Линия жизни - 5
- Опубликовано: 06.11.2011, 19:03
- Просмотров: 73276
Содержание материала
ДЕТСТВО
У каждого жилого дома в деревне Дудинец – своя судьба: в доме номер 1, у самого пруда, проживали Ермолаевы. Помню, что они были беженцы, приехали в нашу деревню в самом начале войны, летом 1941 года. У Ермолаевых был сын Олег, старше меня лет на пять или шесть. Отца у них не было. Помню, что жили они очень бедно, у них ничего не было. Олег постоянно ходил в школу в одном спортивном костюме, лыжных ботинках и зимой и летом /лыжный костюм и ботинки ему выдали в Киверичской школе. Он был хороший спортсмен, участвовал во всех спортивных мероприятиях проводимых в школе и в районе.
В следующем доме проживали Королевы. Дед Иван (деревенские жители звали его « Сивый ») и баба Анна. Семья Королевых была большая: два сына Анатолий, Николай и дочери Надежда и Вера. Дети взрослые. Анатолий Иванович в 1953 году, уехал на работу в Польшу, в течение двух лет работал строителем на строительстве дома «Дружбы» в Варшаве / высотное здание в центре города/. Надежда Ивановна вместе с мужем жила в городе Калинине. У Веры Ивановны был сын Женя. Он младше меня на один год, дата его рождения - 8 марта 1946 года – я хорошо запомнил, так как 8- Марта, Международный женский день. Детские и школьные годы мы провели вместе, были друзьями, да и судьбы у нас одинаковые: ни у него, ни у меня не было отца. Зимой – мы катались на санках, строили снежные крепости, играли в снежки. Весной – безобидное пускание бумажных корабликов в ручейке, плавно переходившее в экстрим: рискованное катание на льдинах во время ледохода на речке. Вместе ходили в школу, вместе играли, ловили маленьких щурят в речке, ходили купаться на Кориновский омут. Летом и осенью - ходили в лес за грибами и ягодами. Иногда ссорились, ругались и даже по мальчишески дрались. Но это было временное явление, в основном мы дружили. Часто вспоминаю, как мы с ним ловили рыбу в ручье. Я уже упоминал, что с северной стороны деревни протекал Безымянный ручей. Весной, когда таял снег, ручей сильно разливался и превращался в полноводную реку. В полноводье в речку заходила на нерест щука. В конце июле в начале августа, ручей местами пересыхал, образовывались плесы, в которых водилась рыба. В этих плесах мы с Женей голыми руками ловили маленьких щурят.
В августе 1962 года, наши жизненные пути - разошлись. После окончания школы я поступил в Ленинградское Арктическое училище и уехал на учёбу в Ленинград, а он остался жить в деревне и работать в колхозе. Евгений окончил водительские курсы в городе Калинине и долгое время работал шофером на грузовой машине. Встречались мы редко, когда я приезжал в деревню на зимние и летние каникулы. В настоящее время связи мы не поддерживаем, иногда перезваниваемся по телефону. Но я знаю, что он женат, и проживает с семьей в городе Торжке, Тверской области. Его дедушка- дед Иван, вместе с братом дедом Арсением работали на маслозаводе ( это небольшой кустарный заводик, на котором производили льняное масло). Вера Ивановна Королева (мы ее звали, тетя Вера) долгое время работала колхозным бригадиром. К нам она относилась очень хорошо, уделяла внимание – заставляла работать в полеводческой бригаде колхоза. Одним словом была нашим воспитателем. Позже я узнал, что тетя Вера умерла в деревне Дудинце, в 1974 году.
В следующем доме жил кузнец с семьей, он приезжий из другой местности. Кузнец работал в колхозной кузнице. Хорошо помню деревенскую кузницу: грохот и звон молотов и молотков о наковальню. Хорошо помню специфический запах раскаленного до красна металла. Мы, с другом Женей, кузнецу иногда помогали: поддерживали огонь с помощью специальных кожаных мехов, подносили из речки воду, древесный уголь, охлаждали в холодной воде кованые из железа различные изделия. Нам было все интересно, особенно смотреть, как кузнец работал с металлом, ковал подковы и ими подковывал лошадей. Ковал колесные обода (колеса делал мой дедушка). Осенью 1956 года кузнец из деревни уехал, кузницу закрыли, а позже она вообще перестала существовать. Фамилию кузнеца я не помню.
