Первостроители... часть 2

ПЕРВОСТРОИТЕЛИ

Раздел относится к статье «Игналинская атомная» и создан по книге " Память сердца " и другим материалам.

ЧАСТЬ 2

 часть 1

БУДУ ВЕЧНО МОЛОДЫМ

Ирина Аверьянова

Интересно, что в воспоминаниях молодежных лидеров обнаружилось очень много самых искренних эмоций и не так уж много конкретных историй. И совсем не потому, что нечего вспомнить. Наоборот, годы работы слились в сплошную ленту непрерывных действий, действ и событий. Многие мероприятия были обязательными или традиционными, повторялись из года в год, и теперь, через двадцать лет, разделить этот калейдоскоп на отдельные "стеклышки" очень трудно.

Вообще-то в комитете каждый отвечал за свой участок работы, но все было так тесно переплетено, так часто требовались совместные усилия всех, такими общими были интересы, что ребята и до сих пор ощущают себя единым целым. Хоть и развела их жизнь по разным дорожкам, поместила на разные этажи, но регулярно собираются они вместе - и как будто не было прожитых лет. Молодым задором блестят глаза, не смолкают дружеские шутки и песни...

Песни - это оттуда, из молодости. Бесспорно, тогда пели больше: было что петь и отчего петь. Хотя молодым для смеха и песен и повода не надо.

Вот, к слову, и конкретная история. Узнав о фестивалях "Друкшяй", решили в них участвовать("по-соседски", т.к. фестивали эти на белорусском берегу озера проводила молодежь радиозаводов всей страны). На радиозавод в Ригу перенимать опыт поехала делегация.

Целый автобус. Ехали всю ночь, и всю ночь пели.

Водитель ворчал, что рассчитывал на спокойную поездку. Но какой же покой там, где юность? Дело было зимой, в морозы. Не доехав немного до проходной завода, остановились за углом, сбросили теплые куртки и в одних спортивных костюмах, подняв над головами факел и плакат "Пробег Снечкус - Рига", появились бодрой трусцой перед изумленными встречающими. Самое смешное, что розыгрыш удался, им поверили. Еще бы! Ведь у не спавших всю ночь и не бегавших трусцой с институтских времен друкшяйцев после преодоления 1000-метровой дистанции был такой утомленный вид, как будто они и впрямь бегут уже третьи сутки!

Такие формы, как фестиваль, слет, конкурс,  как нельзя   лучше   подходят   для   молодежи, поэтому и проводились они регулярно. Летние и зимние, спортивные    и военно-патриотические, местные и выездные. Какая разница? Лишь бы большой хорошей компанией выбраться на Трилипис или в Палуше, денек-другой     посостязаться от души в спорте или самодеятельности, посидеть у костров, попеть песни. В таких сборах участвовали команды от предприятий. Азарт, задор, юмор -   непременно. Об отдельных эпизодах вспоминают до сих пор. Двухдневный слет требовал многонедельной подготовки. Тренировки, сценарии, репетиции, материальное обеспечение -палатки и транспорт, музыка и костюмы, дрова и продукты... Десятки людей с энтузиазмом отдавали этим хлопотам свой досуг. И сегодня они считают то время лучшей частью своей жизни. А комитет комсомола был главным организатором и отвечал за все. Конечно, не в одиночку. Забота о молодежи входила в обязанности руководителей подразделений и всей стройки.    С деньгами помогал профсоюз. Во многих молодежных мероприятиях участвовали ветераны войны и труда.

Стройка расширялась на глазах, поэтому комитет комсомола очень скоро получил полномочия райкома (это зависело от числа состоявших на учете, куда входили и военные строители), имел несколько освобожденных работников. Был образован и штаб ударной стройки, тоже комсомольская структура. Сейчас уже трудно разграничить, кто за что отвечал и что организовывал, дело-то делали общее. Во многих подразделениях действовали комсомольско-молодежные бригады, между ними шло соревнование, подводились итоги, победители награждались грамотами, переходящими знаменами и более весомыми призами -например, экскурсиями в Ригу или Палангу. И неправда, что моральные стимулы никого не привлекали!

  Один из комсомольцев...

Посмотрите на фотографию, где девчата-поварихи из столовой на основной площадке радуются своей победе в соревновании комсомольско-молодежных бригад...

В подразделениях проводили праздники посвящения в рабочие, конкурсы профессионального мастерства. Старались воспитывать в молодежи ответственность и гордость за свой труд, чувство причастности к трудовым свершениям всей страны.

Участвовали, например, во всесоюзной эстафете комсомольских ударных строек. Встретили в Снечкусе делегатов с такой же стройки, провели все полагавшиеся в этом случае мероприятия, потом делегаты от нашего комитета повезли эстафету в Коми АССР, на строительство Печорской ГРЭС. Запомнился митинг в Печоре, флаг, поднимающийся ввысь в звенящем морозном тумане. А еще девушка-литовка, подошедшая к нашим ребятам в надежде поговорить на родном языке. В этом ей помочь, увы, не могли, но зато долго рассказывали о новостях Литвы.

Постоянные связи поддерживались с молодыми строителями Ленинградской АЭС.

Очень много внимания комитет уделял школьникам, хотя формально школьные комсомольцы и пионеры относились к Игналинскому райкому комсомола. Шефская работа проводилась постоянно, организовывались совместные мероприятия, походы. Городской лагерь "Гайдаровец" в первой школе принимал по 400 детей и работал три полных смены.

Пионерский лагерь «Гайдаровец» в Снечкусе.

Велась большая военно-патриотическая работа. День Победы был святым, чтимым праздником. Исходили походами военные тропы, обустроили захоронения тех лет, сделали обелиск. Поездки в Хатынь и Саласпилс являлись наградой лучшим строителям.

Военно-спортивные слеты на озере Трилипис были праздником для всего города. Приезжали гости из Вильнюса и наши ветераны войны - Д.Злобинский, Я. Корнышев, К. Нестеренко, В. Прохоренко, М. и Н. Шумилины, К.Чупаченко и другие. Никого не пугало, что в первый день этих слетов обязательно лил дождь. Как сказка, вспоминается: капли стучат по палаткам, шуршат камыши, в озере ужи плавают, а среди дождя пылают костры. Верилось в примету, что дождь всегда к счастью и к хорошему будущему...

Комсомольский оперотряд помогал поддерживать порядок в городе. Комсомольцы были первыми в смотрах самодеятельности, в организации концертов, вечеров отдыха, встреч с интересными людьми. Танцы устраивали на открытой танцплощадке, тянули электрошнур от общежития по Фестивале, 1, возили аппаратуру на тележке.

Кавалеры готовы к вечеру отдыха... в "Яме"...

Потом открылось кафе "Еzerynas", там проводили комсомольские дискотеки.

Вспоминая лучшие комсомольские организации подразделений, ребята явно пытались перечислить всех. Назвали более двух десятков, но мы ограничимся несколькими фамилиями активистов: это комсомольские секретари Зоя Агейчик, Сергей Романов, Людмила Ямалова из подразделений ЗУСа, комсорги воинских частей Владимир Самчук, Сергей Розов, Рафаэль Алмакаев... Их было много.

Члены тогдашнего комитета комсомола ЗУСа по-прежнему предпочитают выступать все вместе, хотя и признают, что каждый из них был индивидуальностью и обладал собственным характером. Это строгая и педантичная Лиля, умный, энергичный Римас, деловой Артем, деловитый и исполнительный Сергей, тоже исполнительный и очень жизнерадостный Володя, и другой Володя - ответственный и серьезный, Света активная и Света-поклонница поэзии, инициативная и дружелюбная Лена и "горячий литовский парень" Вальдис.

Это они делали жизнь молодежи в молодом городе яркой и интересной, помогали состояться как личности каждому комсомольцу. Но и их сформировала работа. Вот что они говорят: "Наша жизнь не канула в Лету. Мы все помним, любим, это для нас свято. Хочется дружить, дружили, любить, встречаться. Это лучший кусок жизни, один на всех. Нам по 40 - 45, но мы молоды душой. У нас есть продолжение, и когда мы смотрим своим детям в глаза, мы видим в них отражение нашего огня.

Жизнь быстротечна. Наши дети дружат, они продолжают наши традиции. Поют наши песни и читают стихи, и ритмы совпадают, как ни странно.

Мы сделали карьеру, стали самодостаточными, каждый нашел себя. Нам помогали, не отказывали. Спасибо!"

"ЕГО ТРУДАМИ ПОСЕЛОК ПРЕВРАТИЛСЯ В ГОРОД..."

Зинаида ТРЕСНИЦКАЯ

Человеку свойственно стремиться к лучшему. Особенно сильно такое стремление накануне каких-либо перемен. Чем больше мы думаем о будущем, тем чаще возвращаемся к прошлому, вспоминая свои удачи и промахи, победы и поражения, радости и огорчения. И это естественно, ведь без прошлого не может быть будущего.

После состоявшихся в декабре 2002 года выборов, в результате которых значительно обновился состав местного Совета, я, как и другие горожане, с интересом жду начала деятельности и первых шагов наших теперешних избранников. Мне тем более интересно это событие, поскольку волею судеб из 24 лет проживания в Висагинасе 6 лет мне пришлось работать в органах местной власти, сначала в Игналинском райисполкоме, а потом и в Снечкусском поселковом Совете.

В "Памяти сердца", этой полюбившейся горожанам рубрике, в живых воспоминаниях людей отображается история нашего города, но до сих пор оставалась без внимания тема, связанная с  деятельностью местной власти, а ведь это не менее важная часть истории нашего города. Поэтому мне захотелось хоть в какой-то мере восполнить этот пробел и поделиться своими воспоминаниями и размышлениями. Есть еще один, очень  личный, повод: 14 февраля - день рождения первого мэра Висагинаса Владимира Щурова, который был мне не только родным братом, но и близким по духу человеком, настоящим другом. Завтра ему исполнилось бы 48 лет. Вот уже скоро четыре года, как его нет с нами. Его деятельность на посту руководителя города пришлась на 90-е годы, в бурное и сложное время перемен, крутого поворота в истории Литвы, первых шагов молодого государства, вновь обретшего свою независимость, и в трудные годы становления нашего города, получившего самостоятельный статус.

Но мне хотелось бы оглянуться еще дальше, в восьмидесятые годы. В то время в исполкоме работало всего несколько человек: председатель Римантас Кумпис, его заместитель Аяна Королькова, я выполняла обязанности секретаря исполкома, кроме того, в штате состояли инструктор, бухгалтер и секретарь-машинистка. Объем работы в поселке с населением почти в 34 тысячи человек был очень большим, поэтому рабочий день у нас частенько заканчивался на час-два позже. Одних свидетельств о рождении выдавали в год около тысячи, да еще умудрялись организовать торжественные регистрации новорожденных, хотя загса тогда еще в поселке не было.

Сейчас это уже трудно представить, но одними из главных вопросов, которые приходилось тогда решать, были вопросы, связанные с дефицитом необходимых продуктов и товаров. Особенно это касалось мебели. Поселок бурно рос, в год сдавалось до тысячи квартир, 2 - 3 объекта соцкультбыта. Жители имели достаточно хорошие доходы, что позволяло им приобретать дорогостоящие вещи. Чтобы люди не ходили отмечаться в очередях с пяти часов утра и не толпились часами у дверей мебельного и других магазинов, при исполкоме была создана специальная комиссия из депутатов Совета, представителей трудовых коллективов и пенсионеров из совета ветеранов, которая занималась распределением талонов.

Много внимания уделялось многодетным семьям. Были составлены списки семей, воспитывающих трех, четырех и более детей. Практически в каждой из них мы побывали, чтобы выяснить их нужды и проблемы. Решением поссовета в городе был открыт магазин, где такие семьи могли приобрести продовольственные товары.

В конце 80-х годов были открыты первые в поселке литовские группы в детсаду №2, литовские классы из второй школы были переведены в отдельное здание, где начала работать первая литовская школа "Verdenes", были открыты профучилище, третья и четвертая школы. Ни один из этих объектов не был сдан в эксплуатацию и не был укомплектован без согласования с исполкомом.

Каждой семье хотелось побыстрее вселиться в благоустроенную квартиру. И чтобы ускорить этот процесс, поссовету удалось добиться права распределять квартиры жителям поселка здесь, на месте. Ранее вопросы распределения жилья решались в Игналинском райисполкоме.

Большая работа была проделана по подготовке документов на присоединение к Снечкусу территорий БСИ, ИАЭС, коллективных садов и т.д. В начале 1990 года этот вопрос был одобрен правительством и в марте того же года должен был рассматриваться на сессии Верховного Совета Литовской ССР. Известно, что на этой мартовской сессии была провозглашена независимость Литвы, и, конечно, властям надо было решать более важные для страны вопросы, а наш был отложен. Позже этой проблемой постоянно занимался мэр города Владимир Щуров. Ему даже удалось согласовать этот вопрос с правительством Литвы, с парламентскими фракциями. Но принятое Сеймом решение оказалось не в пользу Висагинаса. Иначе и быть не могло, так как председателем Сейма был в ту пору Ч.Юршенас, избранный игналинцами. И наконец-то после 10-летней борьбы за территории нынешнему мэру В. Рачкаускасу удалось довести дело до логического конца.

Возвращаясь к событиям десятилетней давности, хочу отметить, что тогда в Совете было 75 депутатов. Это были лучшие представители трудовых коллективов ЗУСа, ИАЭС, других предприятий и учреждений. Существовала практика: прежде чем вынести какой-нибудь вопрос на сессию Совета, члены комиссий основательно знакомились с положением дел в учреждениях, по улучшению работы которых должны были приниматься решения. Хорошо помню те сессии, на которых рассматривались проблемы здравоохранения и торговли. Эти сессии были открытыми, и на них присутствовали как работники данных учреждений, так и жители поселка. Такие сессии проводились обычно в ДК "Ваngа" и представляли собой нечто вроде всенародного вече, что позволяло рассматривать вопросы всесторонне и объективно. Так что демократии, о которой в те годы не говорили, было, пожалуй, побольше, чем сейчас, когда решения по многим важным для города вопросам принимаются правлением, сформированным мэром по принципу партийного доверия. Теперь, после решения Конституционного суда и внесения поправок в Закон "О местном самоуправлении", кажется, возвращаются к прежнему принципу работы, когда представительная и исполнительная власти были разделены и каждая структура осуществляла свои функции. Ясно, что продиктовано это не ностальгией по прежним временам, а необходимостью следовать классическим законам местного управления.

В непростой истории нашего города был и такой период, когда был распущен местный Совет и назначено прямое правление. И Владимиру Щурову, уполномоченному Правительства ЛР в п. Снечкус, приходилось быть "одним в поле воином". И только благодаря своей целеустремленности, воле, выдержке, трудоспособности он добился для Снечкуса статуса города. В 1995 году был избран первый городской Совет, затем второй и т.д. Начинать работу с новым Советом Владимиру было нелегко. Немало времени уходило на то, чтобы объединить в одну команду людей, выдвинутых разными партиями, имеющих разные взгляды. Политическая поляризация тогда и в стране, и в городе была сильная. А помимо партийных взглядов членов Совета разделяли и ведомственные барьеры, ведь они являлись руководителями городских предприятий и учреждений и, естественно, лоббировали интересы своих коллективов, ставя их порой выше общегородских интересов.

И хорошо зная, сколько нервов тратил Володя, чтобы преодолеть эти разногласия, не допустить конфронтации, могу сказать, что эта борьба значительно подорвала его силы. Уходя на очередное заседание Совета, он часто говорил: "Иду и не знаю, вернусь ли мэром". Особенно сильно переживал он после неудачных заседаний, когда оставался непонятым, не сумевшим отстоять своей позиции, когда ситуация, казалось бы, заходила в тупик и не удавалось найти компромиссного решения. Но никогда он не обвинял оппонента, понимая, что людям надо время, чтобы привыкнуть к переменам, осмыслить их. А поскольку жизнь была очень динамичной и возникающие ситуации требовали быстрого решения, не оставляя времени на дискуссии, он часто брал ответственность на себя. Он всегда и со всеми был искренен, все пропускал через сердце. И горожане верили ему, зная, что в трудную минуту он сделает все возможное и даже невозможное, но город свой защитит.

Да, многие жители города помнят Владимира Щурова. И мне приятно слышать добрые слова в его адрес от незнакомых мне людей, которым он когда-то в чем-то помог. И в то же время больно за то, что вспоминают о нем как бы тихонько, с оглядкой, как бы боясь во всеуслышание произнести его имя. Особенно это ощущается в кабинетах и коридорах нашего "Белого дома". И все же я надеюсь, что история Висагинаса сохранит имя человека, трудами которого поселок превратился в город.

С ЮБИЛЕЕМ, КОМАНДИР!

Юрий Чирков

5 марта 2003 года исполнилось бы 70 лет Виктору Михайловичу Семенову. Более 20 лет отдал он делу строительства ИАЭС и нашего города.

В апреле 1977 г. В.Семенов был назначен командиром воинской части 55614, личный состав которой трудился на строительстве города и сельских объектов Игналинского района. Спустя пять лет стал заместителем начальника управления военностроительных частей - еще через два года - начальником УВСЧ. За ввод в эксплуатацию I блока ИАЭС был награжден орденом Дружбы народов.

Многие годы мы шли с ним по жизни вместе, даже дачи располагались рядышком. Нелегок был наш армейский хлеб, хватало проблем, стрессов. Но Михалыч обладал удивительным умением находить выход из любой, даже самой сложной, ситуации. Спокойный, дипломатичный, то вовремя пошутит, то к месту поговорку, пословицу вставит. Глядишь, напряжение снято, и проблема не кажется такой уж беспросветной.

В 1987 г. по болезни он был уволен из армии. Сидеть дома не мог, работал в школе акробатики. В 1994 году ушла из жизни Татьяна Анатольевна - жена, друг, его надежный тыл.

Мотор всей семеновской семьи. С того трагического дня боль и тоска поселились в глазах Виктора Михайловича. Отдушиной для него в эти годы были его внуки Миша и Аля, Все отдавал им, каждую свободную минутку. "Папа был очень добрым и открытым человеком, - вспоминает его дочь Ольга Назаренко. - Мы его очень любили. Самой главной ценностью считал добрые человеческие отношения. А каким замечательным он был дедом! Последние восемь лет после смерти мамы Миша и Алька были его основной заботой. Жил для них. Он для себя жить вообще не умел".

Тяжелыми были последние годы Виктора. Но он никогда не жаловался. На все смотрел с юмором, даже когда незадолго до кончины (как не хочется писать это слово) ему ампутировали ногу. В тот день, проснувшись после операции, он мрачно пошутил: "Оттяпали..." В апреле 2002 года его не стало.

Осталась его семья - Ольга, Алексей, Миша, Аля, его однополчане. Осталась светлая память о замечательном человеке - Викторе Михайловиче Семенове. Он был командиром в лучшем смысле этого слова.

С юбилеем тебя, Михалыч! И прости нас, командир, за то что мы с тобой не договорили, не дослушали друг друга, не допили, в чем-то не дослужили...

 Идут на демонстрации в Снечкусе офицеры – строители...

СПАСИБО ЗА ГОРОД!

В мае 1976 года он прибыл на стройку в составе команды специалистов "Сибхимстроя" (Красноярск-26). Первыми его объектами были госпиталь, столовая на БСИ.

 Здание столовой на БСИ

В начале августа 1977 года возглавил СМУ-2. Вспоминает Геннадий Муравьев, бывший тогда главным инженером этого подразделения: "Конец 70-х - начало 80-х годов для нас с Чемакиным было самое тяжелое время. Период становления коллектива, ежемесячная сдача объектов. Первые школы, садики, столовые, магазины. В ходу был девиз: "Скорее, скорее и давай, давай!" Трудно было, но мы выстояли. Коллектив встал на ноги, появились слаженность в работе, сплоченность. Разве можно это забыть? Да никогда!"

На чемакинских объектах работало немало военных строителей. Сам пройдя суровую солдатскую школу, он как никто другой из инженерно-технических работников понимал военных и пользовался у них заслуженным авторитетом. Да и вся его предыдущая, довисагинская, жизнь была предельно насыщенной. Кузнецкий горный техникум. Работа на шахте, затем служба в армии. Сержант А.Чемакин - командир легендарного танка Т-34.  После демобилизации  снова  вернулся  на  шахту, окончил Институт цветных металлов. Руководил горнопроходческим участком, был начальником участка на строительстве ракетных точек.

Все, кто работал с Александром Автономовичем, отзываются о нем как о грамотном инженере, умелом руководителе, способном находить выход из сложнейших ситуаций.

В 1983 году на льготных условиях по шахтерскому стажу Чемакин уходит на пенсию. Но остается, как говорится, в трудовом строю, работает в ЗАО "Visagino bustas" мастером, потом инженером по качеству.

Сегодня Александр Автономович находится на заслуженном отдыхе. Заядлый садовод-огородник, он по-прежнему что-то строит, но уже для себя, своих близких, знакомых. Основное занятие - воспитание внуков. У него отличная семья. 45 лет шагает с ним вместе по жизни его верный друг, помощник, а вместе с тем любимая жена Галина. В своей семье он Александр Первый. Старший сын - доктор Чемакин - Александр Второй. Есть уже и Александр Третий, это старший внук.

С юбилеем тебя, Александр Автономович! Здоровья и счастья! Спасибо тебе от всех висагинцев за город. За то, что ты вложил в его строительство всю свою широкую и щедрую душу, А город-то ничего получился!

НЕ КОЧЕГАРЫ МЫ, НЕ ПЛОТНИКИ...

Юрий Поляев

Когда задумаешься, сколько лет минуло с тех пор, когда мы, закончив строительство 4-го блока на Ленинградской АЭС, были откомандированы на ИАЭС, то на память приходят слова одной песни: "А годы летят, наши годы, как птицы, летят. И некогда нам оглянуться назад..."

И все-таки выберем момент и оглянемся назад. А прошло 22 года, как мы приехали сюда, и 20 лет с момента пуска 1 -го энергоблока ИАЭС. Что побудило меня взяться за перо? Ностальгия? И да, и нет. Дело в том, что в прессе довольно часто публикуются воспоминания гражданских и военных строителей, изданы две книги, где соавторами являются 118 человек. (Некоторые места из этих книг просто коробят, но не об этом сейчас речь.) Мыслями о прошлом с нами делятся проектировщики, механизаторы, бетонщики, арматурщики, руководители гражданских и военных подразделений и т.д. Да, эти люди строили город, дороги, блоки ИАЭС, промышленные здания и пр. А вот о тех, кто производил "начинку", т.е. осуществлял монтаж оборудования трубопроводов, металлоконструкций в этих боксах, блоках, залах, - нет ни слова. Но ведь все эти здания без начинки, извините, - коробки. Я не хочу обидеть строителей и снимаю перед ними шляпу. То, что они совершили подвиг, мы видим воочию. Но давайте же, наконец, скажем и о монтажниках.

Их съехалось сюда несколько тысяч со всего Союза. Объемы монтажных работ были громадными. Я не буду здесь говорить обо всех работах на станции, а остановлюсь конкретно на работах, связанных с реактором 1-го блока.

Монтажникам предстояло смонтировать оборудование трубопроводов,  металлоконструкций на реакторе РБМК-1500 порядка 50350 т.

 Монтаж труб реактора РБМК-1500 на первом блоке...

 Направляясь в Литву, мы знали, что нас ждет, однако это не пугало, так как все это мы уже прошли на ЛАЭС. Приехали мы из Соснового Бора во второй половине марта 1982 г. Мы - это моя бригада, в состав которой вошли Александр Леванов (за свою ушлость и знания получивший прозвище "Главный инженер"), Виктор Удовенко, Александр Горшенев, Сергей Козлов, Роман Дубовицкий, Юрий Поляев, Василий Зайцев.

В дальнейшем из "местных" нам дали в бригаду Владимира Китаева, Александра Стасюка и Александра Машутина. А приехали мы в фирму, которая называлась МСТ-3 (Монтажно-строительный трест № 3).

Начальником треста, в котором было 12 подразделений, был Константин Коблицкий, гл. инженером - Анатолий Мышко, зам. главного инженера - Анатолий Сахаров, начальником управления N1 - Никифор Страшевский, а начальником участка N1, куда мы были прикомандированы, - Владимир Блохин, кстати, добрейшей души человек.

В Снечкусе нас встретили нормально, сразу же определили в общежитие, это был просто дом на ул. Партизану, 12, так что испытать барачной экзотики нам не довелось. Нам, конечно, не пришлось и месить столько грязи, как первопроходцам-строителям, но и той, что была на стройплощадке, хватило с лихвой. Город в то время мы практически не видели. Приезжали только на отдых, т.к. работали по 10 - 12 часов в сутки и почти без выходных. Но это было потом. Работать на тот момент нам предстояло на блоке А-1. Что представлял собой тогда блок А-1? Это была серая громада, состоявшая из залов, боксов, помещений, шахт, в которых нам следовало смонтировать оборудование, трубопроводы и вдохнуть в них жизнь. На тот момент в шахте (боксе) реактора было смонтировано две схемы,

Шахте крестообразная ("К") весом 118 т и нижняя плита реактора ("ОР") весом 270 т. Две этих схемы, а также все последующие укрупнялись в тепляках (там, где сейчас находится ХОЯТ) бригадой Владимира Доставалова, а транспортировалось все это бригадой Гавриила Марьясова (оба Герои Социалистического Труда).

Тепляки... для изготовления схем реактора... После завершения работ крыша со здания снималась и схема реактора кранами поднималась и устанавливалась на шагающий транспортер...

Все эти конструкции, некоторые весом более 600 тонн, перевозились двумя мостовыми кранами для монтажа в боксе реактора, где и монтировались бригадой Г.Марьясова.

Нам же предстояло установить на нижней плите реактора 2488 шт. опорных стаканов. Установка стаканов в принципе проблем не вызывает, т.к. на плите есть проточки, в которые и ставят стаканы, а вот выставить верх стаканов в горизонте в сотых долях миллиметра - это, я вам скажу, что-то. Приваривался стакан к плите электросваркой, дай Бог памяти, кажется в трех местах. И вот после сварки верх стакана наклонялся в ту или иную сторону, и сваркой опять же приходилось выравнивать. В общем, не работа, а искусство. Так вот, от точности установки стакана зависела точность установки опорных плит, а от этого в свою очередь зависело то, насколько вертикально будут стоять графитовые колонны, а зазоры между колоннами должны быть не менее 0,6 мм. Такая  вот  цепная реакция!

Должен сказать, что мы не обманули надежды тех, кто нам доверил это дело. И пока мы занимались установкой стаканов, параллельно производился монтаж остальных схем реактора. Как говорится, быстро сказка сказывается, да и дело быстро делается.

И вот реактор смонтирован. Внутреннее его пространство представляет собой огромную бочку диаметром 11,8 м и высотой 7 м. И эту "бочку" надо заполнить графитом, и не просто заполнить, а собрать 2488 колонн высотой примерно 6 м каждая. Но это потом, а сейчас опорные стаканы сданы, кураторы зафиксировали приемку, диафрагма смонтирована, опорные плиты тоже. До начала графитовой кладки потребовалось собрать и смонтировать 156 каналов охлаждения отражателей по периметру реактора, что и было сделано двумя бригадами - Иннокентия Москвитина и моей, кстати, такую же работу на ЛАЭС выполняли 4 бригады.

Реактор почти собран...

И вот когда это было сделано, реакторное пространство преобразилось и стало каким-то неестественным, внизу белизна и сверкание опорных плит, а вокруг матовое серебро каналов охлаждения отражателей в лучах электроламп. Ничего подобного нельзя увидеть нигде, кроме как в реакторе (до пуска). Теперь осталось самое главное - графитовая кладка. На данном этапе потребовалось уже 4 бригады. Опустить следовало 34832 графитовых блока. Поручили эту работу бригадам Б. Богданова, П. Васильева, И. Москвитина и Ю. Поляева.

Работа была ответственная, тяжелая и опасная. Графитовая кладка продолжалась более двух недель круглосуточно в две смены по 12 часов. Даже для меня -человека, отработавшего почти десяток лет в шахте, - этот "марафон" остался в памяти на всю жизнь.

Ну, как бы там ни было, дело было сделано в срок и качественно. Насколько качественно - можно судить по 20-летней эксплуатации блока.

Должен заметить, что по окончании кладки для всех, кто участвовал в ней, была организована поездка в Ригу, и в дальнейшем по выполнении определенного большого объема работ организовывались поездки в Минск, Брест, Хатынь и т.д. Время было трудное, в смысле работы, но в духовном плане - "бальзам на душу", как говорят сейчас, "колониста".

Бригада Поляева-монтаж реактора...

И дальше скучать не приходилось. На очереди был монтаж техноюгических каналов (1661 шт.), после приварки трактов наращивания, каналы СУЗ (227 шт.), а перед приварюй трактов наращивания была система КЦТК, а это десятки километров труб и тысячи сварных стыков с тройным контролем, потом головки СУЗ и трубопроводы, баки СУЗ и т.д. и т.п. Много случалось неувязок, имел место некоторый авантюризм, но было очень и очень много хорошего. И то, что осуществлялось на 1- ом блоке, в той же очередности делалось и на втором, теми же людьми.

В общем, как говорил старик Пифагор, "статую красит вид, а человека деяния его". Что мы содеяли все вместе - у вас на виду и на слуху.

Хотелось бы от души поздравить всех работников станции, монтажников и строителей с предстоящим юбилеем - 20-летием пуска 1-го энергоблока, а также всех причастных к этому событию людей. Пожелать здоровья, повьшенных зарплат и пенсий.

КАК ПУСКАЛИ ПЕРВУЮ ТУРБИНУ ИАЭС

Фазыл Аблязизов

бывший главный инженер ЗУС

Аблязизов Ф. , Жилин Ю.Ф.

