом, довольно мощный электросиловой ввод, телефон. Ученые-теоретики прикидывали, сколько времени потребуется, чтобы все это создать. По приблизительным расчетам все эти работы никак не укладывались в заданный срок выполнения важного заказа. И тут пригодилось мое знание ситуации в сельском хозяйстве. Я им предложил: "Сейчас, после очередного укрупнения колхозов и совхозов, везде осталось много лишних производственных помещений.

Такие должны быть и вблизи строящейся ИАЭС. Надо осмотреть местность, возможно, там найдется подходящее помещение, которое можно купить. Это дало бы большой выигрыш во времени".

Уже назавтра новый институтский "УАЗ", управляемый бывшим военным, полковником запаса Казлаускасом, мчался по дороге Вильнюс - Дукштас, везя кандидата физико-математических наук сотрудника сектора радиоактивного излучения института Ясюлениса и меня к окрестностям ИАЭС. Километр за километром прочесывали мы местность вокруг озера Друкшяй. Даже, отдавая дань почтения, навестили электростанцию "Дружба народов", о которой в свое время так много писалось. Какая же она маленькая по сравнению с той, что строилась сейчас!

Первый объезд озера Друкшяй ничем нас не порадовал. Сплошь были болота, кустарники, леса, бездорожье, а северный и западный берега нам не подходили, ибо были в стороне от преобладающего ветра. Начали исследовать более подробно зону к востоку от первого блока ИАЭС и наконец-то нашли идеально подходящее место. Буквально в 2,5 км от первого блока была горка с несколькими домами - деревня Василишкес. На самой вершине горки (что для нас было важно) мы обнаружили заброшенное помещение. Узнали, что когда-то это был жилой дом, потом его переоборудовали под пункт скупки молока у населения, а когда люди из-за строительства ИАЭС в основном переселились, молокосдатчиков не стало и пункт закрыли. Совсем рядом мы увидели силовой электротрансформатор подходящей для нас мощности, тем более что запитано от него было всего лишь несколько домов. Посмотрев внимательнее, мы заметили проходившую тут же сквозь сад телефонную линию. Ну буквально получилось как в сказке, по щучьему велению - все в готовом виде. Раньше помещение принадлежало колхозу им. А.Мицкевича, земли которого почти целиком оказались занятыми под строительство ИАЭС, а остатки переданы колхозу им. Рылова, руководил которым Легяцкас. Не теряя времени, мы помчались в поселок Римше, где была колхозная контора. Диспетчер по рации сообщил председателю, что его ждут приезжие люди, и вскоре он уже выходил из машины, направляясь к нам.

После общего вступления и изложения цели нашего визита председатель Легяцкас, как истинный хозяйственник, начал клонить разговор к тому, как колхозу извлечь большую выгоду из предлагаемой купли-продажи. Наконец договорились. Сразу взяли счет на оплату. Назавтра здесь уже был директор нашего института академик Вищакас, который остался доволен нашим выбором. На следующий день нас с группой людей, необходимых для выполнения разных работ, снабдив бытовым вагончиком, направили в так называемую экспедицию, вплоть до пуска установленного оборудования. Одни занялись стенами, перегородками, другие - фундаментными подушками под оборудование, третьи, в том числе и я, - вводом и разводкой электричества и телефона. Привезли инспектора Игналинского энергосбыта. Не был бы он инспектором, если бы не придрался. Забраковал наш кабель, потребовав другую марку. Снабжение в Академии наук по сравнению с сельскохозяйственным было отличным, но ехать в Вильнюс - означало терять драгоценное время.

Неподалеку, в деревне Шашкес, на полуострове, располагалась часть строительных войск. Решили попробовать попросить нужный нам кабель там.

Командир части полковник Ступаневич нас выслушал, вызвал заместителя по технической части и распорядился дать нам кабель. Пока сидели у него в кабинете, поражались, как он оперативно и дельно решает проблемы вверенного ему огромного хозяйства. В его разговорах по телефону и с вызванными им людьми преобладали вопросы вроде бы совсем не военные - об условиях труда, спецодежде, питании, других условиях быта солдат. Так что мы очень скоро с нужным кабелем и очень хорошим мнением о полковнике Ступаневиче возвращались на свою базу.

Через несколько дней наш объект был готов к пуску, и мы отправились в обратный путь. Решили ехать не через Гайде, Магунай и Римше, а через всю территорию стройки, чтобы иметь о ней представление. О ее масштабности мы слышали, но, увидев все своими глазами, были просто ошеломлены. Целый город всяких СМУ, вереницы механизмов, а людей - как муравьев в муравейнике, все вокруг гудело, тряслось. Ехали мы в разгар прокладки обычной и железной дорог на "основную", как называли ИАЭС, постоянно пристраиваясь вслед то за одним, то за другим механизмом. Подъехали к лесному массиву, где заканчивалось строительство двух больших зданий. Позже, через несколько лет, я их легко узнал - это были казарменные блоки ВСО, но вокруг все уже было благоустроено, вырос городок со всеми атрибутами военной жизни.

В 1981 году я здесь был уже в другом качестве, а именно председателя колхоза "Турмантас" Зарасайского района. Работа в институте показалась мне слишком спокойной, и потянуло меня в свою стихию - сельское хозяйство. Работники ЦК рекомендовали меня как раз сюда. Хотя по-настоящему деловой работы в институте всего и было что эти две недели возле ИАЭС, но еще полгода меня за нее хвалили. Объявили благодарность, премировали. В сельском хозяйстве у руководителя такого отродясь не бывало, хотя по напряженности подобная же работа продолжалась не две недели, а годы, без выходных, часто до поздней ночи. Зато периодически, "чтобы карась не дремал", нас угощали выговорами.

Спастись можно было, только имея под рукой прошлогодние сводки о работах: севе, сенокосе, уборке, надоях и т.д. Не дай Бог отчитаться с отставанием от сроков по сравнению с прошлым годом - тут же окажешься на бюро райкома и вернешься со "свежим" выговором. Однако соседство с ИАЭС позволяло и на самом деле все делать быстрее, лучше. Вскоре с наших ферм исчезли многолетние бассейны навоза, заработали транспортеры, облагородилась территория.

Не думал я, что все созданное в колхозе на моих же глазах будет раскурочено, разворовано, превратится в руины. Достаточно было лишь одного условия - лишить хозяйство государственной поддержки, объявить руководителя "номенклатурой", как бы врагом общества, - и пошло, поехало... Сейчас все в прошлом. Колхоз, затем сельхозобщество были ликвидированы. Почетные грамоты, которых в колхозе скопилась большая стопка, даже в архив не приняли. Взял я их, уходя на пенсию, к себе домой, положил в шкаф. В их числе даже грамота из Москвы - "За достижение наивысших показателей..." Но причем тут я? Там все -"коллективу". Правда, никому их не показываю. Как же, СССР... Даже внукам стесняюсь показать. Вдруг, наслушавшись радио, подумают: "Оказывается, наш дедушка тоже коллаборационист, способствовал бывшему режиму".

Валентина Рыбакова

"ДУМАЮ: КУДА Я ПОПАЛА?"

В Сосновном Бору стали ходить слухи, что где-то в Литве строится АЭС, в городе Дукштас. О Литве я вообще не имела никакого представления, где она, что она. Что-то в голове осталось от школьной программы. А тут мне вдруг предложили на месяц в командировку съездить. Я, конечно, согласилась, скорей из любопытства.

И вот 13 апреля 1975 года меня проводили друзья, с напутствием, чтобы замуж там не вышла. Я им бросила в ответ: "Ровно через месяц как штык буду дома!"

И вот до сих пор этим "штыком" торчу здесь.

Дукштас подавил меня своей мрачностью, как только я вышла из поезда.

 Железнодорожная станция «Дукштас»  довоенные годы...

Может, повлияла погода, которая встретила сильным ветром, снегом и дождем. На перрон сошли с поезда человек десять и потопали в город, я еще у кого-то спросила: "А где здесь город?" ну, мне и показали. У меня вообще все опустилось, думаю: "Куда я попала?", но уже поздно, обратной дороги нет. Потом подошла к двум девчонкам, спросила, как добраться до строительного управления. Они объяснили, что прямо и через шлагбаум, а потом опять прямо и направо...

В тот же день меня с этими девчонками поселили в одну комнату, обитую изнутри деревяшками. О водопроводе не могло быть и речи. Воду привозили на машине, ржавую и вонючую. Когда машина подъезжала, все радостно летели к ней кто с чем, лишь бы побольше набрать воды. Полоскали белье в каком-то пруду в низине, где наперебой квакали лягушки, но это, когда уже потеплело. И на душе вроде потеплело. Что ни говори - весна, солнце, молодость. Молодежи тогда было не так много, человек двадцать. Так все вместе и крутились одной компанией, бегали на танцы в Дукштас или в Канюкай. Правда, в Канюкай я не ходила, кроме как на обед в столовую. А так всей толпой мы весело проводили время на озерах. Вот уж поистине меня поразило их количество, куда ни глянь, везде голубеют, как в песне "Озерный край" в исполнении Ларисы Мондрус. Не знаю, про какие озера она тогда пела, но песня точно соответствовала действительности, которой я стала восхищаться.

Природа здесь, можно сказать, экзотическая, непривычная моему глазу, как и архитектура, особенно поразил костел. Подобное я видела только в кино, хуторские строения притягивали взгляд своим своеобразием. И сады, сады, сады неогороженные... Да, это мои первые впечатления.

Мы не замечали никаких неудобств. Работали в три смены, тогда еще первая площадка УАТа (в Дукштасе) начала строиться. А в поселке строителей стояло примерно восемь "савеловских" домиков и один (кирпичный!) туалет. В этих домиках размещалось главное управление, чуть позже там же открыли свой магазинчик. Даже клумбы пытались разбить: навозили чернозема, разбросали его под всеми окнами, но еще ничего не успели посадить, как дожди пошли, и поволоклась эта грязь в каждый дом, спасу от нее не было. Потом уже привезли песка и разбили дорожки к каждому крыльцу, как раз накануне 1 Мая. Я хорошо запомнила тот день, он после обеда был солнечным и жарким, нам погода преподнесла замечательный подарок. Мы всем скопом, и начальники, и работяги, независимо от возраста, погрузились в автобус и поехали на Белое озеро отмечать трудовую солидарность. Пикник удался на славу, приятно вспомнить.

В общем, было все здорово, каждый день приносил что-то новое, радостное. На лицах у всех играли улыбки. Была уверенность в завтрашнем дне. Ежедневно приезжали все новые и новые люди со всех уголков бывшего СССР. И все равно людей объединяло одно - то, ради чего приехали. У меня тогда вертелись на языке строки Маяковского: Я знаю - город будет, Я знаю - саду цвестъ, Когда такие люди в стране в советской есть!

Везде на стройках точно так же - первые дороги, первые дома, первая любовь и первое рождение. Рождение будущего, которого теперь нет, а может, есть -неизвестно. А в моем понимании неизвестность - это самое страшное. И вот строили мы, надеялись, радовались и... пришли к "разбитому корыту".

И сейчас, когда мне кто-нибудь напоминает о прошлом, я воспринимаю это как издевку - над собой и над всеми нами. Больно глядеть на недостроенные объекты, они похожи на нас, таких же брошенных, выкинутых. Но я себя успокаиваю: что ни делается - все к лучшему.

"СПАСАЛИ ПОДРОСТКОВ ОТ СОВЕРШЕНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ"

  Галина Кригер

Галина Кригер

В 1978 году по переводу я приехала в поселок Снечкус. В городе было всего несколько пятиэтажных домов, одна школа и один детский сад.

Первые маленькие жители поселка Снечкус...

В Министерстве внутренних дел Литвы мне предложили работать инспектором по делам несовершеннолетних, на тот момент другой вакантной должности не было. Так я оказалась на новой для себя работе. Десять лет ездила в Игналину, там был районный отдел внутренних дел, а в Снечкусе - как бы филиал.

В мой участок входили Снечкус, Дукштас, Римше, Тверячюс, Диджясалис и прилегающие к ним деревни. Работы, конечно, хватало. Но особенно много забот доставлял наш Снечкус.

В поселке было много молодых специалистов-строителей. Работали по две смены. Дети оставались без присмотра. Нигде в республике не терялось столько детей, сколько у нас. Почти каждый день сообщали в дежурную часть о пропаже ребенка. Тогда оперативная группа, инспектор по делам несовершеннолетних, классные руководители искали потерявшихся. Находили спящими у друзей, под лестницами в подъездах, в подвалах. Были и такие случаи, когда мама покупает продукты в магазине или разговаривает с подругой, а в это время двух-трехлетний ребенок выходит на улицу и идет сам не зная куда. Приводят такого малыша в инспекцию по делам несовершеннолетних, а он ничего сказать не может - не умеет еще. Постоянно приводила детей к себе домой. Помою, накормлю, уложу спать. И только в час, два, три часа ночи за ними приходили родители. Искали своими силами, лишь потом обращались в милицию. Помню, нашли в лесу девочку из Игналины. Я ее накормила и стала мыть в ванне, а она мне говорит: "У меня в голове вошки". Я ее помыла, уложила спать. На следующий день приехал за ней из Игналины дедушка. Мать нигде не работала, пила.

Нашей заботой были дети, которые не хотели учиться, воровали, пропускали уроки, убегали из дома. Совместно с комсомольскими работниками Римасом Кумписом и Еленой Кобзаревой и дружинниками проводили вечерние рейды в местах массового сбора подростков, проверяли подвалы. Первое время наши подростки ходили пешком на танцы в деревни Канюкай, Римше. Иногда устраивали там дебоши и драки. Мы ехали туда, предотвращали разные правонарушения и даже преступления.

Затем, когда были сданы в эксплуатацию школы, со второй по шестую, я стала обслуживать только Снечкус. Опять-таки, танцы на открытой площадке в лесу, в клубе строителей "Банга", школах требовали повышенного внимания со стороны милиции. После войны в лесах поработали саперы, но мальчишки все равно где-то откапывали всякие патроны, мины, гранаты, пытались их взрывать. Мы старались это пресекать. Но один мальчик все-таки лишился глаза.

За 14 лет моей работы с несовершеннолетними, с 1978 по 1992 год, только однажды подросток нанес ножевое ранение. Об убийствах и наркотиках не было даже речи. Сегодня в это трудно поверить...

При Снечкусском поселковом Совете была создана и утверждена общественная комиссия по делам несовершеннолетних. В эту комиссию входили представители ИАЭС, ЗУСа, медсанчасти, комсомола, ветераны войны и пенсионеры. Все мелкие правонарушения рассматривались на заседаниях общественной комиссии, на которую приглашались родители и подростки. Комиссия скрупулезно разбирала все случаи правонарушений и выносила решения. Такое воспитание подростков, а вместе с ними и родителей, давало положительные результаты. Многих удавалось спасти от нравственного падения и совершения преступлений. Возвращали детей в школы, многие из них успешно закончили учебу и нашли свое место в жизни.

В своей работе я постоянно опиралась на общественность, что позволяло избегать ошибок в принятии решений. Иногда подростка через Игналинскую комиссию по делам несовершеннолетних при райисполкоме направляли на принудительную учебу в спецшколу, но это случалось редко. А в последнее время своей работы я вообще не направляла подростков в спецшколы, т.к. такая мера была неэффективной.

Многие ребята встали на правильный путь, и я с ними встречаюсь и сейчас. Все они повзрослели и, сами став отцами и матерями, испытывают огромное чувство благодарности, делятся своими новостями. Вспоминают с юмором свои былые проделки, доставлявшие когда-то столько хлопот. С большой теплотой и благодарностью вспоминаю Римаса Кумписа, Елену Кобзареву, Каролину Семеней, Павла Еремина, Геннадия Афанасьева, Валентину Кошкину, Виктора Фролова, Ванду Бейнорене, Раису Лузянину, Игоря Максимовича, покойную Марию Ивановну Шумилину, всех директоров школ, учителей, которые оказывали мне активную помощь в предупреждении и предотвращении правонарушений и преступлений cреди несовершеннолетних жителей нашего города.

Раньше существовали законы, обязывавшие предприятия и организации трудоустраивать несовершеннолетних, а теперь даже люди с образованием, с большим стажем и прекрасными характеристиками не могут найти работу. И в этом одна из причин роста преступности, особенно среди детей и молодежи.

Марина Карчанова

"СТАЛИ ОЧЕНЬ БЛИЗКИМИ ДРУЗЬЯМИ”

Благодаря коммуникабельности моего мужа Владимира Ивановича у нас быстро образовался круг друзей из числа местных жителей. И вот 24 декабря 1975 г. мы с мужем (я приезжала в Литву посмотреть, куда же муж получил новое назначение) и семья Павленко, Иван и Альбина, были приглашены на встречу Рождества в семью директора Дукштасской школы Антанаса Шимкунаса. Это был мой первый, доселе незнакомый в декабре, праздник Рождества на литовской земле. Мы знали Рождество 7 января.

 Слева направо: В.Карчанов, А.Шимкунас, М.Русяцкас

Когда приехали в Дукштас, меня поразило, что директор школы живет в неблагоустроенном доме с небольшим двориком (хотя это жилище было гораздо лучше, чем вагончик, где жил мой муж). Войдя в дом, мы ощутили положительную, теплую ауру. Встретил нас хозяин Антанас с улыбкой и поцелуями, что особенно удивило и смутило меня, видно, уж таков здешний обычай встречать гостей. В комнате нас ждали улыбающаяся хозяйка дома Ядвига, высокая, красивая женщина с огромной косой, и несмело, но с большим любопытством выглядывавшие из-за мамы очаровательные Римвидас и Далите. В углу комнаты стояла красивая елка, под которой лежали подарки. Накрытый белоснежной скатертью стол благоухал множеством блюд, приготовленных и украшенных искусной хозяйкой. Под скатерть была положена солома, такова рождественская традиция.

До полуночи ели постные, но очень вкусные блюда, а их было 12, и каждое заслуживало похвалы. В полночь хозяин дома поздравил присутствовавших с Рождеством и открыл первую бутылку шампанского, а хозяйка разделила на всех принесенную из костела облатку. На столе появились новые блюда, в том числе зажаренный гусь (или индюк, точно не помню) и очень аппетитное кушанье из мяса нутрии (мы его пробовали осторожно, но оно оказалось таким вкусным, что мы и забыли, что это нутрия).

Очаровашки Римвидас с Далите, получив свои гостинцы, любезно одарили и нас. За столом возникла непринужденная беседа, шутили, смеялись. Антанас с большой любовью, красиво говорил об Игналинском районе и обо всей Литве, Ядвига, смущаясь из-за своего ломаного русского языка, рассказывала о традициях, культуре литовского народа. Пели всей семьей народные песни. Было тепло, интересно. Дети читали стихи на литовском языке, Антанас переводил нам. Впоследствии эти детки стали моими первыми "учителями" литовского языка.

От доброты и радушия хозяев дома казалось, что мы уже давно знакомы. С того времени эти удивительные, прекрасные люди стали нашими близкими, более того -очень близкими, друзьями.

Времени до Нового года оставалось мало, и муж уговорил меня встретить праздник здесь, в Литве. На встречу 1976 года мы поехали в Вильнюс к своим новым знакомым Павленко, которые уже имели квартиру в столице. После праздничного стола пошли погулять к установленной на площади перед телевышкой елке. Ярко наряженная, сверкающая разноцветными огнями, она притягивала к себе празднично настроенных людей, некоторые из них были в национальной одежде. Люди пели, танцевали, угощали друг друга, поздравляли. Особенно мне запомнились мелодии старинных литовских песен. Вот так началось мое знакомство с Литвой и ее людьми.

ПРОСТЫЕ УДИВИТЕЛЬНЫЕ ЛЮДИ

Город создавали тысячи людей - зодчие, механизаторы, строители, монтажники, отделочники. Приехавшие в Литву отовсюду, они задали совершенно особый темп развитию Снечкуса. Город был нужен людям не только как место жительства, но и как символ светлой большой жизни на этой временно неухоженной, развороченной огромной стройкой земле. Принимали участие в строительстве посланцы почти всех городов Минсредмаша. Приезжали со своими вагончиками, техникой, даже стройматериалами. В начале 1977 года прибыли в командировку строители из Североуральского управления строительства, из СМУ-3, где я раньше работала. Земляки! Не терпелось поскорее с ними встретиться.

Дорога от Пионерной базы в Дукштасе до будущего города то прячется за стволами деревьев, то прямой лентой стелется по заснеженной просеке. Недалеко от строящегося больничного комплекса расположился "городок" строителей, приехавших из Свердловска-45. Встреча была радостной. Здесь и мой бывший главный инженер Юрий Дедюхин, и знакомые лица "наших" рабочих. Среди них вижу неутомимых скромных тружеников - Екатерину Павловну и Григория Туктагуловича Туктагуловых. Там, на Урале, дома, у них остались четверо детей и хозяйство. Супруги приехали, чтобы помочь подготовить отделочников специалистов по декоративной штукатурке.

Екатерина Павловна работала с мужем рука об руку. Она тщательно просеивала мраморную крошку, готовила на растворомешалке раствор, а Григорий Туктагулович наносил на стены зданий красивые полотнища декоративной штукатурки.

Когда командировка подошла к концу, их попросили поработать еще. Ближе к осени Екатерина Павловна забеспокоилась: детей нужно к школе подготовить, коровке сена накосить. Начальник стройки Геннадий Середа, не желая потерять таких специалистов, дает задание связаться с СУУС и решить эту проблему. И действительно решили! Родное СМУ-3 пришло на помощь - детей собрали к школе, взяли шефство над ними. И сена накосили. Видя профессиональное мастерство четы Туктагуловых, руководство ЗУСа уговаривает Екатерину Павловну и Григория    Туктагуловича остаться в Литве. Они согласились, перевезли детей и домашний скарб в Снечкус. Получили обещанную квартиру.

Сами отлично работая, Туктагуловы постоянно обучали молодежь из числа военных строителей своей редкой профессии. Как к своим детям, относились они к этим молодым ребятам. А те ласково и уважительно называли свою маленькую добрую наставницу "тетя Катя". Отсутствие умения и сноровки у военных строителей давало себя знать, получалось у них поначалу плохо. Но Туктагуловы подходили к своим ученикам доброжелательно, с большим вниманием и терпением, не заставляли "гнать метраж", а учили работать старательно, вдумчиво, заботиться о качестве. Они часто повторяли своим подопечным: "Лучше сделайте меньше, но зато так, чтобы не было стыдно смотреть на свою работу". Наука опытных мастеров не прошла бесследно. Не один десяток специалистов-отделочников подготовили Туктагуловы.

Екатерина Павловна и Григорий Туктагулович вырастили четверых детей, у них семеро внуков. Это дружная, крепкая пара, добрые, отзывчивые люди.

Екатерина Павловна и Григорий Туктагулович с внуками

 Сейчас они уже на заслуженном отдыхе. Часто можно увидеть их идущими по дороге на дачу и распевающими любимые удмуртские песни. Здесь, на даче, все сделано руками Григория Туктагуловича: и уютный, теплый дом, и бревенчатый сарай-мастерская. И печь в доме сложена руками хозяина. Зиму и лето они живут на даче, им так нравится. По торжественным дням Григорий Туктагулович надевает свой праздничный пиджак, на котором сверкают многочисленные награды - он участник Великой Отечественной войны.

Перебирая в памяти прошлое, думаешь - есть среди нас удивительные, особенные люди. Проходит обычный человек, а увидишь его за работой и замрешь: как красивы движения его рук, он не только в совершенстве владеет своей профессией, но и любит ее, вкладывает в свой труд частицу души. И это Строитель с большой буквы.

Именно таковы наши уважаемые Екатерина и Григорий Туктагуловы. Кстати, 30 января 2002 года Григорию Туктагуловичу исполнилось ровно 80 лет. Заслуженный возраст. Достойная жизнь. Поздравим его от всей души!

НЕ МЕСТО КРАСИТ ЧЕЛОВЕКА

Биографию Владимира Крумплевского можно изложить довольно кратко. Родился в Белоруссии, закончил Даугавпилсский железнодорожный техникум, далее - армия. После демобилизации работал на железной дороге в Даугавпилсе. Узнав о развернувшейся в Литве стройке, перешел в УЖДТ Западного управления строительства, однако вскоре понял, что это не его призвание. Послушав совета земляка, работавшего плотником в СМУ-5, Владимир решил попробовать себя на этом поприще. Определили в бригаду плотников-столяров Александра Измайлова. Более трехсот лет в семье Измайловых профессия плотника-столяра передавалась из поколения в поколение. Считалось престижным работать в бригаде под руководством "дяди Саши", как звали его в бригаде. Молодому, не имеющему опыта работы Владимиру раскрыть свой талант и способности удалось далеко не сразу.

Бригада плотников СМУ-5...

Строительство развертывалось стремительными темпами, увеличивалась и численность работающих. Требовались жилье, детсады, школы, магазины. На одном из домов Висагинаса когда-то висела мемориальная доска с надписью о том, что с него в апреле 1977 года началось заселение рождающегося в лесах новостроек города. А в ноябре 1976 г. дом выглядел совсем иначе - в пустой серой железобетонной коробке гулял ветер. Но этот дом был очень нужен создателям атомного гиганта, и 23 ноября сюда пришли бригады отделочников и плотников-столяров СМУ-5. Здесь и получил свое боевое крещение Владимир Крумплевский. А за этим первым домом было много других.

