Задание выполнено! Но какое?

Сотрудники сайта не всегда

принимают точку зрения автора статьи...

возможны дискуссии на страницах сайта... (admin)

ЗАДАНИЕ ВЫПОЛНЕНО! НО КАКОЕ?

(Обстрел румынского порта Констанца 26 июня 1941 г.)

Анатолий Ефимович Тарас

ЧАСТЬ 1. НАБЕГ НА КОНСТАНЦУ  

Военные действия на Чёрном море начались перед рассветом 22 июня 1941 г. появлением над Севастополем 4-х немецких самолетов — двух «Юнкерс-88» (с тремя магнитными минами у каждого) и двух «Хейнкель-111» (по две мины). Им было приказано сбросить эти 10 донных мин в Большой Севастопольской бухте.

Все 4 германских самолёта вернулись на свой аэродром. Мины, сброшенные с самолётов, спускались на парашютах. Их приняли за парашютистов. Две мины упали на сушу, у них сработали самоликвидаторы и они взорвались. Первая взорвалась в 3:48 на Приморском бульваре, вторая в 3:52 на берегу, напротив Памятника затопленным кораблям.

В городе и в воинских частях сразу возникла паника. Оперативному дежурному по штабу флота Н. Т. Рыбалко сообщали по телефону с постов связи, с береговых батарей и с кораблей, что в лучах прожекторов видны парашютисты. Генерал-майор Петр Моргунов, начальник береговой обороны главной базы флота, доложил, что недалеко от 12-й батареи сброшены 4 парашютиста.

Поднятые по тревоге сотрудники НКВД вместе с патрулями моряков бросились искать парашютистов. Началась беспорядочная стрельба. Когда рассвело, стало ясно, что никаких парашютистов не было, зато на улицах подобрали 30 убитых жителей города и свыше 200 раненых. Перепуганные чекисты и матросы стреляли по всем подозрительным. А была летняя ночь с субботы на воскресенье, когда молодые пары гуляют до рассвета.

Идея набега

В тот же день народный комиссар ВМФ Николай Кузнецов приказал командующему Черноморским флотом (далее Ч.Ф.) вице-адмиралу Филиппу Октябрьскому подготовить боевой выход кораблей к берегам Румынии*.

/* До февраля 1946 г. комиссаров в СССР называли «народными». / 

25 июня нарком утвердил представленный ему командованием Ч.Ф. план набега на Констанцу — главный румынский порт и главную базу Королевского флота.  

Какова была цель этой странной операции? В многочисленных публикациях фигурируют разные варианты ответов на поставленный вопрос.

Чаще всего пишут, что целью было уничтожение хранилищ с топливом («нефтяных баков») для кораблей румынского флота. Некоторые сказочники добавляют при этом, что такой обстрел был предусмотрен довоенным планом действий флота в случае войны.

В это трудно поверить. Румыния полностью обеспечивала себя нефтью и нефтепродуктами за счет добычи на месторождениях в районе города Плоешти, расположенном в 220 км от Констанцы и связанным с ней железной дорогой и автомобильным шоссе.

Предположим, что артобстрелом с моря удалось бы разрушить или сжечь все баки с топливом на окраине города. Эти потери румыны восполнили бы максимум за неделю. Но как их разрушить? Ведь стрельба из орудий по невидимой цели с предельной дистанции и без корректировки с воздуха являлась напрасной тратой боеприпасов — «просто в белый свет!»

Другой вариант цели операции, упоминаемый в публикациях — «разведка системы обороны» Констанцы. Это ещё более глупая выдумка, чем первая. Даже за 30 минут обстрела порта, лежащего на удалении 24–25 км от атакующих кораблей, притом на тёмной стороне горизонта, невозможно что-либо «разведать», не говоря уже об определении точного расположения замаскированных береговых батарей.

Кстати говоря, фраза о разведке означает, что штаб флота (начальник — контр-адмирал Иван Елисеев) накануне войны не располагал такими данными.

