A+ R A-

Первостроители... часть 2 - 3

Содержание материала

 

 

 

НЕ КОЧЕГАРЫ МЫ, НЕ ПЛОТНИКИ...

 

Юрий Поляев

 

 

Когда задумаешься, сколько лет минуло с тех пор, когда мы, закончив строительство 4-го блока на Ленинградской АЭС, были откомандированы на ИАЭС, то на память приходят слова одной песни: "А годы летят, наши годы, как птицы, летят. И некогда нам оглянуться назад..."

И все-таки выберем момент и оглянемся назад. А прошло 22 года, как мы приехали сюда, и 20 лет с момента пуска 1 -го энергоблока ИАЭС. Что побудило меня взяться за перо? Ностальгия? И да, и нет. Дело в том, что в прессе довольно часто публикуются воспоминания гражданских и военных строителей, изданы две книги, где соавторами являются 118 человек. (Некоторые места из этих книг просто коробят, но не об этом сейчас речь.) Мыслями о прошлом с нами делятся проектировщики, механизаторы, бетонщики, арматурщики, руководители гражданских и военных подразделений и т.д. Да, эти люди строили город, дороги, блоки ИАЭС, промышленные здания и пр. А вот о тех, кто производил "начинку", т.е. осуществлял монтаж оборудования трубопроводов, металлоконструкций в этих боксах, блоках, залах, - нет ни слова. Но ведь все эти здания без начинки, извините, - коробки. Я не хочу обидеть строителей и снимаю перед ними шляпу. То, что они совершили подвиг, мы видим воочию. Но давайте же, наконец, скажем и о монтажниках.

Их съехалось сюда несколько тысяч со всего Союза. Объемы монтажных работ были громадными. Я не буду здесь говорить обо всех работах на станции, а остановлюсь конкретно на работах, связанных с реактором 1-го блока.

Монтажникам предстояло смонтировать оборудование трубопроводов,  металлоконструкций на реакторе РБМК-1500 порядка 50350 т.

 

 Монтаж труб реактора РБМК-1500 на первом блоке...

 

 Направляясь в Литву, мы знали, что нас ждет, однако это не пугало, так как все это мы уже прошли на ЛАЭС. Приехали мы из Соснового Бора во второй половине марта 1982 г. Мы - это моя бригада, в состав которой вошли Александр Леванов (за свою ушлость и знания получивший прозвище "Главный инженер"), Виктор Удовенко, Александр Горшенев, Сергей Козлов, Роман Дубовицкий, Юрий Поляев, Василий Зайцев.

В дальнейшем из "местных" нам дали в бригаду Владимира Китаева, Александра Стасюка и Александра Машутина. А приехали мы в фирму, которая называлась МСТ-3 (Монтажно-строительный трест № 3).

Начальником треста, в котором было 12 подразделений, был Константин Коблицкий, гл. инженером - Анатолий Мышко, зам. главного инженера - Анатолий Сахаров, начальником управления N1 - Никифор Страшевский, а начальником участка N1, куда мы были прикомандированы, - Владимир Блохин, кстати, добрейшей души человек.

В Снечкусе нас встретили нормально, сразу же определили в общежитие, это был просто дом на ул. Партизану, 12, так что испытать барачной экзотики нам не довелось. Нам, конечно, не пришлось и месить столько грязи, как первопроходцам-строителям, но и той, что была на стройплощадке, хватило с лихвой. Город в то время мы практически не видели. Приезжали только на отдых, т.к. работали по 10 - 12 часов в сутки и почти без выходных. Но это было потом. Работать на тот момент нам предстояло на блоке А-1. Что представлял собой тогда блок А-1? Это была серая громада, состоявшая из залов, боксов, помещений, шахт, в которых нам следовало смонтировать оборудование, трубопроводы и вдохнуть в них жизнь. На тот момент в шахте (боксе) реактора было смонтировано две схемы,

Шахте крестообразная ("К") весом 118 т и нижняя плита реактора ("ОР") весом 270 т. Две этих схемы, а также все последующие укрупнялись в тепляках (там, где сейчас находится ХОЯТ) бригадой Владимира Доставалова, а транспортировалось все это бригадой Гавриила Марьясова (оба Герои Социалистического Труда).

 

Тепляки... для изготовления схем реактора... После завершения работ крыша со здания снималась и схема реактора кранами поднималась и устанавливалась на шагающий транспортер...