Декабрь 1983 года - такой срок был установлен для ввода в эксауатацию первой турбины Игналинской атомной станщи. Турбина признается введенной в эксплуатацию только тогда, когда начинает поставлять в Действующую энергосистему первые киловатт-часы электроэнергии и этот факт энергосистема подтверждает документально. И лишь при наличии такого документа средства массовой информации могут объявить об этом событии. В ожидании его на площадку ИАЭС прибыли журналисты газет и телевидения, чтобы заблаговременно подготовить репортаж и запустить его в эфир и печать сразу же после пуска турбогенератора.

 Пальянов Анатолий Назарович МСУ-94, главный инженер по монтажу турбины (1982-1983)

В последние дни 1983 года эксплуатационный персонал станции, а также строители, монтажники, наладчики и проектанты работали круглосуточно. Обстановка была очень напряженной, нервы у всех на пределе, а турбина все "упрямилась", словно проверяя нас на прочность и профессионализм. Сутки пролетали как одно мгновение. И вот наступило утро 31 декабря. Короткая оперативка прямо у турбины. Получив последние установки, ответственные исполнители разошлись по своим точкам. Оперативный штаб остался на месте для координации всех действий и решения возникающих проблем.

Около 16 часов - снова оперативка. После докладов специалистов штаб принимает решение поставить турбину (уже не в первый раз) на холостой ход. Ближе к 18 часам турбину ставят под нагрузку, то есть для начала проб по выработке электроэнергии. Через час - полтора работы запросили у энергосистемы разрешения подключить станционную ЛЭП для пробной подачи электроэнергии. Получив такое разрешение, эксплуатационники быстро выполнили все необходимые операции. Примерно в 20 часов энергосистема "Северо-Запад" подтвердила, что получена электроэнергия от первой турбины ИАЭС. Центральное телевидение Советского Союза в реальном времени показало подготовленный заранее репортаж. А счастливые виновники торжества в ночном лесу у костра радостно отметили свой успех и разъехались по домам отсыпаться - утром надо было всем снова быть на рабочем месте.

ДОРОГОЙ ЦЕНОЙ ДОСТАЛАСЬ ЭТА СТРОЙКА...

Леонид Гурин

У меня нет полной уверенности, что наступил мемуарный возраст. Я также не уверен, что мои воспоминания будут "в тему". Конечно, можно писать о "героических трудовых буднях" - они тоже были. Но почему-то вспоминается совсем другое. И постоянно эти воспоминания сопровождаются вопросом; а зачем это было нужно? Особенно этот вопрос актуален сейчас, когда Литва как можно скорее хочет избавиться от ИАЭС.

Гораздо легче (и тогда, и сейчас) было людям, которые попали на нашу стройку в зрелом возрасте. Их смысл жизни заключался в работе, карьере. Я же считаю себя представителем поколения, чья молодость была загублена этой стройкой.

...Сентябрь 1977 года. На станцию Дукштас прибыла группа молодых специалистов с Украины. 20 парней из Полтавы и 20 из Львова. Молодые, здоровые, полные сил и энергии. Романтика в глазах и душах, готовность к трудовым подвигам и бытовым трудностям.

И нам устроили и подвиги, и трудности "по полной программе". Хотели романтики - получите. Тогда это было естественно, мы даже не представляли, что можно жить по-другому.

Зря сейчас ругают коммунистов. Все у них было продумано и правильно рассчитано: воспитывать до 20 -25 лет романтиков, а потом лет 10-15 выкачивать из них все силы и здоровье. И свободен - тебе на смену придут другие.

Из 40 "молодогвардейцев" моего "призыва" сегодня в Висагинасе осталось трое. Понимание того, что есть и другая жизнь, приходило к людям в разное время. А вначале все было в порядке вещей: работа по 12 - 14 часов с редкими выходными, резиновые сапоги круглый год, каска - приросшая к голове, отпуск через два года на третий (обязательно зимой), квартира после пяти лет работы, ежедневная готовность получить "втык" на оперативке, седые виски и язва желудка в неполные тридцать лет.

Нельзя сказать, что в жизни была сплошная чернота. Есть и светлые воспоминания: верные друзья, любимая семья, маленькие радости быта, сознание причастности к "великим свершениям". Но нет особой гордости за эти свершения, уж больно дорогой ценой они дались.

КАК ЭТО БЫЛО

Анатолий Покидышев,

начальник электроцеха ИАЭС в 1979 - 1985 гг.

 Покидышев Анатолий Семенович ИАЭС, начальник  электроцеха (1979 – 1985)

Только что минула знаменательная дата в атомной энергетике Литовской Республики - 31 декабря 2003 года - 20-летие со дня энергопуска Игналинской атомной электростанции.

Как непосредственный участник этого события, считаю своим долгом вспомнить о некоторых моментах, эпизодах, характерных для самого напряженного периода в сооружении гиганта атомной энергетики Литвы. Естественно, как начальник электроцеха станции в то время, я коснусь только одной из многогранных составляющих этого сложнейшего технологического монстра - атомной электростанции - ее электрической части и персонала электроцеха, с кем волей судьбы мне довелось претворять в жизнь технические и организационные задачи для достижения конечной цели - энергопуска ИАЭС.

За 7 лет до пуска.,.

Нельзя вспоминать о пуске ИАЭС, не напомнив о семилетнем предпусковом периоде строительства - усилиях многотысячного персонала генерального подрядчика - Западного управления строительства, субподрядных организаций, заказчика - Дирекции станции, проектных, конструкторских, научно-иссследовательских институтов, заводов-изготовителей и других организаций. Надо сказать, что электрическая тематика директивного графика строительства ИАЭС до 1983 г. года выполнялась довольно успешно. По Нормативам строительства энергетических объектов электрическая часть должна вводиться в эксплуатацию с опережением, так как требуется предварительная обкатка технологического оборудования от штатных электроустановок:

*  в сентябре 1982 г. - введено в эксплуатацию ОРУ-110 кВ с подключением ЛЭП-110 кВ к электросетям Литвы и Латвии;

ОРУ (открытые распред. устройства) 110 кВольт

*   в декабре 1982 г. - подано напряжение на пускорезервные трансформаторы (пристанционный узел)от ОРУ-110 кВ;

*  открыты рабочие места оперативного персонала ЭЦ на ОРУ-110 и ЦЩУ в блоке Д-1, правда, в помещении, не сданном в эксплуатацию, без теплового контура, который заменили обычными электрокалориферами;

*  организовано оперативное и ремонтное обслуживание введенного электрооборудования фактически, электроцех (ЭЦ) уже работал в режиме действующего цеха.

Персонал ЭЦ - это жизнь, судьбы людей, их труд, творчество... Именно он являлся моей опорой в выполнении сложнейших задач этого периода. Надо сказать, что люди ЭЦ, как и работники других подразделений, прибыли из разных мест бывшей большой страны, в том числе и из Литовской Республики. Так, в службах связи, релейной защиты и ремонта успешно работали мастерами уже опытные, квалифицированные специалисты с литовских энергопредприятий, а в оперативной службе - 12 молодых специалистов-электриков, окончивших Каунасский политехнический институт (самое большое число выпускников КПИ в то время), - некоторые из них и до сих пор работают в ЭЦ.

На руководящие должности приезжали и устраивались опытные специалисты с АЭС, ГРЭС, эл. сетей и т. п. предприятий. Конечно, всем нам пришлось в сжатые сроки изучать и осваивать новое оборудование, новые схемы, системы, их проектные функции. Приходилось и готовить эксплуатационную документацию в одном из боксов гаражного кооператива - не хватало служебных помещений!

На грани риска

Худшие и тяжелейшие времена для персонала ЭЦ наступили позже - в 1983 году... Все мы, безусловно, понимали, что переноса пуска станции на третий срок уж точно не будет, и, с определенной долей скептицизма, содрогались при мысли, что нас ждет впереди! Итак, подошел 1983 год - год энергопуска ИАЭС, установленного последним постановлением правительства. Директивным графиком строительства на январь 1983 г. была запланирована подача напряжения на секции 6 кВ собственных нужд в блоке Д-1. Однако работы по кровле в этом блоке не были выполнены, а при таких условиях, согласно СНиП, подача напряжения запрещена, так как протечки атмосферных осадков являются очень опасными для оборудования и недопустимы по электробезопасности.

Мои технические обоснования в центральном штабе о недопустимости подачи напряжения на РУСН-6кВ блока Д-1 не возымели успеха, и в феврале 1983 г. подача напряжения состоялась. Эксплуатационная зона обслуживания оборудования ЭЦ еще более расширилась и перешла в основной блок станции. Как только началось весеннее таяние снега и пошли дожди - началась длительная, напряженная и опасная - можно сказать, героическая борьба оперативного и ремонтного персонала ЭЦ с протечками воды с перекрытий блока Д-1 на РУСН-6; 0,4кВ всеми возможными средствами для избежания коротких замыканий, повреждения электрооборудования и возможных поражений людей электротоком. Безусловно, этот вариант подачи напряжения на собственные нужды без строительной готовности здания обеспечил своевременное проведение обкатки технологического оборудования станции, но стоило это персоналу ЭЦ огромных усилий, непрерывной работы на грани реальной опасности и риска. Замечу, что аналогичных условий подачи напряжения на собственные нужды в практике строительства других АЭС не было.

Распределительные устройства собственных нужд 6/0,4 кВольт

Административно-командная система управления работала четко и беспощадно. В марте 1983 г. произошло важное событие для станции и стройки - назначение нового директора ИАЭС - Луконина Николая Федоровича, работавшего до этого директором ЛАЭС.

Луконин Н.Ф. на митинге по поводу пуска турбогенератора №2

Помню, как руководство УКСа и мы, начальники цехов, докладывали новому директору на станционном совещании о состоянии и проблемах СМР (строительно-монтажных работ) по своим системам.

Вскоре, после утреннего заседания, весь состав центрального штаба вышел на обход всех объектов стройки.

 Обход проводил и министр среднего машиностроения Ефим Павлович Славский

Картина была, конечно, удручающей! - это надо было видеть, какой объем работ предстояло выполнить, чтобы осуществить энергопуск в том же году. Был выполнен ряд мероприятий, определивших дальнейший ход строительства: пересмотр пускового минимума, директивного и локальных графиков строительства. Начальники эксплуатационных цехов (РЦ, ТЦ, ЭЦ, цТАИ, АТХ, ХЦ, АКС и ДЭС, ЦЦР, ОТБ и РБ) должны были лично и ежедневно докладывать центральному штабу о всех сдерживающих строительство факторах.

Кислый Пётр Антонович ИАЭС, начальник АТХ (автотранспортного хозяйства) (1977 – 2002)

- Ну, ребята, теперь - держись! - так полушутя и всерьез мы, начальники цехов, обменялись между собой мнениями после осмысления этих задач. Надо сказать, что между начальниками цехов в этот период царила консолидация, взаимовыручка, чувство локтя друг друга. Административно-командная система управления заработала четко и беспощадно. Заметно набирал обороты мощнейший механизм стройки. Чем ближе подходили к финалу, тем все труднее приходилось решать многочисленные вопросы монтажа, наладки, комплектации оборудования, приемки выполненных работ, по проектным недоработкам. Спрос в штабе стройки за невыполнение работ по графику был жесточайший.

Руководители строительно-монтажных организаций, владея четкой информацией по работам, зачастую на оперативках ставили нас в тупик, и мы вынуждены были срочно организовывать качественное курирование своих объектов.

Коблицкий умел бросить грозный взгляд

Мне всю информацию по многочисленным системам ЭЦ для оперативок готовили мои заместители, старшие мастера, мастера участков, закрепленные за этими системами. Для смягчения наказаний за срывы работ по графику исполнители придумывали всевозможные причины, ссылаясь, как правило, на недоработки цехов станции, а нередко - на отсутствие или неисправность освещения, что зачастую не соответствовало действительности. Приведу пример. На одном из совещаний монтажники доложили, что работы не выполнены по вине ЭЦ - из-за отсутствия освещения.

Созданная комиссия выяснила, что освещение было выведено из строя (побиты светильники) самими же строителями. Были приняты меры, и подобного потом не повторялось. Такие объяснения невыполненных работ стали приобретать все более устрашающий характер, особенно после передачи электроцеху в эксплуатацию штатных сетей освещения в технологических помещениях станции. Это реально угрожало срыву директивного графика, причем, со слов исполнителей (монтажников, строителей, наладчиков), в первую очередь по вине электроцеха, так как выполнять круглосуточно работы на блоке без электроосвещения невозможно, да и основная часть помещений энергоблока не имеет дневного освещения. Срочно была создана мобильная группа ЭЦ по техническому обслуживанию освещения помещений блока, и о его состоянии мне было указано ежедневно докладывать на центральном штабе. В августе 1983 г. было введено в эксплуатацию ОРУ-ЗЗО кВ с ЛЭП 330 кВ в объеме пусковой схемы выдачи мощности 1-го энергоблока станции.

Электромонтажники после завершения работ на ОРУ– 330  кВольт.                       

 Руководители стройки и монтажники во время пуска в эксплуатацию ОРУ – 330 кВольт, октябрь 1983г.

Работа и функции персонала электроцеха еще более расширились и усложнились. Выполнение директивного графика шло с высочайшим напряжением сил, практически без срывов, но некоторые случаи были. Вспоминается один из них - электролизная установка по производству водорода для охлаждения турбогенераторов. Трижды переносились сроки выполнения ее монтажа и - никаких продвижений! На штабе я выступил с резким заявлением о возможном срыве энергопуска без ввода электролизной установки, обосновывая это технически - после чего ощутил на себе грозный взгляд с устрашающим разворотом в мою сторону мощной фигуры начальника МСТ-3 Константина Андреевича Коблицкого, Героя Соцтруда.

На подъеме барабан-сепараторов. Август 1982г. Коблицкий К.А. – начальниу треста. Андреев Ю.Н. – зам. Главного инженера. Сорокин Н.Ф. – главный механик.

Он, действительно, был волевым, опытным и авторитетным руководителем монтажного треста, мало кто смел ему перечить или, тем более, поучать, даже из руководства штаба.

Вопрос был понят правильно - здесь же К. А. Коблицким было дано строгое указание своему подразделению - выполнить эту задачу в установленные сроки! Работа закипела и была выполнена успешно, но персоналу участка машзала ЭЦ пришлось круглосуточно обеспечивать монтаж, а впоследствии - выполнять длительную наладку технологии производства водорода.

Накал напряжения перед пуском

Все было на пределе! - шли круглосуточные работы - монтажные, наладочные; объектов много, везде надо быть - у меня доходило до 7 оперативных совещаний в сутки.

  1983г. А. Покидышев (справа) проводит оперативное совещание на ЦЩУ

Домой приезжал, как правило, часам к 11 вечера, а на следующее утро - доклад на центральном штабе, выходных не было. И что удивительно! - в 1983 году не болел ни одного дня, что называется - не было времени! Итак, подошел декабрь 1983 г. - последние усилия на трудном пути к пуску... Центральный штаб перемещается из временного помещения "савеловских" секций на площадке - непосредственно в энергоблок (блок Д-1)  в помещение  мастерской.  На заседаниях штаба уже присутствуют представители высшего руководства Министерства среднего машиностроения: 1-й зам. министра - Александр Григорьевич Мешков, начальник 16-го Главного управления, председатель Госкомиссии по приемке в эксплуатацию ИАЭС - Евгений Васильевич Куликов, руководители проектных, конструкторских институтов и другие руководители. Вскоре А. Г. Мешков   объявляет штаб пусковым и принимает на себя руководство. Работа пускового штаба точно напоминала работу военного штаба армии в условиях боевых действий - одни, доложив обстановку и получая на ходу указания, сразу же удалялись, другие быстро заменяли их и - исчезали...  Никакого шума, никаких дискуссий! Штаб работал со 2-й половины дня до 20 часов вечера, по 3 заседания с перерывами. Надо было случиться такому, что 27 декабря - в этот, самый острейший период подготовки к пуску, была повреждена одна из секций статора электродвигателя 6 кВ резервного возбудителя. Без резервного возбудителя турбогенератор № 2 не мог включаться в энергосистему, а значит - не могло быть и энергопуска в 1983 году! Но это было недопустимо! Трое суток непрерывной работы представителя завода "Электросила" и персонала высоковольтной лаборатории электроцеха. К резервному возбудителю неоднократно подходили А. Г. Мешков с  Н. Ф. Лукониным для выяснения состояния дел. Я докладывал об этом на штабе каждый час. В конечном итоге - электродвигатель был восстановлен. Накал стремления во что бы то ни стало пустить 1 -й энергоблок в 1983 г. достиг наивысшей напряженности. На пути к этой цели у нас возникла еще одна заминка - отказ схемы дистанционного управления возбуждения турбогенератора при опробовании с БЩУ. Геннадий Порфирьевич Негривода, тогда - зам. главного инженера станции, решает лично разобраться в причинах отказа, и мы, вместе с релейщиками, бежим в машзал к возбудителю. Причина была выяснена, в чем нам оперативно помог Г. П. Негривода при анализе работы схемы управления системы возбуждения турбогенератора.

Технический директор Игналинской АЭС, почетный гражданин Висагинаса Геннадий Порфирьевич Негривода (1937 – 2012). Проработал на ИАЭС 26 лет — с 1983 г. по 2009 г.

31 декабря 1983 года. Финиш!

Итак, финиш - 31 декабря 1983 г. - день энергопуска! В штабе странная тишина; как-то забежал сюда, чтобы доложить что-то главному инженеру станции Анатолию Ивановичу Хромченко, - его там не было; за столом тихо беседуют двое - А. Г Мешков и Н.Ф. Луконин... Больше никого там нет. Все занимаются своим делом... Наступил заключительный момент энергопуска - все отписки о готовности оборудования к пуску выполнены, дано разрешение руководителя пуска блока А. И. Хромченко на включение турбогенератора № 2 в энергосистему Литовэнерго. К 20 часам на БЩУ начали подходить высшие руководители, специалисты, они сгруппировались у входа, вблизи от пультов зоны "Э" - стоит полная тишина. Оперативный персонал БЩУ на своих местах - ведут пусковой режим энергоблока.

Начальник смены станции дает команду на синхронизацию ТГ № 2 с включением его в сеть.

Антонов Борис Васильевич, в то время старший начальник смены станции (ранее работавший на Ленинградской АЭС), вдруг обращается ко мне с предложением выполнить синхронизацию турбогенератора - по традиции на ЛАЭС первый генератор блока обычно включал начальник электроцеха. Я согласился, так как в своей предыдущей работе многократно выполнял такие операции, только на генераторах меньшей мощности, и даже обучал этому оперативный персонал.

Не могу не сказать несколько слов о Б. В. Антонове - с ним мне пришлось продолжительное время работать и в эксплуатации, и по курированию строительно-монтажных работ 2-го, а затем и 3-го энергоблока. Специалист он в атомной энергетике высочайшей квалификации и компетенции, предан ей беспредельно, отдавал всего себя производству. С ним было приятно работать: корректный, всегда внимательно выслушает; задания давал ясные и четкие, помощь оказывал по всем вопросам и, что мне было особенно приятно, - отлично знал электрическую часть станции. Пользовался он безупречным авторитетом как у станционников, так и у руководства строительно-монтажных организаций.

20 час. 30 мин. - приступаю к процедуре ручной точной синхронизации турбогенератора № 2 с системой 330 кВ: после пяти - шести оборотов стрелки синхроноскопа включения не состоялось - только стрелка подходит к установленному углу опережения ЭДС - сразу же идет ее ускорение, - это от нестабильности системы регулирования турбины. Все напряжены до предела... Ко мне подходит Хромченко А. И. - в чем дело, почему медлишь?, - не прекращая процедуры, я пояснил причину и заверил его, что сейчас генератор будет включен. Конечно, я ясно понимал свою ответственность в этот итоговый момент - ошибки не должно быть - несинхронное включение приведет к большим повреждениям электрооборудования, а главное - к полному срыву энергопуска. И - еще несколько оборотов стрелки, ловлю удобный момент и - включаю ВВ-330 кВ - турбогенератор в сети! Сразу же смотрю на указатели амперметров всех 3-х фаз генератора - все оживились, значит включение успешное, можно набирать нагрузку. Затем уже операторы БЩУ взяли это дело (управление турбогенератором) в свои руки. Не скрою - радость успеха была. Все как-то гордо подтянулись, воочию увидев итог своей многолетней и напряженной работы.

  Схема выдачи мощности ИАЭС в энергосистемы Литвы, Латвии, Белоруссии.

Признаюсь, меня подтолкнула какая-то сила, и я, невзирая на ранги, подошел и пожал руки А.Г. Мешкову, Н.Ф. Луконину, А.И. Хромченко и другим руководителям.

Жаль, что не было там ни телекамер, ни фотографа, ни корреспондентов... Так это было! - такие обстоятельства, такие люди, специалисты - так они упорно работали на выполнение поставленной задачи -дальнейшего развития атомной энергетики!

20 лет спустя

Прошло 20 лет, прошла целая смена поколения! Но, как ни странно, острые, напряженные моменты запомнились четко - все всплывает в памяти удивительно ярко и подробно... В заключение хочу вспомнить своих бывших коллег, сотрудников по электроцеху, с кем мне пришлось выполнять свои сложные функции в самый трудный и напряженный период сооружения ИАЭС - многие из них ныне уже не работают на станции, а некоторые - ушли навсегда в мир иной:

*   Начальников цехов и отделов, с кем зачастую приходилось ощущать "пот на лбу" и "дрожь по спине": Н.А. Богданова, А.И. Бреславского, И.А. Дежина,  Н.А. Дурхисанова, Б.И. Кувалина, А.П. Лойко, В.С. Мартынова, А.Д. Малоушкина, В.А. Реву, Ю.И. Сальникова, П.И. Сердюцкого, Н.М. Сорокина, Е.Ф. Солдатова, В.Л. Федорова, И.Б. Хромченко;

*  Сотрудников электроцеха: зам. начальника ЭЦ: Ф.Е. Бабушкина, Ю.Ф. Клещукова, А.М. Кочурова; С.В. Петрова; начальников смен ЭЦ: А. М. Бабушкина, В.А. Климантова, М.Б. Овчинникова, А.А. Подошвина, В.В. Семехина, Ю. А.  Шилкина, Н.Ф. Яшунина; старших мастеров ЭЦ: Н. М. Астапенкова, А. П. Балакина, Э. В.Величковского, И.Ф. Внучко, В.С.Дмитриева, В.И. Емельяненко, Б.Н.  Жемчугова,  В.В. Кокшту, В. Г. Легостай, В.С. Рыкова, М.М. Сорокина, А.Д. Супруна,

А.М. Тимофеева, А.Н. Хромина, Е.Г. Чернышова, В.А. Шилова, С.Б. Шадченева, Н. К. Ялозу;

* Всех мастеров, инженеров, техников, электромонтеров, секретаря - Ершову Галину Викторовну, табельщицу - Белкину Татьяну Юрьевну. Всем я выражаю свою признательность за совместный труд, а проживающих в Висагинасе - поздравляю с 20-летием энергопуска ИАЭС!

БУДНИ БОЛЬШОЙ СТРОЙКИ

Василий Ундрицов

Спустя много лет нет-нет да всплывают в памяти картины первых дней стройки.

Встретишься где-нибудь со старыми друзьями, ветеранами строительства АЭС, первопроходцами, и сами собой начинаются воспоминания о былых днях.

-Ты помнишь?...

- А вот еще, я тогда только приехал....

За давностью времен эти события кажутся до смешного наивными. А тогда это было очень серьезно и ответственно.

Вспоминаем, как преодолевали непролазные болота на пути к объектам, строящимся на БСИ и УПТК.

Вспоминаем, как штурмовали (именно штурмовали) никому не приметные объекты первостепенной необходимости, от которых теперь и следа не осталось, и, наверное, никто их и не помнит.

Заканчивалось строительство первых трех жилых домов. Для их заселения нужны были вода, тепло, канализация и свет. Проектные объекты жизнеобеспечения далеко еще не были готовы. Тогда мы срочно строили такие объекты: временную котельную на территории рынка в Iмикрорайоне; временные очистные сооружения на окраине IIIмикрорайона; временный водопровод из озера Висагинас до временной котельной; временные скважины питьевой воды за котельной больничного городка. Все это было нужно для заселения даже единственного дома.

Здесь когда-то заканчивался город...

Также нужны были электрические подстанции, подъездные пути-дороги.

И штурмовали. Дни и ночи работали. В апреле 1977 года заселили первые три дома. Можно было бы, кажется, успокоиться. Нет! Теперь нужны магазины, столовая, больница, детсады, школа и т.д. Все надо, все необходимо, все срочно. Ох, и доставалось же строителям! Это уже не говоря о строительстве основных объектов - станции, БСИ, УПТК, УМ, УАТ, казарм.

 УАТ – Управление автомобильного транспорта, проходные автобазы №1 и №2

Все теперь вспоминаем с юмором, друг над другом подтрунивая. Были ведь и бытовые трудности. Но об этом мало кто вспоминает.

Производство - вроде видимая сторона. Я вспоминаю и с другой стороны, как бы изнутри. В самом начале я работал начальником ПТО в управлении, где принимались решения, составлялись планы.

Сначала (начну с этого) вкратце расскажу, как я оказался на этой стройке.

До приезда на строительство ИАЭС я работал в «Сибакадемстрое». Строили мы Академгородок под Новосибирском. Работал рабочим, мастером, прорабом, старшим инженером НОТ, старшим инженером ПТО. Учился в вечернем строительном техникуме. Потом также без отрыва от производства закончил институт.

Сюда приехал по приглашению главного инженера СМУ Бориса Ивановича Корепанова. Сейчас, наверное, это имя мало кто помнит. Дело в том, что наша организация зародилась как структурное подразделение Северного управления строительства (Сосновый Бор).

Для начала строительства было организовано СМУ-9 СУСа. Начальником СМУ был назначен Середа Г.М., главным инженером - Корепанов Б.И.. До этого они оба работали в «Сибакадемстрое», также вместе, в одном СМУ, начальником и главным инженером.

Самые первые строители из СУС... 1974 год

Правда, до перевода в Литву Г.М. Середа некоторое время успел поработать руководителем вновь созданной в Академгородке организации «Сиборгтехстрой». Увлекался сетевым планированием. Даже собирался писать диссертацию. Борис Иванович ему в этом активно помогал. Тогда они работали, дополняя друг друга, исключительно слаженно. Оба очень грамотные, эрудированные, умные руководители, довольно еще молодые люди.

Геннадий Максимович - высокого роста, крепкого телосложения, очень энергичный, волевой, решительный, хваткий, требовательный с оттенками грубости (что поделаешь, такие начальники котировались). Но зла, как говорится, не держал.

Борис Иванович - среднего роста, спокойный, уравновешенный, никогда не грубил. К подчиненным относился уважительно. Не унижая человеческого достоинства, твердо требовал выполнения поставленной задачи, предварительно реально продуманной. Образованный, очень грамотный - инженер до мозга костей. Не зря же Геннадий Максимович пригласил Бориса Ивановича к себе главным инженером стройки.

Более полную характеристику этим людям я постараюсь дать ниже. А пока дизель-поезд, на котором я ехал, подъезжал к станции Дукштас. На дворе стоял август 1975 года.

Вышел из вагона. День был солнечный и очень теплый. Время раннее, дообеденное. Оглянулся вокруг, Дукштас - самая обыкновенная провинциальная железнодорожная станция. Немного стало обидно после услышанного хорошего о Прибалтике увидеть такую серость. Перейдя через станционные пути, обойдя штабеля дров и свалки каменного угля, я вышел на тропинку, по которой добрался до поселка строителей.

В поселке было несколько деревянных щитовых домиков, в них размещались контора и другие отделы управления СМУ.

Геннадий Максимович был на месте. Поздоровался, поинтересовался, как я доехал. Спросил, понравилась ли Литва. Я ответил, что еще ничего не успел увидеть. Он сказал, что ничего, будет время посмотреть. И сам сел за руль служебного вездехода, посадил меня рядом, повез знакомить с объектами. Попутно он рассказывал о планах и сегодняшних задачах.

За неимением поблизости мощной базы стройиндустрии генпланом строительства АЭС было предусмотрено сначала оборудовать сравнительно небольшую базу рядом с ж.д. станцией, где должны быть площадки для складирования строительных конструкций, складские помещения (для материалов), растворо-бетонный узел, котельная, стоянки для автотранспорта и тяжелых строительных механизмов, АЗС, мастерские, столовая, магазин, временное жилье, т.е. все то, что обеспечило бы на первых порах жизнедеятельность строительной организации.

Называлось все это Пионерной базой. Работы здесь были начаты осенью 1974 года. Был построен, как я уже писал, первый маленький поселок строителей, где и находилась контора СМУ. Правда, в некоторых домиках еще производилась внутренняя начинка и отделка.

Через дорогу началась сборка «савеловских» домиков второго поселка. Рядом с этим поселком возвышался недостроенный корпус трехэтажного кирпичного здания будущей казармы. У ж.д. переезда в палатках-казармах квартировался пока еще немногочисленный отряд военных строителей. Командовал тогда отрядом и обустраивал быт солдат седовласый, стройный, интеллигентный человек - полковник Белокуров. Но он вскоре уехал на место своей постоянной службы.

За палаточным городком располагались площадки для стоянки автомашин и строительных механизмов под открытым небом.

Рядом арматурный цех-ангар, смонтированный из сборных металлических конструкций. Сварочные работы производились в ангаре, где изготавливались нехитрые арматурные каркасы. На открытой площадке изготавливали бетонные блоки. Руководил работами мастер Евсеев.

Несколько дальше от этих объектов возводили РБУ. Работали монтажники, сверкала электросварка. Была выполнена подземная часть галерей для транспортировки инертных материалов, возводили надземные конструкции над ними.