Ударно трудились строители при сдаче первой школы. Благоустройство территории еще не было завершено, когда до заветного сентябрьского звонка оставалась одна ночь. Но строители поставили своей целью во что бы то ни стало к утру завершить все работы по благоустройству, собрать и расставить парты, то есть подарить детям готовую, сверкающую свежей краской, великолепную школу. И на эти работы была поставлена опять-таки бригада А.Измайлова. "Пробирались к дверям школы через груды строительного мусора, - вспоминает Владимир. - А когда утром, закончив работы внутри школы, вышли на крыльцо, я не поверил своим глазам. Кругом было чисто, к школе вела свежевыложенная дорожка, перед ней - площадка с мозаичным кругом, уже стояли подпорные стенки с уложенным дерном на откосах, и лишь кое-где строители наводили последний лоск. Ну просто как по щучьему веленью, за ночь был сделан такой большой объем работ". И первого сентября школа распахнула двери для своих первых учеников.

Отворил свою затейливую калитку и первый сад-ясли. Оригинальное здание, узор на стенах которого выполнен из красного кирпича и бетона, словно вправлено в ожерелье из кудрявых берез и сосен. С особым усердием работали здесь строители. Узорчатый паркет, дубовые поручни лестничных маршей и другая отделочная атрибутика, предназначенная для детей, требовали особого качества. И бригада свою работу выполнила отлично.

Шли годы, рос уровень производственного мастерства, Владимир стал одним из лучших плотников-столяров СМУ-5. Он в совершенстве знает свое дело и вкладывает в свой труд частицу души. Крумплевскому поручают самые сложные работы, требующие высокого мастерства и глубоких знаний. Проработав 14 лет в СМУ-5, он заслужил уважение своих товарищей по бригаде и руководства подразделения. Владимир остался верен своему коллективу, сейчас он трудится в ЗАО "Evikonas", созданном на базе коллектива СМУ-5. А руководит фирмой также выходец из этого коллектива - грамотный, энергичный Виктор Лакин.

Владимир Крумплевский - хороший семьянин, любящий муж, заботливый отец, у него двое детей, сын и дочь. А предмет особой гордости - внук Владик, в котором дедушка души не чает.

ТАКОЙ УЖ ХАРАКТЕР У ВЛАДИМИРА КОНСТАНТИНОВИЧА!

Автобус отдела охраны труда ЗУС медленно поднимается в гору, сворачивает на площадку перед воротами, над которыми большими буквами надпись: Управление механизации.

 УМ – Управление Механизации на БСИ

Из автобуса выходит зам. главного инженера ЗУС по охране труда Леонид Игнатьевич Сподарец со своей командой, все направляются в кабинет главного инженера УМ.

Так долгие годы начинался почти каждый четверг (день техники безопасности на строительстве) для старшего инженера отдела ТБ Марины Карчановой. Только названия организаций, которые проверяла Центральная комиссия (штаб по ТБ и ОТ), менялись. В штаб входили главные специалисты, руководители отделов, работники отдела ТБ. На местах их встречали штабы подразделений, действовавшие под руководством главных инженеров. Много может рассказать М.Карчанова о главных инженерах управлений строительства, ведь более пятнадцати лет она постоянно взаимодействовала с ними по работе.

Сегодня ее воспоминания посвящены УМ, его людям.

Из кабинета главного инженера УМ Владимира Константиновича Киричко члены штаба направляются на объекты, где работают механизмы подразделения. Одна группа остается на базе УМ. Здесь расположены стояночные площадки, ремонтные боксы, сварочное отделение, шиномонтажный цех, аккумуляторная, склады, бытовки. Возглавлял ремонтную базу УМ знаток своего дела, прекрасный организатор Виктор Гусенков.

Слаженная работа УМ по обеспечению механизацией огромной стройки стала возможной благодаря сильному, грамотному и дружному коллективу руководителей служб и ИТР под руководством начальника УМ Василия Григорьевича Епифанцева.

За землеройные механизмы отвечал зам. начальника УМ Анатолий Иванович Ермолович. В течение дня ему приходилось побывать и в котловане под плиту I блока АЭС, и возле траншей для подземных коммуникаций, и на строительстве жилых домов.

 Вот такой я бульдозерист УМа...

Не менее трудный участок - крановое хозяйство, возглавлял волевой, требовательный Юрий Иванович Другов. Около сотни кранов разбросаны по всей стройке. Контроль за обслуживанием, устранением неполадок, чтобы не было простоев. Но не только. На башенных кранах работали в основном молодые женщины. У одной ребенок заболел, другая замуж собралась, третья с мужем поссорилась.,.

Все они разные, к каждой свой подход нужен, тут уж не сорвешься, как бывает с мужиками. Не меньше хлопот было и с военными строителями, которые без должного опыта сели на краны после учебного комбината. Помощником Другову был главный инженер участка Анатолий Ващенко.

С большим уважением и теплотой говорит о своих бывших коллегах Владимир Константинович Киричко. Эксплуатация, ремонт, внедрение новой техники, ТБ -только часть забот главного инженера. Его высокую, чуть сутуловатую фигуру часто можно было увидеть на строительных площадках, возле механизмов. Облик у главного инженера УМ суровый. Внимательно и сосредоточенно смотрят серые, чуть прищуренные глаза. Но улыбнется вдруг, тотчас лицо теряет строгость, становится привлекательным, добрым.

Бывало, подъедет к экскаватору, видит: молоденький паренек еще неумело кладет ковш в траншее. Тогда садится сам за рычаги и показывает, как поставить машину в выгодную рабочую позицию, как выбрать грунт в траншее. Такой уж характер у Владимира Константиновича - помочь, подсказать, научить.

Помнится один случай. Всю ночь ждала мужа Евдокия Никоновна, жена Владимира Константиновича. Это было в первые годы стройки, когда еще жили в савеловских домиках. Уложив детей спать, несколько раз ставила разогревать ужин, заслышав приближающийся автомобиль. Но так и задремала в ожидании. Проснулась от холода, часы показывали пять утра. Забеспокоилась: где же это Константиныч? И спросить-то в такую рань не у кого, поселок еще спал. Но вот подъехала машина.   На пороге - уставший, грязный, но улыбающийся муж. "Отремонтировали!" - с гордостью произнес он. Быстро умылся, наскоро перекусил - и снова на работу, с утра "оперативка". А получилось так: вышел из строя ходовой вал экскаватора. Можно было вызвать ремонтников, отправить машину в бокс, но это выбило бы из графика на два дня, нарушив ритм работы бетонщиков, прокладчиков автодороги. Решили ремонтировать на месте. Сил потратили немало, на холоде, на промозглом ветру. А уехать, оставить рабочих совесть не позволила.

Немало трудностей встречалось при проходке через болота, при выторфовке, тонули то бульдозер, то экскаватор. Если застревала одна машина, ее вытаскивали другой. ИТР и рабочие постоянно усовершенствовали технику, разрабатывали новые приспособления, направленные на мобильность, экономичность и удобство при эксплуатации механизмов. В УМ успешно работала группа по новой технике под руководством и с участием главного инженера В.Киричко и начальника технического отдела (он же - зам. гл. инженера) Георгия Спасского.

А всеми внедрениями рацпредложений занималась бригада слесарей по новой технике, руководимая Виктором Корнеевым. Это был истинный самородок, руки золотые и голова светлая. Правда, страдал он классической "хворью" русских мужиков. Но В. Киричко и Г. Спасский пытались помочь ему преодолеть эту слабость - жаль было и человека, и специалиста. Ведь с бригадиром Корнеевым порой советовались высокие технические руководители.

Очень много сделано в то время в УМ. Устанавливали на механизмах дополнительное навесное оборудование, внедрены долбежник на базе МАЗа и бордюроукладчик, компрессоры для мобильности монтировались на автомашинах, для разработки глинистых грунтов усилили зубья и утяжелили ковш экскаватора. На монтаже башенных кранов использовался метод "падающей стрелы", подкрановые пути перевозили в сборе на специально оборудованной машине и т.д.

А как работали, порой выходных не знали! Высокие результаты показывали бригады автоскреперистов А. Сверчкаускаса и К. Кизико, машиниста экскаватора Э. Петровского, бригады крановщиков.

 Крановщик и его верный друг...

Правительственными наградами за трудовые заслуги награждены машинист экскаватора П. Радченков, бригадир А. Сверчкаускас, крановщики А. Анчутин, Т. Руденко и многие другие, в том числе и начальник УМ В. Епифанцев.

"Остались теплые, светлые воспоминания о том прекрасном времени. Поначалу не мыслил себя без любимого дела, хлопотливых будней, но спасло проникновенное чувство деда к внуку", - говорит В. Киричко.

Первые внуки тоже дороги, но они далеко. А Филиппок с пеленок рядом, на руках. И это милое, крохотное создание, заботы о нем почти заслонили прошлое. Но память жива. Дед, посадив внука на плечи, гуляет с ним, рассказывает, как строили, где и какие механизмы работали. Филипп внимательно слушает, задает вопросы. Все это не пропадает бесследно, внук не расстается с техникой. Пока, конечно, игрушечной. А Деду привязанность и любовь к внуку дают заряд бодрости и жизнелюбия.

К нам вернулся прекрасный женский праздник 8 Марта - Международный день солидарности женщин. Конечно, в быту он и не забывался, цветы, подарки улыбки дарили близким женщинам в этот день. Не вернутся торжественные вечера, грамоты, премии, ордера на новые квартиры, государственные награды по случаю Женского дня. Но мы хотя бы снова можем открыто, публично отдать дань уважения женщине-труженице, вспомнить ее заслуги, сказать теплые слова благодарности.

Когда работы было больше, чем работников, страна не могла обойтись без женского труда и в тех отраслях и профессиях, которые традиционно считались мужскими. Немалый вклад внесли женские руки в создание того национального богатства, которое до сих пор еще приватизируют, продают, закрывают,,. Нелегкий труд строителей обычно неплохо оплачивался, но не только деньги, а и всеобщее уважение, моральные поощрения компенсировали тяготы трудовых будеи, воспитывали достоинство и гордость рабочего человека,

А НУ-КА, ДЕВУШКИ!

Идешь иногда по городу и думаешь: все так близко и так далеко. Кажется, совсем недавно здесь кипела стройка: стояли башенные краны, гудели самосвалы, подвозившие бетон, разгружались панелевозы... А ведь это было уже давно. Встречаешь то тут, то там знакомые лица. Иногда машинально ответишь "здрасте", а потом мучительно напрягаешь память, чтобы вспомнить, кто же это с тобой поздоровался. Обычно вспоминаешь... Но больше всего такого, что и не забывалось, что навсегда с нами.

Да, мы, конечно, все изменились, стали старше и, надеюсь, мудрее, но мы не утратили жизнелюбия, оптимизма и задора, с каким прошли все эти годы. В наших глазах не угас свет времен начала строительства города, АЭС. Мы помним, как было трудно, как сложно начинать с нуля, но начали и построили. Умелыми руками строителей возведен наш город. А сколько участвовало в строительстве женщин! Все тяготы необустроенной жизни начала строительства легли на женские плечи.

Отбросим эдак годков двадцать пять, перенесемся памятью в прошлое... Стройка как магнит притягивала к себе людей, срывала их с насиженных мест, открывала перед ними новые возможности и интересные перспективы. Так 26 марта 1976 года на строительство Игналинской АЭС по приглашению Г.М. Середы приехали из Новосибирска, с площадки "Сибакадемстрой", две молоденькие женщины, вышли из поезда на станции Дукштас, у каждой - по чемодану и по двое малолетних детей. Это были наши знаменитые штукатуры Людмила Сизоненко и Надежда Васильева. Подруги не испугались, а вот так сорвались с места и приехали в неизвестность. И не жалеют.

Людмила была назначена бригадиром, Надежду определили в ее бригаду. Как и все, получили временное жилье - вагончик, и привычно приступили к работе. За детьми, пока те были неустроены, присматривали "легкотрудницы" (будущие мамы, переведенные врачом "на легкий труд") - такой выход из положения нашло руководство стройки.

Труд штукатуров тяжел и непрост, они входят в здание, когда оно представляет собой пустую кирпичную или бетонную коробку, в которой гуляет ветер, а вокруг - груды строительного мусора. Не одну тысячу квадратных метров стен оштукатурили эти женщины своими руками. Они работали в жилых домах и школах, в детских садах и больнице, в кинотеатре и гостинице, работали и на АЭС.

Вспоминается один из конкурсов профессионального мастерства. Проходил он в здании строящейся поликлиники, участвовали штукатуры из всех городов Средмаша.

Перед началом Людмила Сизоненко, на правах хозяйки, заботливо осматривает рабочие места каждого участника: у всех ли в наличии инструмент, не помешает ли что спокойной работе? Председатель комиссии Юрий Амелин дает разрешение начать. И штукатурные звенья весело принимаются за дело. Тихо. Слышны только хлюпающие звуки наносимого на стены раствора да перезвон мастерков. Работа идет быстро, каждое движение рассчитано, ни секунды не теряется даром. Каждой участницей конкурса можно залюбоваться. Растворная станция едва успевает качать раствор.

Штукатурная станция СШ – 6... Десяток таких станций стояли «плечом к плечу» вокруг строящейся поликлиники во время конкурса...

Рабочая комиссия вместе с бригадирами следит за ходом соревнования. Наконец каждое звено успешно выполнило нужный объем штукатурных работ. Усталые лица расцвели улыбками. Кого назовут первым? Взвесив все показатели, комиссия решила первое место присудить звену из бригады Людмилы Сизоненко. Министерский смотр-конкурс на звание "Лучший по профессии" принес победу нашим участницам.

 Участники конкурса штукатуров на главном корпусе поликлиники...  

Такие праздники помогали переносить неизбежные тяготы труда штукатуров. Легко ли таскать по этажам тяжелый, облипший раствором шланг? А зимой? Растворные станции нередко ломались, раствор разносили к рабочим местам носилками. Но женщины не роптали, не жаловались.

Работая в бригаде у подруги, Надежда Васильева постоянно совершенствовала свое мастерство, росла, и ее рекомендовали на курсы бригадиров. После успешного их окончания Надежду назначили бригадиром новой бригады.

Умение руководить коллективом никому не дается сразу.

Организаторские навыки также вырабатываются со временем. С этими трудностями пришлось столкнуться и новому бригадиру. Хорошо, что Надежде было на кого опереться, от кого получить дельный совет. Если возникали какие-либо неувязки, она обращалась к Людмиле, своей подруге и наставнице.

Постепенно пришел опыт, и никто уже не сомневался в способностях Надежды Васильевой руководить вверенным ей коллективом. В бригаду входили не только девчата, но и военные строители, молодые парни, наскоро обученные в учебном комбинате, не имеющие никакого опыта работы штукатурами. Надежда беспокоилась, сможет ли сделать из них настоящих мастеров, привить любовь к профессии. На первых порах у ребят получалось неважно, они падали духом, с плохим настроением приходили на работу и уходили домой, в казармы. Надо было их как-то поддерживать, ободрять. И получилось! Бригада вошла в число передовых. За добросовестную работу и профессионализм Надежда Васильева неоднократно награждалась руководством строительства, она имеет высокие правительственные награды.

Стройка постоянно пополнялась новыми кадрами. В июне 1976 года приехала в командировку группа рабочих из Новосибирска, в числе их была Галина Кузина. Строили они жилой дом. Галина решает остаться на новой стройке и в 1977 году переходит в СМУ-4 диспетчером. Трудно было ей сразу разобраться с этой сложной, ответственной работой - вовремя собрать заявки с участков, своевременно заказать материалы, механизмы, транспорт, организовать доставку рабочих и многое другое. В то время подразделение находилось в сложных условиях, не зря именно строителей-дорожников по праву называли "первопроходцами". "Иногда приходилось нелегко, - вспоминает Галина, - но коллектив был хороший, дружный, и я справлялась". По характеру Галина была заводилой. Ведь умели не только хорошо работать, но и отдыхать - устраивали вечера, лодочные походы по игналинским озерам, поездки по краю, концерты художественной самодеятельности. Кому и заниматься сложными организационными хлопотами, как не диспетчеру? А сколько с участием Галины придумано стихов и песен, в которых авторы отражали жизнь СМУ-4, иронизировали над собой, заряжали друзей энергией и оптимизмом!

...Наш славный начальник

И рвал, и стонал,

Сейчас бы он всех разогнал.

Но сил не хватает,

И план подгоняет.

По доброй душе

Всем грехи отпускает.

Дойти до ЗУСа те дела,

Развел руками Середа

И принял решенье

Один за троих:

Пусть каждый работает

В СМУ за двоих.

Да, порой именно так и было, как описано в этой песне, сочиненной по какому-то очередному случаю.

Галина проработала в родном СМУ 24 года, она и сейчас трудится в том же коллективе, хоть и называется он теперь АО "Фанбата".

Единственной женщиной-каменщицей на строительстве была Раиса Залескене. Работала она в том же СМУ-4. Они с мужем приехали сюда в 1977 году. Трудолюбивая и ответственная, Раиса не отставала от мужчин в своей работе. Профессия каменщика - нелегкая, она требует от рабочего не только знаний и умений, но и смелости. Работая нередко на высоте, надо быть расторопным и осмотрительным. В действительно мужской профессии Раиса черпала чувство собственной значимости, гордилась своей работой. "Укладываешь кирпичик за кирпичиком и видишь, как здание растет, а на душе - такое удовлетворение", - говорит Раиса. На ее счету - объекты БСИ, школы Дукштаса и Игналины, больницы в Игналине и Швянченисе и многое другое.

На стройке никто не удивлялся, что махинами высотой в 20 и более метров управляют молоденькие девчата. Они с легкостью белки поднимались на свои рабочие места. Команда машинистов башенных кранов в Управлении механизации была в основном женской.

Бесстрашные крановщицы...

...Первый самосвал с бетоном, ползущий по дороге к котловану главного корпуса ИАЭС раньше всех увидела из кабины своего крана Татьяна Руденко. И она же подняла первую бадью с бетоном для плиты главного корпуса станции.

 Первый бетон в основание первого блока...

Татьяна плавно тронула рычаги, тросы натянулись, зазвенели, стальные крюки подняли бадью, она замерла над будущей плитой, открылась задвижка, и бетон загрохотал в лабиринтах опалубки. Вот так молодая крановщица Татьяна Руденко стала участницей знаменательного события - закладки первого бетона в плиту главного корпуса ИАЭС.

Неизвестная крановщица...

В сентябре 1975 года приехала вместе с мужем на строительство Надежда Наумова. "Прослышали у себя в Даугавпилсе, что стройка большая открывается совсем рядом, вот и решили переехать. Были молодые, и неустроенность того времени не пугала нас", - вспоминает Надежда. Оформились на участок механизации (будущее Управление механизации, начальник - Василий Григорьевич Епифанцев), муж -бульдозеристом, а Надежда - машинистом башенного крана. Первое крещение получила на монтаже жилых домов: "Вот уж не думала тогда, что семья моей дочери будет жить в доме, который я строила". Надежда принимала участие в митинге в честь закладки будущего города. В тот день был установлен памятный камень, он прервал свое вечное молчание и заговорил литыми буквами: "Здесь будет построен город энергетиков атомной электростанции". Так оно и случилось.

Камень стоит... а города пока нет...

На счету Надежды Наумовой - здания ЗУСа и УПТК на БСИ, детские сады. До 1981 года работала на жилых объектах города и на БСИ, а далее - на ИАЭС. За добросовестный труд и участие в монтаже главного корпуса атомной станции имеет правительственные награды. Более двадцати лет отдала она строительству города и станции.

Весной 1979 года руководители подразделений собрались на очередное оперативное совещание у начальника стройки. Как-то тихо и скромно в кабинет вошла женщина и? смутившись от любопытных взглядов мужчин, села. Геннадий Середа представил ее: "Валентина Николаевна Мазеина, начальник СМУ-5, прошу любить и жаловать!" - и оперативка продолжилась. Так начались трудовые будни Валентины Мазеиной в отделочном СМУ-5. Она не была новичком в строительстве, к нам приехала с Мангышлака. Трудовая биография В.Мазеиной была тернистой: от лаборанта до начальника лаборатории, от главного инженера до директора завода, и наконец - начальник СМУ. Эта должность нелегка, особенно для женщины. План, качество, сдача объектов в срок. Женский коллектив отделочниц добавлял проблем: у каждой - своя судьба, радости и печали, многим надо было помочь, поддержать в трудную минуту. Геннадий Середа, руководитель требовательный и крутой, скидок для Валентины Николаевны, как для женщины, не делал. А ей расписываться в беспомощности не позволял характер.

Работать приходилось много. А ведь была семья - муж и трое детей, которым нужны забота и внимание, и они не были обделены этим.

Начальник СМУ-5 Валентина Мазеина с бригадой военных строителей

В. Мазеина - смелая женщина. Наверное, поэтому она так и осталась единственной женщиной на посту начальника СМУ. И вспоминаются строки Некрасова, как будто про нее написанные:

По будням не любит безделья,
Зато нам ее не узнать,
Как сгонит улыбка веселья
С лица трудовую печать
Такого сердечного смеха
И песни, и пляски такой
За деньги не купишь...

Вот такие они, наши женщины!

В предыдущем выпуске нашей страницы мы рассказали о замечательных женщинах-строителях - штукатурах, крановщице, каменщице, диспетчере, начальнике СМУ. Они работали непосредственно на стройке, ни в чем не отставали от мужчин и заслужили почет и уважение. Кого, как не их, поздравлять в Международный женский день!

Но ведь и множество других профессий, где традиционно преобладает женский труд, были точно так же необходимы для успешного выполнения главной задачи, ради которой мы здесь собрались: строительства АЭС и города. Медицина, торговля и общепит, школы и детские сады, культура и быт - многие сотни женщин работали в этих сферах. Кроме профессиональных умений, они вкладывали в свой труд доброту, эмоциональность, заботливость. Их вклад в общее дело так же весом. Они лечили, кормили, учили, воспитывали, развлекали. Они обеспечивали нормальную, полноценную жизнь. А еще они любили свою работу и отдавали ей себя полностью. Запасы тепла в женской душе неисчерпаемы. Так вернем всем нашим женщинам хотя бы малую толику этого тепла, сказав самые искренние слова благодарности в женский праздник.

Сегодня мы хотим коротко рассказать о женщинах, широко известных в городе. Их, конечно, гораздо больше, и для каждой из них не эюалко отдать и целую страниц газеты, но хочется именно в праздник напомнить об их большом труде.

Наш первый рассказ о Татьяне Семеновой (1937 -1994 гг.).

Счастливый случай свел вместе в строившемся городе акробатов-тренеров Сергея Альбридзио и Виктора Калинина из Краснодара и директора детской спортивной школы из Степногорска Татьяну Семенову.

 Татьяна Семенова

Не будем перечислять многочисленные достижения наших акробатов, которых уже третий десяток лет тренирует прекрасный, дружный, высокопрофессиональный коллектив спортшколы, - они всем известны. Лучше вспомним те организационные хлопоты, которые в течение 16 лет несла на своих плечах Татьяна Анатольевна. Первые тренировки с детьми проводились в воинской части, но уже в 1978 году стараниями Т.Семеновой была открыта ДЮСШ на базе средней школы N1. Занимались в расположенном в подвале спортивном зале, точнее зальчике, и в рекреации. Энтузиасты во главе с Татьяной нашли и уговорили руководителей стройки приобрести надувной спортивный зал. Строили его во время субботников и в свободные от работы часы сами спортсмены, их родители и тренеры. Но из-за неправильного подключения освещения и пневмонасосов в первый же день эксплуатации возник пожар. Пришлось собрать всю силу духа и... начать все сначала. Из тамбура выкроили заплату на выгоревшую часть надувной оболочки, сами заклеили. Тамбур приспособили деревянный. Восстановили оборудование и инвентарь. В 1980 году спортшкола перешла в надувной зал. Нелегко было тренировать юных акробатов при перепадах сезонных температур в зале от минус пяти до плюс пятидесяти градусов. За четыре года там подготовили 7 мастеров спорта, 11 кандидатов и три сотни разрядников.

Гимнасты на демонстрации...

Оказалось, что в проекте города спортшкола не предусмотрена. Вот когда начались подлинные хождения по мукам! Т.Семеновой пришлось преодолеть не один барьер бюрократизма, равнодушия, централизованного планирования. Но Татьяна Анатольевна умела привлекать союзников. Получив отказ в одном месте, она открывала другую дверь, поехала в Москву. И добилась! В 1985 году спортивная школа переселилась в новое здание, в котором полностью расцвели таланты наших тренеров и спортсменов.

Школа акробатики Висагинаса...

Во многом это стало возможным благодаря настойчивости и целеустремленности волевой женщины - Татьяны Семеновой. Мы не видели ее слез - мы видели ее победную улыбку. Она рано ушла от нас, но город помнит ее.

