Лирика - лирика15

...

СТЕФАН ЦВЕЙГ...  "НЕТЕРПЕНИЕ СЕРДЦА" (фрагмент)

По своей молодостии неопытности я всегда полагал, что для сердца человеческого нет ничего мучительнее терзаний и жажды любви. Но с этого часа я начал понимать, что есть другая и, вероятно , более жестокая пытка: быть любимым против своей воли и не иметь возможности защищаться от домогающейся тебя страсти. Видеть, как человек рядом с тобой сгорает в огне желания, и знать, что ты ничем не можешь ему помочь, что у тебя нет сил вырвать его из этого пламени. Тот, кто безнадёжно любит, способен порой обуздать свою страсть, потому что он не только её жертва, но и источник: если влюблённый не может совладеть со своим чувством, он по крайней мере сознаёт, что страдает по своей собственной вине. Но нет спасения тому, кого любят без взаимности, ибо над чужой страстью ты уже не властен и, когда хотят тебя самого, твоя воля становится бессильной. Пожалуй, только мужчина может в полной мере почувствовать безвыходность положения, только он, вынужденный противиться, чувствует себя при этом и жертвой и преступником. Потому, что если женщина обороняется от нежеланной страсти, она подсознательно повинуется инстинкту своего пола: кажется сама природа вложила в неё этот изначальный жест отказа, и даже когда она уклоняется от самого пылкого вожделения, её нельзя назвать бесчеловечной. Но горе, если судьба переставит чаши весов, если женщина, преодолев стыдливость, откроет сердце мужчине, если она предложит свою любовь, ещё не будучи уверена во взаимности, а он, предмет её страсти, останется холодным и непреступным! Это тупик, и выхода из него нет - ибо не пойти навстречу желанию женщины означает нанести удар её гордости, ранить её стыдливость; отвергая любовь женщины, мужчина неизбежно оскорбляет самые высокие её чувства. Тут уже никакого значения не имеет деликатность отказа, бессмысленны все вежливые, уклончивые слова, оскорбительно предложение простой дружбы; если женщина выдала свою слабость, всякое сопротивление мужчины неминуемо превращается в жестокость; отказываясь от её любви, он всегда становится без вины виноватым. Страшные нерасторжимые узы! Только что ты был свободен, принадлежал самому себе и никому ничем не был обязан, и вот внезапно тебя подстерегают, преследуют, как добычу, ты становишься целью чужого, нежеланного желания. Потрясённый до глубины души, ты знаешь теперь днём и ночью кто-то ждёт тебя, думает о тебе, тоскует и томится по тебе, и этот кто-то - женщина. Она хочет, требует, она жаждет тебя каждой клеточкой своего существа, всем своим телом, своей кровью. Ей нужны твои руки, твои волосы, твои губы, твоё тело и твои чувства, твои ночи и твои дни, всё, что в тебе есть мужского, и все твои мысли и мечты. Она хочет всё делить с тобой, всё взять у тебя и впитать в себя. Спишь ты или бодрствуешь - где-то в мире есть теперь существо, которое беспокойно ожидает тебя, ревниво следит за тобой, мечтает о тебе. Что толку, если ты стараешься не думать о той, которая всегда думает о тебе, что толку, если ты пытаешься ускользнуть, - ведь ты принадлежишь уже не себе, а ей. Чужой человек теперь как зеркало, хранит твоё отражение - нет, не так, ведь зеркало отражает твой лик только тогда, когда ты сам, по своей воле подходишь к нему; она же, эта любящая тебя женщина, она вобрала тебя в плоть и кровь свою, ты всегда останешься в ней, куда бы ты ни скрылся. Ты теперь навечно заточен в другом человеке и никогда больше не будешь самим собой, никогда больше не будешь свободным, и тебя, неповинного, всегда будут к чему-то принуждать, к чему-то обязывать; ты всё время чувствуешь, как эта неотступная дума о тебе жжёт твоё сердце. Охваченный ненавистью и страхом, ты вынужден терпеть страдания чужого человека, тоскующего по тебе; и я знаю теперь: для мужчины нет гнёта более бессмысленного и неотвратимого, чем быть любимым против воли - это пытка из пыток, хотя и вина без вины. Мне и не снилось, что женщина может так безгранично любить меня. Любовь, в какой бы форме она ни проявлялась, пусть даже самой смешной и абсурдной, неотделима от судьбы человека, и равнодушие к любви - это уже вина перед нею. Лишь сам испытав, как тяжко бремя безрассудной любви нелюбимой женщины, я проникся сочувствием и к тем, кто насильно хочет быть мил, и к тем, кто всеми силами защищается от немилых. Наши инстинкты всегда оказываются более мудрыми. чем наша бодрствующая мысль... Кого-то одного из нас эта нелепая любовь сделает несчастным, а быть может и обоих...

...

• Назад
• Вперед