Фёдор Васильевич Дубасов (1845 — 1912) — русский военно-морской и государственный деятель, генерал-адъютант (1905), адмирал (1906).

Фёдор Васильевич

ДУБАСОВ

(21.06.1845-1912)

В энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона записано: «Дубасовы - русский дворянский род, восходящий в XVII в., разделившийся на две ветви. Одна из них происходит от дворянина московского Давида Фаддеевича Дубасова, которому за службу в войну с Польшею (1654) пожалованы вотчины в Ржевском уезде». Фёдор Васильевич Дубасов родился в Тверской губернии в дворянской семье. Следуя фамильной традиции, учился в Морском корпусе, который блестяще окончил и был произведён в корабельные гардемарины. В восемнадцать лет юноша уже совершил  первое кругосветное плавание. Закончив путешествие, он поступает в Морскую академию. По окончании учёбы в 1870 г. командует отрядом миноносок, затем крейсером «Африка».

В 1877 г. при начале войны с Турцией ему было вверено начальство над отрядом мелких судов с поручением устроить минные заграждения на реках Дунае и Серете. За смелую атаку 14 мая 1877 г. турецкого броненосного монитора «Сельфи», потопленного без потерь со стороны русских, лейтенанты Ф.В. Дубасов и А.П. Шестаков были награждены орденами Св. Георгия 4-го класса. За установку минных заграждений и смелые операции под огнём противника Дубасов был произведён в капитан-лейтенанты и награждён двумя орденами.

После войны Ф.В. Дубасов служил на Балтийском флоте, командовал отрядом миноносок, потом крейсером, фрегатом. В 1887 г. он произведён в капитаны 1 ранга и занимает должность командира корабля «Светлана». А с 1889 по 1891 гг., будучи командиром военного корабля «Владимир Мономах», Дубасов совершает ещё одно кругосветное плавание.

«Владимир Мономах» — Полуброненосный фрегат (броненосный крейсер), второй в серии из двух кораблей типа «Дмитрий Донской». Заложен 10 февраля 1881 года, спущен на воду 10 октября 1882 года, вступил в строй 1 июля 1883 года. Водоизмещение 5593т, длина 90,3м, ширина 15,86м, осадка 6,4-7,62м, скорость 16,28 уз, экипаж 24 офицера и 478 матросов.

Его фрегат за это время побывал во многих европейских и азиатских портах. В числе других задач ему была поручена в 1890-1891 гг. особая миссия - сопровождать цесаревича Николая Александровича в его путешествии в Японию. В одном из городов Страны восходящего солнца он становится свидетелем покушения на жизнь будущего императора Николая IIсо стороны японского офицера.

В 1893 г. Ф.В. Дубасов был произведён в контр-адмиралы, в 1897-1899 гг. командовал Тихоокеанской эскадрой. Под его командованием русские моряки взяли крепость Порт-Артур. При этом Дубасов безуспешно доказывал Петербургу ошибочность его взятия: «Находясь на расстоянии тысячи восьмидесяти миль от нашей главной базы, Владивостока, Порт-Артур останется как бы совершенно от него отрезанным»; «Заняв Артур, мы вступаем уже на такой путь к катастрофе, с которого невозможно свернуть!» Стратегические неудобства, на которые указал Дубасов, подтвердились во время Русско-японской войны в 1904 г.

В 1899 г. следует производство Дубасова в вице-адмиралы и назначение председателем технического комитета Морского министерства.

В 1901-1905 гг. Дубасов был председателем Морского технического комитета и дослужился до генерал-адмирала. В 1904-1905 гг. он был членом международной комиссии, созданной для расследования так называемого Гулльского инцидента, и остался при особом мнении, настаивая на том, что в числе пароходов, по которым стрелял адмирал Рожественский, был и японский миноносец, успевший скрыться.

В 1905 г. Дубасов подавлял крестьянские восстания в Черниговской, Полтавской и Курской губерниях. В Курской губернии он распространил объявление, в котором заявлял: «Если сельские общества или хотя немногие из их членов позволят себе произвести беспорядки, то все жилища такого общества и все его имущество будут по приказу моему уничтожены».

С ноября 1905 г. по июль 1906 г. Фёдор Васильевич Дубасов занимал пост генерал-губернатора Москвы. Общество было охвачено революционными идеями настолько, что 4 февраля 1905 г. у стен Кремля был зверски убит генерал-губернатор, предшественник Дубасова, великий князь Сергей Александрович. В те дни Москва была объята пламенем революции. Повсюду стреляли, бастовали, убивали. Доносились крики ужаса или злобной мести. И бесконечные взрывы, взрывы, взрывы...