Чеслава Пимпене 25 лет назад работала преподавателем музыки в Дукштасской средней школе. На школьных вечерах и в дружеской компании звучали ее аккордеон и красивый голос, выводя то задушевные мотивы старинных литовских песен, то темпераментные современные мелодии... Строители ИАЭС привозили с собой детей, в том числе и учившихся ранее в музыкальных школах. Да и малыши подрастали. Поэтому при первой возможности в классах и в зале все той же первой средней школы п. Снечкус открылась и музыкальная школа, директором которой назначили Чеславу. Пришлось формировать коллектив преподавателей, требования к их профессионализму были высокими. Рос город, увеличивалось и число детей, желающих заниматься музыкой. Настойчивость и упорство Чеславы Пимпене, помощь К.Захарова и Э.Круминиса дали результаты - распахнула двери музыкальная школа. Появилась возможность ввести новые специальности в дополнение к фортепиано и аккордеону - баян, гитару, флейту, саксофон и др. Благодаря опытным преподавателям, собравшимся в музыкальной школе, наши дети становятся лауреатами даже международных конкурсов, выбирают музыку в качестве своей профессии.

"Было нелегко начинать, хотя и сейчас, в это сложное для всех время, не меньше трудностей. Но уже есть на кого опереться, возможностей стало больше. Школа - это мое любимое детище, прикипела я к ней.

 Музыкальная школа в Висагинасе ...  2016 год...

Да и коллектив у нас замечательный, дружный, работоспособный, даже можно сказать - талантливый", -так тепло и сердечно рассказывает Чеслава. Красив человек не только внешне, но еще более - когда красота эта идет изнутри, от  сердца. Так можно сказать о Чеславе Пимпене.

Профессия медика судьбой назначена для женщины. А уж если медик да лечит женщин... Галина Ивановна Царевская - первый гинеколог в нашем городе. 1 сентября 1977 г. в доме по Космосо, 6 открылась амбулатория от Игналинской больницы. Три врача: В.Кулинич - терапевт, Н.Боброва - педиатр и Г.Царевская - акушер-гинеколог, которая работала и в Дукштасской больничке. Тогда у нее на учете было около 100 беременных в Снечкусе и 155 - в Дукштасе (ведь там был огромный поселок строителей). В Игналине в то время четыре гинеколога наблюдали за 55 будущими мамами. Вот, по сути дела, и вся специфика сразу ясна. Ближайший родильный дом - в Игналине. Машина "скорой помощи" появилась не сразу, да и то поначалу одна. Так что случалось порой и мужу Г.Царевской на своем автомобиле доставлять в Игналину рожениц. А 31 декабря 1977 года вбегает к ней водитель "скорой" и сообщает, что в общежитии рожает женщина и довезти ее до роддома уже не успеть. Приняла ребенка прямо в комнате общежития. Зато и радость какая была, когда он благополучно опробовал свой голосок!

Стройка - это механизмы и транспорт, станочные и монтажные работы, а значит, возможны травмы. Да и в быту их немало.

Первый хирург в нашем городе - тоже женщина, Валентина Томашкова. С твердым характером, Уверенная в себе, большой специалист своего дела, эта хрупкая женщина творила чудеса. Однажды потребовалось срочно оперировать резаную рану ноги с повреждением сухожилия. Операционной тогда еще не было, больница ютилась во временном помещении. Томашкова укладывает пострадавшую на кушетку и, стоя на коленях, сшивает сухожилие в течение трех с половиной часов. Операция прошла успешно, молодая женщина сохранила не только ногу, но и красивую походку, она и сейчас, через много лет, прекрасно танцует. А сколько таких неожиданных операций на счету Валентины Томашковой, когда работать приходилось в сложных условиях, при нехватке или отсутствии нужного оборудования и инструментов... Хирурги с таким опытом - "золотой запас" нашей нищающей медицины.

Молодежь всегда находит время для отдыха и развлечений. Для молодежного города это было очень актуально и важно. Поэтому находкой для строительства оказалась Каролина Семеней, приехавшая в город в 1977 году. Средний возраст горожан тогда был 26 лет. Люди хотели не только работать, но и жить интересно, насыщенно, ярко. Нужны вечера отдыха, художественная самодеятельность, смотры, слеты и многое другое. И просто танцы нужны, и как можно чаще.

Энергичная и неугомонная Каролина Петровна оказалась на своем месте в роли директора клуба строителей, который сначала размещался в тесном подвале дома по Вильтес, 2. Кружки самодеятельности занимались в любом подходящем помещении: эстрадный оркестр играл в подвале, хор пел в школе (все в той же первой!), кто-то собирался в "красных уголках" общежитий, а вечера и концерты проходили то в столовой, то в открывшемся кинотеатре. За всем нужно

проследить, организовать, найти руководителей, обеспечивать и контролировать их работу, сочинять сценарии, и еще, и еще - до бесконечности. Профессиональные, государственные, городские праздники один за другим радовали горожан. Для Каролины Семеней и ее немногочисленного коллектива - это хлопоты, заботы, нервы. И только потом, когда все благополучно в очередной раз завершалось - можно было позволить себе вздохнуть с облегчением и... начать готовиться к следующему мероприятию. А уж сколько всякой аппаратуры, костюмов, реквизита перетаскано на своих плечах - не сосчитать.

В 1986 году на берегу озера открылся ДК "Banga", с тех пор коллектив работает там. Директорствует там все та же Каролина Петровна.

Характер человека формируется в молодости и не слишком меняется с годами. Это утверждение можно непосредственно отнести к Татьяне Бобровой и Людмиле Мартыновой, Обе они живут и работают в нашем городе более 25 лет, входят в когорту первостроителей. Уже в те годы они отличались творческой энергией, общественным темпераментом и гражданской активностью. И когда судьба привела их в журналистику, эти качества проявились в полной мере.

Их совместное детище - газета "В каждый дом" - стала подарком для жителей Висагинаса, особенно для малообеспеченных. Это хорошая, а часто и единственная возможность быть в курсе городской жизни. Л.Мартынова поддержала проект воспоминаний первостроителей и одна из первых приняла в нем участие.

 В Снечкусе и Висагинасе выходили различные еженедельные газеты...

Была первостроителем и Светлана Шадченева.

Она работала с молодежью, участвовала в организации конкурсов профессионального мастерства, молодежных слетов, спортивно-патриотических мероприятий. "Помню один из слетов, рассказывает Светлана. Прибыли к месту сбора в полном составе: строители, монтажники, водители, электрики. Под дождем разбили в лесу лагерь, развели дымные костры, чтобы приготовить ужин. Под дождем пели, танцевали - унывать здесь не принято. А наутро проходили соревнования. Было холодно, сыро. Участники состязались на раскисшей от дождя поляне. Ни один не спасовал, не уехал домой. И наградой для нас стало яркое   солнце. В результате наша команда стала победителем этих республиканских соревнований. Конечно, радость молодых строителей не знала границ". В этом постоянном круговороте молодежной жизни закалялся характер Светланы Шадченевой. Уже много лет она  возглавляет Дом детского творчества, объединивший в своих кружках, студии, клубах и школах более тысячи детей и подростков, прославленный достижениями своих питомцев.

Милые женщины! Все, кто разделил свою судьбу, свою молодость с судьбой нашего молодого города с первых лет его существования, все, кто достойно продолжает традиции первостроителей, - с праздником вас, будьте счастливы!

СЛОВА "НЕТ" ЗДЕСЬ НЕ ЗНАЛИ

В декабре 1975 года я уезжала в далекую, загадочную Литву посмотреть, куда же мой муж Владимир Иванович Карчанов получил новое назначение. У нас на Урале стоял сорокаградусный мороз. Провожали меня женщины, чьи мужья также были в Литве, - Ольга Амелина и Валентина Фетисова.

Комиссия осматривает площадку под будущую БСИ  

Вильнюс встретил моросящим дождем, что крайне удивило меня. Сойдя с трапа самолета, я увидела мужа и стоящих рядом с ним Юрия Емельяновича Амелина, Василия Фетисова и незнакомого мне тогда Ивана Федоровича Павленко. Приехали мы в гостиницу ИАЭС на ул. Вайро. Мужчины долго расспрашивали меня о своих семьях.

На следующий день мы поехали на "газике" начальника ОКСа Ивана Ивановича Шестакова в Дукштас. Я не отрывала глаз от окна, местная природа заворожила меня своей красотой. Погода была явно не декабрьская, скорее осенняя.

И вот показался Дукштас, железнодорожная станция, где стоял грохот от загоняемых в тупик вагонов, прибывавших на строительство с различными грузами. Проехали переезд, слева от дороги увидела строящийся палаточный городок для военных строителей, а впереди, справа, среди нескольких вагончиков - двухэтажное белое здание - Западное управление строительства. Машина остановилась на площадке у "белого дома", и муж повел меня в свое жилище - вагончик, где стояло четыре кровати, рядом с ними - по тумбочке, стол - в общем, была спартанская обстановка.

Оставив вещи, мы пошли к административному зданию, здесь Владимир Иванович познакомил меня со стоящими на крыльце Виктором Коломийцем и главным инженером стройки Вадимом Михайловичем Багрянским. Дабы не отвлекать мужа от ответственной работы, Вадим Михайлович предложил свою машину, чтобы водитель показал мне окрестности. Мы побывали в Зарасай, Утяне и Даугавпилсе. Радовало глаз обилие озер, костелов, красивые усадьбы.

Назавтра муж выкроил время и показал мне площадку будущего города, строившегося на берегу красивого озера. А размах строительной площадки будущей станции вообще поразил. "Это какой же гигант вырастет здесь!" - подумала я. И захотелось скорее перебраться сюда, принять участие в таком большом деле.

Уезжала из Литвы с самыми теплыми впечатлениями и радужными надеждами. Вернувшись домой, поделилась увиденным с друзьями. И мы стали собираться в дорогу.

Был март, когда мы приехали в Литву, теперь она встретила снегом и небольшой пургой. Женщины как-то с недоверием смотрели на меня, считая, что я преувеличила, рассказав про бесснежный декабрь. Мужья нас привезли не в вагончики, а в жилой двухэтажный дом, стоявший на берегу озера Диснай. Здесь уже жили две семьи - гл. инженера В.М.Багрянского и будущего начальника СМУ-1 М.М.Багрянского. Присоединились еще три семьи -Амелиных, Фетисовых, Карчановых. Все получили по комнате, кухня - общая. На кухне мы готовили, ждали мужей с работы, а они всегда возвращались поздно. Ужинали все вместе, мужчины обсуждали дела прошедшего дня, шутили, пели под гитару. Нам повезло, это жилье нам временно любезно предоставил директор Дукштасского хозяйства Ионас Пранович Ионушка. В другой половине дома жил бригадир этого хозяйства с семьей, у них мы брали свежее, вкусное молоко. Заядлый рыбак Василий Фетисов ловил для нас рыбу в озере. Мужья наши на работу ездили сами, а за нами приезжал небольшой автобус. Дорогой мы любовались яблоневыми садами Дукштасского хозяйства. Часто видели изящных косуль, порой по 10 - 12 сразу...

Я хочу подробнее рассказать о своем муже и о замечательном коллективе, которым он руководил. Владимир Иванович Карчанов прибыл на строительство в сентябре 1975 года, сразу же возглавил работу по устройству дорог - артерий стройки. А 20 октября приказом по ЗУСу было учреждено первое специализированное строительно-монтажное управление N4, начальником его и был назначен В.И.Карчанов. Базировалось СМУ-4 на площадке Пионерной базы. Контора размещалась в одном из "савеловских" домиков, за ней находились три барака, в которых жили сотрудники с семьями. Рядом стоял вагончик начальника субподрядного участка треста "Гидромонтаж" Лунина. Стройка постоянно пополнялась новыми кадрами, и в СМУ прибывали все новые специалисты, в основном молодежь.

Работа полностью захватила Владимира Ивановича, хоть он и не   был новичком в этой сфере, приходилось трудно. В кратчайшие сроки предстояло решить десятки технических и организационных вопросов.

Дороги - это самое главное. В конце октября было начато строительство железнодорожной ветки от Дукштаса до БСИ. Автодороги прокладывали сразу в трех направлениях. Начали со строительства магистрали от Пионерной базы в сторону БСИ и основной площадки. Котлован под первый энергоблок готовило также СМУ-4.

Закончив основную дорогу до БСИ, начали прокладывать дорогу на город, в устройстве которой помогали субподрядчики Зарасайского дорожного управления (начальник Нарбутас). А пока на городскую площадку добирались от Зарасайской трассы по лесной дороге, через железнодорожный переезд.

По сей день ходят легенды о непролазной грязи того времени, о том, как вязли в ней люди, техника, как огромные трактора проваливались в болото. Да, так это и было.

 Генплан станции на островке суши...

Открывая ширь неба, падают деревья, обнажается черная в синих прожилках земля. Хрипят насосы, выкачивая болотную воду. Вот так рождались новые дороги. Да и дожди не давали покоя. Чтобы вода не скапливалась на проложенной трассе, устраивали специальные водоотводы, иначе весь труд насмарку. Прокладывали дорогу через пруды, в которых хозяйство, руководимое И.Ионушкой, разводило карпов. Уже был проложен этот участок дороги, а назавтра увидели, что дороги нет - вся под водой. Пришлось начинать все сначала. Тогда же стали сооружать одну из главных городских магистралей - ливневой коллектор, огромный канал, который проходит ныне по улицам Партизану, Космосо и Висагино, котлованы под первые три жилых дома и канализационные выпуски от домов до первого колодца.

Помнится, как старались благоустроить двор первых сдаваемых домов (по Космосо, 6, 8 и по Вильтес, 2). Сделали из камня круговое рельефное ограждение, защитив сосны, растущие в центре двора. Выложили мозаичную дорожку вокруг. Этот лесок и сегодня радует глаз своей чистотой. Делали все с большой любовью, зная, что это - для себя.

 Двор по улице Космосо 6,8

Строили объекты БСИ: ПОК, склады УПТК, гараж УМиАТ и др.

Работники УМиАТ (Управление механизации и автомобильного транспорта)...

Была еще одна задача у этого СМУ - строить объекты сельского хозяйства. Сколько было сделано для окрестных районов! Как похорошел Дукштас, где и удобств-то в домах не было, как расцвела Игналина... Построили в Дукштасе детский сад, школу, две котельные, жилые дома, в Игналине - жилые дома, больницу, школу, котельные, водонапорную башню, в Римше - столовую, котельную, механические мастерские и зерносклад в д. Бенюнай. В Швянченисе реконструировали молокозавод, построили фабрику по переработке лекарственных трав, в Пабраде - больницу, в Казитишкес - жилые дома, свинокомплекс, в Видишкес - мехмастерские и столовую. Вот таков спектр объектов СМУ-4.

Оглядываясь назад, понимаешь, какой славный путь прошел этот коллектив. Слова "нет" здесь не знали. "Надо! В срок!" - таков был девиз СМУ.

В коллективе каждый с большой ответственностью относился к своей работе. Умели не только с полной отдачей трудиться, но и так же отдыхать: организовывали лодочные походы, поездки в театр, на концерты.

История СМУ богата своими традициями, примерами искренней дружбы. Работники всегда были вместе, и в горе и в радости. На праздниках раскрывались таланты: строители пели, плясали, сочиняли стихи, ставили целые спектакли. В 1977 году отпраздновали рождение первого ребенка. У Василия и Зои Тремасовых родился сын Максим, а нареченным отцом стал Владимир Иванович Карчанов.

Тремасов Василий Михайлович ССМУ-4, заместитель главного инженера (1976-1991)... на заднем плане - железнодорожный переезд в Дукштасе – единственная «ниточка» соединяющая Пионерную базу со строительством ИАЭС в первое время...

 И первую свадьбу сыграли в конторе.

Во всех своих начинаниях Владимир Иванович опирался на поддержку коллектива, своих помощников -Александра Анищенко, Анатолия Шушко, Константина Титишова, Олега Забелина, Василия Тремасова, Виктора Кушниренко, Евгения Гусева, Александра Сафронова, Ромаса Савичюса, Григория Яроцкого, Александра Гастиловича, Анатолия Хоменко, Татьяны Москаль. Крепкой опорой по ведению всех финансовых, плановых, сметных и бухгалтерских дел были грамотные, принципиальные асы своего дела - Лидия Кукаева, Вера Прохорова, Альбина Павлова. Нельзя не вспомнить бессменного диспетчера СМУ Галину Кузину, снабженца Чеславу Будревич - от их четкой и слаженной работы зависела бесперебойная, плодотворная деятельность производственных участков СМУ. А какие славные, самоотверженные ребята трудились в этом СМУ! Плотник-бетонщик Иван Ковальков - его бригада прокладывала дорогу на ИАЭС; отлично зарекомендовали себя бригады Сергея Жукова, Василия Галкина, Михаила Калинина, Владимира Илгач и др. Единственной женщиной-каменщиком в СМУ и на строительстве была Раиса Залеснене. Трудолюбивая, ответственная, она не отставала от мужчин.

О своих сотрудниках и рабочих Владимир Иванович говорил тепло, с большим уважением. Он знал нужды каждой семьи и всем старался помочь: решал вопросы с квартирой, устройством ребенка в детское учреждение, даже жен с мужьями мирил.

Рука об руку с вольнонаемными рабочими трудились на объектах СМУ военные строители и младший командный состав воинской части (командир полка Ю.П.Чирков). Юрий Петрович болел душой за каждого военного строителя, старался обеспечить здоровые условия на производстве и в быту, внимательно относился к критике или претензиям в адрес своих подчиненных. Вспоминаю такой эпизод. В один из четвергов (это был день техники безопасности на стройке) при проверке состояния ТБ на одном из объектов за допущенные нарушения были предъявлены претензии не только прорабу участка, но и командиру роты военных строителей, работавших на этом объекте. Юрий Петрович, находившийся неподалеку, услышав, как последнего отчитывают, махом перепрыгнул через траншею (тем самым нарушив правило ТБ) и поспешил узнать, в чем дело. Этот энергичный, требовательный командир не отсиживался в кабинете, постоянно находился на производстве, принимая самое активное участие в решении сложных задач, поставленных перед СМУ-4.

Так совместными усилиями делали общее дело.

ТРАДИЦИЯ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

26 лет назад, 9 мая 1976 года, мы, работники Западного управления строительства, собрались на воинском кладбище почтить память солдат, павших в боях в районе г. Дукштаса. Позже это захоронение было облагорожено, на мемориальной стене появились новые плиты с именами погибших, приведена в порядок площадка, разбиты цветочные клумбы. Эта почетная миссия выпала СМУ-4 (начальник В. Карчанов), а выполняли работу военные строители воинской части, которой командовал Юрий Чирков.

С тех пор стало традицией собираться в День Победы или в канун его в этом дорогом для всех месте.

Нынче 7 мая клуб строителей устроил встречу воспитанников Висагинского отделения организации "Дети всей Литвы" с ветеранами второй мировой войны. На встречу были приглашены Константин Артемьевич Нестеренко и Василий Игнатьевич Калбунов. До места добрались автобусом, который любезно предоставил нам Василий Строкун.

Дети впервые посетили воинское кладбище. Да и о войне они мало что знают. Ребята торжественно возложили цветы к обелискам и к памятнику Неизвестному солдату. Ю.Чирков рассказал о страшных боях, которые происходили в районе г. Дукштаса в июле 1944 г. Дети узнали, что здесь в братской могиле захоронено более 120 бойцов.

К.Нестеренко с 16 лет партизанил в бригаде Героя Советского Союза генерала Лабонка. Далее - Западный фронт и - до Берлина. В.Калбунов тоже еще мальчишкой начал свою службу в армии, воевал на Западном фронте. Интересен был рассказ о значимости наград, полученных за боевые заслуги. Дети внимательно их рассматривали, задавали вопросы. В конце встречи все вместе посадили цветы, а затем сфотографировались у памятника Неизвестному солдату.

С большим удовлетворением хочется отметить, что жители Дукштаса и местные власти чтут память павших, досматривают и ухаживают за воинским кладбищем, содержат его в достойном виде.

С массой впечатлений мы выехали на берег озера Дукштас, где за праздничным столом дети благодарили и организаторов встречи, и наших дорогих ветеранов; желали им здоровья и долголетия.

ЗДЕСЬ С РАНГАМИ НЕ СЧИТАЛИСЬ

Ночью накануне 1 сентября 1977 года возле почти готового здания первой очереди школы гремел оркестр военных строителей. В школе и возле нее кипела работа. В классах отделочники собирали последние шкафы, подгоняли двери. А снаружи торопились закончить благоустройство территории. В сверхплановую смену вышли все - от рабочих до руководителей стройки. Главный инженер УМа Владимир Киричко управлял подъемным краном, подавая бетонные поребрики и ступени. А укладывал их на место "стропальщик" - начальник стройки Геннадий Середа. Укладкой тротуарной плитки руководил "бригадир" - начальник СМУ-2 Владимир Денисов. Рядом каменщики ставили подпорные стенки из кирпича, военные строители укладывали дерн на откосы. Здесь с рангами не считались и не до ТБ было. Я только успевала подносить горячий кофе, который поддерживал силы уставших людей.

На рассвете все было готово. Кто-то  наводил последний блеск - подметал площадку для митинга. Те, кто проработал ночь внутри школы, выйдя на улицу, не верили своим глазам.

А потом был митинг: вручение ключа первому директору Виктору Фролову, первый звонок. У нас появилась своя школа. Какой это был праздник!

ЗДЕСЬ КОГДА-ТО КИПЕЛА ЖИЗНЬ,,.

Еще в прошлом году наш клуб строителей завязал тесные связи с второклассниками из школы "Аteities", которые участвовали в программе "Наш город". Дети просто покорили всех своей осведомленностью о начале и ходе строительства города. Рассказали, кто из строителей принимал участие в закладке камня - символа будущего города, даже вспомнили такую подробность: начальник стройки Геннадий Середа бросил под камень монетку на удачу.

Камень... первые выпускники...

В новом учебном году мы продолжили нашу дружбу с этими любознательными ребятишками и решили поведать им, как все было с самого-самого начала.

И вот в один из теплых, солнечных сентябрьских дней мы отправились на Пионерную базу. Странное чувство чего-то утраченного охватывает при виде этого места. Подъезжаем к "Белому дому", где с 1975 года располагалось Западное управление строительства. Тогда это был настоящий боевой штаб, где ежедневно проходили бурные оперативки. Теперь картина просто жуткая: крыша провалилась, на месте окон и дверей зияют черные проемы. Кругом все поросло бурьяном. Рядом разрушенное здание первого, временного, деревообрабатывающего цеха.

Я привела ребят к тому месту, где стоял первый вагончик-магазин и где еще сохранился фундамент водокачки, откуда брали ржавую воду. Напротив, за бетонным забором, - сейчас густой кустарник, и одиноко возвышаются тополя, посаженные в те далекие времена. Здесь был высажен первый десант военных строителей, разместились солдаты в наскоро смонтированных брезентовых палатках с двухъярусными кроватями. В палатках же были оборудованы столовая и красный уголок. Дети, слушая наш рассказ, никак не могли представить, как можно было зимой жить в брезентовых палатках.

Вспоминаю этих ребят, военных строителей, с какой-то материнской жалостью, какие же это были трудные, нечеловеческие условия для них. Но таковы издержки большой стройки.

Тишину этого заброшенного уголка изредка нарушает гул автомашин на сохранившейся с тех времен и действующей до сих пор автозаправочной станции. За ней было непроходимое болото. Такое место было выделено для жилого поселка и временной базы стройиндустрии. Сотни кубометров грунта сбросили в это болото, чтобы можно было начать монтаж савеловских домиков. Как радовались мы каждому такому домику, а они росли, как грибы. Ведь каждый день прибывали на стройку люди, и жилья требовалось все больше и больше. Когда-то здесь кипела жизнь, звенели детские голоса, звучали песни, ревели машины и механизмы. Сейчас все заросло густым кустарником и травой, еще виднеется лишь бетонная площадка, с которой развозили автобусами строителей по объектам. Чудом сохранилась первая столовая.

Через дорогу, также среди зарослей, видны здания ремонтных боксов УМа, УАТа, на одном из которых осталась надпись "1975 год".

Так свежо все это в памяти, кажется, это было совсем недавно! Когда подъехали к месту, где располагались контора первого на стройке строительно-монтажного управления - СМУ-4 - и его жилой поселок, учительница ребят Валентина Виноградова, также начинавшая свою трудовую деятельность на стройке, долго искала место, где стоял барак, в котором она жила с семьей.

На площадке УПТК, когда-то принимавшей вагонами строительные материалы, сохранились кирпичный и ангарный склады и до сих пор стоят поржавевшие два козловых и один башенный краны.

Дети с интересом слушали наш рассказ о жизни первостроителеи, задавали много вопросов. С грустью и тяжестью на душе уезжала я с нашей Пионерной базы. Уж очень напоминала она мне одинокое заброшенное кладбище.

14 октября 2003 года исполнилось 70 лет одному из первопроходцев Висагинаса - Александру Чемакину.

ТО, ЧТО СДЕЛАНО ЕГО РУКАМИ, СДЕЛАНО НА СОВЕСТЬ

Как-то в один из сентябрьских дней раздался звонок по домофону. Спросив, кто это, я услышала: "Измайлов". Конечно же, я с радостью встретила нашего дядю Сашу, знаменитого столяра, мастерством которого некогда гордилась стройка.

Александра Ильича привело ко мне дело: передать заявление в совет клуба строителей. Высокий, по-спортивному одетый Александр выглядел моложе своих 78 лет.