Солдаты железнодорожных войск проводили укладку путей от ст. Дукштас к этим объектам. Здесь в основном работали рабочие и ИТР, командированные из Соснового Бора. Это капитаны Нагайцев А.Д. и Гавриленко Ю.Н., ст. лейтенант Комаров, лейтенант Кац В.Д., вольнонаемные мастера Нефедов, Чуфаров, Тухватуллин, Евсеев.

Дальше, как будто вытекая из Пионерной базы за ее пределы, тянулись трассы железнодорожной и автомобильной дорог в сторону будущей станции и жилгорода. Трассы проходили по очень пересеченной местности, по холмам и низинам, огибая большие водоемы и пересекая мелкие рыборазводные пруды колхоза «Канюкай». Дорог, конечно, не было. Но направление угадывалось, т.к. там производились работы по расчистке трассы от кустарников. Бульдозеры срезали растительный слой и складывали в отдельные кучи.

Примерно в 500 м от Пионерной базы на большой поляне у будущей дороги расположился палаточный городок железнодорожных войск. Забегая немного вперед, скажу, что от услуг железнодорожных войск наша организация вскоре отказалась, они не хотели выполнять земляные работы. Это расчистка трассы, срезка кустарника, корчевка пней, вьгторфовка болотистых мест, отсыпка и устройство полотна. Работа трудоемкая и невыгодная. Соглашались только на устройство верхнего строения пути. Конечно, куда проще по готовому полотну набросать шпалы и протянуть по ним рельсы. Работа простая и дорогая. Выражаясь языком строителей, наши руководители сказали: «Дурных нема. Денежную работу будем выполнять сами.»

Впоследствии была организована бригада железнодорожных рабочих, которая успешно выполняла эти работы. Возглавлял бригаду мастер Гусев А.И.

По расчищенной трассе автодороги мы вскоре подъехали к работающим механизмам. Работы по расчистке начаты недавно. Геннадий Максимович, окинув взглядом, оценил обстановку, поговорил с механизатором. Дальше не проехали. Развернулись назад.

Поехали на будущий жилгород. Сперва по асфальту в сторону Зарасай, а потом по лесной дороге, которую потом острословы назвали «Дорогой жизни».

Приехали. А где же город? Мы оказались в красивом лесу среди высоких стройных сосен. Сквозь просветы между стволами деревьев невдалеке сверкала водная гладь большого озера.

Тишина. Ни малейшего движения ветерка. Не шелохнется листва. В разогретом воздухе чувствуется густой запах смолы хвойных деревьев.

В эту красоту неестественно вторглись стоящие здесь 2-3 вагон-бытовки строителей да разрытые между деревьями котлованы для возведения первых трех домов.

На первом доме монтировали стеновые панели цокольной части здания, на втором - фундаментные подушки, на третьем заканчивалось рытье котлована.

Жара заглушала гул строительных машин и голоса рабочих. Такое впечатление, что они разомлели под жаркими лучами солнца и «копошились» молча.

Работала бригада монтажников Владимира Шпрунга. Прораб Владимир Абрамчук, начальник участка Владимир Петрович Иванов. Кстати, все трое из «Сибакадемстроя».

Это было начало строительства жилгорода, нашего теперь красивого и любимого детища.

Возвращаемся назад в поселок. По пути Геннадий Максимович спросил о моем впечатлении от увиденного. Я немного задумался. Геннадий Максимович так быстро прокатил меня по объектам, что я не успел толком понять: что, где, когда? В основном, так сказать, успевал только хлопать глазами. Только на Пионерной базе начаты десятки объектов: тут краном поднимают какие-то конструкции, там сварка сверкает, еще дальше экскаватор что-то роет, бульдозер надрывается, перемещает земляные массы.

Строительство Пионерной базы в Дукштасе... 1974 год...

Вот электрик с мотком провода топает к щитовым домикам. Везде что-то только начато, а хотелось бы увидеть что-нибудь законченное. Объекты, конечно, все мелкие, но все же.

Распыляетесь, хотел сказать. Но я так не сказал. Сказав так, я был бы очень не прав. То, что я увидел в первые часы пребывания на стройке, это только мелочи по сравнению с тем, что предстояло совершить нашей организации. Планы были большие, и нельзя было идти мелкими шажками. Сперва щитовые домики собрать, потом РБУ построить, дороги и т.д.

Середа Г.М., будучи от природы руководителем большого масштаба, и мыслил по-масштабному. Не помню точно, но я сказал примерно так: «Размах большой». Он это принял как похвалу. Ответил - «спасибо».

Вернулись в поселок. Вошли в производственно-технический отдел. В это время там было три человека: мужчина средних лет в форме майора, щуплый парнишка восточной внешности с погонами рядового военного строителя и невысокая молодая женщина. Поздоровались. Геннадий Максимович представил меня: ваш начальник В.Р. Ундрицов. А мне сказал: приступай к своим обязанностям. Так началась моя работа в Западном управлении строительства.

Первые руководители стройки...

Мы познакомились. В моем подчинении с сегодняшнего дня были: майор Семенов Леонид Дмитриевич, рядовой Коля (к сожалению, не помню его настоящего, казахского, имени) и Илясова Нина.

Поговорили о том, о сем. В отделе было уже много проектной документации, чертежи и другие бумаги лежали неразобранными кипами на полках и столах. Здесь были чертежи на некоторые объекты Пионерной базы, поступала проектная документация на первые дома жилгорода, на автомобильные и железные дороги и др.

Илясовой дал форму журнала регистрации поступающей документации и поручил навести порядок в архивном деле. На этом первый день пребывания на литовской земле закончился.

На первых порах мы с Семеновым и Колей занимались в основном проектированием объектов, хотя проектные работы не входят в функции ПТО. Но тогда это было нужно, и притом всегда - срочно. (Это слово в дальнейшем я буду употреблять часто).

Серьезные объекты мы, конечно, не могли проектировать. У нас не было на это ни специалистов-проектировщиков, ни нормативных справочников. Да и не было в этом необходимости. На капитальное строительство мы получали проектно-сметную документацию от проектных организаций. А вот с временными объектами мы справлялись, опираясь на свои инженерные знания и практический опыт в строительном деле.

Буквально на второй день утром меня вызывает главный инженер Б.И. Корепанов и дает два задания. Во-первых, внутреннюю планировку строящейся казармы перепроектировать на ДГТ, на секции размером 3 х 8 м - отдельные квартиры с жилой комнатой, кухней и туалетом. Примерный план мы набросали прямо в кабинете Корепанова. Осталось превратить его в чертежи с размерами и деталями.

Второе задание было посложнее. По проекту на строительство кирпичных домов в 1 мкр. цокольную часть зданий предусмотрено штукатурить декоративной штукатуркой. Строителям известно, что любая наружная штукатурка под воздействием атмосферных явлений впоследствии разрушается.

Борис Иванович принимает неожиданное, оригинальное решение изготавливать бетонные цокольные блоки, облицованные втопленным естественным камнем, который был в изобилии на полях в округе. Нам поручалось выполнить проекты раскладки цокольных блоков на домах. Трудность заключалась в том, что все объекты в плане имели очень сложную конфигурацию, поворотные секции, различные выступы и уступы. И при этом ни один объект не был похож на другой. Надо было предусмотреть в нужном месте в блоках отверстия для поливочных кранов, проемы для подвальных окошечек, угловые блоки для наружных, а также для внутренних углов и т.д. И при этом использовать минимум типоразмеров. Эту работу я поручил инженер-майору Семенову Л.Д.

Начертить планировку помещений ДГТ я поручил рядовому Коле. На службу в военно-строительные отряды набирали ребят из республик Средней Азии и Кавказа. Они были в основном малограмотные, плохо понимали по-русски. Мы привыкли видеть в них не очень развитых, молчаливых исполнителей простейших строительных работ. А этот парнишка, казах по национальности, меня приятно удивил. Имел высшее образование, инженер-строитель по специальности. Хорошо говорил по-русски. И, главное, хорошо соображал. По моим эскизам четко выполнял чертежи.

12 августа 1975 года я участвовал в открытии памятного камня в честь начала строительства города энергетиков.

Тем временем наша работа шла своим чередом. Не успели закончить перепланировку казармы под ДГТ, поступает срочное задание: в казарме выполнить внутреннюю планировку помещений бухгалтерии Управления строительства. Едва заканчиваем эту работу, тут же следует указание - выполнить перепланировку казармы под общежитие. А потом еще... Так внутреннюю планировку казармы переделывали четыре раза. Разработанные варианты мы, конечно, не выбрасывали. Кто знает, какой вариант потребуется.

Помню такой случай. В 16 часов вызывает меня к себе Геннадий Максимович. В городке военных строителей между двумя палатками-казармами надо построить варочный цех из кирпича и железобетонных конструкций. Исходя из наличия конструкций до начала второй смены, т.е. к 18 часам, выполнить эскиз каркаса и фундаментов здания. Ну что, взял метр, побежал на место. Это буквально метров 300 от нашей конторы. Переписал конструкции, снял размеры площадки и, вернувшись к себе, на листке писчей бумаги составил чережик. Выдал мастеру, это был Вадим Чуфаров, веселый такой рыжеволосый парень.

На следующее утро он приходит ко мне и говорит, что потерял чертеж. Ночью положил его на фундаментный блок, не заметил, как сдуло ветром. Не нашли. Что поделаешь, по сохранившемуся черновику начертили эскиз. После этого всю исходящую документацию я делал под копирку.

Вот так мы тогда работали. С Колей выполнили проект жилого дома для директора Дукштасской средней школы Антанаса Шимкунаса. Дом построили рядом со школой в школьном саду, в нем до сих пор проживает бывший директор с семьей.

Получаем проект теплосетей Пионерной базы, которые предусмотрено прокладывать в подземных каналах. Местность болотистая. Выполнив теплотрассу по проекту, мы бы нагревали только болотную воду. Оценив обстановку, Корепанов принимает решение прокладывать трубопроводы на опорах над землей.

Строительство теплотрассы...

 Под его контролем мы выполняем новый проект. Главный инженер обязан ознакомиться с поступающей проектно-сметной документацией, что он и делал регулярно. Но при этом не просто листал чертежи, а внимательно и критично изучал проекты, четко замечая достоинства и недостатки. Как говорится, «зрил в корень». Мимо не проходил.

Рассматривал проект застройки площадки БСИ, где предусмотрено разместить базы дюжины организаций: УПП, УПТК, УАТ, УМ, УМиАТ, УЭС, МСУ-21, «Гидромонтаж», ФОЗ и др.

Здание МСУ-21 на БСИ

  Производственные здания ФОЗ (Филиал Обнинского завода) на БСИ

Общий вид промышленных зданий на БСИ

Для начала строительства необходимо выполнить большой объем земляных работ по вертикальной планировке. Борис Иванович поднимает отметки вертикальной планировки. В результате на несколько тысяч кубометров уменьшается объем земляных работ и повышается уровень всей площадки, что немаловажно в условиях сырой с частыми дождями погоды.

Для обеспечения жильем на первых порах ленинградские проектировщики должны были запроектировать шесть общежитий, при этом для ускорения процесса строительства должны были применить комплект панелей 5-этажного жилого дома каунасской планировки, т.е. выполнить перепланировку дома под общежитие.

Получили чертежи. В спецификации появилось множество дополнительных панелей, не входящих в комплект жилого дома. Каунасский ДСК возражает против такой  комплектации. Тогда Борис Иванович берет чертеж типового этажа, выполняет перестановку панелей и незначительную перепланировку этажа.

Сокращает количество дополнительных панелей до минимума. Его идеи мы наносили на ватман, потом тушью копировали на кальку и размножали. Все изменения проекта надо согласовать с проектировщиками. Он к ним ездил, согласовывал.

Иногда и меня брал с собой. На первых порах его принимали там не очень дружелюбно. Кому понравится, чтобы находили его ошибки? Помню, когда повезли на согласование откорректированный план этажа общежития, главный инженер проекта никак не хотел рассматривать наш вариант. Мы, говорит, столько времени потеряли, подбирая панели подходящих размеров на определенные перегородки или стены. Медаль надо дать нам за эту работу, а вы тут со своими капризами. А тут Борис Иванович в тон ему пошутил: если вам положена медаль, то мне надо дать орден. Рассмотрели, согласовали. Так проектировщики постепенно поняли, что Борис Иванович дельные вещи говорит, и в дальнейшем уже без возмущения рассматривали предлагаемые варианты и всегда признавали рациональность его идей. Кстати, эти общежития, все шесть, построили в районе рынка I микрорайона. Они тогда очень выручали, теперь, к сожалению, некоторые пустуют.

 Здания бывших общежитий... 2016 год...

Борис Иванович также грамотно решал вопросы подготовки и организации производства строительных работ. Вот несколько примеров. Так складывались обстоятельства, что строительство города надо было начинать с возведения панельных домов. Собранная бригада будущих монтажников не имела опыта монтажа таких зданий. Борис Иванович, как водится, изучил чертежи, посадил монтажников в автобус и повез в Каунас, где тогда монтировали дома такой серии. Ознакомились с работой монтажников на месте, изучили последовательность монтажа панелей, методы их крепления, сварки и заделки стыков. Привезли комплект оснастки для монтажа и крепления панелей, и дело пошло.

Начинается строительство автомобильных и железных дорог. Дороги имеют большую протяженность и, естественно, предстоит выполнить большие объемы земляных работ по срезке, отсыпке и перемещению земляных масс. В таких случаях проектировщики разрабатывают проект организации работ (ПОР)»

который выдают сметчикам для составления сметы, затем передают строителям.

Борис Иванович разрабатывал свою, более рациональную схему перемещения земляных масс. Я помню, как он на планерке объяснял производителям работ суть своей схемы. Это было вскоре после моего приезда в ЗУС. Строительством дорог тогда занимались прораб Гараев и начальник участка Шарапов, оба из Соснового Бора.

В результате сокращаются трудозатраты, сроки строительства и экономится сметная стоимость.

Многие вопросы Борис Иванович решал мимоходом. Все не вспомнить. Но еще об одном случае я все же хочу написать. Мне это недавно рассказал Ю. Ирхин, 1976 г. Начало строительства объектов БСИ. Ю. Ирхин тогда работал прорабом на строительстве складских зданий УПТК.

Склады УПТК (Управление промышленно-технологической комплектации) на БСИ

Поздняя осень. Перед выходными котлованы для отдельно стоящих фундаментов подготовили для бетонирования. В выходные пошли дожди, котлованы заполнились водой, потом ударили морозы. Все сковало, вода покрылась льдом.

Строительство механических мастерских МСУ-21 на БСИ. На дальнем плане здание строящейся столовой.

В понедельник утром строители пришли, как говорится, «к разбитому корыту». Расстроился сильно прораб, что делать? Все труды пошли насмарку. Особенно угнетала его беспомощность перед рабочими. А рабочим что, хоть есть работа, хоть нет - все равно. Рабочих тогда этот вопрос не волновал. Когда нет работы - еще лучше. Наряды все равно закрывали. Такие были времена, В это время подходит Борис Иванович. Тогда он курировал объекты БСИ,

- Как дела?

- Какие дела...  Погода нарушила все планы. Не знаю, что делать!

- Надо бетонировать, - говорит Корепанов.

Прораб подумал: смеется он, что ли? Хотел возмутиться: как бетонировать!?

Тогда Борис Иванович сказал: «Воду откачайте насосами, лед уберите экскаватором и завтра бетонируйте».

В этом, вроде бы, ничего особенного и нет, но тогда для молодого специалиста Юрия Ирхина этот по-человечески подсказанный выход в нужном месте и в нужное время очень запомнился. Вот ведь, есть выход!

Вот уже почти 30 лет прошло, а он до сих пор вспоминает Бориса Ивановича добрыми словами. Говорит: вот была голова.

А было заведено так. Руководство делает обход по важным в данный момент объектам, собирает многочисленную (как говорили, кагалом) планерку, и начинается обсуждение хода строительства. Если где-то срывается график, учиняется (металлом в голосе, как любил выражаться Середа Г.М.) жесткий допрос. - Почему не выполнил?! Ты что, не хочешь работать или не можешь?! И пошло, и поехало... Виновнику становится очень неуютно. На одной планерке обычно избивается один виновник. Всех же сразу нельзя обвинять. Хватит для примера и одного «козла отпущения». В следующий раз - другого. А может попасть под критику все тот же «козел», смотря какая обстановка на объекте. Если часто будешь попадаться в такую ситуацию, надо делать выводы: или «исправляться», или....

Я тут увлекся и сильно забежал вперед. В структуре строительной организации ПТО относится к службе главного инженера. С Борисом Ивановичем Корепановым у нас с первых же дней сложились доброжелательные деловые отношения. Кстати, я приехал на эту стройку по его приглашению.

Жили мы тогда в 1-м поселке строителей в савеловских домиках.

Савеловские домики первого жилого поселка в Дукштасе...

Здесь тогда было мало инженерно-технических работников. Отделы управления не были укомплектованы. В каждом отделе только по одному-два ведущих специалиста. Обедать ходили в дукштасскую столовую, которая вечером работала как ресторан. Иногда ходили обедать в колхозную столовую в д. Канюкай. Завтрак и ужин сочиняли сами по-холостяцки, как говорится, чем бог послал. Благо в продуктах недостатка не было. Нельзя сказать, что в магазинах полки ломились от товаров, как сейчас, но, тем не менее, было намного лучше, чем в России. И хорошие вещи можно было купить. Даже в книжных магазинах была художественная литература на русском языке, причем и такие популярные в то время романы как «Хмель», «Даурия», «Тени исчезают в полдень», «Угрюм-река» и др. Правда, наши потом их быстро расхватали. По вечерам допоздна засиживались на работе, просматривали поступившую проектную документацию.

Дни стояли жаркие. Поздно вечером перед сном ходили купаться на озеро Персвятас. Озеро находилось в пяти минутах ходьбы. Частенько организовывали туристические поездки по городам Прибалтики, Белоруссии, Пушкинским местам. Так проходили дни, недели.

Это было для всех очень напряженное, и в то же время приятное время. Посчастливилось ближе познакомиться с Прибалтикой. В новых местах всегда увидишь что-то новое, запоминающееся. Особенно когда есть, с чем сравнивать.

Интересно было рассматривать причудливую архитектуру церквей и костелов, старинных зданий. Будили воображение неприступностью некоторые башни и крепостные стены, сложенные из массивных бутовых камней.

Проезжая через деревни, обращаешь внимание на частные дома. Все строения добротные (кроме старых хуторов), стены кирпичные, крыши шиферные. Участки огорожены или штакетником, или живой изгородью. Дорожки асфальтированные или выложены плитками. Вокруг дома - сплошная зеленая лужайка с традиционными кустиками папоротника возле вроде бы небрежно валяющегося большого камня. Цветы на клумбах. Все дороги по республике асфальтированные. Везде четкие дорожные знаки. Невольно встает перед глазами картина родных деревень в российской глубинке того времени: крытые соломой избы, покосившиеся заборы, грунтовые проселочные дороги. Может быть, сейчас что-то изменилось, давно не был в России. Надо же, - думал, - окраины империи живут лучше, чем в самой империи. Живут же люди, как «там» (т.е. за границей). Честно говоря, я тогда, конечно, не знал, как живут «там».

Ну, а природа красивая, особенно в Аукштайтии. Изобилие озер придает какой-то колорит. Но излишняя влага временами портит картину. Болота, стволы деревьев покрыты серым мхом, в осенне-зимнее время большая сырость.

В России в этом отношении природа здоровее. В меру морозы, в меру жара, в меру атмосферные осадки.

Первая встреча с местными жителями, точнее, с хуторянами, у меня произошла при следующих обстоятельствах. В один из первых выходных дней после моего приезда на стройку Борис Иванович повез меня по объектам. Любил он в свободное время в спокойной обстановке походить по объектам, обдумать, попланировать. При строительстве объектов некоторые хутора попадали под снос. Хозяевам предоставляли новые квартиры или давали компенсацию - по желанию. Так мы заехали на хутор, который подлежал сносу с трассы железной дороги, хозяин которого замешкался с переездом. Встретил нас добродушный очень пожилой человек. Поздоровались, поговорили.

-Что-то вы задерживаетесь с переездом. Хутор старенький, вроде и жалеть нечего.- Хозяин оказался с юмором, он сказал: как же не жалеть свое хозяйство. Опять же, как послушаешь Америку, обещают нас скоро освободить. - Мы посмеялись этой шутке. Это был август 1975 года. А теперь я думаю, как он был близок к истине.

 Старое и новое...

Вообще-то литовцы мне нравятся. Вежливые, доброжелательные (или добрые). Когда что спросишь, всегда расскажут, объяснят. Иногда только случается услышать некоторую колкость. Вроде того, понаехали туг. Но это очень редко.

Тем временем продолжается строительство объектов Пионерной базы, первых домов в городе, дорог. Поставкой необходимых материалов и конструкций занимался заместитель начальника УПТК Анатолий Курилов со своей помощницей Крестиной Готовской. В отделе других работников и даже начальника (как и в других отделах) пока еще не было.

Заместитель начальника управления строительства Иван Федорович Павленко занимался более важными и перспективными делами. Он согласовывал в московских кабинетах фонды на поставку машин и механизмов различных сборно-разборных конструкций, арматурной стали, металлопроката и т.д., вплоть до сборных домиков и постельных принадлежностей и другой мелочевки для общежитий.

По вопросам снабжения он часто бывал в Москве, а также в различных организациях Литвы и Латвии.

Помню такой случай. Звонит мне И.Ф. Павленко из Москвы: Василий Романович, дай мне срочно потребность в стальных трубах большого диаметра на следующий год. Я говорю, что срочно не могу, что выборка на эти трубы не сделана, и какие конкретно магистрали будем прокладывать в следующем году? Он говорит: не клади трубку, давай разворачивай чертежи и продиктуй, мне некогда. Ну что же, пришлось быстренько сориентироваться. Разворачиваем с архивариусом чертежи по проходному каналу I мкр., магистральным сетям по БСИ, техническому водозабору, которые, по моему мнению, надо начинать строить в первую очередь. Я диктую, Иван Федорович записывает. И так вот доводилось вначале.

Жизнь продолжалась и предъявляла к нам новые требования. Увеличивался объем работ, усложнялись задачи. Тогда большое внимание уделялось оборудованию, в первую очередь, Пионерной базы, так как, если выражаться военной терминологией, она являлась «плацдармом для развития наступления» на строительство жилгорода, базы стройиндустрии и самой атомной станции.

Вначале на должность начальника УПТК в 1975 г. приехал Русаков. Он, конечно же, начал организовывать свою службу. Нужны склады для строительных материалов. Потребовался проект. Заказывать проектной организации и ждать - это долго. А мы с Колей попыхтели неделю и выдали проект. Склад получился довольно внушительных размеров: в плане 54 х 30 м и высотой до балок покрытия 6 м, с рампами для разгрузочных работ. Потом выполнили чертежи складов ацетилена и кислорода.

Каждому подразделению для организации более эффективной работы нужны были хотя бы какие-то помещения. Например, для УМ и УАТ - помещения для ремонта и техобслуживания машин и механизмов, для УЭС - мехмастерские и т.д. К нам тогда поступали легкие металлические конструкции сборно-разборных ангаров арочного типа. Размеры довольно внушительные, в плане 15 х 45 м.

Поступает в железнодорожном вагоне комплект конструкций ангара. Пока вагоны разгружаются, чтобы не было лишней перевалки, мы должны были выполнить привязку ангара на местности. А привязка заключается в следующем: по размерам, указанным в паспорте поступившего ангара, проектировали фундаменты с установкой закладных деталей для крепления впоследствии к ним конструкций ангара.

Непосредственно привязку, т.е. установку на местности ангаров, учитывая, что это временные сооружения, делали весьма условно, - где удобнее. По принципу: «столько-то метров от забора и столько-то «до обеда», дабы, получив чертеж, производители работ не ломали голову, «как построить мост - вдоль или поперек реки». Это, конечно, шутка, но как говорится, в каждой шутке есть доля правды.

Геннадий Максимович нам не давал времени «смаковать». Ему вынь да положь решение. Он же лучше нас понимал, что не следует зацикливаться на таких мелочах. Мы так и делали. Но мы относились к порученному делу настолько серьезно, насколько позволяли возможности нашего маленького коллектива. В октябре 1975 года приступил к своим обязанностям начальник ОРС В.С. Коломиец. Вскоре после этого в первом поселке строителей поставили «савеловский» домик, где открыли первый продовольственный магазин. Чуть позже смонтировали второй домик, где открыли магазин с двумя отделами: овощным и промтоварным. После работы в продовольственном магазине всегда были длинные очереди. Надо было дальше развивать отдел рабочего снабжения.

По типовым чертежам рядом со зданием вышеупомянутой казармы построили магазин на 120 кв.м и рабочую столовую на 100 мест.

Для удовлетворения все возрастающей потребности по настоянию ОРСа принимается решение построить цех полуфабрикатов рядом со столовой. Разработка проекта поручается нам. К этому времени в моем отделе произошло пополнение. Из Новосибирска приехали Талерчик Неля Михайловна и по распределению после окончания института с Украины приехала молодой специалист Тамара Бичевая. Специально для разработки проектов временно дали инженера-электрика Малова и инженера-сантехника Гомазкова (пусть они меня простят, но их имена я забыл). Пришла к нам также чертежница Галина. Она после окончания Дукштасской средней школы обучалась на курсах чертежниц в Вильнюсе. И с таким составом мы разработали вполне приличный проект цеха полуфабрикатов. По моим эскизам Коля выполнил строительные чертежи. Гомазков разработал чертежи отопления, вентиляции, расстановки оборудования, водопровода и канализации. Малов разработал чертежи электроснабжения. По размерам цех получился таким же, как и сама столовая. Привязали его рядом со столовой и переходом соединили с варочным цехом. Для сбора стоков мы тогда строили септики, потому что не было наружных сетей канализации. Там же поставили склад-ангар промышленных и продтоваров и два заглубленных

овоще - картофелехранилища. Обнесли все это забором, и получилась небольшая база ОРСа. Ее строительство закончилось только летом 1976 г. В августе открыли столовую и магазины.

Так, продолжая заниматься проектированием временных объектов и сооружений Пионерной базы, коллектив ПТО одновременно начал выполнять свои основные функции.

Строительство Пионерной базы в Дукштасе... 1974 год...

В первую очередь надо было упорядочить снабжение объектов строительными материалами и конструкциями. В частности, эту работу мы начали с определения месячной потребности в строительных материалах на строящихся объектах, составления заявок и графиков поставки. Согласно этим графикам УПТК поставляло материалы на объекты. Эту работу я поручил Н.М. Талерчик и Тамаре Бичевой. Неля Михайловна имела опыт в этой работе, и они с молодым специалистом Тамарой пока вполне справлялись. Тем более, осенью 1975 объемы работы были сравнительно небольшими: объекты Пионерной базы, начало строительства жилгорода и дорожное строительство. Так что обходились месячными заявками. Но пока это был далеко не полноценный ПТО.

Так происходило постепенно становление нашего отдела на ноги. Так же постепенно комплектовались и другие отделы Управления.

Командированные из Соснового Бора работники незаметно испарились. Исчезли куда-то наши первые вольнонаемные мастера: Вадим Чуфаров, Анвар Тухватуллин, Нефедов и некоторые другие. Комплектовалась организация своими кадрами. Приезжало тогда много инженерно-технических работников, руководителей подразделений и т.д. Приезжали по разным мотивам: кто через главк, кто по приглашению, кто в командировку приехал, вписался в коллектив и остался. У кого карьера не удалась на прежнем месте, у кого семейное положение не сложилось. Многие приезжали сперва только посмотреть. Нравилось всем. Особенно лето и осень 1975 года были чудесные. Редкое явление для Прибалтики. Дождей не было. Солнце, тепло, даже жарко. Я помню, тогда помидоры краснели на грядках. Яблок в колхозных садах видимо-невидимо. Луга, холмы, за холмами озера. К осени пошли грибы. Что не ехать?! О будущих трудностях, конечно, никто не думал. Да и не представляли.

Но основным движителем души была, конечно, романтика. Романтика истинного инженера-строителя, стремление возводить сложнейшее инженерно-техническое сооружение - гигант атомной энергетики. Ехали строить, а не участвовать в строительстве, именно строить атомную электростанцию. Каждый думал так про себя. А то, что я перечислил выше, было только дополнительным толчком для принятия решения.

Приезжали опытные, грамотные специалисты. Но с разными характерами. Были хамовато-нагловатые, которые соответствовали духу и требованиям времени. Они быстро адаптировались и достойно занимали отведенное место. Уверенно руководили коллективом вверенного подразделения. И были, так сказать, интеллигенты. Им было туговато. Не все выдерживали. Но об этом чуть ниже.

А пока происходило становление структуры Управления строительства.

В сентябре 1975 года приказом по Минсредмашу было организовано наше Западное управление строительства. Начальником стройки утвержден Г.М. Середа, главным инженером - В.М. Багрянский, заместителем главного инженера - В.М. Корепанов.

Вскоре приехал из Свердловска В.И.Карчанов. Его назначили начальником СМУ дорожного строительства. Он был первым начальником СМУ на стройке. Но СМУ еще не было, и он начал свою работу с организации и формировании коллектива. Ранее начатые работы на строительстве дорог продолжились более энергично.

В течение осени 1975 года были организованы следующие СМУ: СМУ-1 - основная площадка; СМУ-2-жилгород; СМУ-3 - БСИ; СМУ-4 - дорожное строительство; СМУ-5 - пока участок отделочных работ. Начальником СМУ-1 назначили младшего брата главного инженера ЗУС Михаила Михайловича Багрянского, главным инженером СМУ-1 - Зубкова. Ребята молодые, энергичные.

Приезжающие люди (в основном инженерно-технические работники) размещались в савеловских домиках, на близлежащих хуторах, в деревнях Гайде и Римше, в гостиницах Даугавпилса и Игналины, в доме отдыха «Палуше» и т.д.