И, наконец, существует третья версия. Атаку Констанцы командование Ч.Ф. предприняло (по требованию московского начальства) с целью уничтожения транспортных судов, загруженных немецкими войсками, предназначенными для высадки на берега Крыма и Закавказья.

Несмотря на кажущуюся фантастичность, именно она и была задачей операции 26 июня. Но мы рассмотрим её позже.

План операции  

Для атаки Констанцы штаб флота создал ударную группу (лидеры «Харьков» и «Москва») под командованием капитана 2-го ранга М. Ф. Романова, и три авиагруппы (всего 13 самолетов).

Вслед за лидерами, на значительном удалении от них, должна была идти группа поддержки (крейсер «Ворошилов», эсминцы «Смышлённый» и «Сообразительный»). Её командиром Октябрьский назначил командира отряда легких сил Ч.Ф. контр-адмирала Т. А. Новикова (флаг на «Ворошилове»).

План предусматривал следующую очередность действий:

1) В 4:00 и в 4:30 город и порт Констанцу атакуют несколько бомбардировщиков;

2) С 5:00 до 5:30 порт с дистанции 130–120 кабельтовых (24–22 км) обстреливают корабли ударной группы;

3) В 5:00 авиация повторно наносит бомбовые удары.

Октябрьский и его штаб полагали, что первый налёт авиации отвлечёт внимание противника от морского направления, а заключительная воздушная бомбардировка дезорганизует его ответные мероприятия.

Но если миноносцы противника всё же выйдут в атаку на ударную группу, лидеры должны навести на них крейсер «Ворошилов» и, при поддержке его 180-мм орудий, уничтожить их своим артиллерийским огнём и торпедными залпами*.

/* У румын были 2 эсминца типа «Regele Ferdinand» (2320 т; 35 узлов; 5–120-мм орудий) и 2 типа ««Marasti» (1723 т; 34 узла; 4–120-мм орудия). /

С целью обеспечения внезапности атаки переход к Констанце надо осуществить в тёмное время суток, следуя после выхода из базы сначала ложным курсом, а затем от точки поворота кратчайшим путём к точке начала артобстрела.

Отцы-командиры учли, что даже при ведении огня с предельной дальности (для 130-мм орудий лидеров не более 140 кабельтовых, то есть 25–26 км), корабли могут зайти на румынские минные заграждения. Поэтому на них установили по два параван-трала (по одному с каждого борта), чтобы уберечься от подрыва на контактных якорных минах.

Румынская прибрежная оборона

К началу войны в румынском флоте были 4 эсминца, 4 минных заградителя (2 по 812 т; ещё 2 переоборудованных из пассажирских пароходов), одна подводная лодка сомнительной ценности («Дельфинул»), 3 малых сторожевика (по 257 т), 3 торпедных катера, 4 артиллерийских катера (канонерки) и 10 катеров-тральщиков.

Авиация флота был представлена одним полком.

Германское командование понимало, что возможности этого флота более чем скромные, поэтому поставило ему всего одну задачу — защищать свои прибрежные коммуникации.

В России с немецкой оценкой через 55 лет согласились Владимир Грибовский и Виталий Доценко (оба — капитаны 1-го ранга и кандидаты исторических наук) в своей книге «Три века Российского флота 1696–1996», изданной в 1996 году:

«Флот Румынии не был готов к войне, доснабжать и обучать его немцам пришлось в ходе военных действий. Действия флота Румынии в 1941 г. сводились к непосредственной охране баз и прибрежных водных коммуникаций».

Румынское правительство 20 февраля 1941 г. сообщило в печати о постановке оборонительных минных заграждений. Оно объявило опасным для мореплавания прибрежный район от маяка Тузла до порта Мидия. А внешняя граница 6-ти минных полей в районе Констанцы якобы прошла в 17 милях (31,5 км) от берега. Поэтому иностранные суда отныне должны входить порты и выходить из них только при помощи лоцманов, которым известны секретные фарватеры. На самом деле граница заграждений была в два раза ближе к берегу. Но дезинформация такого рода в любом случае полезна.  

