Еще раз о Цусиме часть 1 - 33

20 апреля. Боевые корабли снова подняли якоря. Причина нашего отхода пока не ясна, но можно предположить, что это результат известия, будто нашу гавань собирается навестить французский крейсер. Если французы найдут нас на якоре, они вынуждены будут ради оберегаемого ими нейтралитета «просить нас выйти вон». Но теперь, встретив нас около 8 утра в море, они поприветствовали нашего адмирала и даже любезно сообщили ему, что везли для него телеграмму, но передали ее на «Алмаз», оставшийся в гавани. Французы немного помедлили и убедились своими глазами, что адмирал Рожественский не нарушает их нейтралитета, а крейсирует в море.

24 апреля. Были обрадованы новостью, что отряд Небогатова благополучно прошел Сингапур в ночь с 21 на 22 апреля. Сингапур от нас в 700 милях, так что большинство из нас думают, что радостное событие — встреча двух соединений — произойдет 26-го...

25 апреля. «Жемчуг», «Рион» и «Днепр» были отправлены на встречу с приближающимся отрядом. Того же дня три немецких угольщика и старый «Мессаджери» из Сайгона прибыли в Камрань Бэй.

Последний пришел с грузом, в котором вся эскадра имела страшную нужду, —12 000 пар ботинок для наших команд.

Они уже давно износили свои ботинки, как и свои босые ступни, в этой нескончаемой борьбе с углем.

26 апреля. Утром мы уже собирались поднять якорь, когда вновь заявился французский крейсер «Гишен» и своим присутствием намекнул, что гостеприимству в нейтральных водах пришел конец. Грузовые суда, опекаемые «Алмазом», снялись раньше. В 10 ч. снялись и остальные суда и построились в две кильватерные линии. Только мы тронулись, как получили первую радиовесточку от «Владимира Мономаха». Всеобщей радости не было границ, ведь мы теперь выросли и вместе можем рассчитывать на успех!

26 апреля 2 часа дня. Отряд Небогатова в безупречном строю прошел нашу эскадру.

Мы от всего сердца кричали наше «ура», оркестры играли «Боже царя храни».

Отряд адмирала Небогатова пришел в хорошем состоянии, так что 4-дневной стоянки им хватило для мелких исправлений машин. Они должны были перекрасить свои трубы в желтый цвет, как у нас, а мачты в светло-серый.

За время стоянки офицеры обменялись визитами, повидали друзей. Разговорам не было конца. Всякий испытывал подъем настроения, слушая новости.

Все без исключения очень хвалили адмирала Небогатова, подтверждая его искусство судовождения и уравновешенность — свойства в нынешней обстановке редчайшие».

Корабли Небогатова дошли до Мадагаскара без особых приключений, так как у них было меньше проблем с углем. Отчасти потому, что Небогатов меньше об этом беспокоился, отчасти потому, что не его это было дело — организовывать угольщиков, наконец, потому, что он мог ставить угольщиков непосредственно к борту своих кораблей.

Однако это было далеко не простое плавание. Вот что позднее рассказывал капитан Лишин: «Трудно себе представить поход более тяжелый, чем этот. Погрузка угля сменялась чисткой, чистка — учениями, учения —углем. Едва ли была минута покоя. Команда была совсем измотана.

Корабли 2-й и 3-й эскадры так осуществляли погрузку угля в море...

В конце концов мы пришли к месту нашего рандеву. До прихода сюда мы многого не знали и все нас тревожило. Наконец мы прибыли, соединились со 2-й эскадрой и двинулись снова. Куда мы идем, зачем — не известно, и все это сильно угнетало нас морально.

...В ходе артиллерийских учений я заметил, что у нас жуткие недолеты.

Не известно почему, но снаряды из наших орудий не достигали цели: то ли потому, что дальномеры были плохо отрегулированы (мы установили их силами нашей машинной команды — в Либаве установить их не было времени), то ли потому, что они были просто некачественные. А может быть, сами заряды были плохие, ведь температура в артиллерийских погребах поднималась до 45 % то есть на 10 выше предписанной».

Другая причина плохой стрельбы была названа много лет спустя мичманом Корецким с крейсера «Владимир Мономах». Он сказал, что даже помимо общей отравленности революцией призывники 1905 года были совсем не образованы: прежде чем поставить работать их с прицелом, он был вынужден научить их считать до ста. Опытные комендоры были так редки, что, если один из них пропадал, ему на смену приходил «серый мужик, который до того пушки и глаза не видел».

Костенко, корабельный инженер с «Орла», оставил свою запись о психологическом эффекте, вызванном прибытием отряда Небогатова: «Когда пришла весть об отправлении 3-й эскадры, она была встречена с чувством полного разочарования, так как состав ее, особенно вооружение, свидетельствовал о том, что от нее не будет никакого проку. Приблизительные расчеты, сделанные на «Орле» с применением боевых коэффициентов, привели нас к выводу, что наши совмещенные силы составят лишь половину японских (и это даже не принимая в расчет состояние кораблей и их подготовленность). Когда две эскадры соединились, боевой дух людей и отношение к вновь прибывшим кораблям изменились. Думаю, это было просто попыткой придать себе уверенности. Офицеры говорили: «Отныне наши силы почти равны японским, так что теперь все зависит от нас». Но это говорилось лишь в последний момент, когда стало ясно, что решающая схватка уже неизбежна. Других мотивов для объяснения, почему прибытие этих броненосцев должно было поднять дух людей, просто не существует. Скорость этих кораблей не превышала 11—12 узлов. Одно-два попадания могли легко вывести их из строя».

О чем думал Рожественский, можно только догадываться. Взаимной любви, должно быть, между ними никакой не осталось. Можно только сожалеть, что под рукой не оказалось фотографа, который мог бы запечатлеть, как Рожественский целует Небогатова, когда тот пришел доложить о прибытии его соединения. К тому же он не считал корабли Небогатова большим приобретением: он не ждал их у Мадагаскара, не раскрывал он и своего маршрута Морскому министерству. (Наверное, он предвидел, что информация просочится за пределы Санкт-Петербурга и станет добычей Того, но, может быть, и для того, чтобы ввести Небогатова в заблуждение.) Фактически это было чистой случайностью, что Небогатов все же нашел его; если бы он его не нашел, он бы тогда опирался на свой собственный альтернативный план прорыва во Владивосток через Курилы.

• Назад
• Вперед