Чужая война часть 6

ЧУЖАЯ ВОЙНА

День за днём... Ежедневный отчет от вторжения до победы.

Часть 6

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4

Часть 5

Исцеление ран войны

Шансы на выживание были высоки для тех, кому посчастливилось вернуться в медицинский пункт. А медики, невоспетые герои конфликта, работали быстро и неустанно в условиях, требовавших всей их изобретательности и силы импровизации.

21 мая-14 июня

В полевом госпитале, в старой холодильной установке, в заливе Аякс, один аргентинский пленный только что прошел в реанимационное отделение, а анестезиолог майор Малкольм Джовитт вернулся в импровизированную операционную, чтобы дать газ другому. Тут-то и упали бомбы. Бригада хирургов нырнула под стол, когда на кухне взорвалась первая бомба. Вторая и третья врезались в здание, не взорвавшись. Четвертый снаряд попал в крышу и вышел, почти через дверь. От удара все здание содрогнулось, и с потолка в зал упало несколько ржавых крюков для мяса. Потом все стихло, пыль осела, и медики вернулись к работе. Четыре бомбы и 26 раненых. Еще шестеро мужчин погибли. Но работа внутри госпиталя продолжалась под аккомпанемент рвущихся боеприпасов.

Быстрая случайная эвакуация (casevac*)— эвакуация с поля боя на операционный стол — была жизненно необходима. Оказавшись в операционной, раненые почти наверняка выживали. Этот факт, а также обещание, что раненые будут доставлены в больницу в течение двух часов, подняли боевой дух британских войск.

*Основное различие между CASEVAC и медицинской эвакуацией (MEDEVAC) заключается в том, что MEDEVAC использует стандартное и специальное транспортное средство для оказания медицинской помощи в пути, в то время как CASEVAC использует нестандартные и неспециализированные транспортные средства, которые могут оказывать или не оказывать помощь в пути.

Участие медиков в войне за Фолклендские острова началось с небольшой работы в «плаще и кинжале» еще до того, как SS «Canberra» вернулся в Великобританию. 6 апреля 1982 года командующий хирургами Королевского флота Rick Jolly (Рик Джолли), офицер, командующий медицинским полком тылового обеспечения коммандос, находился в Гибралтаре, изображая из себя офицера таможни, и осматривал лайнер, намереваясь превратить его в главный корабль-госпиталь. К тому времени, когда он вернулся в Великобританию, он точно знал, где и как он хочет, чтобы его медицинское оборудование было установлено на борту.Только когда «Канберра» направлялась к острову Вознесения, Рик Джолли услышал, что «Уганда» станет главным госпитальным кораблем.

Бригады армейских медиков были, пожалуй, лучше всех подготовлены благодаря своему многолетнему опыту работы в Северной Ирландии. Они также извлекли уроки из американского и австралийского опыта во Вьетнаме и знали о лечении раненых в боях больше, чем кто-либо другой. Лечение раненого начинается на поле боя. Когда кого-то ранят, его «оппо» («аптечка») оказывает немедленную первую помощь — перевязочная повязка на рану и укол морфия из шприца, которые есть у всех чинов. Затем его обслуживает медик Компании, который является санитаром, обученным оказывать немного более сложную первую помощь. Затем пострадавшего доставляют на полковой медпункт в штабе батальона, где его обслуживает полковой медик. Наконец, его эвакуируют (эвакуируют вертолетом или автомобилем) в соответствующее хирургическое учреждение.

Некоторые сотрудники Ajax Bay («Аякс Бэй»), включая дантиста и священника, позируют перед импровизированной больницей, старой холодильной установкой, в которой до недавнего времени содержались овцы.

На Фолклендах этот длительный процесс работал хорошо. Пострадавшие добирались до операционного стола всего через 45 минут после получения ран. Но позже в походе, во время ночных боев, линии связи стали длиннее. Вертолеты не могли летать ночью, поэтому эвакуация производилась по возможности с первыми лучами солнца. Это может означать задержку до 12 часов до доставки раненых на операционный стол. Многие прибыли с очень слабой надеждой на жизнь. В одном случае раненый прибыл в залив Аякс примерно через три дня после ранения. Он выжил.

Красно-зеленая машина жизни

В день высадки в Сан-Карлос, высадился передовой отряд Медицинского отряда No1, чтобы разведать подходящее место для госпиталя. Лучшим из них оказалась старая холодильная установка в заливе Аякс, которая незадолго до этого была занята овцами. Холодильная установка была подметена и очищена, и готова к прибытию основной массы медиков на следующий день. Чтобы подчеркнуть, что полевой госпиталь в заливе Аякс был совместным учреждением парашютистов с красными и зелеными беретами, и командир Джолли написал на двери: «Красно-зеленая машина жизни». Непосредственно 21 мая группа Рика Джолли на «Канберре» приняла участие в первых потерях вертолетов HMS «Ardent» и «Gazelle», сбитых возле Фаннинг-Хед. Но в ту ночь было решено, что два больших лайнера, «Канберра» и «Норланд», слишком уязвимы и должны быть немедленно перемещены. У медицинских бригад на борту было всего три часа, чтобы сойти на берег и обосноваться в заливе Аякс, что они и сделали незадолго до рассвета 22 мая.

«Uganda» («Уганда») была основным судном-госпиталем, и показанная здесь палата обслуживала пациентов, выздоравливающих после операции в полевых госпиталях.

В первые несколько дней наземной кампании было сравнительно немного потерь, первоначально в результате контакта «синий против синего» 23 мая, когда 3 Para получил огнестрельные ранения после стрельбы по своим людям. Однако позже в тот же день в HMS «Antelope» попали бомбы, и в госпиталь поступило еще много раненых. У них были различные раны, но в основном ожоги, и ситуация стала напряженной.

Полевая хирургия преследует одну основную цель: спасать жизни в, возможно, трудных условиях. И его требования немного отличаются от гражданской хирургии. Огнестрельные ранения, например, в отличие от других рваных ран, не следует зашивать сразу. Это может привести к нагноению раны, так как не оставляет второго шанса удалить омертвевшие ткани. Другим примером является анестезия. Чтобы поддерживать высокую пропускную способность хирургических случаев, использовался редкий анестетик «Кетамин», который быстро приводил пациентов в чувство после операции, с добавлением небольшого количества «Диазепама», чтобы облегчить их во время этой внезапной реанимации. Некоторым так понравился «Диазепам», что они просыпаясь, напевали песни о регби.

Анестезиологический аппарат Tri-Service использовался в полевых госпиталях.

На начальном этапе развертывания, структура ранений изменилась мало — огнестрельные, ожоги и траншейная стопа*.

*Траншейная стопа — это тип повреждения стопы из-за влаги. Начальные симптомы часто включают покалывание или зуд, которые могут прогрессировать до онемения.Ноги могут стать красными или синеватыми. По мере ухудшения состояния, ноги могут начать опухать и пахнуть гнилью. Осложнения могут включать повреждение кожи или инфекцию.

Со всем этим можно было справиться на ограниченных возможностях в Ajax Bay. Но тут посыпались бомбы. Группа по обезвреживанию бомб Королевских ВВС исследовала неразорвавшиеся бомбы, но конкретный тип бомбы мог быть оснащен взрывателем с 36-часовой задержкой, и невозможно было определить, были ли они так вооружены или нет. Командир Джолли приказал хирургическим бригадам отойти подальше от бомб в приемную госпиталя. Это уменьшило рабочее пространство примерно на 50 процентов. К настоящему времени 2 Paraатаковали Гуз-Грин, и потери стали прибывать большими и быстро. Во время стрельбы госпиталь был перестроен. Сама больница подверглась обстрелу. Майор Джовитт обнаружил неразорвавшуюся минометную бомбу на дне своей огневой траншеи. Медики обнаружили, что единственный способ справиться с воздушными налетами — игнорировать их. На крыше больницы не было красных крестов. Здание находилось в центре зоны обслуживания бригады, и нанесение красных крестов на здание больницы нарушило бы Женевскую конвенцию.

Неотложную медицинскую помощь оказывали даже в условиях обстрела. Здесь парашютисты лечат своих раненых на горе Лонгдон. Затем санитары несли их для эвакуации в полевой госпиталь.

По мере того как бушевала битва при Гуз-Грин, росло количество ранений осколками и минами, а также доля аргентинцев среди раненых. Крови стало мало. Ранее... по пути на юг, её подарили солдаты и моряки. Но так как складские помещения на берегу были плохими, было решено, что на берег будет доставлено только около 80 пинт крови групп А и О, с положительным и отрицательным резусом. Все это хранилось в холодильнике для вина «Norland». Мешки с кровью были доставлены на берег в изолированных контейнерах, и они некоторое время хранились примерно при правильной температуре хранения. Но после битвы при Гуз-Грин запасы стали истощаться. У всех, кто проходил мимо, было взято немного крови, но этого оказалось недостаточно. Аргентинских военнопленных попросили сделать пожертвование. Но присутствовавший старший аргентинский офицер отказался, полагая, что кровь будет использоваться только для британских раненых. Майор Джоуитт, в обязанности которого входил сбор крови, провел офицера по больнице и показал ему работу, проводимую с военнопленными, многие из которых были серьезно ранены. Затем офицер приказал военнопленным с желаемой группой крови сдать кровь, и кризис прошел.

Драгоценная кровь собрана. Крови не хватало, пока ее не сдали аргентинские военнопленные.

Многие жертвы с обеих сторон потеряли бы свою жизнь, если бы не была быстрая эвакуация с поля битвы батальонами медиков. По крайней мере, половина бойцов 2 Para получили по 450 мл. физиологического раствора/декстрозы, чтобы заменить кровь, потерянную от кровотечения. Стандартное лечение заключается в том, чтобы вводить эту жидкость внутривенно, но интенсивный холод затруднял это. Так много капель вводили через прямую кишку - как форму анестезии. Санитары, которые носили носилки приобрели репутацию трудолюбивых работников. В битве при Альт Лонгдоне они способствовали двойной функции, несли боеприпасы на передовую и обратно несли раненых. В некоторых случаях они работали так в течение 24 изнурительных часов.

Система поступления раненых в полевую больницу, оценивалась в соответствии со срочностью, а затем действуовала по мере того, как освобождались столы. Эта система была подвергнута серьезным стрессам, но она никогда не ломалась.

Показатели выживаемости были невероятно высокими - почти 100 процентов - как только они попадали в хирургическое отделение. Хотя это хорошо говорит о мастерстве медицинского персонала, следует помнить, что многие мужчины умерли от ран во время эвакуации. Во Вьетнаме, например, с таким количеством вертолётов американская система эвакуации была невероятно гладкой, но многие люди впоследствии погибли в госпиталях армии США. Они были так тяжело ранены, что не имели никакой надежды. Их аналоги на Фолклендских островах умерли раньше эвакуации, их смерть ускорили холод и сырость.

Такие раны от шрапнели могут быть очень неприятными, если они не обработаны немедленно. Но шрапнель и огнестрельные ранения редко бывают столь же серьезными и уродливыми, вызванные разрывами снарядов и мин, особенно противопихотными.

Холод всегда был проблемой. Часто мужчины должны были согреться перед операцией. Они помещались в сухой спальный мешок или алюминизированное космическое одеяло, упакованное с бутылками горячей воды, изготовленными из пустых соляных капельных пакетов. Жидкости, которые должны были вводиться в организм, также должны были нагреваться. Это делалось путем прокладки трубки через старую банку запеченных бобов, полную теплой воды, или персонал прижимал холодные мешки с жидкостью к своим телам.

Самые тяжелые ранения в ходе войны получил Gurkha, который был ранен в ноги, спину, грудь, руки и голову. Он выжил, несмотря ни на что. Ещё более удачным оказался 17-летний аргентинский конспект, найденный двумя парашютистами после битвы за Гус Грин. Он пролежал три дня на дне траншеи с ранами на бедре и лице. Его тело было подобрано похоронной командой, когда он внезапно зашевелился. После лечения в Ajax его вернули на Родину.

Одному тяжелораненому офицеру парашютистов случайно дали три дозы морфия перед прибытием в залив Аякс. Этого должно было быть достаточно, чтобы убить его, но то, что предотвратило полную депрессию дыхательной системы - это был холод. В условиях холода Фолклендских островов организм просто не мог поглотить много морфина.

Поток пациентов в Ajax Bay был довольно стабильным и составлял около 30 пациентов в день. Одни пострадали от авианалетов, другие от мин и огнестрельных ранений. В то время как 3 Para и 45 Commando направлялись из Сан-Карлоса в Teal Inlet, было несколько раненых с вывихнутыми лодыжками или септическими волдырями и тревожно высоким уровнем заболеваемости траншейной стопой. Во враждебной среде фолклендской зимы трудно, если не невозможно, высушить ноги или постирать носки.

Первая помощь на горящем корабле

Нападения на «Sir Galahad» и «Sir Tristram» привели к огромному количеству ожогов, ситуация осложнялась тем фактом, что в то время на борту «Sir Galahad» находилось 16 полевых машин скорой помощи. Они потеряли все свое снаряжение, многие были убиты или ранены. Но многие другие жертвы выжили, потому что раненые члены 16-й полевой бригады скорой помощи мужественно оказали первую помощь на борту горящего корабля, прежде чем их эвакуировали. Более 150 выживших прибыли в залив Аякс на вертолете;некоторые солдаты и матросы получили до 60 процентов ожогов. Большинство этих раненых, как и другие боевые потери, были доставлены на «Uganda» или «Canberra» на вертолете в течение двух дней после операции в заливе Аякс (Ajax Bay). Там многие прошли дальнейшее лечение перед репатриацией. Медицинская поддержка была переведена в Teal Inlet (Тил-Инлет), затем в «Fitzroy», где было создано еще одно хирургическое отделение, на этот раз в здании с красными крестами на крыше. Когда бушевали ночные бои за Порт-Стэнли, хирурги и анестезиологи в Фицрое работали изнурительно по 16 часов в день в условиях плохого освещения.Когда пришла капитуляция Аргентины, количество жертв, естественно, уменьшилось.Но потом им пришлось иметь дело с жертвами минных полей вокруг Стэнли.

Нет никаких оснований полагать, что показанный здесь ангар для гидросамолетов действительно является госпиталем. На самом деле, это всего в миле или около того от полностью оборудованной больницы в Порт-Стэнли. Считается, что аргентинцы разместили здесь войска и использовали красные кресты, чтобы предотвратить атаку «Harrier».

Тот, кто был там...

История болезни 17-летнего аргентинца олицетворяет чудеса, совершенные в полевом госпитале в заливе Аякс. Медицинская этика не позволяет упоминать его имя, но все подробности записаны в записях пациента. Тяжело раненный во время боя у Гуз-Грин, он три дня пролежал в траншее незамеченным. Когда его нашли, его срочно доставили в бухту Аякс.

Аргентинский пациент...

По прибытии ему поставили диагноз «гипотермия». очень низкая температура тела. Хотя он и был в сознании, он был смущен и напуган. У него были огнестрельные и вторичные осколочные ранения лица и левого бедра, в котором была сломана основная кость, бедренная кость. На левой ягодице имелось зияющее огнестрельное ранение. Его живот был жестким и болезненным, но без внешних повреждений. Взрыв разорвал его лицо и вонзил в него бесчисленные крошечные осколки. У него было ужасное проникающее ранение правого глаза. Ему дали морфин от боли и другие препараты для борьбы с инфекцией, и примерно через два часа после прибытия его прооперировали.

Бедро было вскрыто и исследовано. Всю мертвую ткань срезали, а полученные отверстия закрыли рыхло набитой марлей и профлавином. На ногу наложили шину. Его живот был вскрыт и осмотрен. Глаз, не подлежащий восстановлению, был удален. На протяжении всей операции его жизненно важные функции поддерживались искусственно.Теперь настал момент истины. Ему дали лекарства, чтобы отменить действие анестезии, но, увы, не было никаких признаков дыхания. В течение следующего часа ему дали еще лекарств, но с временным улучшением дыхания. Ему пришлось поддерживать дыхание с помощью ручного мешка Laerdal еще в течение полутора часов.

Его температура все еще была тревожно низкой, и на протяжении всего выздоровления его обогревали космическим одеялом и бутылками с водой. Через десять часов он был в полном сознании. Через тридцать шесть часов после операции его эвакуировали на «Canberra». Через десять дней после первой операции он снова оказался на операционном столе для обследования ягодиц и бедер. Было удалено больше мертвых и инфицированных костей. Но его рана не переставала сочиться, и его гемоглобин — жизненно важный компонент крови — упал. Бедро пришлось повторно исследовать в экстренной операции;большая артерия была обнаружена кровоточащей и ее зашили. Его раны были зашиты только через 18 дней после первой операции. В то же время сломанное бедро было повторно выровнено и вставлен штифт. Вскоре после этого он был возвращен в Аргентину.

Медицинская карточка аргентинского пациента...

28 мая

Пятая бригада в Южной Георгии

Рейс на юг, на «QE2» (HMS «Queen Elizabeth 2») было путешествием в неизвестность для 5-й бригады, не в последнюю очередь потому, что они находились на борту главного британского торгового судна.Его («QE2») уязвимость заставила его взять курс на Южную Георгию, а не в Зону отчуждения.

27 мая, после двухнедельного плавания, «QE2» прибыл в Грютвикен в Южной Георгии, его большая масса затмила суда длительного пребывания в гавани. Пятая Бригада вышла из Саутгемптона на «QE2» 12 мая, но, в отличие от 3-й Бригады, не остановилась в Вознесении, которое было просто размыто на горизонте. Затем, 22 мая, когда «QE2» теперь находился к югу от Вознесения, бригада была переведена на действительную службу.Это означало не только введение необходимых учений по затемнению корабля и комплектованию корабельной противовоздушной обороны, но также было важно с юридической точки зрения.

5-я пехотная бригада прибыла на «QE2»

Действительно, эта процедура была установлена Законом об армии 1955 года, поскольку некоторые правонарушения, такие как дезертирство перед лицом врага, применялись только к действительной службе. Это стандартные учения, которые проводятся всегда, когда британские войска могут быть вовлечены в вооруженный конфликт. Долгий путь на юг дал солдатам и офицерам широкие возможности подумать и обсудить стоящую перед ними задачу. Неизбежно были нервы, возможно, усиленные нереальностью обстановки. Пулеметы «Браунинг» смотрелись неуместно среди парфюмерных бутиков торговых рядов.

Каждый день гуркхи в спасательных жилетах и полном боевом обмундировании ныряли в ледяные воды бассейнов, чтобы привыкнуть к предстоящей морозной погоде.

Беспокойство в Нортвуде

На протяжении всего перехода «QE2» на юг, штаб оперативной группы в Нортвуде очень хорошо осознавал свой статус главного британского торгового судна. Если «QE2» будет потерян, особенно в результате действий противника, удар по престижу и моральному духу будет неоценим. Следовательно, были предприняты большие усилия, чтобы сохранить в секрете его точное местонахождение во время путешествия, и именно по этой причине он не совершил подход к Вознесению. Разрешение «QE2» войти в Полную Зону Отчуждения (TEZ) подвергло бы его еще большему риску и, следовательно, было бы неприемлемым. Адмирал сэр John Fieldhouse приказал «QE2» направиться в Южную Георгию, теперь уже вернувшуюся в руки британцев, и, попав туда, предполагалось перебросить 5-ю Бригаду на другие корабли. Тем временем в Сан-Карлосе произошла высадка, и аргентинские ВВС создали прочный плацдарм перед ожесточенными атаками аргентинских ВВС.