Войдя в квартиру, Измайлов с каким-то особым интересом попросил разрешения пройти по комнатам. Внимательно осматривал пол, отодвигал ковры, с усилием нажимал на паркет. "Не скрипит, не разошелся?" Наконец меня осенило: "Так это он свою работу проверяет!". "Вручную каждую досочку укладывали. Вот теперь вижу: хорошо сработано! Более двадцати лет паркет простоял, а как будто только что уложили", - как бы сам с собою разговаривал старый мастер. В прихожей внимательно осмотрел стены, провел ладонью и опять как бы про себя проговорил: "Шпон-то ореховый, утюгом его разглаживали". Было видно, что бывший строитель испытывает чувство гордости за свою работу.

22 июля 1975 года к нам на стройку прибыла в полном составе целая рабочая династия. Более трехсот лет в семье Измайловых профессия столяра переходила из поколения в поколение. А на нашу стройку Измайловы прибыли из Сибири, со строительной площадки "Сибакадемстроя".

"Поезд замедлил ход. Наконец, звякнула последняя стрелка, и вагоны остановились у пустынного перрона перед маленьким скромным вокзальчиком", вспоминает Александр Ильич свой приезд на станцию Дукштас. Как и все первые строители, семья получила для жилья вагончик на Пионерной базе, впоследствии перебрались в савеловский домик.

...У одной из готовящихся к сдаче пятиэтажек притулился голубой вагончик бытовки. Хозяева - бригада столяров СМУ-5, возглавляемая Александром Измайловым. Дружный коллектив славился своим мастерством. В бытовке на видном месте красовалась Почетная грамота, присвоенная бригаде как победительнице в конкурсе на лучшего по профессии среди коллективов ЗУС.

В столярном деле немало своих сложностей и секретов, требующих особых знаний и сноровки. Хотя, на поверхностный взгляд, казалось бы, что тут сложного: навесить двери, вставить рамы, застеклить их, настелить половую рейку, закрепить плинтуса... Но вот простой пример. Поступили на объект фанерованные двери. Часто подгонять их к дверному проему приходилось на месте. Рубанком фанерованное изделие не возьмешь. Осторожно устраняют дефект мастера высокого класса. Только им доверял эту работу бригадир. В коллективе выросли, приобрели высокую квалификацию столяры Владимир Крумплевский, Виктор Панин, Степан Ефимов, Леонид Аронов, который впоследствии принял от Измайлова бригадирство. Эти люди и сейчас трудятся в строительных организациях города.

За плечами Измайлова не только славный трудовой, но и не менее яркий боевой путь. Попал он на фронт в 1944 году 19-летним пареньком, участвовал в боевых операциях в составе 1-го и 2-го Украинских фронтов в качестве командира стрелкового взвода. Награжден орденом Отечественной войны I степени, многими медалями.

  Александр Ильич Измайлов...  Чехословакия. г Прага 1945 год.

Вот такая биография у скромного труженика, первостроителя, а ныне пенсионера Александра Ильича Измайлова.

...Любит прогуляться по улицам родного города Иван Григорьевич Пазынич, полюбоваться жилыми массивами, прекрасной лесной зоной, посидеть на берегу озера, поразмышлять о прожитых годах...

"МЕТОД ПАЗЫНИЧА"

 Иван Григорьевич Пазыныч

Семнадцатилетним пареньком он закончил техническое училище, приобрел специальность котельщика. Но неожиданно решил сменить профессию, стать сварщиком. Урывками, самостоятельно освоил новую профессию. Аттестационный экзамен сдал на отлично, ему сразу присвоили 5 разряд.

После службы в армии работал на стройках Министерства среднего машиностроения, где совершенствовал свое мастерство, достиг 7 разряда. Работал на пуске сложных объектов Челябинска, Краснокаменска, Шевченко. Заканчивалась одна командировка, направляли в другую. По распоряжению главного управления в этом регионе была создана бригада высококвалифицированных электросварщиков. Им поручались самые ответственные, сложные по техническим условиям работы.

К тому времени Иван Григорьевич был женат, и его верная супруга ездила с мужем в его долгие командировки. И, наконец, как будто определились с местом жительства в Краснокаменске, в Приаргуньском управлении строительства, получили квартиру, дочки в школу пошли. Но поступило распоряжение направить электросварщика Пазынича на этот раз в Западное управление строительства. И снова на колесах с востока на запад. Документы были уже у начальника ЗУС Геннадия Максимовича Середы.

Направили на основную площадку на строительство главного корпуса I энергоблока бригадиром электросварщиков. Это был 1978 год. С кадрами было трудно, Пазынич подбирал их сам в учебном комбинате и среди военных строителей. Сформировал бригаду, учил, прививал любовь к профессии. Ежегодно обучал по 10-15 человек. По-отечески относился к своим подопечным, особенно из числа военных строителей, заботился об их быте. Стремился, чтобы в бригаде осваивали смежные профессии, сам, показав пример, приобрел профессию монтажника.

Бригада И.Пазынича занималась сборкой несъемной металлической опалубки, которая, словно панцирем, "обшивает" тело атомного богатыря. Щиты металлической опалубки везли с завода-изготовителя из Сибири, а на месте, на сборочной площадке, их собирали в карты площадью до 80 квадратных метров. На некоторых сварочных швах встречались термические трещины. Ликвидировать этот технологический брак могли только сварщики высокой квалификации. В бригаде таких было немало, это Иван Алейников, Витаутас Акрамавичюс, а корифеем среди них – сам бригадир. Выполненные их руками сварочные соединения были безупречны. Но опытный сварщик, творчески подходившей к своему делу, И.Пазынич задумал изменить способ монтажа опалубки.

 Монтируются блочные щиты несъемной металлической опалубки...

Все основательно продумав, Иван Григорьевич отправился к главному инженеру СМУ Алексею Нагайцеву со своим предложением проводить более дешевую, простую и более качественную опалубку на месте. Из обычного листового металла сваривать карты и монтировать их на армокаркасы. Решили попробовать. Подобрали металл, выполнили пробную карту. Получилось. И качество заметно улучшилось: стены стали аккуратнее, ровнее, при этом не уступали по прочности. Показали главному инженеру ЗУС В.Багрянскому. Выслушав А.Нагайцева, ознакомившись с новшеством, Вадим Михайлович, конечно, задал перца главному инженеру СМУ за своевольничание, но заинтересовался предложением Пазынича. И, в конце концов, одобрил его. Освоение этого новшества на стройке принесло значительную экономию времени и средств.

Новый метод не остался без внимания и среди высоких руководителей главного управления, находившихся в то время на площадке ИАЭС, "На площадку сборки опалубки начальник стройки Г.Середа пришел с комиссией ГУ, среди членов которой был и главный инженер управления. Увидев новый метод в действии, он поинтересовался, чье это предложение, и Середа показал на меня. Главный инженер ГУ подошел ко мне, протянул руку, тепло поблагодарил", - вспоминает Иван Григорьевич. С тех пор этот метод сборки опалубки так и стали называть - "метод Пазынича".

 Вот так... едем на отдаленный объект...

...А работа на объекте кипела. Снопы искр вылетали из-под электрода, направляемого рукой одного из лучших сварщиков СМУ Ивана Пазынича. Бывал бригадир и вспыльчив, и резок в суждениях, что, кстати, сам признавал. Но - исключительно по отношению к недостаткам, как к своим, так и к чужим. Как-то пришли на объект гости, смотрят, удивляются размаху стройки. А бригадир, укоризненно покачав головой, вдруг показывает им на плакат по технике безопасности. Гости почувствовали себя неловко, поняли свою промашку: зашли на объект без защитных касок. Соблюдению техники безопасности в бригаде уделялось особое внимание, поэтому и несчастных случаев здесь практически не было.

"В горячий предпусковой период не знал выходных, привык к такой жизни, горел на работе, иначе жить не мог, уж такая была закалка", - вспоминает Иван Григорьевич.

Имя Пазынича постоянно называлось в числе передовиков на собраниях, слетах, в наградах и поощрениях не было недостатка, в том числе и за рационализаторские предложения. Ему было присвоено звание "Лучший рационализатор строительства". За свой самоотверженный труд Иван Григорьевич награжден Орденом трудовой славы Ш степени, Орденом трудового Красного Знамени, ему присвоено почетное звание "Заслуженный строитель Литовской ССР".

Не удивительно и то, что сам тогдашний министр Средмаша Ефим Павлович Славский лично знал Ивана Григорьевича и здоровался с лучшим бригадиром сварщиков за руку.

  Министр (председатель госкомитета) среднего машиностроения СССР Славский Е.П. и Президент Академии наук СССР в 1975—1986 гг. Алекесандров А.П.

Геннадий Максимович Середа

 Геннадий Максимович Середа

«Уазик» мотался по широко раскинувшейся стройке, петляя между вздыбленными курганами комковатой, смерзшейся земли. Сидевший рядом с водителем солидного вида мужчина с внимательным взглядом карих, чуть прищуренных глаз из-под нависших над ними рыжеватых бровей, то и дело давал команду водителю: «Останови здесь».

Выходил из машины, неторопливо шел по территории строящегося объекта, молча, не перебивая, слушал объяснения сопровождающего его главного инженера Вадима Михайловича Багрянского, изредка задавая вопросы. Осматривал все внимательно. Поднимался по шатким настилам на этажи, с интересом наблюдая за действиями монтажников. Черным глянцем отливающий хром тщательно начищенных сапог и кожаной куртки говорили о том, что начальник строительства - человек аккуратный, не терпящий небрежности.

Понравился Середе главный инженер строительства Вадим Багрянский. Корректный, вежливый. Четкими, скупыми фразами он рассказал о положении на стройке. Вводя в курс текущих дел, говорил только о главном. На вопросы отвечал не спеша, обстоятельно. Не пытался, отметил про себя Геннадий Максимович, что-либо приукрасить, затушевать. Наблюдательность, которую он развил в себе, как руководитель, помогала ему зачастую быстро оценивать деловые качества окружающих людей. Вот и в этот раз было достаточно короткого общения с главным инженером, чтобы с удовлетворением сказать себе: «Сработаемся».

На стройке все отмечали в Середе бесхитростность, объективность в оценке, прямодушие, объективность в оценке любого факта. На оперативках он не краснобайстововал, говорил четко, словно обрубая каждую фразу, ясно выражал мысли. Если случалось критиковать, заранее запасался вескими аргументами, и никто не мог упрекнуть его в необъективности. «Крут, - говорили о Середе, - но справедлив».

Он был внимателен к людям, жил их заботами и интересами, служил примером единства слова и дела. К бригадирам обращался по имени-отчеству, зная каждого. Принимал сам участие в подборе кадров. Умел заметить молодых талантливых специалистов, доверял им сложные задания, смело выдвигал их на руководящие должности. Геннадий Максимович прибыл на строительство ИАЭС из «Сибакадемстроя», где прошел хорошую школу руководителя у начальника «Сибакадемстроя» Николая Маркеловича Иванова.

Чуждый всякого рода консерватизму, Геннадий Максимович обладал широтой кругозора, присущей людям творческого склада, хорошо понимающим стратегию времени. Значительные силы направил в первую очередь на строительство дорог. Дороги помогли строить город и ИАЭС рекордными темпами.

Каждый день неутомимый «уазик» начальника стройки разматывает многокилометровые ленты дорог между объектами почти равностороннего треугольника: Дукштас - АЭС - город. Не позаботься строители вовремя о надежных дорогах, этот треугольник вполне мог бы стать «бермудским» для техники, конструкций и материалов.

 Главное для строительства – это хорошие дороги...  ССМУ-4 прокладывают первые дороги...

Интересные идеи подавал главный инженер, грамотный специалист в строительстве. Г.М.Середа, по достоинству оценивая смелые инженерные решения, давал добро на их реализацию. ЗУС скоро вырос в мощную строительную организацию, с мощной строительной базой.

  Первоначальная структура строительных организаций ИАЭС

В начале строительства была нехватка квалифицированных специалистов, часто приходилось обращаться к руководству Главка, помогали соседи сосновоборцы. Опыт, накопленный ленинградцами, использовался и на строительстве ИАЭС. Стройке в Литве помогали почти 500 предприятий из разных республик, краев и областей страны.

Но это не говорит о том, что первостроителям ЗУСа были созданы «райские» условия. Темпы строительства, увеличение численности работающих создавали все новые и новые проблемы, но руководители ЗУС, используя свои знания и опыт, успешно их решали.

На любом производстве, а на строительстве особенно, нужна крепкая трудовая дисциплина. «Работать под началом Середы было одновременно легко и трудно, - вспоминает В.Денисов. - Легко потому, что начальник стройки не сковывал инициативу, а напротив, всячески поощрял смелые начинания, если видел их перспективность. Он нетерпимо относился к виновникам срыва сроков сдачи объектов».

В стиле и характере работы Геннадия Максимовича много дерзновенного, смелого. Его рабочий день был насыщен до предела. На строгом учете была каждая минута. «Человека характеризует то, насколько ответственно он относится к порученному делу,» - не раз подчеркивал Середа. Начальник строительства не терпел разгильдяйства, бесхозяйственности. На одном из сдаточных домов ждали,  когда привезут половые лаги. Прораб Р.Савичюс насколько раз звонил по телефону, но в трубке слышались короткие гудки. Но тут в прорабку заглянул бригадир и крикнул: «Привезли». Савичюс вышел из вагончика, направился к двум грузовикам, из которых рабочие выгружали лаги. Вкусно пахнущие смолой, они контрастным светлым пятном выделялись среди строительного мусора, липких бугров   взрыхленной, обильно смоченной дождями земли. «Надо срочно сложить их куда-нибудь под навес, - подумал прораб и тут же увидел въехавшую на объект машину начальника стройки. Через минуту тот грузной походной, перешагивая через груды битого кирпича, подходил к дому. Взглянув на хмурое лицо прибывшего, прораб насторожился.

Неизвестный прораб...

Мысленно прикидывал: что же ему не понравилось? А голос Середы уже гремел: «Не стройплощадка у тебя, прораб, а мусорная свалка. Лаги в грязь покидал, кирпич рассыпан, панели сложены как попало. Порядок навести не можешь или не хочешь?» Влетело и начальнику СМУ, появившемуся «не вовремя». Неделя понадобилась, чтобы привести все в порядок. По складу характера Савичюс был в общем-то человек дисциплинированный. На любом объекте, где приходилось работать, всегда был порядок. Предшественник оставил объект в таком виде, что сам черт ногу сломит.

Середа не оставил этот инцидент без внимания, разбор был и на оперативном совещании.

Рабочая неделя Геннадия Максимовича начиналась с селекторного совещания. К его рабочему столу стекалась информация со всех служб управления. Ни одно селекторное совещание не проходило без того, чтобы Середа лишний раз не напомнил руководителям о порядке, согласованности в деятельности многочисленных звеньев управления, о дисциплине и выполнении решений.

На вопрос, не жалеет ли он об избранном пути, Геннадий Максимович отвечал: «Безусловно, нет. Не знаю профессии увлекательнее, чем профессия созидателя.»

Мемориальная доска посвящена  Середе Геннадию Максимовичу... в 56 лет его сердце не выдержит такого темпа (работать на "полную катушку") и остановится…

 На стройке сложилось мнение о Середе как специалисте творческого склада, талантливом организаторе производства и грамотном руководителе.

Полковник Белокуров

«.. .Примером трудового энтузиазма военных строителей служила воинская часть, где командовал офицер, полковник В.П.Белокуров.»

(«Славные традиции», книга о стройбате, под редакцией генерал-лейтенанта И.Ф. Камышана)

С большой теплотой вспоминают сослуживцы о своем первом командире Викторе Павловиче Белокурове. Это был человек интеллектуальный, хорошо и грамотно владеющий своим делом, он был тактичным, справедливым и заботливым командиром. Он с уважением относился как к офицерам, так и к солдатам, и поэтому его уважали, любили, молодежь называла его «батей». Виктор Павлович никогда не повышал голоса.

Одним из первых командиров военных строителей, приехавших на строительство ИАЭС, был полковник В.П.Белокуров. «Работа на литовской земле с 1973 по 1978 год на строительстве объектов ИАЭС, города оставила в памяти свой неизгладимый след», - из воспоминаний Виктора Павловича.

Первый командир был примером для своих сослуживцев, всегда подтянутый, корректный, этот интеллигентнейший человек производил особое впечатление на окружающих. Он как-то сразу вошел в коллектив Западного управления строительства.

 Литва 1976г. Место под фундамент игналинской АЭС. Начальник строительства Середа Г.М., Захаров К.И. , Багрянский В. М., Амелин Ю.Е., полковник Белокуров В. П.

Нелегко в первые годы проходила жизнь военных строителей, были перебои с энергоснабжением, отоплением, жили в палатках, неустроенный быт, непривычный климат для ребят из среднеазиатских республик, и, наконец, строительство ИАЭС и города. Задача командира - поддержание здорового настроения - была далеко не простой. Только опираясь на своих помощников - офицерский состав, добивался он намеченных целей.

Наиболее памятным из первых лет службы на строительстве в Литве была коренная ломка, если можно так выразиться, представлений местного населения о военных строителях. Что греха таить, к ним местные жители относились с большой настороженностью и недоверием. Приходилось укреплять взаимное доверие. Командир В.П. Белокуров лично выезжал много раз в колхозы, совхозы и школы Игналинского и Зарасайского районов и разъяснял людям цели и задачи ИАЭС. Особенно улучшился психологический климат в округе, когда военные строители стали помогать колхозам и совхозам в уборке урожая, когда строили сельхозобъекты, школы, детские сады и жилые дома, прокладывали дороги по району.

Благодаря своей редкой коммуникабельности, полковник Белокуров нашел общий язык с местным руководством. «Знакомство и сотрудничество со специалистами Каунасского проектного института, с руководством района и республики, их доброжелательность при решении вопросов строительства и заселения военных строителей оставили добрые воспоминания», - говорит Виктор Павлович.

Много проблем было с обучением военных солдат, призывались в ряды военных строителей в большинстве своем не имеющие профессии, из сельских местностей, из аулов и кишлаков. Здесь из хлопкороба, хлебороба, пастуха надо было сделать каменщика, бетонщика, штукатура и др. На первых порах обучение проводилось в полку. Особенно трудно было, если ребята не знали русского языка. Тогда создавались классы, где наскоро обучали и русскому языку.

Трудно было молодым ребятам, особенно прибывшим из теплого, сухого климата. Моросящий дождь, пронзительный ветер, да и отрыв от дома, родных сказывались и на настроении ребят. С ними надо было особенно внимательно заниматься, не позволять им падать духом. К внимательности, чуткости в воспитательной    работе призывал командир своих офицеров.

Командир и после рабочего дня не уходил к себе, не поговорив с офицерами, не зайдя в жилые палатки, от его внимания не ускользал ни один случай какого-то небрежного обращения к солдату как со стороны младшего командного, так и офицерского звена.

Большой заботой командира было, чтобы военные строители попадали в бригады с опытными, кадровыми бригадирами, чтобы к ним были назначены наставники. Ведь молодой солдат должен не просто работать, а работать с энтузиазмом, знанием своего дела. Большую роль в практическом обучении сыграл опыт создания смешанных бригад из вольнонаемного состава и военных строителей, проведение общих собраний, где рассматривались перспективы предстоящей работы, разбирались ошибки. И, конечно, становлению молодежи во многом помог опыт кадровых строителей, монтажников, механизаторов.

Виктор Павлович по-отечески тепло заботился о своих подчиненных, старался разнообразить суровую жизнь ребят, знакомил их с интересными людьми из местных жителей, с историей Литвы.

Рассматривая фотографии, восстанавливаешь в памяти события тех  далеких  времен. Вот на плацу полковник Белокуров принимает рапорт от дежурного по части, чуть поодаль от него стоит высокий, еще довольно стройный пожилой человек. Другой снимок: на трибуне командир и рядом вновь этот человек. Это как     раз тот первый «абориген»,  с которым познакомились ребята на первых этапах своей жизни в Литве. Егор Людвигович Русяцкас был частым гостем у ребят. Решалось сразу несколько задач: и связь поколений, и знакомство с историей Литвы, ее народа.

Много интересного узнали ребята из биографии Егора Людвиговича. Родился он в 1900 году, пережил несколько этапов становления Литвы. С 13 лет батрачил, во время первой мировой войны попал в Псковскую губернию. В 1919 г. в результате эвакуации попал в Омскую область, где работал на селе. В 1938 г. был осужден НКВД по доносу, как сын фабриканта в буржуазной Литве. Впоследствии реабилитирован. После возвращения на родину, в Зарасайский район, с 1946 г. работал зав. хозяйством кооператива по совместной обработке земли в Смальвесской волости. Участвовал в создании первых колхозов в Литве. Находясь на пенсии, Егор Людвигович активно участвовал в общественной жизни края. Особенно интересны были его рассказы о Дукштасском и Швянченском районах. Егор Людвигович вместе с ребятами посещал воинские кладбища, отдавая дань памяти  погибшим. Рядом с этим добрым пожилым человеком, в задушевной беседе ребята как-то отогревались, расслаблялись, забывая обо всех неприятностях.

Умел Виктор Павлович не только требовать от солдат соблюдения строгой воинской дисциплины, но и давал им в минуты отдыха расслабиться, отвлечься от трудностей и сложностей обстановки. Кроме военных занятий и работы на стройке  военные строители с особым энтузиазмом ездили в подшефные колхозы, совхозы на уборку урожая. «Я был удивлен, когда ко мне подошел щуплый паренек и на ломаном русском языке попросил посадить его на комбайн, говоря, что на родине, в Казахстане, он работал на нем. С разрешения командира роты паренек сел за штурвал комбайна. Сколько радости и гордости было в его глазах», - вспоминает бывший директор совхоза «Кимбартишкес» Мечисловас Русяцкас, сын Егора Людвиговича. На уборке картофеля ребята любили запекать в золе картошку и запивать ее вкусным литовским молоком, привезенным на поле в бидонах с фермы. А какое удовольствие было - после трудового дня помыться в колхозной баньке, ведь своей еще не было, мылись по договоренности в колхозных или совхозных банях первое время.

Большой вклад в общий труд строителей, работающих на ИАЭС, городе, сельхозобъектах, внесли военные строители части, где командовал В.П. Белокуров. Добрый след оставили военные строители в Литве. Они были участниками создания уникального гиганта ИАЭС, мощные агрегаты которой превращают воду озера Друкшяй в пар, а потом в электроэнергию, так необходимую людям. Военные строители участвовали в возведении города, подарили его жителям тысячи квадратных метров жилья.

«Труд строителей романтичен и суров. То, что создается их разумом и руками, становится достоянием многих поколений людей, украшает жизнь на земле. Я с большим уважением отношусь к литовскому народу. И особенно к жителям г. Висагинаса», - это слова из письма находящегося на пенсии Виктора Павловича Белокурова, который живет в Сосновом Бору.

Владимир ЦЫПКИН

 НИКТО НЕ ЖАЛОВАЛСЯ И НЕ НЫЛ

Я хочу написать о водителях, без которых не обходится ни одно строительство. Приехал я в Дукштас как раз на новый, 1976, год, встретили меня хорошо. Поселился в пятнадцатом домике на пионерной базе, этот савеловский домик так и назывался "дом автомобилистов".

 Жители савеловских домиков на пионерной базе...

Там жили только что назначенный начальником Управления автотранспорта (УАТ) прибывший из Свердловска А.Ф. Бовкуненко, его заместитель полковник Ю.И. Дульцев, Женя Зубов, тоже свердловчанин. Мы с Игорем Башкировым приехали из Красноярска. Некоторых из них уже нет, но в нашей памяти они живы до сих пор...

Первые автомашины пригнали из Соснового Бора. В то время автоколонной командовали Виктор Журавлев и Йонас Гайдамавичюс, хорошие молодые ребята, первые автомобилисты строительства. С 1976 года началось становление УАТа. В первую очередь запустили бензозаправку, до того машины заправлялись в садоводческом хозяйстве у Ионушки, а порой и ведрами прямо из бензовоза.

Первая АЗС на Пионерной базе...

 Министерство не жалело автомашин для нашей стройки, почти ежемесячно мы отправляли людей за новыми автомобилями в Москву, Минск, Кременчуг и другие города. Первая площадка, построенная на пионерной базе для стоянки автомашин, была под открытым небом. Сами строили временные мастерские, склады, диспетчерскую. Зимой подогревали воду в примитивных баках, форсунками с открытым огнем. Никто не жаловался и не ныл.

Наши водители доставляли продукты для прибывающих рабочих и военных строителей. За хлебом ездили в Даугавпилс, остальное везли из Каунаса, Вильнюса и других городов Литвы. Строителей ежедневно привозили автобусами из Даугавпилса, Утяны, Игналины, Швенчениса, Зарасай, Браслава, Лынтуп и других мест. В общем, где жили работающие на стройке люди, оттуда мы их и забирали, а вечером развозили по домам. Автобусов не хватало, поэтому военных строителей доставляли на объекты на так называемых ПП - пассажирских прицепах, которые в народе грубо, но метко окрестили "скотовозами", так как комфортностью они не отличались.

Пассажирский полуприцеп ПП-1М Томского авторемонтного завода.

Впрочем, маршруты у них чаще всего были короткими. Пассажирскими перевозками в то время командовал приехавший из Ташкента Фахрутдинов.