 

Все эти конструкции, некоторые весом более 600 тонн, перевозились двумя мостовыми кранами для монтажа в боксе реактора, где и монтировались бригадой Г.Марьясова.

Нам же предстояло установить на нижней плите реактора 2488 шт. опорных стаканов. Установка стаканов в принципе проблем не вызывает, т.к. на плите есть проточки, в которые и ставят стаканы, а вот выставить верх стаканов в горизонте в сотых долях миллиметра - это, я вам скажу, что-то. Приваривался стакан к плите электросваркой, дай Бог памяти, кажется в трех местах. И вот после сварки верх стакана наклонялся в ту или иную сторону, и сваркой опять же приходилось выравнивать. В общем, не работа, а искусство. Так вот, от точности установки стакана зависела точность установки опорных плит, а от этого в свою очередь зависело то, насколько вертикально будут стоять графитовые колонны, а зазоры между колоннами должны быть не менее 0,6 мм. Такая  вот  цепная реакция!

Должен сказать, что мы не обманули надежды тех, кто нам доверил это дело. И пока мы занимались установкой стаканов, параллельно производился монтаж остальных схем реактора. Как говорится, быстро сказка сказывается, да и дело быстро делается.

И вот реактор смонтирован. Внутреннее его пространство представляет собой огромную бочку диаметром 11,8 м и высотой 7 м. И эту "бочку" надо заполнить графитом, и не просто заполнить, а собрать 2488 колонн высотой примерно 6 м каждая. Но это потом, а сейчас опорные стаканы сданы, кураторы зафиксировали приемку, диафрагма смонтирована, опорные плиты тоже. До начала графитовой кладки потребовалось собрать и смонтировать 156 каналов охлаждения отражателей по периметру реактора, что и было сделано двумя бригадами - Иннокентия Москвитина и моей, кстати, такую же работу на ЛАЭС выполняли 4 бригады.

 

Реактор почти собран...

 

И вот когда это было сделано, реакторное пространство преобразилось и стало каким-то неестественным, внизу белизна и сверкание опорных плит, а вокруг матовое серебро каналов охлаждения отражателей в лучах электроламп. Ничего подобного нельзя увидеть нигде, кроме как в реакторе (до пуска). Теперь осталось самое главное - графитовая кладка. На данном этапе потребовалось уже 4 бригады. Опустить следовало 34832 графитовых блока. Поручили эту работу бригадам Б. Богданова, П. Васильева, И. Москвитина и Ю. Поляева.

Работа была ответственная, тяжелая и опасная. Графитовая кладка продолжалась более двух недель круглосуточно в две смены по 12 часов. Даже для меня -человека, отработавшего почти десяток лет в шахте, - этот "марафон" остался в памяти на всю жизнь.

Ну, как бы там ни было, дело было сделано в срок и качественно. Насколько качественно - можно судить по 20-летней эксплуатации блока.

Должен заметить, что по окончании кладки для всех, кто участвовал в ней, была организована поездка в Ригу, и в дальнейшем по выполнении определенного большого объема работ организовывались поездки в Минск, Брест, Хатынь и т.д. Время было трудное, в смысле работы, но в духовном плане - "бальзам на душу", как говорят сейчас, "колониста".

 

Бригада Поляева-монтаж реактора...

 

И дальше скучать не приходилось. На очереди был монтаж техноюгических каналов (1661 шт.), после приварки трактов наращивания, каналы СУЗ (227 шт.), а перед приварюй трактов наращивания была система КЦТК, а это десятки километров труб и тысячи сварных стыков с тройным контролем, потом головки СУЗ и трубопроводы, баки СУЗ и т.д. и т.п. Много случалось неувязок, имел место некоторый авантюризм, но было очень и очень много хорошего. И то, что осуществлялось на 1- ом блоке, в той же очередности делалось и на втором, теми же людьми.

В общем, как говорил старик Пифагор, "статую красит вид, а человека деяния его". Что мы содеяли все вместе - у вас на виду и на слуху.

Хотелось бы от души поздравить всех работников станции, монтажников и строителей с предстоящим юбилеем - 20-летием пуска 1-го энергоблока, а также всех причастных к этому событию людей. Пожелать здоровья, повьшенных зарплат и пенсий.

 

 

 

КАК ПУСКАЛИ ПЕРВУЮ ТУРБИНУ ИАЭС

 

Фазыл Аблязизов

бывший главный инженер ЗУС

 

Аблязизов Ф. , Жилин Ю.Ф.