Получив названия СМУ, эти организации тут же приступали к работе. Планы большие, засиживаться некогда. Комплектация и пополнение кадрами происходили на ходу.

Литовцев на стройке было очень мало. Не горели они желанием строить станцию. Впоследствии к нам начали присылать молодых строителей из ПТУ. Но они не все доезжали до нас, а из тех, кто доезжал, задерживались немногие. Однажды молодой парнишечка так и сказал «Не хочу строить русский город, отдайте мои документы, я уеду». И уехал.

Зима 1975-76 г.г. выдалась сырая, мокрая, то грязь непролазная, то каша снежная. В таких условиях началось освоение строительной площадки на основной и на БСИ, для этого сначала надо было выполнять неимоверно большой объем земляных работ.

 Схема размещения производственных зданий на БСИ

 Дорог подъездных не было и в помине. Машины и механизмы тонули в грязи и болотной жиже. Даже автобусы с рабочими к объектам подтаскивали бульдозерами. Такие же проблемы были с подъездом к жилгороду. Половину пути ехали по Зарасайской дороге, а половину пути по лесным дорогам зачастую шли пешком.

Задачи перед молодой организацией ЗУС сразу же правительством были поставлены очень большие. Начагь строительство основного объекта, формировать строительство объектов базы стройиндустрии вместе с УАТ и УМ. Форсировать строительство автодорог и прокладку железнодорожных путей. И, конечно же, с опережением строить жилье и соцкультбыт. И справиться с такой задачей ЗУСу в период его становления было весьма проблематично. Учитывая это положение, Минсредмаш дает задание всем организациям, входящим в состав министерства, построить по объекту на нашей площадке.

В первом квартале 1976 года эта машина закрутилась. Томичи строили детсад №1, дом № 3 по Седулинос аллее - сибакадемстроевцы (Новосибирск), школу № 1 - челябинцы, дома 2 и 4 по улице Космосо -свердловчане, дом № 11 по улице Парко - красноярцы.

Строились казармы на ВСО, Прибывали полки военных строителей. Всей этой махиной руководил Г.М. Середа уверенно и решительно. Диву можно было даваться его энергии и хватке. Имел превосходную памягь - обмануть его в чем-нибудь - не моги.

Для оперативного решения текущих вопросов он ежедневно проводил планерки на всех основных объектах. А вопросов на стройке, особенно при таких темпах, хоть отбавляй. Это и нехватка стройматериалов, механизмов, рабочих, и проектные вопросы, и т.д., и т.п.

Можно перечислять без конца. Планерки начинались в 7 утра на жилгороде, а потом на других объектах, и последняя планерка заканчивалась чуть ли не 11 часов вечера на объектах БСИ.

Строительство 100 метровой трубы на ПОК (промышленная отопительная котельная) на БСИ.

С января 1976 г. я работал начальником ПТО СМУ-2. Строительству жилгорода тогда уделяли большое внимание и предъявляли большие требования. Горячая точка переместилась на жилгород. Здесь строили не только жилые дома, но и начали строительство необходимых сопутствующих объектов. Это водозабор, котельная больничного городка, ГПП, подземный проходной канал для прокладки коммуникаций через весь первый микрорайон, очистные сооружения.

Но эти сооружения, рассчитанные на весь комплекс стройки, невозможно было закончить к сдаче в эксплуатацию первых жилых домов. Поэтому одновременно строились временные сооружения: временная котельная, временный водозабор, на озере Висагинас - временный водопровод, временные очистные, временные скважины питьевой воды. Это все было перечислено в начале моего повествования. Добавилась лишняя головная боль для СМУ-2. Создалась напряженная ситуация. Учитывая это, Г.М. Середа первую планерку утром проводил на жилгороде, чтобы придать импульс на грядущий день.

Но этот импульс у наших руководителей СМУ начинал угасать сразу же после планерки по мере приближения к строящимся объектам, где трудились в основном военные строители под руководством вольнонаемных бригадиров.

Эти ребята, военные строители, набранные из республик Средней Азии, до призыва в армию кроме мотыги, может быть, в руках ничего и не держали. Много ли с них возьмешь? На планерках Г.М. Середа, несмотря ни на что, требовал неукоснительного выполнения плана и задач, определенных предыдущей планеркой, и, что немаловажно, он требовал качество. Складывалась ситуация, когда низы не хотят, а верхи не могут. Самое большое несчастье (если можно так выразиться) для руководства СМУ - это сдача объектов или этапов строительства сменным организациям для производства последующих работ - монтажных, электромонтажных, отделочных, а также благоустройства. А что смежники, они тоже такие же, они тоже не успевали. Чтобы не быть битыми на планерках, всячески ухитрялись не принимать объекты для производства дальнейших работ. Для этого находили всяческие причины. Таким образом, на планерках они имели весомый «козырь»: «Строители не сдали под монтаж». Так начиналась «свалка» на планерках, которая заканчивалась избиением и печальным исходом для строителей, то бишь для руководителей нашего СМУ. Не имея непосредственной власти над субподрядными организациями, Середа особенно рьяно избивал своих подчиненных строителей. Будучи единственным вершителем судеб на стройке, он не стеснялся в выражениях. Дело доходило до унижений. Проявлялось у него высокомерие, в определенных пределах, конечно. После планерки мог подойти к обиженному человеку, хлопнуть по плечу, как бы извиняясь, и сказать: не обижайся, я ругаю человека тогда, когда вижу, что из него выйдет толк. Лукавил, конечно, маленько. Вообще-то по натуре он был незлопамятный, Так, по крайней мере, уважительно относился к рабочим. Таким быть заставляли его веление времени и положение.

Тем не менее, немногие выдерживали такие требования, такой темп, и особенно такое уничижительное отношение. Я имею в виду ИТР. Особенно тяжело происходило заполнение вакантных должностей нашего СМУ: начальника СМУ, главного инженера и их заместителей. Приезжали специалисты на эти должности, поработают недельку-другую и уходят. Или Г.М. Середа потребует освободить место. Много тогда их побывало у нас, так часто менялись, что я даже не запомнил их фамилий. Некоторых помню только в лицо. Отделы СМУ укомплектовались и функционировали, можно сказать, нормально. Работали на линии молодые мастера и прорабы. А вот начиная с начальника участка и выше, наши руководители менялись часто.

Г.М.Середа продолжал подбирать кадры. Если человек не отвечал, по его мнению, требованиям руководителя, он мог просто сказать на планерке: «Вы со следующего дня в ЗУСе не работаете». Так, например, он поступил с М.Ф. Микрюковым, который приехал на должность заместителя начальника СМУ-2. Поработал человек недельку-другую, и Г.М.Середа на планерке ему объявил, что с завтрашнего дня он в ЗУСе не работает. Это не единственный случай, но он мне запомнился потому, что М.Ф.Микрюков поехал в главк, пожаловался, и его вернули. Но Середа Г.М. его принял на работу с большим понижением в должности. Только инженером ПТО.

Будучи сам волевым и решительным человеком, Г.М. Середа предпочитал на руководящих должностях грубовато-хамоватых людей. Оно и правильно, руководитель должен быть требовательным и немного хамоватым. Тогда особенно такие люди котировались! А мягкотелым интеллигентам - свое место.

Так болезненно и трудно происходило становление СМУ-2. С приходом в марте 1976 г. В.И.Денисова на должность начальника СМУ положение постепенно начало стабилизироваться.

  Денисов Владимир Иванович - начальник СМУ-2,  (1976 – 1978)

 При нем уже сдали в эксплуатацию первые жилые дома и многие сопутствующие временные сооружения. Большая координационная работа проводилась с привлечением организаций из различных городов, которые строили, как было сказано выше, дома, школу, детсад и др.

А  Г.М. Середа все еще продолжал «копаться» в кадрах. Благо было из чего выбирать! Специалисты все еще прибывали взамен уходящим.

Энергичный был «мужик» Середа, чтобы до конца оценить его вклад в дело нашей стройки, надо много писать о строительстве основного объекта - атомной электростанции, и других немаловажных объектов - БСИ, УПТК, УАТ, УМ, базы ОРСа. Но это большая работа. Не желаю быть единственным судьей. Это право оставляю и другим ветеранам стройки.

Первый начальник Западного Управления Строительства - Середа Геннадий Максимович

Заканчивая свои воспоминания, не могу не отметить еще одну сторону деятельности первого начальника ЗУСа. Требуя выполнения плана и соблюдения сроков строительства объектов, он также уделял серьезное внимание качеству строительных работ.

Первый квартал 1977 года. Готовился к сдаче в эксплуатацию первый дом. Отделочники работали день и ночь. Облицовка лестничных площадок метлахской плиткой делается обычно во вторую смену, когда нет хождения людей. Люди есть люди, устали, торопились. В результате облицовка получилась не очень качественная.

На следующее утро, делая обычный обход сдаточного объекта, Г.М. Середа обратил внимание на плохое качество облицовки. Не считаясь с угрозой срыва срока сдачи дома, приказал разобрать и переделать. Начальник участка отделочных работ

В.И. Золотов, видимо, получил свое, что полагается в таких случаях. И вскоре ему тоже пришлось уехать.

Еще один случай. Строители из Челябинска закончили монтаж фундаментов школы № 1. Здание в плане имеет очень сложную конфигурацию. Пока возводили фундаменты, они, видимо, соскучились по кладочным работам. Вышли на кладку, да так рванули за день, что выложили длинный участок стены на высоту до 1 метра. Приехал Г.М. Середа, посмотрел... Успевал же за день побывать на всех объектах. Не оставлял без внимания ничего. Посмотрел. Швы кладки не очень ровные, как должно быть, как на картинке, некачественная расшивка. Приказал: разобрать. Видимо, некоторые каменщики пытались возмутиться: «А как еще надо?». Он тут же вызвал автобус. Посадил всех в автобус, повез (уже не помню, куда), показал образцовую кладку и сказал: «Так делать». Пресекал любую халтуру в зародыше. Так были заложены первые камни качества в строительстве города.

Требовал бережного отношения к природе. Не давал срубить лишнего дерева. Вырубка леса под строительство объекта делалась только по согласованной схеме.

Изначально город и станция были неразделимы...

А теперь все жители города, особенно мы - первостроители - и приезжающие к нам гости любуются красотой и чистотой города. А город этим в основном обязан первому начальнику стройки, ныне покойному Геннадию Максимовичу Середе.

Начиная излагать свои воспоминания, я хотел ограничиться только впечатлениями первых дней пребывания на литовской земле и на нашей стройке во второй половине 1975 года. Это когда мы для участия в демонстрации в честь 58-й годовщины Великой Октябрьской Революции на автобусе ездили в районный центр, где наша колонна наряду с другими организациями района прошла по главной улице Игналины мимо трибуны, установленной перед зданием райкома и райисполкома. С трибуны нас приветствовало высокое районное начальство...

Но немного увлекся... Господи, надо остановиться. Писательский зуд какой-то получается. А ведь еще многое хотелось бы рассказать. Если покопаться в памяти, многое еще всплывет. Друзья, товарищи, сотрудники, о каждом из которых есть что рассказать. А я даже их фамилии не успел перечислить.

Про себя-то не рассказать толком. Успел поработать начальником ПТО СМУ, заместителем главного инженера СМУ, главным инженером СМУ. За время работы по итогам года не раз был удостоен звания лучшего рационализатора ЗУСа.

Последние два года работал в управлении строительства в «белом доме» на должности руководителя группы собственного строительства. Моя трудовая деятельность прекратилась в связи с ликвидацией нашей организации и в связи с подоспевшим к этому времени моим пенсионным возрастом.

ГЛАДКО БЫЛО НА БУМАГЕ

Надежда Муравьева

 Надежда и Геннадий Муравьевы...

Всякий раз при проектировании того или иного крупного промышленного объекта перед проектировщиками встает вопрос - где и каким быть городу для людей, обслуживающих этот объект.

Так было и на сей раз.

Средмаш поручил проектирование своему головному гиганту - исследовательский проектный институт экспериментальных технологий). Специалисты, имеющие за плечами опыт создания уже отмеченных к тому времени Государственными премиями городов (Навои, Шевченко и др.) взялись за дело. Но не менее опытные,  к тому же только что получившие Государственные премии за создание отличных микрорайонов в Вильнюсе (Жирмунай, Лаздинай), литовские проектировщики восприняли это как пощечину. Согласование вариантов приняло форму закулисной войны.

После долгих дебатов сошлись на том, что генплан и жилье остаются за ВНИПИЭТ, а весь соцкультбыт - за Литвой. Результат получился неожиданным - город приобрел оригинальный, самобытный облик: блочные 5-9-этажные дома были «разбавлены» 2-3 этажными детсадами, школами, торговыми центрами. Серый бетон был оттенен красным кирпичом: это напоминало вышивку красными нитками по серому льняному полотну. К тому же, часть жилых домов была выполнена из красного и желтого кирпича. А строгое требование начальника стройки Середы беречь существующие деревья - позволяло с самого начала сохранять чудесные островки сосен и берез.

Группа авторского надзора ВНИПИЭТ под руководством талантливого архитектора Вадима Назарова и главный архитектор города Альгис Лапенас составили хороший тандем по улаживанию межинститутских недоговоренностей. А их было немало. Создать проект на бумаге - это ведь только начало, потому что не всегда, даже на самых хороших топосъемках, можно учесть все высотки и канавки, участки старого материкового леса и заболоченные низинки. А если вспомнить, что в Литве все озерки и озера связаны между собой ручейками, протоками и болотцами, то вполне понятно, что конфликтов хватало. Наезжавшее из Питера начальство требовало безукоризненного выполнения утвержденного проекта: надо вырубить лес - руби, запроектировано здание - сажай именно там, где утверждено. Благодаря группе Назарова были созданы жизненно необходимые городу объекты, не учтенные генпланом. Так, бытовые блоки при общежитиях позволили уже в первые годы строительства (а что-то осталось и насовсем) иметь такие учреждения, как больница, бытовой комбинат, музыкальная школа, универмаг, телефонная станция, горсовет, клуб «Орбита», спортклуб.

Строятся здания больничного городка...

Говорят - «Лиха беда начало». Так было и здесь. При очередной проверке своих «кладовых» заказчик обнаружил сваленные и забытые, когда -то закупленные металлоконструкции для складских помещений («модули»-2 - 18 х 6 м). За ненадобностью их уже собирались списать на металлолом. Но кто-то надоумил обратиться к Назарову. Прикинув обстановку и учитывая настоятельные просьбы Татьяны Семеновой помочь «пробить» строительство спортшколы, Назаров рискнул. Долгие уговоры вышестоящего институтского начальства, наконец, увенчались успехом: «Стройте, но за пределами генплана». Итак, спорткомплекс с двумя залами, с двухэтажным блоком обслуживания появился на бумаге! Но тут на Семенову, как грачи, налетели руководители других спортобществ. Оказывается, эти помещения устраивали и футболистов, и шахматистов, и лодочников, и еще 5-6 спортсекций. Каждый, рук не приложив, уже хотел иметь свою долю и право на это здание.

Но они плохо знали Татьяну! В мечту о создании в городе детской спортшколы акробатики она была непреклонна и ради цели пошла на жертву: «Уберите один этаж, пусть лишимся кабинетов, комнаты отдыха и т.п. Оставьте самое необходимое - раздевалки и санблок. Я не дам отнимать у детей ни одного квадратного метра!» Проект переделали. Чего стоила ей эта «война», сейчас помнят, пожалуй, только ее ближайшие помощники-тренеры. А сейчас школу акробатики имени Т. Семеновой знает не только Литва!

Нечто подобное произошло и со вторым «модулем». В городе не было (и до сих пор нет) ни одного зрительного зала с нормальной сценой, кулисами, раздевалками, фойе и т.п. Словом, того, что соответствовало бы понятию «Дом культуры». В клубе «Орбита», разместившимся в бывшем хозблоке общежития, даже при наличии мраморной отделки стен, невозможно было увеличить площади зала и клубных комнат, нельзя было поднять потолки, и уж конечно, даже при трехсменной работе сотрудников, он не мог удовлетворить всех горожан.

Но в годы строительства города была жесткая установка: никаких излишеств! Видимо, поэтому все согласования по строительству общественного центра города во IIмикрорайоне никак не достигали результата. Сейчас уже трудно подсчитать, сколько промежуточных и окончательных вариантов было сделано. Вот тут-то Назаров и придумал, как использовать второй «модуль». Подобрали хитрое название «Танцзал». Мне, как генпланисту, было поручено найти ему место. Место нашлось. На берегу озера. И здание запроектировали отличное: большой зал, фойе, раздевалки, буфет, в двухэтажной пристройке - клубные комнаты, венткамеры. Но «бдительное око» раскусило уловку: «Пристройку убрать, все сократить!». Даже кассовый павильон пришлось придумать, т.к. для кассы просто не хватило места.

С третьим «модулем» было проще. Мебельный магазин был просто придуман. Город рос, количество новоселий увеличивалось - все было кстати. Да и привязка его совпадала со встроенным рядом магазинов. Его «пустили» в черту генплана.

Работа группы авторского надзора никогда не афишировалась. Это и понятно: «сверху» на нас давил ВНИПИЭТ («Нам отсюда виднее, что лучше»), а на месте - унизительное ежемесячное подписание у начальника ОКСа И.И.Шестакова табеля на получение зарплаты. Непростые отношения Шестакова с Назаровым сказывались на благосостоянии всей группы. Нередко мы прибегали к хитрости - отправлялись на планерку, где присутствовало более высокопоставленное станционное начальство, кто-то из инженеров просил подписать злосчастный табель.

Нередко нас навещали наши коллеги из ВНИПИЭТ. Командировка давалась либо как поощрение («Пусть отдохнет на природе») либо как избавление от нелюбимого коллеги («Хоть отдохнем без него»). Группе эти люди фактически были не нужны, т.е. почти всегда после их «многонедельных трудов» здесь оставались довольно крупные счета за телефонные переговоры, что ложилось бременем как на бюджет группы, так и на личный бюджет Назарова. А созданные здесь «труды» мы потихоньку перерабатывали на местный лад. Так, стараясь сохранить лесок на пригорке школ 1 и 2 , мы долго «двигали» стадион, который потом все-таки перенесли на пойму. Изменили вид у фонтана - вместо сплошного бетона устроили три цветника. Дважды переносили дом быта, чтобы оставить зеленые островки внутри микрорайона. Таких штрихов было много, они мелкие, их не сразу увидишь, а увидишь, так и не подумаешь, что могло быть иначе. Эти и хорошо. Значит, нарушив когда-то запрет и даже получив выговор, мы оказались правы.

Сейчас огорчает другое. Город не успели достроить. «Раскрытая бабочка» не получила своего завершения. Но когда в центре города «сажают» автозаправочные станции и супермаркеты с автостоянками на сотни машин, невольно возникает вопрос - где же те большие дяди, гениальные архитекторы из Вильнюса и Каунаса, которые так отстаивали «национальный колорит»?

Или соседство этих учреждений с костелом и есть предел их мечтаний?..

А может, городом правят «ленинские кухарки»?...

Наверное, поэтому образцовые здания детсадов, бывшие когда-то гордостью всей республики, с плавательными бассейнами и зимними садами, сейчас с легкостью сдаются в аренду под магазины и пивбары.

Больно смотреть, как распадается больничный комплекс. А ведь в свое время литовские проектировщики вложили в его создание столько прекрасных идей. Уже существовавшие в Каунасе и Вильнюсе больничные городки (Сантаришкес и т.п.) стали образцами для висагинского варианта: отдельно расположенные корпуса поликлиники, больницы, роддома, инфекционного корпуса, пищеблока соединены между собой подземным переходом. Санэпидстанция, патологоанатомический и ритуальный корпуса - все это связанная воедино система. И все это утопает в лесопарковой зоне.

Наша группа выполняла там только благоустройство. И это, пожалуй, единственное, что осталось пока без «перепрофилирования».

Сейчас из состава нашей группы (12 человек) в городе остались единицы - кто-то уехал, кто-то ушел навсегда. Но, проходя по улицам, я вижу не только дома, но и ниточки подземных коммуникаций, вижу людей, которые своими руками укладывали кирпичи и бетон, сажали деревья и отсыпали газоны.

Город живет. Значит, какой-то след останется на земле и после нас.

НА ЛИТОВСКОЙ ЗЕМЛЕ

Геннадий  Муравьев

 Геннадий Иванович Муравьев с любимыми внуками...

Более полную информацию об Г.И. Муравьеве можно прочитать в статье... "МУРАВЬЕВ Г.И."

На строительство Игналинской АЭС я приехал из Восточного Казахстана, из города Усть-Каменогорска, где проработал четыре года в Иртышском управлении строительства главным инженером СМУ-3, которое строило объекты по переработке урановых руд, базу танковой дивизии, дом отдыха «Голубой залив» на Бухтарминском водохранилище и другое.

Природа в Горном Алтае как в Швейцарии: охота, рыбалка. На работе все складывалось удачно. Но в городе, стоящем на Иртыше, была такая загазованность, что летом не было ни комаров, ни мух - подыхали. А люди жили. По моей убедительной просьбе Главное управление Средмаша и лично его начальник Москвин К.Н., с которым мы работали в Навоинском управлении строительства, перевел меня в Литву, за что я не раз сказал ему спасибо.

Когда мы с женой Надеждой Александровной приехали сюда - нам здесь многое понравилось и удивило. Это и аккуратность в городах и поселках, и хорошие дороги, обработанные и засеянные поля. Понравилась застройка - дома в основном кирпичные, вокруг домов - небольшие хозяйственные постройки, дворы чистые, нет никаких заборов. Много пасек. Что особенно понравилось - это обилие в магазинах продовольственных продуктов - разные колбасы, мясо, рыба, разнообразные молочные изделия. И никаких очередей.

Невольно возникло сравнение Литвы с российской действительностью: дороги плохие, а чаще их нет, дома кособокие,   обнесенные полуразвалившимся забором, магазины за десять километров, а в них кроме рыбных консервов и нет ничего.

Те, кто работал в Средмаше, знает, что материальное обеспечение там было на два-три порядка выше, чем по стране, и зарплаты были большие. Что и говорить - Литва нам показалась европейской страной.

Приехав в Дукштас, нашли «Белый дом».

Поселок строителей на Пионерной базе в Дукштасе... на заднем плане  - двухэтажное здание – «белый дом»...

Принял начальник строительства Г.М. Середа, определил меня главным инженером занимающегося жилищным строительством СМУ-2, а жену - инженером технического отдела управления строительства. К вечеру этого дня мы приехали в город, устроились в гостиницу в жилом доме по улице Вильтес (Надежды). Немного отдохнув, пошли смотреть строящийся город, зашли в магазин на базаре, сходили на озеро. Все нам понравилось, и мы решили остаться.

В городе готовых жилых домов было мало, а начатых строительством было значительно больше. Оказалось, что большинство объектов строили привлеченные организации из Красноярска, Томска, Челябинска и др. Объединяло их работу СМУ-2 во главе с Денисовым Владимиром Ивановичем. По мере завершения работ командированные уезжали, а строящиеся объекты перенимало СМУ-2.

СМУ-2 зачастую оставляло на постоянную работу командированных руководителей прорабств, участков. К моему приезду начальником СМУ-2 был Чемакин Александр Автономович, работавший ранее от Красноярска. Кроме городских объектов, наше СМУ еще строило водозаборные сооружения (скважины, водоочистку, канализационную насосную станцию, казармы для военных строителей, баню, столовую, продсклад, штаб войсковой части и другие объекты.

СМУ-2 и СМУ-4 только что переехали на новое место - в барак-времянку из савеловских секций рядом с городской котельной. Недалеко расположилась база участка сантехников Василия Филя и база электромонтажников Виктора Радчука МСУ-21.

  Электромонтажники МСУ-21 1979 год... дальний ряд - М. Никольский, Б. Литвинович , посередине - А. Мартиросян, Валентина..., Т. Ольшанова, впереди - Е . Легченкова

На строительстве пока все было временное. Постоянные базы строились на площадке базы стройндустрии, в том числе здание Управления строительства, комплексные базы УПП, УПТК, УЭС, УАТ, УМ, Механомонтажного треста, управления электромонтажа, УЖДТ, ОРС. Особенностью этой стройки было то, что одновременно строились основные (ИАЭС и город) и вспомогательные объекты и немедленно осваивались и давали продукцию.

В сентябре 1978 г. я приступил к работе. Работать с начальником СМУ-2 Чемакиным А.А. было легко. Мы с ним сразу, не сговариваясь, поделили задачи. Я занялся организацией производства, техникой безопасности, вводом объектов в эксплуатацию, рационализацией и изобретательством, технической учебой мастеров и прорабов, контролем оплаты труда, обеспечением проектами производства работ, технической документацией и особенно - качеством строительно-монтажных работ, а также представлением фронта работ механомонтажникам, электромонтажникам и отделочникам. Необходимо было постоянно держать связь с авторским надзором за городским строительством от Ленинградского проектного института ВНИПИЭТ, который возглавлял Назаров Вадим Николаевич. Человек он был известный, заслуженный, так как курировал раньше застройку города Навои, за что был отмечен грамотами и медалями Госстроя СССР.

Руководителями отделов СМУ были опытные, грамотные и добросовестные люди. Сметный отдел возглавляла Полегенько А.Ф., планово-экономический - Пименова В.Б., технический отдел - Ундрицов В.Р., а затем Макаров В.Н., бухгалтерию - Бушко В.В., отдел главного механика - Худоногов Л.К., отдел труда и зарплаты - Чапко Ю.И. Заместителем начальника по общим вопросам был Кузнецов Борис Андреевич - очень заботливый, надежный человек. Инспектором по кадрам была все время Канцева Л.Е., постоянный секретарь партбюро. Старшим инженером-геодезистом и также постоянным председателем месткома работала Аксиненко. Старшим инженером по технике безопасности еще до моего прихода в СМУ-2 стала Щербатюк Любовь Николаевна. Мы с ней работали слаженно. Спасибо ей за то, что она не раз отводила он нас грозу - главного инквизитора ЗУС Сподарца Л.Н. В СМУ-2 в три смены работала диспетчерская служба во главе с Кией Федоровной Бутанc. Это были глаза и уши руководителей СМУ. Она занималась сборкой и отправкой в ПДО ЗУС заявок на материалы, механизмы, транспорт и контролем за их поставками на объекты. Кия Федоровна знала все, что пришло на каждый объект строительства, держала постоянную связь с мастерами и прорабами, с УПТК, УПП, УМ, УАТ и др.

 Работник УАТа со своим КрАЗом на строительстве города...

СМУ-2 строило жилые дома в панельном и кирпичном исполнении, а также социально бытовые объекты только в кирпичном исполнении. Конструкции панельных домов поставлялись с Вильнюсского, Каунасского, а затем и с Клайпедского ДСК.

Участком по возведению панельных домов руководил Шрагер А.К., это был опытный производственник, хороший организатор и прозорливый человек. Помощниками у него были Исаев Валентин, Роспопов Михаил, Дьяченко Александр, Гриценко Григорий и др.

Монтаж фундаментов вела в две смены бригада Кудрявцева Александра, а монтаж выше нулевого цикла вела комплексная бригада Петра Язеповича Бутанса. Работали четко, слаженно. Начальник строительства ЗУС Г.М. Середа требовал от нас, чтобы мы в сутки монтировали не менее 100 куб.м сборного железобетона и по 100 куб.м кирпичной кладки. Мы бы и 150 куб.м смонтировали, но поставка изделий была некомплектная.

Руководителем участка, возводившего кирпичные жилые дома, детские сады, школы, был Никитин Михаил Михайлович, опытный руководитель, который умело вел дела, ладил с людьми. Помощниками у него были Данилов М.И., Терехин В.Б., Гусев Б., Чагайдак В., Рябой Н., Сиротин В.Г. и др. На участке работали в основном две бригады каменщиков - Мосина К.Н. и Баянова А.И. Была еще небольшая бригада каменщиков Хрусталева Н.М. Между бригадами постоянно шло соревнование за первенство - по качеству, по выработке. Чаще всего побеждала бригада Баянова А.И.

 Г.И. Муравьев и Баянов

После отъезда М.М.Никитина в Зарафшан начальником участка был назначен Виктор Васильевич Терехин, отличавшийся ответственностью и обязательностью.

Участок, возглавляемый Ильей Григорьевичем Бриккером, строил казармы, столовую, баню, штаб и др. для военных строителей на ВСО-1. Этот же участок ввел в эксплуатацию сеть скважин питьевой воды, водоочистные сооружения и две канализационные насосные станции, обслуживающие город и военно-строительные части.

И еще один участок во главе с майором Борисовым Борисом Павловичем строил кинотеатр «Драугисте», торговый центр «Эжеринас», здание управления строительства («Белый дом»).

 Торговый центр «Эжеринас» 

Прорабом, которая строила и сдавала в эксплуатацию сначала кинотеатр, а затем и торговый центр, была Людмила Дмитриевна Козика. Молодая симпатичная дивчина, недавно закончившая строительный институт, оказалась очень настойчивой и старательной. Результат налицо.

За СМУ-2 был закреплен полк военных строителей под руководством полковника Семенова Виктора Михайловича, а затем его сменил полковник Чирков Юрий Петрович. Со всей определенностью надо сказать, что без помощи военных строителей ни город, ни ИАЭС не были бы построены.

Слева направо: прораб Л.Козика, мастер Л.Курбатова, каменщик И. Анпилогов.

Молодые ребята, призванные в армию, не обладали строительной квалификацией. Их учили азам в учебном комбинате, но овладевали профессией они непосредственно в бригаде под руководством гражданских инструкторов и бригадиров. Многие из них после демобилизации оставались в своих бригадах, заводили семьи.