По мере развития строительства возникали новые проблемы и у автомобилистов. Когда копали котлован под фундамент первого блока, самосвальный парк и техника были переведены прямо на основную площадку, так как дорог от пионерной базы и БСИ к основной площадке еще не было и грузы доставлялись только через Шашкес. Когда начали бетонировать фундамент первого блока, шел снег, который оседал в арматурных каркасах, и представитель заказчика запретил бетонирование. Срочно изыскали реактивный двигатель, установили на "КРАЗ": поток горячего воздуха растапливал снег, и бетонирование продолжалось беспрерывно! Этой же техникой убирали снежные заносы на автодорогах, которых к тому времени становилось все больше.

Потребовалось доставлять из Даугавпилса на основную площадку фермы длиной 24 метра, и наши умельцы изготовили такой "фермовоз". Наши инженеры придумали и площадку для перевозки панелей несъемной опалубки размером 6x12 метров. Особенно хочется отметить бригаду панелевозов, возглавляемую Михаилом Рагинскасом, он бессменно с 1975 года и до конца строительства занимался перевозкой изделий крупнопанельного домостроения. Откуда только их не возили: из Каунаса, Вильнюса, Клайпеды. Ребята всюду успевали и еще занимались комплектацией каждого дома, при их участии построены все панельные дома нашего города. Куда бы их ни посылали, они в этот же день возвращались обратно, ни на минуту не задерживая монтаж строящегося дома.

Трудно поверить, но в то время ацетилен мы возили из Ленинграда, кислород - из Калининграда, и это при огромном объеме газосварочных работ! Насколько я помню, никаких жалоб от водителей, несмотря на их нелегкий труд, не было. Все работали искренне, отдавая себя строительству нашего города и ИАЭС. Не могу не вспомнить с уважением и руководителей УАТа, знающих свое дело людей. Это Б.Лилякин - зам. начальника УАТа, Б.Спасский - главный инженер, А.Шиленков и Я.Гольдфарб - начальники автобаз.

ОСНОВНАЯ ПРОФЕССИЯ ВОЕННЫХ СТРОИТЕЛЕЙ - ПЛОТНИК-БЕТОНЩИК

 Дина Титишова

Дина Титишова

Мне  хочется  написать  о контингенте работников, составлявшем на стройке большинство, - о военных строителях. Этим юношам, призванным служить Родине, пришлось выполнять самую непривлекательную, низкоквалифицированную, в основном ручную, работу.

За два года службы им необходимо было освоить курс молодого бойца, приобрести профессию и на 100 процентов выполнять ежедневное задание. Основной профессией среди военных строителей была профессия плотника-бетонщика. Как говорили на стройке, "Бери больше, бросай дальше!". Кому же приходилось этим заниматься? - Хрупким, маленьким, нередко не совсем здоровым юношам - кого еще брали в стройбат. Призванные чаще всего из Средней Азии, они с трудом привыкали к влажному климату, к службе, новым условиям жизни. Были проблемы и из-за непривычной пищи. Чтобы кормить ребят получше, в полках заводили теплицы и свинарники. А ведь если даже не брать в расчет религиозные запреты - для большинства среднеазиатов и кавказцев свинина кажется несъедобной. Как-то привыкали.

  Плотники – бетонщики за работой...

Жили наши воины сначала в палатках, все "удобства" на улице. До строящихся объектов - далеко. А возили ребят, помните, как? Чудо-машины окрестили "скотовозами". И сновали эти машины круглые сутки по одному маршруту "полк - объект", привозя и увозя военных строителей, а с ними и их командиров. Всем доставалось.

А в СМУ были свои трудности: нужно выполнить план и сдать объекты в срок. План давали на общее количество работающих, включая стройбатовцев.

Для того чтобы улучшить бытовые условия и сократить время пребывания в пути военных строителей, и было организовано СМУ-9 на ВСО. Коллективу предстояло возвести казармы, госпиталь, штабы полков, клубы, достроить начатые объекты.

Возглавил коллектив СМУ-9 Иван Константинович Шагов, прибывший из Красноярска-45.

Наше СМУ разместилось на ВСО в четвертушке савеловской секции. Коллектив подобрался в основном молодежный, пробовали свои силы в самостоятельной работе Татьяна Герасимова, Иван Констанский, Татьяна Левчук, Нина Москаленко. Участки возглавляли Михаил Вишняков и ныне покойный Михаил Илларионович Данилов. Прибыли к нам и молодые специалисты: супруги Лариса и Анатолий Есипенко, Леонид Швец. Но больше всех мне запомнился Махмуд Шарипов. Он закончил техникум и был направлен в наше СМУ работать мастером. "Мастэр" - так называли его военные строители, а мы - Махмудиком. Маленький, в огромных очках, он учился работать мастером, готовя к сдаче АТС с бригадой таких же "махмудиков". А наряды выписывал он просто замечательно: "Сделать козлики для столика", "Сложить дрова в кучечку по порядочку", "Очистка естественного снега от бревен диаметром..." и т.д.

Строили мы казармы, похожие на теплицы, зато быстро, и нашим военным строителям, а с ними и их командирам стало тепло и комфортно.

Жил коллектив одной семьей. Строили, соревновались, проводили конкурсы мастерства. А размещались все в той же "четвертушке" - сапожник без сапог!

На следующий, 1981-й, год СМУ-9 был увеличен план и дано почетное право начать строительство второго блока АЭС.

 Роется котлован для второго блока станции...

Наши бригады соревновались за право уложить первый куб бетона. На блоке работал участок М.Вишнякова, работа пошла, план выполнялся.

Но... через год сменилось руководство ЗУСа, и новая метла замела по-новому. Начальник ЗУСа, как кукушонок, выкидывающий птенцов из гнезда, стал избавляться от неугодных ему начальников СМУ, расформировывая коллективы. В новом году план нашего СМУ был пересмотрен, строительство блока забрали, а нам "подбросили" отделочный участок, а затем расформировали за невыполнение плана. "Птенец" был выпихнут, а на базе нашего СМУ было организовано СМУ-11, но и оно просуществовало недолго, второй "птенец" последовал за первым, и было создано МЗУ-12 с руководителем-варягом из СУС!

Много было построено на ВСО для военных строителей. По особому проекту был построен штаб полковника Мартиросяна - из красного кирпича, с пилястрами.

 Здание штаба ВСО-4 Мартиросяна К.А.

Строили солдаты с вольнонаемными наставниками. Сердце кровью обливается, когда я проезжаю мимо этого здания сегодня! А ведь это памятник прежде всего командиру, любимому всеми Камо Ашотовичу, его офицерам и всем военным строителям, которые построили не только это здание, но и многие объекты сельского хозяйства.

Останки бытового корпуса ВСО-4... 2010е годы...

Многие после службы оставались на стройке, а командиры, сняв форму, живут рядом с нами. Помните их труд. Был полк Юрия Чиркова. Управление военно-строительных частей возглавлял Владимир Голянкин, его замами были Константин Нестеренко, Дмитрий Щиголь. С ними мне пришлось работать. Спасибо им за то, что делили с нами нелегкий труд строителя.

И дай Бог, чтобы появился умный, честный молодой предприниматель, хозяин - как хотите его назовите, и нашел применение тем объектам с черными зеницами окон, чтобы прошлый труд строителей ожил и приносил радость всем живущим в нашем городе.

А ко всем молодым людям у меня просьба - посетите могилы ваших сверстников, погибших на стройке, их немало на кладбище. Помните, они погибли, строя наш город и атомную станцию.

ТАК МНОГО ПЕРЕЖИТО ВМЕСТЕ.

Татьяна Боброва

Можно сколько угодно твердить себе, что жизнь не вечна и конец неизбежен. Для каждого. Но, когда трагически обрывается жизнь человека, которого хорошо знал, с которым так много связано, всегда остается чувство растерянности и недоумения.

Нет больше Анатолия Васильевича Завьялова. Одним хорошим человеком на земле стало меньше. Он мог бы жить и жить, приносить окружающим радость. Ведь общаться с ним всегда было удовольствием. С ним было легко. Где бы он ни работал, люди неизменно проникались к нему симпатией и уважением.

 Анатолий Васильевич Завьялов

Его до сих пор считают своим умовцы, где он начинал работать, приехав на стройку, и сотрудники ЗУСа. С большим теплом и уважением отзываются о нем и сегодняшние сослуживцы. Но, наверное, лучше всего знали и больше всего любили его в нашей организации - Управлении энергоснабжения. Помнится, как он появился у нас в 1978 году. Подтянутый, элегантный, обаятельный. Это позже мы узнали о его необыкновенной тактичности, особом складе души. Он всегда находил время навестить в больнице своего сотрудника, похлопотать о квартире для другого, внимательно выслушать, посоветовать, помочь.

Это было время становления, а потом и расцвета строительной организации. Вспоминается непролазная грязь весенней распутицы, когда тонула даже техника. И вагончики, вагончики...

Изматывающие своей подготовкой конкурсы штукатуров. Первые высоковольтные линии, прокладываемые по лесам и болотам, «времянки» линий связи, котельная Пионерной базы, которая буквально давала жизнь строителям, освоение малой техники, бессонные ночи на основной площадке...УЭС всегда было одним из самых сложных подразделений строительства. Сколько было отдано ему душевных сил и здоровья!

Анатолию Васильевичу, мягкому, интеллигентному человеку, наверное, было очень тяжело приспосабливаться к суровой, порой грубой действительности огромной стройки. Тем удивительнее его способность всегда безукоризненно выглядеть, держаться с достоинством.

Но были не только будни. Были и праздники. И коллектив наш никогда уже не был таким дружным и сплоченным, как при А. Завьялове.

Наверное, это были самые незабываемые годы. Команды УЭСа участвовали во всех соревнованиях, конкурсах, смотрах. На весь ЗУС известны УЭСовские вечера, посвященные Дню энергетика.

Позже в организацию был назначен другой начальник. Узнав об этом, коллектив сразу как-то сник, осиротел.

Оценивая сегодня ту ситуацию, осознаешь, что мы виноваты перед Анатолием Васильевичем. Виноваты в том, что не сумели отстоять своего руководителя.

Конечно, были другие времена. Конечно, никого не спрашивали. Только этим не оправдаешься. И тем больнее сейчас, когда уже нет возможности сказать: «Простите нас, Анатолий Васильевич...»

Поздно. Поздно все. Уже не встретим его на улицах города, не будет возможности позвонить по телефону. В рабочем дневнике осталась запись: «Переговорить с Анатолием Васильевичем ...»

Р,8. Анатолий Васильевич был человеком жизнерадостным. И, наверное, ему не понравилась бы наша печаль и тоска. Может быть, он попрощался бы с нами, как когда-то В.Высоцкий, такими словами:

«...Вы помните меня всегда.

И этот день, такой паскудный,

И некролог, стандартно-нудный,

Пусть не тревожит вас зазря.

Цветы все ваши принимаю,

 И слезы для меня святы.

Лишь любопытных отвергаю

Не становитесь на цветы!»

ВЕРИЛИ, ЧТО ПОСТРОИМ.

Валерий ШИДЛОВ

 В моей трудовой книжке запись: «Принят на работу в Северное управление строительства в качестве плотника-бетонщика.» И дата: 3.12.1974 года.

Пришлось переквалифицироваться - требовались только работники строительных специальностей.

Помню, как буквально ожил маленький, сонный Дукштас. По утрам на работу спешили вереницы людей. Вместе со мной в том слякотном декабре устроились в СУС Владимир Крегер, Эдуард Важнайс, Альгис Девелис, Иван Афанасьев, Владимир Илгач, Леонид Гедрович, Чеслав Смулько, Бронислав Стельмах. Приняли нас всех на участок № 2 - единственный участок строительства. Не было тогда еще никаких СМУ. Впрочем, еще ничего не было. Только предстояло оборудовать перевалочную базу, которую стали называть Пионерной. В первый рабочий день мы начали с монтажа савеловских секций. Так назывались строительные вагончики. Потом в них разместились управление строительства, отдел кадров, жили строители. Тогда же, в первый день, мы с начальником познакомились. Подошел мужик в резиновых сапогах, как и мы, поинтересовался, как работается. Потом выяснилось, что это начальник строительства Геннадий Максимович Середа. Простой был, всегда среди строителей, в кабинетах мало сидел.

Потом мы разбивали площадку для транспортников, мостили территорию бетонными плитами, а они тонули в болоте.

Так начиналась стройка... Здесь разместится управление автотранспорта (УАТ).

Начали строительство дороги через Пионерную базу в сторону будущего строительства. Техники мало: всего несколько машин и старенький кран К-162. Позднее создали специализированное СМУ, которое и занималось дорогами. Возглавил его Владимир Иванович Карчанов. Появился отделочный участок, первыми здесь начали работать Ольга Костыгова, Кузьма Рыбаков, Мария Ринкевич.

И вот уже август 1975 года. Все собрались на митинг по закладке камня - символа будущего города. Среди леса расчищена поляна, подготовлено место для камня. Доставляли его с приключениями. В окрестностях нужного гиганта не нашлось. Отыскали на полях одного из ближайших колхозов. Выкупили. Но пока везли, он разбился на несколько осколков. Видно, уж совсем древний был. Один из этих «осколков» установлен сейчас на могиле неизвестных солдат. Пришлось искать второй камень. Этого красавца уже везли со всеми предосгорожностями. Доставили аккуратно.

Был теплый августовский день. Все радовались, верили, что сумеем, построим. Геннадий Максимович бросил деньги под камень. На удачу, на счастье!

А вокруг шумел лес. Ведь ГОРОДА еще не было. Сплошной сосновый бор, прекрасное озеро с чистой водой и огромное количество ягод, грибов, которых мы за обеденный перерыв набирали по целой корзине. Летело время, вот уже и сдача первых домов, первые новоселья и новоселы, а мы становились старожилами.

В 1976 году стройка наша приобрела самостоятельность: выделилась из состава Северного управления строительства и была названа «Западное управление строительства». В моей трудовой - об этом запись.

«01.01.1976 Уволен в порядке перевода в Западное управление строительства. Отдел кадров СУС.»

«01.01.1976 Принят в порядке перевода плотником-бетонщиком. Отдел кадров ЗУС.»

ЖИЛИ МЫ ЗАМЕЧАТЕЛЬНО...

Михаил Романовский

Михаил Романовский

В июле 1975 года мы с другом путешествовали - совершали этакое турне по Прибалтике. Побывали в Эстонии, Латвии. А разъезжая по Литве, услышали о начале крупного строительства.

Заинтересовались. Подъехали к Дукштасу. Увидели много вагончиков. В одном из них размещался отдел кадров. Разузнали, что требуются в основном механизаторы, строители. Друг мой вскоре устроился сюда на работу. Благо - специальность можно было получить быстро: отправляли на учебу, на курсы в Сосновый Бор.

Я поступил на работу в ЗУС в апреле 1976 года. Устроился плотником-бетонщиком. Сначала работал на строительстве нынешнего водозабора. Там мы и жили в вагончиках. Условия - самые походные. Не было даже воды. (Тут уж не до фотографий). Раз в неделю приезжала автолавка с продуктами. За хлебушком, если надо, ходили в ближайшую деревню Гайды. Можно было, конечно, ездить домой ежедневно (я родом из Белоруссии, г.Поставы), но тогда вставать надо было бы очень рано, а возвращаться - к ночи. Проще было жить на месте.

В 1977 году разобрали мы наполовину свой вагончик. Мебелишку прикрутили к стенам - так и ехали - шторки на ветру развевались. Перевезли жилье в строящийся поселок. На месте нынешних общежитий по Космосо большая площадка была занята под целый городок из вагончиков. Здесь жили томичи, челябинцы, красноярцы. Каждая группа - своей «колонией». Вот и мы пристроились рядом. Тут уж цивилизации побольше стало. Колодец выкопали. Вскоре в поселке построили первые магазины-павильоны (деревянные магазины за базарной площадью). Их открытие было настоящим событием. Кстати, я принимал участие в их строительстве, работал на возведении первых домов - общежитий, что по улице Фестивале.

А жили мы замечательно в том поселке. Соседи подобрались, как и мы, рыбаки заядлые - вместе на рыбалку ходили. Вечером разведем костерок около вагончиков, сидим, беседуем.

Каждая «колония» старалась по-своему оформить собственную территорию. Кто дорожки из плиток выкладывал, кто елочки сажал. По праздникам украшали: яркие гирлянды между строениями вешали, флажки разноцветные. На Новый год елки наряжали. Кстати, те, кто жил в общежитиях, нам завидовали. У нас было просторно, весело, дружно, и главное – сами себе хозяева.

Конечно, хватало и трудностей, но о них вспоминаешь с улыбкой, а доброе и хорошее  -  с ощущением чего-то потерянного. Сегодня наши дома - по сути, та же территория, только все по-другому. И как соседей-то звать - не всегда знаешь...

С работой отдела рабочего снабжения - ОРСа - все мы сталкивались ежедневно, часто ругали, редко хвалили. Это и понятно: в очередях хорошие манеры забываются быстро. Но только прочитав воспоминания бессменного начальника ОРСа Виктора Степановича КОЛОМИЙЦА, создавшего торговую индустрию нашего городка с нуля, понимаешь, каких трудов стоило все то, что мы мимоходом поругивали, какая часть айсберга скрывалась под водой, как много сделано для того, чтобы мы каждый день могли купить продукты, могли заскочить в кафе на чашечку кофе с пирожными, купить одежду и обувь, обставить мебелью все 10 тысяч квартир. Круглосуточно работали огромные столовые, обеспечивая горячей пищей ночные смены.

Теперь обо всем этом можно только вспоминать. Изобилие торговых предприятий и товаров в них стало привычным. Но разве мы стали от этого счастливее?

  "ЛИХА БЕДА НАЧАЛО"

  Виктор Коломиец

Виктор Коломиец

Спустя более чем четверть века я с благодарностью вспоминаю людей, с которыми мне довелось трудиться и выполнять задачи, поставленные перед нами. Чтобы построить атомный гигант, нужно было создать вспомогательные предприятия, в том числе торговли и общественного питания. Не все было гладко, бывало всякое, и люди были всякие, но основной костяк "первопроходцев" выдержал и выстоял.

Я приехал в Литву в сентябре 1975 года с группой специалистов ГлавУРСа Минсредмаша для решения вопросов обеспечения работников начинающейся стройки. Нам было дано задание "накормить, одеть, обуть". Изучив обстановку, мы поняли, что местные предприятия торговли и общепита не справятся с таким объемом работы. Решили срочно открыть временные магазины, получить передвижные пункты питания, строить стационарную столовую, склады-ангары, овощехранилища. Чтобы иметь какую-то основу, решили открыть отделение от ОРСа Ленинградской АЭС. Мы всей группой выехали в Сосновый Бор, договорились, что многие товары на первых порах будем получать там. Но снабжение скоропортящимися продуктами надо было организовать в министерствах Литвы и Латвии.

17 октября 1975 года я прибыл на постоянное место работы. В Совмине и министерствах Литвы согласовали вопрос обеспечения отдельными группами товаров, а в Латвии получили разрешение на поставку с даугавпилсских баз и предприятий хлеба, мяса, рыбы, молока.

Проехать на место будущего города и БСИ можно было только лесной дорогой, ее не зря окрестили в то время "дорогой жизни", другой ведь просто не было. В весеннюю и осеннюю распутицу по ней проходили только "МАЗы", "КРАЗы", скреперы, а более мелкий транспорт продвигаться не мог.

Помню, весной 1977 г. зам. начальника ГлавУРСа М.Лавренчук захотел осмотреть строительство базы ОРСа на БСИ. Не доезжая до подъема на гору, примерно у развилки дорог, наш "УАЗ-469" с ведущими передними и задними колесами так застрял, что пришлось нам с московским гостем добираться до базы пешком, надев резиновые сапоги - это была обувь, без которой тогда нечего было делать на объектах стройки.

4 ноября 1975 г. открыли первый продовольственный магазин в поселке строителей, в "савеловском" домике. Первыми продавцами стали жительницы Дукштаса Мелания Иванова и Ирена Бейнер. Одновременно смонтировали еще один домик, в котором в январе 1976 г. открылись овощной и промтоварный магазины, на два рабочих места каждый.

 Первый продовольственный магазин «Диснай» в поселке строителей в Дукштасе

Первыми продавцами промтоварного магазина были Мария Иванова и Анна Костенко.

 Работницы магазина «Диснай» в Дукштасе. 1981 год осень.   Преснякова В. , (?) Журомская Л. , Белоусова Л. , Журкина Л. , Лонь А. , Хомякова Е.

В начале 1976 г. развернулось строительство на всех площадках города, БСИ, военного городка в Шашкес. Большим тормозом стало отсутствие питания и обеспечения товарами первой необходимости. К этому времени мы получили передвижные пункты питания, подвели электроснабжение и 19 апреля 1976 года открыли первые "столовые" в городе и на БСИ. Первой заведующей (она же и повар) в городе была Ангелина Чеботарюнене. Пункт питания на 16 посадочных мест располагался примерно там, где сейчас находится стела с эмблемой города. Строители были очень довольны.

Пункт питания на 24 места на БСИ размещался в районе будущей котельной, где в то время велись земляные работы. Первой его заведующей была Валентина Клименко. Не обошлось без казусов. Виновато было все то же бездорожье. Машина, на БСИ со скоропортящимися - мясом, молоком, хлебом, "потерялась", пришлось готовить кашу на воде, заправлять растительным маслом и кормить этим блюдом первых посетителей. Народ и этому был рад, простил первый промах - кашу съели, приговаривая: "Первый блин комом" и "Лиха беда начало", звучали и прочие подходящие к случаю поговорки. Автомашину вытащили назавтра трактором.

Много забот было у наших специалистов - Н.П.Борисовой, Л. В. Судаковой, Е.П.Дорофеева, В.И.Колбунова, М.В.Ковтуна, Л.Г.Ананченко.

Коллектив ОРСа...

К июлю 1976 г. были почти готовы к сдаче стационарные столовая на 100 мест и магазин на 120 кв. м торговой площади в пос. Строителей. Но была задержка с монтажом оборудования, а главное, с поиском кадров. Местных квалифицированных работников для открытия магазина и столовой просто не было. И тогда в конце июля 1976 г. из Соснового Бора командировали к нам две группы выпускниц ГПТУ. Нашли мы пустующее здание школы километрах в 15 от Салакаса, там и жили почти месяц наши повара и продавцы, пока не открылось трехэтажное общежитие в пос. Строителей.

 Конкурс профессионального мастерства в ОРСе

В августе мы наконец открыли столовую и магазин. Директором столовой стал Евгений Дорофеев, а магазина - Любовь Ананченко. Ввели в эксплуатацию ангар на 400 кв. м, два картофелехранилища, на 150 т каждое. Мы временно получили облегчение, т.к. появилась возможность иметь запасы товаров, делать полуфабрикаты, доставлять горячую пищу на рабочие места строителей, принимать заказы на товары первой необходимости.

Временную столовую на основной строительной площадке АЭС открыли в январе 1977 года. Кухня была в вагончике, а "зал" - в брезентовой палатке. В этом "зале" в марте мы кормили большую группу руководителей Литвы и Минсредмаша во главе с министром Е.П.Славским. Пока гости осматривали площадку, где начали копать котлован под первый реактор, налетела туча, и за пять минут всех облепило мокрым снегом, люди превратились в снеговиков. Один из членов делегации сказал, что такое он видел только на Сахалине!

Первой заведующей столовой на основной площадке была Таисия Сушко.

В каких условиях работали, пока не построили дороги, свидетельствует такой пример. Строителей в Шашкес весной 1977 г. завозили в "командировку" на две недели, потом заменяли другими. Жили они, как и солдаты, в палатках. Продукты в столовую первые 10 дней доставляли на скрепере, а хлеб в воинскую часть через непролазную грязь на отрезке в полкилометра солдаты носили в мешках на плечах. И только когда этот участок выложили бетонными плитами, в Шашкес смогли пройти автомашины.

Число строителей бурно росло, недостаток столовых и магазинов оборачивался потерями рабочего времени. Получили 7 летних торговых павильонов, конструктивно доработали их, утеплили, пять штук смонтировали в городе, а два - на БСИ, для столовой. Городские же павильоны, в которых разместили магазины и столовую, до сих пор существуют на рынке в I мкр. Вот уж верно: нет ничего более постоянного, чем временные сооружения.

  Рабочая столовая и магазины…

Строители жили в радиусе 100 км, на дорогу многие тратили по нескольку часов в день. Люди справедливо жаловались, что ничего не успевают купить. Мы стали принимать заказы и доставлять товары на рабочие места.

  Дукштас, магазин - стол заказов  (?) , Стольникова Т, Редькина Г. , Никольская З. , Кошелева В. , (?) Стрелкова Н. , Яся

 На первых порах возникло много сложностей и неурядиц. Строители - народ мобильный, сегодня человек работает на одном объекте, а завтра - на другом. Многие руководители стали выделять свой автотранспорт и развозчиков-раздатчиков заказов. Позже крупные предприятия - УАТ, УМ, УПП, монтажный трест - оборудовали стационарные пункты приема и выдачи заказов на своих объектах. Таким образом мы компенсировали нехватку торговых предприятий.