«Канберра» и «Норланд» были в гуще событий, и оба чуть было не попали в цель от аргентинских бомб. В день высадки, 21 мая, оба корабля приняли на борт раненых, а «Канберра» также приняла выживших с HMS «Ardent». Первоначальный план состоял в том, чтобы «Канберра» оставалась в Сан-Карлосе, чтобы убрать запасы, а затем преобразовать в корабль для отдыха и развлечений, но ввиду воздушной угрозы было решено, что и она, и «Норланд» слишком уязвимы. Поэтому обоим было приказано высадить оставшиеся войска и бросить якорь к полуночи. Сделав это, они удалились на позицию в 170 морских милях к северо-востоку от Порт-Стэнли и 23-го числа перегрузили остатки своих запасов в RFA «Resource». Они оставались здесь до 25-го числа, когда получили приказ встретиться с «QE2» у берегов Южной Георгии.Фактически, сигнал, отдающий эти приказы, фактически не был получен на «Канберре», пока она не прибыла к Южной Георгии, но капитан Бёрн, старший морской офицер на борту «Канберры», предвидел этот шаг, исходя из своего понимания ситуации. В обеденное время в четверг, 27 мая, два корабля бросили якорь в Грютвикене, предварительно представившись гарнизону Королевской морской пехоты на берегу.

Почти сразу после того, как два корабля бросили якорь, к ним подошли переоборудованные траулеры 11-й противоминной эскадрильи (MCM), которой было поручено осуществить переброску 5-й Бригады с «QE2».

Один из занятых маленьких тральщиков забирает войска с «QE2», прежде чем перебросить их на «Канберру», а затем отправиться обратно в зону боевых действий. В то же время раненых отправляли из «Канберры» в «QE2» для репатриации в Великобританию. Это был последний момент мира для 5 бригады перед тем, как они тоже были брошены в войну под командованием Бригадного генерала Тони Уилсона. Для «QE2» это был возврат к прославленной традиции, созданной другим военно-транспортным средством, королевой Елизаветой, во время Второй мировой войны.

«QE2» ожидали этим утром, но получили сигнал о том, что она задержана густым туманом и льдом и не прибудет до вечера, что она и сделала в 8 часов вечера. План состоял в том, чтобы шотландцы и валлийские гвардейцы с бригадой вспомогательных вооружений и служб перебрались на «Канберру», а гуркхи отправились на борт «Норленда». В то же время, раненые и выжившие на этих двух кораблях будут переведены в «QE2», которая вернет их на Вознесение. У тех, кто был на «Канберре», были некоторые предположения относительно того, почему она, а не «QE2», должна была вернуться на «Аллею Бомб», и, не зная настоящей причины, общее мнение заключалось в том, что «Канберра» не использовалась как штурмовой корабль, ибудучи немного меньше, он был более маневренным в узких водах Фолклендского пролива.

Однако срочность признали все, и той же ночью началась перегрузка. В то время как корабли II МКМ (Корабли противоминной обороны) переправляли войска, тяжелые грузы и оборудование перебрасывались вертолетами. Это было беспокойное время, и никто не спал в течение следующих 24 часов.

Сумерки, пятница, 28 мая: работа почти завершена; 5-я Бригада находятся на борту «Canberra», оставшиеся в живых члены экипажа «Ardent» находятся на борту «QE2». Один направится домой и в безопасное место, другой на «Bomb Alley» («Аллею бомб») и кровавую судьбу в зоне боевых действий.

Передача выживших

Последней трудной задачей было перевезти выживших с «Ардента» и «Канберры» на «Leeds Castle», что бы потом доставить их на «QE2». Одетые в основном в белые комбинезоны, предоставленные «Канберрой», 177 из них спустились на летную площадку «Leeds Castle», под наблюдением экипажа «Канберры».

Оркестр Королевской Морской Пехоты исполнил все мелодии, которые канберрцы так хорошо узнали во время долгого путешествия на юг, а в ответ обгорелые выжившие спели эту знаменитую регбийную песню, любимую всеми моряками Девонпорта, «Oggie Song». Теперь настал момент, когда «Канберра» и «Норланд» снялись с якоря и направились на «звук сражения». Для экипажей обоих кораблей это было «все то же самое», но для 5-й Бригады это было началом путешествия в неизвестность.

Длинный марш-бросок...

Хорошей новостью было то, что бойцы 45 коммандос и 3 Para должны были прорваться с плацдарма. Плохая новость заключалась в том, что они должны были сделать это форсированным маршем по труднопроходимой местности. Их сопровождал Чарльз Лоуренс из «Sunday Telegraph».

27-31 мая

Тот, кто был там...

Подполковник Andrew Whitehead (Эндрю Уайтхед), командир 45-го коммандос Королевской морской пехоты, шагал вверх по крутому склону, возвышавшемуся над заливом Аякс, пробираясь между длинными траншеями. Он шел с группой «О» со своими командирами рот и штабом, плотным кольцом хорошо замаскированных людей, смешавшихся с зарослями ниже по холму. Его лицо носило знакомую решимость. Полковник Уайтхед на мгновение присел на папоротник и сказал: «Ну, мы прорвемся. Мы пойдем завтра первым делом. Это хорошая новость. Плохая новость в том, что мы «попрыгаем» (Yomping) (марш-бросок). Как корреспондент на Фолклендах, я достаточно долго служил в морской пехоте, чтобы знать, что означает это слово. Это означало марш: форсированный марш, несущий все, что нужно коммандос из 650 человек, чтобы жить и сражаться. Мне еще предстояло ощутить весь аромат усилий, которые теперь вызывает в воображении это слово.

Яростная, отчаянная колонна...

За ними последовали BV202 «Повозки оркестра» с радиокомплектом и боеприпасами. (фото снизу)

— Как далеко мы идем?

— Для начала около 21-й мили.

Это звучало не так уж плохо, учитывая ограниченную память о загородных прогулках.

— Все в порядке, мы пойдем вместе. Мы сможем сделать это.

Это последнее хвастовство на военном языке заставило подстриженные усы полковника приподняться в одной из его ироничных улыбок. Казалось, он знал что-то, чего не знал я.

Подполковник Andrew Whitehead (Эндрю Уайтхед) (четвертый слева) и члены 45 коммандос на Фолклендах

Враждебная местность

Yomping — «прыганье» для paras (парашютисты)— оказалось мучительно трудным. Отчасти это было из-за местности. Фолкленды почти полностью состоят из холмистой болотистой вересковой пустоши. Вы можете взобраться на вершину горы, и на вершине вы найдете еще больше грязи и ил между камнями. А вот и сама трава. Называемая «кочкой», она растет группой на мягкой торфяной земле, пытаясь свернуть лодыжку на каждом шагу. Каждый ярд марша требует сосредоточенного усилия. Помимо этого, есть вес.

Солдаты 45-го коммандос отправились в путь, неся свои полные рюкзаки, а также оружие и «боевой порядок», комплекс сумок и подсумков с боеприпасами, бутылками с водой, землеройными инструментами и достаточным количеством снаряжения, чтобы продержаться не менее 24 часов. Этот комплект мог весить до 140 фунтов (63 кг), и «сапоги» должны были тащить его через грязь, болото, камни и темноту.

Боевое снаряжение (CEFO), что могло бы весить до 140 фунтов (63 кг), вот с чем мужчины 45 коммандос и 3 Para прошли сотню миль из Сан-Карлоса в Порт Стэнли.

Набор комплекта 3 Para

1 противотанковое орудие «Карл Густав» и боеприпасы к нему. 2 9-мм пистолет-пулемет Sterling с пятью магазинами и двумя ручными гранатами L2. 3 Легкая лопата. 4 Шлем. 5 Спальный мешок. 6 Ремни с респиратором. 7 Одежда, включая стеганые подкладки, пуловеры и перчатки. 8 24-часовой паёк. 9 Пончо.

Марш начался 27 мая, через шесть дней после того, как мы добрались до берегов Восточного Фолкленда и высадились в день «Д». Битва на Аллее Бомб постоянно бушевала около берегов для высадки, но теперь интенсивность аргентинских воздушных атак пошла на убыль. Около 100 наших людей погибли, в основном на кораблях, но, по нашим оценкам, уже было сбито до 70 аргентинских самолетов.

Вертолеты, которые по первоначальным планам должны были переправлять войска 3-й Бригады коммандос через остров, были потеряны на «Atlantic Conveyor» 25 мая. Но давление на командира бригады, бригадного генерала Джулиана Томпсона (Julian Thompson), с требованием продвинуться с плацдарма и начать добиваться результатов, неустанно нарастало из Лондона. 26 мая ему было приказано двигаться любыми средствами. Доступным транспортным средством был, по любимому выражению самого Томпсона, LPC, (Leather Personnel Carrier) — (кожаный транспортер, ботинки). Рано утром 27 мая, задолго до рассвета в 11:00 по лондонскому времени около 2500 человек из 6-й облегченной Королевской морской пехоты и парашютного полка начали шнуровать свои ботинки с особой тщательностью. Затем они взвалили на плечи свое снаряжение и с волнением выстроились в походный ротный строй.

2 Para вышли у гор Сассекс и направились на юг, в сторону Дарвина и Гуз-Грин. 3 Para, захватившие поселение Порт-Сан-Карлос в день «Д», направились прямо на восток и немного севернее от своих окопов у поселения. Они должны были следовать прямым маршрутом к Тил-Инлет на востоке острова, который лежал на полпути к Порт-Стэнли. Тем временем 45 коммандос должны были выбрать самый северный маршрут, длинный круговой путь, очистив поселение Дуглас, перед тем, как перейти к Teal за парашютистами.

Карта продвижений войс на Фолклендах...

Эти два последних отряда задают стиль эпического марша. Они всегда опережали любую доступную высадку с вертолетов и, в конце концов сейчас они промчались всю дорогу до Стэнли. Они тоже несли сражения, но в конце похода именно марш придавал им особое значение. Подполковник Хью Пайк (Hew Pike), командир 3-й парашютной армии, «гибкий» и энергичный человек, который ради развлечения бегает марафоны, раздобыл немного транспорта, пока его подразделение окапывалось в Порт-Сан-Карлос. Он убедил местных фермеров прицепить трейлеры к своим тракторам и последовать за ними в Teal, неся тяжелое оборудование, включая рюкзаки.

Он держал своих людей в базовом боевом порядке и воспользовался легким весом, который они несли, чтобы задать быстрый темп по тропе через холмы. Казалось, что парашютисты совершали быстрое патрулирование, а не марш-бросок протяженностью более 20 миль. Их подход был типичен для парашютистов;они атаковали, сильно пострадали, но, за исключением нескольких вывихнутых лодыжек и случаев заражения, почти все они закончили марш готовыми к бою. На холме Аякс было как раз время, чтобы сварить «мокрый», как морские пехотинцы называли любой напиток, и убрать спальные мешки, простыни-пончо и гексаминовые печи, прежде чем 45 коммандос отправились к пристани у холодильной установки в заливе,которая стала полевым госпиталем и базой материально-технического снабжения бригады.

Нам пришлось пересечь реку Сан-Карлос и обогнуть Hospital Head (Хоспитал-Хед) до базы парашютистов в Порт-Сан-Карлос на десантных катерах, прежде чем мы смогли двигаться по маршруту через Cushy’s Hill (холм Куши). Неизбежно, что операция соответствовала военному правилу «поторопись и подожди». LCU (десантные корабли), всегда занятые разгрузкой судов, в разгар воздушных налетов, опоздали. Половина скудных восьми часов светового дня прошла к тому времени, когда 45 человек шли через Фолкленды. Как будто в прощальном жесте с Аллеи Бомб прозвучали сирены воздушной тревоги, когда мы «шлепали» по воде. Морские пехотинцы, никогда не стремившиеся сдаться без боя, быстро выстроились вокруг огромной бадьи с пулеметами и забрались на крышу рулевой рубки с ракетами Blowpipe. Посреди всего этого сержант раздавал почту, и на несколько мгновений мы могли отгородиться от войны, спрятавшись под нашими водонепроницаемыми капюшонами, потерявшись в письмах из дома.

Заболоченный торф и мокрые ботинки

Маршруты через Фолкленды четко обозначены на картах, но не отмечены на местности. Путь указывают случайные шрамы от колес тракторов на болоте, но в остальном следы — не более чем самый легкий след по земле. Путь вы находите по ориентирам: зубчатым скалам, пикам или линии ограждения, обозначающей границы населенных пунктов. Это был такой путь, по которому в первый день шли 45 Commandos.

Не более чем через милю вверх по холму от Порт-Сан-Карлос ноги и плечи начали чувствовать напряжение, а нагруженные башмаки тяжело дышали через открытые рты. День был достаточно ясный, но торф ужасно заболоченный. Кожаные армейские ботинки с холщовыми гетрами могли выдержать поверхностную воду, но когда они увязывали в грязи, вскоре просочивалась влага. После первых нескольких километров не было сухих ног.

Британские вооруженные силы пробивались к столице Фолклендских островов Стэнли в серии боев вечером 11 июня 1982 года. Целью были горы Two Sisters (Две сестры) и Harriet (Харриет), возвышенности рядом со Стэнли, способствовавшие окончательной капитуляции аргентинских оккупационных сил и освобождения Фолклендов

Расстояние обманчиво на открытой вересковой пустоши. Пик мог выглядеть за версту, а на самом деле было четыре или пять. Мы брели дальше, снегоходы на гусеничном ходу «Вольво» с радиоаппаратурой и боеприпасами медленно поднимались по холмам вместе со штабной ротой. Через час мы все еще могли видеть Сан-Карлос-Уотер, когда воздушный налет обрушился на цель, взметнув в небо клубы черного дыма. Позже мы узнали, что бомбы попали в холодильную установку, и люди из 45 коммандос погибли, это были их первые погибшие в кампании.

К настоящему времени коммандос рассредоточился на три или более миль в виде вздымающейся, сражающейся колонны. Стрелковые роты шли впереди, рассредоточившись по обеим сторонам дороги, каждый человек держался не менее десяти ярдов (9 м) от своего соседа. Это была мера предосторожности против нападения с воздуха — без прикрытия колонна была критически уязвима для ударов аргентинских штурмовиков «Пукара».

Королевские морские пехотинцы «мчатся» к столице Порт-Стэнли.

На удивление скоро появились первые потери, вызванные не вражеской атакой, а землей. Подвернутые лодыжки, растянутые мышцы и даже внезапный приступ астмы. Их оставили на тропе, чтобы их подобрали и втиснули в тяжело нагруженные Volvo. Вскоре люди цеплялись за борта машин, цепляясь за подъемник на протяжении нескольких ярдов или залечивая легкие травмы. Однажды нам пришлось сделать паузу, чтобы вызвать вертолет для эвакуации больного.

Тракторы, поставляемые местными фермерами, являются желанным транспортным средством. На заднем плане — пончо, расстегнутое для укрытия.

Большинство мужчин выглядели совершенно несчастными из-за того, что их оставили позади, как будто они провалили курс для своего Зеленого берета. Старшие унтер-офицеры и офицеры «лаяли» на них, но всегда с завуалированным сочувствием к раненым. «Самоуверенность», — сказал RSM Пэт Чепмен. «Вот в чем дело, отсутствие самоуверенности».

Темп был мучительно медленным.Каждая задержка давала о себе знать: раненый человек или застрявший Volvo, ручей, который нужно было перейти вброд, или предупреждение о воздушном налете, которое нужно было пережидать, лежа на траве.

Сержант Билл Идес, человек, который никогда не отказывался от красочной фразы, которую можно было выкрикивать как сержанту-инструктору, заметил: «Не знаю, но нападении на Стэнли, больше похоже на отступление из Москвы».

Казалось, прошла целая вечность, чтобы преодолеть первые десять миль, и уже сгущалась тьма, когда подполковник Уайтхед, торопясь впереди, объявил остановку для «скран*» (еды).

 * SCRAN - Сеть доступа к культурным ресурсам Шотландии (Scottish Cultural Resources Access Network)

С жадностью мы вскрывали пакеты с пайками и пытались зажечь примитивные гексаминовые печи. Я отчаянно нуждался в горячем напитке, но как только я поставил котелок на огонь, воздушная тревога послала приказ выключить все огни. Так без горячей еды колонна снова двинулась в сумерки. Мы перешли вброд еще один ручей, удрученные мыслью, что ночью шансы пересохнуть невелики. Мы брели еще шесть часов.

Последнее препятствие к Стэнли

Мы добрались до Ньюхауса, летней пастушьей базы, ныне заброшенной. Было время на несколько часов сна, и большинство из нас упало на землю в своих спальных мешках, не утруждая себя замысловатым делом по сооружению убежища на открытом болоте.

Потом пошел дождь. Все промокли. Даже морские пехотинцы, которые до сих пор, казалось, почти не замечали трудностей, выглядели несчастными. Полковник Уайтхед появился, когда мы закатывали промокшие сумки. — Чувство юмора все еще в порядке? — спросил он.

У Билла Идеса, как обычно, был ответ. «Юмор? Ты должен смеяться, иначе ты, черт возьми, заплачешь.»

Морские пехотинцы продвигаются к Порт-Стэнли. Яркая, ясная погода всегда увеличивала расстояния — холм, который казался удаленным на милю, на самом деле мог оказаться на расстоянии до пяти миль. Темные пятна на переднем плане — торфяные горбы травы, которые запросто могут вывихнуть лодыжку. Обратите внимание на отсутствие укрытия, что диктовало ночные атаки.

Передовые части 3 Para достигли Teal в ту первую ночь, и когда 45 коммандос двинулись в Дуглас, обнаружив, что вражеский патруль только что ушел, Hew Pike (Хью Пайк) вел своих людей к Estancia House (дому Эстансия), сгрудившись у подножия гор, и последнее препятствиек Стэнли.

45 коммандос отдыхали в Дугласе две ночи и день. Местные жители, оправившись после того, как их заперли в маленьком Доме общины и навели порядок в своих разграбленных домах, помогли разжечь торфяные печи, чтобы высушить нас. Старшие унтер-офицеры осмотрели десятки ног — некоторые были белыми и опухшими на первой стадии траншейной стопы — и на всякий случай заставили нас копать траншеи. Наконец дождь прекратился.

Карта, показывающая маршрут, пройденный 45 Commando и 3 Para от Сан-Карлоса до горы Кент.

Тот первый «прыжок»(переход) оказался самым трудным.Местность была ужасной, и с этого момента подполковник Уайтхед позаботился о том, чтобы мы шли без обременительных рюкзаков, даже если это означало ночи без предметов роскоши.

Путь к Teal был намного проще. Температура держалась на нуле весь день, замораживая грязь до твердой поверхности, а морские пехотинцы, обученные в Норвегии, не боялись метелей.

К тому времени, когда мы прибыли в тот вечер, большинство парашютистов перебрались через Teal — поселение, где растут одни из немногих сохранившихся деревьев на Фолклендах. На западе Гуз-Грин пал в первом крупном наземном сражении, и штурм северного маршрута казался неудержимым.

Но мы значительно опередили наши линии снабжения и подошли в опасной близости к основным оборонительным сооружениям аргентинцев в холмах вокруг Стэнли. Бригадный генерал Томпсон решил остановиться. Свидетельством решимости наступления являлось то, что ему пришлось лично лететь через остров, чтобы остановить 3 Para в Эстансии.

Время для мытья, бритья и создания лагеря для З Пара в Estancia House... Здесь они были остановлены прямым личным вмешательством Бригадного генерала Джулиана Томпсона. Палатка на переднем плане установлена над траншеей, а также представляет собой удобную бельевую веревку, на которой можно сушить промокшую одежду.