Напряженность на стройке была очень высокая, темпы сверх всяких человеческих возможностей. Вставали утром в шесть часов, в семь часов начальником стройки проводилась оперативка на вводных объектах стройки, в одиннадцать часов проводилось общезусовское селекторное совещание, в четырнадцать часов проводил ежедневную планерку начальник СМУ или главный инженер, раз в неделю проводился штаб по строительству объектов города руководителями строительства.

Требовательность руководства ЗУС была настолько жестка и высока, что не многие руководители СМУ выдерживали - уходили сами или их «уходили». К кадрам отношение было не бережное, порой пренебрежительное. Это, видимо, объясняется тем, что и Г.М. Середа, и его главный инженер не обладали опытом руководства таким большим коллективом в несколько десятков тысяч человек. Ведь они до этого работали только руководителями СМУ, даже не заместителями начальника или главного инженера строительства. Дров наломали много. Любимая присказка у начальника ЗУС Середы была такая «Вот вы со мной поработаете, и я научу вас голыми руками тигров ловить».

Проработал я в СМУ-2 главным инженером четыре года. За это время ввели кинотеатр, торговый центр, дом связи, музыкальную школу, дом быта, два детсада, построили почти все жилые дома в I и II микрорайонах.

В 1982 году меня назначили начальником СМУ-5. До меня там сменились три начальника, в том числе Мазеина Валентина Николаевна. Она была волевая женщина, дело знала, но дальше оставаться на этой работе ей не позволило здоровье, да и объемы отделочных работ резко возрастали. Через некоторое время ушел на пенсию начальник СМУ-2 Чемакин. Начальником СМУ-2 был назначен Седых Петр Леонидович, а главным инженером СМУ-2 стал Бутаков Борис Павлович. Были созданы новые строительные участки - участок благоустройства во главе с Василенко А.А., участок по строительству больничного комплекса во главе с Белкиным Ю. Был назначен заместителем начальника ЗУС по городской площадке Приказчик А.И. Строительный участок управления механизации под руководством Ильюшенко Г.Г., занимающийся выторфовкой, замещением песком болотных участков, а также забивкой свай под фундаменты жилых домов, стал выполнять бетонирование дорог на главных улицах города. СМУ-1 (начальник Гусак А.С.) выполнило мостовой переход по улице Парко, а также здание школы акробатики. МЗУ-12 (начальник Канюк Р.Н.) построило комплекс стадиона (основное и тренировочные поля, теннисный корт), клуб строителей «Банга», административное здание ЗУС, гостиницу «Аукштайтия», причем сделало это с очень хорошим качеством.

 Молодежный клуб «Банга»

 Руководил работами начальник участка Мельников В.М. СМУ-6 (начальник Андиев Ю.М. ) обеспечило пуск городского телецентра. УАТ (начальник Бовкуненко А.) под руководством Канцева Е.И. выполнило благоустройство поймы от улицы Тайкос до улицы Ветерану. СМУ-4 (начальник Карчанов В.И.) проложило дороги к городу, выполнило благоустройство и канализационный коллектор в I микрорайоне.

Обстановка в начале 1982 года на стройке резко изменилась. В связи с тем, что I блок ИАЭС надо было запускать в 1983 году, министр среднего машиностроения Славский Е.П. заменил начальника ЗУСа Середу Г.М., не имеющего опыта строительства ядерных блоков, на Жилина Ю.Ф.

 Слева начальник ЗУСа Жилин Ю.Ф.

Был заменен и директор строящейся АЭС Захаров К.И. на Луконина Н.Ф., который запустил в работу два блока Ленинградской АЭС.

Луконин Николай Федорович

 От Минсредмаша за ИАЭС был закреплен Усоков А.Н. Был составлен жесткий график, который контролировал штаб во главе с Жилиным Ю.Ф. и Лукониным Н.Ф. Два раза в сутки - в 7.00 утра и в 17.00 вечера каждый день отчитывались за выполнение пускового графика начальники СМУ, начальники цехов ИАЭС, механомонтажного треста, электромонтажного управления, других подрядных организаций, представители проектного института ВНИПИЭТ и многие другие. И мне, как начальнику СМУ-5, ответственному за отделочные работы на блоках «Д» и «Г» (деаэраторное и турбинное отделения), береговой насосной, дизель-генераторной, санпропускника блока «В», ОРУ, станции радиационной защиты, первой очереди здания цеха централизованного ремонта и многих других пусковых объектов, сроки графика надо было неукоснительно выполнять. Прежде всего надо было подготовить под монтаж оборудования блочный щит управления, помещения защиты системы «Титан», подтурбинные помещения, помещение РУСН (распределительного устройства собственных нужд) и др. Когда я обошел со своим начальником отделочного участка на основной площадке (ИАЭС) Винниковым Владимиром Владимировичем эти объекты, у нас сложилось мнение, что нам эти объемы не осилить и за пять лет. Но спасибо Володе Винникову, который имел опыт работы в городе Сосновый Бор на пуске двух блоков ЛАЭС, он меня немного успокоил, рассказав, что и в какой последовательности нужно делать.

 Муравьев Г.И. и Винников В.В. с супругой на демонстрации 1 мая...

 А делать надо было в те сроки, что указаны в директивном графике. Не успел сделать днем - оставайся и делай ночью. Утром на штабе доложим, что работа выполнена. Для этого приходилось оставаться на объекте столько, сколько нужно. Бывало не раз, что и домой ночевать не ездили.

Участок Винникова В.В. располагался на хорошо оборудованной базе.

Была своя столярная мастерская, механические мастерские, инструменталка, склад материалов, бытовки-вагончики для бригад, прорабов, для участка.

Первоначальная механическая мастерская участка №3 СМУ-5 (начальник участка Винников В.В. механик – Никольский М.С.).   Станцию строили не только "гражданские" строители, но и военные...Самую тяжёлую, неблагодарную работу вынесли эти ребята на своих плечах....

Помощниками у Виннникова В.В. были прорабы Семенюк И.Д., Петрушка Т.Б., Дашевский В.М., Рядно Виталий, мастера Наташа Янкаускене, Алла Зимина, сметчик Наташа Несват, механик Никольский М.С.

 Только в такой обуви можно было находиться на строительной площадке...

Механик СМУ-5 Михаил Никольский и электрик Супян

( Где же ты теперь Супян ? Как сложилась твоя судьба в пылающей Чечне? )

На участке работали: комплексная бригада столяров-плотников Перевалова Ивана Изотовича в составе 28 человек вольнонаемных и военных строителей, три бригады маляров - Зои Мельник, Хоружонок Светы, Алиева Михаила, Терех Аллы, Кречетовой Галины, бригада штукатуров-плиточников Глущенко Михаила Федоровича. На участке все военно-строительные бригады работали во главе с гражданским инструктором, а затем и бригадиром. Численность их сначала была 200 человек, затем к пуску блока ее довели до 1500 человек.

К участку были прикомандированы трое прорабов-офицеров, проходящих двухгодичную службу.

Где-то с середины 1982 года стали приезжать командированные из Красноярска, Челябинска, Свердловска и других строек, и на участке постоянно были 2-3 бригады приезжих отделочников. В какие-то острые моменты мне приходилось снимать плиточников или штукатуров с городских объектов для выполнения срочного задания.

Для помощи участку был переведен в качестве заместителя главного инженера СМУ Маюков Владимир Павлович.

 Володя Маюков и Яша Хаширов. По распределению  ГИСИ приехали  на стройку в 1977 году...

 В 1983 году нам передали два отделочных участка из СМУ-1 во главе с майором Семенцом Василием Павловичем и майором Моиным Сергеем Борисовичем, где прорабами были Нестеренко В., Бервеко А., Демидов С, Белоцерковец Н., Копейка Н., Володя Ересько.

Винников В.В. был назначен заместителем начальника СМУ-5, а вместо него начальником участка стал Семенюк И.Д. Предпринятые меры постепенно начали давать результаты. СМУ-5 ни разу не допустило срыва графика ни по одному пункту. Более того - мы выполняли не свойственную нам работу по защите электрокабелей противопожарной мастикой, через месяц после запуска I блока АЭС - заново выполнили отделку реакторного блока, нарушенную в процессе пусковых работ. За своевременный ввод I блока Игналинской атомной электростанции три начальника СМУ - Гусак А.С., Приказчик А.И., Муравьев Г.И. были награждены орденами.

Приказчик Александр Иванович - начальник СМУ-10,  (1981 – 1987)

На городских объектах работу по отделке жилых домов вел первый участок Маюкова В.П. Помощниками были прорабы Кохан Иван, Филиппов С, Лобанков Анатолий, мастера Сман Дана, Куклина Екатерина, Наташа Алексеенко и командированные двухгодичники.

На участке работала комплексная бригада столяров-плотников Измайлова Александра Ильича численностью, вместе с военными строителями, до 30-35 человек, бригады маляров Азы Комаровой, Нины Пилипчук, Щуры Хаустовой, бригада плиточников-облицовщиков Титова Михаила Михайловича.

Участок работал четко, слаженно, качественно. Уровень отделки был выше, чем в г. Навои, Шевченко, Дубне. Второй участок, занимающийся отделкой объектов соцкультбыта, возглавлял Драпов Николай Михайлович, а помощниками у него были главный инженер участка Галкин Виктор Васильевич, прорабы Димитриади Яков, Тюколов Григорий, Мандыч Анатолий, Бушко Михаил, Хмылко Людмила, Яцук Мария. На участке работала бригада мраморщиков-облицовщиков Кретера Володи (затем Граненко Володи), бригады штукатуров Васильевой Надежды, Сизоненко Людмилы, бригада маляров Богданович Ларисы, Аллы Гаспарович, бригада штукатуров-декоративщиков Тухтагулова Григория Тухтагуловича, комплексные бригады столяров-плотников Манжоса Зенона и Шалны Витаса, звено кровельщиков-жестянщиков братьев Скрепелевых Александра и Володи. Этот участок сдал такие объекты, как кинотеатр, торговый центр, музыкальную школу, дом быта, комплекс больничного городка, все детские сады, магазины, банк, гостиницу и многое другое.

Третий участок располагался в районе ВСО-1 (недалеко от госпиталя), и возглавлял его Котов А.В. Помощниками его были прорабы Римша Анатолий, Кузнецов Борис Андреевич и Бронюс Петкявичюс. Этот участок вел отделочные работы казарм для военных строителей, пожарного депо, базы ОРСа, жилых домов и поликлиники в Игналине, больницы в Швянченисе и других объектов, где общестроительные работы вело СМУ-1.

Трудности заключались в том, что всех рабочих и ИТР на работу надо было возить на автобусах из Висагинаса в Швянченис, Игналину и другие места. Раствор, бетон и все остальные материалы были тоже привозные. Терялось время, росли затраты, но ЗУС продолжал помогать соседним районам.

СМУ-5 в сравнении с другими выглядело неплохо - план выполняли, ввод объектов обеспечивали, по качеству работ особых нареканий не было. Неоднократно заместитель министра Усанов А.Н., проводя обходы объектов жилья и соцкультбыта, отмечал высокое качество отделочных работ и лично благодарил за это мастеров и бригадиров.

Усанов Александр Николаевич (в центре,) (Жилин Ю.Ф. – справа от него)

 Управление СМУ-5 работало дружно и инициативно. Бухгалтерия во главе с А.И.Купреевой, ОТиЗ , который возглавляла Лариса Кушниренко, планово-сметный отдел во главе с Евсюковым Владимиром, ПТО с его   начальником Лукьяновым Владимиром, ОГМ, где руководителем был Ликман А.Г., а его заместителем Зураб Нуцубидзе, а также отдел снабжения в составе Хомякова Станислава и Старковой Нины Николаевны трудились просто великолепно. Во всех инстанциях отстаивали смело интересы СМУ-5, добиваясь всего, что   требовало производство. Не решалась одна проблема - обеспечение жильем. Нашему СМУ давали в год 5-7 квартир. Коллектив рос, но даже старожилы не имели своего угла. В какой-то мере выход был найден. К нам обращались руководители треста, других субподрядных организаций, которым выделялись смонтированные, но не отделанные жилые дома, за помощью в их отделке. Конечно, мы пошли навстречу их просьбам, но за отделку жилого дома в каждом подъезде нам выделяли 2-комнатную квартиру. Договоренность оформили протоколом, который утвердил Ю.Ф.Жилин и согласовал В.Ф.Плотницкий.

Посоветовавшись с начальниками участков и бригадирами, решили, что работы будут выполняться в неурочное время, после работы и в выходные дни. Получили первые три квартиры. Их дали самым остронуждающимся членам тех бригад, которые выполняли работу. Таких квартир за четыре года мы получили около 30. Конечно, это количество не соответствовало потребности, но острота ситуации с жильем была снята.

И вот однажды в более или менее налаженную производственную обстановку вмешались внешние обстоятельства - мне предложили должность заместителя главного инженера ЗУС по городскому строительству. После определенного разговора с начальником ЗУС - Жилиным Ю.Ф., я, конечно, согласился, но  не рассчитал свои физические возможности. Вроде бы должность чуть повыше, а власти никакой нет, одна нервотрепка. Проработал я в этом качестве сначала на городе, затем на объектах второй очереди ИАЭС, заболел и попал в больницу. Через месяц, немного оправившись, пошел к Ю.Ф. Жилину и попросился начальником СМУ-15, благо, это место было свободно. Спасибо ему - он согласился. Это было молодое, сравнительно недавно (около года назад) созданное подразделение с целью строительства объектов соцкультбыта, которое сильно отставало. Руководителями отделов в СМУ-15 были: бухгалтерии - Драмкова Валентина, плановики - Береза Л.М., ОТиЗ - Чапко Ю.И., ПТО - Чеблукова Таисия, заместителем по общим вопросам был Абашкин В.Н., а его помощником Сман Дана, главным механиком был Никольский М.С. Первый участок во главе с начальником Жавридом Геннадием строили комплекс больничного  городка (главный корпус, роддом, стерилизационный корпус, станция скорой помощи и др.). Второй участок во главе с Жуковским Леонидом строил банк, школу на 1200 мест в IIIмикрорайоне, дом связи, мебельный магазин, банк,  продовольственный магазин на 50 продавцов (нынешний «NORFА»). Третий участок во главе с его начальником Кучмук Михаилом строил пионерский лагерь.

Четвертый участок во главе с Михаилом Стеркиным занимался благоустройством (дорогами, вырубкой леса и др.).

 Все тротуары в городе с бетонной подкладкой...

Работа шла на редкость дружно и результативно - получали премии за выполнение плана, за досрочный ввод в эксплуатацию объектов, за первые места в соцсоревновании по ЗУСу.

Но с моим здоровьем я вновь попал в больницу, а затем меня перевели старшим инженером технологического отдела ЗУС. Где-то через год послали в командировку в Армению в город Кировакан на помощь пострадавшим от землетрясения в качестве начальника отделочных работ на строительстве жилья.

Вернувшись в августе домой, через какое-то время узнаю, что начальника ЗУС Ю.Ф.Жилина и директора ИАЭС А.И. Хромченко якобы за поддержку ГКЧП Верховный Совет Литовской Республики снял с должности и предложил им покинуть пределы Литвы. И вот, как говорится, не ждал и не гадал, а был назначен приказом министра энергетики Литовской Республики начальником Висагинского государственного предприятия энергетического строительства (бывшего ЗУС). К этому времени по решению Средмаша большинство работников ЗУСа передислоцировались в Нововоронеж, где должна была строиться третья очередь действующей АЭС. Многие материалы - технические ресурсы также были увезены на новое место. Во многих подразделениях предприятия уехали все руководители - остались те, кто не мог уехать или не захотели их взять.

Первое, что я сделал, это назначил руководителей подразделений из числа главных инженеров или заместителей начальников. Затем собрал всех и с каждым обсудил вопросы объемов работ, состав коллектива и направление работы. Атомная станция резко сократила финансирование капитального строительства, так как Средмаш уже не помогал, а деньги на строительство шли только из результатов своей деятельности. В городе решили достроить автодорогу вокруг второго и третьего микрорайонов и детский сад. Остальные объекты (дом связи, скорая помощь, жилые дома и даже коттеджи на краю города) остались до настоящего времени недостроенными. СМУ-1 получило подряд на капитальный ремонт - и все. Для СМУ-2 вынуждены были искать работу в Калининградской области. Для СМУ-10 нашли работу в Белоруссии - там должна была строиться Зельвинская ГРЭС.

 Коллектив СМУ-10

Люди туда уехали, а строительство так и не началось. Для СМУ-4 объемов работ было больше, чем у кого-либо - это фабрика лекарственных трав и больница в Швянченисе, поликлиника в Игналине, школа в Игналинском районе. Только одно было плохо - деньги платили с задержкой. Для СМУ-5 мы нашли работу в Когалыме, в России, и ездили туда в командировки года полтора.

Предложили нам строить 28 коттеджей для «Лукойла» в городе Сочи. Фирма богатая - взялись за дело, складывалось все хорошо. Но опять же не повезло - вмешались турецкие строители, предложили, видимо, более низкую оплату, и от нас отказались. Объемы работ резко сократились, начались вынужденные сокращения людей. От предприятия отделили УПП, и оно стало во главе с А.И. Приказчиком самостоятельным предприятием. Затем отделили УАТ. УЭС пожелало перейти под юрисдикцию ИАЭС. ЖКО свое мы сократили, а общежития передали на баланс ИАЭС.

 Бывшие общежития в 2016 году...

Были переданы охране края три базы полков военных строителей, а госпиталь передали в ведение Министерства здравоохранения Литовской Республики.

Вскоре после этого от ВГПС отделились и тоже стали самостоятельными предприятиями УМ, СМУ-1, СМУ-4, СМУ-5. После этого ВГПЭС, оставшись в составе УПТК, УЖДТ и управления строительства, было выставлено Министерством энергетики на аукцион, и в 1995 году нас приватизировали и стали называть акционерное общество «Снабжение и строительство». Подошла пора уходить на пенсию, освободить дорогу молодым. В 1995 году директором фирмы стал В.Н. Абашкин, а я ушел на пенсию.

Хочу закончить свои воспоминания такими словами:

Что сделано - тем будем дорожить.

Вернуться в прошлое лишь в созданном возможно,

Нам эти годы снова не прожить,

Но с легкой грустью вспомнить можно.

ТОМСКИЙ ДЕСАНТ

Борис Борисов

   Борис Борисов

26 марта 1976 г. в Дукштас прибыл десант управления «Химстрой» (Томск-7), которому было поручено строительство детского сада в будущем городе энергетиков Игналинской атомной электростанции. Делегация томичей в составе заместителя начальника ТО управления «Химстрой» Фурсова В.И., заместителя начальника ПО (фамилии не помню), начальника СМУ-4 полковника Редкозубова И.И. и начальника участка капитана Борисова Б.П., представилась начальнику ЗУС Середе Г.М. в присутствии главного инженера ЗУС Багрянского В.М. и замначальника ЗУС по кадрам полковника Кокорина Е.Н. Получив подробную информацию о задачах ЗУС по строительству города энергетиков, о распределении объектов города между управлениями строительства Минсредмаша (детсад - г.Томск, школа -г. Челябинск, дом № 1 - Свердловск, дом № 6 - Новосибирск, дом № 21 - Красноярск), делегация конкретно обговорила условия размещения командируемых работников - их быта, питания, снабжения, количества по специальностям; согласовала необходимое для обеспечения строительства количество механизмов и автотранспорта и примерные сроки поэтапного строительства.

По окончании официальной части визита в этот день мы были препровождены в бытовой городок ЗУС - в заболоченной части территории напротив расположения воинской части, между теперешней АЗС д. Канюкай и зданием бывшего ИВЦ.

  АЗС на Пионерной базе 25 лет спустя...

Городок представлял собой сблокированные из савеловских секций отдельные домики, к которым можно было подойти только по деревянным тротуарам. В одном из таких домиков состоялась наша дружеская встреча с земляками-томичами, уже назначенными на должности в ЗУС - начальником УМ Епифанцевым В.Г. и его заместителем по эксплуатации Ермоловичем А.И. При почти полном отсутствии коммунальных удобств - наличествовала только электроэнергия, В.Г. Епифанцев продемонстрировал нам наличие и надежность прямой (!) телефонной связи с Москвой, позвонив туда и поговорив с одним из своих знакомых. В.Г. Епифанцев отправил нас на своей служебной машине в гостиницу г. Игнапины, в неотапливаемом номере которой мы и провели первую ночь на литовской земле.

На следующий день на любезно предоставленной Епифанцевым В.Г. в наше распоряжение служебной автомашине (УАЗ-69, в просторечии «козел») мы побывали на месте будущего города. В стадии строительства были только 3 панельных дома, этажи которых монтировало собственными силами ЗУС, и школа   № 1, кирпичное здание которой возводили строители из Челябинска. На месте будущего детского сада стоял нетронутый, в своем первозданном состоянии, лес.

По возвращении в Томск следующий месяц был посвящен изучению проектно-сметной документации, составлению ПОР, ППР, комплектованию кадрами и материально-техническому обеспечению будущего строительства: все это, а также обеспечение жильем, возлагалось на управление «Химстрой». В процессе ознакомления с проектом детсада сибиряки были немало удивлены как конфигурацией здания (98 углов против обычных 4 госстроевских!), так и внутренним его содержанием - наличием отдельного входа в каждую из 12 групп, зимнего сада, бассейна и прочих удобств. В течение месяца были погружены и отправлены в Дукштас: автобус «Таджик»,

Автобус «Таджикистан-3205» («Таджик») за 15 лет выпуска внешне ничуть не изменился...

легковой автомобиль УАЗ-452, бортовая автомашина ЗИЛ-130, экскаватор, бульдозер, автокран, стационарный строительный вагон, переоборудованный под кухню-столовую со всем необходимым инвентарем, 4 передвижных строительных вагончика (на колесах) с кроватями, постельными принадлежностями, столами, стульями и пр.

Первая группа непосредственно строителей прибыла в Дукштас 28 апреля 1976 года в составе: начальник участка - Борисов Б.П., мастер Тухватуллин Р.А., инженер-снабженец Скакодуб Н.М., инженер-электрик Бородин А.Н. и 4 рабочих. Разместили нас в одной большой комнате (2 савеловские секции) в общежитии рядом со зданием Управления строительства (ныне заброшенное двухэтажное здание около дороги Дукштас-Канюкай, напротив АЗС), выдав нам по матрацу, подушке и одеялу - ни кроватей, ни стола, ни стульев тогда не было.

  Первая АЗС на Пионерной базе...

Никто из нас, да из всех живших там командированных работников не ныл, не возмущался, а наоборот - такие условия воспринимались даже с какой-то радостью: «вот мы первые на этой стройке, и как все первостроители, испытываем и переживаем выпавшие на нашу долю трудности». В связи с этим вспоминается год 1982 - когда часть первого этажа готовящегося к сдаче в эксплуатацию здания монтажных организаций на основной площадке была выделена под временное общежитие студенческому строительному отряду Каунасского политехнического института. Приехавшие для заключения договора на выполнение строительных работ эмиссары института в лице командира и комиссара отряда потребовали для каждого члена отряда почти гостиничного набора мебели, постельных принадлежностей, посуды, а также наличия телефонной связи и телевизора - никакой романтики, голый прагматизм - «мы вам нужны - будьте добры, уважьте нас»). Для нас же более приближенные к цивилизованным условия жизни начались в конце мая - начале июня 1976г., когда начали прибывать строительные вагончики и остальное снаряжение.

Первого мая 1976 г. весь наличный состав ЗУС вместе с немногочисленными тогда работниками прикомандированных управлений строительства, отправился на шести автобусах «ЛАЗ» в Игналину на первомайскую демонстрацию. Сборная колонна строителей выглядела довольно внушительно на фоне немногочисленных колонн районных организаций. Приветствия с трибуны произносились на литовском языке, на что колонны отзывались, как нам тогда показалось, - громким «алё!». Оказывается, это было «валё», по-литовски «ура». Колонну строителей АЭС с трибуны приветствовали на языке межнационального общения,  ответом  на приветствия были троекратные русские «ура!».

Строительство детского сада началось с вырубки леса, корчевки пней и вывозки древесины в Дукштасское лесничество (ж/д станция Гярконис). Приданным нам отделением военных строителей в количестве 11 человек командовал сержант Забейворота (а в УАТ в то время работал Завейборода!!!). Дежурным по производству на площадке от воинской части был старший лейтенант Пресняков В.Н.

Поскольку I микрорайон города в основном был запроектирован объектами в кирпичном исполнении, на первых порах ощущалась острая нехватка квалифицированных каменщиков. К 8-10 вольнонаемным специалистам-каменщикам прикреплялось отделение военных строителей в составе 10-12, а то и 16 человек, и такими смешанными бригадами возводились в первые годы все кирпичные здания города. Республиканские власти обнадеживали руководство ЗУС направлением на стройку выпускных групп каменщиков районных профтехучилищ, но и в 1976 г., и в 1977 из направляемых 25-30 человек на стройку являлось 10-12 выпускников, которые по истечении первой недели также покидали стройку. Таков был вклад республики в строительство самого молодого и современного города.

В апреле 1977 г. строительство города посетил председатель Совета Министров Литвы Манюшис. В сопровождении начальника стройки Г.М Середы он обошел находящиеся в стадии строительства объекты города, а затем ему был показан первый введенный в эксплуатацию объект города - магазин на территории нынешнего рынка в I микрорайоне. Выставленные на витрине, помимо всего прочего, бутылки шампанского вызвали удивление и зависть председателя Совмина, о чем он не преминул заявить Г.М.Середе: «Мы в столице Республики даже в универмаге не имеем возможности выставить на продажу шампанское, а ты здесь на вседоступность выставляешь дефицит». Это вклад нашего Министерства и заслуга начальника стройки Г.М. Середы и начальника ОРСа Коломийца В.С.

По мере становления, расширения и укрепления производственной базы, увеличения численности квалифицированных вольнонаемных, Западное управление строительства перенимало от привлеченных УС строящиеся объекты и своими силами вводило их в эксплуатацию: школу № 1 - в 1977 году, детсад № 1 – в 1978 году, дом № 6 - в 1978 году, дом № 21 - в 1978 и 1979  г.г,, по подъездам, и т.д. Одновременно с этим в ЗУС переходили на работу находящиеся в командировках  работники  привлеченных  управлений строительства: из Свердловского УС - начальник участка Данилов М.И. (ныне покойный); из Новосибирского УС - прораб Гусев Б.; из Томского УС «Химстрой» - начальник участка Борисов Б.П., бригадир каменщиков  Баянов А.И. с частью   своей  бригады, плотники-столяры Фролов А. С, Курашов И. А., Макаренко И.И., который и по настоящее время работает в одной из строительных организаций города. Переходя на работу в Западное управление строительства в период его становления и начала разворота работ на основной площадке, бывшие работники привлеченных УС передавали свой профессиональный опыт молодым и вновь прибывающим со всех концов Советского   Союза работникам и вносили личный вклад в создание гиганта атомной энергетики страны и его города-спутника.

АЭС - БЛАГО, А НЕ ЗЛО

 Лев Лапшин

В 1981 году был введен в действие IV блок Ленинградской АЭС. На очереди встала следующая огромная задача: строительство Игналинской атомной электростанции. Здесь предполагалось построить 6 реакторных блоков, мощностью по 1,5 МВт каждый. Станция должна была стать крупнейшей в мире.

Министерство среднего машиностроения для безусловного выполнения этой грандиозной задачи решило перевести из Северного управления строительство на строительство Игналинской атомной электростанции наиболее опытных работников, прошедших хорошую школу на площадке ЛАЭС. В первую очередь назначен был новый начальник строительства - Семыкин Иван Иванович, Герой Социалистического Труда.

Семыкин Иван Иванович

Под его руководством были сооружены 4 блока ЛАЭС, а еще ранее он принимал участие в сооружении реакторов на других объектах Минсредмаша. Руководителем он был проверенным и надежным, обладал высоким чувством личной ответственности, огромной трудоспособностью, настойчивостью, волей и организаторскими способностями. Министр его ценил.

В 1981 г. (февраль-март) он был делегатом XXVI съезда КПСС и после возвращения из Москвы фактически стал готовиться к переходу на другое место работы.

В 1981 г. на строительство ИАЭС из Соснового Бора был переведен ряд работников, которые потом заняли руководящие посты в Западном управлении строительства: Жилин Ю.Ф., Аблязизов Ф. Гусак А.С., Портнов А.В., Седых П.Л., Филипец А.Н., Русаков А.А. Канюк Р.Н., Мотнов В и многие другие из строителей. Коблицкий К.А., Сахаров А.С., Говоров Н.Н., Козловский А.И. и др. - от монтажных организаций.

    Бригада Козловского А.И. вела монтаж сборного ж/бетона турбины №2

Ряд работников ЛАЭС перешли в дирекцию строящейся ИАЭС, в частности, главным инженером станции стал Хромченко А.И.. Перевод и замещение должностей на стройке ИАЭС проходили небезболезненно для «местных» уже укоренившихся работников; некоторым из них пришлось уступить свои посты приезжим «варягам». Было некоторое недовольство, сгладившееся только со времени. По замыслу министерства строительство ИАЭС должно было стать поточным (все-таки шесть блоков!): то есть параллельно с I блоком должен был возводиться с небольшим отставанием II блок, затем III блок и т.д., с расчетом, чтобы между пуском очередного и следующего разрыв был сравнительно небольшим - 1-2 года. Для этого предполагалось на втором блоке сосредоточить достаточно крупные силы строителей и монтажников.

Ответственным за работы на втором блоке назначили меня, «грешного».

Забегая вперед, скажу, что из этого благого намерения ничего не получилось: сил на строительстве хватало только на то, чтобы форсировать работы на одном - первом - блоке. На втором блоке жизнь еле теплилась. Судьба определила так, что И.И.Семыкин, прибыв в конце мая на площадку ИАЭС, заболел неизлечимой болезнью и осенью этого же, 1981 года, умер.