Планирование торговой сети несколько раз пересматривалось, и только к 1980 г. в основном все было согласовано. То, что успели построить, работает до сих пор, хотя и принадлежит другим владельцам. Утрачены только  огромные  столовые  на БСИ и на основной  строительной площадке,  а также производственные мощности ОРСа.

Была построена уникальная по тому времени торговая база под единой крышей, размером примерно 200x300 метров, с крытым теплым дебаркадером, с двумя железнодорожными путями, куда свободно входил десяток вагонов с грузами. Складской комплекс был скомпонован так, что в нем разместились холодильник на 1600 т, овоще-фруктохранилище на 2000 т, картофелехранилище на 2000 т, цеха мясных и рыбных полуфабрикатов, переработки овощей, фасовочные цеха, промтоварный склад площадью в гектар, разнообразные службы механизации и многое другое.

Здание базы ОРСа на БСИ площадью 200 х 300 метров...

Все складские операции: разгрузка, хранение, переработка, погрузка, транспортировка до магазинов и столовых - были максимально механизированы. Использовался прогрессивный по тому времени контейнерный метод хранения и торговли. Инициатором этого метода во всесоюзном масштабе было Клайпедское управление торговли. Там мы и перенимали опыт. Первый магазин, который они оборудовали для нас своими спецконтейнерами, до последнего времени в память этого сотрудничества и назывался "Клайпеда".

Магазин «Клайпеда» в Снечкусе…

Но вернемся назад, в то время, когда численность жителей города, а также военных строителей, росла как на дрожжах, заставляя ОРС постоянно искать новые возможности удовлетворять потребности всех.

Особенно остро встал вопрос обеспечения стройки хлебом, молоком, мясом, рыбой и т.д., когда в 1978 г. нам постоянно стали отказывать в товарах в Даугавпилсе, ссылаясь на отсутствие свободных ресурсов и недостаточность производственных мощностей.

Слабые возможности мелких окрестных предприятий мы знали. Большие надежды были на Утяну, но там крупные пищевые предприятия только строились или находились в стадии пуска. Возить повседневные продукты из Вильнюса и Каунаса было непросто по нескольким причинам - из-за отсутствия охлаждающего транспорта, дальности расстояния, санитарных требований, дорожных условий и т.д. Зимой 1976 и 1977 гг. из-за заносов и гололедицы наши машины часто не могли своевременно попасть к поставщикам или вернуться обратно. К тому же многие продукты имеют срок реализации от 6 до 24 часов. Что можно было объяснить органам контроля, когда доставка занимала 8-12 часов и наутро продукция считалась просроченной и подлежала переработке или уничтожению?

Хлеб приходилось "по крохам" собирать с пекарен и хлебозаводов Дукштаса, Игналины, Видз, Молетай, Зарасай, Утяны, Вильнюса. Молокозаводы в райцентрах выпускали только разливное молоко и масло. Фасованной продукции почти не было. С благодарностью и глубоким уважением вспоминаю председателя "Литпотребсоюза" господина Янкаускаса, который с пониманием отнесся к нашим проблемам. Срочно реконструировали пекарню в Дукштасе, расширили сеть торговли и общепита в ближних населенных пунктах, увеличили выпуск фасованных молочных продуктов в Игналине и Швянченисе. Но только когда вступили в строй утянские заводы, мы почувствовали облегчение в получении мясо-молочных продуктов, пива и безалкогольных напитков.

 Альгирдас Бразаускас посетил новый хлебозавод

В Госплане Литвы предложили не строить у нас весь запроектированный комплекс собственных пищевых предприятий, а включиться в "разделение труда" в литовской пищевой промышленности, т.е. построить только хлебозавод на 65 т в сутки и молокозавод для фасованной продукции, причем снабжать продукцией и соседние районы. Главное же - нам предложили увеличить проектную площадь теплиц с 3 до 24 га и обеспечить выращенными на дешевой теплоэнергии овощами всю Восточную Литву, включая Вильнюс. Но, как известно, воплотить этот проект в жизнь не успели...

Работать в ОРСе было нелегко, текучесть кадров доходила до 10 проц. Неустроенный быт, круглосуточная работа крупных предприятий общепита, интенсивный труд в магазинах, т.к. их постоянно не хватало - строительство торговых предприятий отставало от строительства жилья, поэтому в магазинах были большие очереди.

Магазин «Хлеб-молоко» в народе – «Молочка». Коллектив магазина - Мурашко Т. Врублевская Т. Никольская З. Плотина А. Сагидулина Л. Стаканова М. Сухачёва С. Яшкова Л.

 Но в конце концов коллектив ОРСа перевалил за тысячу человек, став вторым в ЗУСе по численности посте УАТа. С задачами ОРС постоянно справлялся, и больших "проколов" не было. Мы делали свое дело, и старались делать его как можно лучше.

ЛИТОВСКИЙ ФЕНОМЕН

Зоя ШУПАЕВА

Широко отметив нынешний День города, мы в очередной раз отдали дань уважения и благодарности его создателям, как ныне здравствующим, так и уже ушедшим из жизни. Но одно имя, как нам кажется, было несправедливо забыто и не прозвучало ни на одном из мероприятий. Сегодня мы хотим хоть в какой-то мере исправить эту ошибку.

Борис Павлович Тарасов был человеком поистине влюбленным  в наш город и в его людей.

  Борис Павлович ТАРАСОВ

Многие годы своей жизни он посвятил тому, чтобы увековечить трудовой подвиг строителей атомной станции и города атомщиков. Он написал книгу, которую назвал "ЛИТОВСКИЙ ФЕНОМЕН". Скрупулезно, по крупице собирал он материал, работал с архивными документами, записывал воспоминания очевидцев. Его никто не просил об этом, никто не заставлял, никто не оплачивал его многочисленные поездки. Он это делал по велению души. 286-страничная рукопись содержит подробнейший, богатейший материал по истории возведения ИАЭС и ее города-спутника, охватывающий период с 1972 по 1984 год. Это фундаментальное исследование состоит из 8 глав и повествует о возникновении и развитии атомной энергетики в бывшем СССР и, в частности, реакторов РБМК, о том, как принималось решение о строительстве ИАЭС, как начинался ЗУС... Здесь дана полная хронология событий, кадровых назначений и перемещений, приводятся сотни фамилий, даты ввода всех объектов, численный состав подразделений, количество жителей города по годам и возрастным категориям. Да что там, из этой книги можно даже узнать, сколько в тот или иной год было завезено в город и потреблено его жителями основных видов продуктов! Вся эта информация дана исключительно документированно.

В общем, слов нет, этот труд впечатляет. Жаль только, что он остался невостребованным. Вплоть до своей смерти Борис Павлович ходил по разным инстанциям, пытаясь найти поддержку в издании книги. Не нашел. Сегодня она так и существует в двух вариантах - сама рукопись и ее копия. Причем вдове Б.Тарасова, Анне Федоровне, по ее словам, неизвестно, где находится вторая рукопись, и она убедительно просит вернуть ее.

Понятно, что эта книга коммерческой ценности не имела бы. Ее ценность - в другом, в огромном фактографическом материале. Так, может, стоит сделать хотя бы электронную версию этой книги, сохранив для истории ценнейшие документы и проявив уважение к огромной работе, проделанной автором? А пока - глава из книги Б.Тарасова «Литовский феномен».

ГЛАВА VIII   ГОРОД ВИСАГИНАС

Жилое образование для ИАЭС - поселок Снечкус, позже преобразованный в город и переименованный в Висагинас, - запроектировали архитекторы из Ленинградского ВНИПИЭТа (проектно-конструкторское бюро №6). Руководил этим бюро на первом этапе проектирования города Виктор Федорович Акутин, а в последующее время - Борис Николаевич Локтев.

Ленинградские проектировщики имели за плечами колоссальный опыт проектирования подобных городов-спутников для крупных промышленных или научных объектов, связанных с атомной энергетикой. Достаточно назвать Новосибирский академгородок, Обнинск, Дубну, Шевченко, Навои, Сосновый Бор, Челябинск-65, Томск-7 и др. Архитектурные решения ряда этих городов были удостоены Государственной премии.

Рассказывает Б.Н. ЛОКТЕВ: "Сразу же, как только был готов генплан и проект застройки города, наша группа в составе трех человек повезла весь демонстрационный материал в Госстрой Литвы на согласование. И здесь мы столкнулись с глухим неприятием нашего проекта. Во всех кабинетах мы получали отказ, вообще не хотели даже ознакомиться с проектом. Дело в том, что, только что получив Ленинскую премию за жилой микрорайон Лаздинай в Вильнюсе, литовские архитекторы и представить себе не могли, что новый город на литовской земле будет проектировать кто-то другой, а не они.

Ничего не добившись, мы вынуждены были обратиться в Совет Министров Литвы и даже к его председателю. Оттуда последовал звонок в Госстрой, и двери его кабинетов сразу же открылись перед нами. Чиновники вдруг стали чрезвычайно доброжелательны, и рассмотрение проекта началось".

Впрочем, не все и дальше было гладко. В ходе  обсуждения проекта возник профессиональный спор, вызванный принципиальными расхождениями в подходах к вопросу застройки города.

Рассказывает один из авторов проекта В.В.Горбунов: "Нередко приходится слышать от отдельных местных жителей и особенно гостей из окрестных районных центров, что наш город не имеет души, теплоты, что плотное нагромождение кирпичных и панельных строений придает ему излишнюю урбанистичность, казенность, холодность, создает впечатление замкнутости жизненного пространства. Нет привычных глазу улиц, пересекающихся под прямым углом, одноэтажных домов с приусадебными участками и т. д.

В связи с этим необходимо пояснить, что перед зодчими в данном случае стояла нелегкая задача - как можно бережнее отнестись к окружающей природе и максимально сохранить нетронутыми лесные участки в черте города. На этом настаивали при рассмотрении проекта в Госстрое. Такая задача предполагала расстановку домов на большом расстоянии друг от друга, но тогда под застройку потребовалась бы гораздо большая территория, а кроме того, понадобились бы протяженные инженерные коммуникации, дороги, проезды, что вылилось бы в значительное удорожание строительства.

И тогда было найдено оригинальное решение - производить застройку отдельными небольшими дворами, обрамляя кусочки леса домами. Ансамбль каждого дворика при этом решается по-своему, не повторяя друг друга. Во дворах оставлены были только игровые детские площадки и малые хозяйственные постройки, а более крупные формы вынесены в специальные зоны, расположенные вблизи школ.

Висагинас (Снечкус)... вид сверху...

Другое обоснование именно такой, дворовой, застройки носит чисто архитектурный характер. Проектировщики считали, что новый населенный пункт, возводимый на литовской земле, должен иметь какие-то черты, приближающие его к традиционному облику прибалтийских городов с их плотной застройкой, наполненной богатой визуальной информацией. И в то же время это должен быть современный город, имеющий полный комплекс инфраструктуры, удобный для проживания,"

В конечном итоге в споре о принципиальном решении застройки города атомщиков победила идея ленинградских архитекторов. Однако отдельные объекты Висагинаса были спроектированы специализированными организациями Литвы. В их числе можно назвать первую школу, два детских сада в первом микрорайоне, ДГТ ("муравейник"). Больничный комплекс возведен по проекту архитекторов Каунасского института городского строительства.

  Детский сад в первом микрорайоне...

Застройка города началась в марте 1975 года с закладки жилого дома (сейчас дом №6 по ул. Космосо). 31 марта 1977 года были сданы первые три дома общей площадью 8400 кв. м.

ЭТО СЧАСТЛИВОЕ, НЕПОВТОРИМОЕ ВРЕМЯ

Инна НЕГОДА

Воспоминания молодого специалиста образца 1976 года

Прощание со студенческой жизнью 1 апреля 1976 года Аннушка (Анна Михайлова), Витька (Виталий Тарасов) и я (тогда еще И. Терентьева), уезжали из Ленинграда, получив распределение на строительство ИАЭС. После затянувшегося дружеского прощания пришлось бегом бежать от метро «Балтийская» до Варшавского вокзала. На этом отрезке провожавшие нас сокурсники (слишком тепло отметившие наши проводы) так отстали, что, заскочив в вагон, мы обнаружили, что мой чемодан и Витькин проигрыватель в чемоданчике еще где-то в пути между Балтийским и Варшавским вокзалами. За пару секунд до отправления наши «теплые» друзья, наконец, подоспели к поезду и уже на ходу закидывали в вагон наши вещички. Шел снег, и из заснеженного Питера поезд увозил нас в новую, взрослую жизнь.

Солнечный Дукштас

В распределении было записано: г. Дукштас. Ну, город и город. Мы думали, что знаем, какими бывают города. А вышли из поезда и остановились, как вкопанные. «А-а г-г-д-е же г-го-род?» - заикаясь спросил Витька (он всегда заикался, когда его охватывало волнение). Однако оцепенение прошло быстро - мы же ехали за романтикой, и после заснеженного Ленинграда Литва встретила нас таким ярким солнцем и чистым голубым небом, что уже через минуту Витька с удовольствием произнес название нашего нового места жительства: «Солнечный Дукштас». И потом долгие годы мы в своей компании иначе и не называли этот городок.

Такой Дукштас встречал первостроителей ИАЭС...

Начальник УМа

Оставив вещи на вокзале, мы узнали у местных жителей, где стройка, и направились в «Белый дом». (Да-да, нынешний «Белый дом» далеко не первый в истории города.) Все происходило очень быстро, без малейших проволочек. Нач. отдела кадров, взяв наши документы, позвонил «какому-то» Василию Григорьевичу, и, спустя минуты, в комнату стремительно вошел большой энергичный дядька. Окинув нас быстрым веселым взглядом, заговорил доброжелательно и одновременно начальственно. Он весь излучал, как это теперь принято говорить, «харизму». Так вот, харизма Епифанцева (старые строители, конечно, догадались, что речь идет именно о нем) - это харизма мужика и барина в одном флаконе. Он был начальник до мозга костей. Дядька нам понравился. Хотя потом-то мы от него нахлебались, но ощущение того, что это личность яркая, незаурядная, с тех пор и по сей день - неизменно. Не знаю, как он встречал других новых работников, но с нами - первыми молодыми специалистами Управления механизации ЗУСа - Епифанцев обстоятельно побеседовал. Я спросила: «Действительно ли ИАЭС будет самой мощной станцией в мире - 4 блока по 1500 МВт, как писали в газете «Правда»?» «А вы что, газете «Правда» не верите?» - ответил он вопросом на вопрос. (Да, в те времена сомневаться в информации главной газеты страны было почти крамолой, а вот, поди ж ты, как все вышло.) После ухода Епифанцева тут же дали «уазик», на котором отвезли нас сначала на вокзал за вещами, а потом по «домам». Нашим новым общежитием стал савеловский домик.

Савеловский домик

Савеловский домик для первостроителей - понятие, безусловно, культовое. Круче савеловского домика разве что первый колышек. Приступивший к работе одновременно с нами нач. участка сокрушался: «В Красноярске забил первый колышек, в Краснокаменске забил, а здесь - опоздал!» Савеловские домики - это верх демократии. Все - и начальники подразделений, и молодые ИТР, и рабочие - строители, механизаторы, монтажники - жили в одинаковых условиях. И этот простой быт (теперь мы можем важно говорить -«суровый») давал неповторимое чувство единения и, как ни странно, - равенства. По крайней мере, было ощущение, что все мы - одного замеса. Это потом начальство раньше рабочих и молодых ИТР получит квартиры, некоторые - с полами, отделанными «под Эрмитаж». Это потом появится отстраненность и даже высокомерие, за которое Епифанцева наградят кличкой «Барин», которую он и будет носить до самого отъезда. Но тогда мы все вместе стояли в очередь к вагончику, где солдат стройбата менял нам постельное белье. И разбитная рыжая крановщица Нинка могла запросто спросить зам. начальника УМа Анатолия Ермоловича: «Дядь Толь, в баню сегодня едем?»

 А может быть это и есть та самая Нинка... в кабине башенного крана...

По субботам мы все вместе подходили к автобусу и спрашивали: «Этот идет в баню?». (Строители первым делом взялись ремонтировать баню в Дукштасе, а сначала мы ездили мыться в Игналину.)

Савеловский домик - это особый статус первого строителя.

 Савеловские домики первого жилого поселка в Дукштасе...

И те, кто жил и (или) работал на Пионерной базе, всегда будут снисходительно смотреть на того, кто этого не испытал (мол, что ты видел, браток?). И в категории первых строителей они всегда выделят себя как САМЫХ первых. Каюсь, но этот снобизм жителя поселка строителей присущ и мне. Через годы светит наш савеловский домик своим желтоватым светом пробивающихся лучей электричества сквозь неплотно пригнанные доски стен; я чувствую запах свежеструганного дерева; ощущаю капли воды на лице, упавшие с потолка через протекавшую крышу; слышу взрыв хохота за стеной командированных мужиков - соседей, подслушавших девичьи откровения...

Савеловский домик дал испить полную чашу романтики, и без всего этого, наверное, казалось бы, что что-то в жизни недополучено.

Работа

Нас с Аннушкой определили в ПТО. Она стала работать инженером по учету механизмов и ГСМ и, кстати, за все эти годы УМу не изменила - работает там и по сей день. 26 лет Анна Михайлова на одном месте -много ли таких наберется у нас в городе! Виталий стал механиком участка ПНР, а я - инженером БРИЗ (бюро рационализации и изобретений). Ко мне сразу валом повалили механизаторы с «рацухами». Сначала я обалдела: на промасленных обрывках бумаги они приносили какую-то абракадабру, не ведавшую элементарных чертежных обозначений. Видя тихий ужас в моих глазах, они начинали вертеть передо мной черными от мазута руками, пытаясь на пальцах донести до меня суть рационализаторского предложения.

 Работник Ума...

Вскоре я научилась понимать их язык (к тому же узнала, что то, что называлось в институте «леркой», на самом деле «плашка» и т.п.) и стала аккуратно с осями и размерами оформлять их рацухи в чертежи. И вот наши кулибины стали получать премии за рацухи. Должно быть, полагая, что без меня им этих денег было бы не видать, они стали тащить мне кульки с конфетами и клубникой. Было страшно неловко - взятки дают. От конфет отказывалась, а клубнику («куда я ее дену, назад не повезу») съедали с девчонками.

Главный инженер УМа

И как бы интересна ни была работа в БРИЗ, хотелось убежать из конторы на линию: там, только там настоящая стройка! Главный инженер УМа Владимир Константинович Киричко, которого я достала просьбами, в конце концов сдался. Согласие свое выразил без сантиментов: «Хочешь матерков наслушаться -ступай!». Гл. инженера, несмотря на его внешнюю суровость, любили и ИТР, и рабочие, уважая его ум, интеллигентность мышления. Мы, молодые специалисты, были поражены, как сильны в нем теоретические знания, которые он применял на практике. Помню, идет Владимир Константинович по ангару ремонтного участка, смотрит на сломанные рулевые тяги автогрейдера, которые при ремонте не просто сваривали, а еще и сажали для большей прочности на резьбу. Задерживается на мгновение, и сразу определяет, на какую тягу какую резьбу нарезать - правую или левую.

Крановщик УМа...

«Это ж он в голове уже все усилия разложил, определил крутящий момент и понял, в каком случае резьба может быть срезана!» - поражалась я. Молодые специалисты обожали его за чувство юмора, которое неожиданно прорывалось в самый «разгромный» момент планерки. Но не дай Бог было молодому специалисту попасться Киричко на глаза в поселке строителей «поддатым». Наутро головомойка была обеспечена: «Хочешь напиться, купи бутылку водки, закройся в комнате, а ключ в форточку выброси». Все просто: ИТР ни на работе, ни вне ее не должен был ронять своего достоинства. Субординация соблюдалась строго. Всех молодых специалистов с первого дня приучали называть друг друга на работе по имени-отчеству, не говоря уже о рабочих.

Пополнение

Весной 1976 года нас, молодых специалистов, можно было пересчитать по пальцам. Мы - трое выпускников ЛПИ, три молодые девчонки-выпускницы Новгородского строительного техникума (среди них Светлана Альтшулер - нынешний администратор ЦК «Драугисте») и три парня-«старожила», выпускники МИСИ 1975 года, среди которых - ныне живущий в Висагинасе Александр Сафронов. А уже летом 1976 года молодых специалистов прибыло более полусотни. Жить стало веселей. Каждый выходной одному из подразделений бесплатно выделялся туристический автобус для поездок на экскурсии. Если ехал УМ, то там всегда находились места для молодежи всех СМУ, если другое подразделение - то же самое. Так мы и ездили все лето «в походы». Рига, Таллин, Великий Новгород, Пушкинские горы, Ленинград, Псков, Минск - Хатынь -все объездили, и даже кое-что по два раза. Выезжали в пятницу, брали с собой палатки, на ночь разбивали лагерь в лесу перед въездом в город. Ночи у костра, днем экскурсии... Это лето нас очень сдружило. ...Когда в 80-е годы я повела старшего сына в 1-й класс, то с удивлением обнаружила, что большая часть его одноклассников - дети тех, кто приехал вместе со мной на стройку.

Эпилог

Тема первых дней строительства неисчерпаема. На газетной странице не вместишь всех приколов, историй проверки на прочность механика-девушки шутниками-рабочими... УМ - первое место моей работы - как первая любовь. Думаю, такое же чувство и у тех молодых специалистов, с кем мы начинали: Саша Шляхтин, Вася Жарков, Вова Мохов, Игорь Мироненко, Галя Ларькова, Толя Несват, Вася Строкун, Толя и Зоя Ващенко... Сменив место работы, я еще долгое время не могла пройти мимо бульдозера или экскаватора: подходила и подолгу стояла, вдыхая запах солярки, который всю жизнь у меня ассоциируется с теми неповторимо счастливыми годами...

Огромная стройка собрала тысячи людей. Приезжали отовсюду, в первую очередь - легкая на подъем молодежь. Строительство ИАЭС было объявлено Всесоюзной ударной комсомольской стройкой.

Эта стелла встречала строителей ИАЭС...

Литва внесла свою лепту, направив на строительство несколько ударных молодежных отрядов. «Идеологии» во всем этом, как мы убедимся, прочитав воспоминания Надежды Таблер, было совсем немного, так, для «упаковки». На деле же преобладали соображения практические и романтические (если под романтикой понимать этакий сплав легкомыслия и энтузиазма, щедро сдобренный мечтами).

Молодость помогала мириться с трудностями, а их хватало - ведь задачи перед строителями ставились очень сложные. Но, вспоминая те годы, люди видят их через призму времени, придающую всему особую, теплую окраску. Может, это происходит еще и потому, что главное-то дело было выполнено, город и станция построены, и твой вклад есть в общем результате.

ВЕСЕЛЫЕ БЫЛИ ВРЕМЕНА

Надежда ТАБЛЕР

Наш ударный отряд комсомола Литвы прибыл на Всесоюзную ударную комсомольскую стройку - ИАЭС - в марте 1982 года. Было нас 39 человек, из них действительных комсомольцев - примерно 4-5. Остальные - просто искатели лучшей жизни (лучшего жилья, в основном) со всех уголков Литвы. Как отряд набирался, могу поведать по своему опыту. Спустили на все райкомы-горкомы комсомола разнарядку, а те набирали, кого смогли. Так я, будучи 32 лет от роду, снова приобщилась к комсомольской романтике, поскольку в Каунасском райкоме комсомола бурно обрадовались даже такой сомнительной кандидатуре, как моя, и оформили комсомольскую путевку в пять минут. Других желающих в 300-тысячном городе не нашлось.

В Вильнюсе, в ЦК комсомола республики, отряду организовали торжественные проводы. Гремели фанфары, произносились звонкие речи, запечатлевали момент в веках телекамеры. А потом в скромной комнатке того же здания состоялась весьма прозаичная и деловая встреча. Там нам пришлось общаться с представителями комитета комсомола, профсоюза и отдела кадров ЗУС. Наши паспорта были подвергнуты тщательному изучению, после чего мы узнали, что обремененные семьями и детьми комсомольцы - не самые желанные на стройке люди. Этим товарищам было предложено отправиться восвояси, а когда разочарованные энтузиасты голубых далей стали кричать и жаловаться, что уволились с работы, обрубили дома все концы, им было милостиво позволено остаться. Но при этом были взяты расписки (к счастью, филькины грамоты, как выяснилось впоследствии) о том, что они в течение всей своей работы в ЗУСе не будут просить жилье. А люди с высшим образованием (тоже персоны «нон грата») поклялись выполнять любую работу, даже неквалифицированную. Я была «виновна» по всем пунктам - и ребенок есть, и диплом, и годики «лишние». Послушно все подписала.

Дорога до Снечкуса запомнилась надолго благодаря преисполненному любви и энтузиазма комментарию выступавшего в роли гида Р. Кумписа, тогдашнего секретаря комитета комсомола ЗУС, который стал главным ангелом-хранителем нашего ударного отряда. Он поведал нам, что мы - третий отряд, два первых практически полностью разбежались, не выдержав тяжелых условий стройки.

И началась новая жизнь. В качестве общежития для девушек были выделены две квартиры недавно сданного дома. А мужских общежитий вокруг было хоть отбавляй, так что в кавалерах недостатка не было.

Пристроили всех прибывших к делу. Десять девчат пошли учиться на крановщиц, нескольких попытались сделать малярами (попытка не удалась, при первой же возможности девицы устроились не на столь тяжелую и пыльную работу). Дипломированные специалисты получили соответствующие места, так что напрасно нас пугали.