В марте 1941 г. в Румынию доставили из Германии 1200 якорных мин и 1800 минных защитников, хранившихся на складах с 1918 года. За четыре дня (16–19 июня) румыны выставили их в 5 дополнительных заграждениях (S-7, 8, 9, 10, 11) от Констанцы до Мангалии. Израсходовали практически всё — 1195 мин, 1797 минных защитников.

Внешняя граница заграждений тоже была преувеличена: 13–13,5–14 миль (24 — 25 — 26 км). Фактически же румыны не ставили мин далее 11–12 миль (20,3–22,2 км) от берега. Это было обусловлено двумя причинами: дальностью надёжного наблюдения с берега и дальностью огня береговых батарей. (Забегая вперёд: взрыв лидера «Москва» произошел в 25–26 км от румынского берега. Откуда там могла появиться мина?!)

Береговая артиллерия в районе от Констанцы до Мангалии в июне 1941 г. состояла из 11 батарей, имевших в совокупности 37 орудий:

Это восемь румынских: «Midia» (4–152 мм), «Tataia» (3–152 мм), «ConstantaOras» (4–76 мм), «ConstantaPort» (4–66 мм), «Agigea» (4–120 мм), «Constanta-7» (4–75 мм), «Comorova» (3–152 мм), «Petru Rares» (2–75 мм). Всего — 28 орудий.

И три немецких: «Tirpitz» (3–280 мм) и «Breslau» (3–170 мм) южнее Констанцы; «Lange Bruno» (3–280 мм) севернее Констанцы. Всего — 9 орудий, из них 6 дальнобойных.

Ход операции

Вечером 25 июня, в 20.10, ударная группа вышла из Севастополя. Вслед за ней через 2 часа 31 минуту вышла группа поддержки.

Переход к району боевых действий прошел без каких-либо помех со стороны противника. Помехи «красные военморы» сами себе создали.

Сначала штурман эсминца «Смышлённый» не сумел определить своё место по маяку на мысе Херсонес, а «Сообразительный в открытом море отстал от «охраняемого» им крейсера. Крейсер же на 30 узлах (55,6 км/ч) рванул вперед. Мол, догоняй!

После поворота к Констанце корабли ударной группы шли со скоростью 26 узлов (48,15 км/ч), тогда как по правилам скорость с опущенными в воду тралами-параванами не должна превышать 21 узла (39 км/ч). В результате лидеры потеряли три трала: мощный поток набегающей воды оторвал их от тросов.

На «Москве» правый параван потеряли в 20 милях (37 км) от маяка Констанцы, на «Харькове» правый параван оборвался в 4:58 в 13 милях (24 км) восточнее маяка, а левый — в 4:50.

В 5:00 корабли начали поворот на боевой курс, параллельный береговой линии, при этом головным стал лидер «Москва». Несмотря на потерю параванов кавторанг Романов стремился выполнить поставленную ему боевую задачу.

В 5.02 с дистанции 130 кабельтовых (около 24 км) «Харьков» первым открыл огонь, а «Москва» вторым — вместе с третьим залпом «Харькова». По каким целям они стреляли? По площади, вычисленной офицерами ЦАП с помощью карт, компасов и лагов. Все цели были скрыты темнотой и расстоянием.  

За 10–12 минут, двигаясь со скоростью 28 узлов, лидеры выпустили около 290 снарядов калибра 130 мм. «Харьков» выпустил 154 снаряда, последний залп он дал в 5:14; лидер «Москва» открыл огонь позже на два залпа, а прекратил его раньше, следовательно, он выпустил менее 150 снарядов.