Обещали вертолетную переброску 45 Commandosиз Teal до нашей следующей остановки, штурмовой базы Стэнли на горе Кент, в пределах видимости Стэнли. Гора была расчищена SAS и 42 коммандос, и туда была переброшена 105-мм батарея.

Перспектива переброски по воздуху вдохнула облегчение у усталых «ботинок». Это было больше похоже на современную войну.Но погода ухудшилась, и после дневной задержки Коммандос снова встал на ноги. Когда мы покинули Teal Inlet, сияло солнце, вид на воду у подножия горы Лонгдон вдалеке захватывал дух в ясном свете. Это был устойчивый рывок, и к тому времени, когда мы разбили лагерь на ночь, мы уже прошли мимо Estancia (Эстансии).

Последний день перехода начался плохо. Нас вытряхнули из спальных мешков задолго до рассвета и отправили в путь, прежде чем мы успели заварить чай или зажечь сигарету, ни одна из этих роскошей не была дозволена в темноте. Нам пришлось идти два часа, прежде чем объявили получасовую остановку для завтрака. Такие мелочи решают все.

Члены зулусской роты 45 коммандос снимают нагрузку со своих ноющих конечностей в поселении Дуглас, где они отдыхали под укрытием в течение двух дней и ночи. Во время привала осмотр старших унтер-офицеров показал, что у многих мужчин на ногах уже были явные признаки траншейной стопы.

Но Билл Идс нашел слова, чтобы подбодрить своих мальчиков: «Единственный выход из этого «болота» лежит через Стэнли, так что давайте продолжим!». Когда мы достигли лагеря на горе Кент во второй половине дня 6 июня, встреченные воющей метелью, 45 коммандос преодолели около 60 миль (96 км) от Порт-Сан-Карлос. Это был изнурительный переход, и с этого момента не осталось ни хижины, ни торфяной печи, которые могли бы обеспечить комфорт в становящуюся зиму.

Вполне уместно, что, в конце концов, когда аргентинцы подняли белые флаги, 45 коммандос и 3 Para прошли последние несколько миль в Стэнли.

Карта маршрута 45 коммандос и 3 Para из Сан-Карлоса до горы Кент.

Протоптанные ботинки...

Война за Фолклендские острова пролила интересный новый свет на высказывание об армиях, марширующих на животе. Кажется, ведь они маршируют на ногах. Если их ботинки не годятся — а это имело место на Фолклендах, — их боеспособность подорвана.

Британская армия уделяет большое внимание личному комфорту своих военнослужащих. Центр исследований и разработок магазинов и одежды (SCRDE) в Челтнеме концентрирует свои значительные ресурсы на разработке личного снаряжения, которое будет приносить максимальное удовлетворение при условии, что оно используется в условиях, для которых оно предназначено.
Это усилие основано не на доброжелательности, а на признании того, что человеческое тело может работать эффективно только в узком диапазоне условий. В состоянии покоя мы чувствуем себя комфортно при температуре около 68°F (20°С). Еще несколько градусов, и нам становится жарко; при 86°F (30°С) большинство из нас становятся вялыми. На несколько градусов ниже 68°F и нам становится холодно; длительное воздействие 50°F (10°С) может быть весьма изнурительным. Физическая работа сдвигает зону комфорта вниз, а сон — вверх. Ветер, влажность, пища, боевой дух — эти и многие другие факторы необходимо учитывать, пытаясь создать солдату как можно более комфортные условия, чтобы он мог лучше сосредоточиться на своей работе.
Не может быть никаких сомнений в том, что личное снаряжение британских войск, за одним заметным исключением, в значительной степени способствовало успеху кампании в Южной Атлантике. Ни в коем случае не умаляя мужества и мастерства, проявленных солдатами, их способность поддерживать высокий уровень боевой эффективности в суровых погодных условиях и перед лицом зачастую ужасной местности отчасти объяснялась превосходством их личного снаряжения. Исключение составил армейский ботинок.

Ботинок DMS

Ботинок DMS — подошва прямого формования — катастрофически не сработал. Он пропускал воду через отверстия для шнурков; и эта проблема усугублялась непроницаемой составной подошвой. Кожа — пористое вещество — является единственным материалом, который обеспечивает некоторую вентиляцию ног, так что сырость, вызванная проникновением воды и потом, имеет шанс высохнуть. Если весь ботинок сделан из кожи, а не только верх, вентиляционные свойства значительно улучшаются.
Другим недостатком, который иногда наблюдался во время Фолклендского конфликта, но потенциально столь же серьезным, было то, что подошва DMS фактически отделялась от верха.

Что на самом деле носили мужчины: ботинки DMS (прямая формованная подошва) — горячие, потные и дырявые.

Но почему влажные ноги должны быть такой серьезной проблемой? Фолкленды болотистые, если не более болотистые, чем любая страна, за которую британская армия сражалась за всю свою историю. Уровень грунтовых вод высокий; движение было равномерно мягким — достаточно мягким, чтобы входить в него по щиколотку. Их ноги постоянно были влажными.

Траншейная стопа *

* Траншейная стопа – это тип повреждения стопы из-за влаги. Начальные симптомы часто включают покалывание или зуд, которые могут прогрессировать до онемения. Ноги могут стать красными или синюшными. По мере ухудшения состояния ноги могут начать опухать и пахнуть гнилью. Осложнения могут включать повреждение кожи или инфекцию.
 

У постоянно влажных ног развивается траншейная стопа, чрезвычайно неприятное и опасное состояние. Если не лечить, боль быстро становится невыносимой и становится невозможной ходьба. Около 40 или около того человек были выведены из строя из-за этого условия; и к тому времени, когда сухопутные войска достигли Стэнли, половина солдат, вероятно, страдала от траншейной стопы в той или иной степени серьезности.

Вытирание ног — роскошь по очереди.

Ботинки DMS были представлены в 1960-х годах как преемник старых ботинок «боекомплекта». Среди многих причин для изменения была потребность в более гибкой подошве, чем полностью кожаная подошва ботинка. Британские солдаты быстро обнаружили, что в новых ботинках намокают ноги — в большей степени, чем в ботинках «боекомплекта» из кожи. В ответ на критику был разработан новый ботинок. После семи лет разработки первые 126 000 пар были доставлены в армию, по иронии судьбы, в январе 1982 года; достаточно скоро для войны на Фолклендских островах, но не достаточно скоро, чтобы армия смогла выдать их.

Новые армейские ботинки, которые предотвратили бы большой дискомфорт и боль для британского солдата на Фолклендах. Их высокие борта и запаянный язычок сохраняют ноги намного более сухими, чем существующие ботинки, и это, в свою очередь, уменьшило бы вызывающую тревогу заболеваемость траншейной стопой среди мужчин.

Новый ботинок представляет собой модель с высоким голенищем. У него подошва из DMS, но, по крайней мере, язычок приклеен к внутренней части ботинка, так что вода не может просочиться к самой ноге. Высокие борта уменьшают вероятность попадания воды в заболоченной местности. Если бы у людей, освободивших Фолкленды, были новые ботинки, траншейная стопа могла бы представлять незначительную опасность, а не потенциально катастрофическую угрозу для всей наземной кампании.

Превосходный аргентинский ботинок, который британские солдаты снимали с трупов всякий раз, когда могли.

Разгрузка (разгрузочный жилет)

В Великобритании есть много компаний, которые производят военную технику по спецификациям Министерства обороны. Некоторые, такие как CQC plc of Barnstaple, меньше делают другого. Эта компания работала днем и ночью в преддверии и на протяжении всей Фолклендской войны, чтобы обеспечить снабжение наших войск. Тем не менее спецификации настолько подробны и точны, что без проверки номера контракта невозможно сказать, какая фирма изготовила данный товар. Материалы, формы и методы построения прописаны до последнего стежка.
Изготавливаются различные типы и марки привязных ремней (разгрузок) и вспомогательных приспособлений, в том числе хорошо известный образец 1958 года. Это снаряжение легко приспособить к широкому спектру ролей в соответствии с индивидуальными потребностями. Его можно, например, использовать с комплектом подвесок или без него, с рюкзаком или с различными типами рюкзаков. К нему можно прикрепить различное оборудование, в том числе землеройные инструменты, и его можно надеть или снять за считанные секунды.

Королевские морские пехотинцы демонстрируют интересный набор экипировки: крайний слева прибегает к бахилам NBC (ядерное, биологическое, химическое оружие), чтобы не промокнуть. Двое на переднем плане носят гражданские альпинистские ботинки, стандартные для морских пехотинцев и гораздо более водонепроницаемые и удобные, чем обычные армейские ботинки. Тот, что справа, носит стандартные арктические рукавицы. Других можно увидеть в водонепроницаемых боевых куртках и с облегающими нейлоновыми рюкзаками, характерными для морских пехотинцев.

Его недостаток в том, что он сделан из хлопка и поэтому впитывает воду, что делает его тяжелым во влажном состоянии. Были опробованы синтетические лямки (разгрузки), но, хотя они сами по себе намного легче, а также не впитывают влагу и защищены от гниения, они к тому же «скользкие»: пряжки расстегиваются под нагрузкой, а плечевые ремни, хомуты и ремень смещаются вокруг владельца при движении. Потребуется дополнительная доработка, чтобы совместить характеристики устойчивости образца 1958 года с легкостью и прочностью синтетической разгрузки.

Разгрузка образца 1958 г., 3-й батальон, Парашютный полк, 1982 г. Лямки (разгрузка) — это обвязка, которая надевается на тело солдата, позволяя ему носить легкодоступное дополнительное снаряжение. Очень важно, чтобы во время боя солдат мог легко достать запасные боеприпасы и воду.

С другой стороны, пончо оказалось столь же полезным, как и прежде. Концепция далеко не нова, но сама одежда была радикально улучшена за последние несколько лет. Он изготовлен из нейлоновой ткани с полиуретановым покрытием, легкой и полностью водонепроницаемой. Основная одежда, которая в основном используется на Фолклендах для создания мгновенного бивуака или «баши»*, представляет собой цельный кусок ткани без швов. Капюшон, расположенный по центру, достаточно большой, чтобы вместить любой шлем или гарнитуру.
* Баша (брезент) , британский военный сленг для обозначения убежища или спального места.
 

Кнопки, установленные в усиленных краях, служат для различных целей. В дополнение к закрытию предмета одежды по обеим сторонам пользователя, «мужские» заклепки одного пончо также могут зацепляться с «женскими» заклепками другого, что позволяет объединить несколько предметов одежды в один большой лист, который можно использовать в качестве основной простыни или как убежище. Пончо также можно пристегнуть к изножной части спального мешка, который также оснащен кнопками. Удерживаемое таким образом и поддерживаемое головным концом на какой-либо подходящей опоре, пончо может образовывать наиболее эффективное автономное укрытие, обеспечивающее защиту от дождя и ветра и в некоторой степени от холода. Альтернативным и популярным способом его установки был эластичный шнур с крючками, прикрепленный к джипу или удобному кусту. Другой конец прибит к земле колышками для палатки.

Морской пехотинец слева, защищающий штаб бригады коммандос, демонстрирует ассортимент сумок и подсумков, которые можно прикрепить в различных положениях к стандартной лямке. Они несут респиратор, пайки и боеприпасы.

Недостаток сна был назван важным фактором возможного краха аргентинских войск. Без подготовленных позиций британские силы полагались в основном на свои спальные мешки, начиная от арктической модели (высоко ценимой среди всех сил НАТО) и заканчивая мешками Королевского флота, представляющими собой компактные спальные мешки, предназначенные для замены обычного постельного белья и одеял на борту.
Спальник боевой и общевойсковой (GS) имеет внешнюю и внутреннюю обшивку, соединенные перегородками. Образовавшиеся таким образом карманы заполняются смесью 50/50 нового пуха и пера водоплавающих птиц. Карманы препятствуют смещению наполнителя. Даже если сумка была туго свернута в течение нескольких недель, натуральный пух и перья немедленно возвращаются в исходное рыхлое состояние, когда мешок открывается для использования.
Сумка изготовлена из натуральных материалов, ее можно стирать обычными способами. Боевая сумка и сумка GS весит 61 фунт (28 кг). Он имеет быстросъемную неблокирующуюся молнию по всей длине и встроенный водонепроницаемый коврик (образующий нижнюю часть), который расширяется к головному концу, образуя капюшон.

Спальник боевой GS Британской армии SAS PCS. Ветрозащитный комбинезон на подкладке MVP Multicam MTP

Минусовые температуры

Арктический спальный мешок аналогичен, но водонепроницаем как сверху, так и снизу. Он также имеет более обширный натуральный пух и перо. Его вес составляет 100 фунтов (45 кг), но он подходит для минусовых температур.

Арктический спальный мешок британской армии 90 Pattern

Если вы спите на льду и снегу, лучше всего использовать спальный коврик в качестве подстилки. Он изготовлен из ячеистого вспененного сшитого полиэтилена для обеспечения высокой степени изоляции.

Морской пехотинец демонстрирует свой реверсивный арктический водонепроницаемый спальник. Белый носят снаружи для маскировки на заснеженной местности.

Что касается, рюкзаков, ранцев и чемоданов, то недавний опыт снова показал, что тканевые контейнеры, которые должны нести мужчины, определенно относятся к «лошадиным скачкам» — рюкзак недостаточно велик для того, что человеку нужно нести, так же неэффективен, как негабаритный чемодан, в котором предметы скользят независимо от того, насколько хорошо они уложены.

Рюкзак британской армии 1970-х Фолкленды GS Bergan. Использовался на Фолклендах британской армией.

Было несколько жалоб на то, что рюкзаки плохо носятся. Точно так же материалы варьируются от обычных хлопчатобумажных лямок до синтетических тканей, которые могут быть очень легкими, водонепроницаемыми и устойчивыми к гниению. Рюкзак GS в комплекте со шнуровкой, например, может весить всего 2,4 фунта (1 кг).
Рюкзак SAS снова продемонстрировал выдающийся дизайн. Большой, легкий и прочный, он обеспечивает воздушно-десантным войскам необходимую им универсальность, не ограничивая свободы передвижения. Одна претензия к синтетическим материалам заключается в том, что они «шумные». Когда два куска плотного нейлона трутся друг о друга, они издают отчетливый звук — последнее, что не нужно солдату, наступающему на врага ночью. В этой области также ведутся разработки.

Рюкзак SAS Para MTP Bergen 100 л

Несмотря на некоторые присущие им недостатки, современные материалы обладают значительными преимуществами, когда речь идет о военной технике. Нет никаких сомнений в том, что во многих областях необходимо дальнейшее развитие, но столь же ясно, что уже достигнутый прогресс — раздвоение войск — заставляет большей части мира завидовать британским войскам.

Жизнь зимой в Южной Атлантике стала терпимой благодаря нижнему костюму для холодной погоды, который претендует на то, чтобы стать одним из самых популярных предметов среди мужчин, подвергающихся воздействию холода и ветра. Отдельные куртка и брюки, обе стеганые, весят всего 1,21 фунта (0.6 кг), но обеспечивают превосходную термозащиту от шеи до запястий и лодыжек. Его легкая нейлоновая ткань с плотным переплетением практически не пропускает ветер, но в то же время обеспечивает определенную степень вентиляции, что жизненно важно для предотвращения неприятного накопления внутренней сырости.

31 мая

Взятие горы Кент

Когда командир бригады сказал: «Вперед!», они отправились — 2 Para на Гуз-Грин и славные - 3 Para и 45 коммандос в свой эпический рывок по Восточному Фолкленду. Но именно 42-й коммандос первым увидел Порт-Стэнли — с вершины горы Кент.

1 июня на окраине Порт-Стэнли упали первые британские артиллерийские снаряды: они были обстреляны с тыла горы Кент артиллерийской батареей, приданной 42 коммандос. Это был волнующий момент. Менее чем через неделю после высадки в Сан-Карлосе крупная британская часть была буквально на расстоянии удара от конечной цели. Как они туда попали и как господствовали в этом районе, — это история, столь же важная, как и любая другая в кампании — как если Гуз-Грин, долгий переход и затопление больших кораблей были теми событиями, которые в то время занимали заголовки мировых новостей.
Еще 25 мая бригадному генералу Джулиану Томпсону было приказано прорваться с плацдарма Сан-Карлос. Неохотно, к несчастью, он отдал приказ: 2 Para должны были отправиться в Гуз-Грин; 3 Para и 45 Commandos должны были двинуться на запад, к Дугласу и Тил-Инлет; 40 коммандос должны были оставаться на плацдарме на случай контратаки противника. А 42 коммандос? У них оставался только один путь — на юго-запад, к Стэнли. К счастью, в этом отношении SAS создала передовую патрульную базу на горе Кент, с которой они некоторое время действовали. К 27 мая гора была более или менее под их контролем. Еще более удачным был тот факт, что 12-й аргентинский полк был переброшен на вертолете в Гуз-Грин, хотя 2-й парашютный полк был менее чем рад увидеть их там. Это был редкий шанс продвинуться вперед и захватить инициативу над аргентинцами — возможно, захватить возвышенность к западу от Стэнли. Проблема заключалась в том, как вывести 500 человек так далеко вперед одним махом?

Фолкленды...

Ответ заключался в том, чтобы доставить их по воздуху. Но как? Вертолеты ценились на Фолклендах больше всего на свете. Их было немного, и все они использовались для перевозки припасов и раненых. Два дня штаб бригады бился над арифметикой; около 500 человек; Sea Kings вместимостью 27 человек — в крайнем случае; Всего 20 вертолетных подъемов. И пушки, и минометы, и продовольствие, и дополнительные боеприпасы «Милана» (противопихотная ракета) следует учесть.
Есть некоторые риски, которые просто необходимо принять. В конце концов было решено, что рота К из 42 человек прилетит и захватит вершину горы в ночь на 30 мая. Этот план был провален с полным блеском. Затем следующей ночью они попытались снова — и преуспели. Два полковника — Nick Vaux (Ник Во) из роты К и Mike Rose (Майк Роуз) из SAS — втиснулись в два вертолета вместе с остальной частью роты «К» и прилетели. Через два часа единственный «Чинук» Королевских ВВС доставил батарею 105-мм орудий и 300 снарядов. Вершина была в руках британцев, и все, что можно было сделать, это ждать либо подкрепления, либо артиллерийского удара противника, либо контратаки.

«Прыжки» по ничейной земле

Прибыло подкрепление. Ночью 1 июня лейтенант-коммандер Simon Thornewill (Саймон Торнвилл) повел «Sea Kings» обратно к горе Кент вместе с остальными коммандос. В пассивных ночных очках (PNG)( Passive Night Goggles) пилоты в буквальном смысле прыгали через запретную зону в центре острова. Придерживаясь высоты ниже 20 футов (6 м), они сделали это последовательными подъемами и высадили людей, роту за ротой, на ZP, частично защищенную площадку от Порт-Стэнли и от больших орудий аргентинцев у горы.

Вертолет Royal Navy Wessex 5 доставляет минометные боеприпасы на передовую во время горных боев около Порт-Стэнли.