Одна девушка работала водителем на «ГАЗ-52», хотя по приезде заявила, что мечтает о «КРАЗе». Но в связи с возросшей аварийностью (в то время на большинстве машин водителями были военные строители) руководство УАТ быстро убрало ее с машины: слишком уж многие выражали девушке-шоферу свое восхищение путем мелких толчков в бамперы бедного «газона», «подрезания» и прочих чисто шоферских способов ухаживания.

Жили дружно, вместе ходили в кино и на танцы, быстро сформировались парочки. Месяцев через 5-6 сыграли первую отрядную свадьбу, но отнюдь не последнюю. Многие пары до сих пор вместе. Некоторых девушек умыкнули заезжие молодцы-командированные и демобилизовавшиеся солдаты. Но большинство остались тут. Пустили корни, получили вожделенные квартиры, нарожали детей (отряд подарил городу никак не менее 70 ребятишек), вырастили их в любви к городу, который стал судьбой и надежным приютом для их родителей.

Веселые были времена, разношерстная подобралась компания. Было всякое. Одна девица-красавица ухитрилась месяц прожить на пять рублей, опустошая общий холодильник. Пришлось коллективу разъяснить ей (боюсь, не очень дипломатично), что это нехорошо. Наука пошла впрок. Сейчас она - солидная дама, мать двоих детишек, с отцом которых познакомилась в день приезда сюда.

Самое яркое воспоминание тех времен - как нас (трех или четырех девиц) лихие кавалеры, монтировавшие телевышку, пригласили на экскурсию на

свой родной недостроенный объект. Вышка тогда достигала уже 70 метров. Посадили нас в люльку, одного парня оставили при лебедке, двое других были за гидов. Неслабые были ощущения, но красота сверху - неописуемая. (Жаль, что сейчас в городе нет такого аттракциона - немало денег принес бы он в городскую казну). Особенно жутко стало, когда находившийся при лебедке молодой поддатый прораб начал осуществлять наш спуск. «Ой, горит башмак!» От этого его крика волосы на голове зашевелились, мы судорожно вцепились в ржавые канаты. Тогда более опытный мастер, находившийся с нами в люльке и не утративший хладнокровия, спокойно крикнул вниз: «А ты отожми его ногой!» В общем, как-то спустились живые и невредимые. Но этот вид с высоты птичьего полета не забылся до сих пор.

Большое внимание к судьбам своих «птенцов» проявил Римантас Кумпис. Участвовал в разрешении конфликтов, ссужал деньгами беззаботных девчонок, которые запросто забегали к нему домой, в тогда еще однокомнатную квартирку. Его жена поила их чаем, Римас выслушивал жалобы, давал советы. Уверена, многие отрядники вспоминают его добрым словом.

Особенно запомнилась поездка в Вильнюс на арендованном комитетом комсомола дизеле. В программе была экскурсия по городу и посещение оперного театра. Но неосторожно составленная программа предусматривала пару часов свободного времени, в которое часть комсомольцев-ударников «ударяла» отнюдь не по чаю-кофе. На балете «Жизель» в самый трогательный момент, когда из могил поднимались вилиссы, из зала раздались возгласы утративших связь с действительностью добрых молодцев из Снечкуса, не ко времени вспомнивших Райкина: «А если им моторы привязать к ногам?..» С трудом удалось отбить грешников от разъяренных балетоманов, пытавшихся сдать их в милицию.

Так что хоть и был наш отряд, скорее всего, данью показухе и галочкой в отчете литовского комсомола, но город, стройка приняли бедовую орду в свои объятья, переплавили их судьбы в своем котле и многих сделали другими людьми. Завязавшуюся дружбу пронесли через все эти годы. Некоторые, конечно, уехали, но никто из тех, кто остался, не пожалел о том своем романтическом порыве. Есть среди бывших комсомольцев предприниматели, квалифицированные рабочие, служащие. Многие работают сейчас на ИАЭС.

Не могу и не хочу никого называть, все мы были тогда равны, молоды и преисполнены надежд. Надежд, которые в основном сбылись.

ОН ЛЮБИЛ И ЖАЛЕЛ ЛЮДЕЙ

Алевтина Лобачева

Дорогие люди, работавшие в МСУ-86, откликнитесь! Мой муж, Анатолий Васильевич Лобачев, был главным инженером. На работу в Снечкус его пригласил начальник МСУ-86 Гужавин (его жизнь, увы, унесла автоавария в Москве). Мы жили на Урале, в городе Чайковский. Масштабы строительства ИАЭС настолько заворожили мужа, что он мне сказал: "Я не могу отказаться от такой стройки, я хочу там поработать!". Провожая его в Литву, рабочие плакали. Руководителем муж был особенным, он любил и жалел людей. Это проявлялось и в повседневных мелочах, и в исключительных ситуациях.

Еще на строительстве ТЭЦ в Челябинске Анатолий Васильевич предотвратил катастрофу. Однажды в штормовую погоду стал падать на людей и на стройплощадку большущий кран. Все были в шоке, растерялись. А Анатолий без всякой защиты - нельзя было терять ни минуты - вскарабкался на падающий кран и закрепил его тросом. Он был человеком большой души, героем. Я б не хотела, чтобы его забыли.

Хотя он проработал на строительстве ИАЭС недолго, с 1982 по 1985 год, он отдал этой стройке жизнь. Перед пуском первого блока две недели монтажники работали день и ночь, спали и ели там же. В последний момент обнаружились какие-то свищи, это было опасно, Анатолий знал. Он нес ответственность и не хотел, чтобы люди пострадали, лично участвовал в устранении неполадки. А потом...

В то утро я проснулась от звона, очень странного. Вскочила и увидела: муж держит чашку кофе на блюдечке, она ходуном ходит в руках, чайная ложечка звенит. Это был звон несчастья, горя... Инсульт! Месяц в больнице в Снечкусе. Я день и ночь была возле него. Спасибо моему начальнику С.В.Шарапову, он сказал: "В любую минуту беги к мужу, я тебе разрешаю". Я с маленькой дочкой Валей крутилась как могла. Как раз тогда старшие дети уехали в гости к родне в Россию. Сердцем что-то почувствовали и позвонили, тут же вернулись.

А потом муж лечился в Вильнюсе: лежал месяц в Красном Кресте, несколько раз - в центральной клинике, перенес операцию на сонной артерии. Пришел к нам начальник МСТ-3 Коблицкий - предложил Анатолию работу инженером по технике безопасности. Он не согласился: "Эта работа не по мне. Поеду на операцию почки, хочу жить полноценным человеком". Я не смогла его отговорить. Это был конец.

В МСУ-86 работали замечательные люди, я не помню всех, могу назвать некоторых: это Виктор Фролов, инженер по труду и заработной плате; муж и жена Лукичевы - сварщики, бригадир Васильчиков. Я буду счастлива, если кто-то откликнется и вспомнит то время.

"ЭТА СТРОЙКА БЫЛА - КАК АТОМНЫЙ ВЗРЫВ"

Ирина Аверьянова

Среди старожилов Висагинаса не найти такого, кто бы не знал Э. Круминиса. Несколько лет он был последней инстанцией в решении всех бытовых проблем, а их в строящемся городе хватало. Позже, уже на ИАЭС, Э. Круминис отвечал за жилье, а "квартирный вопрос", как известно, всегда был самым насущным.

Говорят, что именно Эдмундас Антанович не допустил, чтобы людей, получивших маленькую квартиру или комнату в квартире "с подселением", снимали с очереди на расширение. Его умение видеть на три шага вперед спасло наш город от "коммуналок" как постоянного жилья. Не случайно одним из первых звание Почетного гражданина Висагинаса получил именно этот человек.

  Эдмундас Антанович Круминис (1937 – 2011)

Его внимание к жизни города не ограничивалось служебным долгом. Много лет он всячески помогал спортивной школе и был президентом Федерации спортивной акробатики Литвы.

Бессменный и старейший член городского Совета заслуженно пользуется уважением коллег. Нередко на заседаниях Совета страсти кипели, каждый пытался отстоять свое мнение, к согласию прийти никак не удавалось. Тогда слово брал Эдмундас Антанович и негромко, но очень веско произносил несколько фраз: "Это по закону положено делать так... Этого мы не имеем права решать... Этот вопрос не подготовлен... Надо сделать вот так...". Совсем не обязательно при голосовании принималась его точка зрения, но в ходе заседания происходил перелом, "горячие головы" задумывались, и обсуждение приобретало конструктивный характер.

С Э.Круминисом удивительно интересно беседовать, он немногословен, но за каждым его высказыванием ощущается работа мысли, большой жизненный опыт. Э.Круминис рассказал о том периоде, когда он работал непосредственно на строительстве, но мы не могли не задать ему и животрепещущего для Висагинаса вопроса о будущем города.

«По образованию я - инженер-энергетик. Тринадцать лет проработал в Электренай, пришел туда с пуском I блока, а когда уезжал - работали все восемь блоков Литовской ГРЭС (ныне - Литовская государственная электростанция). В 1975 году я был начальником службы эксплуатации. Станция работала хорошо, занимала в соревнованиях первые места, получала переходящие знамена. И вот как-то приехало большое начальство вручать очередное знамя. После собрания, конечно, был ужин. Начальник Литглавэнерго сказал директору ГРЭС, что придется поделиться кадрами со строящейся Игналинской атомной: "Давай сотню   специалистов". А я говорю: "Моя родина недалеко от стройки". - "Ну вот, первый кандидат уже есть!"

Назначили меня заместителем начальника ЗУСа по быту. На проводах главный инженер Литовской ГРЭС пожелал: "Или грудь в орденах, или голова в кустах!" С этим напутствием и поехал. Было это в 1976 году, и шел мне тогда 39-й год. Остальные "сто специалистов" так и не приехали, а кто пробовал - быстро уезжал. Вообще, если бы все, кого из Литвы направляли на стройку или на ИАЭС, остались тут, в Висагинасе сейчас литовцев было бы не меньше половины населения. Но они боялись радиации, и даже сейчас боятся.»

- Эдмундас Антанович, а вы не боялись?

- Ну, я... Я же специалист, осведомлен. И еще одно преимущество у меня - русский язык с детства знал. Психологического барьера не было. Но вообще бывшим эксплуатационникам перестраиваться в другой среде было нелегко. Мне тоже. Рабочие отношения на строительстве оказались совершенно иными, надо было схватывать на ходу. Для тихой, спокойной Литвы эта стройка была - как атомный взрыв!

При этих словах глаза обычно сдержанного Эдмундаса Антановича загорелись молодым блеском, а руки неожиданно - единственный раз за время долгой беседы - взлетели в порывистом жесте.

- Я приехал - на стройке работало 300 гражданских строителей. Через год - более 1500. Все - приезжие. (Хотя люди быстро сообразили, как обойти запрет принимать на стройку работников местных колхозов и совхозов: увольнялись, устраивались на работу в Белоруссии, ведь границ никаких не было, а через пару месяцев приходили в отдел кадров ЗУСа как жители соседней республики. Всем все ясно, но формальных оснований отказывать в приеме на работу уже не было.

И принимали.) Все шли к Середе за жильем. Он посылал ко мне. А мне что было делать? Ездил по всей округе, радиусом километров 30 и больше, договаривался с хозяевами, заключал договоры на аренду жилья. Стройка компенсировала работникам эти расходы. Расширяли поселок строителей в Дукштасе, построили поселок монтажников возле города, одно за другим заселяли общежития в городе, давали квартиры "с подселением", т.е. на 2 - 3 семьи.

Строятся первые общежития... в 1 микрорайоне...

Город рос очень быстро, таких темпов мы не знали. Приехал - были заложены фундаменты первых домов. Думал - года через два построят. А уже через год поселился в комнате в одном из этих домов. Правда, приходил туда только спать. Работал часов до одиннадцати ночи, вел прием посетителей. Кабинет у меня был в поселке строителей, в доме, где располагались бухгалтерия ЗУСа и вычислительный центр. Мне Г.М. Середа передал право подписи финансовых документов, так что я всегда был у бухгалтеров "под рукой", удобно.

Трудностей хватало, они дали закалку. Пришлось многому учиться, все было непривычно, особенно стиль работы.

Эдмундас Антанович в очередной раз не спеша чистит и набивает табаком свою знаменитую трубку и, окутавшись душистым дымом, задумчиво рассказывает о людях, с которыми бок о бок проработал с 1976 по 1979 годы. Кстати, интересно: трубка ли способствует мыслительному процессу или же люди, склонные к философии, из всех видов курения выбирают трубку?..

- Из начальников ЗУСа я работал только с Г.М.Середой. Яркая личность. В моей памяти он остался типичным сибиряком, какими я видел их на стройке, о каких читал. Он мне напоминал Прохора Громова из "Угрюм-реки". Очень хваткий. Немного любил похвастать. По темпераменту - холерик, я бы сказал. Нашумит, нашумит - и остынет. Во время селекторных совещаний я сидел у него в кабинете. Как-то рассердился он на одного из начальников подразделений, Владимира Ивановича (вот только не помню, которого - их тогда сразу трое работало с таким именем). Схватил микрофон и разбил его об стол вдребезги. Рявкнул: "Связиста сюда!" Вбежал связист, заменил микрофон, и совещание продолжилось как ни в чем не бывало. Середа как человек был добрый. С рабочими обращался ласково, ценил, помогал чем мог. К руководящему же составу был требователен и беспощаден. Мне говорил: "Круминис, когда ты станешь "железным" Круминисом?"

Отсюда его перевели с понижением, но потом он доказал свой талант организатора и руководителя на ликвидации последствий Чернобыльской аварии. На сердце он еще здесь жаловался иногда, после особо тяжелых дней. А Чернобыля не пережил. Совсем молодой был...

Обо всех руководителях стройки, с кем пришлось работать, вспоминаю хорошее. Г.М.Середа, В.М.Багрянский, И.Ф.Павленко, Е.Н.Кокорин и др. Запомнился полковник В.П.Белокуров, командир первого полка военных строителей, а потом и первый начальник УВСО, и его заместитель К.А.Нестеренко. Виктор Павлович Белокуров поражал благородством, чувством собственного достоинства, культурой. Мне он представлялся настоящим российским интеллигентом. К сожалению, он вскоре перевелся в Сосновый Бор.

Многие уехали, многих уже и на свете нет. Из первых руководителей ЗУСа остались в городе В.С. Коломиец да я...

В 1979 году К. Захаров и И. Солдатов сманили меня со стройки в дирекцию ИАЭС заместителем директора по общим вопросам, сказали: "Ты не строитель, а энергетик".

Захаров Константин Игнатьевич первоый директор будущей ИАЭС (1976-1983)

Но и там я занимался не энергетикой, а бытом, в первую очередь - жильем.

 Солдатов Иван Григорьевич

Так и работаю с тех пор. Должность сейчас называется по-другому -заместитель генерального директора, руководитель службы обеспечения. Где бы я ни работал, могу сказать: никогда сам никуда не просился, новую работу и должность мне всегда предлагали.

Работая на ИАЭС, которой принадлежал весь жилой фонд города, я, по должности, все квартиры "распределил", а потом "приватизировал". Посчитал как-то: при оформлении висагинцами документов на приватизацию жилья мне пришлось на этих бумагах поставить свою подпись 100 тысяч раз, по 10 подписей на каждую квартиру. И никаких факсимильных штампиков, только личная подпись! Больше всех досталось.

-   Эдмундас Антанович, не жалеете, что такая часть жизни, 26 лет, отдана городу?

-  Нет, не жалею. Хотя порой думается: работали на износ, всегда ли это необходимо, ведь жизнь одна.

- Неужели наш город превратится в Диджясалис 2 ?

- Не вижу оснований для преждевременной паники. Во-первых, срок закрытия вовсе не означает прекращения работ. Мероприятия по закрытию растянутся еще лет на пятьдесят. А во-вторых, у нас совсем другие люди. В Диджясалисе собрались жители окрестных деревень, месили глину и делали из нее кирпичи. Завод закрыли, а ничего другого они делать не умеют. Наш город выживет.

ПОСЛЕДНИЙ ГЕРОЙ

Инна Негода

  Анатолий Пономарев

Более полную информацию об Анатолии Пономареве можно прочитать в статье... "ПОНОМАРЁВ"

Анатолий Пономарев - один из восьми Героев Социалистического Труда, живших некогда в нашем городе. Теперь он единственный висагинец, удостоенный награды, которая характеризовалась как "высшая степень отличия за заслуги в труде". Он работает в реакторном цехе ИАЭС, и жизнь его протекает так же, как жизнь обычного, ничем не примечательного горожанина.

А.Пономарев, обладатель трех орденов и золотой звезды Героя, никак не отмечен в истории города и ИАЭС, если не считать пожелтевших газет и давно изданных брошюр. Хотя... Он ведь запечатлен в замечательной фотолетописи В.Чупаченко. Летописец, снимавший героев строительства, удостоен звания Почетного гражданина г. Висагинас, но сами герои "остались за кадром" истории. Не вспомнили о Пономареве и в торжествах по случаю 25-летнего юбилея города, и лишь в 2001 году клуб первых строителей отметил его именно как Героя Социалистического Труда на своем праздничном вечере в День города.

Захотелось побольше узнать о висагинском герое труда, представить его читательской аудитории (ведь, славя раз в год строителей, мы все чаще говорим о них, как о некой абстрактной массе, забывая о заслугах конкретных людей, живущих среди нас).

Но прежде, чем рассказать о А.Пономареве, сделаем небольшой экскурс в историю награды, обладателем которой он является.

Один из 19 тысяч

19 тысяч человек было удостоено звания Героя Социалистического Труда за 53-летнюю историю этой награды, что для страны с многомиллионным населением совсем немного.

"Отец" награды - И.Сталин, который и стал первым обладателем золотой звездочки, "удостоив" себя ею к своему 60-летию. После него Героем стал В.Дегтярев, создатель первого советского автомата ППД. Третье, последнее предвоенное, присвоение звания Героя Социалистического Труда состоялось в 1940 году. Тогда девять известных конструкторов (в числе которых были Ф.Токарев, изобретатель пистолета ТТ, и конструктор легких самолетов и истребителей А.Яковлев) впервые получили сразу грамоты, ордена Ленина и медали "Серп и Молот". Таковым впоследствии и остался набор наград, полагающихся Героям Социалистического Труда.

В годы Великой Отечественной войны звания Героя Социалистического Труда был удостоен еще 201 человек, причем среди них были не только наркомы и руководители оборонной промышленности, но и простые труженики. В 1943 году руководство Страны Советов наконец вспомнило о том, что трудовой героизм народа, нещадно эксплуатировавшегося и до войны, необходимо поощрять.

Н.Хрущев в основном продолжил сталинские традиции присвоения высшей степени отличия СССР, но ввел и некоторые новшества, например, традицию награждать высших партийных функционеров к юбилейным датам. Начал Хрущев с себя. Брежнев во время своего правления развил "наградной дождь" до невиданных размеров, обесценив многие награды.

Что же касается присвоения этого звания представителям рабочего класса, то хотя оно и являлось неотъемлемой частью советской идеологии (по замыслу вождей стране нужны были "маяки производства"), но без реальных заслуг все же не представлялось возможным. Другое дело, что тщательный отбор по анкетным данным иногда приводил к тому, что без наград оставались многие не менее достойные кандидаты. ("Но пряников сладких всегда не хватает на всех".)

А.Пономарев - один из 19 тысяч человек, которым была присвоена высокая награда, и нам пора познакомиться с нашим Героем.

Путь к Звезде

Анатолий Пономарев родился и вырос в небольшом городке Скопин Рязанской области. Он был пятым ребенком в многодетной семье. Отец работал железнодорожником, мать воспитывала восьмерых детей. К слову сказать, все они вышли в люди: сестры работали (и работают) плановиками и бухгалтерами, один брат был начальником отдела кадров большого завода, другой занимал высокую должность в одном из ленинградских высших военных училищ.

Анатолий после окончания школы по совету старших братьев поехал поступать в Севастопольское высшее военно-морское училище им. Нахимова. Без труда сдав экзамены в это престижное по тем временам учебное заведение, он уже через три месяца почувствовал, что морская романтика - не его стихия, и, забрав документы, перешел учиться в техническое училище на сварщика. Закончив его с редким для выпускника 5-ым разрядом, он был направлен по распределению в Красноярск-26, в трест "Сибхиммонтаж".

В Красноярске-26 А.Пономарев работал под землей на монтаже первого, а затем второго реактора. Потом перешел на объекты гражданского строительства. Свою первую награду - орден "Знак Почета" - он получил из рук Е.Славского (министра среднего машиностроения) в 1974 году.

-  За что же вы были удостоены этого ордена? -поинтересовалась я у Анатолия Дмитриевича.

- За производственные успехи. Наша бригада давала план на 384 процента.

-   И неужели такая цифра была получена без приписок?

-   Приписки были невозможны, на все работы составлялась калькуляция.    Конечно, много работ выполнялось по аккордным нарядам, что способствовало таким высоким показателям. А еще был азарт, хотелось сделать больше и лучше, чем другие. И бригада хорошая подобралась. Не знаю, почему, но было принято награждать только бригадиров. А я всегда был бригадиром.

В декабре 1976 года А.Пономарев приехал на строительство ИАЭС, а вместе с ним прибыло несколько сварщиков его красноярской бригады. Специалисты такого высокого уровня нужны были стройке. Орденоносцу с товарищами не пришлось жить в поселке строителей - нач. СМУ-1 М.Багрянский поселил их в хорошем доме в Дукштасе.

17 лет, вплоть до 1993 года, проработал Анатолий бригадиром комплексной бригады СМУ-1. В 1981 году за ударный труд на строительстве ИАЭС группа строителей была отмечена правительственными наградами, и А.Пономарев был награжден орденом Трудового Красного Знамени.

После пуска первого блока "за большие успехи, достигнутые при сооружении и вводе в эксплуатацию первого энергоблока ИАЭС" он, так же, как и тогдашний директор станции Н.Луконин, был представлен к званию Героя Социалистического Труда. Эта награда была

вручена А.Пономареву в 1985 году. Он стал самым молодым Героем Социалистического Труда Министерства среднего машиностроения. Всего же за пуск в эксплуатацию первого блока было награждено орденами и медалями около 400 человек.

Хорошо ли быть Героем?

Уже вот так пришлось поставить вопрос, поскольку все мои попытки разговорить Пономарева встречали одно и то же возражение: "Ну зачем об этом писать?".

Анатолий Дмитриевич деликатен и скромен (далее на вечер первых строителей он не надел звезду Героя). Помогли архивные фотографии: вот он на первомайской трибуне, вот среди делегатов профсоюзного министерского съезда, вот в президиуме...

"Так хорошо ли быть Героем?" - продолжаю допытываться и наконец получаю ответ: "А что плохого?" Да, кто ж скажет, что плохо иметь право на ежегодную бесплатную путевку в санаторий, бесплатный проезд один раз в год в вагоне СВ (в каюте первого класса, в самолете), бесплатный проезд в городском транспорте, различные скидки, внеочередное обслуживание и прочие льготы и привилегии. Все это было у А.Пономарева. Весомость звезды Героя обеспечивалась не только содержанием в ней драгоценного металла, но и особым статусом. Человек, получивший звание Героя, что называется, "попадал в обойму" и автоматически становился "лицом" трибун и президиумов.

Теперь это для Анатолия Дмитриевича в прошлом. Жалеет ли он о прошедшем, ранит ли его забвение, сам факт "выпадения из обоймы"? Мне показалось, что Пономарева все устраивает в сегодняшней его жизни. К происшедшим переменам, в том числе и в отношении его статуса, он относится философски - другие времена, другие нравы. Это могло бы показаться позой, но один факт окончательно убедил меня в его искренности.

Многим Героям Социалистического Труда, жившим за пределами России, после развала Союза были предложены квартиры в Москве. Пономарев отказался: "Не люблю я большие города". Анатолия Дмитриевича действительно мало волнует отсутствие былого внимания к его персоне. Может быть, это оттого, что он знает: на родине, в России, он по-прежнему Герой. Хотя вполне вероятно, что всю жизнь Пономарев так и проживет в Литве.

В молодежном городе умели и работать по 12 часов, и отдыхать. Праздники любили. "Зимний сезон" открывался вечерами, посвященными 7 Ноября, а заканчивался, пожалуй, 8 Марта, плавно переходя через День смеха в череду праздников весенне-летних. Были государственные даты, профессиональные праздники, юбилеи организаций, вечера поэзии и многое другое.

Народ счастливый, расходится после очередной демонстрации...

 Не забывали частным образом отметить два Рождества, Старый Новый год, Масленицу. Но самым любимым все-таки был Новый год - праздник, несущий надежду, сулящий счастье, в которое так верится в молодости..,

НОВЫЙ ГОД НЕДАЛЕК

Тогда сложилась живущая до сих пор традиция: вскоре после полуночи обойти квартиры друзей, а потом всем вместе отправиться к городской елке, где веселье продолжалось до утра. За несколько дней до Нового года по городу начинали ходить Деды Морозы со Снегурочками, нагруженные подарками: каждая организация ( их все прибывало) старалась обеспечить детей своих сотрудников такими гостями. В новогоднюю ночь "служебные" костюмы самым беспардонным образом использовали в личных целях, и вокруг городской елки бродило порой более десятка парочек Дедов Морозов и Снегурочек, развлекающих народ в меру своих талантов.