В следующем доме жили Виноградовы: дед Василий с женой. Дед Василий - был слепой, он постоянно сидел возле дома на скамеечке. Мы с Женей читали ему книги, что-то рассказывали, иногда над ним « шутили ». Вспоминается такой эпизод. В вечернее время к его калитке мы привязали длинную бечевку и периодически ее дергали. Дед Василий на стук в дверь несколько раз выходил на улицу, но, никого не было, он возвращался обратно в дом. Сейчас я горько сожалею об этом. Но он на нас не обижался. Мы его звали дядя Вася – « веревочкин…», потому что по деревне он ходил только с помощью поводыря, держась за веревку или за палку. У Виноградовых было двое взрослых детей: сын - дядя Саша Виноградов – работал в Ивановской МТС трактористом-механиком. Потом его выбрали колхозным бригадиром. Дочь Антонина Васильевна работала в школьном интернате. Дядя Саша был страшный самодур ( особенно когда пьяный), лучше было в это время обходить его стороной. Жители нашей деревни его боялись и не любили. У него была, на мой взгляд, единственная заслуга – он был инициатором постройки общественной бани в деревне Дудинец. На правах колхозного бригадира, дядя Саша Виноградов собрал на сходку все мужское население, предложил общими усилиями построить баню. Помню, что с его предложением все согласились. Началась стройка, строили баню с большим энтузиазмом. На строительстве принимали участие даже школьники, в том числе и я. Ездили на верховое болото за мхом. Мох теребили, раскладывали на солнышке, сушили, месили глину, подносили кирпичи, крыли дранкой крышу. В течение месяца баню общими усилиями построили, и она начала функционировать. Хорошо помню - какое это было счастье, в деревне был настоящий праздник. Топили баню исключительно по выходным и праздничным дням в порядке общей очереди. Я хорошо помню, что в начале марта 1961года, дядя Саша Виноградов разбился на мотоцикле.
В следующем доме проживали наши близкие родственники-Козловы: Григорий Егорович и Прасковья Васильевна. Григорий Егорович, 1902 г.р. брат моего дедушки. В 1941 году Григорий Егорович погиб на Ленинградском фронте, похоронен в г. Ленинграде на Пискаревском кладбище. У Козловых было четверо взрослых детей: сыновья Михаил, Александр, Николай и дочь Валентина. Старший Михаил Григорьевич, в настоящее время с семьей проживает в городе Ржеве. Александр Григорьевич с семьей проживал в городе Твери, умер в 2002 году. Николай Григорьевич проживет в деревне Вербежи, Бежецкого района, Тверской области. Дочь, Валентина Григорьевна, постоянно проживает в городе Твери, но на все лето приезжает в деревню, в свой родительский дом.
В следующем доме проживали Орловы: тетка Надежда и ее два сына Анатолий и Николай. Старший сын дядя Толя жил и работал в селе Немерово, (он был водителем председателя колхоза). Николай Орлов был старше меня лет на шесть или семь. После прохождения действительной военной службы, поступил на службу в РОВД Горицкого района. В течение 1962 года Николай жил и работал в поселке Горицы. Потом он женился на учительнице физики из Киверичской школы. Позже они переехали в город Весьегонск. В 70-годах Николай Орлов трагически погиб (разбился на мотоцикле). В настоящее время родительский дом Орловых не сохранился.
По соседству с нами проживали Королевы: Дед Арсений Королев - родной брат деда Ивана – «Сивого» (работал на колхозной маслобойке). Хорошо помню - дед Арсений был очень злой и суровый - полная противоположность брату Ивану. Он мне напоминал « кулака» из кинофильма « Поднятая целина». Дед Арсений Королев постоянно ходил в старомодном сюртуке, косоворотке с кушаком, носил длинную седую бороду. На голове носил картуз с козырьком. Ходил, прихрамывая на правую ногу, всегда с палкой. У него было две дочери: тетя Наташа, тетя Таня и сын Федор. Сына Федора я не помню, он рано ушел из жизни.
У тети Наташи были три дочери Нина, Люся и Галя. Люся и Галя были старше меня на три или четыре года. Вместе с ними я ходил в школу. До войны тетя Наташа жила в Ленинграде. В 1941 году тетя Наташа приехала в нашу деревню, а в1959 году она уехала на постоянное место жительства, в Ленинград.
Следующий дом был не жилой. Двери и окна дома были заколочены досками, приусадебный участок длительное время не использовался, зарос бурьяном и крапивой. Короче говоря, дом был заброшен. В 1954 году его разобрали и увезли в другую деревню. В семейном архиве сохранилась старая фотография моей деревни.