А 17 октября многотысячная толпа восставших сорвала государственный российский флаг, который висел на подъезде дома самого генерал-губернатора. Повсюду реяли красные знамена повстанцев, летели камни, палки, то начиналась, то прекращалась стрельба, и страдали от таких беспорядков чаще всего случайные прохожие. Началось осквернение церквей. Прошли слухи, что крестьяне из Подмосковья собирают ополчение, чтобы защитить от революционеров батюшку-царя.

Вот такая Москва революционная досталась генерал-губернатору Фёдору Васильевичу Дубасову. И он сразу же приступил к наведению порядка, восстановлению законности. Но надвигающееся Декабрьское вооружённое восстание остановить было уже нельзя. И всё-таки Дубасов не растерялся. Он вызвал из Петербурга дополнительные войска, и в их числе элитный лейб-гвардии Семёновский полк. Восстание было подавлено, и повстанцы приговорили Дубасова. К адмиралу начинают подсылать убийц. 23 апреля 1806 года в коляску Фёдора Васильевича Дубасова, запряженную лошадьми, социалист-революционер Б. Вноровский бросил бомбу. От взрыва дно коляски провалилось. Погиб находившийся рядом с генерал-губернатором его адъютант граф Сергей Коновницын. У Дубасова раздроблена левая ступня.

А через год в Таврическом саду Петербурга было совершено ещё одно покушение. Фёдор Васильевич прогуливался по саду, и в это время члены «летучего террористического отряда» Воробьёв и Березин произвели по нему 13 выстрелов, а еще двое боевиков бросили бомбу, начинённую мелкими гвоздями. Казалось бы, на этот раз террористы действовали наверняка. Но чудо повторилось. Дубасов остался жив, отделавшись небольшими ранениями. Дубасов доносил Николаю II: «Мятеж кончается волей мятежников, а к истреблению последних упущен случай».

С 1906 г. Ф.В, Дубасов был назначен членом Государственного совета, а на следующий год стал членом Совета государственной обороны. В 1908 г. он был награждён орденом Св. Александра Невского.

В последние годы он тяжело болел: сказывались ранения. Последним благородным делом «палача Красной Пресни» было активное участие в строительстве храма Спаса на Водах в память моряков, погибших в Порт-Артуре и Цусиме. Прославленного адмирала хоронили 21 июня 1912 г., в день его рождения, в Александро-Невской лавре, Николай II и члены царской фамилии лично выразили вдове почившего соболезнование. А днём раньше в лейб-гвардейском Семёновском полку, где особенно уважали бывшего московского генерал-губернатора, отслужили панихиду по жертвам страшных декабрьских событий 1905 года.

Уничтожение турецкого монитора «Сейфи»

В связи с проигранной Крымской войной 1853-1856 гг. Россия оказалась в исключительно трудном положении. Она в одночасье лишилась того, что было завоевано в ходе многовековой борьбы за выход к Чёрному морю, и надолго утратила статус великой морской державы. Хотя, согласно Лондонскому договору 1871 г., унизительные статьи Парижского трактата отменялись, Россия не смогла к начавшейся в апреле 1877 г. войне против Турции создать на Чёрном море флот. Лейтенант Степан Осипович Макаров предложил вооружить быстроходные пароходы минными катерами и с их помощью производить внезапные ночные минные атаки противника, стоявшего на рейдах и в гаванях. Теперь мина из сугубо оборонительного оружия превратилась в наступательное.

В самом начале войны Морское ведомство зафрахтовало у Русского общества пароходства и торговли пароходы «Великий князь Константин», «Владимир», «Веста» и «Аргонавт». Несколько позже у того же общества были взяты пароходы «Россия», «Опыт» и паровые шхуны «Ворон», «Утка», «Лебедь» и «Коршун».

Относительно применения мин на Дунае положительно высказался лейтенант Гвардейского экипажа Фёдор Васильевич Дубасов и представил план «Организация летучих отрядов паровых катеров с целью уничтожения судов турецкой дунайской флотилии». Суть его предложения заключалась в следующем: «На основании общепринятой оценки противник наш, несомненно, обладает на Дунае подавляющим превосходством сил, а наши боевые средства, состоящие лишь из нескольких судовых паровых шлюпок, по-видимому, ничтожны, но, вооружённые минами (шестовыми или буксирными), эти шлюпки приобретут грозную боевую действительность и дадут нам возможность взять верх над противником, если мы будем смело нападать на него и взрывами наших мин уничтожать его суда.