Отсутствовала одна рота — «Juliet», сводная группа, состоящая из разношерстных парней, и солдат Военно-морского отряда 8901, которые в последний раз видели Порт-Стэнли 3 апреля. «Juliet», под командованием майора Mike Norman (Майка Нормана) теперь были ветеранами после ожесточенной перестрелки в Порт-Стэнли. Возможно, именно по этой причине им было поручено помогать 2 Para в Гуз-Грин. 28 мая они были переброшены вперед в ответ на запрос исполняющего обязанности командира 2 Para майора Криса Кибла о дополнительной огневой мощи во время запланированной атаки на рассвете 29 мая. Атака не состаялась, так как аргентинцы сдались.
Для остальной части 42 коммандос война стала периодом великой скуки, перемежаемой странным артиллерийским грохотом аргентинских орудий в Стэнли. На самом деле главным врагом были не аргентинцы, а погода. Мужчины 42 коммандос обучены ведению боевых действий в Арктике и методам выживания во враждебной среде; они должны были упражняться в каждой крупице знаний и опыта, пока они дрожали и жались калачиком на вершине горы. Как ни странно, чем ниже температура — когда на земле лежит снег — тем комфортнее может быть.

После SAS и SBS первыми войсками, увидевшими Порт-Стэнли, были стрелки 42-й роты K Commando, которые штурмовали вершину горы Кент в ночь на 31 мая после драматического ночного полета на вертолете.
Рядом с ними шли солдаты 79-й батареи 29-го полка коммандос Королевской артиллерии (фото снизу), которые выпустили первые снаряды, поразившие столицу. Погода была серьезной проблемой, но отнюдь не единственной.

Когда температура колеблется около точки замерзания, лед тает, и люди промокают. А мокрота — настоящий убийца. Сухие люди, пока они защищены от ветра и могут забиться в свои спальные мешки, чтобы согреться, могут оставаться на открытом воздухе почти бесконечно. Мокрые мужчины не могут. Они начинают страдать от облучения, переохлаждения, траншейной стопы - все классические истории ужасов от горноспасательных операций.
В этих обстоятельствах в дело вступала вся экипировка: резиновые сапоги или пластиковые вкладыши для мусорных баков сохраняли ноги сухими, как и прорезиненные бахилы, поставляемые с защитными костюмами NBC. Водонепроницаемые костюмы носили постоянно, сложные бивуаки сооружались из пончо и простыней, и все время высылались патрули.

Тысячи таких фугасов против людей и техники были закопаны аргентинцами на Фолклендских островах в 1982 году.
Подобные небольшие противопехотные мины унесли множество жертв. Их нужно было найти и обезвредить, это работа штурмовых инженеров и саперов, прикрепленных к коммандос.
Судя по всему, районы, где располагались эти минные поля, были более или менее известны. Но траление мин — дело затратное и очень опасное, которым занимаются специалисты.

Патрули были важной частью программы сбора разведданных. Многие из них были просто разведывательными патрулями — небольшой группой людей, которые прокрадывались в сельскую местность, чтобы наблюдать за вражескими позициями и выявлять препятствия. Немало было боевых патрулей, высланных специально для поиска затруднений. Такие набеги всегда были нервными. Патруль мог устроить засаду неосторожным аргентинцам или атаковать слабо защищенную аргентинскую позицию. Их цель состояла в том, чтобы измотать врага и, если возможно, вернуть информацию об их сильных и слабых сторонах, численности, местонахождении, огневой мощи и моральном духе. Были неизбежные жертвы. Кто-то должен был выяснить, где находятся минные поля, и невероятно храбрые саперы и инженеры-штурмовики, пробившие себе путь через эти минные поля, пожалуй, самые недооцененные герои всей кампании. Информация, которую они привезли, была бесценной, а их награда была лишь удовлетворением от осознания того, что немногие другие могут выполнять такую работу.

Закрепление позиций

В то время как Маунт-Кент был главной базой 42-го коммандос, подразделение широко распространилось по окрестным холмам. Они захватили гору Челленджер на юго-западе, гору Уолл и, что наиболее важно, пик Блафф-Коув, расположенный к западу от горы Кент, с которой открывается вид на низину возле Estancia House.

Используя гору как огневую базу, 42-й коммандос окопались, чтобы дождаться, пока 45-й и 3-й Para их догонят. Все время погода и вражеская артиллерия брали свое, но артиллеристы 79-й батареи 29-го десантно-штурмового полка выкладывались изо всех сил.

Именно здесь 1 июня, после своего эпического марша, 3 Para разместили свой штаб и патрульную базу. Три дня спустя, 4 июня, к 42-м отрядам присоединились еще более утомленные 45 коммандос.

Погода была постоянным испытанием, и потребовались все крохи опыта арктической войны 42-го, чтобы не быть побежденным ею. Горячая пища была необходима, как и сухие носки и одежда.

Благодаря этим подразделениям, закрепившимися вокруг горы Кент, восточные подходы к укреплениям Менендеса вокруг Порт-Стэнли были в безопасности. 3-я бригада коммандос Джулиана Томпсона теперь прочно контролировала северную и северо-западную часть острова. Этот бросок 42-х коммандос был смелым ходом, который сделал возможным долгий марш. Если бы 12-й аргентинский полк все еще находился на горе Кент, если бы 3-й парашютный полк и 45-й коммандос не пробили себе путь на возвышенность, если бы 2-й парашютный полк не отвлек аргентинцев на запад и Гуз-Грин, история могла бы были совершенно другой. Конечно, война продолжалась бы гораздо дольше.

Артиллеристам жилось еще тяжелее: их орудия нельзя было закапывать, так как при каждом выстреле они тонули в торфе; (фото снизу) орудия и их стволы резко выделялись на горизонте, и камуфляж должен был быть подходящим, чтобы их не обнаружили с воздуха.

Взятие горы Кент было одним из самых важных действий войны, хотя оно не получило особого признания как таковое. Возможно, именно успех инициативы Джулиана Томпсона побудил его товарища, командира бригады Тони Уилсона, снова попробовать то же самое в Fitzroy (Фицрое).
Если подумать, единственная причина, по которой «вертолетный подъемник» на гору Кент был уникальным, заключалась в том, что вертолетов было так мало. Если бы «Атлантик Конвейер» уцелел со своими «Чинуками» и «Уэссексами», всю бригаду можно было бы перебросить на вертолете. Дело в том, что они «прыгали» — в то время как они могли просто показать мужскую «приспособленность». Если 42 думали, что им повезло, что имне пришлось «прыгать», они ошибались. У них была гора, с которой нужно было бороться.

Семейство ракет

«Seawolf», «Sea Dart» и «Sea Cat» приняли на себя основную тяжесть зенитных работ в Сан-Карлосе и позже. За 20 лет между «Seawolf» и «Sea Cat» их характеристики были на удивление стабильными — заслуга ракет и людей, которые ими управляли.

Боевое крещение «Sea Dart» получил в начале мая, закончив войну с восемью сбитыми вражескими самолетами и целыми военно-воздушными силами — аргентинскими — слишком напуганными его возможностями, чтобы атаковать на чем-либо, кроме как на низком уровне.

«Sea Cat» была одной из первых систем точечной защиты Королевского флота и имела большой экспортный успех. Его подсчет во время войны за Фолклендские острова составил восемь уничтоженных самолетов и два других «вероятных», несмотря на оптическое наведение.
Строение «Sea Dart»
1 "Оперение" раструба. 2 Ускоренный заряд. 3 Поддерживающий заряд. 4 Узел привода электронного блока. 5 Боеголовка. 6 Предохранитель

«Seawolf» - это ракета ПВО Королевского флота последнего поколения, способная уничтожить артиллерийский снаряд в полете. Счетверённая пусковая установка — это предложение на будущее. Возможно, она еще увидит службу.

Характеристики ракет
1 «Sea Dart» эффективен против самолетов и ракет высокого и низкого уровня. 2 Дальность действия «Sea Dart» составляет около 185 миль (298 км). 3 «Sea Cat» — система точечной защиты, эффективная против самолетов на низком и среднем уровне. 4 Дальность действия «Sea Cat» составляет около 6000 ярдов (5.5 км). 5 «Seawolf» - эффективная против авиации на низком и среднем уровне, ракеты и снаряды 6 «Радар» «Seawolf» засекречен, но известно, что он невелик.

Пусковая установка для 4-х «Seawolf»

«Seawolf»... Из всех развернутых британских зенитно-ракетных комплексов это было не только самое современное, но и единственное, разработанное как система точечной обороны, и оно было способно противостоять угрозе, исходящей от ракет, летящих над поверхностью моря, таких как «Exocet». После перепрограммирования системы наведения в ходе боевых действий ракета с большим успехом поражала низколетящие самолеты; до окончания боевых действий было уничтожено пять аргентинских самолетов.
Его первые испытания были достаточно обнадеживающими. К тому времени, когда он поступил на вооружение Королевского флота в 1979 году, он уже доказал свою способность поражать 4,5-дюймовые снаряды в полете. Но снаряд летит по траектории значительно выше, чем летящая над морем ракета, и именно в этой труднодоступной зоне с низким укрытием система точечной защиты должна преуспеть. Фактически, у Фолклендов было всего два фрегата Type 22, вооруженных «Seawolf». Ни один из них не подвергся атаке со стороны «Exocet», поэтому система никогда не подвергалась испытаниям. Система «Seawolf» GWS25, используемая у Фолклендских островов, включала в себя радары высокого и низкого уровня наблюдения, а также дополнительную систему телевизионного слежения за низкоуровневыми целями. Цели сначала обнаруживаются обзорным радаром, который постоянно сканирует корабль. Затем входящая цель исследуется, чтобы выяснить, является ли она дружественной или враждебной. Если этот запросный радиолокационный зонд не получает надлежащего импульсного радиоответного сигнала, отправленного дружественным самолетом, цель идентифицируется как враждебная и назначается следящему устройству.

«Sea Cat» — старая, но эффективная система, которая была установлена на нескольких кораблях, не в последнюю очередь на авианосцах. «Sea Cat» приписывают несколько попаданий, хотя он не был так эффективен против некоторых целей, таких как «Rapier», «Seawolf» и «Sea Dart». «Sea Cat» был представлен в 1962 году для противодействия низколетящим сверхзвуковым самолетам, поэтому он был прямым предшественником «Seawolf».

В большинстве случаев этот прибор представляет собой радар, который устанавливает линию прямой видимости цели для командного компьютера. Затем система запускает ракету «Seawolf» 176-фунтовую (80 кг), длиной 6 футов (1.8м). Затем следует еще один радар-трекер, который установит линию полета для компьютера. Затем компьютер может сравнить линии прямой видимости и линии полета, а также корректировки радиокурса ракеты по радиорелейной линии «Seawolf». Радар слежения Тип 910, используемый в системе GWS25, хорошо работает до очень большого угла места. Его производительность не так хороша на низких уровнях.

Два типа РЛС слежения «Seawolf»: верхний — это блок Signaal VM-40, используемый в настоящее время, нижний — новое предложение от Ferranti, 805SW. Оба предназначены для системы «Seawolf» и обладают устойчивостью к помехам, а также низкой точностью.

Таким образом, низкоуровневые цели назначаются ТВ-трекеру, а за полетом ракеты следит второй ТВ-трекер. Война за Фолклендские острова подчеркнула важность системы точечной обороны для всех типов кораблей. У «Atlantic Conveyor», например, не было защиты от «Exocet», который уничтожил его, хотя при весе 14 946 тонн он был достаточно большим, чтобы принять систему GWS25. Другим меньшим кораблям угрожала опасность ракетного обстрела, и срочно рассматривается вопрос о том, следует ли устанавливать легкую систему «Seawolf» VM40, которую могут нести корабли водоизмещением до 800 тонн. Преимущество VM40 заключается в том, что он устраняет необходимость в телевизионном отслеживании за счет использования англо-голландского радара STIR, который имеет двухдиапазонную частоту, что обеспечивает очень хорошее разделение целей на малых высотах.

Скорость реакции

Не менее важна скорость реакции. «Шеффилд» был уничтожен ракетой «Exocet» 4 мая. Между обнаружением радаром приближающегося самолета и попаданием его ракеты прошло менее двух с половиной минут. Действительно, между первым осознанием того, что «Шеффилд» подвергся ракетному обстрелу, и столкновением с «Экзосетом» прошло всего пять секунд.

Еще несколько секунд... и состоится встреча...

Человеческие реакции слишком медленны, чтобы с уверенностью справляться с атаками. Таким образом, «Seawolf» выполняет весь цикл боя — от захвата цели до ее уничтожения — без вмешательства человека. Но в целях гибкости и безопасности цикл можно отменить на любом этапе. Чтобы свести к минимуму время реакции, пусковые установки «Seawolf» имеют очень высокую скорость наведения. Это дает высокую точность наведения, так что каждая ракета покидает пусковую установку в направлении своей цели, экономя жизненно важные секунды на полете. Кроме того, боеголовка «Seawolf» развивает скорость более 2 Маха благодаря твердотопливному ускорительному двигателю а ее осколочно-фугасная боеголовка может быть взорвана ударным или неконтактным взрывателем, поэтому, несмотря на то, что это чрезвычайно точное оружие, оно все же может уничтожить цель, не задев её.
Из всех ракетных комплексов, развернутых британским флотом в Южной Атлантике, только «Seawolf» был полностью автоматическим. Но «Sea Dart», несомненно, была самой важной и впечатляющей из британских морских ракет класса «земля-воздух» предыдущего поколения. Это было настолько впечатляюще, что даже аргентинский флот заказал несколько штук. Работы по разработке начались в 1962 году, а разработка его системы управления и контроля — ADAWS4 — для использования на эсминцах Тип 42, несших «Sea Dart», началась в 1967 году. Фолкленды также обеспечили боевые испытания «Sea Dart». Он уничтожил восемь вражеских самолетов и даже диктовал ход воздушного боя из-за своей одной известной слабости — неспособности поражать цели на очень низком уровне. Основной причиной успеха «Sea Dart» была его точность на большом расстоянии. Он имеет дальность полета более 20 миль (32 км), и это сразу же исключило ряд вариантов для аргентинских ВВС. Самолеты-разведчики дальнего действия и высоколетящие бомбардировщики «Canberra» использовать было нельзя. Они были сидячими утками. Это вывело из строя часть аргентинских авиационных средств и лишило аргентинское командование информации о местонахождении британского флота или его отдельных частей. Все эффективные атаки на британские корабли должны были производиться на очень малой высоте, что подвергало атакующую авиацию опасности со стороны других зенитных систем и давало мало шансов на точную идентификацию цели.

Вертикальный запуск «Seawolf» — это предложение на будущее, которое предлагает еще более быстрое время реакции без необходимости в том, чтобы пусковая установка отслеживала цель до того, как ракета будет выпущена. В настоящее время идут испытания.

Слабость «Sea Dart» на очень низком уровне присуща всем ракетам, которые полагаются на наведение с помощью освещающего радара. Система отслеживает цель с помощью освещающего радара, и ракета наводится на отражения радара. Но ограничение метода становится очевидным, когда цель летит на высоте вершины волны ниже точки генерации освещающих радиолокационных сигналов. В этом случае отражения РЛС могут уходить только вниз в море и добиться необходимого целевого разрешения на таких малых высотах невозможно.
Высокая точность «Sea Dart» выше этих очень низких уровней является данью уважения его системе наведения, которая технически делает его частью разработки управляемых ЗРК третьего поколения. Большинство британских военных кораблей в Южной Атлантике были оснащены оружием еще более раннего поколения — «Sea Cat».

Человек-наводчик

Разработка «Sea Cat» началась в конце 1950-х годов, а первые ходовые испытания были проведены в 1962 году, но эффективность не всегда зависит от повышенной сложности, и «Sea Cat» доказал свою ценность, сбив восемь аргентинских самолетов, а два других, вероятно, были уничтожены. Созданный в начале эры управляемых ракет, «Sea Cat» полагается на наводчика-человека. Но нет никаких сомнений в том, что опытный и целеустремленный оператор может достичь высокой степени точности, а преимуществом системы является относительная простота и надежность. Ранние версии «Sea Cat» отслеживались операторами с помощью прицельных биноклей, а управление ракетой осуществлялось с помощью джойстика, который передает радиокоманды. В более поздней версии оператор просто должен держать прицельный бинокль на цели. Любое движение бинокля на его креплении передавало корректирующие сигналы на ракету. После выстрела проходит около семи секунд, прежде чем ракета входит в поле зрения наводчика и попадает под его контроль, а это означает, что система не эффективна на дальностях ближе 500 ярдов (460м).

Три различные конфигурации пуска: верхняя - вертикальная пусковая установка, позволяющая перезаряжать снаряды с нижней палубы; ниже находится легкая двухствольная пусковая установка, опять же с возможностью перезарядки под палубой; внизу шестиствольная пусковая установка GWS25, установленная на фрегатах класса «Broadsword».

Однако это не мешает ему работать в качестве системы точечной защиты. Оператор корабля HMS «Glamorgan» атаковал ракетой «Sea Cat», ракету «Exocet», поразившую его 12 июня. Правда, «Sea Cat» не защитил «Glamorgan» от «Exocet», так как был атакован ночью в сложных условиях прицеливания. Тот факт, что реакция системы на угрозу была достаточно быстрой, чтобы запустить прицельную ракету, делает «Sea Cat» полезной системой точечной защиты, хотя она не эффективна против такой неуязвимой ракеты, как «Seawolf».

1 июня

Пятая бригада на берегу

Прибытие 5-й бригады на Фолкленды значительно усилило удар британских сухопутных войск; это также усугубило их организационные проблемы. Как всегда на войне, вовремя доставить нужных людей в нужное место оказалось неожиданно сложно.

1 июня сухопутные войска на Восточном Фолкленде получили ожидаемое крупное подкрепление. Пятая пехотная бригада, прибывшая из Соединенного Королевства на «QE2», без происшествий высадилась в Сан-Карлосе. Адмирал Fieldhouse (Филдхаус), командующий операциями оперативной группы в Южной Атлантике, не мог рисковать такой призовой целью, как «QE2» в Сан-Карлос-Уотер, или, если уж на то пошло, внутри Зоны полного отчуждения. Итак, по прибытии в Южную Георгию 27 мая бригада была переброшена на «Канберру» и «Норланд» с помощью кораблей 11-й противоминной эскадры.

За несколько часов до того, как в нее («Канберра») попали бомбы, сэр Галахад стоит в стороне, пока вертолеты доставляют на берег запасы для 5-й бригады в Блафф-Коув.

Операция длилась два дня, и 31 мая бригада вошла в Сан-Карлос-Уотер. Первыми на следующий день высадились Гуркхи с «Норландии»; за ними последовали 2-й батальон шотландских гвардейцев и 1-й батальон валлийских гвардейцев с «Канберры».
На берегу тактическая ситуация была еще довольно простой. На севере 45-й Commando (коммандос) и 3-й парашютно-десантный полк (3 Para) завершили свой эпический 50-мильный рывок, захватив поселение Дуглас и Тил-Инлет 30 мая. На юге 2 Para вели свои знаменитые бои у Гуз-Грин, тем самым устранив аргентинскую угрозу на юге, в то время как 42 Commando, максимально используя имеющиеся вертолеты, захватили горы Kent (Кент) и Challenger (Челленджер) на западных подступах к Стэнли. Генерал-майор Jeremy Moore (Джереми Мур) также официально принял командование сухопутными войсками от бригадного генерала Julian Thompson (Джулиана Томпсона) и теперь планировал наступление на Порт-Стэнли.

Бойцы 5-й бригады направляются к берегу в Сан-Карлосе на одном из вездесущих LCU — вспомогательных десантных кораблях. Сейчас 1 июня, и они завершили последний этап своего путешествия из Великобритании на «Канберре», перебравшись с теплохода «QE2» в Южной Георгии. Прибытие знаменитого лайнера в Сан-Карлос-Уотер считалось слишком рискованным, несмотря на то, что к тому времени количество аргентинских воздушных атак сократилось.

