Сибирские истоки - 13

 Военно-морской флот в моей судьбе. 1945-1960 гг.

После отпуска в Сибири я прибыл во Владивосток с опозданием на 2-3 недели. Нас из Ленинграда прибыло человек 20-30, и мы все договорились опоздать на одинаковый срок. Из Омска нас было 3-4 человека. За опоздание нас наказывать не стали. В поезде у одного Омича украли ботинок, пришлось так и идти от железнодорожного вокзала до училища – это примерно 4-5 километров по сопкам.
Учебный процесс начался, а 7 ноября мы приняли присягу. Во время приема присяги несколько человек упали в обморок от перенапряжения и длительной процедуры.
Училище мне понравилось и Владивосток тоже. Училище было образовано в 1936 году, и к 1945 году полностью встали на ноги при хорошем и новом материально-техническом обеспечении учебного процесса. Лаборатории имели образцы, макеты корабельного оснащения и вооружения. Учиться было интересно, особенно после второго курса, когда начали читать специальные дисциплины. Готовили в училище офицеров корабельной службы широкого профиля. После окончания учебы назначали в боевые части и службы, где требовались офицеры на кораблях, включая подводные лодки.
В 1945-46 годы вблизи училища находились армейские подразделения, выведенные из Кореи и Китая. Это были отчаянные "рокосовцы", которые воевали на западе, потом были переброшены для войны с Японией по договоренности с нашими союзниками. "Рокосовцы" – это бывшие заключенные, которым срок в колонии заменили участием в боевых действиях. Во Владивостоке у них были целые сражения с матросами. Много было грабежей и насилия. Борьба с этим злом велась успешно. В 1946 году  осенью этих "гостей" отправили на Курильские острова. На курсантов они тоже нападали, были случаи, когда случались насилия жен офицеров училища. Из училища в город нужно было проходить между бараками "рокосовцев". Ночи на Востоке летом очень темные. Был случай и со мной. Мы с другом из Новосибирска Димой Белых возвращались из увольнения. Нас встретил старослужащий матрос, который предупредил, что мы рискуем жизнью. Мы "храбрые" 18-летние ребята все-таки пошли, матросу стало неудобно, и он пошел с нами.
Как раз на середине пути мы в темноте увидели цепочку солдат, которые шли расправиться с нами. Когда мы увидели далеко неравные силы, (они были вооружены) мы бросились бежать в противоположную сторону. Но там оказались их склады военного имущества, и стояла вооруженная охрана (часовые), которые по уставу имели право стрелять по нам. Я лично сразу напоролся на проволочное заграждение, ржавой проволокой мне вырвало на одной ноге целые куски тела, почувствовал теплые ручейки крови. Вслед мне послышалось команда часовому: "Стреляй по ним". Либо он пожалел нас, либо промахнулся в кромешной темноте. Мне кажется, он просто промахнулся. В училище мы вернулись страшно возбужденные, а брюки мои не подлежали носке, были одни клочья. Кровь на ноге лилась большим ручьем. Медики оказали помощь, обработали раны.
Все курсанты твердо решили на следующий день отомстить за все и наказать обидчиков. Так и произошло. В мероприятии участвовало около 100 курсантов 2 курса. В светлое время сначала определили план действий ночью, узнали, где размещаются обидчики. Нападение было молниеносным  с применением матросских ремней, били всех подряд. Сопротивления сильного они не оказали. После экзекуции курсанты вернулись в училище. Спать было некогда, так как рано утром нас всех увезли на железнодорожный вокзал и отправили в Хабаровск для прохождения летней практики на кораблях Амурской военно-морской флотилии.
Утром руководство "Рокосовцев" явилось с претензиями к начальнику училища, адмиралу Богданову, но он четко объяснил, что в училище вообще курсантов нет, и они находятся на практике. Конфликт сторонами был исчерпан. Мои глубокие телесные раны немного стали  заживать, но через месяц в отпуске в Сибири я продолжал ходить на перевязку, а следы на ноге сохранились до сих пор. Тут же расскажу одновременно эпизоды, в которых мы с Димой Белых были участниками.
С Димой Белых за время учебы мы поддерживали тесные дружеские связи, часто ходили вместе в увольнение, на лекциях располагались за одним столом. Настоящий сибиряк, никогда меня не подводил, Только раз я его подставил на занятиях по физкультуре. После моей просьбы он согласился выручить друга на зачетах из-за больного пальца. По неопытности мы конечно оба влипли, но не очень расстроились. В конце концов, исход для нас был вполне благополучный. Это была хорошая наука на будущее при подсказках, шпаргалках и прочих хитростях курсантов. Об этом случае подробнее расскажу ниже.

Я хочу здесь рассказать об одном случае, который мог бы закончиться трагически.
Дело было осенью, и в тех местах свирепствуют сильные ветры, вихри. Училище располагалось на сопке, поэтому эти явления природы сказывались еще сильнее. На лето в здании выставлялись внутренние вторые рамы, а осенью восстанавливались на свое место и хорошо крепились и заклеивались для защиты от зимних морозов и ветров. Часто были снежные заносы.
Во время лекции по военно-морской истории мы сидели с Димой Белых вместе как всегда и спокойно строчили интересную лекцию по учебному плану. Читал лекцию капитан 1 ранга – офицер царского флота, которого матросы в 1917 году чуть не расстреляли в Кронштадте. Он был действительный член географического общества Приморского края. Человек начитанный, много рассказывал о революционных событиях 1917-1920 гг. От расстрела его спасли свои же матросы с корабля, а схватили его, когда он спокойно шел по улице Кронштадта по каким-то делам.
В то время много было пролито крови совершенно невинных людей и без всяких причин. Коль царский офицер, то становись к стенке, и приговор был исполнен тут же на глазах у всех. Большие испытания перенес этот патриот России, он никогда не высказывал злобу, но факты в те 1945-1949 годы нашей учебы он не умалчивал. В общем, человек не раз смерти смотрел в глаза.
Так вот, в середине лекции произошло мгновенное и неожиданное для всех событие. Сильным порывом ветра внутренняя рама, застекленная горизонтально падает на нас с Димой Белых. Мы не успели почувствовать боли от шока, только очнулись после того, когда мы с ним оказались в разных оконных стеклах одной рамы. Могло это кончиться трагически, если бы каждому из нас попало деревянной рамой, как говориться "по темечку". Но бог нас вторично помиловал. Дело в том, что наш стол стоял напротив рамы, а подоконник существенно выше стола, поэтому рама при резком падении успела принять горизонтальное положение. Мы в это время писали лекцию, и затылки наши были обращены вверх и этим сохранились глаза, на лице тоже ран не было. Стекла от сильного удара рассыпались на мельчайшие осколки, и в районе головы не оказалось острых углов. Затылок, конечно, вспух, но амортизировала большая прическа. Волосы были сплошь засыпаны стеклом. Ребята не успели ахнуть, а преподавателя в этот период "заклинило" и он не мог вымолвить слово, перепугался. Все успокоились тогда, когда убедились, что у нас тяжелых травм и порезов стеклом не было. Нас отправили в санчасть на обработку головы. Обошлось благополучно, но запомнилось на всю жизнь. Начальнику училища, адмиралу Богданову доложили немедленно. Обслуга к утру закрепила все рамы на четырех этажах служебного корпуса. Через пару недель опухоль головы существенно спала и голова не болела. Бывают же смертельно-удачные случаи. Для нас с Димой Белых это было дважды. Второй раз в нас темной, темной ночью стреляли "рокосовцы".

• Назад
• Вперед