В следующем доме жила Козлова Екатерина (ее звали тетка Екатерина). Ее муж, Козлов Яков Егорович, 1896 г.р. брат моего дедушки, погиб на фронте в 1943 году (без вести пропавший). У тетки Екатерины было десять детей: Клавдия, Нюра, Нина, Анатолий, Николай, Виктор и др. Тетя Катя была награждена орденом - «Мать – Героиня». Орден я видел, и даже держал его в руках.
- Орден «Мать – Героиня» - был учрежден в нашей стране 8 июля 1944 года. Этим орденом награждались матери, воспитавшие десятерых и более детей.
Впервые на государственном уровне было признано, что воспитание детей – это тяжелый труд, требующий больших физических и душевных сил. Сколько нужно проявить любви, ласки, добра, заботы и терпения, сколько нужно провести бессонных ночей, чтобы вырастить и воспитать из маленького существа гражданина страны!
Я помню, что тетя Катя жила очень трудно. Конечно, государство оказывало ей финансовую помощь, она получала пособие на детей. Но все равно у тетки-Кати ничего не было: ни еды, ни одежды, даже дров для печки. Помню нужно топить печь, они идут в лес собирать валежник, готовить обед – они идут в лес собирать грибы, потом их жарят и обедают. Я часто приносил им на обед яблоки из нашего сада, мед и даже хлеб. Вся ее жизнь прошла в труде и постоянных заботах. Но, несмотря ни на что, они были счастливы, росли добрыми и заботливыми. Летом 1962 года, тетя Катя уехала к своей дочери Клавдии в город Калинин. Когда она с нами прощалась, сильно плакала. Я так понимал, что она с нами прощается навсегда. Тетю Катю Козлову с тех пор я больше не видел.
В десятом доме, на окраине деревни, проживали Пчелкины: дед Иван с женой, ее звали тетя Шура. Семья у них была тоже большая, пять дочерей и сын: Клавдия, Мария, Тамара, Зинаида, Раиса и Николай. Старшая дочь Клавдия Ивановна проживает в Москве, Мария Ивановна в селе Киверичи, Тамара Ивановна в городе Твери, Зинаида и Николай в Свердловске, все они давно пенсионеры. Младшая дочь Раиса Ивановна проживает с семьей в городе Ленинграде. В настоящее время их родительский дом сохранился. Летом в нем проживает Тамара Ивановна. ( См. фото на стр.14 - 15).
Деревенские жители работали в колхозе от зари и до заката солнца. Весной начиналась посевная, летом – заготовка кормов, осенью – уборка урожая. Зимой – заготовка дров, сортировка семян, овощей, подготовка посадочного материала к будущей весне, откорм крупного рогатого скота и т. д. Заготовка кормов на зиму – сенокос в деревне – чудная пора. Хорошо помню, как рано утром собиралась вся бригада, обычно при восходе солнца. Над речкой поднимался туман. На покосе травы все колхозники работали дружно, я бы сказал весело, с песнями. Одним словом работы у колхозников было много. Я хорошо помню, что труд колхозников был очень тяжелый.
Мой дедушка – Козлов Иван Егорович, работал в Теблешском лесничестве - лесником (как я помню, он не был членом колхоза). В свободное от работы время, дедушка занимался пчеловодством, помню, у нас в огороде была большая пасека. Моя бабушка, Козлова Анна Ивановна, работала в колхозе «Новая жизнь», в полеводческой бригаде. Мама работала судебным исполнителем в Киверичском суде.
После реорганизации Теблешского района, вся местная администрация переехала в поселок Горицы, и моя мама потеряла работу. Позже она переехала в город Калинин. Я остался жить в деревне с дедушкой и бабушкой. Моим воспитанием занималась бабушка, за что ей огромное спасибо. Бабушка была большая рукодельница, она все умела делать: была мастерица по выращиванию овощей и заготовкам солений и варений. У нее всегда был хороший урожай огурцов, помидоров и других овощей. Помидоры бабушка хранила в огромной корзине - плетюхе, переложенные соломой. А какие у нее были соленья: что огурцы с помидорами, моченые яблоки, что грибы. По праздникам бабушка всегда варила деревенское ячменное пиво. Я и сейчас не могу забыть вкус горячего ячменного сусла, а какие она пекла пироги и ватрушки с творогом, сдобные колобки - пальчики оближешь, она выпекала в русской печке очень вкусный ржаной хлеб. Вспоминается, какая вкуснятина получается из мяса, тушеного с картошкой в русской печи, топленое молоко с толстой коричневой пенкой и др. Хочется сожалеть, что такое изобретение, как русская печь, исчезло из потребления не только в городах, но и в селах, заменив их электрическими и газовыми плитами.