Генерал Мур сообщил бригадному генералу Уилсону, командиру 5-й бригады, что его задачей будет пройти южным путем к Порт-Стэнли, и что для этой цели он должен взять под свое командование 2-й парашютный полк (2 Para), который сейчас находится в процессе формирования и сортировки своих пленных в Гуз-Грин. 3-я бригада коммандос бригадного генерала Томпсона должна была прикрывать центр и северные подступы, тем самым одновременно нанося три удара по Стэнли.

Предварительно — любезно предоставлена телефонная система

Тем временем новый командир 2-го парашютного полка подполковник David Chaundler (Дэвид Чаундлер) 2 июня спрыгнул с парашютом из C130 «Hercules», чтобы сменить майора Chris Keeble (Криса Кибла), а бригадный генерал Уилсон предупредил гуркхов, чтобы они были готовы сменить 2 Para в Гуз-Грин.
Затем, 3 июня, ситуация резко изменилась. Местное население в Дарвине сообщило для 2 Para, что гражданская телефонная линия от Swan Inlet House, в 15 милях к востоку от Дарвина, до Fitzroy Settlement, еще в 18 милях в сторону Стэнли, не повреждена и все еще работает. Бригадный генерал Уилсон немедленно приказал 2 Para отправить группу на вертолетах-разведчиках, чтобы проверить это. Для этой задачи была выбрана рота B, и по прибытии в Swan Inlet House они поговорили по телефону с 14-летней дочерью управляющего поселением Fitzroy, которая сказала, что и Fitzroy, и Bluff Cove к северу от него, свободны от аргентинцев.
Отряд роты B вернулся в Дарвин и сообщил об этом бригадному генералу Уилсону, который увидел в этом ниспосланную свыше возможность проявить инициативу. Он решил, что 2 Para, которого теперь сменил 1/7 гуркхский стрелковый полк, должен идти вперед, чтобы занять оба места. Однако это было легче сказать, чем сделать. У него были проблемы с транспортом.
В результате затопления «Atlantic Conveyor» 25 мая возникла острая нехватка тяжелых вертолетов. Единственным доступным был единственный уцелевший «Chinook», который использовался для переправки аргентинских заключенных из Гуз-Грин. Уилсон командовал им, и он был должным образом использован для переброски 2 Para вперед, но без ведома штаба генерала Мура или 3-й бригады коммандос.

Бойцы 2 Para во время фолклендской войны...

Следовательно, когда первая рота 2 Para приземлилась в бухте Bluff Cove с первым рейсом, горные и арктические боевые кадры королевской морской пехоты, которые занимали наблюдательные посты перед позициями 3-й бригады коммандос, увидели его (вертолет) и подумали, что это вражеский вертолет. На самом деле они как раз вызвали артиллерийский огонь по вертолету, когда в последний момент, к счастью, выяснилось, что спешивающиеся части были дружественными. Это было очень близко к промаху, усугубленному тем фактом, что аргентинцы также использовали «Chinook», и это был классический случай «тумана войны».
Рота B заняла Fitzroy, а оставшаяся часть батальона заняла позиции вокруг Bluff Cove. К вечеру 3 июня все были устроены и с радостью нашли сараи для стрижки овец. Это особенно понравилось 2 Para, которые приветствовали возможность высохнуть в относительном тепле и укрытии после их недавнего прибытия. Из-за срочности переезда люди прилетели налегке с минимальным снаряжением и пайками. Отсутствие вертолетов означало, что быстро доставить больше припасов было сложно. К счастью, местные жители смогли помочь: большую часть рациона мужчин на ближайшие несколько дней должна была составлять баранина.
Теперь вопрос заключался в том, как переправить остальную часть бригады, чтобы присоединиться к ним. Опять-таки из-за отсутствия тяжелых вертолетов и установившейся ужасной погоды переброска по воздуху была невозможна. Валлийские гвардейцы попытались идти маршем, но идти оказалось чрезвычайно трудно, и вездеходы Snowcat, которые были с ними, продолжали ломаться. Их снова вызвали через 12 часов. Единственным выходом был морской переход, и для этого были задействованы десантные корабли «Fearless» и «Intrepid». Пока это происходило, оперативный офицер шотландской гвардии и командир валлийской гвардии 4 июня вылетели в два поселения для связи со 2 Para.
Согласно составленному плану, шотландская гвардия отправится на «Intrepid» в ночь с 5 на 6 июня, а валлийская гвардия с вспомогательными элементами бригады отправится на «Fearless» следующей ночью. Затем последуют бойцы 1/7 гуркхов, используя любую доступную вертолетную поддержку и доставку. Было решено, что два десантных корабля не должны двигаться дальше на восток, чем остров Lively у входа в пролив Choiseul, из-за угрозы ракет «Exocet» наземного базирования. Там войска переходили на палубу вспомогательных десантных кораблей (LCU), четыре из которых находились на каждом корабле и обслуживались экипажами Королевской морской пехоты. В предварительном порядке совместная разведывательная группа Royal Engineer/Special Boat Service проверила пляжи и выходы из обоих поселений.
Одна передислокация 5 июня дала 5-й бригаде, и особенно 2 Para, дополнительный комфорт и безопасность. Это был прилет роты J 42-го коммандос на позицию к юго-востоку от горы Challenger. Отсюда они могли дать раннее предупреждение и отсрочить любую атаку аргентинцев на Bluff Cove. Тем временем 2-й батальон шотландских гвардейцев поднялся на борт «Intrepid», их командир (подполковник Mike Scott (Майк Скотт)) получил окончательные приказы от бригадного генерала Тони Уилсона в Дарвине. Вечером того же дня они отплыли из Сан-Карлоса и достигли острова Lively. Здесь переход на LCU прошел без проблем, но бурное море и плохие погодные условия, а также тот факт, что LCU были предназначены только для работы на берегу, означали чрезвычайно холодный и тесный семичасовой рейс. Был и напряжённый момент, когда над головой рвались осветительные снаряды. В то время считалось, что это были 105-мм орудия (которые в некотором количестве были у аргентинцев), и все ожидали, что за ними последует осколочно-фугасное оружие. Затем сквозь брызги воды показался военный корабль HMS «Arrow». На корабле думали, что LCU были аргентинскими; уловив их на своем радаре, и выпустила осветительные снаряды, чтобы исследовать их с близкого расстояния. Появились безумные сообщения Алдиса в сторону HMS «Arrow», и HMS «Arrow» отвернул, к счастью, удовлетворен тем, что они были дружелюбны.

Заблокировано погодой

В конце концов промокший батальон прибыл в Bluff Cove незадолго до рассвета, и его встретили проводники из 2 Para. Первоначальный план заключался в том, чтобы шотландская гвардия немедленно выдвинулась и окопалась дальше по побережью, но из-за ужасной погоды это было отменено. Вместо этого они должны были заменить 2 Para в Bluff Cove, в то время как последние сосредоточились в Fitzroy для охраны штаба бригады, который должен был быть размещен там.
Одна рота, Left Flank, заняла позиции 2 Para перед Bluff Cove; другая, Right Flank, заняла позиции к западу, а рота G заняла сам Bluff Cove. Позиции Left Flank были плохо защищены от непогоды, но с них можно было прекрасно наблюдать за горами Harriet, Tumbledown, William и Sapper Hill. В то время, однако, подполковник Скотт был больше обеспокоен опасностью того, что его люди могут погибнуть от разоблачения, чем, чем-либо еще, и организовал роту G, чтобы через короткое время освободить Left Flank. Как и 2 пара, он максимально использовал сараи для стрижки овец, чтобы его промокшие солдаты могли высохнуть, но тот факт, что батальон не сильно пострадал от холода, был в значительной степени обусловлен качеством младшего командования.

Увязли

Пока шотландские гвардейцы обосновывались, настала очередь валлийских гвардейцев отправиться в путь. Погода значительно ухудшилась в течение 6 июня, и в ту ночь из-за этого и нехватки LCU удалось отправить только половину батальона с Lively Island, а остаток вернулся в Гуз-Грин в «Fearless». Затем штаб оперативной группы посчитал, что использование штурмовых кораблей было слишком рискованным, и вместо этого предложил «Sir Tristram» и «Sir Galahad», два вспомогательных десантных корабля Королевского флота (LSL). «Sir Tristram» был занят перевозкой запасов и боеприпасов и прибыл в Fitzroy вечером 7 июня, а «Sir Galahad» был направлен в валлийскую гвардию и другие подразделения. Бригадный генерал Уилсон также хотел заранее разместить там свой тактический штаб. Большая часть его оборудования, особенно средств связи, была установлена на «Land Rover», и попытка доставить его в Fitzroy на гусеницах, как и в случае с валлийской гвардией, потерпела неудачу, потому что дороги, чтобы проходить на гусеницах, были непроходимы. Поэтому он реквизировал местное каботажное судно MV «Monsunen». Это и LCU должны были переместить штаб-квартиру в Fitzroy.

MV «Monsunen» пришвартовался у пристани Гуз-Грин. Он был реквизирован генералом Тони Уилсоном для перевозки сначала штаба его собственной бригады, а затем частей 1/7 гуркхов оттуда в Fitzroy. Потребовалось несколько ходок, и LCU также должен был перевозить бойцов. Гуркхи не лучшие из мореплавателей: путешествие им совсем не понравилось, но они были готовы к действию, как только высадились на берег.

MV «Monsunen» успешно выполнил свою задачу, и вечером 7 июня штаб разместился в загонах для овец в Fitzroy, но LCU из-за сбоя связи не явился, чтобы доставить остаток оборудования до полудня 8 июня. Тем временем 2-й батальон шотландцев начал свою первую операцию. Бригадный генерал Уилсон поручил им уничтожить два 105-мм орудия и радиолокационную станцию, которая, как предполагалось, находилась в районе Port Harriet — на самом деле в Seal Point, почти прямо к югу от Стэнли и в пределах аргентинских позиций. Задача была возложена на разведывательный взвод, который установил патрульную базу в семи милях от Bluff Cove, а затем, вскоре после заката солнца 7 июня, отправился к своей цели в сопровождении передового офицера-наблюдателя (FOO) из штаба батальона поддерживающей артиллерийской батареи, а также инженерно-разведывательной группы.
Сначала они отправились в Port Harriet House, который после некоторых сомнений оказался пустым. Оставив здесь патруль в качестве охраны, остальные отправились на поиски двух орудий, но безуспешно. Действительно, разведданные о них оказались неточными. Однако был ещё радар, израильской системы «Rasset», и поэтому, когда основная часть взвода вернулась в Bluff Cove, патрулю в Port Harriet House было поручено разобраться с этим в ночь на 8 июня. Затем, утром 8-го, в этот район прибыл патруль SAS.

Шотландская гвардия выходит на берег в Fitzroy. Мокрые, замерзшие и подавленные, они по очереди сушились в овечьих сараях, где раньше базировалась 2 Para.

Поскольку у этого патруля не было неотложной задачи, а его члены были готовы, было решено вставить его в Port Harriet House, чтобы помочь в поиске радара. Это также было бы хорошей возможностью доставить больше еды для патруля. Для этого использовались два гражданских «Land Rover», но ведущий налетел на противопехотную мину, когда был недалеко от дома. Было повреждено колесо, и обе машины пришлось эвакуировать. Это было сделано, и после замены колеса группа вернулась в Bluff Cove. Тем временем, когда они выбирались с минного поля, в Bluff Cove случилась катастрофа.

Гуркхи в действии

Столь же твердые, как горы их родного Непала, гуркхи заработали себе непревзойденную репутацию за мужество и даже свирепость. Когда они прибыли на Фолкленды, они обнаружили, что их репутация опередила их.

Не все, кто носит зеленый берет, являются коммандос. Существуют разные оттенки зеленого, и один из самых привлекательных носит уникальная коллекция солдат, называющих себя гуркхами. Такие же элитные в своем роде, как парашютисты и морские пехотинцы, гуркхи представляют собой возврат — один из немногих — к некогда могущественной британской империи. Однако гуркхи никогда не были рекрутами из местных войск, а были верными союзниками и великолепными солдатами, украшающими армию, в которой они служат.
В 1947 году, с предоставлением Индии независимости, старой британской индийской армии пришел конец, и десять полков гуркхов были разделены между новой индийской армией и британской армией в соответствии с трехсторонним соглашением между Великобританией, Индией и Непалом. Великобритания взяла 2-й, 6-й, 7-й и 10-й гуркхские стрелковые полки, в каждом по два батальона, а Индия взяла остальные.

Гуркхи служат британцам около 200 лет, десятилетиями снабжая самых смелых и опасных солдат. Они в одиночку останавливали бригады, в одиночку убивали десятки солдат, не опасаясь за свою жизнь. Они носят в бой знаменитый клинок кукри и чертовски умеют им пользоваться.

Подразделение гуркхов — автономная сила, очень похожая на 3-ю бригаду коммандос РМ. Однако это также административное формирование, похожее на Бригаду легкой пехоты Легкой дивизии и Королевскую бригаду зеленых жилетов. В его состав входят гуркхский транспортный полк, гуркхские инженеры, гуркхские связисты и шесть пехотных батальонов. Это 1-й и 2-й батальоны гуркхских стрелков (собственные короля Эдуарда VIII) (стрелки Сирмура), 6-й батальон гуркхских стрелков (собственные королевы Елизаветы), 1-й и 2-й батальонны гуркхских стрелков (собственные герцога Эдинбургского) и 10-й батальон гуркхских стрелков (собственные принцессы Марии).
Находясь в Великобритании, пехотные батальоны гуркхов выделяются в формирование UKLF, которому поручено защищать базу Великобритании и обеспечивать специальные силы, не входящие в НАТО, для операций за пределами территории. Раньше это формирование называлось 8-я полевая группа, но после реорганизации армии пару лет назад это обозначение было изменено обратно на 5-ю пехотную бригаду. Во время вторжения аргентинцев на Фолклендские острова батальон гуркхов, служивший в составе 5 Inf Bde, был первым батальоном 7-го стрелкового полка гуркхов (собственные герцога Эдинбургского), сокращенно 1/7 GR (Gurkha Rifles).

Гуркхи — невероятно крутые люди с сильным чувством долга и величайшей дисциплиной. Набранные из крошечного королевства Непал, они, пожалуй, единственные респектабельные солдаты-наемники в мире. Будучи в своем роде элитными, как парашютисты и коммандос, само их присутствие на поле боя вселяло страх Божий в несчастных аргентинских новобранцев. Никто не сожалел больше самих гуркхов о том, что аргентинцы сдали гору Уильям без боя.

Гуркхи — крепкие горцы. В своих деревнях немногие люди могут позволить себе вьючных животных, поэтому такие вещи, как дрова и пресная вода, приходится доставлять вручную. Некоторые живут в четырех часах ходьбы от ближайших дров, а другим приходится карабкаться по крутым склонам, чтобы набрать пресной воды. Для них нет ничего необычного в том, что им приходится преодолевать горы с грузом весом до 160 фунтов (73 кг), что намного превышает их собственный вес. В результате у гуркхов обычно очень сильные мышцы ног, и они очень крепкие солдаты.
Как соотечественники, они хорошо ориентируются на земле и инстинктивно владеют полевыми навыками. Они могут взбираться на холмы высотой до 1500 футов (460 м) за удивительно короткое время, не останавливаясь, чтобы перевести дух. Вид крохотного стрелка, бегущего в гору с 84-мм противотанковым орудием Carl Gustav размером с него самого, без каких-либо проблем, очень деморализует британского пехотинца.

Полевое искусство гуркхов стало почти притчей во языцех в британской армии. По этой причине их использовали в небольшом количестве для зачистки Lafonia (Лафонии), той части Восточного Фолкленда к югу от Гуз-Грин.

Именно в своей традиционной легкой роли 1/7 GR в основном использовались большую часть времени в войне за Фолклендские острова. После 2-го и 3-го Para, 1/7 GR остался единственный пехотный батальон в составе 5-й бригады. Бригада была поспешно переформирована путем присоединения 1 валлийского гвардейского полка, только что вернувшегося из Северной Ирландии, и 2-го, шотландских гвардейцев, закончивших «общественные обязанности», и вся бригада была отправлена на полигон Sennybridge в Центральном Уэльсе для подготовки перед отъездом на Фолкленды, учения носили кодовое название Welsh Falcon. Вместе с остальными 5 Inf Bde, 1/7 GR отплыли в Южную Атлантику на борту «QE2». Во время похода на юг гуркхи сделали все, что могли, и даже устроили TEWT (тактические учения без войск) с типом боя и другие действия, с которыми им, вероятно, придется столкнуться, когда они попадут на острова.

Гуркх наблюдает за окончанием битвы на горе Tumbledown

Бригада сошла с (QE2) в Южной Георгии и продолжила оставшуюся часть пути к плацдарму в проливе Сан-Карлос на борту «Canberra» и «Norland». Первое развертывание 1/7 GR должно было заменить 2 Para в Дарвин-Гуз-Грин, которые затем вернулись под командованием 5 Inf Bde и были доставлены на вертолете в поселение Fitzroy, чтобы обезопасить там мост. Из своей базы в Гус-Грин гуркхи впервые были использованы для расчистки Lafonia, низменности по перешейку от поселения. Этот большой участок земли почти такого же размера, как северная часть Фаст-Фолкленда, где велась большая часть боевых действий. Были опасения, что там может быть большое количество аргентинцев, которые могут угрожать незащищенному южному флангу наступления 5 Inf Bde. В результате обширной подготовки в джунглях гуркхи стали очень опытными патрульными бойцами, и эти операции небольших подразделений стали характерной чертой следующего этапа развертывания батальона.

Гуркхский патруль

Ряд неповрежденных аргентинских позиций остался за FEBA (передний край района боевых действий) во время наступления с запада на восток через остров. Также было несколько проблемных ОП (смотровых пунктов). Эти позиции в основном можно было найти на горах Usborne и Wickham Heights, которые возвышались у дороги из Дарвина в Порт-Стэнли. Пресса назвала эти операции «зачисткой», но, как сказал один информированный комментатор, «если сохранить отечественную аналогию, это было больше похоже на серию резких струй инсектицида, сбивающих неприятных мух». (Инсектицид – вещество (или смесь веществ) химического либо биологического происхождения, предназначенное для уничтожения вредных насекомых.)
С двумя дополнительными людьми на салазках, от каждого разведовательного вертолета, гуркхи выставляли группы примерно из десяти человек для атаки предполагаемых ОП и позиций, которым предшествовал профилактический артиллерийский огонь или ракеты, выпущенные с вертолетов, а затем следовали винтовки, гранаты и кукри. (Кукри́, в ином написании Кхукри и Кукури — национальный нож, используемый непальскими гуркхами.) Эта техника была быстрой, эффективной и безжалостной.

Подкрепления перебрасываются на патрульную базу гуркхов на хребте Darwin после того, как они сменили 2 Para

Удивительно, но солдаты-гуркхи формально не обучены обращению с кукри; в Непале кукри используются для всего — рубки дров, рубки мяса, расчистки подлеска — и солдат-гуркх растет с одним из них в руке.
Аргентинцы создали своего рода «черную пропаганду» о гуркхах, которая, казалось, была основана на аналогичной продукции немцев во время Первой мировой войны. Они убедили себя, что с аргентинскими солдатами будут делать всевозможные гадости, такие как обезглавливание заключенных и поедания их тел стрелками-гуркхами. Они также утверждали, что начали действовать под воздействием наркотиков, слушая музыку на своих плеерах Sony Walkman. Вся эта пропаганда, которая до сих пор актуальна в Аргентине, по-видимому, заставила их еще больше бояться встречи с горцами из Непала. Хотя британцы не проводили психологических операций во время войны на Фолклендских островах, аргентинская пропаганда сделала за них свое дело.