Начальником строительства был назначен Ю.Ф.Жилин.

 Жилин Юрий Федорович

По договоренности с ним на меня возложили ответственность за возведение - кроме II блока - вспомогательных сооружений станции (подводящий канал, насосная станция, сбросные каналы, циркуляционные водоводы, сооружения пристанционного узла и др.).

Береговая насосная станция

Работы на этик объектах вело СМУ-8, начальником которого был Дегтярев А.Г., а затем Филипец А.Н.; Управление механизации (начальник Епифанцев В.Г., начальник строительного участка Ильюшенко Г.А.). Как и на ЛАЭС, основную, большую часть рабочих составляли военные строители, квалификация которых была невысокой, и которым вследствие этого поручались наиболее простые работы. Часто «брали», как говорится, не уменьем, а числом.

В те времена планы устанавливались жесткие, спрос за их невыполнение тоже был немягок. Работы велись практически круглосуточно. Рабочий день начинался с оперативного совещания в 7 часов утра на площадке ИАЭС, вел собрание, как правило, начальник строительства, присутствовали все руководители подразделений, монтажных организаций, снабженцы, энергетики, эксплуатационники.

Намечался план работы на ближайшие дни, выявлялись «узкие» места, принимались сразу же соответствующие решения. И так каждый день.

Несмотря на то, что работали в те времена: в субботу - обязательно, в воскресенье - на наиболее отстающих участках, небольшими силами, большого недовольства эта система работы, как мне помнится, не вызывала.

Чувство ответственности за порученное дело, которое в течение многих лет прививали нам в Минсредмаше, да и в целом по стране, играло определенную роль в сознании инженерно-технических работников и не позволяло им сильно роптать на ненормированный рабочий день и работу в выходные Дни.

К сожалению, надо признать, что большого прогресса в ведении строительных работ у нас не было. Монолитный железобетон выполнялся с применением деревянной опалубки, крепление ее - в основном гвоздями и болтами, доски часто даже нестроганные, в результате - оборачиваемость досок почти отсутствовала, после распалубки пиломатериал годился разве что на дрова.

Поддерживающие стойки часто были из круглого леса, в работе тяжелы, неудобны. Несъемная опалубка - железобетонная или металлическая - применялась в ограниченных количествах.

Подача бетона в основном велась башенными кранами в бадьях; бетононасосы получили широкое применение позже, а в 1981 году их было мало.

Первоначально бетон подавали бадьями...

В монолитных железобетонных конструкциях стен и перекрытий станции - большое содержание арматуры. Толстые стальные стержни располагаются густо, в бетоне же было много щебня крупных фракций (50-70 мм). Такой бетон с трудом проходил между прутьями арматуры, поэтому тратилось много сил на вибрацию бетона, и все-таки после распалубки обнаруживались большие «раковины», требующие ремонта.

 Очередная задача... - как уложить бетон, чтобы не было пустот...

С применением бетононасосов, для которых бетон готовился на мелком щебне (до 25-30 мм) улучшилось качество, повысилась производительность труда.

 Подача бетона с помощью бетононасоса “STETTER”

Со временем проектировщики стали больше предусматривать в проектах сборные железобетонные конструкции, это позволило ускорить строительство, повысить качество, уменьшить трудозатраты. Уровень механизации работ был довольно высок там, где был большой объем работ. Каналы, котлованы здании, траншеи для коммуникаций выполнялись, как правило, механизированным способом, для чего имелась соответствующая техника (экскаваторы, бульдозеры, скреперы, грейдеры и т.д.). Монтаж металлических и железобетонных конструкций производился автомобильными, башенными кранами.

Строительство имело достаточный автомобильный парк и железнодорожный транспорт. Что же касается плотничных, опалубочных, штукатурных, малярных работ, то тут дело обстояло хуже: малой механизации было явно недостаточно, да и та, что имелась, была недостаточно эффективной.

Работы можно было оценить так: с точки зрения надежности, прочности, несущей способности - хорошо; с точки зрения  внешнего вида, дизайна, -удовлетворительно.

Отрицательно влияли на качество работ сжатые сроки строительства, погодные условия. Особенностью Игналинской атомной электростанции является то, что закрытые сбросные железобетонные каналы от первого и второго блоков идут к открытой части сбросного канала, «ныряя» под подводящий канал. Само по себе это создавало сложности в производстве работ, а в обстановке форсирования работы, видимо, привело к недосмотру за качеством.

 Строительство подводящего канала...

В результате при пробном включении насосов и быстром заполнении сбросных каналов I блока произошло частичное обрушение внутренних стен каналов, что могло бы привести к срыву ввода станции в эксплуатацию. Понадобилась напряженная работа для ликвидации этого обрушения и восстановления каналов. Для ответственного за этот участок работ Ф. Аблязизова (тогда он был зам. главного инженера ЗУС) это было серьезной неприятностью, с которой, он - надо отметить - очень хорошо справился.

Сучков; Ф. Аблязизов; Нехай; А.И. Приказчик

Пристанционный узел - недаром называется так. Это действительно узел - сравнительно небольшая территория, на которой располагается огромное количество сооружений и коммуникаций, причем на различных уровнях. В земле проложены сборные и сбросные каналы, стальные напорные и сбросные трубопроводы, ливневая канализация, дренажи, кабельные сети. На поверхности расположены трансформаторы, разрядные устройства, железнодорожные пути, пути перекатки трансформаторов, автодороги, опоры трубопроводов, электрические опоры и т.д., и т.д.

Этот узел невозможно развязать в короткий срок. Работы ведутся в течение не одного года.

Получилось так, что стальные напорные и сбросные трубопроводы прокладывались в течение многих месяцев и были сданы под засыпку поздней осенью. Начались морозы, падал снег. Это совпало с засыпкой труб песком и фактически в этот период обеспечить надежное уплотнение песка было невозможно.

Мы предлагали подвести под трубы бетонное основание, но проектировщики, не желая повышать стоимость строительства, требовали от нас, строителей, выполнить уплотнение. И хотя со стороны технической инспекции ЗУС, кураторов заказчика и групп авторского надзора велся непрерывный контроль за уплотнением и оформлялись соответствующие разрешения и документы, брались лабораторные пробы и т.д., летом, после окончания работ, после оттаивания грунта, обнаружилось, что засыпка песком не оправдала себя: трубопроводы дали осадку. Громадные, протяженные трубы диаметром 2020 мм в отдельных местах прогнулись весьма значительно.

Мне пришлось участвовать в комиссионном обследовании этих труб. Мы осматривали их изнутри. Из-за прогиба труб на дне в некоторых местах стояли лужи воды. Глубина этих луж (т.е. величина прогиба) была такова, что вода переливалась за голенища резиновых сапог. Дальнейшая осадка могла привести к аварийной деформации труб, поэтому было принято решение об их усилении. Работа была большая, дорогая и очень срочная. Конечно, она была выполнена опять же ценой аврального и напряженного труда.

 Обычные «разборки» на стройплощадке...

Большую роль в работе играли отделы Управления строительства. Технические вопросы решались весьма грамотно, продуманно и оперативно техническим отделом, которые долгие годы возглавлял Дубров Виктор Никифорович, безвременно ушедший из жизни к глубокой скорби всех знавших его и работавших вместе с ним.

Вопросы организации работ, технологии, механизации качественно решались в технологическом отделе, уважаемым начальником которого был Михаил Александрович Аверьянов. Вопросами энергообеспечения в Западном управлении строительства ведал Трубин Ефим Феопентович, под надзором которого были все электрические кабельные и воздушные сети и источники энергоснабжения, эксплуатацией которых занималось Управление энергоснабжения (начальник УЭС Белов А.В.).

Все отделы - плановый, сметно-договорной, главного механика, технической безопасности, технической инспекции и др. - и все их работники вносили существенную лепту в общее дело строительства атомного гиганта.

Следует отметить, на мой взгляд, особую атмосферу, которая окружала строительство АЭС со стороны населения Литовской Республики, которое не приветствовало решение тогдашнего правительства о размещении атомной станции на литовской земле. Мне пришлось работать в Сибири и на сооружении Ленинградской АЭС, и должен сказать, что и там, и там окружающее население более спокойно относилось к соседству с объектами ядерной энергетики. Размещение же ИАЭС на территории Литвы вызвало неприязнь среди населения к такому решению.

В 1971-1972 годах мне приходилось неоднократно бывать в служебных командировках в Литве в качестве представителя Северного управления строительства для согласования различных вопросов (выбор площадки строительства, размещение временных городков для рабочих, выбор дорог, источников энергоснабжения, складских территорий и т.д.).

Работы тогда еще не начинались, но хорошо помню, как с каким-то необъяснимым испугом встречали работники различных министерств и ведомств, где мы бывали, известие о намечающемся строительстве Игналинской АЭС. У всех было явное желание: нельзя ли эту станцию разместить где угодно, только не в Литве.

И только когда приходило понимание, что это зависит не от нас - вопрос уже решен «вверху» - тогда начиналось рассмотрение и неохотное согласование наших вопросов и предложений.

Таких поездок было много; принимали в них участие специалисты из ВНИПИЭТ (головной институт по проектированию ядерных объектов) и «Оргстройпроекта».

Пимшин Анатолий Васильевич ВНИПИЭТ, авторский надзор на площадке ИАЭС (1980-1996)

Осматривали будущую площадку станции и города. Тогда здесь не было ни одного строителя.

Хорошо помню берег озера Висагинас в то время. Лес, который расположен сейчас между клубом «Банга» и зданием самоуправления, в то время был очень молодой. Теперешние взрослые сосны тогда были высотой 2-2,5 метра. Кстати, в некоторых поездках принимал участие будущий начальник строительства Геннадий Максимович Середа, сначала на правах рядового члена комиссий, а затем и в качестве их председателя. Помню, что в комиссиях принимали участие также Павленко Иван Федорович и Дубниченко Анатолий Григорьевич, которые потом стали: первый - зам. начальника ЗУС по общим вопросам, а второй - начальником УПП.

Энергичный, оживленный, импульсивный Г.М.Середа неутомимо месил грязь резиновыми сапогами в дождливую погоду на полях, прилегающих к Дукштасу, выбирая место для будущей Пионерной базы.

Работать впоследствии с Г.М. Середой мне не пришлось.

Снова я попал на ИАЭС уже в 1981 году. В это время I блок возвышался уже на отметке около +30,0 метров (точно не помню). Как когда-то на ЛАЭС, здесь была допущена та же ошибка (или небрежность). Стремясь к возведению блока в короткие сроки как можно выше, многие нижние помещения оставлялись нераспалубленными. Для этого было маловато сил.

Конструкция блока такова, что по обе стороны реактора располагались в основном одинаковые помещения (так называемого «первого контура»), много было вертикальных шахт (лифты, вентиляционные шахты, шахты для трубопроводов, лестничные клетки, кабельные шахты и т.д.). Идеальные условия для вытяжки в случае пожара. К тому же опалубка в них хорошо просохла.

Точно не помню, когда, но, кажется, зимой 1981-82 г. загорелась опалубка с левой стороны реактора. Пожарные расчеты съехались со всей округи. Как говорится, «очаг» был ликвидирован. Но на этом не кончилось. Через сутки, опять же ночью, загорелись аналогичные помещения с правой стороны. Поползли слухи, что это не случайность, что без поджога не обошлось, недаром литовцы, дескать, не хотят, чтобы на их земле строилась атомная станция.

Здравый смысл, однако, взял верх, все такие разговоры были пресечены, да и как им было развиваться на фоне многих упущений по вине строителей: сухая опалубка, отставание в распалубочных работах, наличие временных электрических сетей (выполненных некачественно), производство сварочных работ, недостаток первичных средств пожаротушения и др.

Все условия для пожара были созданы, и пожар состоялся. Шум был большой. Комиссия по расследованию причин и оценке убытков (председателем довелось быть мне) по горячим следам освидетельствовала все помещения, пострадавшие от огня. В основном горела опалубка. Конструкции были повреждены незначительно. В отдельных помещениях от высокой температуры откололся защитный слой арматуры, да и то на небольших участках. Причиной пожара, скорее всего, были электросварочные работы, которые в это время велись в нескольких местах одновременно, и допущенная при этом неосторожность. Убытки были незначительные, на этом и закончились две весьма тревожные ночи.

Вообще возведение таких объектов требует тщательного выполнения правил противопожарной безопасности. Обилие на объекте легковозгораемых материалов и одновременное производство электросварочных работ несколькими десятками сварщиков создали легкие условия для возникновения пожаров. И действительно, возгораний в процессе строительства бывало много, правда, большинство из них гасили быстро, не давая разрастись.

В обеспечении противопожарной безопасности большую роль играла военно-пожарная часть, расположенная рядом со станцией, которую возглавил и сейчас работающий в этой области В.М.Федоренко (правда, с тех пор сильно выросший и в должности, и в звании).

Федоренко Василий Михайлович начальник ПСС ИАЭС (1979- 2005)

Однако, это происшествие подстегнуло всех, и в дальнейшем были приняты такие меры, что подобное более не возникало. В связи с этим вспоминается, как была организована работа по монтажу графитовой кладки реактора.

Внутренняя полость реактора заполнялась специальными графитовыми блоками, которые транспортируются упакованными в аккуратные фанерные ящики. Поскольку монтаж блоков производится несколько дней (не более недели), а таких блоков на реактор идет несколько десятков тысяч, то за смену на месте распаковки скапливается гора пустых ящиков (обычно в машинном зале), и в случае их возгорания последствия могли бы быть буквально катастрофическими.

В этот ответственный период пожарные организовали круглосуточное дежурство расчетом, полив тары водой и другие меры, - обеспечив пожарную безопасность.

 Пожарная часть на основной площадке ИАЭС...

На такой большой стройке не обходилось и без курьезов. Помещения так называемого «первого контура» рассчитаны на значительное давление в случае разрыва парового трубопровода большого диаметра. Эти помещения изнутри облицовывались листовой сталью, а сами стены выполнены из монолитного железобетона. В некоторых стенах оставлялись проемы, через которые осуществлялся такелаж технологического оборудования. После такелажа в проемах восстанавливалась арматура, стены бетонировались, а затем облицовывались листовой сталью.

Все операции контролировались отделом технической инспекции, куратором заказчика, инспекторами Госатомэнергонадзора, не говоря уже о мастерах строителях и монтажниках. Контролирующих лиц - множество, все операции сдавались для выполнения последующих с оформлением соответствующих актов и записями в специальных журналах.

И надо же случиться такому! Один из монтажных проемов был облицован монтажниками, а железобетонная стена не была забетонирована. В случае разрыва паропровода большого диаметра облицовка безусловно не выдержала бы давления, и радиоактивный пар мог бы «заразить» большую территорию.

Хорошо, что перед пуском блока в эксплуатацию все помещения проверялись специальной комиссией. Проверка была по всей площади стен и перекрытий помещений «первого контура» и проводилась очень тщательно. Пустота за облицовкой была обнаружена.

Это было громкое «ЧП». Из Москвы приехала специальная комиссия. Как могло такое произойти, при наличии пристального контроля множества должностных лиц, никто не мог объяснить. Отвечая в комиссии на этот вопрос, я сказал полушутя - полусерьезно: «Без нечистой силы тут не обошлось». Главный инженер 11-го главка Забияка Леонид Васильевич говорил, что это было самое правильное объяснение.

Сейчас смешно, а тогда было не до смеха. Работы постоянно велись под неослабным контролем Москвы. Комиссии - по выполнению планов, графиков, техники безопасности, вопросам снабжения и т.д. наезжали регулярно. Сроки работ устанавливались жесткие, требовательность предъявлялась ко всем без исключения. Спрос был быстрый, «по шерстке» никого не гладили. Нервное напряжение было иногда «на пределе».

Оперативные совещания иногда проходили за границами «нормативной лексики» (надо сказать, это было редко, но бывало). Словом, работа была - не сахар, однако жалоб, как ни странно! - было мало. Принцип «не умеешь - научим, не хочешь - заставим» действовал весьма эффективно.

Не только требовали, но и учили. Учили военных строителей, учили вольнонаемных рабочих: в городе был построен учебный комбинат, профтехучилище, изучали строительные нормы и правила, приезжали инструкторы из Москвы, инженерно-технические работники посылались на курсы повышения квалификации, сдавали экзамены и т.д.

В результате всех подобных мероприятий накапливался опыт, приобретались знания, которые и позволили справиться с большими задачами.

В 1986 году должен был быть введен в эксплуатацию II блок ИАЭС. 26 апреля 1986 года на Чернобыльской АЭС произошла авария на IV блоке.

 Много работников ЗУСа и ИАЭС стали участниками ликвидации этой страшной катастрофы...

Сразу же были приняты решения о повышении надежности II блока ИАЭС: предусматривались различные дополнительные системы безопасности реактора. Резко повысилась роль Госатомэнергонадзора.

На станции был организован его отдел, который возглавил Архипов Василий Степанович. Грамотный специалист, усидчивый, трудолюбивый работник, дисциплинированный до пунктуальности, настойчивый, требовательный и в то же время внимательный, без тени заносчивости (как это бывало у многих контролеров), с хорошим товарищеским отношением к людям, обращающимся к нему, он сыграл, по-моему, большую роль в деле внедрения в производство строительно-монтажных работ большего порядка, четкости, последовательности, повышения качества.

В это же время на строительстве было организовано изучение правил Госатомэнергонадзора, в широком спектре: от правил проектирования - до правил эксплуатации ядерных объектов, включая правила производства строительно-монтажных работ, монтажа оборудования, методов контроля за всеми видами работ и т.д. Учеба была организована во всех подразделениях, на всех уровнях.

Руководство строительства, имеющее отношение к станции, сдавало экзамены по правилам Госатомэнергонадзора в Москве, а вернувшись, мы принимали экзамены у работников ЗУС и подразделений, занятых на станции. Это сыграло большую роль в повышении качества выполняемых работ, роль, безусловно, положительную.

И хотя требования работников Госатомэнергонадзора иногда некоторым казались чрезмерными «придирками» и вызывали раздражение, в целом это было обоснованно и дало положительный эффект в повышении культуры производства и ответственности за качество.

Дополнительные работы потребовали много времени, дополнительного оборудования, в результате ввод II блока был осуществлен только в конце 1987 года. В это время уже полным ходом шла горбачевская перестройка, в Литве возобладали сторонники закрытия станции; почти сразу же было принято решение о прекращении строительства IIIи IV энергоблоков.

С прекращением их возведения Западное управление строительства стало угасать. Объемы работ сокращались, число работников уменьшалось. К сожалению, осталась недостроенной не только станция. Город тоже пострадал: были брошены многие объекты -жилые дома, больничный городок, соцкультбыт и т.д.

Все же надо упомянуть один положительный факт: в начальный период строительства возникли временные жилые городки, их было несколько; работники жили в вагончиках, «савеловских домиках». При получении ими постоянного жилья освобожденное временное жилье занимали другие люди, и так повторялось неоднократно.

Несмотря на недостаток постоянного жилья, руководством стройки было принято решение ликвидировать временные городки. С большими трудностями это было выполнено. С одной стороны, добивались увеличения финансирования на жилье, с другой - вели борьбу за уменьшение числа времянок. Как только люди переезжали из времянки в благоустроенную квартиру, времянку отключали от всех сетей и даже ломали.

Надо отдать должное, в этом вопросе твердую позицию занимал начальник строительства Ю.Ф.Жилин, в немалой степени благодаря усилиям которого наш город избавился от этого «жилья».

Производственное совещание высших руководителей стройки... докладывает Жилин Ю.Ф.

Но, к сожалению, до сих пор в разных местах нашего города возвышаются незаконченные здания - продукт «перестройки», а многие здания и сооружения, предусмотренные генпланом, даже и не были начаты.

А если бы генплан был воплощен в жизнь полностью, город был бы еще краше!

Отношение к городу атомщиков в Литве резко ухудшилось после аварии на ЧАЭС. Понадобились годы - многие годы! - чтобы, наконец, стало приходить понимание, что атомная станция для Литвы - благо, а не зло.

Но в тот период были приняты такие политические решения, которые уже не повернуть вспять. Станция будет закрыта, хотя могла бы работать еще многие годы и обеспечивать Литву дешевой и экологически чистой электроэнергией.

Вспоминается Сибирь, Красноярский край. В шестидесятых годах в одну из лыжных прогулок мы отошли от города на десяток километров и попали на территорию какого-то странного вида: весь снег на километры вокруг был желтого, буквально хинного цвета. Сначала мы не поняли, отчего это произошло, но потом мы сообразили, что оказались с подветренной стороны по отношению к ТЭЦ, которая снабжала наш город и комбинат теплом и электроэнергией. Мощность ТЭЦ была тогда во много раз меньше, чем мощность Игналинской АЭС, но топливом служил каменный уголь из Ирша-Бородинского разреза. Тогда сжигали пару эшелонов угля в сутки, и золу из дымовых труб выносило за много километров, где она и выпадала на землю. Летом мы этого не замечали, но зимой на снегу было сразу видно, как говорится, невооруженным глазом, количество вреда от таких станций. Можно себе представить, сколько кислоты образуется из такого снега при таянии весной и какой вред от этого тайге и всему живому.

Печально, если взамен атомной электростанции будут работать станции на угле, мазуте, газе, которые медленно, но верно загрязняют окружающую среду и принесут литовской земле больше вреда, чем ИАЭС, безопасность которой сильно увеличилась за последние годы за счет внедрения новых систем и влияния политики.

РАДОСТЬ ТРУДА

Анатолий Дубниченко

6 декабря 1975 г. в тихий солнечный день я вышел из дизель-поезда на станции Дукштас. Был легкий морозец, лежал такой белый снег, что слепило глаза. Пока шел к двухэтажному дому, где тогда размещалось руководство стройки., решил, что буду переезжать в такой приятный климат.

В то время в УПП уже действовал временный растворный узел, в арендованном у местного предприятия помещении поставили несколько деревообрабатывающих станков. На двоих с управлением механизации работал башенный кран, под которым делали фундаментные блоки с фактурой из дикого камня для жилых домов. Там же на Пионерной базе строился бетонный завод с компрессорной станцией, складом цемента и складом инертных материалов.

Растворно-бетонный узел на Пионерной базе в Дукштасе...

26 января 1976 г. я был назначен приказом на должность главного инженера УПП. Неделю жил в гостинице г. Игналины, шесть месяцев - в савеловском домике на Пионерной базе. В связи с приездом семьи поселились в Игналине, где жене нашлась работа по специальности, дочь пошла в школу.

Несмотря на множество бытовых трудностей проживания на хуторах, в деревнях, в поселке строителей, в Дукштасе, большинство работников тогда трудилось самозабвенно, хотя часто негде было пообедать, резиновые сапоги были обязательной обувью. Уезжая в командировки, я оставлял резиновые сапоги в камере хранения на станции Дукштас.

Конечно, не все выдерживали бытовые и производственные трудности, возвращались на прежнее место работы. С начала работы меня во всем поддерживали руководители стройки - Г.М. Середа, В.М. Багрянский, И.Ф. Павленко, Е.Н. Кокорин.

Первый бетонный завод на Пионерной базе начал выдавать бетон и раствор в 1976 г., без стационарной компрессорной и склада цемента, которые были пущены в эксплуатацию позже.

Первый бетонный завод на Пионерной базе начал давать бетон в 1976 году...

Для пуска завода специалисты работали даже 9 мая, в День Победы. Пошли обедать и праздновать только после 16 часов, на озеро. Было довольно холодно, и праздновали в телогрейках.

 Первый бетон для строительства ИАЭС...

Тогда, в 1976 году, пуск бетонного завода не решал полностью проблемы обеспечения строящихся объектов бетоном и раствором из-за отсутствия внутренних автодорог. Для проезда в строящийся город, а через него - на объекты водозабора, очистных сооружений, канализационных насосных и другие, нужно было выехать через Дукштасский железнодорожный переезд на автодорогу Дукштас-Зарасай, а далее по лесной дороге. На переезде груженый автотранспорт простаивал большую часть рабочего времени, и попытки руководства поставить на переезд своих регулировщиков результатов не дали.

На одном из крутых поворотов лесной дороги стоял громадный щит с надписью: «Водитель! Предотврати падение кирпича!» Моя дочь, которая только училась читать, спрашивала меня с недоумением, как я могу предотвратить падение кирпича.

В 1977 г. началось строительство производственных мощностей на Базе строительной индустрии, где было занято почти целиком СМУ и подразделение монтажного треста.

 База Строительной Индустрии...

Впервые на площадку будущего УПП для привязки на местности одного из цехов мне пришлось выйти с М. А. Аверьяновым, начальником отдела ЗУС. Это было ранней весной, и мы едва не утонули, столько было на территории отдельных болот. Поэтому строителям и монтажникам было очень сложно возводить здания, сооружения, прокладывать множество коммуникаций. Ежедневно проводились планерки руководством стройки с участием строителей, монтажников, наладчиков. Оборудование со всех концов Союза поступало своевременно, по тем временам явление уникальное.

Строительство растворного и бетонного заводов... на БСИ

Первый блок станции строился в деревянной опалубке. Для этого одним из первых цехов на БСИ был пущен лесопильный цех. Но затруднение было с вывозкой пиломатериалов, так как не был готов автомобильный подъезд, и лесовозы приходилось таскать бульдозерами.

Цеха на БСИ строились быстрыми темпами, так же быстро рос и коллектив УПП.

Первый бетон нового бетонного завода на БСИ...

Работали самозабвенно, не считаясь со временем. Необходимую стройке продукцию выпускали, не дожидаясь, когда будут застеклены оконные проемы, зачастую без кровли, накрывая внутренние электроподстанции от влаги. Круглые сутки, без выходных и праздников, выгружали железнодорожные составы с песком, щебнем, цементом, металлом, лесом.

Сейчас, оглядываясь назад, могу смело сказать, что все строящиеся объекты - промышленные, жилые, сельскохозяйственные - обеспечивались материалами УПП без срывов, в нужные сроки, благодаря слаженной работе коллектива.

 Бригада, выдавшая миллионный куб бетона...

 И объемы были внушительные, в пик строительства ежемесячно СМУ получали от УПП до 50 тыс. куб.м бетона и раствора, 6 тыс. куб.м железобетона, 1 тыс. тонн арматурных изделий, 350 тонн металлоизделий, сотни кубометров пиломатериалов и деревянных конструкций.

500 тысяч кубов бетона! Бетон на строительства блока поступает непрерывно...

В коллективе работали влюбленные в свое дело квалифицированные, даже талантливые, специалисты - инженеры, техники, механики, энергетики, слесари, электромонтеры, машинисты кранов и многие другие. Работая с громадной самоотдачей сами, они постоянно обучали военных строителей практической работе. Руководители УПП и цехов всегда работали в тесном контакте с воинским командованием по подбору и обучению военных строителей.

Вспоминая расхожую фразу - кадры решают все -сразу же занялся подбором специалистов. В то время на каждую стройку Минсредмаша была спущена разнарядка по переводу специалистов на строительство Игналинской атомной электростанции. Так, например, из Красноярска-26, откуда перевели меня, - 50 человек. Прибывали и молодые специалисты после окончания учебных заведений. Вскоре на стройке начал работать свой учебный комбинат, где мы заказывали целые группы работников массовых специальностей машинистов конвейеров и грузоподъемных кранов, формовщиков ЖБИ, сварщиков ручной и контактной сварки и других.

 Работники  УПП...

Возникали и трудности. Так, инспектор котлонадзора не пропускал готовые группы машинистов мостовых кранов и стационарных компрессоров из-за отсутствия мастеров производственного обучения. Мне пришлось ехать в Вильнюс в Министерство труда просить двух специалистов хотя бы в командировку на три месяца. Я был любезно принят министром, который объяснил мне, что в Литве не хватает рабочих кадров, и мы должны обходиться возможностями своего министерства. Так дело и окончилось любезными улыбками и рукопожатиями. В качестве машинистов мостовых кранов тогда выручали молодые офицеры воинской части как специалисты-строители. Позже направлялись в УПП и молодые специалисты из литовских учебных заведений, но долго в коллективе не задерживались, получали специально открепления.

За стройкой от главка был закреплен В.К. Чистяков, от руководства Литвы - А.Бразаускас. Последние полтора-два года перед пуском I блока товарищ Бразаускас почти ежемесячно участвовал в больших планерках с привлечением руководителей всех подразделений ЗУС, ИАЭС, монтажного треста, наладочных, субподрядных и прикомандированных организаций. Литва поставляла на стройку почти все крупнопанельное домостроение, весь кирпич, цемент, большие объемы железобетона, песок, гравий и другие материалы, и А.Бразаускас весьма оперативно решал возникавшие вопросы. Иногда отвечал и на житейские. Так, в Советском Союзе тогда были затруднения с мясом, и на вопрос, не останется ли Литва без мяса, А.Бразаускас ответил, что мясо будет - помог ящур.

В коллективе УПП работали способные, энергичные специалисты. С благодарностью вспоминаю Тадеуша Лапковского, Владимира Герасимова, Юрия Ледовского, Юлию Гришанину, Клавдию Власенко, Степана Гавловского, Евгения Еремина, Тамару Гусейнову, Зою Безъязыкову, Томаша Будревича, Веру Литвак, Михаила Морозова, Витаутаса Лаукиса, Николая Кулинича, Алевтину Васильеву, Ивана Еременко, Люсю Туманову.