Противник наш владеет всеми водами Дуная, и мы не можем рассчитывать приобрести там какую-либо базу, но вышеуказанные действия наших минных шлюпок могут обходиться и без базы, так как эти шлюпки возможно подвозить на специально устроенных повозках к тому месту, где в них окажется надобность, а по выполнении своей задачи они в случае необходимости на повозках же должны укрываться в безопасное место (на своём берегу), для того чтобы вновь появляться там, где окажется надобность, и продолжить уничтожать неприятельские суда».

В ночь с 13 на 14 мая 1877 года четыре минных катера в Мачинском рукаве Дуная потопили турецкий монитор «Сейфи». Об этой атаке сообщалось в рапорте лейтенанта Дубасова начальнику войск Браиловского отряда генерал-майору Салову:

«С разрешения Вашего превосходительства и с согласия капитана 1-го ранга Рогуля, я сего числа в 12 часов ночи, с четырьмя паровыми катерами отошёл от пристани и пошёл в Мачинский рукав с целью отыскать место стоянки турецких судов и сделать на них минное нападение. В состав экспедиции входили следующие суда и офицеры: паровой катер «Цесаревич», взятый от румынского правительства, на нём офицеры - я и охотник майор румынской службы Муржеско; паровой катер «Ксения» с пароходофрегата «Олаф», на нём офицеры - лейтенант Шестаков и пожелавший участвовать в экспедиции охотником лейтенант Петров; катер «Джигит», офицер - мичман Персии, и катер «Царевна» с фрегата «Адмирал Чичагов» - мичман Баль (на четырёх минных катерах было 40 нижних чинов. - В.Д.).

Около половины третьего часа пришли на вид трёх турецких судов, занимавших следующую позицию: в середине Мачинского рукава стоял один монитор («Сейфи». - В.Д.), несколько впереди, под берегом, - другой монитор («Фетхиль-Ислам». - В.Д.) и влево от среднего монитора - двухмачтовый военный пароход («Килилж-Али». - В.Д.). Решившись атаковать самый большой - средний из стоящих мониторов, я приказал лейтенанту Шестакову ожидать результата моей атаки и быть готовым нападать в свою очередь, а остальным шлюпкам подкреплять наши нападения.

Взяв направление на левую кормовую раковину монитора, я приказал дать полный ход и стал приближаться к неприятелю; на оклик, сделанный с монитора, я ответил известный мне турецкий отзыв: «Сезим-адам», но неприятель понял, что этот отзыв неверный, и, прежде чем я успел нанести ему удар, он три раза пробовал стрелять из орудия, но все три раза имели осечки; после третьей осечки из орудия и ружейных выстрелов, сделанных при большой суматохе на палубе, я нанёс монитору удар правой носовой миной выше левой кормовой раковины в левый борт.

Вода тотчас же наполнила мой катер, и в первую минуту я приказал машинисту и кочегару оставить свои места и выходить из-под блиндажа, но, увидев, что катер продолжает ещё держаться на воде, приказал машинисту дать полный задний ход, а всей команде откачивать из катера воду.

Монитор, сильно осевший кормою, продолжал ещё держаться на воде, и потому я разрешил лейтенанту Шестакову нанести ему второй удар. Тотчас же, дав полный ход вперёд, лейтенант Шестаков под убийственным ружейным и пушечным огнём всех трёх судов нанёс монитору второй удар в тот же левый борт и против самой середины, после которого монитор окончательно погрузился в воду.

В продолжение этого промежутка времени, составлявшего до десяти минут, все шлюпки оставались под самым беглым, хотя и беспорядочным, как пушечным, так и штуцерным огнем неприятеля и ожидали приказаний.

Лейтенант Шестаков после взрыва, запутавши свой винт в обломках монитора, должен был очищать его, оставаясь почти у самого борта и отстреливаясь от штуцерного огня, направленного в него с башни погружавшегося монитора. По личному заявлению его, успешным выходом из этого затруднительного положения он исключительно обязан горячему содействию, замечательной находчивости и энергии лейтенанта Петрова, бывшего самым деятельным его помощником во всё время боя; равно его же хладнокровию лейтенант Шестаков приписывает успешный результат взрыва, так как управление миною было им исключительно поручено лейтенанту Петрову.