Патруль забирается на борт вертолета-разведчика, чтобы еще раз прочесать вражескую территорию.

Гора William

Последним действием, в котором участвовала 1/7 GR, была атака на гору William. Это продолжение горы Tumbledown и было частью Vital Ground с видом на Порт-Стэнли. Используя ту же стартовую линию, которую шотландская гвардия использовала для своего наступления на Tumbledown (Тамблдаун), атака гуркхов фактически была четвертой фазой операции. Подход к горе William вел их по северной стороне Тамблдауна, в то время как гвардейцы все еще сражались за владение высотами. Известно, что к северу от горы Тамблдаун было заложено минное поле, но никто не знал, лежит ли оно на самом деле поперек пути подхода гуркхов. Командир принял решение продолжать, несмотря ни на что, и пройти через препятствие, чтобы не замедлять скорость продвижения и, таким образом, не увеличивать время операции. Чтобы обойти северный край минного поля, потребовалось бы слишком много времени. По счастливой случайности, гуркхи фактически обошли южный край, так как препятствие было воздвигнуто слишком далеко от Tumbledown, чтобы препятствовать их приближению.

По данным Ассоциации гуркхских бригад, "с 1997 года бригадные подразделения на уровне взводов/войск и выше, более ста раз развертывались", демонстрируя свою значимость в составе британской армии. Кроме того, за тот же период 54 офицера и солдата были ранены и 15 убиты в ходе боевых действий. С 1997 года гуркхские стрелки получили более 90 наград.

Когда они прошли ниже цели - правофланговой роты 2SG, гуркхи повернули направо, чтобы выйти на позицию для штурма своей цели. По мере того как их атака продолжалась, аргентинцы, казалось, сдались повсюду и начали отступать к Порт-Стэнли со всех своих позиций. Был получен приказ «прервать» атаку гуркхов, поэтому они были лишены возможности участвовать в боевых действиях батальона и, к сожалению, стали единственным пехотным подразделением, не участвовавшим в боевых действиях, для которых они были обучены и предназначены. Они определенно стремились «попробовать», соответствуя девизу Бригады: «Кап хар хунну бханда марну рамро» (лучше умереть, чем быть трусом). Однако единственной наградой, которая была присуждена 1/7 GR, было упоминание в депешах, данное лейтенанту (QGO) Chandrakumar Pradhan 7GR, что кажется немного скупым.

2 июня

Парашютисты движутся в Fitzroy

Это было одно из самых замечательных достижений во всей кампании — и все зависело от одного телефонного звонка. На Фолклендах не на каждом углу встретишь телефонную будку. Ближайший к 2 Para находился в 20 милях, и не было никакой гарантии, что он работает.

Fleet Street (главная улица лондонского Сити) очень увлеклась телефонным звонком Уилсона за 50 пенсов. Бригадный генерал Тони Уилсон из 5-й бригады перед наступлением сделал 5-й звонок из телефонной будки, чтобы узнать, занят ли Фицрой аргентинскими войсками. Но на самом деле на Фолклендах не было телефонных будок, а монета в 50 пенсов не является частью валюты островов. Телефонный звонок был сделан, но не бригадным генералом Уилсоном. Вот тебе и миф...
После победы в Гуз-Грин 2 Para получили возможность отдохнуть в течение четырех дней, и каждому из них была предоставлена возможность провести по одной ночи в лачуге, которая вскоре стала известна как «R and R» - Центр отдыха и развлечений.
Следующей целью парашютистов были Bluff Cove (Блафф Коув) и Fitzroy (Фицрой). Они лежат к юго-западу от Порт-Стэнли на глубоко изрезанной береговой линии. Фицрой находится на небольшом мысе, выступающем на восток в Южную Атлантику. Блафф-Коув находится в небольшой естественной гавани, и два сообщества связаны узким «мостом», который пересекает вход в залив Port Fitzroy, длиной от восьми до десяти миль. Трасса от Дарвина пересекает этот «мост». Чтобы обойти его, транспортным средствам придется подняться к скалистым предгорьям горной цепи, проходящей через северную часть Восточного Фолкленда.

Сделай это! В то время как один из их товарищей следит за самолетами, люди из 2 Para копают окопы в поселении Фицрой. Для закаленных в боях ветеранов 2 Para копание больше не было рутиной, это стало образом жизни.

Парашютистов особенно интересовала сила противника в этом районе. В анализе, подготовленном в Буэнос-Айресе, сотрудники аргентинской разведки указали Фицрой как возможное место высадки британских войск. Он находился недалеко от Порт-Стэнли и давал британцам возможность провести быструю атаку на расстояние чуть более 30 миль вглубь столицы островов. У генерала Менендеса была веская причина развернуть войска для прикрытия этого предполагаемого места высадки. Поэтому, прежде чем снова двигаться вперед, 2 Пара требовались дополнительные сведения о передвижениях и расположении противника.
Это был Brooke Hardcastle, менеджер компании Фолклендских островов в Гуз-Грин, который предположил, что телефонный звонок может оказаться плодотворным. Линии из Гуз-Грин были отключены, но телефон в Swan Inlet (Лебединой бухте), возможно, все еще работает, сказал он.
Лебединый залив — это 20-мильный «пролёт» вдоль побережья, на полпути от Гуз-Грин до Фицроя. Но это довольно жесткий утомительный ход по мягкому грунту. Поэтому 5-й бригаде, которая теперь командовала 2-й парашютной дивизией, была предложена вертолетная разведка с вооруженным сопровождением разведчиков с ракетами SSII. Бригадный генерал Уилсон дал добро и роте B была поручена операция. Будет использоваться один десантный разведчик вместе с двумя вооруженными ракетами сопровождающими.

Бригадный генерал Tony Wilson (Тони Уилсон) в комбинезоне парашютиста приказал 2 Para двигаться вперед. Это была игра, которая, казалось, была обречена на успех — до трагедии в Bluff Cove. Он прошел обучение в Сандхерсте и в 1954 году был зачислен в Королевскую легкую пехоту Йоркшира, четвертое поколение его семьи служило в полку: прежде чем стать командиром 5-й бригады на Фолклендах, он проходил активную службу на Кипре, в Малайе, Борнео и Аден.

Когда они прибыли в Лебединый залив, майор John Crosland из роты B приказал эскорту запустить свои ракеты рядом с домом. Он рассудил, что если бы в этом районе был какой-либо враг, это отговорило бы его от ответных действий. Четыре джипа SSII притомозили вокруг дома, парашютисты высадились и помчались к зданию. Врага не было, вообще никого не было, поэтому сержант Моррис разбил окно и забрался внутрь. Он нашел телефон и дважды покрутил ручку — это был код Лебединой бухты.

Знаменитый телефонный звонок

На его звонок ответила девочка-подросток, которая привела своего отца, островитянина Рона Бинни. Разговор между парашютистом и менеджером охранялся до тех пор, пока они не установили, что в этом районе нет аргентинских сил. Бинни сказал, что они ушли после сноса моста. Пока шел этот знаменитый телефонный разговор, 2 Para заканчивали передачу Goose Green (Гуз-Грин) бойцам 1/7 GR. Они разместят гарнизон в этом районе и очистят полуостров Лафония к югу.
Когда майор Кросленд вернулся в Гуз-Грин с известием о том, что Фицрой чист, Бриг Уилсон увидел уникальную возможность. Если бы он выдвинул войска, чтобы захватить Фицрой, он не только поставил бы 5-ю бригаду на позицию, где она могла бы защитить правый фланг Порт-Стэнли, но и спас бы своих людей от длительного пешего наступления вокруг южного берега Восточного Фолкленда.
Следующим шагом было отправить два патруля вперед, чтобы установить, что Блафф-Коув и Фицрой действительно свободны от врага. Это было сделано патрульным взводом роты C. Они смогли внести в книгу посещений в Блафф-Коув запись «Первые с вертолета — позывные 31 и 31E» вместе со списком из восьми имен».

Вертолет «Bravo November», единственный уцелевший RAF «Chinook», вывел 2 Para вперед в череде головокружительных перелетов. Здесь на вертолет садятся бойцы из парашютно-десантного отряда, которые несколько дней спустя последовали за 2 Para в Фицрой.

В первом вылете использовались разведывательные вертолеты. Четверо мужчин сидели на полу грузового отсека каждого вертолета, упираясь ногами в полозья. Их бергены (рюкзаки) и другое снаряжение можно было тогда уложить в центре между спинами двух рядов мужчин. Пилот повел маленькую машину низко над землей к зоне приземления. Но полет на бреющем полете часто вызывал у солдат мурашки по коже.
Когда солдаты патрульного взвода заняли позиции в Фицрое, было жизненно важно до наступления темноты выставить как можно больше людей. Генерал Уилсон решил, что ему нужно использовать единственный тяжелый вертолет «Chinook», доступный на Фолклендах, чтобы перебросить вперед максимальное количество войск. Другие «Чинуки» были потеряны на борту «Atlantic Conveyor», и эта единственная оставшаяся машина была просто бесценна. Для его использования существовала строгая процедура торгов, и офицеры должны были получить разрешение через штаб-квартиру в Сан-Карлосе, прежде чем они смогут его использовать. Чтобы сократить этот трудоемкий процесс, Бриг Уилсон просто «угнал» «Chinook» («Чинук»).

Пока продолжалась подготовка к последнему штурму, 5-я бригада складировала на этой свалке запасы, которые им понадобятся. Продовольствие, боеприпасы, горючее и амуниция — все это лежало под открытым небом под маскировочными сетками. Спрятать вещи было некуда, но, по крайней мере, с воздуха они были невидимы. Потерять его было бы катастрофой.

Персонал Сан-Карлоса поручил «Чинуку» доставить штаб 5 Bde в Гуз-Грин после того, как он доставил пленных под конвой у залива Аякс. Несколькими днями ранее вертолет попал в небольшую летную аварию, и пилот сказал, что не уверен, что приборы надежны на сто процентов. Он должен был перевозить только 40 человек и некоторое снаряжение. На случай, если это число удвоится, хотя некоторые солдаты роты А будут отправлены без своих бергенов. Им пришлось выдержать суровые зимние условия Фицроя в течение двух дней без бергенов и спальных мешков. По словам некоторых, это было превосходно для тренировок по выживанию в бою. На возвышенности вокруг горы Challenger и горы Smoko два оперативных штаба, подготовленные горным и арктическим военными кадрами Королевской морской пехоты, наблюдали за действиями вертолетов в угасающем свете. Среди машин они узнали «Чинук» — аргентинские силы использовали его для усиления гарнизона в Гуз-Грин — и вертолеты «Scout» меньшего размера, которые в сгущающихся сумерках легко можно было принять за колокола.
Отчет о контакте был отправлен обратно через штаб 3-й бригады в залив Аякс. Сообщалось, что ни один британский вертолет не заходил так далеко вперед. Насколько было известно штабу бригады, «Чинук» все еще перебрасывал военнопленных обратно в залив Аякс. Ссылки на координатную сетку были сообщены, и две батареи 29-го полка коммандос РА получили задание выполнить огневую задачу. Они должны были стрелять смесью воздушных взрывов и белого фосфора по заданной координатной сетке.

«Отмена, отмена, отмена...»

Пока информация передавалась по воздуху, капрал Королевской морской пехоты, к своему ужасу, увидел, что у «Чинука» есть опознавательные знаки RAF. Удерживая палец на кнопке передачи радио, он заглушил эфир отчаянным сообщением: «Отмена, отмена, отмена, отмена». . . у него сбоку надпись «Royal Air Force», маркировка RAF, дверь отсутствует. . .’ и выпалил все отличительные черты вертолета Королевских ВВС. Как раз вовремя артиллеристы услышали сообщение и отменили приказ стрелять.
Даже штаб 5-й бригады понятия не имел, что «Чинук» был угнан, и они были удивлены сообщениями о том, что он не курсирует на север и юг. Затем персонал связался с пилотом, и его позиция в точности совпала с той, что была указана наблюдательными пунктами горного и арктического военного кадров, которые видели вертолеты. Тайна была разгадана. Этот инцидент побудил штабного офицера в заливе Аякс признаться в своем дневнике, что операция была «крайне безответственной».

«Я захватил свою землю в этом великом прыжке вперед, — сказал Тони Уилсон, — теперь я намерен консолидироваться». Это могло показаться ужасающим риском, но с приближением погоды время было против оперативной группы. Бригадный генерал считал оправданным попытку обезопасить правый фланг от любой контратаки аргентинцев.

Некоторое беспокойство вызывал и тот факт, что 2-я парашютная дивизия оказалась в опасном положении, где ее было бы очень трудно поддержать, если бы аргентинские силы предприняли мощную и согласованную контратаку. Как бы то ни было, быстрое наступление 2 Para было замечено аргентинским наблюдательным пунктом, и войска должны были попасть под первый 155-мм огонь кампании. Но после минометно-артиллерийского обстрела Гуз-Грин они были готовы и уже выкопали торфяные сангары, известные как «тетеревиные окурки». (Сангар (или сангер ) — это временная укрепленная позиция с бруствером.)
Примерно в это же время прибыл полковник David Chaundler, чтобы принять командование батальоном после гибели в бою полковника Х. Джонса. Полковник Чаундлер совершил прыжок с парашютом в море с «Геркулеса», когда он пролетал рядом с военным кораблем Королевского флота. Одна популярная газета предположила больше с воображением, чем с точностью, что он совершил прыжок в свободном падении (High Altitude Low Opening) — HALO — с помощью управляемого черного шелкового парашюта. Когда роту D посетил их новый полковник, им сказали, что 2 Para были «десять футов ростом и электрифицировали Британию». Параграфы объясняют это описание «джетлагом». (Джетлаг (от англ. «jet» – реактивный двигатель, «lag» – перемещение, отставание) – это временный сбой циркадных ритмов человека из-за быстрой смены часовых поясов при авиаперелёте.)
Как только Блафф-Коув и Фицрой были захвачены, батальон смог занять лучшие позиции вдоль побережья. При помощи десантных средств они там же имели возможность «обнулить»(обстрелять?) свое оружие на импровизированном полигоне.

Для 2 Para Фицрой был шансом ненадолго укрыться в этой овчарне. Высушить одежду было приоритетом, тем более, что многие оставили свои бергены во время переезда. Прибыл взвод питания батальона, чтобы накормить бойцов и их пленных свежей бараниной — долгожданный перерыв от пайков. Воздействие свежего мяса на непривычные к нему желудки, однако, было мучительным: по словам одного неблагодарного пара: «Они отравили нас!»

Взвод штурмовых инженеров 2-й парашютной армии получил задание отремонтировать мост в Блафф-Коув, соединяющий поселение с Фицроем. Это оказалось не такой легкой задачей, как они себе представляли. Позже они должны были вспомнить, что сержант Bell и рядовой Horrocks были почти раздавлены сержантом Херстом, который поспешно отступил, когда увидел, что некоторые из зарядов, прикрепленных к мосту аргентинскими войсками, не взорвались.
Генерал Уилсон дал интервью по телевидению. Признавая, что подъем вертолета был не совсем по правилам, он был непреклонен. «Я захватил свою землю в этом великом прыжке вперед. Теперь я хочу её закрепить!» — сказал он.
 

Парашютно-десантный отряд присоединился к 2 Para после нападения на Блафф-Коув. Они никогда не отказывали раненым, работая как с военнопленными, так и с этим тяжело раненым гуркхом, одним из самых тяжелых жертв за всю войну.

Логги, неизвестные герои

Если дела идут хорошо, они воспринимаются как должное; если что-то пойдет не так, их обвинят; по крайней мере, так часто себя чувствуют Логги. Ибо Логги — это логисты, ответственные за перемещение груд оборудования, которое позволяет армиям сражаться.

Из всех британских сухопутных формирований 3-я бригада коммандос Королевской морской пехоты уникальна тем, что имеет полное тыловое резервное подразделение, которое позволяет ей функционировать в автономном режиме: полк тылового обеспечения коммандос, Королевская морская пехота. Полк, также известный как «the Loggies», также предоставляет небольшие отряды, чтобы каждый коммандос мог работать автономно в полевых условиях. Обычно базирующийся в Плимуте, полк состоит из штабного отряда вместе с транспортным, мастерской, артиллерийским и медицинским отрядами. Часто 3-я авиаэскадрилья бригады коммандос Королевской морской пехоты переходит под командование полка в административных целях, поскольку обычно удобнее располагать вертолетные базы рядом с топливными и боевыми частями, которые они обслуживают, особенно когда речь идет об эвакуации раненых.

Логистика... никто не любит этот предмет, за исключением случаев, когда его нет. Любому крупному воинскому соединению нужен какой-то логистический «хвост», и 3-й бригаде коммандос повезло, что у нее есть свой полк логистики. Их вклад трудно переоценить: они таскали припасы, подвозили боеприпасы, круглосуточно поддерживали в полной боеготовности вертолеты и автомобили, снабжали всем фронтовые войска, обслуживали вооружение и средства связи, ухаживали за больными и ранеными.

В основном они возились с вещами.

К концу марта 1982 года полк был в курсе серьезности событий в Южной Атлантике.
Четверг, 1 апреля, был днем планирования и спекуляций в том, что касается сил коммандос, и полк тылового обеспечения принимал в этом активное участие. Однако без руководства правительства планирование на случай непредвиденных обстоятельств может быть лишь предварительным. Затем в 4 часа утра в пятницу, 2 апреля, командир полка тылового обеспечения был разбужен и ему сказали, что оперативная группа должна быть отправлена как можно скорее. Полк был готов к действию; со вчерашнего вечера он не был полностью остановлен, и был организован немедленный отзыв, к 7 часам утра 2 апреля весь полк был в лагере, и первые десять четырехтонных грузовиков направлялись к складу боеприпасов. Бойцы приступили к подготовке бригады к боевым действиям. Проблемы были огромные. Приближались выходные, и British Rail не смогла вовремя переставить свой подвижной состав, чтобы уложиться в сроки. Это означало, что все запасы WMR (War Maintenance Reserve) с основных складов приходилось перевозить автомобильным транспортом. Чтобы удовлетворить этот незапланированный спрос, штаб Сухопутных войск Великобритании должен был предоставить огромный парк 16-тонных грузовиков от Королевского транспортного корпуса и, кроме того, реквизировать много гражданских грузовых автомобилей.