Много в коллективе работало супружеских пар, некоторые нашли здесь свое счастье. Владимир и Алдона Хмылко, Евгения и Ирина Демивроны, Яков и Людмила Еременко, Григорий и Веры Котовы, Максим и Анна Карташовы, Анатолий и Татьяна Герасимовы, Николай и Татьяна Особины, Иосиф и Галина Дыль, Янис и Галина Балодисы, Геннадий и Зоя Сучковы, Эугениюс и Юрате Тамонисы, Евгений и Надежда Зайцевы, Евгений и Галина Завелицкие, Владимир и Татьяна Литвиновы, Евгений и Ирина Митины, Ядвига и Владимир Писоцкие - все они внесли большой вклад в становление коллектива, освоение мощностей, обучение рабочих, выпуск продукции. Инженерным талантом обладал Михаил Лукьянович Харитонов. Некоторые кирпичные дома нашего города  украшают его ограждения лоджий, он был архитектором и конструктором металлоформ. Он же  является архитектором некоторых малых архитектурных форм для города. Когда в горячий год перед пуском I блока АЭС один из заводов Литвы отказался поставить ЗУСу сложные железобетонные ригели большой грузоподъемности, возникла опасность срыва срока сдачи под монтаж тресту конструкций первого реактора. Специалисты ЗУСа определили, что на УПП эти ригели изготовить нельзя по техническим причинам. Я был вызван к Ю.Ф.Жилину, который сказал мне, что на заводах Минсредмаша эти ригели заказывать поздно, и попросил что-то придумать.  Придумал М.Харитонов: изготовить их не традиционно, а «на боку», и строители СМУ-1 успешно и вовремя их смонтировали.

Недавно я прочел в местной газете, что деревообрабатывающая фирма г.Висагинаса ищет специалиста по заточке пил, поэтому вспомнил талантливого слесаря Яниса Балодиса. Он умел отремонтировать и настроить любой деревообрабатывающий станок и пилораму, наточить пилу любого типа под любую породу дерева. К сожалению, Янис рано ушел из жизни.

Молодым специалистом пришел в коллектив Евгений Еремин, вырос до начальника цеха, затем был переведен начальником УПП на нововоронежскую стройку, где успешно трудится и сегодня.

Мастером в лесопильный цех была принята юная красивая Юлия Гришанина. Ее таланту руководителя смены удивлялись видавшие виды командиры рот. И было это в то время, когда для опалубки I блока готовили пиломатериалы круглые сутки без выходных и праздников.

Когда на стройку впервые приехал замминистра Георгиевский, Г.М.Середа первым делом привез его на компрессорную станцию УПП, где только что были пущены в эксплуатацию компрессоры производительностью 100 куб.м/мин. Особенно Геннадий Максимович гордился тем, что компрессоры были пущены собственными специалистами, без привлечения бригады шеф-монтажа. К слову сказать, если бы пришлось эту бригаду вызывать, то и поселить-то ее было бы негде. А пущены компрессоры были талантами Г. Сучкова, Ю. Ледовского, Г. Лапковского.

Монтажный трест где-то дорогой из Сибири потерял сложные объемные закладные металлоконструкции под вентиляционные трубы I блока, которые теперь являются символом ИАЭС. Когда заказ на их изготовление был принят, начальник монтажного треста К.А.Коблицкий заявил, что не верит, что на нашем оборудовании и с нашими специалистами заказ будет выполнен. Когда же монтаж труб был закончен, К.А.Коблицкий пригласил меня на чествование бригады монтажников, сделавших работу точно в срок.

Коллективным трудом специалистов УПП было освоено впервые в Министерстве изготовление несъемной железобетонной опалубки для IIи III блоков, что в корне изменило технологию бетонирования конструкций, ускорило и облегчило работу строителей.

 Строительство главных вентиляционных труб завершено... на самой верхней точке закреплен красный флаг...

Я привел лишь несколько примеров из работы коллектива и отдельных специалистов, а в то бурное время строительства города, станции, сельских объектов, гражданских объектов в городах Пабраде, Швянченис, Игналина, Дукштас это был ежедневный обыденный труд.

Некоторых работников уже нет среди нас. Светлая им память.

Другие уехали работать и жить в разные страны - Россию, Белоруссию, Германию.

Николай Кулинич, Иван Еременко, Максим Карташов, Тадеуш Лапковский работают на АЭС.

Почти тридцать лет, с 1975 года, работает в коллективе Людмила Михайловна Еремина, чуть меньше - Витаутас Лаукис. Многие работают в различных городских фирмах и организациях.

Встречаюсь сейчас со своими бывшими коллегами - и теплеет в груди. Я благодарен судьбе, что мне довелось создать и руководить таким способным коллективом в течение 8 лет.

ВОСПОМИНАНИЯ О ТРУДОВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В ЛИТВЕ В ЗАПАДНОМ УПРАВЛЕНИИ СТРОИТЕЛЬСТВА

Сергей Голодок

 Сергей Голодок

Будучи начальником железнодорожной станции Калище (г.Сосновый Бор), о начале строительства в Литве я узнал из газеты в 1974 году. А потом из Северного управления строительства в IV квартале того же года на станцию Дукштас пошли вагоны с грузами для СМУ-9. В то время заместителем начальника ЗУС по кадрам был Кокорин Евгений Николаевич, который меня и пригласил на должность начальника железнодорожного цеха Западного управления строительства.

Приехал я в Литву 28 июля 1978 года, а на следующий день уже был издан приказ о моем назначении. Все делалось оперативно людей, если принимали, то оформляли немедленно, хотя в отделе кадров ЗУС работало всего 2 человека: Денисенко Евгений Лукьянович - начальник ОК и Коваленко Валерий - инспектор.

Начальником ЗУС в то время был Геннадий Максимович Середа, а непосредственным моим начальником - Павленко Иван Федорович - заместитель начальника ЗУС по общим вопросам. Оба были очень жесткими, не терпящими возражений, начальниками.

Когда я приехал, в составе УПТК уже были приняты на работу 4 машиниста тепловоза, 4 помощника машиниста, 3 составителя и 1 приемосдатчик груза и багажа. Работа по подаче-уборке вагонов была организована по круглосуточному графику. В работе был один тепловоз ТГМ-3838. Хотя тепловоз был получен с завода постройки, но конструктивно он был плохой, и машинисты «ласково» его называли «ты горе мое» - ТГМ.

Первыми машинистами тепловоза были Чайковский Тадеуш, Колосовский Михаил, Комаров Вячеслав, Новицкий Станислав, помощниками машиниста были Казинец Марьян, Песковой Виктор, Бейнорас Йонас, Кленовский Станислав. Работа велась на станции Дукштас и Пионерной базе, где выполнялась разгрузка вагонов, поступающих в адрес п/я А-7109 (ЗУС).

Перед железнодорожным цехом была поставлена задача своевременно подавать вагоны под выгрузку, убирать порожние вагоны и сдавать на станцию Дукштас, не допуская штрафов. Также железнодорожный цех собственными вагонами должен был бесперебойно обеспечивать стройку инертными материалами, цементом, лесом, а при необходимости, кирпичом. Выгрузка вагонов была постоянно на контроле Игналинского райкома, что всегда наводило панику на И.Ф. Павленко.

Мне, железнодорожнику, было работать с руководством ЗУС очень тяжело, так как они совершенно не понимали работу железнодорожного транспорта и ставили нереальные задачи.

Ежедневно в 7 часов утра я отчитывался о количестве выгруженных за сутки вагонов на УПТК и УПП. Выгрузка вагонов из-за ограниченности фронта выгрузки шла плохо. УПТК и УПП оставляли после 18 часов много невыгруженных вагонов, и это всегда являлось предметом нелицеприятных, а чаще оскорбительных совещаний у Павленко И.Ф.

В тот период автодорога № 2 (от поселка строителей до БСИ) была в стадии строительства - было отсыпано земляное полотно. А параллельно этой автодороге силами железнодорожного батальона строилась железная дорога от ст. Дукштас до ст. Строительная и на БСИ. Уже было построено 4 км основных путей и путевое развитие на Пионерной базе из четырех тупиков. Путевое развитие было спроектировано непродуманно - не было обгонных путей, и по этой причине  выполнять  маневровую  работу было очень сложно.

Поселили меня вначале в савеловском домике, рядом с «белым домом» - Управлением строительства. Вместе со мной жили Круминис Эдмундас Антанович -заместитель начальника ЗУС по быту, Денисенко Евгений Лукьянович - начальник отдела кадров и Чиров Георгий Иванович - начальник 1 -го отдела. На субботу, воскресенье все уезжали в Вильнюс, к своим семьям, а я уезжал в Ленинградскую область - там была моя семья. Через некоторое время, в сентябре, был сдан савеловский домик в Канюкай для молодых специалистов, куда меня и переселили. Здесь жили молодые ребята, закончившие институты, со своими женами. Это Чеботарев Сергей с женой Любой из Саратова, Ершов Александр с женой Любой, Мирониченко Игорь, Парахневич Юрий, Лавкин Михаил, Половинкин Николай с женой Леной. Жили очень дружно и весело Сейчас, вспоминая прошлое, думаешь, какой неустроенный был быт и «жилье». Мы вчетвером жили в двух савеловских секциях, а кто был вдвоем с женой, занимали одну секцию. Туалет был возле клуба в Канюкай, это 300 м от нашего «жилья».

Большую часть времени все мы проводили на работе, в выходные ловили рыбу, играли в преферанс. Часть савеловских домиков возле «белого дома» местные жители называли «поселок беженцев».

Коллектив работников железнодорожного цеха комплектовался очень трудно. Пригласить на такие условия было непросто. Молодых специалистов-железнодорожников стройка не получала. Но дело понемногу двигалось. Сначала приехал после окончания Даугавпилсского железнодорожного техникума Крумплевский Владислав, и был назначен диспетчером, потом Замбжицкий Эдуард из Белоруссии, на должность мастера по ремонту подвижного состава, из Краснокаменска на должность ревизора по безопасности движения прибыла Климачева Светлана Тимофеевна, экономист Денисенко Татьяна, диспетчер Набережная Людмила Петровна из Желтых Вод, диспетчер Клочкова Валентина из Горьковской области, из Электренай - Мадканене Моника, диспетчер, и другие. В течение четырех лет цеху начальник стройки не выделил ни одного военного строителя, и фактически не было ни путейцев, ни вагонников. Из-за этого состояние путей было плохое, вагоны отправлялись под погрузку неосмотренные. Как следствие, вагоны ежедневно сходили с рельсов по несколько раз.

 Транспортировка сложного оборудования - барабан-сепаратора, по железной дороге...

Уже к концу 1976 года в ЖДЦ было 47 думпкаров, которые постоянно курсировали в Жвиринас, Йонаву за бетонным песком и за гранитным щебнем в Ровенскую область Украины, так как гранитного щебня в Прибалтике нет. Несвоевременное прибытие состава-«вертушки» со щебнем или песком останавливало работу бетоносмесительного узла на Пионерной базе и парализовало работу СМУ! Поэтому в дальнейшем было принято решение возить щебень зимой на склад, который был организован на третьем километре подъездного пути ст. Дукштас.

В течение 1977, 1978, 1979 г.г.с заводов постройки и парка МПС было получено еще 72 думпкара, 30 платформ, 40 полувагонов, 9 хопперов-дозаторов. Кроме этого, было сформировано две «вертушки» по 18 цементовозов парка МПС, которые постоянно возили цемент из Науейи Акмяне.

За четыре года было получено из Луганска и Брянска 5 тепловозов серии ТЭМ-2, собственный вагонный парк составлял 363 единицы.

 Железнодорожники – стоители ИАЭС...

И только благодаря этому подвижному составу строительно-монтажные работы шли такими быстрыми темпами, и не было больших потерь из-за отсутствия бетона, раствора, цемента, леса. Наши вагоны «захватывали» по маршруту следования Прибалтийская и особенно Белорусская железные дороги для перевозки своих грузов. Это было вопиющее беззаконие, но сделать было ничего нельзя. Поэтому в 1978 году на работу в ЖДЦ был принят уполномоченный представитель Министерства Герасимов Анатолий Владимирович с местом работы в Риге, в Управлении Прибалтийской железной дороги, который имел ВЧ-связь и мог контролировать движение наших «вертушек». А в 1982 г. был принят к нам на работу уполномоченный представитель Министерства Тетерский Бронислав Иосифович с местом работы в Львове, поскольку щебень возили со ст. Клесов, Ровенского отделения железной дороги. Сразу же стало работать легче. «Вертушки» стали трогать меньше, в каждый состав были включены «теплушки» с сопровождающими кондукторами ЖДЦ, и было ясно из их отчетов в бортовых журналах, где и кто эти вагоны использовал. Связи с «вертушками не было никакой, и ускорить прибытие щщебня или цемента было невозмжно, хотя руководство ЗУС требовало постоянно контролировать движение этих вагонов.

Был такой факт. Осенью 1978 года Каунасский завод ЖБИ прекратил поставку панелей для ЗУСа, якобы из-за отсутствия мраморной крошки. И пока мы не доставим 500 куб.м, немог идти разговор о поставке КПД на первые три девятиэтажки в 1-м микрорайоне. И.Ф.Павленко потребовал от меня организовать состав с сопровождающим кондуктором на Урал.

Такие сверхдальние перевозки были запрещены и МПС, и Транспортным управление Минсредмаша. Когда я сообщит об этом Павленко он очень возмущался и сказал, что уже доложил начальнику стройки об уходе «вертушки» на Урал. Делать было нечего. Оформили документы и сдали состав на контроль уполномоченному Министерства. Не прошло двух суток, как из 10 главка поступила телетайпограмма с требованием начальнику ЗУС и заму по общим вопросам представить объяснение за неэффективное

использование вагонов.

Через три недели прибыл наш состав в Каунас - привезли не 500, а 970 куб.м мраморной крошки. В течение некоторого времени три девятиэтажки (Парко, 17, Седулинос, 10 и 12) были получены и смонтированы.

Поскольку такие подразделения, как ЖДЦ, УЭС, УПТК не «приносили» форму 2В, то их  участие  в строительстве считалось второстепенным и такое же было к ним отношение со стороны руководства и «гулькомов»  - так называли в народе ОПК-150 и партком ЗУС за праздную жизнь.

Начиная с 1980 года начальник ЗУС сначала 7, а потом 15 человек военных строителей  выделял  для работы в ЖДЦ. Это были те военные строители, от которых отказались СМУ - или не говорящие по-русски, или бывшие заключенные, не желавшие работать. Чтобы допустить этих людей к работе, необходимо было проводить с каждым из них обучение на профессию. Это каждый раз продолжалось от трех до шести месяцев. Обучали сами, оформляли только протокол через учкомбинат. Какие из этих людей получались «специалисты», не трудно догадаться. В результате - постоянный тяжелый травматизм, нередко со смертельным исходом, поскольку в условиях железнодорожного транспорта легкого травматизма не бывает.

Весной 1981 года начальник ЗУС Середа Г.М. с работы был снят прибывшим на площадку министром среднего машиностроения Е.П.Славским.

Славский Ефим Павлович Министр среднегомашиностроения СССР (1957-1986)

Как это было, я помню отчетливо. Собрался партийно-хозяйственный актив в школе № 1, в малом зале. В президиуме были Кучук Р.А., Солдатов И.Г., Славский Е.П., Семенов -замминистра, представители главков. Когда из зала спросили Славского: За что снимаете Середу? - он сказал: «За эгоизм, потому что у заказчика было очень много жалоб на поведение начальника ЗУС»,- и показал в сторону И.Солдатова - заместителя директора ИАЭС по капитальном строительству.

Железнодорожный цех в 1980 году был реорганизован в Управление железнодорожного транспорта (УЖДТ). Начальником УЖДТ был назначен Андрей Михайлович Батаев, прибывший из Красноярска-45. Он работал с февраля 1980 г. по июль 1981 г., а главным инженером УЖДТ назначили меня (с января 1980 по сентябрь 1991 г.). Впоследствии начальниками УЖДТ были Кротов Александр Иосифович, который прибыл из Соснового Бора (с 1981 по 1986 г.) и Ярославцев Геннадий Петрович (с 1986 по 1991 г) из Навои.

К началу 1980 г. коллектив железнодорожного цеха в основном был сформирован, работало 18 человек ИТР и более 150 человек рабочих (80% - военные строители), максимальная численность доходила до 231 чел. Доставлялось и перерабатывалось на площадках УПП, УПТК, МСТ-3, строящейся станции около 1,5 млн. тонн различных грузов.

ИТР и служащие размещались в передвижных вагон-бытовках. Сначала в двух вагончиках на станции Дукштас, потом возле конторы УПТК на Пионерной базе. Бытовых помещений для рабочих не было совсем, так как вагон-бытовок не хватало.

 Временная база УПТК на Пионерной базе

В 1983 году УЖДТ переехало с Пионерной базы на ст. Строительная. Причиной этому послужило перемещение основной работы на БСИ, базу заказчика и на основную площадку, а также неустойчивая радиосвязь диспетчера УЖДТ с маневровыми тепловозами из-за большого расстояния. Здесь, на опушке леса, была сделана бетонная площадка, по ее периметру было установлено 35 вагон-бытовок, в которых и помещался весь персонал. На ст. Строительная и в городке УЖДТ было установлено 5 мачт ДКСТ для освещения маневровых районов в темное время суток, так как работа шла круглосуточно.

К началу 1985 года было построено 62 километра развернутой длины пути, уложено 76 стрелочных переходов, более 35 переездов, около 50 искусственных сооружений (водопропускных труб).

Своими силами была оборудована смотровая канава на два тепловоза (42 п.м), где происходили пересменка локомотивных бригад в 8 и 20 часов.

Вместе с Батаевым А.М. приехало из Красноярска-45 несколько железнодорожников. Это начальник службы пути Шешенин Иван Варламович, мастер по вагонам Маляр Петр Денисович. Пришли после техникумов молодые ребята - путейцы Бегано Михаил, Лавринович Петр, вагонники Свидерский Болеслав, Макаров Константин, Мельков Семен. Количество сходов подвижного состава с рельсов стало уменьшаться. В это же время началось строительство собственной базы УЖДТ, которая была введена в эксплуатацию в 1990 году.

УЖДТ – Управление железнодорожного транспорта

Объемы строительства резко сократились, значительно уменьшились и железнодорожные перевозки. Некоторое время все двигалось по инерции, а затем Г.П.Ярославцев начал «вербовать» людей в Нововоронеж. Часть людей уехала, часть сократили из-за отсутствия объемов перевозок. Поскольку фактически ЗУС перестал существовать и стройки как таковой не стало, в 1995 году генеральный директор ИАЭС распорядился о создании железнодорожного хозяйства в составе ИАЭС, что и было сделано в конце 1995 года.

Шевалдин Виктор Николаевич. Генеральный директор ИАЭС с 1991 года...

Начальником назначили меня.

На участке железнодорожных перевозок работают ветераны ЗУС: Чайковский Тадеуш, Скутонис Юлиюс, Ионушас Аполинарас, Сергеев Владимир, Клочкова Валентина, Мельков Семен, Сташунас Феликсас, Виткаускене Чеслава, Видейко Кристина и другие. Коллектив из 28 человек уже много лет успешно справляется с задачами по обеспечению перевозками Игналинской атомной электростанции.

ДО ПУСКА ПЕРВОГО ЭНЕРГОБЛОКА БЫЛО ЕЩЕ ПЯТЬ ЛЕТ

Владимир Нестеренко

Осенью 1979 года в составе группы выпускников Киевского инженерно-строительного института я прибыл по распределению в отдел кадров Всесоюзной ударной комсомольской стройки Игналинской атомной электростанции. Отдел кадров, как и все остальные управленческие структуры, находился тогда в поселке строителей под Дукштасом. Нас принимал начальник отдела кадров Анатолий Степанович Тараскин. А попал я в Литву по причине того, что на момент распределения уже был женат, и выбирать, куда распределяться, не было из чего - везде трудоустраивали по специальности, но предлагалось койко-место в общежитии. И лишь в Снечкусе, да еще в Мурманске молодым специалистам обещали жилье. Но приехавший в институт на момент распределения из ОК ЗУС И.И.Дербуков после продолжительных бесед и обещаний быстрого продвижения по служебной лестнице и еще быстрейшего получения квартир определил мой выбор. На семейном совете был выбран Снечкус.

Я был направлен инженером-геодезистом в строительно-монтажное управление № 1 на основную площадку, которое на тот момент возглавлял Анатолий Иванович Полонский - добродушный, как и все полноватые люди, немного мягкохарактерный, но порядочный, требовательный и знающий свое дело специалист.

Надо отметить, что нас сразу же поселили в семейное общежитие по Фестивале, 3, и не было предела моей радости от первых в моей жизни 12 кв. м собственного жилья. С получением жилья автоматически решался вопрос с приездом в Снечкус жены и сына.

Руководитель отдела геодезии СМУ-1 Паклин Вениамин Федорович и вся его группа, а это Сережа Кузьмин, Женя Ажин, Марина Сидорова, приняли меня в свой дружный коллектив радушно и гостеприимно. Работы было невпроворот, и я пришелся в пору.

Не могу не остановиться отдельно на своем первом впечатлении от основной строительной площадки. Передо мной открылся котлован, по которому монотонно сновала всевозможная строительная техника - бульдозеры, грейдеры, скреперы и прочие механизмы.

Лишь под будущим блоком А-1 была забетонирована плита, над которой возвышалась деревянная опалубка, местами частично доходя до нулевой отметки.

Различные грузовые автомашины беспрерывно что-то подвозили, увозили, выгружались, загружались. По всей площадке множество строителей в касках и спецовках, в основном военных, сновали меж всей этой техники, постоянно куда-то спешили, что-то делали. Длинный барак управления, составленный из савеловских блоков, возвышался на небольшом холме где-то, наверное, на месте сегодняшнего круга перед 185 зданием. Его окружали всевозможные по размерам пристройки складских и еще каких-то помещений. Отдельными замкнутыми квадратами раскинулись вагончики строительных участков с прорабскими, складами, бытовками, инструменталками и т.д. Ну и, наконец, сама строительная площадка, избитая и истоптанная тысячами ног, перемешанная колесами автомашин, измятая гусеничной техникой, представляла собой сплошное тестообразное месиво из глины и грязи, передвигаться по которому возможно было лишь в резиновых сапогах, неотъемлемом атрибуте строителей того времени.

Здесь будет атомная станция...

И над всем этим несмолкающим ни на минуту ревом моторов, шумом и гамом, неразберихой и беспорядком непрерывно «разрывался» голосом старшего диспетчера СМУ-1 Генриха Мартыновича Юркенаса управленческий громкоговоритель, отдавая всевозможные команды, распоряжения, требуя срочно подойти, перевезти, разгрузить...

Площадка жила, бурлила и набирала свою строительную мощь.

И за, действительно лишь на первый взгляд, кажущимися суетой и беспорядком на самом деле скрывался четко отлаженный и проверенный многолетним опытом предыдущих строек механизм подчинения всех и всего конечной цели - пуску.

Но это будет потом. А пока шел год 1979.

Три основных вида работ, три основных участка СМУ-1 - М.Борщевого, А.Федичкина, Е. Корсуна - ежедневно отчитывались о проделанной за сутки работе по трем параметрам:

- сколько квадратных метров опалубки установлено;

- сколько тонн арматуры смонтировано;

- сколько кубических метров бетона принято в опалубку.

Все было подчинено этим показателям, они диктовали ритм строительства, на них сосредотачивались все внимание и силы.

Наш отдел геодезии, как и весь коллектив управления, посильно вносил свою лепту в общее дело. Мы, согласно заявкам, без промедления уходили на блок, выносили отметки, оси для дальнейшей работы. Строители устанавливали опалубку, мы проверяли правильность ее установки. Затем варились армокаркасы, вязалась арматура, устанавливались закладные детали.

 Военные строители «вяжут» арматуру...

Опять приходила геодезия, производила досконально съемку, т.е. проверялись в плановом и высотном положении установка дверных и монтажных проемов, различных технологических проходок и множество по спецификации закладных деталей. Уже в вагончике мы переносили на кальку из рабочих чертежей, обязательно тушью, развертки заснятых стен и перекрытий и наносили на них фактические размеры установки. Готовую исполнительную схему начальник участка предъявлял куратору, и только после его подписи в опалубку, в основном во вторую смену, принимался бетон. И так изо дня в день, поочередно, стенка за стенкой, перекрытие за перекрытием, поднимался, отсвечивая на солнце желтизной опалубки из прочной березовой фанеры, объект, называемый здание 101/1. Обрастая одновременно со всех углов ажурной вязью строительных кранов, тянущихся вверх за ним по мере его роста. Но это было позже, а пока шел год 1979.

Надо отметить, что несмотря на напряженный график, быстрые темпы работ и потому постоянную спешку, очень редко опалубщики допускали ошибки. Да и то незначительные отклонения обнаруживали в монтаже какой-либо проходки или закладной. В основных параметрах конструкции ошибок не было. Это говорит о высоком в то время профессионализме и чувстве личной ответственности каждого работника.

Хотя находилось место в нашей жизни и для курьезных случаев. К примеру, было и такое. В небольшой простенок принимается бетон. По подсчетам, около трех кубов бетона вполне достаточно. Бетон пошел, его укладывают и ждут, когда же он появится на уровне верха стены. Уже пошел пятый куб, а его все нет. Заподозрив неладное, работу останавливают и начинают искать причину. Оказывается, бетон нашел невидимую лазейку и спокойно ушел вниз в пустоты нижних помещений. И находил потом такие сюрпризы в помещениях специальный участок А. Орлова, созданный позже. Участок занимался разборкой опалубки, очисткой и дальнейшей подготовкой помещений под следующий этап работ.

Но это было позже, а пока шел год 1979.

Нашим соседом по общежитию оказался такой же молодой специалист Римас Кумпис с женой, приехавший одновременно с нами после окончания института. Мы подружились семьями. Вскоре Римантас был избран секретарем комитета комсомола ЗУС и как-то незаметно увлек своими мыслями и идеями меня в общественную жизнь стройки. Я стал секретарем комсомольской организации СМУ-1. А когда на площадке СМУ появился новый вагончик с надписью «Штаб ВУКС», возглавляемый Владимиром Бережным, я активно включился в деятельность штаба, и через некоторое время воплотилась в жизнь наша первая идея - на стройке зазвучал первый номер радиогазеты, подготовленный нами. Газета выходила один раз в неделю, не помню, по каким дням, но материалы для нее мы искали во время работы, общаясь с передовыми работниками и тут же по горячим следами монтировали выпуск.

Позже в СМУ-1 появился новый участок - отделочных работ, и его созданием занимался прибывший с площадки ЛАЭС Василий Семенец. Я по роду своей общественной деятельности постоянно заходил к нему, мы беседовали, обсуждали дела, а как-то раз он предложил мне переходить к нему на работу в должности прораба. Это было серьезное решение для меня, молодого специалиста. Но после некоторых раздумий я согласился, и с этого момента моя жизнь потекла совсем по иному руслу.

Прораб, заместитель главного инженера участка (была и такая должность в то время, т.к. участок насчитывал более ста двадцати человек личного состава). Затем главный инженер участка, начальник участка, начальник производственного отдела СМУ, заместитель начальника - все происходило, как и обещал нам И.И.Дербуков. Росла стройка - росли и люди.

До пуска первого энергоблока Игналинской атомной электростанции было еще пять лет. ...До останова первого энергоблока Игналинской атомной электростанции оставалось всего двадцать пять лет.

БЫЛО ИНТЕРЕСНО

Вера  Борисова

 Вера Борисова

1976 год принес нам, семье Борисовых, возможность выбора нового места жительства. Борису Павловичу понравилась ответственность за новое, какого еще не было, дело, в новых условиях. Мне понравилось, что Литва ближе, чем Томск, к моим родителям на Украине.

Относительно  младшей дочки Людмилы мы решили: пусть начинает со второго класса на новом месте.

Сложнее было со старшей, Ириной. Не сразу появилось согласие оставить дружный сильный класс, музыкальную школу, все, что там окружало.

В июне 1976 года Литва встретила нас цветущей сиренью и красивым озером Персвятос. Жилье мы сняли у Гайдялисов, Ивана и Анны, на улице Мельникайтес.

Их внучки, Гедре и Аудра, учили наших дочерей литовскому.

Людмилу в Дукштасе хорошо встретила школа и ее классный руководитель Прасковья Васильевна Мацинкевич, ставшая впоследствии и хорошим другом.

Сейчас она на пенсии, а в прошлом – заслуженная учительница, имеет много наград.

Ирина в 8-й класс ездила в Зарасай.

Меня муж привел в СМУ-2. Начальник СМУ-2 Владимир Иванович Денисов взял меня на работу в производственно-технический отдел техником. Дали мне вести группу «металлоизделия и строительные материалы». Начальник ПТО - Василий Романович Ундрицов давал возможность каждому в отделе принимать самостоятельные решения и нести за них ответственность.

Управление промышленных предприятий в то время тоже находилось в стадии строительства и монтажа оборудования. Для изготовления заказов им приходилось быстро и грамотно перестраиваться. И в основном заказы нам выполняли в срок, не отказывались и от исправления неудач, которые бывали вначале. Я благодарна за сотрудничество начальнику цеха Николаю Владимировичу Туренко, инженерам ПТО Клавдии Ивановне Власенко и Зое Егоровне Сучковой, начальнику УПП Анатолию Григорьевичу Дубниченко.

Полностью удовлетворяло наши запросы Управление производственно-технической комплектации (начальник Анатолий Леонидович Курилов).

Получить металл, особенно неходовые профили, как правило, было проблемой. Может, поэтому у меня до сих пор особенное отношение к металлу, скучаю по работе с ним.

В группе проектировщиков ее руководители, Александровский и Вадим Назаров всегда находили время и для согласования, и для создания хорошего настроения.

В первые годы строительства все люди были связаны общим делом. Вначале были трудности с дорогами: добираясь с Дукштас после работы осенью, зимой, мы подолгу буксовали в глубоких выбоинах - высотой в полколеса панелевоза. Каждый раз думалось: хотя бы сегодня добраться домой...

 Первая дорога, связывающая Дукштас со строительством города и БСИ... По этой дороге пробирались машины из Пионерной базы через ж/д переезд на стройплощадки...