Алексей Боголюбов. Потопление турецкого монитора "Сейфи" на Дунае 14 мая 1877 года. 1877–1878

Катер мичмана Персина, подкреплявший нападение, получил пробоину ядром в корму и одновременно с этим был залит с носу всплеском воды от другого снаряда, упавшего перед носом; тотчас же давши полный ход, он приткнулся к берегу и заткнул пробоину, но, запутавши винт в кустах, долго не мог высвободиться. Мой катер ещё в это время был полон воды и не мог маневрировать; не зная с уверенностью, наполнился ли катер водою через пробоину или вода эта попала в него только сверху, я употребил все старания, чтобы пустить в ход паровой эжектор и откачивать воду. Я успел в этом только благодаря находчивости и энергии майора Муржеско, лично полезшего в машинное отделение и помогавшего во всём машинисту.

Катер мичмана Баля был в это время в готовности снять с моего катера людей, на случай, если бы он совершенно погрузился в воду. Так как в это время стало быстро рассветать, и огонь остающихся на воде судов всё более и более усиливался, то тотчас же, как только шлюпки были в состоянии управляться, я приказал начать отступление, и мы все вместе двинулись к Браилову. Ни убитых, ни раненых, по поверке, не оказалось.

Только волею Всемогущего Провидения я могу себе объяснить тот факт, что мы вышли невредимыми из этого неистового огня, который турки в поспешности ли или в испуге открыли по нас и поддерживали в течение, по крайней мере, двадцати минут.

Я считаю своим нравственным долгом доложить Вашему превосходительству, что во всё время боя как офицеры, так и команда выказывали в каждую минуту так много спокойствия, самообладания и поистине геройского мужества в исполнении порученного каждому из них дела, что каждый отдельный манёвр исполнялся также отчётливо, как на ученье; во всё время боя с нашей стороны не слышно было даже ни одного громкого возгласа; только дружное и торжественное «Ура!» вырвалось у всех одновременно, когда взорванный монитор окончательно погрузился в воду.

Почтительнейше прося Ваше превосходительство ходатайствовать о награждении участвовавших в экспедиции офицеров, список которых находится в начале донесения, я прилагаю на обороте при сем же и список нижних чинов, бывших в минных шлюпках».

С тактической точки зрения атака проведена безукоризненно; развертывание в район боя выполнено скрытно: катера следовали строем кильватерной колонны под берегом, а при подходе к неприятелю сбавили ход, чтобы снизить шум от работающих паровых машин; скорость увеличивалась только при выполнении атаки. Все командиры имели конкретные, чётко поставленные задачи. Правильно было выбрано и место подрыва мины. В результате удара в кормовую часть противник, во-первых, лишался хода, а во-вторых, не мог применять кормовые орудия.

27 мая 1877 года Морскому кадетскому корпусу передавался кормовой флаг с потопленного турецкого монитора, что сопровождалось следующим рескриптом генерал-адмирала Константина Николаевича:

«Морскому Училищу!

В ночь на 14 мая наши моряки ознаменовали себя блестящим делом: четыре минные шлюпки вступили в борьбу с турецкими мониторами на Дунае и под градом неприятельских выстрелов атаковали самый большой из них. Лейтенанты Гвардейского экипажа Дубасов и 1-го флотскаго Имени Моего экипажа Шестаков последовательно подведёнными со своих шлюпок минами взорвали этот монитор и пустили его ко дну. Государю Императору благоугодно было повелеть, чтобы флаг с истреблённого неприятельского монитора хранился в степах Морского Училища как памятник этого нового, столь геройского подвига моряков наших.

С особенным удовольствием предавая Высочайшую волю эту, Я надеюсь, что новая милость Государя Императора к Морскому Училищу послужит для развития и укрепления в молодом поколении будущих моряков тех чувств преданности к Престолу и Отечеству и того геройского духа, которыми всегда отличался наш флот, оказавший так много блестящих подвигов во время минувших войн».

Фёдор Васильевич Дубасов и Александр Павлович Шестаков были награждены орденом Св. Георгия 4-й степени, а в день Георгиевского праздника 26 ноября 1878 г.

Первые Георгиевские кавалеры войны 1877-1878 годов лейтенанты Ф.В. Дубасов и Ф.П. Шестаков. 1877 год. Фото Франца Душека

 Дубасов стал флигель-адъютантом императора Александра II, а Шестаков - адъютантом генерал-адмирала Константина Николаевича. Впоследствии Дубасов дослужился до полного адмирала, члена Государственного совета. В 1901-1905 гг. он был председателем Морского технического комитета, а затем стал генерал-губернатором Москвы. Шестаков имел золотое оружие с надписью «За храбрость», в 1902 г. был произведён в контр-адмиралы.

В. Доценко

• Назад
• Вперед