 

Декабрь 1983 года - такой срок был установлен для ввода в эксауатацию первой турбины Игналинской атомной станщи. Турбина признается введенной в эксплуатацию только тогда, когда начинает поставлять в Действующую энергосистему первые киловатт-часы электроэнергии и этот факт энергосистема подтверждает документально. И лишь при наличии такого документа средства массовой информации могут объявить об этом событии. В ожидании его на площадку ИАЭС прибыли журналисты газет и телевидения, чтобы заблаговременно подготовить репортаж и запустить его в эфир и печать сразу же после пуска турбогенератора.

 

 Пальянов Анатолий Назарович МСУ-94, главный инженер по монтажу турбины (1982-1983)

 

В последние дни 1983 года эксплуатационный персонал станции, а также строители, монтажники, наладчики и проектанты работали круглосуточно. Обстановка была очень напряженной, нервы у всех на пределе, а турбина все "упрямилась", словно проверяя нас на прочность и профессионализм. Сутки пролетали как одно мгновение. И вот наступило утро 31 декабря. Короткая оперативка прямо у турбины. Получив последние установки, ответственные исполнители разошлись по своим точкам. Оперативный штаб остался на месте для координации всех действий и решения возникающих проблем.

Около 16 часов - снова оперативка. После докладов специалистов штаб принимает решение поставить турбину (уже не в первый раз) на холостой ход. Ближе к 18 часам турбину ставят под нагрузку, то есть для начала проб по выработке электроэнергии. Через час - полтора работы запросили у энергосистемы разрешения подключить станционную ЛЭП для пробной подачи электроэнергии. Получив такое разрешение, эксплуатационники быстро выполнили все необходимые операции. Примерно в 20 часов энергосистема "Северо-Запад" подтвердила, что получена электроэнергия от первой турбины ИАЭС. Центральное телевидение Советского Союза в реальном времени показало подготовленный заранее репортаж. А счастливые виновники торжества в ночном лесу у костра радостно отметили свой успех и разъехались по домам отсыпаться - утром надо было всем снова быть на рабочем месте.

 

 

 

 

ДОРОГОЙ ЦЕНОЙ ДОСТАЛАСЬ ЭТА СТРОЙКА...

 

Леонид Гурин

 

У меня нет полной уверенности, что наступил мемуарный возраст. Я также не уверен, что мои воспоминания будут "в тему". Конечно, можно писать о "героических трудовых буднях" - они тоже были. Но почему-то вспоминается совсем другое. И постоянно эти воспоминания сопровождаются вопросом; а зачем это было нужно? Особенно этот вопрос актуален сейчас, когда Литва как можно скорее хочет избавиться от ИАЭС.

Гораздо легче (и тогда, и сейчас) было людям, которые попали на нашу стройку в зрелом возрасте. Их смысл жизни заключался в работе, карьере. Я же считаю себя представителем поколения, чья молодость была загублена этой стройкой.

...Сентябрь 1977 года. На станцию Дукштас прибыла группа молодых специалистов с Украины. 20 парней из Полтавы и 20 из Львова. Молодые, здоровые, полные сил и энергии. Романтика в глазах и душах, готовность к трудовым подвигам и бытовым трудностям.

И нам устроили и подвиги, и трудности "по полной программе". Хотели романтики - получите. Тогда это было естественно, мы даже не представляли, что можно жить по-другому.

Зря сейчас ругают коммунистов. Все у них было продумано и правильно рассчитано: воспитывать до 20 -25 лет романтиков, а потом лет 10-15 выкачивать из них все силы и здоровье. И свободен - тебе на смену придут другие.

Из 40 "молодогвардейцев" моего "призыва" сегодня в Висагинасе осталось трое. Понимание того, что есть и другая жизнь, приходило к людям в разное время. А вначале все было в порядке вещей: работа по 12 - 14 часов с редкими выходными, резиновые сапоги круглый год, каска - приросшая к голове, отпуск через два года на третий (обязательно зимой), квартира после пяти лет работы, ежедневная готовность получить "втык" на оперативке, седые виски и язва желудка в неполные тридцать лет.

Нельзя сказать, что в жизни была сплошная чернота. Есть и светлые воспоминания: верные друзья, любимая семья, маленькие радости быта, сознание причастности к "великим свершениям". Но нет особой гордости за эти свершения, уж больно дорогой ценой они дались.

 

 

 

Яндекс.Метрика