У нас в доме стояли: ткацкий стан (это настоящее произведение искусства) – стан был выполнен из дерева с фрагментами резьбы по дереву - ручная работа. Прялка с ножным приводом вращения, различные устройства и приспособления для раскрутки, перемотки и покраске льняной пряжи. Бабушка на стане ткала различные льняные изделия: покрывала, ковры и ковровые дорожки. Прошло уже много лет, но некоторые тканые изделия моей бабушки – сохранились до сих пор. Кроме этого, в коридоре стоял огромный токарный станок по дереву и верстак. Токарный станок был с ножным приводом. На станке дедушка изготовлял заготовки для колес (колесные ступицы). Конечно, станок был примитивный, с ножным приводом – но он хорошо работал. Помню, что дедушка в свободное от основной работы время, занимался токарным и столярным делом. Он был прекрасный столяр и плотник, мастер на всю округу по изготовлению телег, зимних саней и возков, мебели. Дедушка получал заказы даже из других близ лежащих деревень.
В 1952 году, когда мне было 6 лет, произошло несчастье: я чуть не остался без ног. Я упоминал выше, что в деревне была кузница. Для ее работы применялся березовый уголь, если сказать точнее для отопления и нагрева металлических болванок и заготовок / каменного угля в деревню не завозили, да и его не было/. Березовый уголь готовили следующим образом: в лесу пилили, кололи березовые чурбаки, затем эти чурбаки привозили и укладывали штабелями в заранее приготовленную яму, на окраине деревни. Сверху штабель заваливали землей, ставили вытяжную дымовую трубу. Дрова поджигали, и они под землей горели, если сказать точнее – они медленно тлели. Спустя определенное время землю разрывали и выгребали древесный уголь. Таким образом, получался березовый уголь и в достаточно большом количестве. Если посмотреть со стороны на это примитивное
« сооружение » – то оно мне напоминало « действующий вулкан ». Естественно никакого ограждения, ни надписи о том, что это « сооружение» опасно для жизни, не имело – грубейшее нарушение техники безопасности.
В это время я бегал с ребятами по улице и увидел, что из-под земли идет черный дым. Мне, как самому старшему из ребят, стало очень интересно, решил посмотреть, что это такое. Влез на холм и неожиданно провалился под землю, прямо на тлеющие древесные угли. Температура в яме была очень большая. Пока карабкался и вылезал из угольной ямы, сильно обгорели мои ноги. Боль была такая невыносимая, что я не знал что делать? От болевого шока метался по деревне. Прибежал домой, дома никого не было, бабушка ушла в лес за ягодами. Я бегал вдоль деревни, потом побежал к речке, опустил ноги в воду, стало легче, потом побежал к тете Вере Королевой. Потом из леса пришла бабушка и отнесла меня, на своих плечах, в село Киверичи. В этот же день меня, в месте с мамой, положили в Киверичскую районную больницу и очень долго лечили. В 50-х годах в районной больнице было очень трудно с лекарствами, не было ни перевязочных материалов, ни бинтов, ни ваты. Помню, как мне делали перевязку бинтов, пересадку кожи, как меня уговаривали медсестры делать перевязки, уколы, меняли бинты. Бинты сначала отмачивали в растворе марганцовки, потом их сдирали вместе с кожей. Когда мне меняли бинты на ногах, боль была невыносимая,…но я терпел.
Надо сказать огромное спасибо моему дяде, Козлову Николаю Ивановичу, за то, что он обеспечил меня лекарствами, перевязочными материалами ( в 1952 году дядя Коля служил в Кремлевском полку, в городе Москве ).. Благодаря этим лекарствам, мои ноги остались целыми и невредимыми. Хочу выразить огромную благодарность медицинскому персоналу Киверичской районной больницы: врачам, медсестрам, нянечкам, за то, что они меня вылечили и поставили на ноги. Меня вылечили, но старые раны на ногах и сейчас иногда напоминают о себе, особенно в сырую дождливую осеннюю и весеннюю погоду. В настоящее время Киверичской больницы, к великому сожалению, уже давно нет. Больница просто не существует.