К 1980 году в городе открыли первую большую столовую (там сейчас ресторан "Тройка"), появилось место для проведения праздничных вечеров. А тут еще мода помогла: после большого перерыва женщины смогли надеть туфли на шпильках, а главное, длинные(!) вечерние платья. Вечера с танцами стали просто неизбежны. Повод мог сгодиться любой. Как вам нравится "Вечер отдыха изобретателей и рационализаторов"? Было!

И поначалу - никаких профессиональных худруков и режиссеров. Всю "культуру" в городе обеспечивал Володя Салимжанов-старший, а потом – неувядающая Каролина Петровна Семеней. Все остальное - чистая самодеятельность. Впрочем, талантов и энтузиастов хватало всегда. Вот всего одна история из многих, и как раз новогодняя.

Накануне 1980 года один из вечеров в новой столовой отдали на откуп жильцам общежитий. С ужином и танцами все понятно, а проблему "художественной части" решили просто: каждое общежитие готовит выступление на 10 - 15 минут. Да еще объявили, что лучшая концертная программа получит приз.

В пятом общежитии ЗУСа быстро организовалась инициативная группа. Решили, что набор номеров - это скучно. Сочинили сценарий, написали пару песен. Публике понравилось, и выиграли конкурс. За недолгое время подготовки так сблизились, что назвались агитбригадой "Стимелтон" и на несколько лет стали "визитной карточкой" ЗУСа. Без ребят (семейные пары Новиковых, Ромадановых, Ямаловых) не обходился ни один праздничный концерт, профсоюзная или комсомольская конференция, они выступали на телевидении Литвы, ездили на другие ударные молодежные стройки. При этом, естественно, все работали. А началось все с рядового новогоднего вечера...

Встреча Нового года иногда запоминается людям на многие годы, то чем-то очень важным, то забавным пустяком. От Нового года мы ждем особенного, необыкновенного, может быть, сказочного, какой-то перемены в судьбе.

Новый год - это веха на пути, начало нового этапа. Пусть он будет счастливым, наш путь!

Вечера стали длинны,

Заливают каток,

Продают мандарины,

Новый год недалек.

Ты не зря, ты не зря

Подружилась со мной:

Солнце в город приходит

С "Основной", с "Основной".

(Из первой песни агитбригады ЗУСа

"Стимелтов")

Танго на пульте управления

Тамара Павлюк

На городском водозаборе работали круглосуточно. Если смена выпадала на новогоднюю ночь - встречали праздник на работе. Смены были небольшие, по семь человек. Жили дружно, встречались семьями, отмечали дни рождения. На Новый год ко всем детям работников водозабора приходили Дед Мороз (старший оператор Юра Петров) и Снегурочка (Валя Таскаева) с подарками.

Моя первая новогодняя смена пришлась на встречу 1979 года. Мы нарядили две елки: на пульте управления и на резервуаре чистой воды. Принесли игрушки из дома, сменный электрик сделал гирлянды. Пересменка проходила в полночь, заступающую смену привозили на автобусе за полчаса до начала работы. Вот это время, на стыке двух смен, мы и использовали, чтобы встретить Новый год как положено. Было весело, включили музыку, танцевали. Дело прошлое - кроме разных домашних вкусностей было и шампанское. Но, по-моему, в новогодние ночи город ни разу без воды не оставался.

Жила я тогда в "Шанхае" - так назывался один из участков жилых домиков в поселке строителей. Там тоже ставили елку, сами делали для нее большие бумажные игрушки, вытаскивали на улицу стол, выносили кто что мог и гуляли все вместе.

Широка страна моя родная

Александра Юрикова

31 декабря 1974 года наша семья въехала в комнату в "савеловском" домике в поселке строителей в Дукштасе. Расставили вещи. Я наряжала небольшую елочку, готовила праздничный стол, муж стелил на пол линолеум. Не было еще и восьми часов вечера, как вдруг появились гости, инженеры-сибиряки, которые жили в соседнем домике. Они принесли шампанское и немедленно усадили нас за стол встречать Новый год "по новосибирскому времени". Мы с мужем выросли в Латвии, и это была наша первая практическая встреча с часовыми поясами. Потом-то мы уже привыкли, что в Снечкусе Новый год встречали кто по челябинскому, кто по красноярскому или иркутскому времени. Но первая такая встреча запомнилась. Боялись, что 1975 год встретим без снега. Но в новогоднюю ночь снег выпал. Правда, утром растаял.

Морковка для зайцев

Валентина Демидова

Трудно было поверить, что здесь когда-то будет город. Сплошной лес, да еще какой красавец! Шел 1977 год. Наступил первый учебный год в городе, у которого еще и названия-то не было. Со своими первоклашками я часто ходила в лес полюбоваться красотой природы.

Тогда мы и приметили раскидистый клен на берегу озера Висагинас и решили устроить возле него Новогоднюю елку.

Был сильный мороз. Дети и родители оделись потеплее, прихватили термосы с горячим чаем, печенье и конфеты. Пришли на место, к красивой, но небольшой елочке, ростом чуть повыше своих гостей. Дети и родители нарядили деревце, украсив его... капустными листьями и морковкой (которую здесь тогда трудно было купить). Мы хотели, чтобы после нашего ухода зайцы тоже полакомились.

Возле елочки водили хороводы, пели песни, в том числе и про медведя "в теплой шубе меховой". Укутанные в сто одежек первоклашки стали играть в "медведей", сами толстые и смешные, как медвежата. Потом изображали лисиц, зайцев и всех зверюшек, живущих здесь. Время пролетело незаметно. Было очень весело, все разогрелись, разрумянились.

Проводили в тот год Елку и в школе, на нулевом этаже, в наскоро оборудованном спортзале, с Дедом Морозом, призами и подарками. Но лесной праздник возле живой зеленой красавицы оказался самым лучшим, незабываемым.

Жизнь прошла в борьбе с дефицитом

Людмила Денисова

У людей - праздник, а у работников ОРСа (отдела рабочего снабжения) одна забота - достать и доставить. Я с 1976 года стала товароведом ОРСа по продтоварам. Продукты стоили дешево, деньги у людей были, но злополучный дефицит требовал бесконечных хлопот, командировок вплоть до Москвы. Чтобы хоть как-то Удовлетворить спрос, комплектовали "праздничные заказы", талоны на них люди получали на работе, иногда бросали жребий - на всех не хватало. В наборы включали шпроты, майонез, зеленый горошек, сырокопченую колбасу и т.д. И всегда почему-то не хватало шампанского. ОРС старался запасти дефицитные товары заранее, но это было не так-то просто: сначала надо "получить фонды" (чаще говорили "выбить фонды", это лучше передавало суть дела), т.е. разнарядку на товар, потом эти самые фонды надо "отоварить" - тогда, когда тебе предписано, и там, где предписано. Ну а затем привезти и подготовить к продаже то, что удалось раздобыть.

"Заказы" готовили ко всем праздникам, но к Новому году городу требовалось еще и до 11 тысяч детских подарков. Часть покупали в готовом виде, часть фасовали у себя в ОРСе, нередко к бедному фабричному набору добавляли хороших конфет. В общем, 31 декабря я приходила домой часов в 11 ночи. Не то что идти куда-то праздновать - разговаривать не хотелось. Перед нами всегда стояла одна задача: хоть бы не сорвать праздник! Благодарности мы уже не ждали. При системе всеобщего дефицита люди просто не могли быть довольны, даже получив "праздничный заказ", ведь в нем обязательно чего-нибудь не было. Нам никогда не выделяли столько дефицитных продуктов, чтобы хватило на всех. И это при том, что наш город не обижали, старались всегда пойти навстречу,

И все-таки я до сих пор не знаю, что хуже: когда людям было на что купить, но нечего было покупать, или, как сейчас, когда товаров - изобилие, но далеко не все могут себе позволить покупку к праздничному столу, на хлеб-то не всегда и не у всех деньги есть... Так что все мои "новогодние" воспоминания имеют не очень праздничную окраску.

Однажды накануне Нового года везем в пятитонном "ЗИЛе" шампанское. На новом мосту в Пабраде, на подъеме, машина сломалась. Мы ехали на двух грузовиках, но буксирные тросы не удержали бы такого веса. Нужен канат. Уже поздно, темно, мороз. Что делать? Рядом - пожарная часть. Канат там есть, но без начальника дать не могут. К счастью, начальник живет близко. Пошли домой, разбудили. Он сам пришел, выдал канат. И дотащили шампанское до Снечкуса на буксире.

Не раз спасала нас людская доброта.

Нет худа без добра

Василий Ундрицов

В конце 1975 года меня командировали в Новосибирск для согласования строительства жилого дома (ныне Седулинос аллея, 3) с организацией "Сибакадемстрой". Я обрадовался, так как моя семья жила еще в новосибирском Академгородке.

Все складывалось хорошо. 30 декабря поездом выехал в Ленинград. Утром 31-го в аэропорту "Пулково" приобрел билет на рейс "Ленинград - Новосибирск". С учетом разницы во времени у меня получалось два часа, чтобы добраться из Новосибирского аэропорта домой к Новому году. Не командировка, а сплошное удовольствие.

Подходит время регистрации билетов, и тут объявляют: вылет задерживается. Проходит час, другой. В итоге вылетаем с опозданием на три часа. Настроение безнадежно испорчено. Еще бы! Домой к Новому году я Уже не успею. Знал бы - остался в Ленинграде. Мой младший брат Михаил, военврач, в то время повышал квалификацию в адъюнктуре Военно-медицинской академии. И к нему не попал...

В таких не очень веселых размышлениях незаметно пролетели два часа. И тут стюардесса приятным голосом (а у стюардесс всегда голоса приятные) сообщает, что через 5 минут встречаем Новый год по местному времени. Это было где-то над Уралом. В салоне почувствовалось некоторое оживление. Сосед достает бутылку шампанского и говорит мне; "Давайте отметим это событие". Не найдя лучшего слова, я воскликнул: "Экзотика! Давайте!!! Нашим ближним соседям, у кого нашлись стаканчики, кружечки, налили, себе, ну и в урочное время: "С Новым годом! С новым счастьем!!! На этом и остановились, не стали злоупотреблять. Стюардесса мило улыбнулась нашей шалости (но компанию не составила). Всех поздравила, пожелала счастья, успехов и всего хорошего.

Наш лайнер, монотонно гудя двигателями, плавно и спокойно парил уже в новом времени, продолжая свой путь на восток. Все притихли, ночь все же. Поудобнее устроившись в кресле, я невольно предался размышлениям. Что такое "новый" год, что такое "старый"? Какая разница? Почему новый год мы всегда ждем и встречаем с особым чувством? Как его ощутить? И я почувствовал, как это новое время, заполняя все пространство, идет с востока, обволакивает меня и течет, течет дальше, на запад, в сторону нашего Пасмальвеса, Дукштаса, где выпавший снег перед Новым годом растаял, моросит дождь, под ногами грязь, пасмурно, темно. И вообще - рутина, еще 1975 год...

А мы летим уже в новом году, в новом времени, в морозном, чистом воздухе. За иллюминатором ярко звезды мерцают. Далеко внизу - огни городов и сел. Мы не на грешной земле, а в облаках. Нет, не в облаках, а над облаками, на высоте 11 тысяч метров. Что я переживал? Ну, опоздал к Новому году домой. Эка невидаль: встретить Новый год за столом с шампанским. То ли дело теперь! Я его не просто встретил - такое ощущение, что мы с новым годом встретились в чистом пространстве поднебесья. Не зря когда-то один умный философ сказал примерно такие слова: "В любой неприятной ситуации надо уметь находить что-то хорошее". Что по-русски означает: "Нет худа без добра".

МОЙ САМЫЙ, САМЫЙ ПЕРВЫЙ КЛАСС

Валентина Демидова

Первое мое знакомство с будущим городом состоялось поздней осенью 1976 года. До сих пор в памяти то первое впечатление от стройки: величественные сосны и ели у котлованов, вырытых под строительство первых домов и школы. Я стояла у этих котлованов и думала: "Здесь мне придется трудиться, но когда же это будет?"

А случилось все довольно скоро - как только были сданы в эксплуатацию три жилых дома по улице Космосо и правое крыло первой школы. В этой части здания расположились русские и литовские классы средней школы, здесь же размещались спортивная и музыкальная школы.

Стройка собирала все больше людей, многие приезжали сразу с семьями. На первое сентября 1978 года было набрано три первых класса. По профессии я учитель биологии, но пришлось взять один из начальных классов - 16. Классы были переполнены, по 40 человек, а дети все прибывали. Ни с детьми, ни с их родителями до 1 сентября я так и не успела познакомиться, поэтому была какая-то тревога - как оно сложится, какими будут взаимоотношения?

Волнения оказались напрасными. Первого сентября после линейки все, и родители, и дети, вошли в класс, где и состоялось наше первое знакомство. Такой теплой встречи я, признаюсь, не ожидала. А ребят своих полюбила сразу, как только увидела их доверчивые глазенки. Дети в большинстве своем пришли подготовленными к учебе. Но в школе недоставало учебников, учебных принадлежностей. Родители с первых дней активно помогали приобретать все нужное для нормальных занятий, оформлять кабинет. Я была очень довольна своими ребятами, более половины класса училось отлично, остальные хорошо, причем многие - с одной четверкой. И только несколько человек имели тройки. Все научились писать очень чисто, красиво и грамотно, причем почерк у всех был один и тот же, писали как бы одной рукой. Я этим гордилась.

Помощь родителей была неоценимой. Мы все планировали вместе, и кто чем мог - помогал. Вот как-то в Вильнюс приехал со своей программой Олег Попов -известный клоун. Не могли мы упустить такого случая. Родители организовали бесплатный автобус, приобрели билеты на концерт, и все 40 учеников поехали. Сопровождали группу мы с еще одной учительницей, а от родителей - Эдуард Хаткевич и Чеслав Ванагас. Они были незаменимыми помощниками и в дороге, и во Дворце спорта, где проходило выступление. Девочки все со мной, мальчики - с ними. Олег Ушаков, Миша Кузнецов, Дима Сорокин и Стас Замбжицкий прорвались к самой арене цирка, где Олег Попов подал им руку, а Олежка даже умудрился сделать фотоснимок. Сколько впечатлений осталось у ребят после этой поездки - словами не высказать!

Осень мы использовали для изучения окрестностей и знакомства с природой. Пробирались по лесной чаще очень далеко (как казалось детям), за овраг, что у нынешней гимназии "Аtgimimo", там протекал ручей, мальчики помогали девочкам перебираться на другую сторону. За ручьем на пригорке стояли красивые ели, ребята построили на этом месте шалаш из поваленных деревьев. Здесь мы бывали очень часто на протяжении всех четырех лет, что мне пришлось с ними жить -именно жить, а не работать.

Первый праздник 8 Марта в Снечкусе запомнился навсегда. Мальчики принесли мне букетик живых подснежников! "Где взяли!" - ахнула я. "Вон на том пригорке". Из окна класса был виден пригорок, но туда можно было добраться только через болотистую низину за первой школой. Они же нашли обход.

Ребята очень любили природу. Позже, когда мы стали получать квартиры, у каждого дома, где проживали, разбивали клумбы, высаживали цветы. И вот через эти цветники прохожие начали протаптывать дорожки. Мы решили бороться с таким безобразием. При помощи родителей изготовили таблички с надписью "Здесь ходят только..." и изображением свинюшки. И люди перестали там ходить - уж очень не хотелось им уподобляться этому "красивому" образу.

Жизнь шла своим чередом, росли мы, рос и город. Вместо непролазной грязи появлялись бетонированные дороги, тротуары. Дома росли как грибы, стройка не прекращалась ни на минуту, работали и по ночам. Ложишься спать, а утром смотришь - уже стоит первый этаж, возвращаешься с работы - появились еще два, и невольно вспоминаешь строки из популярной тогда песни: "За ночь ровно на этаж подрастает город наш...".

Любила я всех моих учеников. Но к Оксане Юриковой испытывала особые чувства - почти материнские. Она очень красиво пела, и ее отправили в Вильнюс на зональный конкурс "Песня-песенка". Я ее сопровождала, переодевала перед выходом на сцену. А она была такая маленькая, худенькая, хрупкая... Пробыли мы с ней там целый день, но не зря - она заняла первое место. Ее фотография с конкурса хранится у меня до сих пор.

А как торжественно нас принимали в пионеры! Тремя автобусами мы прибыли на стройплощадку ИАЭС. Машины остановились у самого края бетонной площадки, кругом была грязь, можно было до колен и выше погрузиться в это жидкое месиво. За площадкой был вырыт большой котлован, туда непрерывным потоком шли большегрузные автомобили. Гул двигателей порой заглушал пионерский горн и барабанную дробь, но дети стояли, вытянувшись в струнку, внимательно слушали поздравительные речи руководителей стройки, строители-передовики производства повязали ребятам новенькие галстуки.

 Пионеры ждут когда комсомол проснется... на улице осень, а пионеры в летних рубашках...

Мои мальчишки и девчонки как-то сразу повзрослели, посерьезнели - а как ж, ведь их приняли в пионеры на этой знаменитой плоцадке, да еще такие серьезные люди! Им доверяли, как бы передавали эстафету. Ведущий инженер Владимир Платонов, папа нашей Лианы, сказал, что мы - живые свидетели истории строительства самой мощной в мире Игналинской атомной станции, что она является Всесоюзной ударной комсомольской стройкой.

 1978 год... указатель и стелла строительства ИАЭС...

Почти с первых дней, как только появились дороги, в городе стали проводиться демонстрации. Сооружали деревянную трибуну, мимо которой проходили праздничные колонны. Дети свои колонны украшали "цветущими" ветками, несли транспаранты, выпускали голубей - символ мира.

 Активные участники демонстрации...

 После первомайской демонстрации мы заступили на "трудовую вахту". Опять-таки при помощи родителей были завезены саженцы, и мы вместе с ветеранами Великой Отечественной войны закладывали аллею ветеранов на ул. Космосо. Улицы этой еще и не было, была только дорога.

Особые отношения у нас складывались с ветеранами ВОВ покойными супругами Шумилиными - Николаем Васильевичем и Марией Ивановной, они были частыми гостями в нашем классе. Ни один поход не обходился без них, и конкурсы рыбаков тоже, которые увлекали мальчишек. Другом наших ребят были и В.И.Игнатьев, и В.И.Карасев.

О помощи родителей можно рассказывать очень много, так как у нас с ними сложились очень теплые отношения. Во многих семьях я была почти родным человеком, они доверяли мне своих детей, когда на целую неделю уезжали из дома, и сами помогали мне чем только могли. Я им всем благодарна. Это семьи Виктора и Лидии Кузнецовых, Эдуарда и Фаины Хаткевичей, Юрия и Александры Юриковых, супругов Ушаковых, Тамары Яцкевич и многие другие.

Подходил к концу наш четвертый учебный год. На прощанье сделали праздник. Провести его решили с размахом - выехать на три дня на природу вместе с родителями и нашими друзьями-ветеранами ВОВ. Всю организацию взял на себя папа Андрюши Стасенко, программу проведения этого мероприятия на все три дня готовила я.

Место отдыха отвечало всем требованиям: двухместные домики, озеро, красивая большая поляна. Туда были завезены дрова для пионерского костра, полевая кухня.

Расселись вокруг костра и устроили вечер воспоминаний из школьной жизни. На следующий день были запланированы конкурсы на лучшего рыбака и на лучший завтрак из привезенных продуктов. Рыбалку назначили на 4 часа утра, но и родителей, и детей трудно было уложить спать. Удивительно, но дети поднялись сами и подняли родителей. Поплыли на рыбалку с мальчиками и гости-ветераны, папы и даже одна мама -Лидия Шихова. К запланированному времени, к завтраку, который девочки готовили самостоятельно, вернулись наши рыбаки. Члены жюри измерили длину каждой рыбки и подсчитали, чей улов длиннее.

Все три дня пролетели как одно мгновение. Каждое утро начиналось с поднятия флага, звуков горна и барабана, ежедневно проходило соревнование "Папа, мама, я - спортивная семья", а по вечерам пели песни у костра. Вся наша жизнь отражалась в оперативных выпусках стенгазеты. Неизменно стояла чудная погода, ярко светило солнце, были прекрасные теплые вечера, лишь однажды набежала грозовая туча и хлынул ливень, заливший наш костер.

Не хотелось уезжать с гостеприимной поляны, но у родителей начиналась рабочая неделя. Пока мы собирали вещи, дети как-то ускользнули из поля нашего внимания и, забравшись в высокую траву, стали играть в прятки. Затем принялись хлопать друг друга широкими листьями какого-то растения. Подошел автобус, и мы поехали домой. А вот продолжение было позже.

Дома меня ждала телеграмма о рождении внучки. Рано утром я вылетела в Челябинск и пробыла там месяц. И только вернувшись домой, узнала о ЧП, которое произошло с детьми после моего отъезда. Несколько ребят с сильными ожогами было госпитализировано. Вот чем обернулись на первый взгляд безобидные детские шалости. Крупные листья растения, под которыми они прятались и которыми стегали друг друга на прощанье, и вызвали такие ожоги. Родители, как мне потом рассказали, были в шоке. Когда я приехала, все страхи и тревоги были уже позади, и мы даже посмеялись над этим случаем.

Да, прошло уже более двадцати лет, а мне все так же дороги те мои ученики и их родители. Мы и сейчас, если встречаемся, рады друг другу, как родные. Спустя много лет я храню в душе их тепло и доброту. Я очень, очень им благодарна, не могу перечислить всех, боюсь кого-то обидеть, не назвав. Я вас всех-всех помню и люблю! Спасибо, что вы остались такими, какими были тогда, - добрыми, чистосердечными.

Очень хотелось бы собраться, поделиться новостями, я бы порадовалась за вас всех. Если это произойдет, я буду очень счастлива.

 "ПОМОГАЛИ ТОЛЬКО ОПЫТ И ИНТУИЦИЯ"

Татьяна Бущан

В ноябре 2003 года висагинские медики отметили 25-летие создания МСЧ-136. Ветераны часто вспоминают тот трудный, но незабываемый период становления медицины нашего города. Первый начальник медсанчасти Владимир Ильич Соловьев до сих пор хранит рецептурный бланк под № 1. Первый рецепт в новом учреждении выписала врач Татьяна Гавриловна Бущан. Сегодня она делится воспоминаниями о тех далеких, но таких памятных годах.

«Помню, как собрались врачи на первую встречу в кабинете начальника МСЧ. Нас было совсем мало: З.Дубниченко, А.Соловьева, Р.Боруля, Н.Боброва, В.Кулинич, Т.Царевская, Л.Лопатина и я. Тогда 3. Черноног и В.Томашкова еще продолжали трудиться в Игналинской больнице. С нами рядом были наши помощницы Г.Голянкина, Т.Петронене, Г.Харбедия, В.Овчинникова, А.Цивко, Е.Балицкая и др.

Было трудно, очень трудно, так как работали в неприспособленных помещениях. Каталки с тяжелобольными пациентами с трудом разворачивали в узких коридорчиках, чтобы вывезти их из процедурных кабинетов в палаты. Часто приходилось сложные диагностические и лечебные процедуры, в т.ч. люмбальные пункции, блокады, делать в палате, а кровати с сетками нередко провисали под тяжестью больных. Нам приходилось приспосабливаться, так что позы врача во время этих процедур со стороны казались, наверное, очень смешными. Но старались оказывать помощь больным так, как в клиниках, откуда большинство из нас приехало.

Конечно, ближе всего мне было и крепче запомнилось становление и развитие неврологической службы.

Помню, поступил ко мне в палату, вернее, я его сама с приема направила, больной с нарушением мозгового кровообращения. Больной нетранспортабельный, лечение было назначено, но был необходим постоянный контроль - сложные исследования крови, что в наших условиях тогда было еще невозможно. В таких ситуациях помогали только опыт и интуиция.

Для знакомства с работой новой МСЧ из Москвы приехал главный невропатолог Главка, поддержал, похвалил, что справляемся в трудных условиях. Сказал: "Можете обратиться ко мне с просьбой". А просьба была... К тому времени у меня был 15-летний опыт работы по неврологии взрослых, а по неврологии раннего детского возраста (до года) я не практиковала и попросила о возможности специализироваться в этой области. Через два месяца я поехала на курсы в Казань. Там познакомилась с Н.Лялиной, и вскоре к нам прибыла семья Лялиных, оба - прекрасные специалисты и душевные люди. После приехал еще молодой коллега, потом еще и еще...

Подъезжали специалисты, но не все выдержали испытания, жизненные и профессиональные трудности, четверо возвратились в Россию.

А неврологическая служба расширялась, крепла, в открывшейся больнице развернулось неврологическое отделение, затем появился кабинет электроэнцефалографии.

Работы всегда было очень много - поликлиника, стационар, диагностика в кабинете ЭЭГ, реабилитация сотрудников ИАЭС в ЛОКе (тогда одновременно в день заезда принимали до 100 и более пациентов, и все они получали комплексное лечение)...

Есть что вспомнить при встречах с коллегами. Память сердца хранит только самое светлое, интересное.

Часть 2

• Назад
• Вперед