Загружено и готово к работе

Предстояло решить много других проблем. Одна особенно трудная загвоздка возникла с кораблями снабжения Вспомогательного Королевского флота (RFA). Обычно запасы WMR по крайней мере для одной полной группы коммандос всегда находятся на плаву на борту корабля RFA. Но раз в четыре года судно приходит на техническое обслуживание и запасы перебрасываются на другое судно. Как назло, кризис в Южной Атлантике случился как раз в середине такого переходного периода. Тем не менее, логистический полк был загружен и готов к работе к 16:00 следующего дня, в субботу, 3 апреля, примерно через 36 часов после объявления тревоги. К полудню понедельника, 5 апреля, подавляющее большинство запасов было загружено на RFA и логистичные десантные корабли (LSL).
Задача, стоящая перед полком, когда он будет в конечном итоге развернут на Фолклендских островах, была сложной. Несмотря на то, что она предназначена для поддержки бригады коммандос практически в любых условиях, она всегда была недостаточно подготовлена для этой работы в мирное время, и она в значительной степени зависит от того, чтобы быть подкрепленной резервистами и личным составом территориальной армии (ТА), чтобы довести его до боевой готовности.
Поскольку ни призыва резервистов, ни формирования ТА не было, полку пришлось справляться с обстановкой военного времени со своим мирным составом немногим более 600 человек. Даже их по разным причинам пришлось сократить, и полк фактически вышел в Южную Атлантику с 346 солдатами и офицерами. Единственным подкреплением были три группы хирургической поддержки (SST), которые были мобилизованы для обеспечения жизненно важных хирургических возможностей медицинского отряда, когда он смог создать свою больницу. Поскольку на Фолклендских островах нет дорог, по которым могли бы проехать обычные транспортные средства материально-технического снабжения, которые используют армия и королевская морская пехота, полку не рекомендовали брать какие-либо транспортные средства.

«Улей» активности в Сан-Карлосе, поскольку плацдарм превращается в крупную базу снабжения.

Однако представители командования действительно разрешили взять десять четырехтонных грузовиков с топливными баками и погрузочно-разгрузочные машины Eager Beaver. Исключением из эмбарго на грузовики был снегоход Volvo BV202E, и полк забрал их столько, сколько смог.
По пути на юг командир и его штаб деловито планировали, как лучше всего обеспечить материально-техническую поддержку усиленной 3-й бригады коммандос на Фолклендах. Был сделан вывод, что, по крайней мере на начальных этапах, лучше всего поддерживать десант непосредственно с кораблей вертолетами. Тем не менее, два LSL также должны быть загружены запасами, предназначенными для материально-технической поддержки, а «Канберра» обеспечивает немедленное медицинское покрытие. Этот план был достаточно гибким, чтобы поддерживать любой из двух вариантов, которые были представлены командованию оперативной группы в знак признательности командира. Это был второй вариант, который был одобрен планировщиками, когда они были представлены штабу бригады на «Fearless» в субботу, 10 апреля. В нем говорилось, что полк должен быть готов поддержать две отдельные операции в труднодоступных районах, при этом ни одна из сил не должна быть меньше, чем одна группа коммандос. Для этого один LSL будет подключен для поддержки каждой операции.
В то же время численность десанта постоянно увеличивалась, а полк тылового обеспечения оставался прежним. Командир сделал убедительное заявление о том, чтобы остальная часть полка была отправлена из Великобритании на HMS «Intrepid» как можно скорее. В конце концов ему удалось оправдать это уловкой, подчеркнув необходимость дополнительных людских ресурсов для формирования оборонной роты для защиты зоны бригады технического обслуживания (BMA). Первоначальный успех высадки ушел в прошлое, но полку тылового обеспечения это было малое утешение. Успех первого дня аргентинской воздушной атаки на корабли оперативной группы в Сан-Карлос-Уотер означал, что всем второстепенным судам — имея в виду, конечно, корабли снабжения — было приказано выйти в море, и им было разрешено вернуться только в условиях относительной безопасности ночи. Это имело разрушительные последствия для Loggies; это означало, что им внезапно пришлось стать наземными, а не морскими.

Вилочный погрузчик повышенной проходимости Eager Beaver, используемый для выгрузки боеприпасов из Mexeflote, 1982 год, Фолклендские острова.

Находясь на суше в качестве зоны обслуживания бригады, они столкнулись с новой острой проблемой: нехваткой специализированных средств передвижения — собственных транспортных средств. В обычных условиях полк может полагаться на собственные грузовики для доставки припасов боевым частям, а также на вертолеты и катера в качестве бонуса. Теперь Логги полностью зависели от своевременного и неконтролируемого прибытия лодок, десантных средств и вертолетов. В конечном итоге они свелись к угону проходящих вертолетов и лодок, чтобы доставить материалы, и, что усугубило его проблемы, полк оказался принимающим перемещенных моряков с затонувших или поврежденных кораблей оперативной группы, а также растущее число аргентинских военнопленных.

Фолклендская война 1982: Офицер Королевской морской пехоты осматривает груду боеприпасов и другого оборудования, брошенного аргентинскими войсками при капитуляции Гуз-Грин.

Одна из самых больших трудностей была связана с пополнением запасов ГСМ (горюче-смазочные материалы). Топливный отряд (отряд 383) является подразделением ТА и не может быть мобилизован, поэтому пришлось собрать специальный объект, передислоцировав людей из артиллерийского и транспортного отрядов, которые должны были мгновенно стать «специалистами». На первых этапах весь запас бензина для всей бригады обеспечивался на Red Beach (Красном пляже) рядовым, но «гибкость» — это принцип войны. Канистров всегда не хватало, а теоретические концепции дозаправки топливом в больших количествах просто не работали в реальных условиях войны.
По мере того, как бои удалялись от плацдарма, перед полком стояла другая задача — закапывать убитых, которые были доставлены в Ajax Bay (бухту Аякс) вместе с ранеными. Логги подготовили могилы, предоставили носильщиков и провели отпевание, которое проводил собственный падре полка. По мере того, как 3-я бригада коммандос продвигалась в район горы Кент, полк материально-технического снабжения создал передовую зону обслуживания (FMA) в поселении Тил, а затем пункт распределения (DP) перед ней в Estancia House после ее захвата 3 Para.

Вертолеты были самой большой головной болью полка: они были единственным средством быстрой доставки срочных припасов, а их всегда не хватало. В ход шло все, что могло летать или ползать по торфу.

В середине июня 5-я пехотная бригада прибыла в Сан-Карлос-Уотер. Однако это принесло очень мало тыловой поддержки, и теперь полку тыла было приказано стать «дивизионными войсками» и взять на себя пополнение запасов всей дивизии. В помощь ему были переданы части 81-й и 91-й артиллерийских рот, которые прибыли с достаточным запасом, но практически без дополнительного транспорта. Когда новая бригада двинулась к Фицрой-Сетлмент, Логги создали еще один FMA в Фицрое с еще одним пункт распределения (DP) в Блафф-Коув.

Грязная работа

Затем последовал последний удар по Стэнли. С точки зрения логистики это означало, что каждый человек должен был иметь под рукой двухдневный запас боеприпасов и продовольствия, а все топливные баки транспортных средств должны были быть полными. Орудия и минометы должны были иметь по 500 снарядов на орудие на огневых рубежах и на опорных плитах миномета перед каждым этапом с возможностью пополнения запасов еще 500 снарядов на орудие или ствол непосредственно из FMA расположенных в Teal (Тил) или Fitzroy (Фицрой). Другие предметы, которые использовались далеко за пределами их теоретических масштабов, были 7,62-мм пулевые и трассирующие боеприпасы, гранаты L2, 66-мм кумулятивные, 84-мм кумулятивные и миланские снаряды.

Тыловой эшелон 2 Para в Сан-Карлосе: кажущийся беспорядок скрывает разумное расположение канистр с канистрами, контейнеров с ночным прицелом, ящиков с магазинами для пистолетов Bren и ящиков для магазинов винтовок.

После капитуляции аргентинцев 14 июня Полк тылового обеспечения переместил свою базу из залива Аякс в Порт-Стэнли, поселившись в офисах компании Фолклендских островов. DP был оставлен в заливе Аякс, чтобы присматривать за потребностями 40 коммандос и других подразделений в этом районе. Но тяжелая работа для Логги еще не закончилась; в Порт-Стэнли большую часть времени они проводили, помогая наводить порядок в бардаке, оставленном аргентинцами.

3 июня

3 Para на горе Estanda (Эстанда)

Длинный счет на время закончился, и Порт-Стэнли был в поле зрения. Для 3 Para поселение Estancia House это был шанс расслабиться и подготовиться к последнему штурму Порт-Стэнли. Это также был шанс оказать давление на аргентинские позиции.

Это военная аксиома, что пространство можно обменять на время. Столкнувшись с немецкими атаками во время Второй мировой войны, русские смогли отступить на обширных территориях, но теперь аргентинские силы на Фолклендах были на исходе как в пространстве, так и во времени. В прессе в Буэнос-Айресе смело говорили об оборонительной «подкове» вокруг Стэнли, но мрачная реальность заключалась в том, что гарнизон становился теснее, когда они отступали с отдаленных позиций под давлением 45-го коммандос и 3-го парашютного полка (3 Para). Солдаты 42-го коммандос уже были на жизненно важной высоте горы Кент, где они пережили очень холодные дни и ночи.
Пока они удерживали высоту, 3 Para приблизились к небольшому поселению Estancia House. Население этого овцеводческого ранчо было увеличено за счет келперов (кельпер (сленг, от) житель Фолклендских островов , уроженец Фолклендских островов), которые покинули Стэнли и поселение Грин-Пэтч, чтобы избежать опасностей военных действий. В доме всего с четырьмя спальнями 14 мужчин, женщин и детей пережили зиму в Южной Атлантике.

Эта линия бивуаков (расположение войск для отдыха или ночлега вне населенных пунктов) представляет собой прекрасный пример импровизации, характерной для Фолклендской кампании. Члены 3 Para возводят укрытия из своих пончо. Estancia House находится на заднем плане.

Ночью 31 мая их разбудил треск ракеты, взорвавшейся над фермой, и в мерцающем свете они услышали мужской крик: «Открывайте! Это британская армия!» У владельца Тони Хитмана был момент сомнения, а затем он открыл дверь и увидел лицо, перемазанное камуфляжной краской и увенчанное камуфляжной каской.

Не возражаете, если мы войдем?

В отличие от аргентинских солдат, которые требовали использовать фермерский «Land Rover», этот солдат спросил: «Не возражаете, если мы войдем? На улице ужасно холодно». Пока он говорил, остальная часть 3 Para начала разворачиваться вокруг зданий и окапываться. Рытье было естественной тренировкой - "бомбардировки и артиллерийский огонь превращают всех в копателей траншей", - заметил офицер после кампании.
Estancia House (Дом Эстансия) находится к северо-западу от горы Кент и в самом южном конце длинного участка замкнутой воды, называемого Порт-Сальвадор. Путь к Стэнли здесь пересекает седловину возвышенности, которая соединяет гору Кент с особенностями на севере, включая горы Estancia, Green Hill и гору Long Island. Эти особенности составляют часть «Подковы» вокруг Стэнли.
Когда 3 Para обосновались вокруг Эстансии, их позиции стали более значительными. Подполковник Hew Pike (Хью Пайк) из 3 Para был сфотографирован возле бункера, который носил название «Контроль слухов» с изображением парашюта, на котором также красовался «Union Jack» (флаг) и письмо с Даунинг-стрит, 10. Бункер был вырыт под руководством сержанта Graham Colbeck (Грэма Колбека), о котором Пайк должен был сказать: «Дайте ему 24 часа, и вы подумаете, что сержант Колбек был на Сомме три года».

Отголосок Первой мировой войны. Подполковник Hew Pike стоит у искусно сооруженной землянки, обозначенной указателем на штаб-квартиру по «контролю слухов», построенной сержантом Грэмом Колбеком.

Квартирмейстер, капитан Norman Menzies (Норман Мензис), устроил свои склады в одном из амбаров. Он научился жить со своим прозвищем «Норман-кладовщик», и Robert Fox (Роберт Фокс) из Би-би-си должен был прокомментировать, что 3 Para провела «вероятно, лучшую операцию по снабжению во всех британских сухопутных войсках на Фолклендах».
3 Para быстро вытеснили заслон патрулей, чтобы доминировать над землей перед собой. Хотя в этом районе находилась сильная аргентинская армия, эти силы были отведены до прибытия 3 Para. Офицер разведки капитан Giles Orpen-Smellie сообщил, что были обнаружены позиции с брошенным оборудованием и даже пайками, включая фруктовый сок. Позиции были обстреляны из 81-мм минометов батальона, а признаки потерь включали полевые перевязки и кровавые следы. Позже аргентинские солдаты стали сдаваться небольшими группами, безоружными и без личного снаряжения.
Первоначальным развертыванием батальона был штаб Tac HQ с ротой A на горе Эстансия, ротой C на горе Вернет и ротой B на южных склонах горы Вернет, пересекающие долину до горы Кент.

Пулемет M1919 Browning расположен на куче торфа в качестве меры защиты от атак аргентинской авиации. Спальный мешок расстелен для просушки на торфе, а в основании кучи лежат бергены (рюкзаки), подсумки и зеркальная фотокамера.

С этих позиций парашютисты могли видеть подходы к Стэнли, включая скалистые склоны горы Longdon, которая должна была стать их следующей целью. Плохие летные условия препятствовали движению артиллерии, поэтому только 3 июня орудия 79-й батареи РА были подняты в этот район для поддержки 3 Para.
Аргентинская артиллерия включала 155-мм орудия французского производства, а также 105-мм гаубицы Pack. Кроме того, сообщалось, что ночные бомбардировки аргентинскими «Канберрами» на большой высоте были «довольно точными и очень шумными».

Помощь от «Резиновой уточки»

3 июня роты A и B двинулись на восток, чтобы создать патрульные базы для разведки горы Лонгдон. Каждая стрелковая рота выслала боевые патрули, а патрульная рота разместила свои группы из четырех человек в пределах нескольких ярдов от вражеских позиций на горе Лонгдон. Боевые патрули оказали желаемый эффект, подорвав доверие противника и доминировав на «ничейной земле».
Диспетчеры минометного огня (MFC) роты поддержки выдвинулись вперед, чтобы наблюдать за целями и поражать их, а аргентинские силы нанесли ответный удар все более точным артиллерийским огнем. Фермеры Estancia House выдержали этот обстрел, чтобы помочь парашютистам с транспортировкой припасов, раненых и боеприпасов, используя свои тракторы и прицепы.

Время умыться и побриться, на этот раз теплой водой. Британские военнослужащие в полевых условиях бреются каждый день: это помогает поддерживать боевой дух и, если войскам приходится надевать противогазы, предотвращает дискомфорт, вызванный щетинистыми подбородками.

С 3 по 10 июня было проведено патрулирование, минометный и артиллерийский обстрел, и для батальона была составлена подробная разведывательная картина.
Во время этих операций парашютистам помогал человек, которому дали сигнальное кодовое имя «Резиновая уточка». Это был Terry Peck (Терри Пек), бородатый 44-летний бывший полицейский Станлева и член Законодательного совета островов. Партизаны дали ему более лестное прозвище «человек со встроенным компасом».

Terence John Peck (Теренс Джон Пек) MBE CPM (2 августа 1938 - 30 декабря 2006) был членом Сил обороны Фолклендских островов, который во время Фолклендской войны 1982 года стал героем войны, шпионя за аргентинскими захватчиками, впоследствии сбежав на британские позиции, выступая в качестве разведчика, для 3-го батальона парашютного полка и участие в боях за гору Лонгдон. Яростно патриотичный островитянин, он яростно выступал против притязаний Аргентины на острова. Позже он встретился и подружился с аргентинским призывником, служившим во время войны.

Одной из целей патрулирования было узнать как можно больше об аргентинских позициях на Лонгдоне. На минных полях должны были располагаться и вражеские дзоты и траншеи. Снайперы, заинтриговавшие журналистов во время путешествия на юг на «Канберре», тоже выбирали свои цели, хотя по крайней мере в одном случае это была парочка горных гусей, которые были долгожданной пищевой добавкой.
Нападение аргентинских самолетов «Pucara» на 3 Para было засвидетельствовано отрядом наблюдения из 45 коммандос. Младший лейтенант Andy Smith (Энди Смит) вспоминает: «Когда два белых самолета накренились на парашютистов, небо внезапно наполнилось трассирующими снарядами, и, очевидно, был выпущен 84-мм снаряд «земля-воздух». . . Мораль этой истории в том, что, возможно, не стоит нападать на британского солдата, когда он «на посту».

3-8 июня

Рейган едет в...

Что касается Фолклендской войны, то саммит в Версале был фарсом для американцев, но последним препятствием для британцев. При поддержке своих европейских союзников Великобритания была готова закончить это дело. Разговор был окончен. Осталась только война.

Среди договоров, подписанных в то или иное время в Версальском дворце Людовика XIV, был договор 1783 года, положивший конец американской войне за независимость. Почти 200 лет спустя, на открытии экономического саммита 1982 года, проходившем среди насмешливо пышного великолепия дворца, г-жа Тэтчер, возможно, подумала, что времена изменились. Американцы в эти дни были на стороне колонизаторов. Всего несколько часов назад она прогуливалась среди насыщенных летних ароматов и красок розового сада американского посольства в Париже вместе с президентом Рейганом, который находился рядом с ней в ободряющем настроении. Это было 4 июня, британские войска приближались к Порт-Стэнли, и американская поддержка не колебалась; или так казалось.
«Нам нужно было поговорить об очень глубоких вещах», — сказала она в конце переговоров. Американцы остались верными союзниками. — «Они твердо на нашей стороне.»

Президент США Ronald Reagan (Рональд Рейган) катается в Виндзорском домашнем парке во время пребывания в гостях у королевы в 1982 году.
Судьба Европы была решена после Первой мировой войны в Версале, но присутствие президента Рейгана на саммите в Версале не смогло потушить пламя Фолклендов. Вернувшись в Лондон, он стал первым президентом США, побывавшим в гостях у британского монарха после Первой мировой войны.

В экономическом саммите участвовали, помимо Великобритании и США, Канада, Франция, Италия, Япония и Западная Германия. Все, в разной степени и с оговорками тут и там, поддержали Британию. Миссис Тэтчер должна была поблагодарить их всех, особенно их хозяина, президента Миттерана, за их поддержку. Несмотря на успокаивающий характер ее бесед с президентом, премьер-министр была несколько менее уверена в американцах, чем казалась. От них все еще пахло неуверенностью. Разделение лояльности, вызванное желанием Америки показать латиноамериканцам, что США также являются преданным членом их клуба, все еще было очевидным. Посол США, миссис Киркпатрик (Kirkpatrick), продолжала донимать Хейга по вопроам ООН. Дебаты по испано-панамской резолюции Совета Безопасности, призывающей обе стороны к прекращению огня и выводу войск, должны были закончиться голосованием в Нью-Йорке той же ночью, в пятницу.
Тем не менее, пока она слушала вступительное слово на саммите, премьер-министр полагала, что американцы будут придерживаться своего соглашения присоединиться к Великобритании в наложении вето на резолюцию. Миссис Тэтчер хотела, чтобы до победы ничего не пошло не так, и ей нужна была дополнительная сила, которая исходила бы от поддержки американцев в Совете Безопасности, чтобы амнриканцы стояли с ними плечом к плечу. Другие участники саммита, такие как Франция и Япония, не имели большого значения. Нью-Йорк отстает от Парижа на шесть часов, а это означает, что Совет Безопасности может проголосовать около полуночи или позже, поскольку это касалось озабоченных делегаций на саммите.

Премьер-министр Тэтчер (Thatcher) делает заявление у дома № 10 на Даунинг-стрит после рабочей встречи с президентом Рейганом и госсекретарем Александром Хейгом (Alexander Haig) 6 июня. Министр иностранных дел Фрэнсис Пим (Francis Pym) находится слева от Хейга, а министр обороны Джон Нотт (John Nott) стоит позади него.