А на БСИ только КРАЗам удобно было. Мне там предлагали: «Давайте, мы вас перенесем, - и сравнивали, - а что тут, вот на основной идет прораб по колесной колее, и у него только фуражка виднеется.».

В Дукштасе у нас был другой мир, творимый нашими хозяевами Гайдялисами. Тут не повышался голос, стояло счастливое состояние детства. Борис рано уходил на работу, а хозяин, дядя Иван, старался его опередить, еще раньше начинал строчить на швейной машинке (он был хорошим портным). Хотя баба Аня говорила, что только Борис уходил, дед тут же ложился досыпать.

То, что не зря К. Маркс считал строительную отрасль самой трудноорганизуемой, мы хорошо поняли в первые годы пребывания здесь. Я сравнивала стабильность производства в Литве и его масштабы с Томском.

В Литве, в нашем поселке, я ощутила, что приехавшие из разных городов люди обладают общими хорошими качествами, присущими работникам Министерства среднего машиностроения. Грамотность, целеустремленность, интеллигентность,

доброжелательность руководителя стройки Геннадия Максимовича Середы, надежных, знающих свое дело водителей, поставляющих стройке материалы.

Спасибо приветливому, требовательному, красивому во всем Геннадию Максимовичу Середе (царство небесное ему), что своим энтузиазмом, своей внутренней дисциплиной держал нас как бы в полете, не приземляя, заботясь обо всех.

Вадим Михайлович Багрянский, главный инженер ЗУСа, наверное, легче других переносил неустроенную жизнь,  он умел  временные трудности  превращать  в анекдот, был комфортным, жизнелюбивым. Царство небесное тебе, Вадим Михайлович.

Выражаю признательность всем нашим первым руководителям. Вторым и третьим, по настрою первых, было уже легче приспосабливаться. Отрадно, что их хорошие качества передаются молодым, как передается хорошее ремесло. Например, великодушие, мягкость, терпение, такт первого начальника СМУ-2 Владимира Ивановича Денисова присутствуют у сегодняшних руководителей города, в частности, у мэра Витаутаса Рачкаускаса. Интересно, каким образом это передается? Благодарю руководителей привлеченных организаций, которым было получено строительство отдельных объектов.

Не забудутся люди, с которыми, благодаря судьбе, работать было интересно.

В нашем ПТО ждали и изучали документацию. Быстрее хотелось всем увидеть, как будет выглядеть каждый объект, что и как возле него изменится. С моими представлениями не всегда совпадало, особенно не хватает до сих пор отмененных деталей зданий и отмененных элементов благоустройства.

В СМУ приезжали новые люди - молодые специалисты, легко вливались в коллектив, трудились, вкладывая свой характер, приобретая навыки и опыт. Хотелось бы назвать всех, но это десятки имен только ИТР, а ведь были еще и рабочие.

В нашем производственно-техническом отделе бывали паузы тишины, полного сосредоточения. А чаще - постоянно отвечали на производственные вопросы по телефонам и посещающим отдел. Все старались выдать полную информацию. При мне в СМУ-2 работали: начальники СМУ - Владимир Иванович Денисов и Александр Автономович Чемакин, заместители начальника Михаил Федорович Микрюков, Алексей Григорьевич Петрищев, Борис Андреевич Кузнецов, главные инженеры Евгений Иванович Цимбалист, Илья Григорьевич Бриккер, Геннадий Иванович Муравьев.

Много лет моим рабочим местом была контора СМУ-2. Все, кто работал в СМУ-2, по мере своих сил внесли свой вклад в общее дело строительства. Ценно, что и рабочие вникали в процессы сегодняшние и последующие. Ритм каждого чаще всего совпадал с общим, обеспечивая движение.

Я полагаю, что каждому, трудившемуся на этой стройке, было интересно по-особенному.

Желаю каждому молодому жителю Висагинаса развивать свои способности, радовать близких. И пусть ценное качество - интеллигентность - всегда будет востребованным.

ВОЕННО-СТРОИТЕЛЬНЫЕ ЧАСТИ, СТРОИВШИЕ ИГНАЛИНСКУЮ АТОМНУЮ СТАНЦИЮ

Константин Нестеренко

Комплектацию и строительство ИАЭС на первых порах своими силами проводило Северное управление строительства. Только за первых два года из Соснового Бора в Литву было направлено более полутора тысяч военных строителей. В это время принимаются срочные меры по подбору и посылке на Игналинскую станцию специалистов всех категорий с основных крупных строек министерства.

Услышав о большой стройке в Литве, где можно приобрести хорошую профессию, быстро получить жилье, стали приезжать люди из соседних республик, особенно из Белоруссии, Латвии, Псковской области России. С правительством Литвы было договорено, чтобы не оголить близлежащие колхозы и не оставить их без механизаторов, меньше принимать местных жителей на работу.

Людей, прибывших на строительство, в первое время селить было негде, савеловских домиков не хватало, частный сектор в Дукштасе был полностью заселен. Ежедневно автобусами привозили более 700 человек из Даугавпилса, Видз, Браслава, Лынтуп. Единственный выход был как можно быстрее укомплектовать стройку военно-строительными частями, которые на первых порах разместить в палатках. Основной рабочей силой на строительстве и станции, и города были военные строители, а их уже в 1980 году насчитывалось более 12 тысяч. В 1980 году было семь воинских частей, госпиталь, комендантская рота, своя комендатура.

Первый бетон в основание первого блока... Одни военные строители...

В 1972 году вместе с геологами прибыл первый взвод военных строителей из Соснового Бора. В 1974 году была сформирована рота старшего лейтенанта Николая Семака. Позже, к концу года, формируется батальон майора Сургутского, который поставил палатки и разместился возле железной дороги в Дукштасе. В начале 1975 года прибыли офицеры Альгирдас Пятраускас, Владимир Сиников, Владимир Пресняков. Ранее прибывший Владимир Цивко возглавляет всю хозяйственную службу по обеспечению военных строителей. Их нужно было обуть, одеть, накормить, организовать медицинское обслуживание, баню. Договорились с Игналинским райисполкомом о закупке для довольствия личного состава картофеля, хлеба и овощей.

С каждым днем возрастали темпы строительства станции, необходимы были все новые инженеры и техники, офицеры, командиры взводов, вольнонаемный состав, врачи, бухгалтеры, медицинские сестры. Министерство и центральное командование военно-строительных частей принимает срочные меры по укомплектованию Западного управления строительства и войск лучшими опытными кадрами инженеров, техников, командиров.

В 1975 году на базе батальона майора Сургутского был сформирован полк, командиром которого был назначен опытный офицер, полковник Виктор Белокуров. Участник войны, он защищал Ленинград, войну закончил в Германии. После победы занимался разминированием в Ленинградской области. В военно-строительных частях с 1946 года, строил Московский университет, был командиром полка в Навои, командовал полком на строительстве Ленинградской АЭС. Пользовался авторитетом у руководства строительства, районных организаций Игналины и Зарасай, имел высшее педагогическое образование. Полюбил Литву, ее людей, красоту озерного края. Но, к сожалению, В.Белокуров вскоре был переведен начальником управления войск в Сосновый Бор.

В 1978 году к нам приехал командиром Владимир Петрович Голянкин, молодой грамотный офицер из Сибири. Я хорошо знал Владимира Петровича по работе в Красноярске, он вырос от командира автомобильной роты до командира полка. Начальник стройки долго уговаривал Владимира Петровича не покидать родной город и стройку. Мы вместе с Владимиром Петровичем учились и заканчивали Томский университет. С первых дней до своей отставки Владимир Петрович умело командовал частями и подразделениями. За время его работы наше Управление (хотя и самое молодое, но по численности частей и подразделений - самое большое) более пяти раз было победителем по работе, службе и дисциплине среди войск Центрального управления.

В 1982 году В. Голянкина сменил Виктор Михайлович Семенов, который до этого пять лет командовал Дукштасским полком. Полковник Семенов продолжал совершенствовать хорошие традиции, начатые В. Белокуровым и В. Голянкиным. Виктор Михайлович закончил пограничное училище в Калининграде, в Степногорске проходил службу на протяжении более десяти лет и вырос до заместителя командира полка, к нам приехал в 1977 г. и принял полк у Белокурова. В его полку проходили службу и были хорошими помощниками его заместители офицеры Ю.П.Чирков, П.Дорингер, А.Шоншутдинов, А.Вайткус, С.Семчишин, командиры рот: Г. Сизов, А. Щербаков, В.Пресняков, В.Ширяев, В.Гичков, врач Владимир Гудшмидт и много других. Личный состав этого полка построил наш красавец город.

Полк располагался на Пионерной базе в Дукштасе, в палатках. На постройку городка руководство ЗУС не выделяло средств, считая, что это будет временно, на год-два, а люди ютились в палатках в тесноте, в холоде.

 Военные строители. Дукштас, 1975 год, в\ч. 55614 

Командование части договорилось о получении кирпича и других стройматериалов. За год силами военнослужащих были построены кирпичные казармы, клуб, библиотека, чайная, штаб, стадион, санчасть, летняя эстрада, благоустроенный военный городок. В казармах стало уютно и тепло, городок занял классные места в смотре-конкурсе. Осушили болото, преобразили этот небольшой кусок дукштасской земли. После расформирования части на месте городка заработала швейная фабрика, но, к сожалению, городок не сохранился, разломали и растащили.

Первый военный городок в Дукштасе...

Жизнь не стояла на месте, стройка росла, требовалось все больше рабочей силы. Для строительства объектов Базы стройиндустрии - БСИ -был сформирован полк, который возглавил офицер Н.Кузнецов, потом им командовали офицеры В.Федоров, Лознян и В.Гордиенко. В этом полку хорошо служили и внесли достойный вклад офицеры В.Цивко, В.Сафронов, И.Левчук, В.Борончук, В.Козлов, П.Шарко, прапорщики М.Пилипов, Н.Рымаш и другие.

Хочется отметить главную и доминирующую роль в строительстве станции Шашкинского полка, где командирами были: полковник В.К.Ступаневич, А.Чередов и Н.Пронин. Под их руководством совместно с инженерно-техническим составом в сложных условиях, быстро и в срок была построена Игналинская АЭС.

Спасибо за обучение и руководство военными строителями коллективу СМУ-1.

Большой вклад в строительство станции внесли воинские части, которые были сформированы немного позже, это прежде всего монтажный полк, которым командовали: Камо Ашотович Мартиросян, Николай Николаевич Кривцов. Личный состав монтажного полка и работники МСТ-3 под руководством «главного монтажника» - Героя Социалистического Труда Константина Коблицкого построили два реактора и произвели все монтажные работы на станции. К. Коблицкий, монтажник от Бога, построил четыре станции: Красноярскую (там я близко познакомился с ним, будучи заместителем командира монтажного полка), в Шевченко, в Сосновом Бору и нашу, Игналинскую. Этот руководитель, ныне покойный, был настоящим знатоком своей профессии, хорошим организатором производства, мог хорошо подбирать людей, умело руководил их работой, по характеру был крут, но справедлив, умел ценить и уважать монтажников, военных строителей, бывал в части, оказывал помощь в строительстве военного городка.

 Усанов А.Н. , Коблицкий К. и Козловский А.И. у ТГ-2

Хорошо работали на производстве совместно с монтажным трестом К. Мартиросян, Н. Кривцов, В. Федяев, И. Шевчук, В. Ширяев, Н. Зубов, В. Захарцев, А. Горкунов, В. Колыхан и многие, многие другие.

Большой вклад в строительство станции и нашего города внесли и другие воинские части. Это войсковая часть, возглавляемая полковником Нагорным Владимиром Ивановичем, личный состав которой успешно справлялся с поставленной задачей совместно с СМУ-7 и его начальником Александром Приказчиком.

Для строительства других вспомогательных объектов из Соснового Бора был  передислоцирован личный состав полка, которым командовал полковник Сурмила Александр Георгиевич.

Последним был сформирован седьмой полк, которым командовал Петр Кириленко, ему помогали заместители по производству А. Минькевич, В. Гордиенко. Весь офицерский состав включился в производственный процесс, за год построили столовую, военный городок, хорошие казармы, и во всей жизни и деятельности полк не уступал другим воинским частям.

Отцы-командиры... слева на право – Чирков – Чебан – Нагорный -Тихонов и кажется Шнерх (?) фото 88-90 года часть 69627.

Кроме станции и города, нашими военными частями в Игналине, Швянченисе, Зарасай, Дукштасе, в колхозах и совхозах построено много жилых домов, школ, больниц и дорог. За каждой частью было закреплено по пять колхозов и совхозов. Особенно много делалось осенью на уборке картофеля и овощей. Было традицией, что в День строителя к нам на праздник приезжали труженики села, привозили подарки воинам за помощь в уборке урожая.

За время строительства станции нам оказывали всяческую помощь и внимание, проявляли заботу и удовлетворяли все запросы военных строителей правительство Литвы, руководство Игналины и Зарасай, Дукштаса, Дирекция станции и руководство строительства.

На стройке работали строители изо всех республик, никто и никогда не спрашивал, какой ты национальности, главное было - какая у тебя профессия и как ты работаешь. За 15 лет мы видели, как из деревянных малых городов преобразились в современные курорты Игналина и Зарасай. Мы видели, как росла Республика, рос и наш новый красивый город, появлялись красивые дома, школы, сады, и мы гордились этим, так как видели плоды своих трудов, хорошие дела наших воинов-строителей.

Военные строители на «разводе» у своих казарм...

В заключение хочу отметить организующую роль командования в целом. Управление военно-строительных частей, его штаб и все отделы, офицерский состав - это опытные люди, которые на протяжении более пятнадцати лет были у руля Управления.

В 1975 году на станцию первыми прибыли красноярцы-офицеры Николай Заяц и Дмитрий Щиголь, я хорошо знал их по совместной службе в Красноярске-26, где совместно с ними за 25 лет построили два города. Николай Максимович Заяц - инженер-автомобилист, в первом нашем полку в течение года был у Белокурова начальником штаба, сформировал УВСЧ, в течение 15 лет возглавлял штаб. На должность заместителя командира по тылу прибыл в 1976 году в полк Белокурова Д.В. Щиголь, это опытный тыловик, который более 20 лет возглавлял тыловую работу, мы с ним вместе работали и возглавляли отделы в Красноярском управлении. На Игналинской станции работа офицеров тыла, была, прямо скажем, самая тяжелая и ответственная, так как ничего не было, даже палатки с трудом доставали, а людей необходимо было кормить и одевать, давать крышу над головой. Это был поистине героический труд. Иван Миныч Левчук отвечал за организацию питания, строительство столовых в частях и на производстве, подбор и обучение работников столовых. Вениамин Петрович Берчик - ответственный за обеспечение обмундированием, строительство бань, прачечных комбинатов, работу со штабом округа и организациями Литвы, помогающими в снабжении личного состава всем необходимым.

Производственный отдел на протяжении всего строительства вел А.И. Буланов, его помощниками были офицеры А. Вислоус и Н. Стрижак.

Отдел политработы возглавлял автор этой статьи К.А. Нестеренко. На штаб и отдел политработы была возложена ответственность за обучение и воспитание всех категорий личного состава: офицеров, сержантов и военных строителей. Эта большая работа проводилась вокруг выполнения требований уставов и присяги, положений о военно-строительных частях. Несмотря на большую численность личного состава, разбросанность и большое количество объектов, нам удалось поддерживать в частях уставной воинский порядок и дисциплину. После образования Прокуратуры нам хорошо помогал в работе прокурор В.И. Давыдов и его работники.

Вместе с судом и прокуратурой мы ежегодно в двух частях проводили инспекторские проверки. За время строительства станции Центральным управлением войск пять раз проводилась инспекторская проверка. Несмотря на нашу молодость и самую большую численность войск, мы всегда были в первой тройке в деле порядка, обучения и воспитания личного состава.

Чтобы все было полностью хорошо, особенно в дисциплине, не всегда получалось. Были печальные случаи, когда из-за недисциплинированности погибли четверо военнослужащих.

Случалась и «дедовщина». Мы проверяли и все вместе, с судом и прокуратурой, поблажки никому не давали.

В этой небольшой статье трудно перечислить всех, кто вместе с нами внес посильный вклад в дело строительства станции. Это те, кто лечил людей, наши славные медики, врачи и медсестры: В. Бутейко, А. Цема, В. Калинников, А. Соколов, Н. Кузнецов, А. Гомазков, А. Бендельстон, В. Колыхан, В. Гудшмидт, Г. Щербакова, медсестры Д. Шарко, В. Ветлугина, Н. Заяц. Большое спасибо всем женщинам, которые вместе с нами работали в частях и на производстве. Это нормировщики, счетные работники, женщины, работающие в столовых и штабах. Всем низкий поклон!

Нам всегда оказывали помощь начальники строительства Г.М. Середа, Ю.Ф. Жилин, начальники СМУ, руководство монтажного треста, Центральное управление военно-строительных частей.

В практической работе по обучению и воспитанию личного состава выросли и продвинулись по службе не один десяток наших офицеров. Пришли к нам из стен училища, молодыми лейтенантами, а к концу строительства стали старшими офицерами: командирами полков - П. Менькин, Р. Алмакаев, заместителями - А. Тихонов, В. Софронов, С. Семчишин, Н. Трошичев, А. Кандыба, С. Малинин, В. Рычков, Н. Стрижак, А. Горкунов, А. Панфилов. Офицер Посохин стал начальником управления в Обнинске, бывший начальник службы офицер В. Берчик вырос до начальника центрального управления в Москве. Стал генерал-лейтенантом бывший наш прокурор В. Давыдов, вырос до заместителя прокурора России.

В настоящее время в Висагинасе живут более 150 офицеров, строивших ИАЭС и наш город, большинство получило литовское гражданство, кто помоложе -продолжают работать, работают дети и внуки офицеров.

ДОРОГИЕ МОИ МАЛЬЧИШКИ

Людмила Денисова

    Людмила Денисова

Пять часов утра. В одно из окон длинного «военного» барака стучит молодой парень. Просыпаться рано - для меня адова мука, но надо. Стучат - значит пора. Через несколько минут я выхожу, сажусь в ЗИЛ-130, и вот уже перед нами -дорога! Так начинался каждый рабочий день для молодых ребят-шоферов УАТа и для меня – товароведа продовольственных товаров ОРС. По профессии я товаровед промышленных товаров, так значилось в дипломе. Но как сказал начальник ОРСа Виктор Степанович Коломиец: «Мне важнее накормить людей, а тряпки подождут.» И пришлось кормить - возить со всех концов Литвы, а также из Ленинграда, Москвы, Минска и т.д. продукты питания. На одной машине везли все: от соли, сахара, селедки до хлеба и водки.

Но мой рассказ не об этом, а о тех, кто был со мной, что называется, бок о бок, плечо к плечу - о ребятах-водителях - хлебовозок, ЗИЛ-130, ГАЗ и т.д. Ребятах, которые своими молодыми, сильными руками не только крутили баранку, отмеряя сотни километров нелегкой дороги, но и получали, грузили тонны продуктов и товаров. При этом они проявляли добросовестность и удивительную честность. Почему удивительную? Эти молодые парни по доверенности получали товар, формально расписывались в книге - и только (с ними не заключались договоры о материальной ответственности), т.е. они могли с этим товаром сделать что угодно, но никогда не было случая недостачи или хищения.

И еще одно чудо: порой, перегрузив почти пять тонн продуктов, не успев поесть, голодные - они никогда не позволяли себе остановиться, открыть кузов, взять себе яблоко или кусок колбасы - так и ехали до дома!

Спасибо тем, кто ждал их (порой до поздней ночи) в магазине - согревали ребятам и чашку чая, и что-то поесть. А как они работали - каждый день в очередной рейс, при любой погоде, и в дождь, и в слякоть крутили они баранку, да еще старались не опоздать, привезти груз вовремя. Порой дороги были неблизкие - в Ленинград, в Москву, которые, увы, встречали неласково, гостиниц и уюта не предоставляли - водители спали и питались прямо в машинах. Да, машины для них были всем - домом, постелью, укрытием. Недаром называли они их только ласково - «ласточками», «дорогушами», «мамочками» и ухаживали лучше, чем за женщиной.

Странно, но я не помню случая, чтобы в моем присутствии или присутствии других женщин они ругались матом или позволяли вольности! Хотя, что греха таить, ходили, видимо, по поселку строителей слухи разные. То старались «поженить», то «сводить».

Как же: каждое утро в окошко стучат и поздно привозят; а в дальних рейсах в одной кабине спят - это ли не повод посудачить? Кто поверит, что скромный, стеснительный Ванечка боялся нечаянно, ненароком прикоснуться коленом или рукой. Они старались уступить лучшее «спальное» местечко; дать свою куртку укрыться. Спасибо вам, ребята, за вашу порядочность.

И еще про работу. Был такой Зенон Шикшнян, старше других ребят, женатый, имел сына и дочь. Он был просто легендой - первый тракторист в колхозе, первый работал он на «хлебовозке» и постоянно возил хлеб. Само собой, эта работа требовала самоотдачи. Привезти хлеб вовремя, т.е. к открытию магазина - это значит, каждый день вставать часов в пять, не позже (возили хлеб сначала из Даугавпилса). Не забуду один случай. Встречаю его как-то ранним утром (он уже привез хлеб) - лицо перекошено от боли, опухло, глаз почти не видно. «Женя, что с тобой? - Зуб, проклятый, всю ночь болел - Так зачем же ты поехал, тебе к врачу надо! - А кто бы хлеб привез?» Вот такой был человек, светлая ему память.

Про каждого из ребят, с которыми мне пришлось поколесить по дорогам, можно многое сказать, и в основном только хорошее. Вот Володя Булай - большой, симпатичный, с виду медлительный, очень дисциплинированный, в кабине всегда чисто, уютно.

Вот Ванечка Богданов - мягкий, улыбчивый, себе на уме, ребята над ним всегда подшучивали, а он на их шутки не обижался. Любил он где-нибудь в пути (особенно летом) отдохнуть, поспать то-есть. Едут ребята, а он ноги из кабины высунет (носки сушит). «Ваня, молоко прокиснет! - Так кефир с простоквашей тоже хорошо.» Но безотказный был в работе человек.

Толя Васильев - такого отца больше не встречала -он детям был и за мать, и за няню - часто, бывало, в кабине торчала мордочка сначала сына, потом дочки.

А вот «первый кавалер» Юзик Александров - галантней мужчины и сейчас не сыщешь. Ваня Янушко - молчаливый, скромный, очень надежный человек. Войтек Маргевич - всегда опрятный, подтянутый - самый завидный был жених (кстати, и жена ему досталась красавица. Они и сейчас красивые люди...). Паша Стасюкевич, Ромас Рамунас (бригадир) - оба большие красивые парни, серьезные и степенные, надежные во всем.

Немного с виду беспечные и безалаберные Петя Вилькиленок и Ваня Лукошенко, но честнее и бескорыстнее их не было. Я их очень люблю и ценю именно за это. Петя, по-моему, так и не женился, а то, как Ваня женился, - до сих пор загадка - до того был застенчив, - просто жуть! Жаль, места мало, так хочется сказать обо всех. Михаил Рагинскас, Ионас Рудонис, Чеслав Рудак, Чеслав Трейгис...

Обязательно хочу вспомнить и о бессменных руководителях этих ребят: Николае Половинкине, Сергее Чеботареве, Владимире Цыпкине. Как не вспомнить их добрым словом! Ведь благодаря им была налажена бесперебойная доставка продуктов в ОРС. Из любой критической ситуации (замена поставщика, изменение времени доставки, нужна другая машина, да и многое другое) они находили выход, никогда не подводили, не вставали «в позу правого» (хотя иногда и не без «приятных» словообменов). На дальние рейсы находили машины получше, не допускали срывов. Я считаю, что они были частичкой большого коллектива ОРСа, и это они тоже кормили и одевали жителей города.

Может, кто-то скажет: уж больно идеально все. Да нет, они были не идолы или «Павки Корчагины». Все было - и поломки машин, и «святые пятницы», когда, подвыпивших и веселых, собирали их в стайку и заталкивали в последние автобусы, которые развозили их по месту жительства - в Белоруссию, Латвию и т.д. Конечно, они были разные! Они были молоды и не очень опытны в сложной паутине жизни и в дополнительных профессиях (экспедиторов, товароведов, приемщиков и т.д.). Одно точно и бесповоротно - они были добросовестны и честны!

 Водители УАТа – помощники ОРСа...

Как жаль, что их профессиональный рост оборвался в самом расцвете их жизни - не все нашли свое место, а если и нашли, то не свое - кто сторож, кто дворник, кто «бизнесом» занимается. А жаль. Их руки могли бы крутить баранку еще долго! Хранил бы их Бог!

Дорогие мои мальчишки - светлая память тем, кого уже нет, а вам, живущим, всем, кто помнит те неплохие времена - спасибо огромное за то, что вы были и есть, за ваш труд, за чистые руки, доброе сердце, за добросовестность и порядочность, за то, что работали и жили вы не за страх, а за совесть!

Пусть ваши дети и внуки знают и помнят вас вот такими и гордятся вами. Спасибо и вашим женам, за терпение и умение ждать! В моем сердце всегда останутся теплые воспоминания о вас.

НАША СТРОЙКА

Посвящается висагинским ветеранам - первостроителям

С. КИДУЛЬ

Хотя б эпизодично только,
-Всего, что было, не объять,
-Как проходила эта стройка,
Нам бы хотелось рассказать.

И от лица отцов и дедову
Кто были молоды тогда,
Я поведу сейчас беседу,
Как развивалась их страда.

Во все делах - «Сверх ста процентов!»
-Взывал на труд девиз тогда.
От нас всегда ударных темпов
Ждала тогдашняя страна.

Чтоб будни нас не одолели,
Опережая нас самих,
Мы по-корчагински горели,
В кострах починов молодых.

Нам незнакомы были беды
От праздных кайфов этих дней,
Нас опьяняли лишь победы
На благо родины своей.

После работ столь интересен
Казался нам досуг тогда.
От всех пропетых нами песен
Порой кружилась голова.

Под круговерть сезонов года
Потели, мерзли, мокли мы,
Тогда для нас, как для природы,
Погоды были все равны.

Так летом, в сумерках балтийских,
Едва поблекнет цвет зари,
Жестоко, хоть не по-сибирски,
Нас донимали комары.

Или в уборочный период,
Когда тепла да вёдра жди,      
Изменчивый приморский климат
Являл нежданные дожди.

Но нами против непогоды
Взят Маяковский "напрокат":
И здесь через четыре года
Построен будет город-сад.

Мы, юные тогда, мечтали,
Воспринимая эту новь,
Чтоб в нем счастливо процветали
Мир да согласье, плюс любовь.

Чтоб после свадеб «горько»-сладких
Любовь творила жизни вновь,
Мы понастроили в достатке
Красивых зданий детсадов.

Так время уплотнялось нами,
Чтоб претворить проекты в жизнь,
И вот над лесом журавлями
Стальные краны поднялись.

В лоснящемся солярном дыме,
По бездорожью, мимо пней,
На стройку грузы привозились
Под завыванье тягачей.

Все в глине и в болотном иле,
Рыча моторами в износ,
Здесь «Кразы» мощные садились
Аж по ступицы их колес!


***

Далось нам фронт работ осилить
И лес излишне не губить.
А между тем в лесном массиве
Районы стали возводить.
        
Герои множились без счета.
Так, если должное отдать,
Для всех нас на Доске почета
Уж места стало не хватать.

Но мы чего-то упустили,
И нас девчата потеснили,
(Как признавали мы украдкой.
 Нас положили на лопатки).

И хоть твердило нам сознанье,
Что это блажь - соревнованье,
В достоинстве все были мы
По-крупному уязвлены.

Не придавать тому вниманья?
-В частушках стали нас зудить!
Зато и мы к ним на свидания
И танцы бросили ходить.

А вот прорабы были рады
За наши общие бригады,
Что в обязательствах заране
Включались в соцсоревнованье!


***

Мы под постройку основную,
Крупнейшую из всех АЭС,
Ручьи, болота не минуя,
Дорогу провели сквозь лес.

Первопроходцам, нам казалось,
Тогдашним слогом говоря,
-Над новостройкой зачиналась
Индустриальная заря...

Открыл зарю наш мирный атом
(Хоть нынче скорбно говорить
О нем, когда вослед дебатам
Решили станцию закрыть).


***

И мы мечтою не остыли,
Лелея город и красу:
Наш город не мираж в пустыне,
Он станет явью здесь, в лесу!

Предметной каменною явью
Возник, весом и именит
Как и обещано на Камне,
Что в центре города стоит.

***

Стачала жил он безымянно,
В (безликом статусе простом,
Затем был Снечкусом помянут,
Став Висагинасом потом.

В (самом названье нет удачи,
Воя суть, кто в городе живут,
И может статься, что иначе
Когда-то город назовут.

Растет иное поколенье,
Былых не знавшее невзгод,
Продукт услуг и потребленья,
На лоне рыночных хлопот.

Их: жизнь пойдет по новой схеме,
И, коль попросят не мешать,
Нам ли вторгаться в их проблемы,
Не нам же их судьбу решать...

Но, по преемственности жизни,
Хотели б быть убеждены,
Что труд и подвиг наш давнишний
В наследье будут зачтены!

И станут в нем немым участьем,
Войдя в сознанье, плоть и кровь,
Недоисполненное счастье,
Незамутненная любовь.

Чтоб вы, потомки, память чтили
И не судили сгоряча,
Что мы лишь предки ваши были,
Рубая память ту сплеча.

Пока ж и тем мы будем рады.
Что труд наш, воли торжество,
Вписались в эти вот фасады,
К которым сердце приросло.

Той прошлой жизни половину,
В расцвете сил, страстей, любви,
В красивый город ВИСАГИНАС
Мы воплотить-таки смогли!

И мы сокровищницу эту
Вам, молодежи этих дней,
Передаем как эстафету
Созданьем юности своей!

• Назад