Как ни удивительно, противник уже через 2 минуты (в 5:04) открыл ответный огонь. Два снаряда третьего залпа (в 5:06) упали с перелетом 8–10 кабельтовых (1,5–1,8 км) за лидером «Москва», шедшим головным. Это означало две вещи. Во-первых, подлый враг вместо того, чтобы спать, вел наблюдение за морем. Во-вторых, корабли находились на светлой стороне горизонта, их силуэты были четко видны наблюдателям со стороны берега.

Снаряды четвёртого залпа противника упали с недолётом 5 кабельтовых (около 920 м), пятого с недолётом 1–1,5 кабельтовых (185–280 м). Вспышки орудийных выстрелов наблюдались несколько южнее Констанцы, примерно там, где находится маяк Тузла. На «Харькове» решили, что огонь ведет береговая дальнобойная батарея (уже после войны историки ошибочно предположили, что это была немецкая батарея «Тирпиц»).

Командир группы Романов в 5:10 приказал уходить, хотя план предусматривал 30-минутный обстрел порта.

План порта в Констанце

В действительности огонь по лидерам вели румынские эсминцы «Regina Maria» и «Marasti». В ночь на 26 июня они находились в дозоре в районе маяка Тузла. Около 5.00 с них заметили в море советские лидеры, следовавшие с большей скоростью на зюйд-вест.

Эсминцы легли на курс 10° и открыли огонь по головному лидеру «Москва» из носовых 120-мм орудий. После двух больших перелётов третий залп накрыл «Москву», снаряды упали в 0,25 кабельтова (45–47 м) от его борта. Но при переходе на поражение беглым огнем румынские артиллеристы неправильно оценили скорость лидера, и последующие залпы легли за кормой.

В соответствии с приказом Романова лидер «Москва» в 5:12 повернул в открытое море, при этом начал ставить дымовую завесу и делать зигзаг, чтобы затруднить прицеливание артиллеристам противника. «Харьков» шёл вслед за ним. Одновременно с «Харькова» заметили далеко позади себя «три вражеских миноносца», которые «через 5–6 минут открыли огонь, но их снаряды падали с большими недолётами».

На самом деле вражеских эсминцев было два («Regina Maria» и «Мarasti») и это они вели огонь с самого начала, а не береговая батарея. Однако на фоне берега румынские корабли сначала были незаметны. И на обоих лидерах создалось впечатление, что огонь ведет береговая батарея.

После поворота лидеры скрылись от румынских кораблей за дымовой завесой, поэтому огонь с них был прекращен. Через 4 минуты, в 5.17, лидеры снова стали просматриваться сквозь дым, оба эсминца возобновили стрельбу и продолжали её до момента взрыва, в результате которого «один русский корабль мгновенно исчез под водой».

А батарея «Тирпиц» сделала первый залп только в 5:19, за две минуты до взрыва, потопившего лидер «Москва». Снаряды этого залпа упали с перелётом и влево от лидеров. Опоздание было вызвано тем, что немецкие наблюдатели сначала приняли советские лидеры за румынские эсминцы, но увидев «Регину Марию» и «Мэрэшти» поняли свою ошибку. Батарея «Тирпиц» продолжала стрелять и после гибели «Москвы», сделав 35 залпов по «Харькову». Всего она выпустила 53 снаряда.

Тут надо упомянуть о некотором расхождении по времени между румынскими и советскими данными. В своём рапорте Романов утверждал, что «береговая батарея противника открыла ответный огонь в 5:04». Это на 5 минут раньше, чем открыли огонь румынские эсминцы.

Видимо, дело в том, что в 5:04 в Констанце открыли огонь зенитные батареи и корабли в порту, так как в воздухе появились советские бомбардировщики типа СБ.

В частности, интенсивный огонь по самолётам вели эсминец «Marasesti» (спаренный 37-мм автомат, счетверенный 20-мм автомат) и минный заградитель «Admiral Murgescu» (два универсальных 105-мм орудия, два 37-мм и четыре 20-мм зенитных автомата). Вспышки от выстрелов зениток на лидерах приняли за огонь по ним.  

• Назад
• Вперед