В Нью-Йорке миссис Киркпатрик (Kirkpatrick), держала открытой линию связи с Парижем в надежде до последней минуты, что Хейг передумает и скажет ей воздержаться. История отношений между ними из-за Фолклендов была хорошо известна как непростая. Миссис Киркпатрик (Kirkpatrick), в одном из разговоров обвинила госсекретаря и его помощников в том, что они «дилетанты — британцы в американской одежде». Он, со своей стороны, сказал ей, что она не способна понять проблемы.
Голосование прошло без ожидаемого ответа Хейга, и миссис Киркпатрик сопротивлялась, присоединившись к сэру Энтони Парсонсу, наложившем вето на резолюцию. Затем последовал момент - почти фарс. Хейг передумал. С Рейганом, который уже лег спать, никто не посоветовался, несмотря на то, что ранее в тот же день он заверил миссис Тэтчер, что американцы наложат вето. Но сообщение Хейга дошло до миссис Киркпатрик слишком поздно. Тем не менее она сообщила удивленному Совету Безопасности, включая потрясенного Парсонса, что голосование было ошибкой. Намерение было воздержаться.

Человек в сложном положении... Президент Рейган в сопровождении г-жи Тэтчер и президента Франции Франсуа Миттерана на саммите мировых лидеров в Версале 4 июня 1982 года... Вряд ли президент будет вспоминать этот день с удовольствием; это стало свидетелем досадной путаницы американцев из-за их голосования в Совете Безопасности ООН по резолюции Испании и Панамы, призывающей к прекращению огня и выводу войск

Морально это была своего рода победа Аргентины. Но имело ли это значение? Оглядываясь назад, можно увидеть, что наложила ли Америка вето или воздержалась, это не имело большого значения. Британская атака на Порт-Стэнли не была отложена; исход войны не изменился. «Только на фоне напряженности и повышенных опасений», которые окружали решимость британского правительства удержать своего главного союзника «на стороне», это казалось важным. Г-н Пим, разбуженный ранним субботним утром телефонным звонком Хейга, нашел эту новость тревожной. Более поздние предположения о том, что американский госсекретарь на самом деле ловко демонстрировал, что имеет свой пирог и ест его, никогда не воспринимались с большим доверием в британском лагере.

Рейган выезжает

На пресс-конференции Хейг обрушил шквал вопросов. Нет, он не разбудил президента. Решение было только за ним. «Честно говоря, я считал ее [резолюцию] твердой, потому что она прямо поддерживала резолюцию 502 ООН, призывающую к прекращению огня и выводу войск, а также к политическому решению» американской позиции и полностью входит в «мою категорию ответственности». Откровенно говоря, добавил он, если бы он будил президента каждый раз, когда в Совете Безопасности проходило голосование с нюансами, то этот человек не спал бы 24 часа в сутки.
Позднее в тот же день на обеде в честь семи глав правительств г-жу Тэтчер окружили репортеры. «Я не даю интервью в обеденное время», — отрезала она.

Премьер-министр Тэтчер внимательно слушает президента Миттерана во время ужина в Версале в ночь на 4 июня.

Но, по крайней мере, в конце саммита звучала успокаивающая музыка, когда Миттеран ответил на ее отчет о ходе войны, заявив от имени участников, что они выражают полную солидарность с Великобританией, чья международная гордость и национальные интересы были задеты.
Несколько дней спустя Рейган был в Лондоне, катаясь в Виндзорском парке с королевой, говорил о прочной солидарности англо-американского альянса. Инцидент все еще терзал умы британцев, но многое было забыто и прощено благодаря теплоте, вызванной визитом.
Что теперь было ясно, так это невозможность урегулирования путем переговоров. Политики в Лондоне, которые требовали быстрой победы, теперь были готовы полагаться на опыт военных — тем более, что им объяснили, как трудно взять Порт-Стэнли, не устроив кровавой бойни. В начале недели А. Хейг призвал британцев к сдержанности или, по крайней мере, к «великодушию в победе». Теперь почти не было сомнений, что победа действительно будет за Британией. Не было никаких сомнений и в том, что, как бы ни не нравилась эта идея определенным деятелям британской политики, острова останутся британскими. Часто цитируемый британский унтер-офицер резюмировал быстро ухудшающееся настроение, заявив перед репортером: «Если за них стоит сражаться, значит, их стоит сохранить».
В Буэнос-Айресе, теперь, когда последний шанс на почетный мир испарился, а вместе с ним и политическая карьера аргентинского министра иностранных дел Nicanor Costa Mendes (Никанора Коста Мендеса)..., - Галтьери скрепил решение одним простым приказом войскам на острове: «гарнизоны должны сражаться до последнего человека».

8 июня

Катастрофа в Фицрое

Наступление шло скачкообразно. Важные объекты к западу и юго-западу от Порт-Стэнли теперь находились в руках 2 Para. Как только 5-я бригада была подтянута, можно было начинать последний штурм. Именно тогда произошло самое большое бедствие всей кампании.

К ночи 3 июня бригадный генерал Тони Уилсон поздравлял себя со скоростью, с которой его 5-я бригада проглотила мили между Гуз-Грин и Порт-Стэнли. После последней вертолетной переброски в этот день 2 Para обосновались вокруг Фицроя, всего в 20 милях от Стэнли, и британский правый фланг был уже на пути к тому, чтобы быть в безопасности. Это был смелый ход, хотя и непопулярный среди некоторых членов штаба генерала Мура (Moore), и Вильсон (Wilson) ликовал. Менее чем через неделю его план, казалось, рухнул. Во время самой крупной катастрофы, от которой пострадала оперативная группа, около 150 человек были убиты или ранены, а два жизненно важных корабля вышли из строя после бомбардировки, когда они стояли на якоре возле маленькой деревушки под названием Фицрой.
Как и 42-й коммандос неделей ранее, 2-й парашютно-десантный полк «скачком» продвинулся вперед, чтобы захватить важные объекты к западу и юго-западу от Порт-Стэнли. Обезопасив район, 5-я бригада могла быстро собраться для последнего удара. Теперь нужно было переправить остальную часть бригады, чтобы присоединиться к 2 Para. Опять же из-за нехватки тяжелых вертолетов и ужасных погодных условий, которые сейчас установились, переброска по воздуху была невозможна. 1-й батальон валлийской гвардии (1WG) выступил из Сан-Карлоса в попытке марша, но идти было очень трудно, и вездеходы (сноукэты) продолжали ломаться. Через 12 часов перезвонили. Морской переход был единственным выходом. В строй были введены десантные корабли «Fearless» и «Intrepid». Пока это происходило, оперативный офицер шотландской гвардии и командир валлийской гвардии подполковник Джонни Рикеттс (Johnny Ricketts) 4 июня вылетели в два поселения для связи со 2-й парашютной дивизией.
Составленный план заключался в том, чтобы шотландская гвардия отправилась на борт с «Intrepid» в ночь на 5 июня, а валлийская гвардия с вспомогательными элементами бригады должна была следовать в «Fearless» следующей ночью. Затем гуркхи следовали за ними, используя любую доступную вертолетную поддержку и доставку.
Было решено, что два десантных корабля не пройдут дальше острова Lively у входа в пролив Choiseul Sound из-за угрозы ракет «Exocet» наземного базирования. Там войска пересаживались в Landing Craft Utilities (LCU)(десантные лодки) — по четыре из них на каждом корабле, укомплектованные экипажами Королевской морской пехоты — для заключительного этапа движения. В предварительном порядке совместная разведывательная группа Королевских инженеров и Специальной лодочной службы проверила пляжи и выходы из обоих поселений на наличие мин, препятствий и противника.

Карта расположения сил на 8 июня 1982 года...

Одна передислокация 5 июня дала 5-й бригаде и особенно 2 Para, некоторый комфорт и дополнительную безопасность. Это был прилет роты J 42 Commando, в которой было много членов первоначального гарнизона Фолклендских островов, на позицию к юго-востоку от горы Челленджер (Challenger). Оттуда они могли заблаговременно предупредить и отсрочить любую атаку аргентинцев на Блафф-Коув. Тем временем 2-й батальон шотландской гвардии (2SG) взялся за абордаж HMS «Intrepid». Их командир, подполковник Майк Скотт, получил последний приказ от бригадного генерала Уилсона в Дарвине. Вечером того же дня они отплыли из Сан-Карлоса и достигли острова Lively. Здесь переход в LCU прошел без проблем, но бурное море и плохие погодные условия вдобавок к тому, что LCU были предназначены только для работы около берега, означали очень холодный и тесный семичасовой рейс. Был напряженный момент, когда над головой рвались осветительные снаряды. В то время считалось, что это выстрелы из аргентинской 105-мм пушки, и все ожидали, что за ними последует взрыв. Но сквозь брызги показался военный корабль HMS «Arrow». На корабле думали, что LCU были аргентинскими. Обнаружив их на своем радаре, они запустила осветительные снаряды, чтобы рассмотреть их с близкого расстояния. Неистовый Aldis Lamp просигналил, и HMS «Arrow» отвернул, удовлетворенный тем, что они были свои.

Подверженный погоде

В конце концов промокший и замерзший батальон прибыл в Блафф-Коув незадолго до рассвета и был встречен проводниками из 2-го парашютного полка. Первоначальный план состоял в том, чтобы 2SG немедленно выдвинуться и пройти дальше по побережью, но из-за ужасной погоды это было отменено. Вместо этого они должны были заменить 2 Para в Блафф-Коув, в то время как последние сосредоточились в Фицрое для охраны штаба бригады, который должен был быть размещен там. Одна рота, левый фланг, заняла позиции 2 Para перед Блафф-Коув. Правый фланг занял позиции к западу, а рота G заняла саму Блафф-Коув. Позиция левого фланга была плохо защищена от непогоды, но с нее открывался хороший вид на Mount Harriet (Маунт-Харриет), Tumbledown (Тамблдаун), William (Уильям) и Sapper Hill (Сэппер-Хилл) — имена, которые станут широко известны еще до конца следующей недели.

Бойцы 9 Para Королевских инженеров восстанавливают узкий мост между поселением Фицрой и Блафф-Коув, который аргентинцы взорвали при отступлении. Если бы этот мост был цел, это бы все изменило. Валлийские гвардейцы могли развернуться прямо из Фицроя, не совершая 20-мильного марша вокруг бухты.

Однако в то время подполковника Скотта больше всего беспокоила опасность того, что его люди могут погибнуть от разоблачения, и он договорился с ротой G, чтобы через короткое время сменить левый фланг. Как и 2 Para, он максимально использовал сараи для стрижки овец, чтобы высушить промокших людей. Местные жители были более чем полезны, так как они были вместе с 2 Para, и использовали свои тракторы, чтобы помочь переправить запасы и тяжелое оборудование с пляжа, а также обеспечить непрерывную услугу «чай и бутерброд» для тех, кто приходил обратно с передовых позиций, чтобы просохнуть. Пока шотландская гвардия обосновывалась, настала очередь 1WG отправиться в путь. Ночью 6 июня погода значительно ухудшилась. Это, а также нехватка LCU означали, что с острова Lively (Лайвли) можно было отправить только половину батальона. Остальное вернулось к Гуз-Грин в «Fearless». Затем штаб оперативной группы заявил, что было бы слишком рискованно использовать штурмовые корабли и предложил «Sir Tristram» и «Sir Galahad», а также два десантных корабля.
«Sir Tristram» был занят перевозкой запасов и боеприпасов и прибыл в Фицрой 7 июня. «Sir Galahad» предназначался для валлийской гвардии и других подразделений. Генерал Уилсон также хотел заранее разместить там свой тактический штаб. Большая часть его оборудования, особенно аппаратура связи, была установлена на «Land Rover», и попытка доставить его в Фицрой по суше потерпела неудачу, как и у валлийских гвардейцев, потому что пути были непроходимы. Поэтому он командовал местным каботажным судном MV «Monsunen». Это судно и LCU должны были переместить штаб-квартиру в Фицрой вечером 7 июня, но из-за нарушения связи LCU не явились, чтобы забрать остаток оборудования, до полудня 8 июня. MV «Monsunen» останется на службе 5-й бригады в течение следующих трех дней, перевозя гуркхов.
Тем временем 2SG начали свою первую операцию. Генерал Уилсон поручил им уничтожить два 105-мм орудия и радиолокационную станцию, которая, как предполагалось, находилась в районе Port Harriet — на самом деле в Seal Point, почти прямо к югу от Стэнли и в пределах аргентинских позиций. Задача была возложена на разведывательный взвод, который организовал патрульную базу в семи милях от Блафф-Коув. Вскоре после рассвета 7 июня они отправились к своей цели в сопровождении передового наблюдателя из батареи поддержки батальона и группы инженерной разведки. Сначала они направились в Port Harriet House, который после молчаливого приближения оказался пустым. Оставив там патруль в качестве наблюдателей, остальные безуспешно попытались найти два орудия. Но они нашли радар, который использовал израильскую систему Rasset. В то время как основная часть взвода вернулась в Блафф-Коув, патрулю Port Harriet House было поручено разобраться с этим в ночь на 8 июня. Но утром 8-го в этот район прибыл патруль SAS, не подчинявшийся батальону.
Поскольку у него (патруль SAS) не было неотложной задачи, а его члены были готовы, было решено оставить его в Port Harriet House, чтобы помочь разобраться с радаром. Была предпринята попытка доставить больше еды до патруля 2SG. Для этого использовались два гражданских «Land Rover», но ведущий налетел на противопехотную мину недалеко от дома. Было повреждено колесо, и обе машины пришлось эвакуировать. Колесо было заменено, и было решено, что группа должна вернуться в Блафф-Коув. Но пока они пытались выбраться с минного поля, на LSL (десантные корабли), теперь стоящими на якоре в Фицрое, произошла катастрофа.

Дилемма валлийцев

Был ясный день. Это означало, что опасность нападения аргентинской авиации очень возросла, и перед валлийцами встала дилемма. Теперь они были на борту «Sir Galahad». Но должны ли они сняться с якоря и выйти в безопасное море? Или продолжайте свой переход в Блафф-Коув и надейтесь на лучшее. Ewen Southby-Tailyour (Юэн Саутби-Тайлер), майор Королевской морской пехоты, нанесший на карту береговую линию в 1978 году, был в ужасе, увидев два корабля в Порт-Плезанте недалеко от Фицроя. Он отправился на борт «Sir Galahad», чтобы узнать, что происходит. Они должны были отправиться в Блафф-Коув, но LSL не мог подняться по узкому каналу к запланированному пляжу для высадки. Вместо этого они пошла к Фицрову. Там они разгрузили «Rapier», которые должны были обеспечить местную противовоздушную оборону войскам, находящимся сейчас на позициях. Но охрана не собиралась выходить на берег нигде, кроме Блафф-Коув, да и то, в десантных лодках LCU.
Блафф-Коув и Фицрой находятся примерно в пяти милях друг от друга по прямой, они связаны короткой дорогой и мостом через длинную узкую бухту. Но аргентинцы взорвали мост, так что 1WG предстояло пройти около 20 миль — прямо вокруг залива. «Нет, — сказал старший гвардейский офицер, — после всего того, что произошло в последние дни». Southby-Tailyour (Саутби-Тайлер) умолял гвардейцев сойти на берег и позволить кораблям выйти в море. Наконец они согласились. Но медики 5-й и 16-й бригады скорой помощи, которые также находились на борту, должны были высадиться первыми. У них была более неотложная работа по созданию полевого госпиталя. Кроме того, они должны были быть в Фицрое, а гвардейцы - нет.

«Красное» предупреждение о воздухе

В 13:00 того же дня 2SG получила «красную» воздушную тревогу и увидела то, что они приняли за «Harrier». Это были, по сути, два «Skyhawk» («Скайхока») и два «Mirage» («Миража»). Они низко заревели над Фицроем, застав всех врасплох, и пошли на корабли.

Шотландская гвардия в Блафф-Коув открыла огонь по аргентинским самолетам. Всего батальон выпустил 19 000 патронов. Они не поразили ни один из ответственных самолетов, но добились определенного успеха во второй волне воздушной атаки.

Впервые аргентинские ВВС справились — они атаковали военные корабли. Их бомбы вонзились в незащищенные LSL, взорвавшись глубоко в недрах двух кораблей. Некоторые мужчины были убиты сразу. Другие сгорели в ожесточенных пожарах, вызванных бомбами.

На берегу солдаты 2 Para и шотландская гвардия могли только мчаться к береговой линии и беспомощно наблюдать, как RFA «Sir Galahad» разгорается. Мужчины на борту хорошо помнят, как сползает кожа на их руках, как загораются их волосы и береты.

Минометный взвод LWG находился на борту «Sir Galahad» со всеми своими минометами и боеприпасами. Они пострадали больше всех. Почти все под палубой были сожжены — их униформа и волосы загорелись. Бензин из генераторов ракет «Rapier» летал во все стороны, подпитывая пламя. Мужчины помнят, как их подбрасывало в воздух силой взрывов, а затем они наблюдали, как плавится кожа на их руках, и чувствовали, как их волосы и береты вспыхивают пламенем.

RFA «Sir Galahad» цел и горит. Он был неподвижной мишенью на якоре в Порт-Плезанте за пределами Фицроя под ясным небом более шести часов. Взорвавшиеся в ее недрах аргентинские бомбы унесли жизни 150 человек.

Каким-то образом воцарился порядок. Ослепленные дымом и собственными ранами, люди, пошатываясь, побрели к бортам кораблей, помогая друг другу по два-три человека одновременно. Спущены на воду спасательные шлюпки и резиновые спасательные плоты. Они оказались в воде за считанные секунды. На борту «Sir Galahad» санитары из 16-й полевой бригады скорой помощи, многие из которых были тяжело ранены, оказывали спасительную первую помощь раненым, оставаясь в опасности на горящих кораблях. Наконец, их тоже эвакуировали. Все время рвались боеприпасы.

Выжившие после нападения на «Sir Galahad» и «Sir Tristram» выходят на берег.

Споры вокруг инцидента не утихают и по сей день. Козла отпущения все еще ищут, но катастрофе способствовало слишком много факторов; было вовлечено слишком много людей, чтобы можно было винить кого-то одного. Некоторые говорят, что валлийские гвардейцы решили свою судьбу, потому что им было лень идти вдоль побережья. Это нечестно. Они могли бы совершить марш — они одни из лучших войск в британской армии, — но они слишком загружены, чтобы их можно было побеспокоить. Вдобавок ко всему, они не видели последствия битвы на Bomb Alley и не знали, насколько разрушительными могут быть аргентинские воздушные атаки.

Повреждения «Sir Tristram» показывают, как аргентинские бомбы взорвались глубоко внутри корпуса. В «Sir Galahad», именно здесь находилась большая часть войск, что объясняет большое количество потерь. Раненым пришлось пробиваться сквозь пламя и дым.

Тони Уилсон навлек на себя много осуждения за попытку зайти слишком далеко и слишком быстро, но он участвовал в отчаянной гонке против погоды, которая наносила тяжелый урон коммандос и парашютистам в горах. Он не мог позволить себе болтаться. «Harrier» («Харриеры») обвиняют в том, что они не сбили вражеские самолеты, но они были задействованы в другом месте, сражаясь с еще пятью «Mirage» («Миражами»), которые атаковали HMS «Plymouth» у Западного Фолкленда.
И, наконец, говорят, что разгрузка шла слишком медленно. Обычно техника заключалась в том, чтобы подвезти LCU к рампе на LSL, но рампа «Sir Galahad» заклинила. Всю погрузку приходилось выполнять с большим трудом через борт. В любом случае, LCU было недостаточно. И так продолжается. У разных наблюдателей разные точки зрения, но трудно возложить вину. Война — это риск.

Фолкленды... аргентинцы огрызаются...