В.В.Григорьев - Григорьев46

 Головной отряд 1-й бригады — мелкосидящие катера, которые задерживались лишь на самых трудных перекатах и почти не имели повреждений, — все более опережал остальные корабли. Но без бронекатеров, которым до Нарева было еще далеко, Лялько всерьез воевать не мог. А штаб фронта дважды подтвердил, что срок развертывания кораблей в новом районе боевых действий, названный маршалом Рокоссовским, — 15 октября — остается в силе. Там, однако, знали о наших трудностях, и в мое распоряжение был выделен 53-й Слуцкий отдельный мотопонтонный мостовой батальон 70-й армии.Командовал батальоном майор Орецкий. Как выяснилось, мостовики умели не только наводить переправы, но и делать на реках многое другое, очень нужное нам. Однако через два-три дня двести бойцов батальона получили работу, заниматься которой им еще не приходилось.На территории Польши флотилия продолжала получать, помимо московских газет, также и выходившие в Белоруссии. И вот из заметки в минской газете «Звязда» мне стало известно о старом речнике, обстановочном старшине Иване Петровиче Малявине, жившем недалеко от Пинска. Он, как говорилось в заметке, был большим мастером по части струенаправляющих запруд и успешно применял их для размыва перекатных отмелей на своем навигационном участке.Специалист по струенаправляющим запрудам! Тем самым, секреты которых все еще не давались нашим гидрографам... Я телеграфировал капитану 1 ранга Блинкову, теперь старшему морскому начальнику в Пинске, личную просьбу — разыскать Малявина и от моего имени пригласить к нам на Буг, договорившись с кем надо, чтобы не чинили препятствий его отъезду.Через день Иван Петрович, прибывший на связном самолете, сидел у меня на ФКП — коренастый, бородатый, с умными живыми глазами. Старик был знаком и с Бугом: бывал тут еще в дореволюционные времена и позднее, когда Западная Белоруссия находилась под властью Польши. Он обещал сделать все, что сумеет, научить наших людей всему, что знает.Перекусив, Малявин отправился осматривать перекаты, форсирование которых кораблями с наибольшей осадкой было на очереди. А затем стал обучать моряков, назначенных ему в помощники (для начала двадцать человек), плести из ивняка особого рода плетни.Но главное было в том, где и как плетни ставить. Иван Петрович делал много промеров, подолгу следил за игрой речных струй с берега или с лодки, сердито шагал по воде, размышлял. Поставив первые щиты, снова наблюдал за рекой, что-то поправлял, и только после этого запруду городили дальше. Среди наблюдавших за тем, как дед «колдует», было немало скептиков — ведь пробовали все это и до него. Но Малявин оказался настоящим знатоком старинного способа поддерживать в судоходном состоянии обмелевшие реки. Изменения на фарватере происходили, конечно, не мгновенно, для этого требовалось известное время, но постепенно песок в нужных местах размывался и глубины там увеличивались. Оказывается, все-таки можно было заставить реку, так упорно сопротивлявшуюся проходу кораблей, работать на нас!Скоро все убедились: запруды, поставленные как надо, — это сила. И на их сооружение переключили также и батальон майора Орецкого — работы было много. А Малявин, гордый порученным ему делом, с рассвета до потемок носился по Бугу на закрепленном за ним полуглиссере, успевая следить за работами на нескольких участках, лично проводя бесчисленные контрольные промеры и показывая, где ставить каждый плетеный щит.

• Назад
• Вперед